Глава 79. Печальный отголосок древней битвы •
Глава 79. Печальный отголосок древней битвы
Перемены в Чжан Куане дали Цинь Хаосюаню понять: этот юноша, с которым он вырос в одной деревне, становился все более пугающим. Хотя его культивация была далека от силы Бессмертного Демона У из Долины Абсолютного Яда, его аура давила даже сильнее, чем у того старого демона, прожившего невесть сколько лет. От этого становилось очень не по себе.
Цинь Хаосюань глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и сказал:
— Младший брат Чжан, тебе лучше поскорее отправиться с главой секты на Пик Желтого Императора, чтобы проверить здоровье. Кажется, падение со скалы повредило тебе голову, раз ты говоришь такие вещи.
Слова Цинь Хаосюаня не разозлили Чжан Куана. Он лишь скользнул по его лицу своим бесстрастным взглядом, словно вырезая его черты в своей памяти.
— Я не умер, и я все понял. Так что и ты должен жить! Дождись последнего дня Церемонии Вступления на Путь Бессмертия. Когда мы войдем в подводный дворец, я лично убью тебя! А до тех пор ты должен жить и ждать, пока я приду и раздавлю тебя!
Сказав это, Чжан Куан повернулся к Истинному Владыке Хуанлуну и увидел, что лицо главы секты в этот момент стало ледяным и мрачным.
Фиолетовое семя! Даже фиолетовое семя не смеет в присутствии главы секты говорить об убийстве другого ученика!
— Похоже, ты и вправду повредил голову, — после долгого молчания произнес Хуанлун. — Следуй за мной на Пик Желтого Императора. Если окажется, что с тобой все в порядке, то за свои слова… ты перешел черту и должен будешь понести наказание в Ледяной Пещере Сюань.
Под суровым взглядом Хуанлуна Чжан Куан покорно опустил голову. Во всей секте Тайчу он уважал только главу секты. Прошлая беседа с ним сильно расширила его кругозор и мировоззрение. Глава секты был для него почти как отец, и мысль о неповиновении даже не приходила ему в голову.
— Ты — фиолетовое семя, ты должен защищать каждую травинку и каждое дерево в секте Тайчу, не говоря уже о своих собратьях-учениках! — сказал Хуанлун перед всеми. — Не только не говори больше об убийстве, но даже и не думай об этом. Фиолетовое семя — тоже ученик Тайчу, и правила для всех одни. Если ты действительно убьешь его, то, будь ты хоть фиолетовым семенем, я убью тебя!
Чжан Куан кивнул в знак согласия, но в душе остался при своем мнении. Он, конечно, будет защищать каждую травинку и каждого ученика и старейшину секты! Вот только… Цинь Хаосюань в их число не входил!
— Пойдем, — Истинный Владыка Хуанлун взмахнул рукавом, окутал Чжан Куана духовной силой, и они, превратившись в радужный луч, исчезли из Долины Духовных Полей.
Вспоминая слова и вид Чжан Куана, Цинь Хаосюань все больше убеждался, что тот стал совершенно другим — глубоким и непостижимым. «В последний день церемонии, в подводном дворце?»
Почему он упомянул подводный дворец? Неужели он думает, что сможет победить его до этого? Или в этом дворце есть что-то особенное? А может, у него было какое-то другое судьбоносное событие, о котором он умолчал? Хотя, судя по его виду, в его словах не было ни капли лжи, и, похоже, под утесом он не нашел ничего невероятного.
Эти вопросы роились в голове Цинь Хаосюаня, но он не стал долго над ними размышлять. Когда толпа разошлась, к нему подошел Пу Ханьчжун.
— Не принимай угрозы Чжан Куана близко к сердцу. Усердно культивируй и повышай свою силу — вот ключ к успеху! Как говорится, без пилюль нет культивации. Хоть ты еще и не можешь создавать пилюли, я начну учить тебя делать лекарственные порошки.
Цинь Хаосюань кивнул. Пу Ханьчжун уже упоминал о них. Отличие лекарственных порошков от пилюль в том, что пилюли лучше сохраняют целебную силу и духовную энергию, в то время как порошки приводят к большим потерям.
Однако для создания пилюль нужны не только рецепты, но и множество ингредиентов, а сам процесс сложен и требователен к мастерству алхимика.
Лекарственные порошки же были намного проще и служили отличным средством для практики и повышения силы для начинающих культиваторов. Для тех, кто не мог создавать или покупать пилюли, порошки были лучшим способом ускорить свою культивацию.
***
Цинь Хаосюань уже собирался уйти с Пу Ханьчжуном, чтобы найти тихое место для учебы, когда к нему подошел ученик с пятью му земли, который уже укоренился. С заискивающей улыбкой он сказал:
— Старший брат Цинь, через два дня ты закончишь вспахивать свое поле. После этого тебе понадобится лишь несколько обезьян для полива. Если они тебе будут не нужны, не мог бы ты одолжить мне несколько для моей земли?
Этот ученик был из фракции Сюй Юй. Те, кто не был уверен в своих силах, уже пошли в слуги к обладателям фиолетовых семян. Даже Мужун Чао с его серым семенем не мог найти себе слуг, не говоря уже об этом слабом ученике, который укоренился лишь благодаря собственному усердию.
Последние несколько дней он изо всех сил полол и вспахивал свои пять му, но это была немалая работа. После трех дней тяжелого труда у него все еще оставался невспаханный участок. А ведь после вспашки нужно было еще удобрять и поливать — работы было невпроворот.
Культиваторы, особенно на начальных этапах, не отличались большой физической силой. Каждый день после работы в поле он так уставал, что мог только лежать в кровати. На культивацию времени совсем не оставалось.
Это было большой проблемой для него, ведь он добился всего лишь своим трудолюбием. Он хотел было поймать себе несколько могучих обезьян, но его наставник, выходец из одного из четырех главных залов, вежливо отговорил его, считая это ниже своего достоинства.
Однако наставник сказал, что не будет против, если Цинь Хаосюань одолжит ему обезьян. Так и произошла эта сцена.
Цинь Хаосюань на мгновение задумался. Если он создаст прецедент, то скоро от желающих одолжить обезьян не будет отбоя.
— Старший брат Цинь, давай так: как только ты закончишь со своим полем, одолжи мне обезьян для вспашки и полива, а я отдам тебе две десятых своего урожая.
Цинь Хаосюань подумал, что это неплохая идея. Сяо Цзинь справится с его десятью му довольно быстро. Помочь этому парню и получить за это двадцать процентов урожая — почему бы и нет? Он кивнул в знак согласия.
Кто-то с острым слухом услышал их разговор и, позавидовав, тут же подбежал и предложил те же двадцать процентов урожая за помощь обезьян.
— Хорошо, как только я закончу со своим полем, я пошлю Сяо Цзинь с обезьянами к вам на помощь!
Получить двадцать процентов урожая, ничего не делая, — Цинь Хаосюань щедро распорядился временем Сяо Цзинь.
Он проигнорировал ее обиженный взгляд и погладил по пушистой голове.
— Хорошо поработаешь — получишь в награду мешочек сушеного инжира с еще большим количеством меда!
Обезьяна есть обезьяна. Услышав про инжир с медом, глаза Сяо Цзинь тут же заблестели, и обида как рукой сняло.
***
Под руководством Пу Ханьчжуна Цинь Хаосюань подготовил все необходимое для изготовления порошков. Но уже наступила ночь, и учиться было поздно.
Как один из немногих учеников, у которых уже появились ростки, Цинь Хаосюань получил отдельную комнату. Хоть она и не была такой изысканной, как у обладателей особых семян, но это был его собственный уголок.
Он помедитировал некоторое время, и когда ночь стала совсем глубокой, он, не в силах больше ждать, вселился в тело маленькой змейки и отправился в Долину Абсолютного Яда на поиски небесных материалов и земных сокровищ.
Две ночи подряд он возвращался ни с чем. Даже его спокойствие начало давать трещину. Чжан Куан выжил после падения с тысячеметровой скалы и, похоже, многое осознал. Он стал для него серьезной угрозой. Если он не найдет сокровища и не ускорит свою культивацию, то, когда Чжан Куан станет сильнее, он превратится в рыбу на разделочной доске!
Пройдя около ста шагов, Цинь Хаосюань понял, что находится в местах, которые уже обыскал. Он решил пойти глубже. Давление было огромным, дышать становилось трудно, но ради сокровищ он был готов на все.
Перед ним возвышался небольшой холм, метров десять в высоту, но он полностью закрывал обзор. Цинь Хаосюань чувствовал, что оттуда исходит ужасающая аура, от которой кровь стыла в жилах.
Это была единственная неисследованная область в пределах его досягаемости.
Идти или не идти?
Там он мог встретить демона страшнее, чем Бессмертный Демон У.
Но если не идти, то он мог так ничего и не найти. Рано или поздно ему все равно пришлось бы сделать этот шаг.
После долгих колебаний Цинь Хаосюань решил пересечь холм. Если что-то пойдет не так, он всегда сможет убежать!
Приняв решение, он, преодолевая огромное давление, пополз на вершину.
Ему потребовалось время, равное сгоранию целого благовония, чтобы взобраться на этот десятиметровый холм. Когда он посмотрел вниз, перед его глазами предстала невероятная картина!
Под мрачным небом Долины Абсолютного Яда раскинулось пустынное и трагическое поле древней битвы. Куда ни глянь, повсюду валялись обрубки конечностей. Черные кости, разъедаемые ядовитыми миазмами на протяжении тысячелетий, стали невероятно хрупкими. Когда налетал порыв ядовитого ветра, некоторые скелеты, не выдержав тысячелетнего тления, с хрустом рассыпались в прах, и этот звук разносился далеко вокруг.
Многие могущественные мастера, застигнутые взрывом Демонического Владыки Десяти Тысяч Ядов, так и умерли стоя. На их останках все еще висели истлевшие лохмотья одежды, которые развевались на ветру, словно флаги.
Цинь Хаосюань огляделся. Долина простиралась до самого горизонта. Похоже, это был лишь край поля битвы. Он был потрясен. Насколько же огромной была эта долина, ставшая ареной для великой войны?
На этом краю поля битвы его внимание привлек один скелет.
Это был гигантский скелет длиной в десять чжан, размером с небольшой холм. Он сохранился лучше всех остальных. Он был похож на огромную обезьяну. Рядом с ним лежал огромный железный посох, длиной в восемь-девять чжан и толщиной в четыре-пять обхватов. За тысячи лет он покрылся ржавчиной.
Та самая ужасающая аура, которую чувствовал Цинь Хаосюань, исходила именно от этого скелета.