Глава 55. Жить в Аду Цзе без сожалений о жизни и смерти •
Глава 55. Жить в Аду Цзе без сожалений о жизни и смерти
Один из учеников только закончил объяснять, как зерно используется для кормления духовных зверей и в алхимии, как другой, чуть полноватый новичок, тоже решил показать себя перед Сюй Юй и выпрыгнул вперед:
— Братец Цинь, он не все рассказал! Для алхимии нужно не только зерно, но и духовные звери! Поэтому твоя кукуруза так хорошо продается, и некоторые даже пытаются отобрать ее силой. Они хотят вырастить своих зверей посильнее, чтобы потом создавать из них более мощные пилюли. Не знаю, говорил ли вам об этом старейшина Чу?
Цинь Хаосюань горько усмехнулся и покачал головой. Ему приходилось не только медитировать и спать на уроках, но и тренироваться в любое свободное время, чтобы справиться с силой пилюли в своем теле. Откуда у него было время слушать лекции старейшины Чу? А ту часть конспектов Сюй Юй, где говорилось о духовных зверях, он просто пропустил.
— Тогда позвольте мне объяснить, — оживился полноватый ученик. Наконец-то у него появился шанс блеснуть перед Сюй Юй и Цинь Хаосюанем. Не дожидаясь разрешения, он заговорил без умолку: — Вы, наверное, думаете, что духовных зверей держат для забавы, чтобы скуку развеять, а в решающий момент использовать как боевых помощников, верно?
Сюй Юй с улыбкой смотрела, как полноватый ученик взволнованно жестикулирует. Цинь Хаосюань же очень серьезно кивнул, выказывая полное уважение своему «маленькому наставнику-просветителю».
— Кроме того, что духовные звери могут сражаться бок о бок с хозяином, у них есть и другое, особое применение. Их плоть, кровь и шкура — все это материалы для алхимии. А если некоторые высокоуровневые звери проживут достаточно долго, у них образуется внутреннее ядро, которое является первоклассным ингредиентом для пилюль!
Услышав, что плоть, кровь и внутренние ядра зверей используют для алхимии, Цинь Хаосюань слегка опешил. Не слишком ли это жестоко — убивать зверя, которого ты вскармливал столько времени, ради какой-то пилюли?
Видя, что Цинь Хаосюань слушает его с таким интересом, полноватый ученик воодушевился еще больше и стал размахивать руками еще сильнее. Подражая стариковской манере старейшины Чу, он продолжил:
— Обычно, когда на Сфере Бессмертного Ростка пробиваются через важные рубежи — например, к сорок пятому, сорок шестому, сорок седьмому и так далее, вплоть до сорок девятого бессмертного листа, — нужны пилюли, сделанные из плоти, крови и ядер духовных зверей. Лучшие пилюли получаются из внутреннего ядра, и чем сильнее зверь, тем мощнее будет пилюля!
Заметив, что Цинь Хаосюань слегка нахмурился, погрузившись в свои мысли, ученик громко добавил:
— Есть и еще одно применение! Если жизненная сила подходит к концу, можно убить духовного зверя и создать из него Пилюлю Продления Жизни! Правда, такая пилюля действует только один раз, и чем сильнее и талантливее был зверь, тем дольше будет эффект! Иногда эта пилюля дает культиватору второй шанс. Если за это дополнительное время он сможет прорваться на новую ступень, то получит новую жизненную силу и увеличит свои шансы на бессмертие…
— Спасибо, младший брат, за разъяснения! — Цинь Хаосюань кивнул с видом человека, которому только что открыли истину, и слегка поклонился обоим ученикам. Те просто сияли от радости. Получить благодарность от Цинь Хаосюаня, самого сильного и грозного бойца в Долине Духовных Полей, было большой честью, да еще и на глазах у Сюй Юй, обладательницы высшего фиолетового семени.
Выслушав их, Цинь Хаосюань тихо вздохнул. Так вот почему его кукуруза так популярна. Все хотят вырастить своих зверей, чтобы те не только сражались рядом, но и чтобы в критический момент убить их и продлить себе жизнь. Одним выстрелом двух зайцев!
Даже к обычной дворовой собаке, прожившей с тобой несколько лет, привязываешься всей душой! Путь к бессмертию воистину холоден и безжалостен. Как можно поднять руку на существо, которое было с тобой каждый день, сражалось бок о бок, которое могло бы однажды принять человеческий облик и обрести разум, — и все это ради собственной выгоды? Это было верхом жестокости и безразличия.
— Эх, духовный зверь — это ведь тоже живое существо, которое однажды может стать человеком. Как можно ради собственной выгоды убивать того, кто был с тобой всю жизнь? — подумав немного, Цинь Хаосюань все же не сдержался и тихо произнес это вслух.
Как только он это сказал, несколько учеников из фракции Сюй Юй тут же напряглись. Они огляделись по сторонам и, убедившись, что поблизости нет чужих, вздохнули с облегчением.
— Братец Цинь, никогда больше не говорите такую ересь!
Увидев, что даже лицо Сюй Юй стало серьезным, он с любопытством спросил:
— А почему нельзя?
— Я и сам точно не знаю, в чем дело, но старейшина Чу так велел. Когда-то давно одного почтенного из нашей секты за такие же слова бросили в тюрьму! Вы не знаете, но пока вы были под арестом, нас, всех новых учеников, по очереди водили в Ад Цзе, тюрьму для особо опасных преступников, чтобы мы разносили еду. Это было сделано для того, чтобы мы раз и навсегда запомнили: нельзя говорить такие вещи и нарушать правила секты, иначе тоже окажешься в Аду Цзе!
Его тут же поддержали другие:
— Да, Ад Цзе — это ужасное место! Проведи я там хоть день, я бы там и умер!
Цинь Хаосюань вопросительно посмотрел на Сюй Юй. Она кивнула:
— Я носила туда еду один раз. Ад Цзе намного страшнее Горы Заключения. Даже твой Лавовый Погреб и Ледяная Пещера Девяти Инь вместе взятые не сравнятся с ужасом Ада Цзе!
— Это правда! Пока вы были под арестом, мы все там побывали, носили еду старшим братьям и сестрам, совершившим тяжкие преступления!
Один из учеников рядом с Цинь Хаосюанем начал загибать пальцы и что-то бормотать, перечисляя имена, словно что-то высчитывая. Через некоторое время он сказал:
— Братец Цинь, будьте осторожны со словами. Я посчитал, завтра ваша очередь нести еду в Ад Цзе, в место под названием Тюрьма Нравов. Сами все увидите, только не говорите лишнего.
Цинь Хаосюань был благодарен ученикам за их искренние предостережения и с благодарностью посмотрел на них.
Видя, что он слушает так внимательно, один из них подошел поближе и зашептал:
— В Аду Цзе есть особая камера. Там держат тех, кто совершил величайший грех — вступил в любовную связь с духовным зверем. Сейчас в этой Тюрьме Нравов сидит одна почтенная. Когда ее только привели туда, у нее было коричневое семя бессмертия, что намного сильнее серого! Она считалась одной из самых талантливых в секте. Но через несколько лет, когда она достигла тридцати с лишним бессмертных листьев, она влюбилась в своего духовного зверя, который мог принимать человеческий облик. Она совершила ужасный грех, чем привела в ярость главу секты, Истинного Владыку Хуанлуна. Многие старейшины, даже Верховные Старейшины, требовали сурового наказания. С тех пор она сидит там, как поучительный отрицательный пример для каждого нового поколения учеников!
Выслушав его, Цинь Хаосюань тихо спросил:
— А что стало со зверем? Его тоже поймали?
— Нет, говорят, он сбежал! Духовные звери — бессердечные твари. А та старшая сестра все еще верит его словам и ждет, что он вернется и спасет ее! Эх!
***
Незаметно они дошли до общежитий. Попрощавшись с Цинь Хаосюанем и Сюй Юй, ученики разошлись, довольные собой. Ночь прошла спокойно. На следующий день…
Цинь Хаосюань только закончил медитировать в зарослях и, быстро позавтракав в столовой, собрался на занятия. Но тут его остановил один из старших разнорабочих:
— Младший брат Цинь, сегодня твоя очередь нести еду в Ад Цзе.
Цинь Хаосюань слышал об этом месте вчера и знал, что там держат особо опасных преступников, поэтому не удивился. Он взял у ученика еду и, выслушав указания, направился в сторону тюрьмы.
Ад Цзе находился довольно далеко от Долины Духовных Полей. Путь занял целый час. Горы становились все более крутыми и опасными, а погода — все хуже. Внутри небольшой горы и находился Ад Цзе — место, одно название которого приводило в ужас всех учеников секты Тайчу!
Цинь Хаосюань без колебаний шагнул в пещеру. Пройдя через длинный, темный и узкий туннель, примерно за то время, что уходит на чашку чая, он увидел впереди свет. Это и был настоящий вход в Ад Цзе.
Как только он подошел ближе, температура стала нестабильной: то бросало в ледяной холод, то обдавало невыносимым жаром. Если бы не остаточная сила Золотого Лотоса в его теле, ему бы здесь точно не поздоровилось!
Но Цинь Хаосюань, наоборот, чувствовал себя превосходно. Этот контраст ледяного холода и палящего зноя, от которого ученики со слабой культивацией не могли выдержать и минуты, был для него приятен. Две крайности, инь и ян, идеально балансировали его состояние. Привыкнув к первым неприятным ощущениям, он чувствовал себя гораздо лучше, чем другие новички, которые падали духом уже у входа.
Он прошел мимо ряда камер с выведенными кроваво-красными буквами названиями, нашел ту, что называлась «Тюрьма Нравов», и поставил еду у решетки.
По правилам, каждый ученик, видевший эту женщину, должен был громко спросить, осознала ли она свою вину. Хотя Цинь Хаосюань и был тронут ее смелостью — полюбить своего зверя, — он не знал, сколько пар глаз сейчас за ним наблюдает. Поэтому он, как положено, строго спросил:
— Старшая сестра, твой возлюбленный зверь бросил тебя и сбежал, оставив страдать здесь в одиночестве. Оно того стоило?
Женщина-ученица холодно усмехнулась. У нее было вытянутое, очень бледное лицо. Возможно, из-за долгих лет, проведенных в тюрьме без солнечного света, ее кожа потеряла всякий румянец.
— Он вернется за мной. Он обязательно вернется. Вот увидите, — ее голос был спокойным и изящным. Она была больше похожа на благородную даму, ожидающую тайного свидания с возлюбленным, чем на преступницу. Несмотря на то, что она была заперта в этом темном, холодном и жарком аду, ее глаза сияли надеждой.
Цинь Хаосюань уже знал и этот ритуальный вопрос, и ее ответ, который она повторяла годами. Он взглянул на развешанные по стенам орудия пыток, все еще покрытые пятнами крови, и невольно содрогнулся. Если применить эти инструменты, то выдержать сможет лишь человек с невероятной силой воли и несокрушимым Сердцем Дао. Любого другого, даже совершенно невинного, здесь заставят признаться в чем угодно.