Глава 46. Злодеяниям приходит возмездие •
Глава 46. Злодеяниям приходит возмездие
На следующее утро трудолюбивые новые ученики проснулись пораньше, чтобы полить свою кукурузу. Придя на поля, они разразились проклятиями. Какие-то бессовестные ублюдки проложили тропу прямо через их ровные грядки, растоптав множество ростков.
Кто-то из более внимательных проследил взглядом за тропой и обнаружил, что она вела прямиком к духовному источнику Цинь Хаосюаня и его друзей.
Неужели Гу Сяоюнь сдержал свое слово и уничтожил поле Цинь Хаосюаня? Самые сообразительные тут же побежали туда. Картина, представшая перед их глазами, была ужасающей: поле было полностью разорено, а срезанные под корень зеленые стебли кукурузы устилали землю.
Вскоре появились и сами Цинь Хаосюань, Сюй Юй и Мужун Чао. Сегодня Цинь Хаосюань планировал полить кукурузу, наполнить последнюю бочку водой, а затем намеренно устроить скандал, чтобы отправиться на Гору Заключения и спокойно позаниматься культивацией несколько дней.
Издалека они увидели толпу, собравшуюся у их поля. Люди о чем-то перешептывались, а когда увидели Цинь Хаосюаня, в их взглядах смешались злорадство и сочувствие.
«Что это у них за лица?» — с подозрением подумал Цинь Хаосюань и ускорил шаг. Подойдя ближе, он увидел…
Вчерашние аккуратные грядки превратились в груду обломков!
У Цинь Хаосюаня потемнело в глазах. Все его труды пошли прахом! Гу Сяоюнь? Это сделал Гу Сяоюнь, не так ли? Тогда он сказал, что уничтожит мое поле. Я думал, это просто слова, сказанные в гневе, но не ожидал, что он действительно осмелится.
С мертвенно-бледным лицом Цинь Хаосюань, не говоря ни слова, развернулся и быстрым шагом направился к общежитию Гу Сяоюня.
Толпа, предвкушая зрелище, пришла в возбуждение. Они ждали этого момента с тех пор, как вчера Гу Сяоюнь и Цинь Хаосюань обменялись угрозами. Особенно радовался Чжан Ян, которого вчерашний взгляд Цинь Хаосюаня пробрал до костей. Гу Сяоюнь был мастером седьмой ступени, намного сильнее Юань Шаньсяна. К тому же, он был племянником Мастера Гуюня. Если Цинь Хаосюань нападет на него, то в любом случае — проиграет он или победит — ему не поздоровится.
— Гу Сяоюнь, выходи, поговорим.
Гу Сяоюнь, сорвав злость прошлой ночью, спал крепко и сладко. Ему снилось, как Цинь Хаосюань стоит перед ним на коленях и умоляет о пощаде, а Сюй Юй и Мужун Чао просят его забрать их духовный источник. И вот, когда он, самодовольно глядя на их жалкий вид, уже собирался милостиво согласиться, громоподобный рев вырвал его из прекрасного сна.
Гу Сяоюнь протер глаза и увидел разъяренного Цинь Хаосюаня. Все еще находясь под впечатлением от сна, он зевнул и сказал:
— Что, случилось какое-то несчастье, вся кукуруза погибла, и теперь ты пришел просить меня поменяться полями?
Услышав это, Цинь Хаосюань, который хотел было задать пару вопросов, чтобы не обвинить невиновного, отбросил все сомнения. Тон Гу Сяоюня ясно давал понять, что это его рук дело. Иначе откуда бы человек, только что проснувшийся, мог знать, что его поле уничтожено?
— Хорошо, хорошо, хорошо! — трижды повторил Цинь Хаосюань и, не говоря больше ни слова, бросился вперед, одной рукой схватив Гу Сяоюня за горло, а другой ударив его в Даньтянь.
Бедняга Гу Сяоюнь, еще сонный, никак не ожидал, что какой-то новичок без силы и поддержки посмеет на него напасть. Цинь Хаосюань нанес ему несколько мощных ударов в Даньтянь, а затем — в солнечное сплетение.
Совершенно неготовый к атаке, Гу Сяоюнь не мог сравниться с Цинь Хаосюанем в физической силе. Он попытался было собрать духовную энергию, но Цинь Хаосюань бил точно по уязвимым точкам, и от резкой боли вся энергия рассеивалась, не успев сформироваться в технику.
— Я тебя предупреждал! Если с моей кукурузой что-то случится, я тебя не пощажу! А ты не поверил! Ты посмел уничтожить мое поле! — ревел Цинь Хаосюань, нанося удары железным кулаком по лицу и в область за ушами.
Получив удар по уязвимой точке на шее, Гу Сяоюнь вскрикнул и потерял сознание!
Прихвостни Гу Сяоюня, съежившись в углу, не смели подойти и лишь кричали:
— Я уже сообщил в Зал Правосудия! Если ты продолжишь… тебя отправят в заключение!
Услышав про заключение, Цинь Хаосюань холодно усмехнулся:
— Я давно хотел туда попасть, да все не знал, как!
С этими словами он обрушил на грудь и живот Гу Сяоюня еще серию ударов, целясь в область внутренних органов.
Хотя Гу Сяоюнь и был культиватором седьмой ступени, Цинь Хаосюань застал его врасплох. Для Гу Сяоюня было привычно бить других, но он никогда не думал, что кто-то осмелится ударить его, поэтому его боевой опыт был равен нулю. Цинь Хаосюань же с детства был известен своими драками и всегда бил по слабым и жизненно важным точкам. Такую безжалостную атаку не смог бы выдержать даже культиватор седьмой ступени.
Случись это в другое время, избитым, несомненно, оказался бы Цинь Хаосюань. Но сейчас… в ярости, да еще и с эффектом внезапности, Гу Сяоюнь потерпел фиаско там, где не ожидал.
Сюй Юй и Мужун Чао попытались остановить Цинь Хаосюаня, но он одним движением руки отбросил их на несколько шагов назад. Они с тревогой смотрели на происходящее — еще немного, и он его убьет.
Остальные, включая Чжан Яна, не ожидали, что Гу Сяоюнь окажется таким слабым. Он даже не мог дать сдачи. Но никто не решался вмешаться.
В этот момент подоспело несколько стражников из Отряда Правосудия. Увидев, что творит Цинь Хаосюань, их капитан сложил печать, и через несколько вдохов духовная энергия превратилась в несколько валунов размером с человеческую голову, которые отбросили разъяренного, как бык, Цинь Хаосюаня в сторону.
Гу Сяоюнь лежал на кровати в глубоком обмороке. Его лицо распухло, как у свиньи, под глазами красовались синяки, из уголка рта шла кровавая пена. Все тело было покрыто гематомами. После таких ударов по внутренним органам они, скорее всего, были повреждены. Он был на последнем издыхании.
У стражников всегда при себе были пилюли. Этот Гу Сяоюнь был племянником главы Зала Древнего Облака, Мастера Гуюня. Капитан отряда, осмотрев его, без колебаний достал самую ценную пилюлю и вложил ему в рот.
Пилюля тут же растворилась, и Гу Сяоюнь ее проглотил. Лекарство подействовало быстро. Гу Сяоюнь, который был на грани смерти, наконец, смог вздохнуть, и его дыхание немного выровнялось.
Осмотрев его раны, капитан сказал:
— У пострадавшего двадцать семь переломов, возможно, повреждены внутренние органы. Быстро позовите старейшин из Долины Духовных Полей! А преступника доставить в Зал Правосудия на допрос!
Двое стражников подошли к Цинь Хаосюаню, но тот не сопротивлялся.
— Допрашивать не нужно, — без страха сказал он. — Он уничтожил мою кукурузу, я его избил. Я признаю вину. Отправляйте меня в заключение!
Капитан холодно взглянул на Цинь Хаосюаня — этого легендарного новичка, который меньше чем за месяц прошел путь от избиения ученика третьей ступени до седьмой, установил рекорд по укоренению для слабого семени и вот-вот отправится в заключение во второй раз.
— У тебя есть что сказать в свою защиту?
— Я его избил. Мне больше нечего сказать. Отправляйте меня в заключение, — спокойно ответил Цинь Хаосюань.
В этот момент Чжан Ян, прятавшийся в толпе, крикнул:
— Такого злодея, как Цинь Хаосюань, нужно посадить на год, а то и на полтора!
— Да, на год!
Большинство зевак были из тех, кто радовался чужому горю. Некоторые были из лагеря Чжан Куана или Ли Цзина, или же прихвостнями самого Чжан Яна. Услышав его крик, они тут же начали вторить, осуждая злодеяния Цинь Хаосюаня.
Капитан перевел взгляд с Цинь Хаосюаня на Чжан Яна, и на его губах появилась игривая усмешка. Все в Долине знали, что Гу Сяоюнь в последнее время пытался отобрать у Цинь Хаосюаня землю. Теперь, когда поле уничтожено, если начать расследование, Мастеру Гуюню точно не поздоровится. А раз у Цинь Хаосюаня была причина, то, согласно правилам секты, хоть он и нарушил закон, другой закон позволял смягчить ему наказание.
— Да! — с довольным видом сказал капитан. — Заключить Цинь Хаосюаня в Ледяную Пещеру Девяти Инь… на двадцать дней!
— Нет, это слишком мягко! Он чуть не убил человека, и всего двадцать дней? — возмутился Чжан Ян и начал подстрекать толпу.
Лицо капитана похолодело. Он обвел толпу ледяным взглядом.
— Несогласные могут подать жалобу старейшине Зала Правосудия!
Все, на кого падал его взгляд, словно оказывались в ледяной пещере и тут же замолкали. Да и какой смысл жаловаться? За Цинь Хаосюанем стояли Сюй Юй и Мужун Чао, его поле было уничтожено, так что серьезного наказания он бы все равно не получил. А если бы началось настоящее разбирательство… Чжан Ян испугался, что Гу Сяоюнь может его выдать.
— Фух… — Цинь Хаосюань, которого вели двое стражников, тяжело вздохнул, словно с его плеч свалился огромный груз. Коротко попрощавшись с Сюй Юй и Мужун Чао, он с радостным видом отправился на Гору Заключения.
Капитан посмотрел на его удаляющуюся спину, затем на Гу Сяоюня, который теперь месяц не сможет встать с кровати, и подумал: «Неужели я и вправду слишком мягко его наказал? А, неважно! Раз он его не убил, нет смысла ссориться с обладателями фиолетового семени!»
Гу Сяоюнь в этот момент очень хотел заговорить. Он мог бы свалить всю вину на Чжан Яна, и тогда Цинь Хаосюаня посадили бы на несколько месяцев, а Чжан Яна бы тоже наказали. Сам бы он легко отделался. Но теперь… самым пострадавшим оказался именно он.
Цинь Хаосюань шел быстро. Он был рад не только тому, что избил Гу Сяоюня, но и тому, что в таком месте его тело наконец перестанет страдать от силы пилюли, а его культивация будет расти с огромной скоростью.
Как только он вошел в маленькую дверь, его обдало волной холода. Чем глубже он шел, тем сильнее становился мороз. Еще не дойдя до пещеры, он увидел, что стены покрыты толстым слоем льда.
У входа в Ледяную Пещеру Девяти Инь даже железный замок на двери замерз. Одному из стражников пришлось применить «Яростное Пламя», чтобы растопить лед.
К удивлению стражников, в этом месте, где даже им приходилось использовать духовную энергию для защиты от холода, Цинь Хаосюань с невозмутимым видом, даже не пытаясь защититься, вошел внутрь.
Слухи о его поведении в Лавовом Погребе уже разошлись среди стражников. А теперь он и в Ледяной Пещере чувствовал себя как рыба в воде. Неужели он был невосприимчив к жаре и холоду? Чтобы достичь такого уровня, нужно было быть мастером двадцатой или тридцатой ступени!
Войдя в пещеру, Цинь Хаосюань был готов к драке. Но, к его удивлению, никто не набросился на него с одеялом. Местные старожилы даже не взглянули на него — все сидели и медитировали, сопротивляясь холоду.