Глава 45. Удобный предлог для грязных дел •
Глава 45. Удобный предлог для грязных дел
— Он заявил, что будет бороться за пост главы секты и что ни Чжан Куан, ни Ли Цзин ему не соперники… А еще он сказал… — тут Чжан Ян намеренно сделал паузу и смущенно посмотрел на Гу Сяоюня, изображая нерешительность.
Гу Сяоюнь слушал это с холодной усмешкой в душе. Этот Чжан Ян был мастером вранья. Он сам уже давно положил глаз на землю Цинь Хаосюаня с духовным источником и приставил к нему шпионов. Если бы Цинь Хаосюань действительно сказал что-то подобное, ему бы уже давно донесли.
— А еще он сказал, что племянник главы Зала Древнего Облака, Гу Сяоюнь, не смеет перед ним и пикнуть. Что тот несколько раз пытался обменять землю, но получал решительный отказ, и теперь этот Гу Сяоюнь такой же вялый, как кукуруза на ваших полях! — медленно и тихо проговорил Чжан Ян, внимательно наблюдая за лицом Гу Сяоюня. Он видел, как пухлое лицо того сначала побледнело, потом покраснело, а затем и вовсе посинело!
Гу Сяоюнь был в ярости. По крайней мере, так казалось Чжан Яну.
Лицо Гу Сяоюня и вправду исказилось от гнева, но в душе он ликовал. Он действительно хотел отобрать у Цинь Хаосюаня землю с источником, но у него не было предлога!
И вот, только захотел спать, как тут же подушку принесли. Раз уж Чжан Ян пришел распускать сплетни, он мог просто подыграть ему и притвориться взбешенным. Позже, когда он изобьет Цинь Хаосюаня и заберет землю, а Зал Правосудия придет с разбирательством, он сможет все свалить на Чжан Яна.
Гу Сяоюнь свирепо посмотрел на Чжан Яна:
— Ты не врешь? Он действительно так сказал?
— Да у меня не хватило бы смелости обманывать вас, старший брат Гу! Вы же родной племянник моего наставника, мне еще не раз понадобится ваша помощь, как я посмею вас обманывать? — громко заявил Чжан Ян, доказывая свою невиновность. Увидев, что Гу Сяоюнь поверил ему, он злорадно усмехнулся про себя. «Цинь Хаосюань, ну, погоди у меня!»
— Этот ублюдок посмел сравнить меня с вялой кукурузой? Это я его сейчас заставлю завянуть, я его… — В ярости Гу Сяоюнь сломал несколько духовных растений на своем поле, словно это был сам Цинь Хаосюань. Когда его гнев немного утих, он сделал вид, будто только что заметил, сколько своих же растений он уничтожил. Ярость вспыхнула с новой силой, и он свалил всю вину на Цинь Хаосюаня. С лицом, полным скорби, он прорычал: — Проклятый Цинь Хаосюань, из-за него я погубил столько растений! Я сейчас же пойду к нему и потребую обменять землю. Если он снова откажет, сегодня ночью я уничтожу всю кукурузу на его поле!
Чжан Ян, довольный успехом своей провокации, сделал обиженное лицо:
— Этот Цинь Хаосюань слишком мерзок! Уничтожить его кукурузу — это еще слишком мягкое наказание! За то, что он так вас оклеветал, вы просто обязаны забрать у него эту землю, чтобы восстановить свою репутацию!
— Хм, это и так понятно! — холодно усмехнулся Гу Сяоюнь. В его глазах сверкнула решимость.
— Тогда мы, младшие братья, будем ждать, когда старший брат Гу заступится за нас.
Идя вслед за Гу Сяоюнем, Чжан Ян злорадно усмехался. Хоть Гу Сяоюнь и не был особо одаренным и был слишком импульсивен, но его сила на седьмой ступени Сферы Бессмертного Ростка, да еще и с таким дядей за спиной, была более чем достаточной, чтобы Цинь Хаосюаню пришлось хлебнуть горя.
***
Как раз в тот момент, когда Гу Сяоюнь и его компания направлялись к полям, Цинь Хаосюань, Сюй Юй и Мужун Чао тоже шли туда. Он планировал после обеда полить растения, а потом натаскать еще воды, чтобы на завтра остался только один большой чан Сюй Юй. Как только он его наполнит, можно будет со спокойной душой отправляться в заключение.
Увидев идущего навстречу Цинь Хаосюаня, Гу Сяоюнь с разъяренным лицом подбежал к нему и схватил за воротник с таким видом, будто собирался сожрать его заживо, а кости развеять по ветру.
— Эй, ты, сопляк! Я спрашиваю тебя в последний раз: меняешь землю или нет?! — рявкнул Гу Сяоюнь. Когда он злился, жир на его лице трясся.
— Не меняю! Я уже много раз говорил, не меняю! — то, что его с ходу схватили за воротник, вывело из себя даже Цинь Хаосюаня. Да у святого терпение лопнет! Он отшвырнул руку Гу Сяоюня и гневно ответил: — И не надейся. Даже если твой дядя, Мастер Гуюнь, лично придет, он ничего от меня не получит!
— Ах ты, неблагодарный ублюдок! Смеешь называть моего дядю по имени! В тебе есть хоть капля уважения к старшим? Смотри, как я тебя сегодня изобью! — Гу Сяоюнь замахнулся кулаком, но Цинь Хаосюань не собирался уступать. Драки было не избежать.
Внезапно Сюй Юй шагнула вперед и встала перед Цинь Хаосюанем. Не говоря ни слова, она впилась в Гу Сяоюня взглядом, в котором пылал гнев.
Кулак Гу Сяоюня уже почти достиг ее лица. С его силой, даже без духовной энергии, он мог бы с легкостью отбросить хрупкую Сюй Юй. Увидев, что она снова заслоняет Цинь Хаосюаня, Гу Сяоюнь в последний момент остановил кулак в дюйме от ее лица.
Избить Цинь Хаосюаня — это одно, даже если он «сильнейшее слабое семя». Но ударить Сюй Юй… за такое его не просто отправят в заключение. Его могли лишить культивации и выгнать из секты, и никто бы не счел наказание слишком суровым. Слова «высшее фиолетовое семя» имели огромный вес во всем мире культивации.
— Трус! Как только доходит до драки, прячешься за женщину! Знаешь что, возвращайся-ка ты к мамочке и пей молоко. С такой смелостью тебе нечего делать в культивации! — хоть он и не смел ударить Сюй Юй, грязный рот Гу Сяоюня принялся оскорблять Цинь Хаосюаня. На поля приходило все больше людей, и Гу Сяоюнь оскорблял его с еще большим рвением. Его прихвостни тут же начали поддакивать. Лишь Чжан Ян стоял молча, но с довольным выражением лица, злорадно наблюдая за происходящим.
Через некоторое время, увидев, что подошли Чжан Куан и Ли Цзин, Чжан Ян наконец заговорил:
— Ладно, ладно, старший брат Гу, какой смысл ругать этого альфонса? Позвольте мне сказать ему пару слов.
Увидев Чжан Яна за спиной Гу Сяоюня, Цинь Хаосюань сразу все понял. Это он настроил этого толстяка, и тот прибежал сюда в ярости требовать его землю.
— Цинь Хаосюань, мой наставник, Мастер Гу, так усердно наставлял тебя, что ты, обладатель всего лишь слабого семени, укоренился за двадцать дней! Ты должен быть ему благодарен! Но мой наставник — человек великодушный, он не ищет выгоды и любит помогать таким слабакам, как ты, чтобы у вас тоже было место в секте. А старший брат Гу Сяоюнь — его родной племянник. Ему нужно посадить партию духовных растений, а на первоклассной земле не хватает энергии. Он хотел на год обменять твою землю с источником, а ты несколько раз отказал, да еще и сегодня вступил с ним в конфликт. Это ты неправ!
Эта длинная тирада Чжан Яна показала, что в искусстве переворачивать все с ног на голову он достиг совершенства. Всего несколькими фразами он выставил Цинь Хаосюаня неблагодарным, а грабеж Гу Сяоюня представил как справедливое требование. Гу Сяоюнь был в восторге и громко поддакнул:
— Да, все так, как сказал младший брат Чжан!
Лицо Цинь Хаосюаня постепенно темнело. Если бы Мужун Чао не держал его, он бы уже набросился на Чжан Яна.
Сюй Юй холодно посмотрела на Чжан Яна, а затем перевела взгляд на жирное лицо Гу Сяоюня.
— Ты закончил? Если да, то нам нужно работать. Прошу, не мешай, — ледяным тоном произнесла она.
Хоть Сюй Юй и была обладательницей высшего фиолетового семени, сейчас она была лишь на стадии укоренения. А Гу Сяоюнь был мастером седьмой ступени с мощной поддержкой. То, что какая-то девчонка-новичок так разговаривала с ним на глазах у всех, было для него неслыханным унижением. Он злобно посмотрел на Цинь Хаосюаня:
— Я спрашиваю в последний раз: меняешь или нет?!
Взгляд Цинь Хаосюаня был прикован к Чжан Яну. Тот почувствовал себя неуютно и отступил на несколько шагов, прячась за спину Гу Сяоюня. Цинь Хаосюань рассмеялся:
— Хе-хе…
В этом простом смехе было столько презрения, что Гу Сяоюню показалось, будто ему публично влепили две пощечины. Он стиснул зубы и пригрозил:
— Ладно! Ладно! Твоя взяла! Но если после такого отношения на этой земле хоть что-то вырастет, я эту землю съем!
Цинь Хаосюань фыркнул, и его лицо стало серьезным как никогда. Глядя на Гу Сяоюня, он произнес:
— Если с моей землей хоть что-то случится, Гу Сяоюнь… то, как я поступил с теми старшими братьями, в стократном размере вернется тебе.
***
В ту же ночь после ссоры было темно и ветрено.
Несколько темных фигур с факелами шли по меже в сторону поля Цинь Хаосюаня. В непроглядной тьме им было неудобно идти по узкой тропинке, и они, недолго думая, свернули на кукурузные поля новичков. Они шли прямо по мягкой земле, не обращая внимания на то, сколько молодых ростков они топчут.
Они шли, смеясь и болтая.
— Босс, может, заодно уничтожим поля Сюй Юй и Мужун Чао? Особенно этой девчонки Сюй Юй, она вечно вам перечит!
Говоривший тут же получил увесистый подзатыльник от толстой тени.
— Ты сдохнуть захотел, так не тащи меня за собой! — злобно прошипел тот. — Не трогать ни одного ростка на их полях! Иначе я с вас шкуру спущу, поняли?
— Да, да, босс!
Этими тенями были Гу Сяоюнь и его прихвостни.
После того как Цинь Хаосюань снова отказал ему, и они поссорились, Гу Сяоюнь не мог найти себе места. Он долго ворочался в постели, размышляя.
Этот Цинь Хаосюань, хоть и зовется «сильнейшим слабым семенем», но в этом году есть три высших фиолетовых семени и два серых. Высшее руководство секты не обращает на него особого внимания. Если он уничтожит его поле, дядя, конечно, поругает, но зато он сможет выпустить пар. Он, могущественный культиватор седьмой ступени, племянник главы зала, не может справиться с каким-то новичком-смертным без силы и поддержки? Если об этом узнают, как он сможет дальше жить в секте? К тому же, земля с источником ему была очень нужна.
Решение было принято. Сегодня ночью он уничтожит кукурузу на поле Цинь Хаосюаня!
Добравшись до места, они принялись за дело. Ростки кукурузы, уже выросшие до пояса и готовые скоро дать урожай, были вырваны с корнем и переломаны пополам. Урожай, над которым Цинь Хаосюань трудился столько дней, был уничтожен в мгновение ока.
В свете факелов Гу Сяоюнь смотрел на разгромленное поле и представлял, как завтра Цинь Хаосюань будет смотреть на это с отчаянием, не в силах ничего сделать. Он удовлетворенно улыбнулся. Сейчас ему больше всего хотелось вернуться и сладко выспаться, а завтра ждать, когда Цинь Хаосюань прибежит к нему в слезах, умоляя обменять землю.