Глава 44. Гонка за ростком •
Глава 44. Гонка за ростком
Улыбчивого человека не бьют. Ли Цзин улыбался так смиренно и говорил так учтиво, что Цинь Хаосюань не мог позволить себе быть невежливым. Он тоже улыбнулся в ответ:
— Старший брат Ли слишком добр. Я ценю ваши чувства, но это всего лишь укоренение. Не стоит поздравлять меня снова и снова, и уж тем более я не могу принять такой дорогой подарок!
— Что вы, младший брат Цинь! Это лишь малая толика моих чувств, прошу, примите. Иначе вы покажете, что не уважаете меня как старшего брата! — с улыбкой сказал Ли Цзин и положил изящно упакованный подарок на стол Сюй Юй. — Говорят, в последние дни младший брат Цинь закалял свою волю и Сердце Дао, таская воду. Такой настойчивости и усердию я могу только позавидовать.
На похвалу Ли Цзина Цинь Хаосюань ответил лишь слабой улыбкой. Он уловил в его словах скрытый смысл.
— Старший брат Ли слишком скромен, — сказал он.
Пока они обменивались любезностями, в дверь снова постучали. Снаружи раздался тихий голос:
— Старшая сестра Сюй, я хотел бы присоединиться к вашему лагерю и служить вам верой и правдой.
Не получив ответа, голос продолжил:
— Старшая сестра Сюй, раньше я был в лагере старшего брата Ли Цзина и очень дружил со старшим братом Мужуном. Когда старший брат Мужун перешел к вам, я долго думал и сегодня решил последовать за ним. Надеюсь, старшая сестра Сюй примет меня.
От этих слов лица всех троих в комнате застыли. Хотя Мужун Чао и покинул лагерь Ли Цзина, чтобы сформировать «железный треугольник» с Цинь Хаосюанем и Сюй Юй, Ли Цзин намеренно игнорировал этот факт и никогда не упоминал об этом в их присутствии, чтобы не мешать своему плану по привлечению Сюй Юй на свою сторону. Он как бы молчаливо смирился с предательством Мужун Чао.
Но слова человека за дверью поставили в неловкое положение не только Ли Цзина, но и саму Сюй Юй. В ее дверь часто стучались с изъявлениями преданности, но сегодня, прямо в присутствии Ли Цзина, человек из его же лагеря просился к ней. Это выглядело так, будто они переманивают у него людей.
Не получив ответа, человек за дверью тихо сказал:
— Что ж, тогда я приду снова завтра с той же просьбой.
Услышав удаляющиеся шаги, Ли Цзин вдруг улыбнулся и полушутя-полусерьезно сказал:
— Слава младшей сестры Сюй гремит все громче. Да еще и с такой мощной поддержкой младшего брата Циня, мне, старшему брату, скоро придется отойти в сторонку!
Сюй Юй улыбнулась, но ничего не сказала. Однако Цинь Хаосюань прекрасно понял намек Ли Цзина. В этот момент он осознал истинную причину его визита. Очевидно, слухи последних дней заставили Ли Цзина забеспокоиться, и он пришел, чтобы прощупать почву.
Хотя их группа состояла всего из трех человек, но с Сюй Юй, обладательницей высшего фиолетового семени, Мужун Чао с его серым семенем, громкой славой Цинь Хаосюаня и его титулом «сильнейшего слабого семени», их влияние в Долине Духовных Полей росло с каждым днем. Многие пророчили им большое будущее. Число желающих примкнуть к ним росло, но они всем отказывали.
И Чжан Куан, и Ли Цзин, которые раньше не воспринимали их всерьез, начали беспокоиться. Подчиненные Ли Цзина не раз докладывали ему, что в его лагере царит нестабильность, многие колеблются и втайне контактируют с Цинь Хаосюанем. Если бы тот не отказывал, многие бы уже последовали за Мужун Чао.
Именно поэтому Ли Цзин и пришел сегодня к Цинь Хаосюаню. И надо же было такому случиться, что он застал одного из своих людей, пытающегося перейти на их сторону.
Надо отдать должное выдержке Ли Цзина. Даже после такого инцидента, его лицо, застыв на мгновение, снова озарилось уверенной и спокойной улыбкой.
Цинь Хаосюань не смог найти на его лице и тени беспокойства. Собравшись с мыслями, он сказал:
— Думаю, старший брат Ли понимает, что такие оппортунисты, как флюгеры, поворачиваются туда, куда дует ветер.
Ли Цзин с улыбкой кивнул, его уверенный взгляд был вежливо устремлен на говорившего.
Цинь Хаосюань, сделав паузу, продолжил:
— Скажу прямо: ни я, ни Сюй Юй, ни Мужун Чао не интересуемся постом главы секты. У нас нет и мыслей собирать под своим знаменем последователей. Если бы мы хотели, то давно бы уже это сделали, а не ждали до сих пор.
— Раз уж младший брат Цинь так прямо об этом говорит, то я спокоен, — Ли Цзин слегка улыбнулся и сложил руки в знак уважения. Но сомнение, мелькнувшее в его глазах, говорило о том, что он не поверил словам Цинь Хаосюаня.
Это явное сомнение заметила даже Сюй Юй, не говоря уже о Цинь Хаосюане. Он тоже спокойно улыбнулся и добавил:
— Мы с Сюй Юй и Мужун Чао сошлись характерами. Мужун Чао тоже устал от этой борьбы, поэтому и сблизился с нами. Старший брат Ли знает, что у меня давняя вражда с Чжан Куаном и Чжан Яном. Если между вашими сторонами возникнет конфликт, я точно не стану им помогать. Напротив, старший брат Ли за это время нам немало помог. Если понадобится наша помощь, только скажите, и мы сделаем все, что в наших силах!
Эти слова немного успокоили Ли Цзина. Хотя сомнения еще оставались, Цинь Хаосюань выразился предельно ясно. Дальше настаивать не было смысла. Лучше заключить временный союз, чтобы хотя бы быть уверенным, что их не переманят Чжан Куан или Чжан Ян.
Пусть их группа и состояла всего из трех человек, но их авторитет и влияние были ничуть не меньше, чем у него самого.
— В таком случае, я благодарю младшего брата Циня и младшую сестру Сюй, — Ли Цзин снова сложил руки. — Уже поздно, я вас покину.
— Берегите себя, старший брат Ли, — Цинь Хаосюань слегка поклонился в ответ.
Выйдя из комнаты Сюй Юй, Ли Цзин краем глаза заметил, как темная тень, прятавшаяся в углу, быстро метнулась в сторону комнаты Чжан Куана. Без сомнения, это был его шпион.
Шпион, поняв, что его заметили, со всех ног бросился в комнату Чжан Куана и, задыхаясь, доложил:
По голосу было ясно, что это тот самый человек, который назвался членом лагеря Ли Цзина и просился к Сюй Юй.
Чжан Куан, погруженный в свои мысли, промычал что-то в ответ и махнул рукой, отпуская его.
— Ли Цзин, а, Ли Цзин, — с холодной усмешкой пробормотал он, — ты наконец-то не выдержал.
С тех пор как стало известно об укоренении Цинь Хаосюаня, сплетники тут же нацепили на него ярлык «сильнейшего слабого семени». В последние дни оппортунисты, разглядевшие силу их «железного треугольника», постоянно пытались к ним примкнуть. И хотя всем отказывали, это приводило Чжан Куана в ярость, а Ли Цзина заставляло беспокоиться.
Как только Ли Цзин вошел в комнату Сюй Юй, Чжан Куан, расставивший там множество шпионов, тут же получил донесение. Чтобы посеять между ними раздор, он тут же придумал план и послал человека, который притворился перебежчиком из лагеря Ли Цзина.
— Цинь Хаосюань, а, Цинь Хаосюань, не думай, что если ты сблизился с Ли Цзином, я не смогу с тобой справиться, — с хищной усмешкой пробормотал Чжан Куан, довольный своим ходом. Но когда его взгляд упал на вырезанный на изголовье кровати иероглиф «Жэнь» (терпение), он вздрогнул и мысленно упрекнул себя: опять ненависть взяла над ним верх.
После той ночи в Павильоне Скрытого Дракона, получив наставление от главы секты Хуанлуна, Чжан Куан вырезал этот иероглиф, чтобы постоянно напоминать себе о необходимости терпения. Будь то ненависть к Цинь Хаосюаню или будущая борьба с Ли Цзином за пост главы секты — безрассудством великих дел не совершить.
«Даже Цинь Хаосюань укоренился. Я должен усердно культивировать и дать росток раньше всех!» — проведя пальцем по иероглифу, Чжан Куан дал себе клятву. Он отбросил ненависть и взял в руки книгу.
***
Ли Цзин вскоре пришел к тем же выводам. Вернувшись в свою комнату, он тоже подумал о двадцатидневном укоренении Цинь Хаосюаня, и его охватило беспокойство, которого он не чувствовал даже когда укоренились Чжан Куан и Сюй Юй.
«Нужно усерднее культивировать. Если Чжан Куан снова опередит меня с ростком, это будет позор!» — Ли Цзин сел на кровать, скрестив ноги. Собираясь войти в медитацию, он поймал себя на странной мысли: «А что, если Цинь Хаосюань даст росток раньше всех?»
Эта мысль промелькнула и тут же исчезла. Ли Цзин усмехнулся про себя: «О чем это я? Это же совершенно невозможно».
***
Следующие два дня оба обладателя фиолетовых семян вернулись к усердной учебе. В их поведении стало гораздо меньше враждебности, что стало огромным облегчением для старейшины Чу, который уже несколько дней переживал за них. Если бы они только и делали, что враждовали, забыв о главном — учебе и культивации, — это было бы верхом глупости. К счастью, оба были талантливы и поняли это.
В этот момент старейшина Чу в очередной раз почувствовал искреннюю симпатию к Цинь Хаосюаню. Появление этого «слабого семени» заставило гениев сосредоточиться на культивации. Хорошо, очень хорошо!
Без их тайных козней жизнь Цинь Хаосюаня в эти два дня стала намного спокойнее. После занятий он вместе с Сюй Юй и Мужун Чао шел поливать свои посевы. Ростки кукурузы с каждым днем становились все выше. Благодаря их усердной заботе и силе духовного источника, их кукуруза была на треть выше, чем у остальных. Бочка с водой была почти полна. Цинь Хаосюань чувствовал, что скоро можно будет устроить заварушку и отправиться на Гору Заключения.
Но, как говорится, дерево хочет покоя, а ветер не утихает. Чжан Куан и Ли Цзин, соревнуясь друг с другом, теперь оба взялись за учебу. В глазах Чжан Яна это выглядело так, будто они испугались, что Цинь Хаосюань их догонит, и, не зная, как с ним справиться, решили временно затаиться.
— Хех, и это обладатели фиолетовых семян! — презрительно фыркнул Чжан Ян, глядя на усердно занимающихся Чжан Куана и Ли Цзина. — Раз у вас двоих кишка тонка, значит, я разберусь с Цинь Хаосюанем! Заодно собью с него спесь, докажу, что я сильнее вас, и прославлюсь!
Сказано — сделано. Понимая, что в одиночку ему с Цинь Хаосюанем не справиться, Чжан Ян тут же отправился на поиски Гу Сяоюня.
В это время Гу Сяоюнь командовал своими подчиненными, которые поливали и удобряли его первоклассную духовную землю. Сам он, сложив печати, сперва применил Технику Духовного Дождя, а затем — Технику Духовного Насыщения для своих духовных растений.
— Старший брат Гу усердно трудится? — с улыбкой издалека поприветствовал его Чжан Ян. — Могу я чем-нибудь помочь?
Гу Сяоюнь искоса взглянул на него и, закатив глаза, ответил:
— Ты умеешь применять Технику Духовного Дождя? Можешь насытить мои драгоценные растения духовной энергией?
Чжан Ян с кривой улыбкой покачал головой:
— Моя культивация еще слишком слаба, я не владею этими техниками.
— Ну вот и все, — Гу Сяоюнь снова закатил глаза и продолжил свое занятие.
Чжан Ян почувствовал, что Гу Сяоюнь сегодня был к нему холоден, но не стал выяснять причину. С деланным сожалением он вздохнул:
— Какая жалость, что старшему брату Гу не удалось заполучить ту землю с духовным источником. С таким усердием, да еще и с силой источника, вы бы собирали урожай духовных трав в кратчайшие сроки, и их сила была бы намного выше.
Эти слова попали в самое больное место. Гу Сяоюнь, только что спокойно насыщавший свои растения, подскочил, как ошпаренный.
— Рано или поздно я заставлю его горько пожалеть! — выругался он.
Чжан Ян покачал головой и снова вздохнул:
— Старший брат Гу, вы не знаете. Этот Цинь Хаосюань стал таким высокомерным. В прошлый раз на занятиях он даже публично заявил…
Несколько подстрекательских фраз, и Гу Сяоюнь, до этого равнодушный, тут же перебил его:
— Что он заявил?