Глава 16. Противостояние трех гениев и наказание для всех

В начале

Глава 16. Противостояние трех гениев и наказание для всех

Мастер Сююнь и остальные старейшины, оправившись от шока, тут же поняли причину враждебности Мастера Чуюня к Ли Цзину. Все дело было в его прошлом.

Мастер Чуюнь происходил из бедной крестьянской семьи. Когда ему было пятнадцать, случилась невиданная засуха, и урожай погиб. Местные продажные чиновники не только присвоили средства, выделенные на помощь, но и потребовали от голодающих крестьян платить налоги в полном объеме. Повсюду слышались стоны и плач, доходило даже до людоедства.

Родители и родные Мастера Чуюня умерли от голода в том бедствии. Он, едва живой от истощения, возглавил нападение на зернохранилище уездного города. Попытка провалилась, его схватили и приговорили к смертной казни. Если бы его будущий наставник случайно не оказался рядом и не спас его, то от Мастера Чуюня давно бы и следа не осталось.

С тех пор Мастер Чуюнь возненавидел всех чиновников императорского дома Ли, не говоря уже о третьем принце Ли Цзине, который был родом из самой императорской семьи. К тому же, его наряд был слишком приметным, и его личность легко было установить.

Достигнув некоторых успехов в культивации, Мастер Чуюнь три дня и три ночи стоял на коленях перед своим наставником, умоляя отпустить его с горы, чтобы отомстить. В конце концов, секта дала согласие и направила императорскому двору послание, потребовав выдать всех чиновников, причастных к тому делу. Все они были казнены.

Если бы не строгие правила секты, Мастер Чуюнь давно бы уже ворвался с магическим мечом в императорский дворец и вырезал бы весь род Ли дочиста.

Несмотря на внутреннее раздражение, Ли Цзин поклонился Мастеру Чуюню:

— Прошу прощения, старейшина, в чем я ошибся?

Мастер Чуюнь холодно фыркнул:

— Каким бы ничтожным ни был Юань Шаньху, он все же на третьей ступени Сферы Бессмертного Ростка. Разве мог его одолеть Цинь Хаосюань, который практикует всего два дня? Я думаю, все не так просто! Возможно, Цинь Хаосюань — шпион из другой секты, или же демон в человеческом обличье.

Этот довод показался неубедительным даже остальным старейшинам. Цинь Хаосюань был родом с горы Сяоюй, его происхождение было чистым и легко проверяемым. Даже если Мастер Чуюнь хотел насолить Ли Цзину, версия о шпионе была слишком надуманной. А что до демона… какой же демон будет настолько бестолковым, чтобы принять облик ученика со слабым семенем?

Все считали, что Мастер Чуюнь говорит ерунду, но Чжан Куан был с ним полностью согласен. Он выступил вперед, чтобы дать показания:

— Цинь Хаосюань — мой земляк, я знаю его как облупленного. До того, как поступить в секту, он часто ходил в горы за травами и то и дело приносил редчайшие растения. Многие старые травники и в подметки ему не годились. Вы думаете, сын простого охотника на такое способен? По крайней мере, я бы не смог.

— Это потому, что ты хуже меня, — внезапно подал голос доселе молчавший Цинь Хаосюань с насмешливой улыбкой. — Я не только могу найти травы, которые тебе не по зубам, но и могу, когда захочу, избить тебя так, что ты будешь хуже последней собаки.

Ли Цзин захлопал в ладоши и расхохотался:

— Младший брат Чжан, ты слышал, что сказал младший брат Цинь? По-моему, он совершенно прав. Твои слова лишь доказывают, какой он способный. Если ты чего-то не можешь, значит, и другие не должны?

— Младший брат Ли! Ты… — лицо Чжан Куана вспыхнуло, он хотел что-то сказать, но не находил слов.

Тут на помощь Чжан Куану снова пришел Мастер Чуюнь, обращаясь к Ли Цзину:

— Ли Цзин! Цинь Хаосюань! Это Зал Правосудия! Кто позволил вам так вольно разговаривать? Чжан Куан лишь привел пример, доказывающий странности Цинь Хаосюаня. А ты искажаешь его слова. Что ты задумал?

При этих словах его глаза метали молнии. Казалось, он готов был разорвать Ли Цзина на куски и развеять его прах по ветру.

Любой другой ученик, столкнувшись с такой враждебностью от старейшины, от страха бы язык проглотил. Но Ли Цзин лишь невозмутимо поклонился:

— Старший брат, я лишь говорю по факту. Зачем младшему брату Чжану так остро реагировать?

Их диалог, в котором каждый называл другого «младшим братом», а себя «старшим», становился все более напряженным. Чтобы предотвратить дальнейшую эскалацию, Мастер Сююнь вмешался:

— Позвольте нам, старейшинам, посовещаться. Решение будет объявлено позже. — С этими словами он взмахнул рукой, и их четверых окутал желтый световой барьер, заглушающий звук. Было видно, как они шевелят губами, но ничего не было слышно.

— Старший брат Сююнь, о чем тут еще совещаться? Давайте просто объявим тот приговор, о котором договорились! — недовольно сказал Мастер Чуюнь.

Мастер Сююнь, не обращая внимания на ослепленного ненавистью коллегу, обратился к двум другим старейшинам:

— Теперь на стороне Цинь Хаосюаня два фиолетовых семени. Нам нужно заново взвесить все за и против.

— Нечего тут взвешивать! Раньше я не подозревал, но раз уж этот Ли Цзин из императорской семьи выступил в его защиту, я понял, что этот Цинь Хаосюань — нехороший тип! Иначе с чего бы он впрягался? По-моему, Цинь Хаосюань либо шпион, либо демон!

Мастер Чуюнь, не стесняясь, выразил свою ненависть к императорскому дому и лично к Ли Цзину, и эта ненависть перекинулась и на Цинь Хаосюаня.

Мастер Сююнь и остальные не знали, смеяться им или плакать.

— Ли Цзин тоже гений, — пытались они его урезонить. — Его будущее величие, несомненно, превзойдет наше. Он помог Цинь Хаосюаню не из-за него самого, а из-за Сюй Юй. Если он заручится ее поддержкой, его шансы стать главой секты очень высоки! Если мы вынесем прежний приговор, то обидим сразу двух гениев… Это… неразумно, не так ли?

— Будущее — это будущее! Если вы не хотите быть плохими парнями, позвольте мне объявить приговор. Если Ли Цзин и станет главой, я возьму всю ответственность на себя, вас троих это не коснется. Я считаю, что будущие достижения Чжан Куана превзойдут их обоих.

Мастер Сююнь и остальные все еще сомневались. Даже если приговор объявит не он, решение-то будет принято ими всеми! Нажить себе врагов в лице двух гениев — в будущем им это аукнется.

— Сделаем так! — после долгого раздумья сказал Мастер Сююнь. — Даже без Ли Цзина, на стороне Цинь Хаосюаня есть Сюй Юй! Мы должны оказать ей уважение. К тому же, как мы выяснили, зачинщиками были Юань Шаньху и его дружки, возможно, даже по наущению Чжан Куана. Поэтому я предлагаю отправить Юань Шаньху и его сообщников на Ледяной Утес для размышлений на пятнадцать дней! А Цинь Хаосюаня — в Лавовый Погреб на семь дней! Что касается подозрений в шпионаже, это требует дальнейшего расследования. Если найдутся доказательства, что Цинь Хаосюань нечист, он будет наказан по всей строгости закона, кто бы за него ни заступался. Младшие братья, у вас есть возражения?

Решение Мастера Сююня было окончательным, логичным и взвешенным. Наказание было соразмерным. Двое других старейшин кивнули в знак согласия. Мастеру Чуюню ничего не оставалось, кроме как смириться.

Когда совещание закончилось, световой барьер исчез. Мастер Сююнь откашлялся, обвел взглядом зал и объявил:

— Юань Шаньху, Чжан Сань и Ли Сы злонамеренно спровоцировали Цинь Хаосюаня, чем нанесли урон братским узам. Отправить их на Ледяной Утес для размышлений на пятнадцать дней. В случае рецидива наказание будет строже! Цинь Хаосюань, после того как нападение прекратилось, нанес тяжелые увечья нападавшим, что также является нарушением запрета на драки. Отправить его в Лавовый Погреб для размышлений на семь дней в качестве наказания! В секте Тайчу награда и наказание одинаковы для всех. Надеюсь, вы все извлечете из этого урок!

Как только он закончил, стражники, стоявшие по обе стороны зала, трижды громогласно проревели:

— Слава правосудию! Слава правосудию! Слава правосудию!

Двадцать голосов слились в оглушительный рев, от которого, казалось, вот-вот рухнет крыша, а с балок посыпалась пыль.

Ли Цзину было все равно, каким будет приговор. Он вмешался лишь для того, чтобы произвести впечатление на Сюй Юй и перетянуть ее на свою сторону. Чем суровее наказали Цинь Хаосюаня, тем ему было лучше.

Чжан Куан был недоволен. Он надеялся развить тему шпионажа, но в приговоре об этом не было ни слова. Он жаждал смерти Цинь Хаосюаня, поэтому был разочарован. Но раз старейшины вынесли решение, ему оставалось только смириться. Что поделаешь, его сил пока было недостаточно!

«Прошло всего два дня, а Ли Цзин уже начал собирать союзников. Похоже, в будущем, разбираясь с Цинь Хаосюанем, нужно будет держаться подальше от Сюй Юй. Если я толкну ее в объятия Ли Цзина, мой путь к трону главы секты станет еще труднее».

Чжан Куан смирился, но Сюй Юй — нет. С ее точки зрения, Цинь Хаосюань был жертвой от начала и до конца. При мысли о том, что его запрут в Лавовом Погребе на семь дней, ее глаза покраснели.

Лавовый Погреб — одно название звучало ужасающе.

— Старейшины вынесли несправедливый приговор! Я пойду к главе секты и добьюсь для тебя справедливости! — в глазах Сюй Юй стояли слезы, ее голос звучал гневно и решительно.

Цинь Хаосюань был тронут, но лишь покачал головой:

— Не стоит. С глаз долой — из сердца вон. Подальше от них — и то хорошо. Заодно смогу спокойно попрактиковаться, никто мешать не будет.

Сюй Юй подумала, что он просто ее утешает. Она не знала, что он говорит от всего сердца. Все это время в Зале Правосудия его мучил внутренний жар, но он не мог этого показать. Он лишь мечтал о тихом месте, где можно было бы спокойно медитировать, а не отбиваться от постоянных нападок.

Добрая Сюй Юй этого не знала. Она обвела ледяным взглядом Чжан Куана и его дружков и сказала:

— Я немедленно отправлюсь к главе секты! А когда моя культивация достигнет высот, я обязательно восстановлю справедливость для тебя!

С этими словами она посмотрела и на четырех старейшин. Услышав ее клятву и почувствовав ее ненавидящий взгляд, они почувствовали себя неуютно. Говорят, не так страшен вор, как тот, кто на тебя затаил злобу. А когда на тебя злится гений с фиолетовым семенем — это вдвойне страшно.

Если бы это был другой ученик, старейшины могли бы подстроить ему ловушку, чтобы он совершил ошибку, и выгнать его из секты.

Но фиолетовое семя? Они не смели даже думать об этом… Глава секты не дурак, и если он узнает правду, то вполне способен вырезать всю их семью. Теперь им придется идти и все объяснять.

Мысль о том, что им, старикам, придется оправдываться перед какой-то девчонкой-новичком, вызывала у них горечь, но выбора не было. Кто они такие против гения?

Мастер Сююнь уже все решил. Он немедленно найдет Сюй Юй и заверит ее, что Цинь Хаосюаня в заключении никто не тронет. Он даже даст ему духовные травы, чтобы тот мог практиковаться в заточении. Он надеялся, что так удастся замять инцидент.

Юань Шаньху и его дружки похолодели от ужаса. Лежа на полу, они старались придвинуться поближе к Чжан Куану, словно это могло их защитить.

Когда стражники уже собирались увести всех четверых, Чжан Куан подошел к Цинь Хаосюаню и холодно усмехнулся:

— Думаешь, заключение спасет тебя от меня? Посмотрим.

Цинь Хаосюань вздохнул. Похоже, пришло время расплачиваться за свой упрямый характер, который доставлял ему неприятности еще в деревне. Но унижаться перед Чжан Куаном? На это он никогда не пойдет!

Когда Цинь Хаосюаня и остальных увели, Сюй Юй снова стала тихой и спокойной. Она подошла к Ли Цзину и сказала:

— Спасибо, старший брат Ли, что заступились за старшего брата Циня. Сюй Юй этого не забудет.

Ли Цзин просиял. «Девчонки есть девчонки, простая уловка — и она твоя». Он уже хотел было сказать что-то вежливое, чтобы закрепить хорошее впечатление, но Сюй Юй, не обращая на него больше внимания, развернулась и ушла.

В Зале Правосудия снова воцарилась тишина. Но в душе ни у кого не было покоя.