Том 2. Глава 5: Приглашение от прекрасной... подруги детства •
Церемония коронации завершилась без сучка и задоринки: Салли Ламперуж стал королем Ламперужом V.
Единственным «необычным», так сказать, было то, что роль возложения короны на голову молодого принца взял на себя герцог Розэ, королевский канцлер, вместо прикованного к постели (ныне бывшего) короля. Кроме того, на церемонии новый король носил не «Геракла», как того требовал обычай, а золотой браслет, усыпанный драгоценными камнями.
— Королевское сокровище, украденное Салливаном, до сих пор не найдено… естественно.
В этом инциденте Салливан Номмес был объявлен в розыск во всем королевстве за преступления, связанные с изменой королевской семьи и кражей национальных сокровищ. Однако покушение на меня было скрыто от общественности.
У королевского дома было много возможностей, чтобы узнать о пропавшем сокровище, но Салливану его подарил не кто иной, как сам бывший король.
К этой информации был наложен строгий запрет, всё что мне нужно было сделать, это сделать тонкие намеки на то, что я знаю об этом, и все вопросы немедленно прекратились.
— Ладно, лучше возвращаться в провинцию и побыстрее.
Империя подала признаки волнений. Я не ожидал, что дела пойдут слишком быстро, но я не хотел надолго оставаться вдали от провинции.
Я уходил из зала, погруженный в такие мысли, когда кто-то позвал меня по имени.
— О, Дин, ты уже уезжаешь?
— Ух… Ехидна.
— Пожалуйста, не корчи такое лицо… разве мы не друзья детства?
Позади меня стояла дочь маркграфа с юга, Ехидна Тандерберд. В красном платье, не оставляющем много места для воображения, она скромно вздохнула. Я не мог не нахмуриться.
— Да, конечно, так что нам не нужны любезности, верно? Кроме того, я не хочу иметь ничего общего с югом.
— Ох, как грубо. Если ты будешь настаивать на таком поведении, мне придется доложить леди Грейс.
— Гх… вот почему я не хочу с тобой разговаривать. Ты всегда вспоминаешь эту чертову каргу.
Я посмотрел на Ехидну, которая разочарованно покачала головой.
— Ты можешь быть таким грубым, когда дело касается леди Грейс… во всяком случае, Дин. Разве ты не собираешься участвовать в бале?
Королевский дом запланировал провести бал после церемонии коронации.
— Нет, я не буду. Я не собираюсь приближаться к королевской семье ближе, чем это необходимо.
(«Я буду участвовать в церемонии, но не в бале».)
В каком-то смысле это было заявлением о позиции маркграфа Максвелла по отношению к королевскому дому.
Салливан Номмес, бывший член королевской семьи, пытался убить будущего наследника маркграфа Максвелла, и сам король был замешан в этом, так как подарил Салливану национальное сокровище.
Хотя мы не высказывали никаких обвинений вслух, дом Максвелл не простил таких действий.
Участвуя в церемонии коронации, дом Максвелл признал Салли новым королем. Но мы не простили и не забыли деяния, совершенные Салливаном, и не намеревались особенно сближаться с Салли или членами королевской семьи. Я не собирался идти на бал, и наши вассалы тоже.
— О, значит, ты тоже не поедешь. На самом деле я тоже.
— Хм? Дом Тандерберд не в плохих отношениях с королевским домом, не так ли?
— Мама собирается участвовать, так что все в порядке. Она подтолкнула меня к этой надоедливой церемонии, пока она идет на бал… довольно эгоистично, тебе не кажется? Если я уйду, меня будут окружать толпы мужчин, так что я чувствую облегчение..
Я задумчиво посмотрел на тело Ехидны.
Мы знали друг друга более 10 лет: с тех пор она сильно выросла. Длинные стройные ноги, замечательная пышная грудь, платье, дерзко обнажающее декольте и спину. Она обязательно привлечет внимание на балу.
— Когда вы имеете дело с дворянами, вы всегда должны учитывать перспективу брака и отношения между каждым домом… это так неприятно. Понимаешь, я предпочитаю мужчин без такого багажа.
— Конечно, но означает ли это, что спать с моряками и пиратами в таком темпе? В конце концов, ты дворянка, не следует ли тебе быть немного скромнее?
— О, боже… ты из всех людей читаешь мне лекцию о целомудрии? Когда мы почти одинаковы?
Точно так же, как у меня было несколько женщин в качестве любовниц, у Ехидны тоже были романтические отношения с несколькими мужчинами. По сути, мы были двумя горошинами в стручке.
Единственная разница в том, что пока я держал рядом с собой любимых женщин, Ехидна предпочитала охотиться на незнакомцев в таверне и наслаждалась только одной ночью с ними.
С точки зрения «целомудрия» мы были очень похожи, но каким-то чудом наши отношения никогда не переходили в плотские.
Мы не видели друг в друге жизнеспособных кандидатов - точно так же, как магниты одной полярности отталкивали друг друга.
— Это так? Но я вижу в тебе мужчину?
— Что?!
Скандальное откровение Ехидны заставило меня пошатнуться.
— На самом деле, ты лучший мужчина из всех, кого я знаю. О браке не может быть и речи, но если мне когда-нибудь придется родить ребенка, я бы хотела, чтобы ты был отцом, понимаешь? В конце концов, я должна родить преемника. Я была бы рада, если бы ты хотя бы обдумал это…
— Хм… мм… ну, вообще-то… нет… я пасс…
Поразмыслив, я дал ей свой ответ.
Предложение было очаровательным, но сейчас я не смог бы относиться к Ехидне как к женщине.
— Да неужели? Что ж, если ты когда-нибудь передумаешь, дай мне знать.
— …Конечно.
Я хотел уехать как можно скорее. Я чувствовал, что, если продолжу с ней разговаривать, могу совершить непоправимую ошибку.
(Мы не семья или что-то в этом роде, но мы все еще слишком близки... вот почему я ненавижу друзей детства...!)
Мне нравилось думать о себе как о знатоке противоположного пола, но с некоторыми женщинами я, по-видимому, не справлялся. Единственный метод - держаться от них подальше.
— Ах, пожалуйста, подожди, Дин!
Я собирался убежать, но Ехидна схватила меня за руку и остановила.
— Сегодня вечером в столичном поместье Тандерберд будет собрание. Ты тоже не пойдешь? Мы, конечно же, подадим еду и напитки.
— … Одновременно с королевским балом? Что, черт возьми, это за собрание?
Мне очень не хотелось идти, но слова Ехидны убедили меня, что я должен.
— Собрание наследников Четырех Домов, Дин. Как ты знаешь, двое других уже придут
Я подумал, что моя ночь в королевской столице будет довольно долгой. Я посмотрел на заходящее солнце, пробивающееся через окно, и вздохнул.