Глава 206. Вопрос о позиции •
Джек Валенти, несколько сопротивляясь постоянному контролю темпа разговора со стороны молодого человека, сидящего перед ним, сказал: «Саймон, ответ на этот вопрос очевиден».
«Да, это очевидно, писатели хотят, чтобы им больше платили и чтобы к ним лучше относились, — просто ответил Саймон за Джека Валенти и продолжил, — но это все равно принципиально, потому что профсоюзы писателей и продюсеров занимают совершенно разные позиции. При разных позициях возникает конфликт интересов, конфликт, и этому конфликту суждено привести к потерям или даже к поражению сторон, как и в последние шесть месяцев».
Джек Валенти ощутил на себе спокойный и острый взгляд Саймона и вдруг почувствовал, что действительно немного постарел.
«Я понимаю, о чем ты говоришь, Саймон, но это определенно не самый лучший выбор, ты не можешь драться со всем Голливудом».
Саймон покачал головой: «Джек, ты не понимаешь. У меня нет планов драться со всем Голливудом. Хотя я не боюсь этого, сейчас мы говорим о том, чтобы занять позицию».
Джек Валенти поинтересовался: «Вопрос позиции?».
«Это верно, вопрос позиции, Джек. Мне не нравится стратегия дифференцированного подхода рейтингового комитета. В любой отрасли есть те, кто инстинктивно защищают свои привилегии. «Большая семерка» защищают свои корыстные интересы в Голливуде, даже «Орион» фактически находится в том же русле, что и «Большая семерка». Они – «игроки» в индустрии, те, кто устанавливает правила, а более слабые одиночные продюсерские компании остаются «пешками». Это несправедливо, но это реальность. Проблема в том, что «Дейенерис» имеет возможность стать «игроком» в Голливуде, но некоторые люди все еще относятся к компании как к «пешке», что толкает «Дейенерис» в позицию полной оппозиции к себе».
Джек Валенти спокойно выслушал его и сказал: «Саймон, теперь, когда ты понимаешь это, ты также должен знать, что смена статусного класса никогда не бывает легкой, и ты не можешь ожидать, что «Дейенерис» будет так быстро принята традиционными силами Голливуда».
«Активно или вынужденно, всегда нужно смотреть в лицо реальности», — медленно сказал Саймон, слегка наклонившись вперед и глядя на Джека Валенти, — «В следующий понедельник «Дейенерис» повторно представит «Крик» для пересмотра рейтинга. Это последний раз в этом году, и это также определяет позицию «Дейенерис». Если «Крик» все же не получит рейтинг R, я посмотрю правде в глаза, отменю выход фильма и подтвержу свое положение «пешки». Тогда я буду стоять на своем и поведу других «пешек» в восстании против давней несправедливости рейтинговой комиссии MPAA по отношению к независимым продюсерам».
Джек Валенти расслабленно откинулся на спинку стула, но не избегал взгляда молодого человека через стол и сказал: «Саймон, ты думаешь, никто никогда этого не делал?».
«Пока это делала настоящая «пешка», естественно, трудно восстать против правил. «Дейенерис» — другое дело. Производство фильма «Крик» обошлось в 10 миллионов долларов, что для многих независимых продюсеров может стать решающим или гибельным вложением, и если они сталкиваются с подобными ограничениями, им обычно приходится идти на поклон к крупным студиям и добровольно передавать права на распространение «большой семерке», чтобы избежать убытков. Но мне все равно, Джек. 10 миллионов долларов, даже если я потеряю их все, для меня это не будет иметь значения. В Голливуде не должно быть второго человека с большими деньгами, чем у меня», — сказал Саймон, внезапно добавив более тяжелым тоном: «Но я никогда добровольно не приму эту потерю. Они вытолкнули с доски «игрока», который полностью способен нарушать правила, не обвиняйте меня в нарушении правил. Если и дальше «Крик» не пройдет проверку, то, во-первых, во всех крупных СМИ Северной Америки немедленно появятся пресс-релизы о несправедливом отношении к фильму во время рейтингового процесса, но это только начало. Затем я вложу еще 10 миллионов долларов в документальный фильм о несправедливости, от которой страдают голливудские продюсеры-одиночки с момента появления «добровольной системы рейтинга фильмов». Джек, я собрал более 30 похожих фильмов, которые я собираюсь использовать в качестве предмета исследования этого документального фильма. Список находится в папке в твоих руках».
Джек Валенти подсознательно снова открыл лежащую перед ним папку, и после памяток с рейтинговыми рецензиями на «Основной инстинкт» и «Крик» там действительно оказался длинный список фильмов, многие из которых можно было назвать знакомыми.
Не дожидаясь ответа от Джека Валенти, Саймон продолжил: «Простейшее сравнение постановок Большой семерки с похожими сюжетами этих фильмов позволяет легко продемонстрировать несправедливые рейтинги, которые получили эти фильмы независимых продюсеров. Как «игрок», оказавшийся в положении «пешки», я поведу за собой все «пешки», чтобы изменить эту вопиюще несправедливую систему рейтинга фильмов. Учитывая разницу в позициях, я считаю, что такой орган, как рейтинговый совет, вообще не должен находиться в ведении MPAA. Он должен либо стать официальным федеральным органом, либо перейти под руководство ассоциации с более широкой системой членства, такой как Федерация продюсеров кино и телевидения, чтобы максимально сохранить свою исключительность и беспристрастность. Если потребуется, я могу выделить еще 10 миллионов долларов на лоббирование этого вопроса в федеральном правительстве, и я уверен, что как только все начнется, производители-одиночки, которых так долго подавляли, не будут стесняться внести свой вклад в этот процесс. Наконец, я мог бы даже инициировать создание специального фонда для подачи исков против MPAA на крупные суммы денег за фильмы, которые понесли коммерческие кассовые потери за предыдущие 20 лет из-за завышенного рейтинга. Даже если иск не будет удовлетворен, я буду упорствовать, и со временем мне будет интересно, смогут ли средства годового бюджета MPAA выдержать расходы на дорогостоящее судебное разбирательство. Джек, ты хочешь, чтобы я продолжил?».
Джек Валенти почувствовал, как на его спине бессознательно выступил мелкий пот.
Если бы документальный фильм в изложении Саймона действительно появился, MPAA сразу же была бы поставлена в очень пассивное положение. Не говоря уже о списке из 30 фильмов в документе, только двух рейтинговых обзоров, «Основной инстинкт» и «Крик», к которым очень явно относились по-разному, было бы достаточно, чтобы дать «Дейенерис» преимущество в общественном мнении после их выхода.
Когда буря поднимется, федеральное правительство должно будет отнестись к ней серьезно, что даст возможность «Дейенерис» начать лоббистскую кампанию.
Наконец, создание специального фонда для бомбардировки его судебными исками — это мошенническая тактика, которая настолько эффективна, что ни одна компания или торговая ассоциация не может долго сопротивляться такому выматывающему наступлению.
Наступление на общественное мнение, денежная стратегия, бомбардировка судебными исками.
Сочетания всех трех факторов иногда достаточно, чтобы дестабилизировать режим, не говоря уже о такой торговой ассоциации, как MPAA, которую в конечном итоге поддерживают всего несколько компаний.
В какой-то момент у Джека Валенти даже возникло сильное чувство сомнения в том, как этот молодой человек за столом, которому в этом году исполнилось всего двадцать лет, придумал такую тактику противостояния, более резкую и изощренную, чем у многих политиков-ветеранов.
После списка из 30 фильмов в папке, очевидно, было больше информации, но Джек Валенти обнаружил, что он немного страшится листать дальше. Закрыв потяжелевшую папку, он посмотрел на молодого человека напротив себя: «Саймон, это не принесет тебе ничего хорошего».
«Я понимаю, — сказал Саймон с серьезным выражением лица, — но это вопрос позиции, и это выбор, который некоторые люди делают за меня. Джек, один мудрый человек некоторое время назад учил меня не нарушать правила так легко, и я бы очень не хотел этого делать. Но если меня загоняют в оппозицию, то это неизбежно».
«Только ради фильма «Крик»?»
«В будущем «Дейенерис» столкнется еще с множеством подобных ситуаций, если это не будет решено раз и навсегда. Поэтому, Джек, я не отступлю».
Джек Валенти задумался на мгновение и сказал: «Саймон, ты не должен говорить мне такие вещи».
«Ты президент MPAA, Джек, и ты обязан лоббировать в федеральном правительстве законопроекты, выгодные голливудской киноиндустрии, и в равной степени обязан заставить крупные голливудские студии понять мою позицию. Кроме того, старики очень уважительны, и я боюсь, что они будут слишком смущены или даже раздражены, если я буду говорить об этом им в лицо. Так что, учитывая все обстоятельства, я стараюсь оставаться почтительным юниором».
«Агрессивно-почтительный юниор», — сказал Джек Валенти, дергая уголком рта, — «Саймон, разве ты не видишь, что я тоже старик?».
Несколько полушутливых слов помогли разрядить только что накалившуюся атмосферу. Пока подавали обед, Саймон перевел беседу в более легкомысленное русло. Однако Джек Валенти нисколько не расслаблялся.
В конце обеда Джек Валенти и Саймон вместе вышли из ресторана.
Он посмотрел в зеркало заднего вида на молодого человека, стоявшего перед рестораном, и как только машина обогнула угол, Джек Валенти снял трубку автомобильного телефона и набрал номер. Когда раздался звонок, он пролистал папку на пассажирской стороне и сказал серьезным тоном: «Лью, боюсь, нам нужно поговорить, поговорить осторожно. Я сейчас подъеду к тебе».
«Лью Вассерман, Президент «MCA Inc.», владельца студии «Универсал». Именно он в 1966г фактически единолично назначил Джека Валенти главой MPAA. О продаже MCA японской «Сони» недавно летал договариваться Майкл Овиц»
Саймон подождал, пока машина Джека Валенти уедет, но вместо того, чтобы сесть в свою припаркованную машину, он просто непринужденно пошел по улице на юг, перебирая в уме множество событий, произошедших за последнее время.
Саймон нисколько не блефовал во время обеденного разговора.
После этого, если бы «Крик» так и не получил заслуженного рейтинга, Саймон без колебаний поднял бы бурю и показал всему Голливуду, что «Дейенерис» существует.
Что касается результата, давайте сначала сделаем это.
Пока он гулял, не успел оглянуться, как подошел к концу улицы, и перед ним оказался низкий участок эстакады автострады, 101-го шоссе, пересекающего Бербанк.
Глядя на эстакаду перед собой, Саймон вдруг вспомнил свой первый визит в Лос-Анджелес после перерождения. Он сел в машину в Уотсонвилле и по автостраде доехал до центра Бербанка, и ему пришлось остаться на ночь в Долине, потому что он недооценил отсутствие общественного транспорта в Лос-Анджелесе.
Прошло два года, и кажется, что за прошедшие два года общественный транспорт в Лос-Анджелесе так и не стал лучше, но он уже не был тем неудачливым подростком, которым был когда-то.
Две женщины, которых он встретил тогда, невольно стали для него самыми близкими людьми.
Заметив в конце улицы общественную телефонную будку, Саймон вдруг захотел позвонить Джанет или Кэтрин.
Подойдя к телефонной будке, он понял, что у него нет монет, а в бумажнике лежат только несколько новеньких 100-долларовых купюр. Обед, естественно, был за его счет, но даже чаевые были оплачены кредитной картой. Саймон даже не мог вспомнить, когда он в последний раз пользовался наличными для покупки чего-либо.
Джанет так хорошо заботилась о нем, что Саймон уже давно обнаружил «маленький заговор» Джанет, направленный на то, чтобы сделать его полностью недееспособным, и мог лишь все больше и больше зависеть от нее. Прожив две жизни, Саймон, естественно, не мог стать неприспособленным в быту человеком, но уже редко беспокоился о мелочах жизни.
Нил Беннетт, который медленно ехал рядом с Саймоном, заметил движение своего босса и остановил машину, несколько озадаченный вопросом, почему Саймон решил не пользоваться автомобильным телефоном, а подошел к общественной телефонной будке. Заметив, как Саймон проверяет свой бумажник, Нил Беннетт высунулся из машины и предложил Саймону пару монет.
Джанет, которая только объехала всю Европу, во вчерашнем телефонном разговоре сообщила, что в настоящее время остановилась в особняке в Каннах, во Франции.
За это время Джанет лично осмотрела все объекты недвижимости, выбранные Софией Фесси, подтвердила их правильность и в настоящее время решает проблему с кредитом.
Всего особняков шестнадцать, и хотя он намерен купить их все, Саймон не планирует платить за них полностью, да и не может достать на них деньги в данный момент.
Однако с нынешним состоянием Саймона он хотел бы взять кредит на расходы, и банки как в Северной Америке, так и в Европе с радостью ссудили бы ему деньги. В конце концов, кредит очень надежен для банков, а многомиллиардное состояние Саймона означает, что он вполне способен кредит погасить.
Даже если в маловероятном случае Саймон не сможет вернуть кредит, сама недвижимость является надежным обеспечением.
Хотя он помнил номер телефона в Каннах, стоявший перед ним телефон-автомат не позволял совершать международные звонки, поэтому Саймон опустил в трубку монету и был вынужден набрать номер квартиры Кэтрин в Нью-Йорке.
После нелепости той ночи Кэтрин жила в Нью-Йорке. Причина, которую назвала женщина, была связана с производством фильма «Голубая сталь», но Саймон мог почувствовать, что Кэтрин была в растерянности от отношений между ними двумя или тремя и поэтому намеренно избегала их.
В Нью-Йорке был послеобеденный час пик, и было неясно, дома ли Кэтрин.
Несмотря на то, что работа над фильмом «Голубая сталь» была почти завершена, Саймон знал, что жизнь Кэтрин не была однообразной. Нью-Йорк все еще был вотчиной американского независимого кино, и Кэтрин хорошо вписалась в этот круг, недавно сняв еще один сольный фильм и завершив постпроизводство «Голубой стали».
Вне всяких ожиданий соединение все же произошло.
«Кэтрин, это я, — услышав женский голос, Саймон повернулся, держа трубку, и прислонился к стеклянной стенке телефонной будки, глядя на движение на дороге, — Ничего особенного, просто я здесь, в Бербанке, и решил позвонить тебе. Что ты делаешь дома в такой час… Дженни возвращается в середине следующего месяца. Так что, хочешь приехать в Лос-Анджелес?… Я стою на обочине дороги и, конечно, слышу шум машин. Не могу поверить, что ты меняешь тему… Хех, почему я не могу стоять на обочине?… Ничего особенного, просто поужинал с Джеком Валенти и решил прогуляться по улице, чтобы помочь пищеварению… Никого нет i_ вокруг ах, здесь не так много людей. Я немного потерялся, надо идти на Родео Драйв… Раз уж ты не хочешь возвращаться, может, я тайно прилечу завтра вечером? Ну, это счастливое решение… Ладно, тогда я займусь этим в другой раз… Итак, целую… Они не знают, с кем ты целуешься… Или ты можешь взять телефон и спрятаться в ванной… Хех, ладно, пока».