Том 10. Глава 5 •
Честно говоря, мне не хотелось оставлять здесь тело Рафу — к тому моменту, когда его смогут забрать и похоронить, тело будет иметь весьма непрезентабельный вид. Но и тащить его наверх тоже смысла не было. Так что, поморщившись, решил всё оставить как есть. Картину, ну или как я начинаю подозревать, планшет Древних, закинул в свою сумку, предварительно высыпав оттуда сухпайки. Маску, увеличивающую силы, как и Маску Вечности с ключом от Хранилища, закинул туда же. Осмотрелся, взвесил сумку, после чего направился к ячейке, где лежал заряженный дилетит, и прихватил с собой пару слитков. Вышел в коридор и опять осмотрелся. Мелькнула было мысль забить сумку различными артефактами, но опять же — какой смысл? Уж лучше налегке пойду. Вообще, я в тот момент, можно сказать, был слегка растерян. Как Али-Баба в пещере разбойников — столько сокровищ, что не знаешь, за что хвататься. Одна радость — данная «пещера» принадлежит мне, а не каким-то там разбойникам.
Путь назад я помнил, так что до двери, ведущей наружу, дошёл без проблем, а вот там я растерялся по-настоящему. А всё почему? Да потому, что не знал, как выбраться наружу! Блин! Да ну как так-то? Пока шёл обратно, об этом не задумывался, а теперь стою и чешу репу. Способов выйти у меня ровно два — ключ и Скольжение. В первом случае придётся использовать бахир, причём я даже не знаю, в каком месте его использовать. Ну, а Скольжение… Скажем так — было страшно испортить артефакты. Как показала практика, обычно Скольжение им не вредит, видимо, слишком мало я нахожусь в подпространстве, но и маски далеко не простые артефакты. По моему мнению, естественно. А вдруг именно с ними что-то случится? Оставить их здесь? Ладно, только вот и ключ придётся оставить, на всякий случай, тогда как провести сюда других людей?
Десять минут я стоял у стены, через которую мы попали на объект и тупил, ища выход из ситуации. Естественно, не нашёл. Не было его. Либо так выходить, либо так. В итоге всё же решил использовать ключ, так как это для выхода наружу у меня два способа, а в целом, если смотреть на перспективу, выбора никакого и не было — ключ должен оказаться снаружи и никак иначе. А не, выбор был, можно рискнуть и использовать Скольжение вместе с артефактами, но если что-то пойдёт не так, если хоть один из них сломается…
Ещё девять минут потратил на поиск места, куда необходимо прикладывать ключ. Девять минут четырнадцать секунд водил лучом фонаря по стене, но всё же нашёл круглую выемку. Вставил в неё артефактный ключ, немного помялся и всё же подал в него бахир. Рука, которой я упирался в стену, ушла в неё словно в песок, после чего я, поморщившись от отсутствия своих сил, вошёл в стену.
Плутать под водой я, естественно, не стал, сразу, как только выбрался из туннеля, всплыв на поверхность. Оглядевшись, нашёл вдалеке траулер, после погрузившись на глубину пары метров, поплыл в его сторону. На сам траулер забрался по лестнице, по которой не так и давно, если подумать, в воду спускалась Этсу.
На палубе меня встретил лишь Щукин. Судя по шезлонгу чуть в стороне, рядом с которым прямо на палубе стояла банка пива, он тут давно сидел. Видимо, караулил наше с Сакураями возвращение, но услышав, как я поднимаюсь по лестнице, подошёл к тому месту, где я должен был появиться.
— Ну как? — спросил он. — Нормально сходили? — параллельно с этим, он перегнулся через борт траулера и посмотрел вниз. Потом на меня. Нахмурился. — А эти где?
— Мертвы, — ответил я коротко.
— Э-э-э… — подвис Щукин. — Они что, осмелились на тебя напасть? — спросил он.
Положив на палубу сумку, переместил маску, которая для дайвинга, а не артефакт, на лоб.
— Этсу напала, — пояснил я. — А Рафу закрыл меня собой.
Немного помолчав, осмысливая услышанное, Щукин произнёс:
— Син, ты понимаешь, что у меня теперь ещё больше вопросов? Как, демоны её подери, «учитель» сумела убить «мастера»? Почему Рафу тебя закрывать полез, а не ударил по жене? С какого хрена она вообще решила напасть? С нами-то она как разбираться собиралась? А Род Аматэру, который…
— Не части, — махнул я рукой. — Она нашла артефакт, который делал её Повелительницей Стихий, вот и…
— Э-э-э… — протянул Щукин. — Да ладно…
— Вот и решила напасть, — закончил я мысль.
— И ты сумел её… — произнёс он с таким выражением лица, словно предлагал мне закончить.
— Нет, — ответил я. — Точнее — да. То есть… Аргх… — провёл я ладонью по лицу. — Давай я потом всё обстоятельно расскажу. Сейчас у нас несколько другие проблемы.
— Это какие? — нахмурился он. — Сакураи что, из могилы сумели нагадить?
— В каком-то смысле, — вздохнул я. — Вот скажи, ты умеешь подобным судном управлять?
Ответил он не сразу, и всё что сказал, было:
— Ой.
Вот именно, что «ой». Вернуться в Малайзию мы точно не сможем. Тут и расстояние, и маршрут чтобы не попасться на зуб англичанам. Не потянем мы такое. В этот момент на палубу поднялись Святов с Ёхаем, и первый вопрос, когда они подошли, был о родителях.
— А где Сакураи? — спросил Святов.
— Мертвы, — ответил я со вздохом.
— Они что, на тебя напали? — тут же поинтересовался Ёхай. — Во психи.
— Типа того, — пожал я плечами. — Кто-нибудь из вас может управлять траулером?
Мы вчетвером стояли на мостике судна и бездумно пялились на всё это техническое чудо. Чудо не в плане высоких технологий, а в том смысле, что для нас органы управления траулером были чем-то чудесным и далёким. Эти кнопки, рычаги, тумблеры, довольно старые экраны с клавиатурами и без… Единственное, что было понятно для всех — это штурвал.
— Ну приплыли… — произнёс тихо Ёхай.
— Как хоть завести эту лоханку, кто-нибудь знает? — спросил Щукин.
— Как завести, я видел, — произнёс я. — А вот как поднять якорь — нет.
— Да ладно вам, — произнёс Святов. — Что мы, четыре неглупых мужика, не разберёмся? Тут делов-то — потыкать на все кнопки, — я, Щукин и Ёхай перевели на него взгляд. — Ну и это… тумблерами пощёлкать… — произнёс он уже не так уверенно.
— Святая ты невинность, — вздохнул Ёхай.
В итоге нам так или иначе пришлось действовать методом тыка. Разве что кнопка поднятия якоря была подписана. Точнее, под ней была картинка этого самого якоря. Впрочем, как подняли, так и опустили — плыть-то мы всё равно пока никуда не собирались. Блин, да мы даже не знали, куда именно плыть. Собственно, определением нашего местоположения и направления мы и занялись в первую очередь. И да, как я и сказал, метод тыка подразумевает тыканье на разные кнопки. Святов хотел было схохмить, но ни у меня, ни у Ёхая с Щукиным настроения его выслушивать не было, так что глянув на наши хмурые лица, Сергеич просто поднял руки, всем своим видом показывая, что такое больше не повторится.
В итоге, конечно, разобрались. Не во всём и не сразу, но, например, с разного рода навигаторами дело имел каждый их нас, так что стоило его только найти — и понять, где именно мы, труда не составило. Так Ёхай откуда-то ещё и обычные карты притащил.
— Значит, мы здесь, — произнёс Щукин, чуть склонившись над бумажной картой, разложенной прямо на приборной панели судна. — А ближайший к нам остров… М-да, карта так себе.
— Ну так обычная же, — пожал плечами Ёхай. — Гражданская.
— Тут даже непонятно, он обитаем или нам дальше плыть, — произнёс Щукин задумчиво.
— Йонагуни, — произнёс я. — Около полутора тысяч жителей, насколько я помню. Что для нас проблема.
— Это да… — пробормотал Щукин.
Мелькать в месте, где каждый знает каждого или около того, для нас не очень хорошая идея. Хотелось всё-таки не попадаться никому на глаза.
— Ближайший к нам более-менее заселённый остров — Исигаки, — произнёс я. — Думаю, за день до него доберёмся.
— Похоже, так и придётся поступить, — покивал Щукин. — Наверное, тебе даже будет лучше одному туда наведаться, а мы на судне посидим. С твоим отводом глаз ты сможешь незаметно связаться с кем-нибудь из наших. Пусть приедут и заберут нас. Ну или хотя бы пришлют кого-нибудь, кто в управлении траулеров разбирается.
— Тогда придётся подождать, — посмотрел я на него. — Мне, чтобы выбраться из объекта, пришлось бахир использовать. Я сейчас мало чем от простого человека отличаюсь.
— Значит, подождём, — кивнул Щукин.
— А пока ждём, надо бы нам с тобой смотаться на объект, — произнёс я, обращаясь к Щукину. — Хочу сжечь тело Рафу. Ну и Этсу, раз уж такое дело.
— Для этого есть какая-то особая причина? — спросил он подозрительно.
— Нет, просто не хочу, чтобы он там сгнил, — ответил я.
— Ты так и не рассказал, что там произошло, — подал голос Святов.
— Иди, переодевайся, — кивнул я Щукину. — А я пока расскажу им всё.
Кивнув, Щукин развернулся в сторону выхода с мостика, замер и обернулся обратно.
— Во-первых — я эту историю тоже хочу послушать, — произнёс он. — Но это ладно, успеется. А во-вторых — я без понятия, где здесь снаряжение для… — помахал он рукой. — Где тут акваланги, короче.
В общем, с историей пришлось повременить, следующие двадцать минут мы искали акваланг. Не могли же Сакураи взять только три комплекта. В конце концов, я мог и настоять на присутствии ещё одного человека. А-то и всех трёх. И да, нашли, но всего один. То-то родители настаивали лишь на одном сопровождающем.
Ну, а потом мы с Щукиным отправились на объект, только ведущим был уже я. Причём добраться до самого строения проблемой не было, а вот вход я нашёл, признаюсь, не сразу. Впрочем, много времени это тоже не заняло. До самого Хранилища добрались также без проблем. Вытащили тела в ближайшее пустое помещение, сняли все кольца с пальцев, после чего Щукин за шестнадцать минут их и сжёг. Сделал бы быстрее, но в замкнутом и не слишком-то большом помещении применять что-то мощное он не собирался — так и самому на тот свет отправиться недолго.
Постоял над тёмными пятнами, оставшимися от тел. Вы были хреновыми родителями, но тебе, Рафу, я прощаю всё. И о Рейке я позабочусь. Как о сестре. Не потому, что она Повелитель Стихий, а потому, что ты попросил. Постараюсь дать ей то, что вы не смогли.
Уходя, забрали сумки Сакураев, забив их слитками дилетита и понравившимися артефактами. Не, ну, а что? В прошлый раз я как-то подсознательно считал, что придётся делать Скольжение, вот и не нагружал себя. Теперь можно. Остальное заберут уже Слуги Рода. А вот с определением артефактов, чую, будут проблемы — найти спецов уровня Рафу с Этсу, уверен, непросто, так надо ещё и секретность как-то обеспечить.
Ну, а следующие сутки всё, что мы делали, это пытались освоиться с управлением судном, после чего направились в сторону Исигаки.
* * *
— Вроде он, — произнёс Щукин, почёсывая щёку.
Мы вчетвером собрались на мостике и переводили взгляд с иллюминаторов, где виднелась полоска земли, на приборы судна, показывающие наше местоположение.
— Как близко подходим? — спросил Святов, стоящий за штурвалом.
Развернувшись, подошёл к столику, где была разложена карта. В порт, понятное дело, лучше не соваться, но тогда куда? Где нам найти подходящую бухточку? Про безлюдную молчу, где тут безлюдные места, никто из нас определить не сможет. Да и никто на нашем месте не сможет. Или лучше не приближаться к острову? Вот без понятия, если честно. Бросать судно нельзя — слишком легко будет выйти на нас. Точнее, на китайцев, а через них на Сакураев, что сразу покажет на меня. Затопить? Ну… думаю, ещё успеем. Так-то, конечно, лучше на острове пересидеть, народу тут живёт достаточно, только с траулером на руках смысла в этом нет — кто-то должен остаться на судне.
— Зайди с запада и остановись километрах в пяти, — принял я решение. — Меня особо не ждите, возможно, останусь на острове.
— Зачем? — посмотрел на меня Щукин.
— Дождусь там помощь, — ответил я. — Кооперироваться будет проще. Я, например, вряд ли вот так, по телефону, смогу объяснить, где находится наше судно. Лучше сам покажу.
— Понял, — кивнул он, принимая объяснение.
Когда Святов остановил судно и спустил якорь, я уже щеголял в одних трусах. Надевать гидрокостюм смысла особого не было, так что я разделся и, засунув одежду в герметичную сумку, дождался остановки траулера. Пара напутственных слов, один шаг, и я за бортом. Оказавшись в воде, сходу взял максимальный темп. Тут и плыть-то всего ничего, даже запыхаться не успею.
Выбравшись на пляж, усеянный камнями, переоделся и, спрятав под одним из этих самых камней сумку, отправился на запад острова. В своё время, ещё только попав в этот мир, я плотно сидел над картой страны, запоминая, что где находится. Города, деревни, главные магистрали, острова с их городами, деревнями и магистралями, численность населения городов, деревень… В общем, делал ровно то, что и всегда, оказавшись в новом месте, разве что новым для меня был весь мир, потому и ограничился только страной, в которую попал. Для начала. Так что примерный план острова у меня был, но больше мне сейчас и не надо — до города дойду и ладно. Сам остров, к слову, опоясывала дорога, так что тут и менее подготовленный человек не заблудился бы. Выйдя на эту самую дорогу, направился в сторону единственного на острове города. Пока шёл, мимо проехали всего две машины, водители которых меня, естественно, не заметили.
Первым делом, добравшись до одноимённого с островом города, точнее, пригорода этого города, нашёл магазинчик разных мелочей. Дождался посетителя, а ждать, между прочим, пришлось час, под отводом глаз зашёл внутрь, где и скомуниздил из кассы несколько монет по сто йен и даже успел выйти из магазина с тем же посетителем. После чего осталось самое простое — найти телефонную будку, которые в Японии до сих пор, несмотря на распространённость мобильной связи, стояли во всех городах и многих посёлках. Будку нашёл в километре от магазина. Она стояла недалеко от заправки, рядом с которой, помимо ресторанчика, не было ни одного здания. Людей ни в ресторане, ни на заправке я не увидел, не считая работников, так что, не боясь, что меня потревожат, зашёл внутрь. Звонить Атарашики не стал, гораздо проще и безопаснее, в плане секретности, было связаться с Мидзуно Монтаро — главой разведки и контрразведки. Для подобного и околоподобного случая у него как раз был специальный номер.
— Слушаю, — раздалось из трубки.
— Это Аматэру Синдзи, Мидзуно-сан, — произнёс я. — Вы можете говорить?
— Да господин, — ответил он почти без запинки. — Я сейчас один.
— Тогда слушай вводную, — произнёс я, не забывая следить за окружением.
* * *
Забрали нас через два дня. На арендованной людьми Змея простенькой яхте добрались до города Наха, что на Окинаве, и прямо оттуда, с пересадкой на Филиппинах, полетели в Танджунгселор, откуда уже на машинах добрались до Мири. С одной стороны, всё предельно просто, но это для нас. Я немного понимаю, сколько всего должен был проделать Змей, чтобы сохранить наше перемещение в тайне, и могу ему только поаплодировать. Не за саму операцию, а за ту скорость, с которой всё было проделано.
Обратно в Японию мы вернулись через два дня. Артефакты с дилетитом всё это время были со мной. Не то чтобы я не доверял Слугам Рода, просто… Да, я параноик! Но чёрт возьми, с артефактами подобной ценности любой на моём месте получил бы обострение паранойи. Можно было отдать дилетит, но тут я откровенно затупил. Просто не подумал об этом. Как и Щукин с Ёхаем и Святовым. Вот и мотались мы туда-сюда с довольно тяжёлыми сумками.
Сразу в Токио я не поехал, первым делом заскочив в Токусиму. Как ни крути, а именно здесь находится главное хранилище Рода. То, что на Фудзи, хранит самое ценное, и по идее надо туда всё отправить, но тут всё не просто. Во-первых — дилетит. Какую-то часть нам всё равно придётся иметь при себе. Постоянно таскаться в Хранилище слишком заметно. Так что-то, что я привёз с собой, останется в Токусиме. Точнее, большая часть — один слиток я возьму в Токио. Далее идёт во-вторых. Часто ездить в Хранилище, как я уже сказал, слишком заметно, а ведь добытые маски в скором времени могут пригодиться. Одну из них я, скорее всего, отдам Императору за клан, а Маску Вечности Атарашики. Последнюю где-то прятать вообще смысла нет — она по умолчанию должна всегда быть у старухи. В-третьих — Хранилище Фудзи не резиновое, туда просто не поместится всё добытое. Ну и где тогда хранить наши сокровища? Естественно, в Токусиме. Именно здесь у нас собственное хранилище под особняком, в котором мы храним слишком ценное для Имперского банка и слишком ерундовое для Хранилища Древних. Ну и в-четвёртых — даже если бы мы сумели всё запихнуть в Хранилище Фудзи, оценивать-то артефакты как? Возить их туда-сюда? Или проделывать это с оценщиком, сопровождая его в Хранилище? И то, и другое — бред. Сначала оценим всё, а потом уже будем думать, что делать.
* * *
На следующий день после моего возвращения в Токусиму прибыла Атарашики. Выслушала мой рассказ, осмотрела маски, лежащие на столе, после чего задала вопрос:
— Ты точно уверен, что это Маска Вечности? — произнесла она, сидя в кресле напротив.
Причём выглядела она слегка напряжённой.
— В этом была уверена Этсу, — пожал я плечами. — А учитывая, что она задумала, врать ей особого смысла не было.
— Судя по описанию, — произнесла она напряжённо, — это она.
— Ну, судить по одному лишь описанию, да ещё и прошедшему через тысячелетия, явно не стоит, — заметил я. — Надо проверять.
— Маска Вечности, — вздохнула она, — один из самых знаменитых артефактов мира. И один из самых… — запнулась она. — Один из самых известных. О ней говорится в очень многих трактатах, свитках и даже каменных плитах. Её история довольно хорошо известна. Вплоть до её исчезновения около четырёх тысяч лет назад. Во всяком случае, именно четыре тысячи лет назад кончаются достоверные данные о ней и начинаются лишь слухи. Если Этсу не соврала… В общем, специалисты могут узнать эту маску из сотен ей подобных. Так что ошибиться Этсу не могла. Проблема в другом… — нахмурилась она. — Мы должны отдать эту маску Императору. За клан, естественно, не просто так. Но должны. Оставлять её себе не стоит.
На это нахмурился уже я.
— Рафу говорил примерно то же самое, — произнёс я. — Но это… Нет, пусть уж лучше она будет у нас. Отдавать такое я не намерен.
— Рафу потомственный аристократ из древнего Рода, — хмыкнула Атарашики. — А ты, уж извини за сравнение, такой же как Этсу. В тебе слишком много простолюдинского. Аристократического тоже, больше, чем в Этсу, но в такие вот моменты ты явно думаешь не как аристократ. Точнее… Синдзи, ты обязан думать, как Аматэру. Член очень древнего Рода. Думать в масштабе не одной жизни, а сотен и тысяч лет. Эта маска опасна. За ней такой шлейф смертей, что если начинаешь об этом задумываться, то дрожь пробирает. Предательство, убийство родственников, друзей, близких. Ради неё начинали войны, в которых гибли десятки тысяч людей. Аматэру не потянут такую ношу. Мы даже сейчас далеко не сильнейшие в стране, но это и в плюс, хоть молчать об этом будем, а представь, что случится, когда мы вернём свою силу? Пусть не при нас, но о ней станет известно. Очередной глава Рода посчитает, что ему море по колено, и похвастается, после чего мы окажемся в прицеле всего мира. Ладно. Пусть о ней не узнают. Представим, что будущим поколениям хватит благоразумия молчать. Тогда другой вопрос — ты можешь дать гарантию, что все последующие главы Рода будут умны, благоразумны, не чванливы, не гордецы, плюющие на весь мир? Пойми ты, рано или поздно Род возглавит плохой глава. Такое случалось раньше, такое будет и в будущем. Такова жизнь. И что, Роду терпеть его тысячу лет? Да он гораздо раньше нас уничтожит!
В её словах был смысл. Слишком много смысла, от чего даже такой жадный тип, как я, задумался. Мне очень не хотелось терять Маску Вечности, но она права — рано или поздно о ней узнают. И даже если Аматэру будут супер сильны, ничто не вечно. Сто лет, двести, но наши силы подточат, а потом ударят. И всё из-за какого-то артефакта. Могут и без него, но тут уж ничего не поделаешь.
— Мне… Роду крайне важно, чтобы ты жила как можно дольше, — произнёс я, морщась от того, что она права.
— Зачем Роду тысячелетняя старуха? — усмехнулась она весело. — Уже при твоих внуках во мне не будет нужды. Но это если с гарантией срок брать. На деле лет десять, и я смогу уйти на покой.
— Не неси чушь, — поджал я губы. — Чем дольше ты с нами, тем лучше Роду.
— Синдзи, — улыбнулась она устало. — Ты обо мне-то подумай. Думаешь я так жажду жить столетия? Будучи старухой? Маска-то не возвращает молодость. Я устала. Действительно устала. Моя жизнь не была простой, и всё, что меня держит на этом свете, ответственность за Род. Я проживу достаточно, верь в меня, но, когда придёт срок… Прошу, отпусти.
Слышать подобное было не то чтобы неприятно, скорее больно. Я не хотел, чтобы она умирала. Привык я к ней. Столько лет она мне нервы портит, и я не против, чтобы портила и дальше. Возможно, будь я помоложе, и начал бы спорить или и вовсе не воспринял её слова всерьёз, но я старше, чем выгляжу. И в моей жизни уже было такое. Дед так вот и ушёл. Дождался, когда я вернусь из командировки, и пригласил к себе на дачу. Два дня мы с ним отдыхали, рыбачили, болтали обо всём на свете. Когда я уезжал, он крепко меня обнял и попрощался… И умер через несколько дней. Просто не проснулся. Сделал всё, что хотел в этой жизни. Воспитал сына и внука. Убедился, что у них всё хорошо, и ушёл.
Как же всё это бесит!
— Ну и злобные же вы существа, старики, — процедил я.
— И ты таким будешь, — усмехнулась Атарашики.
— Я никогда не сдамся! — вскочил я из кресла, и немного постояв, направился к окну, уже оттуда продолжив свою мысль. — Ведьмаки рождаются в бою, в бою же они и уходят. Я буду биться за каждую минуту своей жизни до последнего. Всегда, — повернулся я к ней. — Всегда есть ради чего жить.
— Но не столетия, — произнесла она спокойно. — К тому же, я женщина и имею право на слабости.
Люди слишком разные. Нет ничего странного в том, что она смотрит на жизнь иначе. Но как же это бесит… Вряд ли я смогу её переубедить. Да и не мне это делать. Можно надавить на ответственность, но не в её случае — она и так живёт ради Рода. Десятилетия толком пожить не могла.
— Да будет так, — произнёс я, смотря в окно. — Я отдам Маску Вечности Императору, но и ты… — обернулся я к ней. — Помни — твоя жизнь — это не только ответственность, но и банальное душевное спокойствие близких.
— Ты даже не представляешь, как я рада, что мы встретились, — произнесла она с улыбкой. — Не волнуйся, пока что у меня слишком много дел, чтобы умирать.
* * *
Делать в Токусиме было особо нечего, так что домой в Токио мы отправились на следующий день. И первое, что я должен был сделать, вернувшись, это забрать Рейку. Где она находилась, я, естественно, знал. В отель «Токио» я направился сразу после ужина. Двадцать третий этаж, четыреста пятьдесят третий номер. Вздохнув, нажимаю на кнопку звонка. Дверь открыли через пятьдесят шесть секунд, и сделала это дородная тётка европейской наружности.
— Фрау Нойман, — кивнул я ей. — Я за сестрой.
— Господин, — слегка поклонилась она. — Могу я узнать, что с её родителями?
— Погибли, — ответил я. — Вряд ли вы мне поверите, но я не желал этого.
Амалия Нойман, с которой меня познакомили ещё родители, прикрыла глаза и поджала губы. Уж не знаю, какие у неё были отношения с Сакураями, но за Рейкой она приглядывает с тех пор, как той исполнилось два года. А это как минимум означает то, что родители ей доверяли.
— Прошу, — посторонилась она, давая мне пройти в номер. — Мне нужно время, чтобы собрать девочку.
— Как скажете, — кивнул я.
В этот момент из второй комнаты показалась сама Рейка. Выглянула, увидела меня, расцвела в улыбке и, после недолгого бега, обняла меня за пояс. Улыбнувшись, провёл ладонью по её макушке.
— А где мама и папа? — спросила она, оторвавшись от меня.
О-хо-хо…
— Они… уехали, — соврал я и тут же поморщился. — Так что до их возвращения ты поживёшь со мной.
— Ура-а-а! — вскинула она руки и унеслась к няньке. — Амалия, я буду жить с братом!
Сам не знаю, почему соврал. До последнего собирался сказать ей правду. О смерти родителей, а не о причине смерти. Не стоит ей знать, что там на самом деле случилось. И ведь нельзя сказать, что меня напрягало говорить ей правду, но в последний момент почему-то солгал.
— Хватит носиться по комнате, юная барышня! — рявкнула Нойман. — Бегом в ванную умываться!
— Да-а-а! — убежала Рейка в ванную.
Общались они, к слову, на немецком.
— Куда вы теперь? — подошёл я к женщине, вынимающей из полки детскую одежду.
— Домой, — ответила она сухо. — Моя работа окончена. Когда-нибудь это должно было произойти.
— Что именно? — решил я уточнить.
Всё-таки она могла говорить, как и о работе, так и о смерти Сакураев.
— Окончание работы, — покосилась она на меня. — Ну и смерть Сакураев. Я мало что о них знаю, но… были случаи… Однажды мне пришлось прятать девочку, чтобы враги её родителей не добрались до ребёнка.
— М-да, ну и работёнка у вас, — покачал я головой.
— Была, — добавила Нойман.
— Была, — подтвердил я.
Предлагать ей и дальше нянчиться с Рейкой я не собирался. Слишком уж мало о ней знаю. Но контактные данные, на всякий случай, узнал. В конце концов, мне никто не запрещает узнать о ней побольше, а Рейке, наверное, будет проще, если женщина, которая столько лет заботилась о ней, будет рядом. Но это не точно. Тоже узнавать надо, правда, уже у самой девочки.
Когда Рейка была собрана и мы стояли у выхода из номера, Нойман с улыбкой произнесла:
— Будь хорошей девочкой и не делай глупости. Всего хорошего, малышка.
— Пока, Амалия, — помахала Рейка рукой.
Похоже, она не понимала, что, возможно, больше и не увидит свою няню. В конце концов, родители тоже постоянно забирали её к себе, но потом неизменно возвращали немке.
За последние два года, а Рейке сейчас семь, девочка изменилась довольно сильно. И дело даже не во внешности. Раньше она была более зажатой, теперь же Рейка была более открытой и шебутной. Пока ехали домой, она успела задать множество вопросов, начиная от того, куда мы едем, и заканчивая тем, не съест ли её этот страшный дядька за рулём. Сэйджун после этого вопроса даже позволил себе хмыкнуть. Тем не менее бестактных вопросов, которые то и дело задают детишки, не было. Рейка оказалась довольно воспитанной девочкой, схватывающей всё на лету. А ещё, как выяснилось, она знает не только немецкий, но и английский. Нехило для её возраста, как по мне. Разве что немецкий для неё как родной японский, а вот английский она знает гораздо хуже.
Когда мы приехали домой, девочка поутихла и жалась ко мне. Обычное поведение маленького ребёнка в новой обстановке. Правда, увидев Казуки, который нас встречал, вновь расслабилась и побежала обнимать уже его. А вот при виде Атарашики она стала похожа на бойца-новобранца перед генералом. Такая же вытянутая по струнке с чётким ответом на каждый вопрос. Что интересно, на Бранда с Идзивару она вообще почти никак не отреагировала. Я, если честно, думал, что ребёнок побежит их гладить, но нет — глянула один раз и всё. И если Бранду было плевать, его больше мои ноги интересовали, вокруг которых он и крутился, то вот Идзивару, сидящий на стене у главных ворот, кажется, подобному отношению даже возмутился.
Пока Рейка обживалась в своей комнате, ко мне подошла Атарашики.
— И что ты будешь с ней делать? — спросила она. — Точнее, с её камонтоку.
— Ничего, — пожал я плечами. — Для активации камонтоку нужно обучение. В её случае — хотя бы управлению бахиром. Пусть обживётся, и я поговорю с ней на эту тему. Да и Сакураи наверняка что-то ей объясняли. В общем, я сильно сомневаюсь, что она случайно активирует свою способность.
— Она Минамото, — произнесла Атарашики осторожно.
— И что? — приподнял я бровь.
— Это я тебя должна спросить — что ты с этим будешь делать, — произнесла она раздражённо. — Я, например, не могу воспринимать её иначе как Минамото. Даже если мы заблокируем ей камонтоку, она всё равно останется частью древнего Рода.
— А как же Этсу? — спросил я усмехнувшись. — Её ты воспринимала…
— Я считала, что у неё… — начала она, но не договорила. — Скажу иначе — если именно мы заблокируем её камонтоку, то для меня она останется Минамото. Просто потому, что мы же и можем снять блокировку. И я хочу знать, ты будешь использовать происхождение девочки?
— Нет, — ответил я, качнув головой. — Она моя сестра, Атарашики. И я решил для себя именно так её и воспринимать. А, как ты выразилась, использовать родную сестру не в моих, знаешь ли, правилах. В жизни, конечно, всякое случается, но я собираюсь дать ей нормальное детство и, по возможности, счастливую жизнь.
— Достойное решение, — кивнула Атарашики. — Но в жизни, как ты выразился, всякое бывает.
— Кто-то прогибается, а кто-то ломает жизнь под себя, — произнёс я с улыбкой. — Или ломается сам. Догадайся с трёх раз, какой путь я выбрал в своё время.
* * *
В тот же день, но уже после обеда, я вновь был у Цуцуи, постигая искусство фехтования.
— Стоп, — остановил меня Ген.
Опустив боккэн, сделал шаг назад. Мы с ним в этот момент отрабатывали быстрые удары и блоки.
— Что-то не так? — спросил я, глядя, как старик хмурится.
— Ты слишком быстро думаешь, — произнёс он.
— Не понял, — нахмурился уже я.
Что значит «быстро думаешь» и почему это плохо?
— М-м-м… Как бы сказать? — задумался он. — Да собственно, я уже всё сказал — ты слишком быстро думаешь. Настолько быстро, что успеваешь обдумать и то, как ударить, и свои дальнейшие шаги. Каждый твой удар — это результат обдумывания.
— Ну… Как-то так, — пожал я плечами. — Если я вас правильно понял, то да, так и есть. Но я не считаю это чем-то плохим.
— Это и не плохо, — вздохнул он. — В целом. Но… Демоны… — почесал он макушку. — Обдумывание удара — это трата ресурсов. Ты не должен думать, как бить, всё должно быть на рефлексах. Я уж не говорю о том, что мы не всегда сражаемся с чистым разумом. Случается, знаешь ли, всякое. Надрался ты вдребедень, а тут бац, враг нападает. И что ты со своей думалкой делать будешь?
— Я не могу напиться, — усмехнулся я. — Если не захочу. Но я понял о чём вы. Сотрясение мозга тоже не помогает думать. Но как по мне, рефлексы — это как компьютерная программа, взломав которую, ты можешь делать с человеком что угодно. Я просто буду знать, что, как и когда он сделает. В моём случае это невозможно.
— Знаешь, — поджал он губы, — я, пожалуй, ошибся — ты можешь стать мастером. И я им тебя сделаю, но изначально ты пришёл ко мне с несколько иной просьбой. Напомни, что ты там хотел?
А, ну да. Прав он. Я сюда не за силой пришёл.
— Я хотел сделать меч продолжением руки, — вздохнул я. — Почувствовать его.
— Именно, — кивнул Ген. — Но так ты его не почувствуешь. Меч для тебя всегда будет лишь придатком. Инструментом.
— И что делать? — спросил я. — Я не могу не думать.
— Этого и не надо, — хмыкнул он. — Ты не должен думать во время боя. Хм. Даже не так. Ты не должен думать, сражаясь мечом, — после чего задумчиво потёр подбородок. — И я даже знаю, что нам делать, но нужна подготовка. А пока — вперёд. Десять тысяч рубящих ударов сверху.
— Как скажете, учитель, — вздохнул я, поднимая меч.
Боже, надеюсь, он реально знает, что делать.
Путь назад я помнил, так что до двери, ведущей наружу, дошёл без проблем, а вот там я растерялся по-настоящему. А всё почему? Да потому, что не знал, как выбраться наружу! Блин! Да ну как так-то? Пока шёл обратно, об этом не задумывался, а теперь стою и чешу репу. Способов выйти у меня ровно два — ключ и Скольжение. В первом случае придётся использовать бахир, причём я даже не знаю, в каком месте его использовать. Ну, а Скольжение… Скажем так — было страшно испортить артефакты. Как показала практика, обычно Скольжение им не вредит, видимо, слишком мало я нахожусь в подпространстве, но и маски далеко не простые артефакты. По моему мнению, естественно. А вдруг именно с ними что-то случится? Оставить их здесь? Ладно, только вот и ключ придётся оставить, на всякий случай, тогда как провести сюда других людей?
Десять минут я стоял у стены, через которую мы попали на объект и тупил, ища выход из ситуации. Естественно, не нашёл. Не было его. Либо так выходить, либо так. В итоге всё же решил использовать ключ, так как это для выхода наружу у меня два способа, а в целом, если смотреть на перспективу, выбора никакого и не было — ключ должен оказаться снаружи и никак иначе. А не, выбор был, можно рискнуть и использовать Скольжение вместе с артефактами, но если что-то пойдёт не так, если хоть один из них сломается…
Ещё девять минут потратил на поиск места, куда необходимо прикладывать ключ. Девять минут четырнадцать секунд водил лучом фонаря по стене, но всё же нашёл круглую выемку. Вставил в неё артефактный ключ, немного помялся и всё же подал в него бахир. Рука, которой я упирался в стену, ушла в неё словно в песок, после чего я, поморщившись от отсутствия своих сил, вошёл в стену.
Плутать под водой я, естественно, не стал, сразу, как только выбрался из туннеля, всплыв на поверхность. Оглядевшись, нашёл вдалеке траулер, после погрузившись на глубину пары метров, поплыл в его сторону. На сам траулер забрался по лестнице, по которой не так и давно, если подумать, в воду спускалась Этсу.
На палубе меня встретил лишь Щукин. Судя по шезлонгу чуть в стороне, рядом с которым прямо на палубе стояла банка пива, он тут давно сидел. Видимо, караулил наше с Сакураями возвращение, но услышав, как я поднимаюсь по лестнице, подошёл к тому месту, где я должен был появиться.
— Ну как? — спросил он. — Нормально сходили? — параллельно с этим, он перегнулся через борт траулера и посмотрел вниз. Потом на меня. Нахмурился. — А эти где?
— Мертвы, — ответил я коротко.
— Э-э-э… — подвис Щукин. — Они что, осмелились на тебя напасть? — спросил он.
Положив на палубу сумку, переместил маску, которая для дайвинга, а не артефакт, на лоб.
— Этсу напала, — пояснил я. — А Рафу закрыл меня собой.
Немного помолчав, осмысливая услышанное, Щукин произнёс:
— Син, ты понимаешь, что у меня теперь ещё больше вопросов? Как, демоны её подери, «учитель» сумела убить «мастера»? Почему Рафу тебя закрывать полез, а не ударил по жене? С какого хрена она вообще решила напасть? С нами-то она как разбираться собиралась? А Род Аматэру, который…
— Не части, — махнул я рукой. — Она нашла артефакт, который делал её Повелительницей Стихий, вот и…
— Э-э-э… — протянул Щукин. — Да ладно…
— Вот и решила напасть, — закончил я мысль.
— И ты сумел её… — произнёс он с таким выражением лица, словно предлагал мне закончить.
— Нет, — ответил я. — Точнее — да. То есть… Аргх… — провёл я ладонью по лицу. — Давай я потом всё обстоятельно расскажу. Сейчас у нас несколько другие проблемы.
— Это какие? — нахмурился он. — Сакураи что, из могилы сумели нагадить?
— В каком-то смысле, — вздохнул я. — Вот скажи, ты умеешь подобным судном управлять?
Ответил он не сразу, и всё что сказал, было:
— Ой.
Вот именно, что «ой». Вернуться в Малайзию мы точно не сможем. Тут и расстояние, и маршрут чтобы не попасться на зуб англичанам. Не потянем мы такое. В этот момент на палубу поднялись Святов с Ёхаем, и первый вопрос, когда они подошли, был о родителях.
— А где Сакураи? — спросил Святов.
— Мертвы, — ответил я со вздохом.
— Они что, на тебя напали? — тут же поинтересовался Ёхай. — Во психи.
— Типа того, — пожал я плечами. — Кто-нибудь из вас может управлять траулером?
Мы вчетвером стояли на мостике судна и бездумно пялились на всё это техническое чудо. Чудо не в плане высоких технологий, а в том смысле, что для нас органы управления траулером были чем-то чудесным и далёким. Эти кнопки, рычаги, тумблеры, довольно старые экраны с клавиатурами и без… Единственное, что было понятно для всех — это штурвал.
— Ну приплыли… — произнёс тихо Ёхай.
— Как хоть завести эту лоханку, кто-нибудь знает? — спросил Щукин.
— Как завести, я видел, — произнёс я. — А вот как поднять якорь — нет.
— Да ладно вам, — произнёс Святов. — Что мы, четыре неглупых мужика, не разберёмся? Тут делов-то — потыкать на все кнопки, — я, Щукин и Ёхай перевели на него взгляд. — Ну и это… тумблерами пощёлкать… — произнёс он уже не так уверенно.
— Святая ты невинность, — вздохнул Ёхай.
В итоге нам так или иначе пришлось действовать методом тыка. Разве что кнопка поднятия якоря была подписана. Точнее, под ней была картинка этого самого якоря. Впрочем, как подняли, так и опустили — плыть-то мы всё равно пока никуда не собирались. Блин, да мы даже не знали, куда именно плыть. Собственно, определением нашего местоположения и направления мы и занялись в первую очередь. И да, как я и сказал, метод тыка подразумевает тыканье на разные кнопки. Святов хотел было схохмить, но ни у меня, ни у Ёхая с Щукиным настроения его выслушивать не было, так что глянув на наши хмурые лица, Сергеич просто поднял руки, всем своим видом показывая, что такое больше не повторится.
В итоге, конечно, разобрались. Не во всём и не сразу, но, например, с разного рода навигаторами дело имел каждый их нас, так что стоило его только найти — и понять, где именно мы, труда не составило. Так Ёхай откуда-то ещё и обычные карты притащил.
— Значит, мы здесь, — произнёс Щукин, чуть склонившись над бумажной картой, разложенной прямо на приборной панели судна. — А ближайший к нам остров… М-да, карта так себе.
— Ну так обычная же, — пожал плечами Ёхай. — Гражданская.
— Тут даже непонятно, он обитаем или нам дальше плыть, — произнёс Щукин задумчиво.
— Йонагуни, — произнёс я. — Около полутора тысяч жителей, насколько я помню. Что для нас проблема.
— Это да… — пробормотал Щукин.
Мелькать в месте, где каждый знает каждого или около того, для нас не очень хорошая идея. Хотелось всё-таки не попадаться никому на глаза.
— Ближайший к нам более-менее заселённый остров — Исигаки, — произнёс я. — Думаю, за день до него доберёмся.
— Похоже, так и придётся поступить, — покивал Щукин. — Наверное, тебе даже будет лучше одному туда наведаться, а мы на судне посидим. С твоим отводом глаз ты сможешь незаметно связаться с кем-нибудь из наших. Пусть приедут и заберут нас. Ну или хотя бы пришлют кого-нибудь, кто в управлении траулеров разбирается.
— Тогда придётся подождать, — посмотрел я на него. — Мне, чтобы выбраться из объекта, пришлось бахир использовать. Я сейчас мало чем от простого человека отличаюсь.
— Значит, подождём, — кивнул Щукин.
— А пока ждём, надо бы нам с тобой смотаться на объект, — произнёс я, обращаясь к Щукину. — Хочу сжечь тело Рафу. Ну и Этсу, раз уж такое дело.
— Для этого есть какая-то особая причина? — спросил он подозрительно.
— Нет, просто не хочу, чтобы он там сгнил, — ответил я.
— Ты так и не рассказал, что там произошло, — подал голос Святов.
— Иди, переодевайся, — кивнул я Щукину. — А я пока расскажу им всё.
Кивнув, Щукин развернулся в сторону выхода с мостика, замер и обернулся обратно.
— Во-первых — я эту историю тоже хочу послушать, — произнёс он. — Но это ладно, успеется. А во-вторых — я без понятия, где здесь снаряжение для… — помахал он рукой. — Где тут акваланги, короче.
В общем, с историей пришлось повременить, следующие двадцать минут мы искали акваланг. Не могли же Сакураи взять только три комплекта. В конце концов, я мог и настоять на присутствии ещё одного человека. А-то и всех трёх. И да, нашли, но всего один. То-то родители настаивали лишь на одном сопровождающем.
Ну, а потом мы с Щукиным отправились на объект, только ведущим был уже я. Причём добраться до самого строения проблемой не было, а вот вход я нашёл, признаюсь, не сразу. Впрочем, много времени это тоже не заняло. До самого Хранилища добрались также без проблем. Вытащили тела в ближайшее пустое помещение, сняли все кольца с пальцев, после чего Щукин за шестнадцать минут их и сжёг. Сделал бы быстрее, но в замкнутом и не слишком-то большом помещении применять что-то мощное он не собирался — так и самому на тот свет отправиться недолго.
Постоял над тёмными пятнами, оставшимися от тел. Вы были хреновыми родителями, но тебе, Рафу, я прощаю всё. И о Рейке я позабочусь. Как о сестре. Не потому, что она Повелитель Стихий, а потому, что ты попросил. Постараюсь дать ей то, что вы не смогли.
Уходя, забрали сумки Сакураев, забив их слитками дилетита и понравившимися артефактами. Не, ну, а что? В прошлый раз я как-то подсознательно считал, что придётся делать Скольжение, вот и не нагружал себя. Теперь можно. Остальное заберут уже Слуги Рода. А вот с определением артефактов, чую, будут проблемы — найти спецов уровня Рафу с Этсу, уверен, непросто, так надо ещё и секретность как-то обеспечить.
Ну, а следующие сутки всё, что мы делали, это пытались освоиться с управлением судном, после чего направились в сторону Исигаки.
* * *
— Вроде он, — произнёс Щукин, почёсывая щёку.
Мы вчетвером собрались на мостике и переводили взгляд с иллюминаторов, где виднелась полоска земли, на приборы судна, показывающие наше местоположение.
— Как близко подходим? — спросил Святов, стоящий за штурвалом.
Развернувшись, подошёл к столику, где была разложена карта. В порт, понятное дело, лучше не соваться, но тогда куда? Где нам найти подходящую бухточку? Про безлюдную молчу, где тут безлюдные места, никто из нас определить не сможет. Да и никто на нашем месте не сможет. Или лучше не приближаться к острову? Вот без понятия, если честно. Бросать судно нельзя — слишком легко будет выйти на нас. Точнее, на китайцев, а через них на Сакураев, что сразу покажет на меня. Затопить? Ну… думаю, ещё успеем. Так-то, конечно, лучше на острове пересидеть, народу тут живёт достаточно, только с траулером на руках смысла в этом нет — кто-то должен остаться на судне.
— Зайди с запада и остановись километрах в пяти, — принял я решение. — Меня особо не ждите, возможно, останусь на острове.
— Зачем? — посмотрел на меня Щукин.
— Дождусь там помощь, — ответил я. — Кооперироваться будет проще. Я, например, вряд ли вот так, по телефону, смогу объяснить, где находится наше судно. Лучше сам покажу.
— Понял, — кивнул он, принимая объяснение.
Когда Святов остановил судно и спустил якорь, я уже щеголял в одних трусах. Надевать гидрокостюм смысла особого не было, так что я разделся и, засунув одежду в герметичную сумку, дождался остановки траулера. Пара напутственных слов, один шаг, и я за бортом. Оказавшись в воде, сходу взял максимальный темп. Тут и плыть-то всего ничего, даже запыхаться не успею.
Выбравшись на пляж, усеянный камнями, переоделся и, спрятав под одним из этих самых камней сумку, отправился на запад острова. В своё время, ещё только попав в этот мир, я плотно сидел над картой страны, запоминая, что где находится. Города, деревни, главные магистрали, острова с их городами, деревнями и магистралями, численность населения городов, деревень… В общем, делал ровно то, что и всегда, оказавшись в новом месте, разве что новым для меня был весь мир, потому и ограничился только страной, в которую попал. Для начала. Так что примерный план острова у меня был, но больше мне сейчас и не надо — до города дойду и ладно. Сам остров, к слову, опоясывала дорога, так что тут и менее подготовленный человек не заблудился бы. Выйдя на эту самую дорогу, направился в сторону единственного на острове города. Пока шёл, мимо проехали всего две машины, водители которых меня, естественно, не заметили.
Первым делом, добравшись до одноимённого с островом города, точнее, пригорода этого города, нашёл магазинчик разных мелочей. Дождался посетителя, а ждать, между прочим, пришлось час, под отводом глаз зашёл внутрь, где и скомуниздил из кассы несколько монет по сто йен и даже успел выйти из магазина с тем же посетителем. После чего осталось самое простое — найти телефонную будку, которые в Японии до сих пор, несмотря на распространённость мобильной связи, стояли во всех городах и многих посёлках. Будку нашёл в километре от магазина. Она стояла недалеко от заправки, рядом с которой, помимо ресторанчика, не было ни одного здания. Людей ни в ресторане, ни на заправке я не увидел, не считая работников, так что, не боясь, что меня потревожат, зашёл внутрь. Звонить Атарашики не стал, гораздо проще и безопаснее, в плане секретности, было связаться с Мидзуно Монтаро — главой разведки и контрразведки. Для подобного и околоподобного случая у него как раз был специальный номер.
— Слушаю, — раздалось из трубки.
— Это Аматэру Синдзи, Мидзуно-сан, — произнёс я. — Вы можете говорить?
— Да господин, — ответил он почти без запинки. — Я сейчас один.
— Тогда слушай вводную, — произнёс я, не забывая следить за окружением.
* * *
Забрали нас через два дня. На арендованной людьми Змея простенькой яхте добрались до города Наха, что на Окинаве, и прямо оттуда, с пересадкой на Филиппинах, полетели в Танджунгселор, откуда уже на машинах добрались до Мири. С одной стороны, всё предельно просто, но это для нас. Я немного понимаю, сколько всего должен был проделать Змей, чтобы сохранить наше перемещение в тайне, и могу ему только поаплодировать. Не за саму операцию, а за ту скорость, с которой всё было проделано.
Обратно в Японию мы вернулись через два дня. Артефакты с дилетитом всё это время были со мной. Не то чтобы я не доверял Слугам Рода, просто… Да, я параноик! Но чёрт возьми, с артефактами подобной ценности любой на моём месте получил бы обострение паранойи. Можно было отдать дилетит, но тут я откровенно затупил. Просто не подумал об этом. Как и Щукин с Ёхаем и Святовым. Вот и мотались мы туда-сюда с довольно тяжёлыми сумками.
Сразу в Токио я не поехал, первым делом заскочив в Токусиму. Как ни крути, а именно здесь находится главное хранилище Рода. То, что на Фудзи, хранит самое ценное, и по идее надо туда всё отправить, но тут всё не просто. Во-первых — дилетит. Какую-то часть нам всё равно придётся иметь при себе. Постоянно таскаться в Хранилище слишком заметно. Так что-то, что я привёз с собой, останется в Токусиме. Точнее, большая часть — один слиток я возьму в Токио. Далее идёт во-вторых. Часто ездить в Хранилище, как я уже сказал, слишком заметно, а ведь добытые маски в скором времени могут пригодиться. Одну из них я, скорее всего, отдам Императору за клан, а Маску Вечности Атарашики. Последнюю где-то прятать вообще смысла нет — она по умолчанию должна всегда быть у старухи. В-третьих — Хранилище Фудзи не резиновое, туда просто не поместится всё добытое. Ну и где тогда хранить наши сокровища? Естественно, в Токусиме. Именно здесь у нас собственное хранилище под особняком, в котором мы храним слишком ценное для Имперского банка и слишком ерундовое для Хранилища Древних. Ну и в-четвёртых — даже если бы мы сумели всё запихнуть в Хранилище Фудзи, оценивать-то артефакты как? Возить их туда-сюда? Или проделывать это с оценщиком, сопровождая его в Хранилище? И то, и другое — бред. Сначала оценим всё, а потом уже будем думать, что делать.
* * *
На следующий день после моего возвращения в Токусиму прибыла Атарашики. Выслушала мой рассказ, осмотрела маски, лежащие на столе, после чего задала вопрос:
— Ты точно уверен, что это Маска Вечности? — произнесла она, сидя в кресле напротив.
Причём выглядела она слегка напряжённой.
— В этом была уверена Этсу, — пожал я плечами. — А учитывая, что она задумала, врать ей особого смысла не было.
— Судя по описанию, — произнесла она напряжённо, — это она.
— Ну, судить по одному лишь описанию, да ещё и прошедшему через тысячелетия, явно не стоит, — заметил я. — Надо проверять.
— Маска Вечности, — вздохнула она, — один из самых знаменитых артефактов мира. И один из самых… — запнулась она. — Один из самых известных. О ней говорится в очень многих трактатах, свитках и даже каменных плитах. Её история довольно хорошо известна. Вплоть до её исчезновения около четырёх тысяч лет назад. Во всяком случае, именно четыре тысячи лет назад кончаются достоверные данные о ней и начинаются лишь слухи. Если Этсу не соврала… В общем, специалисты могут узнать эту маску из сотен ей подобных. Так что ошибиться Этсу не могла. Проблема в другом… — нахмурилась она. — Мы должны отдать эту маску Императору. За клан, естественно, не просто так. Но должны. Оставлять её себе не стоит.
На это нахмурился уже я.
— Рафу говорил примерно то же самое, — произнёс я. — Но это… Нет, пусть уж лучше она будет у нас. Отдавать такое я не намерен.
— Рафу потомственный аристократ из древнего Рода, — хмыкнула Атарашики. — А ты, уж извини за сравнение, такой же как Этсу. В тебе слишком много простолюдинского. Аристократического тоже, больше, чем в Этсу, но в такие вот моменты ты явно думаешь не как аристократ. Точнее… Синдзи, ты обязан думать, как Аматэру. Член очень древнего Рода. Думать в масштабе не одной жизни, а сотен и тысяч лет. Эта маска опасна. За ней такой шлейф смертей, что если начинаешь об этом задумываться, то дрожь пробирает. Предательство, убийство родственников, друзей, близких. Ради неё начинали войны, в которых гибли десятки тысяч людей. Аматэру не потянут такую ношу. Мы даже сейчас далеко не сильнейшие в стране, но это и в плюс, хоть молчать об этом будем, а представь, что случится, когда мы вернём свою силу? Пусть не при нас, но о ней станет известно. Очередной глава Рода посчитает, что ему море по колено, и похвастается, после чего мы окажемся в прицеле всего мира. Ладно. Пусть о ней не узнают. Представим, что будущим поколениям хватит благоразумия молчать. Тогда другой вопрос — ты можешь дать гарантию, что все последующие главы Рода будут умны, благоразумны, не чванливы, не гордецы, плюющие на весь мир? Пойми ты, рано или поздно Род возглавит плохой глава. Такое случалось раньше, такое будет и в будущем. Такова жизнь. И что, Роду терпеть его тысячу лет? Да он гораздо раньше нас уничтожит!
В её словах был смысл. Слишком много смысла, от чего даже такой жадный тип, как я, задумался. Мне очень не хотелось терять Маску Вечности, но она права — рано или поздно о ней узнают. И даже если Аматэру будут супер сильны, ничто не вечно. Сто лет, двести, но наши силы подточат, а потом ударят. И всё из-за какого-то артефакта. Могут и без него, но тут уж ничего не поделаешь.
— Мне… Роду крайне важно, чтобы ты жила как можно дольше, — произнёс я, морщась от того, что она права.
— Зачем Роду тысячелетняя старуха? — усмехнулась она весело. — Уже при твоих внуках во мне не будет нужды. Но это если с гарантией срок брать. На деле лет десять, и я смогу уйти на покой.
— Не неси чушь, — поджал я губы. — Чем дольше ты с нами, тем лучше Роду.
— Синдзи, — улыбнулась она устало. — Ты обо мне-то подумай. Думаешь я так жажду жить столетия? Будучи старухой? Маска-то не возвращает молодость. Я устала. Действительно устала. Моя жизнь не была простой, и всё, что меня держит на этом свете, ответственность за Род. Я проживу достаточно, верь в меня, но, когда придёт срок… Прошу, отпусти.
Слышать подобное было не то чтобы неприятно, скорее больно. Я не хотел, чтобы она умирала. Привык я к ней. Столько лет она мне нервы портит, и я не против, чтобы портила и дальше. Возможно, будь я помоложе, и начал бы спорить или и вовсе не воспринял её слова всерьёз, но я старше, чем выгляжу. И в моей жизни уже было такое. Дед так вот и ушёл. Дождался, когда я вернусь из командировки, и пригласил к себе на дачу. Два дня мы с ним отдыхали, рыбачили, болтали обо всём на свете. Когда я уезжал, он крепко меня обнял и попрощался… И умер через несколько дней. Просто не проснулся. Сделал всё, что хотел в этой жизни. Воспитал сына и внука. Убедился, что у них всё хорошо, и ушёл.
Как же всё это бесит!
— Ну и злобные же вы существа, старики, — процедил я.
— И ты таким будешь, — усмехнулась Атарашики.
— Я никогда не сдамся! — вскочил я из кресла, и немного постояв, направился к окну, уже оттуда продолжив свою мысль. — Ведьмаки рождаются в бою, в бою же они и уходят. Я буду биться за каждую минуту своей жизни до последнего. Всегда, — повернулся я к ней. — Всегда есть ради чего жить.
— Но не столетия, — произнесла она спокойно. — К тому же, я женщина и имею право на слабости.
Люди слишком разные. Нет ничего странного в том, что она смотрит на жизнь иначе. Но как же это бесит… Вряд ли я смогу её переубедить. Да и не мне это делать. Можно надавить на ответственность, но не в её случае — она и так живёт ради Рода. Десятилетия толком пожить не могла.
— Да будет так, — произнёс я, смотря в окно. — Я отдам Маску Вечности Императору, но и ты… — обернулся я к ней. — Помни — твоя жизнь — это не только ответственность, но и банальное душевное спокойствие близких.
— Ты даже не представляешь, как я рада, что мы встретились, — произнесла она с улыбкой. — Не волнуйся, пока что у меня слишком много дел, чтобы умирать.
* * *
Делать в Токусиме было особо нечего, так что домой в Токио мы отправились на следующий день. И первое, что я должен был сделать, вернувшись, это забрать Рейку. Где она находилась, я, естественно, знал. В отель «Токио» я направился сразу после ужина. Двадцать третий этаж, четыреста пятьдесят третий номер. Вздохнув, нажимаю на кнопку звонка. Дверь открыли через пятьдесят шесть секунд, и сделала это дородная тётка европейской наружности.
— Фрау Нойман, — кивнул я ей. — Я за сестрой.
— Господин, — слегка поклонилась она. — Могу я узнать, что с её родителями?
— Погибли, — ответил я. — Вряд ли вы мне поверите, но я не желал этого.
Амалия Нойман, с которой меня познакомили ещё родители, прикрыла глаза и поджала губы. Уж не знаю, какие у неё были отношения с Сакураями, но за Рейкой она приглядывает с тех пор, как той исполнилось два года. А это как минимум означает то, что родители ей доверяли.
— Прошу, — посторонилась она, давая мне пройти в номер. — Мне нужно время, чтобы собрать девочку.
— Как скажете, — кивнул я.
В этот момент из второй комнаты показалась сама Рейка. Выглянула, увидела меня, расцвела в улыбке и, после недолгого бега, обняла меня за пояс. Улыбнувшись, провёл ладонью по её макушке.
— А где мама и папа? — спросила она, оторвавшись от меня.
О-хо-хо…
— Они… уехали, — соврал я и тут же поморщился. — Так что до их возвращения ты поживёшь со мной.
— Ура-а-а! — вскинула она руки и унеслась к няньке. — Амалия, я буду жить с братом!
Сам не знаю, почему соврал. До последнего собирался сказать ей правду. О смерти родителей, а не о причине смерти. Не стоит ей знать, что там на самом деле случилось. И ведь нельзя сказать, что меня напрягало говорить ей правду, но в последний момент почему-то солгал.
— Хватит носиться по комнате, юная барышня! — рявкнула Нойман. — Бегом в ванную умываться!
— Да-а-а! — убежала Рейка в ванную.
Общались они, к слову, на немецком.
— Куда вы теперь? — подошёл я к женщине, вынимающей из полки детскую одежду.
— Домой, — ответила она сухо. — Моя работа окончена. Когда-нибудь это должно было произойти.
— Что именно? — решил я уточнить.
Всё-таки она могла говорить, как и о работе, так и о смерти Сакураев.
— Окончание работы, — покосилась она на меня. — Ну и смерть Сакураев. Я мало что о них знаю, но… были случаи… Однажды мне пришлось прятать девочку, чтобы враги её родителей не добрались до ребёнка.
— М-да, ну и работёнка у вас, — покачал я головой.
— Была, — добавила Нойман.
— Была, — подтвердил я.
Предлагать ей и дальше нянчиться с Рейкой я не собирался. Слишком уж мало о ней знаю. Но контактные данные, на всякий случай, узнал. В конце концов, мне никто не запрещает узнать о ней побольше, а Рейке, наверное, будет проще, если женщина, которая столько лет заботилась о ней, будет рядом. Но это не точно. Тоже узнавать надо, правда, уже у самой девочки.
Когда Рейка была собрана и мы стояли у выхода из номера, Нойман с улыбкой произнесла:
— Будь хорошей девочкой и не делай глупости. Всего хорошего, малышка.
— Пока, Амалия, — помахала Рейка рукой.
Похоже, она не понимала, что, возможно, больше и не увидит свою няню. В конце концов, родители тоже постоянно забирали её к себе, но потом неизменно возвращали немке.
За последние два года, а Рейке сейчас семь, девочка изменилась довольно сильно. И дело даже не во внешности. Раньше она была более зажатой, теперь же Рейка была более открытой и шебутной. Пока ехали домой, она успела задать множество вопросов, начиная от того, куда мы едем, и заканчивая тем, не съест ли её этот страшный дядька за рулём. Сэйджун после этого вопроса даже позволил себе хмыкнуть. Тем не менее бестактных вопросов, которые то и дело задают детишки, не было. Рейка оказалась довольно воспитанной девочкой, схватывающей всё на лету. А ещё, как выяснилось, она знает не только немецкий, но и английский. Нехило для её возраста, как по мне. Разве что немецкий для неё как родной японский, а вот английский она знает гораздо хуже.
Когда мы приехали домой, девочка поутихла и жалась ко мне. Обычное поведение маленького ребёнка в новой обстановке. Правда, увидев Казуки, который нас встречал, вновь расслабилась и побежала обнимать уже его. А вот при виде Атарашики она стала похожа на бойца-новобранца перед генералом. Такая же вытянутая по струнке с чётким ответом на каждый вопрос. Что интересно, на Бранда с Идзивару она вообще почти никак не отреагировала. Я, если честно, думал, что ребёнок побежит их гладить, но нет — глянула один раз и всё. И если Бранду было плевать, его больше мои ноги интересовали, вокруг которых он и крутился, то вот Идзивару, сидящий на стене у главных ворот, кажется, подобному отношению даже возмутился.
Пока Рейка обживалась в своей комнате, ко мне подошла Атарашики.
— И что ты будешь с ней делать? — спросила она. — Точнее, с её камонтоку.
— Ничего, — пожал я плечами. — Для активации камонтоку нужно обучение. В её случае — хотя бы управлению бахиром. Пусть обживётся, и я поговорю с ней на эту тему. Да и Сакураи наверняка что-то ей объясняли. В общем, я сильно сомневаюсь, что она случайно активирует свою способность.
— Она Минамото, — произнесла Атарашики осторожно.
— И что? — приподнял я бровь.
— Это я тебя должна спросить — что ты с этим будешь делать, — произнесла она раздражённо. — Я, например, не могу воспринимать её иначе как Минамото. Даже если мы заблокируем ей камонтоку, она всё равно останется частью древнего Рода.
— А как же Этсу? — спросил я усмехнувшись. — Её ты воспринимала…
— Я считала, что у неё… — начала она, но не договорила. — Скажу иначе — если именно мы заблокируем её камонтоку, то для меня она останется Минамото. Просто потому, что мы же и можем снять блокировку. И я хочу знать, ты будешь использовать происхождение девочки?
— Нет, — ответил я, качнув головой. — Она моя сестра, Атарашики. И я решил для себя именно так её и воспринимать. А, как ты выразилась, использовать родную сестру не в моих, знаешь ли, правилах. В жизни, конечно, всякое случается, но я собираюсь дать ей нормальное детство и, по возможности, счастливую жизнь.
— Достойное решение, — кивнула Атарашики. — Но в жизни, как ты выразился, всякое бывает.
— Кто-то прогибается, а кто-то ломает жизнь под себя, — произнёс я с улыбкой. — Или ломается сам. Догадайся с трёх раз, какой путь я выбрал в своё время.
* * *
В тот же день, но уже после обеда, я вновь был у Цуцуи, постигая искусство фехтования.
— Стоп, — остановил меня Ген.
Опустив боккэн, сделал шаг назад. Мы с ним в этот момент отрабатывали быстрые удары и блоки.
— Что-то не так? — спросил я, глядя, как старик хмурится.
— Ты слишком быстро думаешь, — произнёс он.
— Не понял, — нахмурился уже я.
Что значит «быстро думаешь» и почему это плохо?
— М-м-м… Как бы сказать? — задумался он. — Да собственно, я уже всё сказал — ты слишком быстро думаешь. Настолько быстро, что успеваешь обдумать и то, как ударить, и свои дальнейшие шаги. Каждый твой удар — это результат обдумывания.
— Ну… Как-то так, — пожал я плечами. — Если я вас правильно понял, то да, так и есть. Но я не считаю это чем-то плохим.
— Это и не плохо, — вздохнул он. — В целом. Но… Демоны… — почесал он макушку. — Обдумывание удара — это трата ресурсов. Ты не должен думать, как бить, всё должно быть на рефлексах. Я уж не говорю о том, что мы не всегда сражаемся с чистым разумом. Случается, знаешь ли, всякое. Надрался ты вдребедень, а тут бац, враг нападает. И что ты со своей думалкой делать будешь?
— Я не могу напиться, — усмехнулся я. — Если не захочу. Но я понял о чём вы. Сотрясение мозга тоже не помогает думать. Но как по мне, рефлексы — это как компьютерная программа, взломав которую, ты можешь делать с человеком что угодно. Я просто буду знать, что, как и когда он сделает. В моём случае это невозможно.
— Знаешь, — поджал он губы, — я, пожалуй, ошибся — ты можешь стать мастером. И я им тебя сделаю, но изначально ты пришёл ко мне с несколько иной просьбой. Напомни, что ты там хотел?
А, ну да. Прав он. Я сюда не за силой пришёл.
— Я хотел сделать меч продолжением руки, — вздохнул я. — Почувствовать его.
— Именно, — кивнул Ген. — Но так ты его не почувствуешь. Меч для тебя всегда будет лишь придатком. Инструментом.
— И что делать? — спросил я. — Я не могу не думать.
— Этого и не надо, — хмыкнул он. — Ты не должен думать во время боя. Хм. Даже не так. Ты не должен думать, сражаясь мечом, — после чего задумчиво потёр подбородок. — И я даже знаю, что нам делать, но нужна подготовка. А пока — вперёд. Десять тысяч рубящих ударов сверху.
— Как скажете, учитель, — вздохнул я, поднимая меч.
Боже, надеюсь, он реально знает, что делать.
Закладка
Комментариев 4