Глава 269. Определить эпоху (ч.1) •
«Но брат Е, если отправим сообщение, власти начнут расследование?»
Чжоу Сяотянь все еще немного беспокоился. Ведь гробница не маленькая. Когда сообщение дойдет до отдела культурных реликвий, это будет настоящая сенсация. Расследование будет тщательным, вдруг все-таки выйдут и на них.
Заметив волнение Сяотяня, Е Тянь рассмеялся и покачал головой: «Да все будет в порядке. Думаешь, любое дело доводится до конца? Они не найдут тебя, не волнуйся…»
Тесно общаясь с Лу Чэнем, Е Тянь часто слышал о висяках. Каждый год в архивах скапливается множество папок с нераскрытыми делами, которые остаются там лежать мертвым грузом.
А кроме того, ни он, ни Чожу Сяотянь сильно не наследили. В Цюйяне номерной знак на машине был другой, останавливались они в нелегальном отеле. Даже если полиция будет проверять, то не найдет достоверных сведений о них обоих.
«Иди, опусти письмо в почтовый ящик.» Написав сообщение левой рукой, Е Тянь осторожно сложил его и положил в конверт. Отдавая его Сяотяню, он напутствовал: «Держи осторожно, не оставь отпечатков пальцев.»
«Что ж, сделаю, как вы сказали!» Понимая, сколь велика настойчивость Е Тяня, он кивнул, зажал конверт кончиками двух пальцев и вышел из машины. Неподалеку на обочине как раз стоял зеленый ящик для корреспонденции.
Чжоу Сяотянь не знал, что у Е Тяня была еще одна причина так поступить. Конечно, было важно позаботиться о погребенных телах, не допустить надругательства над ними и сохранить погребальную утварь.
Но Е Тянь был не уверен, сможет ли найти нужную информацию на шелке в деревянной шкатулке. А он очень хотел узнать побольше о хозяине гробницы. Если будут проводиться археологические исследования, в конце концов их результаты опубликуют.
Когда Чжоу Сяотянь вернулся к машине, Е Тянь спросил: «Хочешь, я отвезу тебя обратно в Таншань? Тогда вернемся в Пекин вместе и заберем твою маму.»
«Нет… не надо, брат Е, не беспокойтесь. Я сам привезу к вам свою маму.» Чжоу Сяотянь замахал руками, потом, немного смущаясь, сказал: «Брат Е, я… я должен сказать, моя мама ничего не знает о том, что я грабил могилы. Вы ведь ей не скажете?»
Чжоу Сяотянь — почтительный сын. Его отец и дед были известными учеными и добропорядочными людьми до самой своей смерти. Если его мать узнает, что он сделал, то может даже умереть от переживаний.
«Хорошо, я понял.»
Е Тянь кивнул, достал из кармана пачку купюр, около тысячи юаней, и небрежно протянул их Чжоу Сяотяню: «Просто скажи своей матери, что нашел хорошую работу в Пекине, начальник неплохо к тебе отнесся, есть большой дом, где можно жить. Пусть твоя мама будет спокойна. Все будет нормально!»
Новый дом Е Тяня не подходит для Чжоу Сяотяня и его матери. Но старый дом семьи Е тоже не маленький, с внутренним двором и множеством пустующих комнат. Кроме них двоих там еще много народу поселить можно.
«Спасибо вам… спасибо вам, брат Е!»
Выслушав Е Тяня, Чжоу Сяотянь не мог сдержать слез. Смахивая их со щек, он сказал: «Я поеду, брат Е. Не переживайте, когда приеду в Пекин, я буду хорошо работать!»
Подождав, пока Сяотянь зайдет в здание автовокзала, Е Тянь завел машину и поехал в сторону Пекина. Съехав со скоростной автодороги при въезде в город, он нашел укромное место, где сменил номерной знак.
«Папа, почему ты сегодня не в Паньцзяюане?
Е Тянь не стал возвращаться в старый дом, а к своему сыхэюаню подъехал с заднего двора и загнал машину сразу в гараж. Кто же знал, что, открыв дверь гаража, ведущую внутрь дома, он столкнется нос к носу с отцом. И выражение лица Е Дунпина не предвещало ничего хорошего.
«Сукин сын, ты на пять дней оставил пациентку дома одну. А теперь спрашиваешь, почему я остался, чтобы составить ей компанию?»
Высказав свое недовольство, отец заглянул в гараж и увидел свою машину, которую словно из болота только что достали. Его глаза расширились от негодования: «Ты что наделал? Зачем машину испортил, я тебя спрашиваю?»
Е Дунпин считал себя приличным человеком, но не придавал значения внешней помпезности. Однако, на этой старой машине ездил уже четыре года и хорошо обращался с ней. Увидев, в каком виде его сын вернул машину домой, он не смог сдержать гнев.
«Папа, разве я не все деньги оставил на твоем счету? Иди и купи себе новую машину, а эту отмоем и продадим.»
Е Тянь с детства привык к вспышкам родительского гнева, и сейчас его совершенно не волновали отповеди отца. Он открыл багажник и в усилием вытащил Лунный Клинок. Е Дунпин замер, увидев его холодный блеск.
«Это… откуда у тебя такая вещь?»
Видя, как легко его сын сделал несколько взмахов, Е Дунпин пришел в себя и, протянув руку, хотел перехватить рукоять, чтобы самому опробовать это прекрасное оружие.
«Осторожнее, папа. Он весит около восьмидесяти килограммов, смотри, чтобы ноги не повредить!» Е Тянь, предупреждая отца, осторожно положил Лунный Клинок на землю.
«Такой тяжелый?»
Е Дунпин попытался поднять Лунный Клинок и побагровел от натуги. А ведь ему лишь недавно сорок лет исполнилось, он в самом расцвете сил, но смог лишь приподнять меч. О том, чтобы сделать несколько взмахов им, не было даже и речи.
«Отличная вещь. Тигриная голова, дракон…Дракон свился в клубок, тигр присел на задние лапы. Отлично заточенное лезвие. Это прекрасный боевое оружие!» (прим. Дракон свился в клубок, тигр присел на задние лапы — идиома, которую используют в частности для описания боевых клинков, в значении «неодолимый».)
Е Дунпин не мог осознать всю силу неба и земли, заключенную в Лунном Клинке, но чувствовал холод, исходящий от него.
Внешний вид товара — это первое, на что обращают внимание антиквары, чтобы определить степень сохранности. Е Дунпин при осмотре не нашел ни одного изъяна.
Е Тянь не собирался ничего скрывать от отца и, улыбнувшись, ответил: «Его украли из гробницы. Но теперь это отличное орудие для изгнания злых духов. В будущем я оставлю его у себя, и никакая нечисть не сможет проникнуть в мой дом.»
«Не городи чушь! Дураком не прикидывайся, не знаешь, как выглядит погребальная утварь? Товар, пролежавший в гробнице сотни и тысячи лет, будет выглядеть так хорошо? Отвечай правду, где ты его взял и сколько заплатил?»
Е Дунпин говорил с насмешкой. Неважно, насколько хорошо сохранилась гробница, это не музейная витрина или хранилище, она не защищена от проникновения влаги и грязи. Со временем окислительные процессы неизбежны, и товары из гробницы никогда не имеют идеального внешнего вида.
Неужели его сын кого-то облапошил и купил за бесценок редкую фамильную реликвию?
«Ци-ци… ци-ци!»
Пока Е Дунпин выяснял происхождение Лунного клинка, невесть откуда появился Маотоу. Завидев Е Тяня, он немедленно забрался ему на плечи и вцепился передними лапками в волосы.
Е Тянь откинул прядь, упавшую на лоб и улыбнулся: «Ты ведь не съел всю рыбу в пруду, правда?»
«Ци-ци!»
Мао Тоу замотал своей маленькой головой, словно не желал отвечать на этот вопрос. Увернувшись от ладоней Е Тяня, он вдруг заметил огромный клинок на земле, и пара черных глазенок засверкала, подобно драгоценным камням.
Злой дух Лунного Клинка был усмирен, но способности Маотоу невероятны, он намного чувствительнее людей и обожает места и предметы, где скапливается энергия инь или злые силы.
Зверек ощущал в этом клинке гораздо больше инь, чем в светильнике Чжу-цюэ. Забыв о Е Тяне, он забрался на рукоять и вцепился в нее маленькими коготками, не собираясь отпускать.
«Вот негодник…»
Е Тянь улыбнулся, покачал головой и открыл заднюю дверцу машины, доставая мешок с костями. Он сказал Е Дунпину: «Папа, тебе придется взять свои слова обратно. Я действительно ограбил гробницу. В этом мешке — останки моего старшего!»
«Кости мертвеца? Зачем ты их в дом принес?» Е Дунпин как раз собирался спросить, что в мешке, и сейчас был в недоумении, отступая на пару шагов назад.
Е Тянь криво улыбнулся: «Без этого старшего я бы не смог заполучить Лунный Клинок!»
«Правда? Действительно, от тебя землей пахнет. Ты на самом деле ограбил могилу? Е Тянь даже рук не вымыл после того, как выбрался из гробницы, сразу поехал домой. И запах старой земли невозможно было скрыть.
«А ты мне только что не верил!» Лишь сейчас Е Тянь почувствовал, насколько он грязный и сказал: «Папа, займись, пожалуйста машиной. А мне потом с тобой поговорить надо!»
Е Тянь мало разбирался в истории и хотел попросить отца помощь определить династию Лунного Клинка и шелка в деревянной шкатулке.
Держа мешок с останками, Е Тянь подошел и хотел поднять Лунный Клинок. Но Маотоу вцепился в рукоять всеми четырьмя лапками, а его глаза словно говорили: «Не заберешь! Только через мой труп!»
«Ах ты, ублюдок! Хоть бы меня, старика, пожалел! Это же… как ты умудрился так изуродовать машину?!»
Вслед Е Тяню донеслись гневные крики отца, который обнаружил дыру, проделанную клинком в багажнике.
Это было похоже на рев разъяренного быка. Е Тянь ускорил шаг и быстро скрылся в своей комнате, словно сбегая с поля боя. Сняв одежду, он с наслаждением залез в ванну.
Ему потребовалось полчаса, чтобы отмыть два слоя грязи со своего тела. Выйдя из ванной, Е Тянь переоделся в спортивный костюм, в котором он обычно занимался во дворе дома и вышел из комнаты.
«Эй, в чем дело? Ты же помнишь, что день в моем доме стоит миллион, верно?»
Во среднем дворе он увидел Тан Вэньюаня, сидящего на каменной скамье и беседующего с Е Дунпином. Е Тянь не смог сдержать улыбку. Старик пробыл здесь всего три или четыре дня, а пигментные пятна на его лице почти полностью исчезли.
«Е Тянь, я не приходил каждый день. Как ты разрешил, я пробыл здесь всего два дня!» Тан Вэньюань побаивался этого парня, который никогда не забывает о деньгах. Хотя он понимал, что все эти расходы себя оправдывают, но все равно в глубине души гнездилось неприятное чувство.
«Все в порядке. Не имеет значения, провел ты здесь один или два дня. Я тебе скидку сделаю!»
Е Тянь решил быть великодушным и махнул рукой, затем, нахмурившись, посмотрел на своего отца и сказал: “Папа, пошли на задний двор. Я хочу спросить у тебя совета.»
«Ой, Е Тянь, а как дела обстоят у Сюэсюэ?» Цвет лица девушки заметно улучшился за последние дни, но Тан Вэньюань все еще беспокоился за нее. Ведь изготовленные лекарства заканчиваются. Вдруг Е Тянь забудет сделать еще и запустит болезнь.
Не волнуйся. Сегодня ночью я приготовлю лекарство для Сюэсюэ!» У Е Тяня не было времени разводить долгие беседы, он взял отца за руку и повел в свою комнату.