Глава 247. Развод •
Е Тянь не пытался остановить это всеобщее безумие. Люди слишком долго находились под гнетом страха и должны были дать выход своим негативным эмоциям, пусть даже таким некрасивым способом.
А кроме того он сам отрезал кисть этому существу. На суше без воды оно в любом случае погибнет, даже если его никто не тронет.
Старого даоса он тоже мог понять. Все его действия были мошенничеством чистой воды, и в результате разоблачения его бы настиг праведный гнев. Он пытался сохранить лицо.
В любом случае они столкнулись с неизвестным существом, которого никто и никогда доселе не видел. В глазах присутствующих изгоняющее заклинание старого даоса каким-то образом изменило поведение водяного духа, и теперь никто не мог его заподозрить в обмане. Старик вел себя, как истинный цзянху, Е Тянь заподозрил, что он действительно когда-то имел дело с сектой Цзян Сянпай.
Пока остальные продолжали избивать водяного духа, Чэнь Сицюань подошел к Е Тяню и укутал его большим полотенцем: «Поторопись, Е Тянь, разотрись как следует, чтобы согреться. Потом пойдем внутрь, чтобы ты смог переодеться. А я приготовлю тебе имбирный чай.»
Всех, кто присутствовал при проведении ритуала, старому даосу удалось развести. Но Чэнь Сицюань не поверил ни единому слову. Он понимал, что без вмешательства Е Тяня тайна водяного духа так и не была бы раскрыта.
Е Тянь, вытирая лицо полотенцем, улыбнулся: «Дядя Чэнь, не волнуйся, все в порядке, я молод и горяч.»
Нынешний опыт Е Тяня позволял ему защитить свое тело он низких температур довольно долго. Перед тем, как погрузиться в воду, он заблокировал каналы своих меридианов, а вместе с этим и кожные поры, и холод извне не мог попасть внутрь.
«Дядя Чэнь, скажи им, чтобы прекратили и разошлись. Это водное существо, скорее всего, уже мертво.»
Послушавшись совета Е Тяня, Чэнь Сицюань крикнул: «Все, хватит, расходитесь! Где была ваша храбрость несколько минут назад? Почувствовали себя героями, когда опасность миновала? Не позорьте меня!»
Когда толпа разошлась, существо, лежавшее на спине, было уже мертво, его обезьянья морда была залита кровью, живот раздулся.
«Этот живот заполнен плотью погубленных водяным духом людей. Я не знаю, сколько душ загубил этот демон. Но сегодня на его пути встал я, старый даос… э-э-э… и мой друг Сюаньцин. Иначе даже представить не могу, скольких бы он еще загубил в будущем!»
После окрика господина Чэня старый даос Юньян сообразил, что это он спровоцировал избиение, поэтому поспешил спрятаться за спинами толпы. Но когда все успокоились, он решил напомнить о себе, подбежал к водяному духу и продолжил свой спектакль.
«Монах… уважаемый монах, вы уверены, что в это существо действительно вселился водяной дух?» Ван Цзясюнь тоже начал сомневаться в словах Юньяна. Разве тело на земле не похоже на обычное животное?
«Конечно, это так. Изначально это было обычное водное животное. Но, столкнувшись с негативной энергией самоубийцы или человека, погибшего из-за несправедливости, оно изменилось, впустив в себя водяного духа. Так обычное животное стало демоном, который питается плотью людей. Он завлекал в воду живых людей плачем, утаскивал их на дно и поедал… Однажды, бродя с наставником по рекам и озерам, мы столкнулись с таким водяным духом. Мой наставник ударил его трехфутовым обоюдоострым мечом и убил, чтобы дух не причинял вреда живущим в той местности!»
Заметив, как его внимательно слушают, старый даос в душе обрадовался, но для присутствующих принял виноватый вид и заявил: «Если бы я сегодня не открыл алтарь, чтобы изгнать духа, он бы никогда перед нами не появился. Но я слишком стар и слаб. К счастью, здесь поблизости оказался даос Сюаньцин. Мне стыдно! Мне так стыдно!»
Выступление Юньяна было гениально: сначала отметил свои собственные заслуги, потом сослался на преклонный возраст, чтобы оправдать неудачу. И в конце концов не забыл упомянуть Е Тяня. Сухим из воды вышел.
Хотя все равно в душе оставались сомнения, Ван Цзясюнь предпочел поверить. С искренним уважением он сказал: «Спасибо, монах Юньян, за твою помощь. Пожалуйста, пойдем внутрь. Я прикажу приготовить имбирный чай, вы выпьете его, чтобы согреться. Воздадим же хвалу монаху Юньяну и мастеру Сюаньцину… нет, брату Е Тяню!»
«Мирянин Ван, вы слишком восхваляете нас. Разве мы, монахи, можем стоять в стороне, когда свирепствует зло? Это был наш долг.»
Хотя старый Юньян и пытался выглядеть солидно, но сейчас больше походил на мокрую курицу, и в его виде не было никакого величия. Кивнув Е Тяню, от отправился принять ванну и переодеться.
Сделав несколько шагов, Юньян резко обернулся, вспомнив что-то и обратился к Ван Цзясюню: «Кстати, мирянин Ван, злой водяной дух в этом теле все еще может быть жив. Чтобы он не переселился в другое тело и не причинял больше вреда, тело надо немедленно кремировать. Так будет надежнее всего!»
Старый Юньян сказал так, опасаясь, что Ван Цзясюнь отдаст тело властям для вскрытия. Если в результате станет известно, что это обычное животное, разве ложь его не будет разоблачена? В таком случае он не сможет оправдаться. Но можно ведь запугать Ван Цзясюня, который уничтожит тело, а вместе с этим и доказательства мошенничества.
Услышав это, Ван Цзясюнь опешил. У него мелькала мысль отправить тело на экспертизу, но теперь он не осмеливался решиться на это и быстро ответил: «Хорошо, хорошо, я найду того, кто кремирует тело. А сейчас позвольте, я провожу вас туда, где можно переодеться и принять ванну.»
Предприниматели верят в удачу. Они могут не быть суеверными, но приложат все усилия, чтобы избежать неприятностей.
Позволив Чэнь Сицюаню отвезти Е Тяня и остальных на базу отдыха, Ван Цзясюнь остался на берегу, попросил сотрудников принести бензин и организовал сожжение тела.
Как только Чэнь Сицюань, сопровождавший гостей, вошел в вестибюль, к нему подошел сотрудник, вежливо поприветствовал всех и сказал: «Господин Чэнь, у нас гости, они ищут господина, который был с вами. Господин Е здесь?»
Отправляясь на Южное озеро, Е Тянь был одет в костюм в стиле Тан, но сейчас он завернулся в полотенце, мокрые волосы растрепались, рядом шел старый даос Юньян в таком же неприглядном виде. Не удивительно, что персонал курорта не признал их.
“Нет, она с утра ушла в университет и не успела бы приехать.» Е Тянь задумался, кто мог искать его здесь? Ведь даже Е Дунпин не знал, куда он отправился.
«Е Тянь, вы… почему вы в таком виде?»
Услышав знакомый голос, Е Тянь сразу все понял. В четырех метрах от него, опираясь на трость, стоял Тан Вэньюань и удивленно смотрел на него.
Точно, это был богач Тан Вэньюань, за свои семьдесят лет многое повидавший. Но сейчас на его лице застыло недоумение. Перед ним стоял Е Тянь, весь мокрый, а в волосах запутались водоросли.
После короткого замешательства старик Тан быстро подошел и обеспокоенно спросил: «Е Тянь, невероятно… неужели вы занимались моржеванием?» (прим. в Китае моржевание столь же популярно, как и в России. В университете Цинхуа есть даже спортивный факультет, занимающийся теорией и практикой зимнего плавания.)
Тан Вэньюань знал, что на севере моржевание популярно. Он слышал, что это даже включают в обязательную физическую подготовку спортсменов, но был уверен, что такой вид физической культуры научно не обоснован.
«Какое моржевание? У меня других дел нет, что ли?»
Вопрос Тан Вэньюаня разозлил Е Тянь. Этот старик не знает, как себя вести. Разве он не видит, что рядом стоит человек старше его и тоже мокрый с ног до головы?
Е Тянь не подумал, что Тан Вэньюань, лишь завидев его, забыл обо всех вокруг.
Чуть позади Тан Вэньюаня стоял уже знакомый Е Тяню дядя Дин, а рядом — худощавый пожилой мужчина, которого Е Тянь не знал. Не желая показаться слишком невежливым в их глазах, он сменил тон и спросил: «Кстати, как ты меня нашел? Разве мы не договаривались о встрече через несколько дней?»
Договорить он не успел. До сих пор стоявший в стороне дядя Дин с недовольным видом подошел к нему: «Эй! Ты как разговариваешь?!»
Когда они в последний раз встречались дядя Дин едва сдержал свой гнев, желая соблюсти приличия. Сейчас ему было лет сорок, но в молодости он прослыл нахалом, обладающим взрывным характером.
Заметив, как грубо Е Тянь ответил Тан Вэньюаню, он рассвирепел и собирался проучить наглеца, чтобы знал, как уважать старших.
«Кхе-кхе, Адин, прошу, не вмешивайся…» (прим, в предыдущих главах переводчик называет этого героя А Дин. Но суффикс «а», 阿 добавляется к имени родственника и обозначает неформальное, часто ласкательное значение. В русском языке аналогично Петя — Петенька. Но китайские ласкательные суффиксы на русский переводить сложно. «Динчик» звучало бы глупо, поэтому я просто не буду его переводить. )
Тан Вэньюань быстро остановил Адина, смущенно закашлялся и объяснил Е Тяню: «Старики тоже бывают нетерпеливыми. Я спрашивал вашего отца, а потом обратился к молодой госпоже Ю, от нее и узнал, что вы здесь…»
Тан Вэньюань чувствовал себя обиженным. Но, во-первых, он очень хотел спасти свою внучку, а во-вторых, не имел способов какого-то влияния на Е Тяня. Да, он был богаче, но, кроме денег, ничего другого предложить не мог. Он понимал, что чрезмерная настойчивость и проявление превосходства могут сослужить ему плохую службу.
«Стари… э-э, дедушка, ты же понимаешь, что мой вид сейчас не подходит для серьезного разговора. Для начала мне надо принять душ и переодеться. Если дело неотложное, давай поговорим немного погодя.»
Е Тянь чуть не назвал Тана стариком, что было бы явным проявлением неуважения. Объяснившись с ним, молодой человек обратился к Чэнь Сицюаню: «Дядя Чэнь, это один из моих старших. Вы можете уделить ему внимание, пока я привожу себя в порядок. Как только я приму душ, сразу приду!» (прим. Е Тянь назвал Тана старшим (长辈, чжанбэй), так называют пожилых людей, которые не являются родственниками, но к ним требуется такое же отношение, как и к старшему поколению семьи)
«Хорошо, я попрошу кого-нибудь помочь тебе с одеждой. Отправляйся и приведи себя в порядок!»
Чэнь Сицюань кивнул, потом обратился к Тан Вэньюаню: «Уважаемый, вы можете подождать в кафе. Е Тянь примет душ, переоденется и сразу придет к вам!»
Он не знал, какие отношения связывали Е Тяня и Тан Вэньюаня, и был предельно вежлив, лично проводив гостей к столику и отдав необходимые распоряжения персоналу.
Тан Вэньюань было довольно известен в Китае и за границей. Чэнь Сицюаню было знакомо его имя. Но он даже предположить не мог, что этот невежливый старик и есть знаменитый богач.
После двух несчастных случаев и сегодняшнего ритуала дела курорта требовали личного присутствия Чэнь Сицюаня, поэтому, оставив гостей в кафе, он ушел.
«Дядя Вэнь, что за человек этот Е Тянь? Почему вы так вежливы с ним?» Оставшись наедине, худощавый мужчина, сопровождавший Тан Вэньюаня, не смог удержаться от расспросов, будучи в замешательстве.
Как только увидел Е Тяня, этот человек уже был крайне удивлен, и, конечно, воспользовался возможностью разузнать о нем что-нибудь.
Если бы здесь был Цзи Жань, он сразу бы понял, что мужчина рядом с Тан Вэньюанем — это тот самый «четвертый дядя», который появился в клубе Инлань.