Глава 434. Проблемы пожилого человека •
Судя по их позам и тому, как они сидели, отношения между ними были очень гармоничными. Это не были отношения заложников. Заместитель начальника Янь был очень спокоен.
– Не могли бы вы двое, пожалуйста, сначала поговорить о ситуации? Что вас так беспокоит, что дошло до этого?
– Ты расскажи ему.
– Ты должен сам сказать!
– Нет, ты.
– Хорошо, хорошо. Позвольте мне сказать Вам! – старик, на которого был направлен пистолет, взял бутылку Эрготоу и сделал глоток. – Вчера я получил пистолет. Раньше я был солдатом, поэтому мог сказать, что это настоящая вещь, просто взяв её в руки. Более того, к ней прилагались пули. Позже я спросил старину Лю, не следует ли нам совершить самоубийство с помощью этого пистолета. Затем мы тянули жребий, и старина Лю выбрал тот, который был ответственен за стрельбу. После того, как он закончит, он совершит самоубийство.
Старик Лю взял Эрготоу и сделал глоток.
– Ах, мне так не повезло, что я вытянул эту соломинку. Если бы это был старик Ван, мы бы давно выстрелили из пистолета. Я боюсь просто держать пистолет. Я не смог нажать на курок.
– Айя, тебе следует просто поторопиться и сделать это. Я сижу уже час.
– Вся полиция здесь. Если я выстрелю, меня определённо поймают. Это дало бы тебе преимущество, ты, старое дитя (1).
– О, полиция не примчится сразу. Быстро убей меня и выстрели себе в голову. Разве это не положило бы всему конец?
– В твоих устах это звучит так просто. У меня так сильно дрожат руки. Как я могу?!
– Честно… Целься в мою голову. Не попади мне в грудь. Умирать придётся долго, и это было бы ужасно.
– Как мне прицелиться в эту штуку? Нет, нет, у меня ужасно дрожат руки. Давайте сделаем перерыв!
Они вдвоём обсуждали этот вопрос, и заместитель начальника полиции Янь чуть не рассмеялся, когда услышал их. Он сказал:
– Теперь я понимаю. С юридической точки зрения, вы вместе совершаете самоубийство. Но я кое-чего не понимаю. Вы двое, кажется, хорошо живёте, так почему же вы пытаетесь покончить с этим побыстрее?
– Хорошо жить? С какой стороны похоже, что наши жизни хороши? – старик Лю бросил вызывающим тоном: – У меня прогрессирующая лейкемия. У него рак лёгких. Дом был продан для лечения, и мы всё ещё должны кучу денег. Я всё ещё должен более ста тысяч за операцию. И всё же мы двое, никчёмные наборы костей, не умираем. Все они говорят, что когда долго болеешь, у изголовья кровати не остаётся почтительных детей (2). Хотя дети ничего не говорят, мы видим, что им действительно трудно заботиться о нас. Хайя, мы действительно больше не хотим тянуть наших детей ко дну, поэтому мы решили подвергнуть друг друга эвтаназии и умереть спокойно, довольные. Так что не беспокойтесь о нас и идите ловить настоящих преступников.
Старый Ван тоже отмахнулся от него и сказал:
– Идите, идите. Два старых гроба просто мирно умрут здесь. Здесь не на что смотреть. Офицер, вы должны закрыть на это глаза и поддержать наше последнее желание. Когда всё будет завершено, вы можете забрать пистолет. Что касается наших тел, вы можете отдать их нашим детям для кремации или отправить на вскрытие. Вы можете делать всё, что хотите!
Заместитель начальника полиции Янь объяснил:
– Вы, двое пожилых джентльменов, действительно непредубеждённо относитесь к смерти, но если вы просто умрёте вот так, что будет с вашими детьми? На них будут указывать, когда они пойдут на свидание с людьми, сплетничающими о том, что они не позволили своим отцам обратиться к врачу, заставив их вместо этого совершить самоубийство. Они не смогут поднять головы, чтобы встретиться с людьми в будущем. Вы, ребята, просто думаете о том, чтобы умереть чистой смертью и не навлечь неприятностей на своих детей, но это всего лишь вопрос денег. Несмотря ни на что, деньги – это то, что потенциально всё ещё можно решить. Если вы покончите с собой, это действительно принесёт неприятности вашим детям!
Старик Ван сказал:
– Мы всё равно долго не проживём. Зачем продолжать унижать наших детей? Им нелегко зарабатывать деньги. Им всё ещё нужно выплачивать ипотеку и автокредиты, а их детям нужно ходить в школу. Мы потратили все деньги на операцию и химиотерапию. Как они могут жить в будущем?
Старик Лю согласился:
– Да, да, это верно. Проблема денег может быть большой или маленькой. Наша нынешняя ситуация действительно большая проблема. Лучше умереть раньше, чем позже.
– Поторопись и стреляй!
– У меня онемели руки. Мне нужно размять пальцы, – старина Лю схватил Эрготоу и сделал ещё глоток. Пряный вкус алкоголя заставил его брови нахмуриться.
Полицейский, съёжившийся за дверью на крыше, прошептал:
– Что это за странная штука?
Линь Цю Пу сказал:
– Не говори ерунды. Они бы не дошли до этого, если бы не были обеспокоены.
Лао Чжан сказал:
– На самом деле, я думаю, что эвтаназию следует легализовать.
Заместитель начальника полиции Янь сказал:
– Джентльмены, вашему желудку не поздоровится, если вы будете так пить. Я думаю, сейчас почти полдень. Позвольте мне предложить вам двоим что-нибудь поесть. Будете вы стрелять или нет, мы должны обсудить это после того, как вы знатно отобедаете, хорошо?
– Полиция ведь не подмешает снотворное в еду, не так ли?
– Нет, полиция не будет заниматься подобными вещами, – старик Ван повернул голову и сказал: – Тогда мы побеспокоим Вас.
Заместитель начальника полиции Янь сказал по радио:
– Пойди и попроси кого-нибудь купить нам еды.
Линь Цю Пу приказал кому-нибудь купить куриные ножки, арахис, фрикадельки и другие продукты в кафетерии и принести еду навынос. В течение этого периода заместитель начальника полиции Янь беседовал с двумя пожилыми людьми и сокращал их психологическую дистанцию.
После того, как принесли еду, Линь Цю Пу принёс её лично. Он прошептал заместителю начальника Янь:
– Нужно ли нам использовать эту возможность, чтобы принять меры?
– Нет, предохранитель разблокирован. Это слишком опасно.
Линь Цю Пу подошёл, и старик Ван выглядел более настороженным и сказал:
– Хорошо, просто положи это туда! – затем он подошёл и поднял поднос сам. Он разложил еду и поел вместе со стариком Лю.
Во время еды и питья старик Лю положил пистолет рядом с собой. К сожалению, пробежать такое расстояние всё равно было бы очень опасно. Это была небольшая стратегия в переговорах. Подаваемая еда и напитки могут ослабить их бдительность и завоевать их доверие. Более того, люди были более разумны в своих суждениях после еды.
Двое стариков насытились едой и напитками, сидя друг напротив друга. Полицейские, которые смотрели, как они усердно едят, были полны зависти.
После еды и питья старик Лю сказал:
– Спасибо вам, офицеры. Вы действительно помогаете людям… – затем он сказал старику Вану: – Почему бы тебе не выстрелить? Я не могу этого сделать. В конце концов, ты раньше был солдатом.
Старик Ван снова и снова размахивал руками и качал головой.
– Почему ты придираешься ко мне? Мы ясно решили, что тот, кто вытянет короткую соломинку, будет стрелять. В любом случае, я верю в буддизм, и убийство людей отправило бы меня в ад.
– Чушь собачья. Если ты веришь в Будду, почему ты только что с таким удовольствием съел те куриные ножки? Поскольку я дал своё согласие, будет ли это считаться убийством?
– Прекрати ныть. Поторопись и стреляй! Мы поели и выпили вино. Пора отправляться в путь. Пусть мы родимся братьями, когда перевоплотимся.
Заместитель начальника полиции Янь прервал их и сказал:
– Вы знаете, насколько серьёзной была бы рана на лице, если бы вы выстрелили себе в лицо? У этого пистолета большой калибр. Я боюсь, что половины лица не было бы. Какую психологическую травму получили бы ваши дети, если бы увидели это?
Старик Лю вздохнул.
– Офицер, я знаю, вы пытаетесь сделать то, что лучше для нас. Мы можем обсуждать это тысячу или даже десять тысяч раз, но наши проблемы не могут быть решены. Мы должны умереть.
– Да, мы должны умереть! – эхом отозвался старик Ван.
– Я понимаю… – старик Лю внезапно приставил пистолет к виску. – Ни один из нас не должен использовать другого в своих интересах. Сначала я покончу с собой, а потом ты покончишь с собой. Это самое справедливое!
«О нет!» – Линь Цю Пу внутренне закричал.
Заместитель начальника Янь тоже забеспокоился и закричал:
– Лао Лю, Вы несправедливы! Разве у вас двоих не было соглашения?
Старый Ван сказал:
– Да, ты сейчас не ведёшь себя добродетельно. Мы договорились, что сначала ты должен убить меня, а потом покончить с собой. Ты не можешь сначала помочь себе. Если после этого события я не умру и меня арестует полиция, разве это не будет большой проблемой?
Старик Лю заплакал:
– Говоришь мне убить кого-то… Я действительно не могу этого сделать!
________________________
1. 老小子 (lǎoxiǎozi) – дословный перевод – старый ребёнок – выражение, которое обычно используют для описания людей в возрасте от пятидесяти до семидесяти лет, которые всё ещё ведут себя как дети.
2. 久病床前无孝子 (jiǔbìng chuáng qián wú xiàozǐ) – литературный перевод – когда долго болеешь, у изголовья кровати не остаётся почтительных детей – это выражение используется для описания того, как длительная болезнь вызывает отчуждённость у ваших детей. Даже если они заботились о вас вначале, по прошествии очень долгого времени трудно заботиться так же сильно и искренне.