Глава 122. Триумфальное возвращение героя

Арифурэта

— Не беспокойся, Ульфрик. Этот свет означает, что босс здесь.

Интенсивный пучок света, освещавший городскую площадь, был прожектором Фернира. Жители Вербергена помчались от света со всех ног. Как только оказались в безопасности под укрытием темноты, они робко взглянули на происходящее. Солдаты осмотрительно обнажили своё оружие, набравшись решимости умереть, защищая свою родину.

Огромный корабль Хадзиме опустился на теперь опустевшую площадь, ломая ветки и срывая листву, пока проходил через деревья.

Естественно, никто из зверолюдов не знал, что такое воздушный корабль, так что они переживали, что какой-то новый монстр показался в их среде обитания. Хадзиме медленно опустил на землю гондолу, прицепленную к Ферниру, после чего с серией красных вспышек отцепил её от основного корабля. После этого он

приземлил корабль рядом с гондолой.

Увидев это, жители Вербергена осознали, что имеют дело не с монстром. Но тогда с чем они имели дело? И что это от них хотели?

Даже если это был не монстр, было ещё множество причин бояться. Все жители Вербергена нервозно наблюдали за Ферниром, чтобы понять, что случится дальше.

После короткой паузы, прозвучал громкий лязг, и гондола открылась спереди и сзади. Все отпрянули назад, включая солдат. Их уши стояли торчком, и каждый зверолюд как следует зажал хвост между ног.

Пока горожане наблюдали, одинокая фигура вышла из тёмной глубины гондолы. Естественно, это был не монстр, а робко выглядящая девушка-кролелюд. Её уши немного поникли, когда она увидела, как все пялятся на неё с суровыми лицами.

Это была реакция, которую большинство людей ожидали от кролелюдов, а не безмерная бравада, демонстрируемая рубящими головы Хаулиями. Как только поняли, что не противостоят неизвестному монстру, жители Вербергена немного расслабились. Ещё через несколько секунд, до них, наконец, дошло.

— Они действительно вернулись… —

пробубнил кто-то.

Множество людей всё ещё были не до конца убеждены, но теперь осознали, что их мечты и впрямь стали явью. Начиная с девушки-кролелюда, бывшие рабы-зверолюды повалили толпой из гондолы. Они, наконец, смогли ступить на родную землю, которую считали навсегда для себя потерянной.

Пока выходили на площадь, они неверяще осматривали окружение. Всё это до сих пор казалось им нереальным. Но это был тот же самый бодрящий воздух, которым они раньше дышали, те же самые деревья, дающие чувство безопасности, те же самые привычные лампы усеяли улицы, и те же самые семьи и друзья были здесь, которых, они думали, больше никогда не увидят.

Окружение заставило их признать, что это было реальностью. Они действительно вернулись домой. Жители Вербергена были настолько же поражены. Женщина тридцати с лишним лет вышла вперёд, её собачьи уши свисали по бокам. Со слезами на глазах она окликнула одного из молодых собаколюдов, который вышел из гондолы.

Услышав своё имя, он посмотрел наверх, и слёзы выступили у него на глазах. Это был тот же самый мальчик, которого Коуки пытался спасти в столице. Он побежал к женщине и прокричал:

— Мама!

Женщина присела на колено и заключила мальчика в объятиях. Она крепко его обнимала, словно пытаясь убедиться, что он действительно здесь, а не просто иллюзия. Они оба открыто расплакались, радуясь воссоединению, которое они считали несбыточным.

Это стало словно сигналом для всех остальных, и зверолюды с обеих сторон побежали друг к другу, рыдая от счастья. Друзья, семьи, возлюбленные — каждый раз, когда какая-то группа воссоединялась, разносился ещё один оглушительный крик радости. Улицы Вербергена стали оживлённее, чем когда-либо. Редко когда эта безмятежная столица становилась свидетелем такого бурного ликования.

Посреди всего хаоса Хадзиме и остальные спустились по трапу из Фернира. Когда старейшины заметили их выход, они тут же поспешили к Хадзиме.

— Нагумо Хадзиме… ты и впрямь знаешь как появляться, — вяло улыбнулся Ульфрик и взглянул на поломанные ветви, которые Фернир оставил на своём пути.

— Ульфрик. Да, это, наверное, лишь добавило вам ещё больше работы. Прошу прощения за это, — неловко почесал щёку Хадзиме и извинился.

Использование такого количества маны истощило его, и сделало неспособным контролировать Фернир настолько же точно, как ему бы хотелось. Впрочем, несмотря на сказанное, прохождение всего пути обратно на своих двоих или отправка всех освобождённых зверолюдов обратно группами через портал — заняло бы и больше времени, и было бы большей морокой. Особенно поскольку Верберген было сложно отследить. Хадзиме мог определить его точное местоположение только благодаря артефакту, который он дал Каму, и который постоянно передавал ему эти сведения. Естественно, это означало, что он с самого начала планировал приземлиться посреди города на Фернире. Несмотря на извинения, он поступил так намеренно.

В каком-то смысле, он слегка обезумел. В конце концов, когда он впервые посетил этот город, он посчитал его невероятно красивым. И всё же он не испытывал никаких угрызений совести в разрушении этого пейзажа ради собственного удобства. Хотя на этот раз, оказалось, что он чувствует хотя бы некоторое раскаяние. Он стыдливо повернулся к Каори и попросил о помощи.

— Извини, Каори, можешь это исправить  для меня?

— Слава богу, похоже, ты ещё не совсем сошёл с ума.

«Постойте, она только что обыденно оскорбила меня?» — удивился Хадзиме внезапной смене её характера, но не хотел наступить на мину, так что не упомянул про это. — «И мне только кажется, или Юэ и остальные тоже хихикают?»

Каори подняла руку в сторону поломанной лиственной части и произнесла только одно слово.

— Совершенство!

«Совершенство» было заклинанием, которое возвращало любой объект к его первоначальному состоянию. За секунды изогнутые и поломанные деревья восстановили свою изначальную форму. Сколько бы раз Хадзиме ни видел это, он каждый раз поражался этому заклинанию.

Кроме того, Каори действительно выглядела божественно, объятая сиянием серебристой маны. Она поднималась вокруг неё по спирали, взмывая выше деревьев и исчезая в небесах.

— Ухты, наша Каори-сама только что совершила ещё одно чудо!

— Слава, Каори-сама, богине Вербергена!

Зверолюды начали восхвалять Каори. Некоторые из них пали перед ней на колени, со слезами на глазах.

— Остановитесь! Прошу, не смотрите на меня так! Я не хочу, чтобы мне поклонялись! — бегала Каори от зверолюда к зверолюду, насильно поднимая их на ноги.

— Похоже, ещё одна богиня появилась на свет. Должна сказать, довольно удивительно наблюдать, как так много богинь появляется на континенте, где должны поклоняться единому богу. Сперва госпожа Айко, теперь Каори.

Хадзиме не мог понять, тронута ли Тио, или просто в растерянности. Всё-таки, это она была тем, кто уничтожил главный храм вместе с Айко. С другой стороны, Юэ потёрла подбородок и прокомментировала:

— Ммм… Значит вот как ты намереваешься затеять драку с богом. Мне нравится твой подход, Хадзиме.

— Спасибо, Юэ. Знаешь, мне кажется, нечто подобное случилось также и в Анкаджи.

— О, точно, я припоминаю. Жители города создали «фан-клуб Каори-сама» или что-то подобное.

Текущим главой упомянутого фан-клуба был сын герцога Анкаджи. Он наверняка рьяно молился о шансе снова встретиться с Каори.

— Каори… действительно повзрослела.

— Ты звучишь как её мама, Шизушизу. И ещё, ты не думаешь, что это в какой-то степени подло, что Каорин получается славу за то, что исправила поломанное самим Нагумо-куном? — указала Сузу на суровую правду Шизуку, которая становилась растроганной. «А она права!» — одновременно подумали Коуки и Рютаро. Хотя зверолюды должны были не придерживаться никаких религий, действительно выглядело так, словно они скоро создадут церковь имени Каори. Посреди всего беспорядка, Алтина подошла к Ульфрику и прошептала:

— Дедушка, разве сейчас не время, когда мы… — кивнула Алтина в сторону спускающихся по трапу Гахарда, Лилиану и её королевское сопровождение. Из всех них Гахарда было не узнать из-за надетой на него маски. Чтобы не дать какой-либо информации о Вербергене утечь в империю, Хадзиме сделал ему золотую маску (в том же самом рейнджерском стиле, что и остальные), которая блокировала весь свет и звук.

Хотя его лица не было видно, Алтина легко могла понять, что он и Лилиана были высокопоставленными дворянами, просто по их одеяниям и тому факту, что вместе с ним были сопровождающие. Поскольку заявление Кама о том, что всех рабов освободили, оказалось правдой, старейшины осознали, что его настаивания на том, что они заставили императора сдаться, должно быть тоже были правдой. И потому, хотя Гахард выглядел лишь как одетый в маску извращенец, они легко догадались, что он действительно был императором.

Всё руководство в Вербергене было проинформировано о прибытии Гахарда, но жителям об этом не сообщали. Они боялись, что кто-то может попытаться убить императора, если они сделают данные сведения общеизвестными. Особенно сейчас, когда он прибыл в такой нелепой маске. Жители Вербергена наверняка могли посчитать, что он насмехается над ними. Меньше всего старейшинам хотелось сейчас убить императора. Пусть они и презирали его, он им нужен был живым и связанным договором Хаулий, если они хотели мира с империей.

Это также по этой причине Алтина торопилась убрать Гахарда подальше от глаз толпы. Хотя её волнения не были настолько же велики, как её озадаченность. «Зачем только император надел такую нелепо раскрашенную маску?» — Шизуку, находившаяся рядом с ней, дёрнулась. 

Как печально известному розовому рейнджеру, вид данной маски поднял неприятные воспоминания.

— Хмм, полагаю, ты права. Нагумо Хадзиме, вернее, господин Нагумо. Кам уже объяснил мне всю ситуацию. Хотя мне сложно в это поверить, похоже, наших сородичей действительно освободили из лап империи. Как представитель Вербергена, благодарю тебя от всей души.

— Не того благодаришь. Это Хаулии постарались, а не я. Постарайся не забывать это, ладно? — спокойно отмахнулся Хадзиме от благодарностей Ульфрика, убирая Фернир с гондолой обратно в Сокровищницу. Зверолюды, занятые ликованием, удивлённо моргнули, когда два огромных объекта исчезли прямо у них на глазах. Они переместили своё внимание на группу, с которой говорили старейшины — на Хадзиме с остальными.

— Не могу понять, пытаешься ты быть скромным, или действительно так считаешь. Как бы то ни было, это на тебя не похоже, — ответил Ульфрик, криво улыбаясь. — В любом случае, я понимаю это. Я выскажу свою благодарность Хаулиям. Хотя мне трудно поверить, что представители слабейшей из всех рас, кролелюды, смогли одолеть империю… полагаю, если жить долго, то действительно можно увидеть невозможное. Это точно поворотный момент для Вербергена.

Ульфрик повернулся к своим людям и объявил, что это Хаулии одолели империю и освободили всем друзей и членов семей. Узнав, кто были их спасителями, жители повернулись к Каму, который стоял рядом с Ульфриком. Они смотрели на него не с пренебрежением, а с уникальной смесью уважения и трепета, достойного героев.

Хотя Хаулии были вынуждены сбежать из своего дома, потерять таких же сородичей, по возвращению были изгнаны из Вербергена и считались предателями большинством жителей города, теперь к ним относились как к героям. Шиа чувствовала, как эмоции обуревают её, пока наблюдала, как её отец купается в одобрительных возгласах людей. Она была невероятно счастлива, и настолько же горда. Пока чувствовала, как слёзы скапливаются в уголках её глаз, она ощутила, как кто-то взял её за руку.

— Юэ-сан…

— Ммм…

Юэ ничего не сказала. Но просто взять Шию за руку было достаточно, чтобы донести чувства. Шиа повернулась к Юэ и взглянула на неё в ответ с куда более ласковым выражением, чем она демонстрировала когда-либо раньше. Её кроличьи уши раскачивались в разные стороны.

— Почему бы не встать рядом с ним? — обыденно произнёс Хадзиме.

Хотя начала как совсем никчёмный кролик, она покорила множество лабиринтов рука об руку с Хадзиме. Количество испытаний, пройденных ею, было куда больше, чем у кого-либо ещё. Она имела столько же прав называться героем, сколько и её отец. «Покажи им, насколько далеко продвинулась девушка, которую они нарекли монстром», — казалось, говорил его взгляд.

Его поддерживающее поведение было настолько шокирующим для Коуки, Шизуку и Лилианы, что у них рты пооткрывались. Они никогда не видели, чтобы Хадзиме был так добр к кому-либо кроме Юэ. Увидев его выражение, Каори выругалась про себя и погрузилась в размышления, тогда как Тио выглядела радостной и пробубнила: «Охо». Воодушевлённая поддержкой своих соратников, Шиа улыбнулась и произнесла: «Тогда я отправляюсь!». Она нагло вышла вперёд и встала рядом со своим отцом.

Однако к её удивлению Кам проигнорировал её. Он выглядел размышляющим над чем-то, наблюдая за лицами таких же зверолюдов. Через несколько секунд хитрая улыбка растянулась на его лице. Он поднял правую руку вверх, и в тот же миг Хаулии появились вокруг всей площади. Поблизости не было явных укрытий, и казалось, словно они возникли из ниоткуда. Они встали перед Камом в парадном построении. Жители повсюду начали переговариваться шёпотом между собой.

— Ух, откуда они появились?!

— Как мы их не заметили?!

— Хьии! Только не они! Кто-нибудь, дайте мне лекарство!

— Э-Э? Отец? Что ты… — заговорила Шиа.

— Послушайте, сородичи!

Шиа поплелась обратно к Хадзиме и остальным, с удручённым выражением лица.

— Я так и знала. Я знала, что отец проигнорирует меня именно тогда, когда это будет важнее всего, — печально пробубнила она.

Хадзиме и Юэ приласкали её уши, утешая её. Кам словно даже не заметил печального выражения Шии, резким взглядом взирая на жителей Вербергена, а точнее — на кролелюдов.

— Веками нас презирали, унижали и третировали. Услышьте меня! Впервые за всю историю, мы смогли одолеть империю. Но знайте, что ни какой мир не вечен. Вскоре, ваше будущее снова окажется под угрозой.

Сотни кролелюдов в толпе начали дрожать от страха. Они в мольбе смотрели на Кама, прося его не допустить, чтобы эти ужасные когда-либо вернулись.

— И как только это случится, ваши жизни снова вернутся к жалкому существованию, как это было до вчерашнего дня. И не только это. В следующий раз ваших друзей и сбежавших членов семьи тоже схватят.

В этот раз все зверолюды обеспокоенно опустили взгляды.

— Вы согласны принять это?

«Конечно, нет!» — подумали они все одновременно. Никто не хотел возвращения тех дней, когда их постоянно избивали и унижали, где их гордость растаптывали снова и снова. Как не хотели они и того, чтобы такие же зверолюды ощутили подобную боль. Но что они могли сделать с этим? Видя всеобщие забитые выражения, Кам повысил голос ещё больше и продолжил.

— Конечно, вы на это согласны! Тогда вопрос, что вы можете сделать с этим? Ответ прост. Если хотите защитить тех, кто вам близок… тогда сражайтесь. Если вы устали просто отдавать всё на откуп судьбе… тогда встаньте и сражайтесь. Если хотите изменить отношение к кролелюдам… тогда заполните свои сердца яростью! Как сделали Хаулии! Кролелюды не слабейшие! Покуда вы будете полны решимости, вы можете стать настолько сильны, насколько захотите! Мы — живое доказательство этому!

Кто-то в толпе охнул. Всем вновь было наполнено о том факте, что их спасители не были кем-то особенными, всемогущими созданиями, а точно такими же соплеменниками. Один за другим кролелюды подняли свои головы.

— Вспомните о тех унижениях, которые вы перенесли от рук империи. Не принимайте это безропотно! Защитите своих любимых своими собственными руками! Если у вас хватает времени сожалеть о своей судьбе, тогда потратьте время на то, чтобы отточить свои клыки! Зажгите огонь в своих сердцах и сражайтесь!

Проблеск надежды загорелся в глазах кролелюдов. Поникшие кроличьи уши встали торчком, словно наполненные новой жизнью. На лице Кама растянулась широкая улыбка.

— Если не знаете, как сражаться, тогда мы научим вас. Если у вас есть воля сопротивляться, если жаждете силы, идите к нам. Хаулии примут вас с распростёртыми объятиями! — с этими словами Кам закончил свою речь. Хаулии, выстроившиеся перед ним, бесстрашно улыбнулись. Их глаза без слов приглашали присоединиться к ним. Кам дал следующий сигнал рукой. Словно ниндзя, Хаулии разбежались и растворились во тьме.

Увидев их впечатляющую демонстрацию, кролелюды в толпе ещё больше преисполнились решимости. Несколько более молодых выглядели готовыми выбежать и присоединиться к Хаулиями сию же секунду.

Кам усмехнулся: «Идеально, теперь у нас будет ещё больше свежих новобранцев! Как только они запишутся, мы никому не дадим сбежать. Они будут проходить адский тренировочный лагерь до тех пор, пока не станут одними из нас!»

— Прости, что прервал ваш разговор, Босс. Просто это было идеальной возможностью подыскать новые таланты.

— П-Понятно. Я не против, но… — смолк под конец Хадзиме. По какой-то причине, мысль о том, что Хаулий будет становиться больше, не особо ему нравилась. Хотя это он был изначальной причиной превращения Хаулий, он не особо хотел, чтобы море деревьев Халтины становилось заполненным кровожадными кроликами. Холодный пот выступил у него на спине, когда он слишком поздно осознал, каких чудовищ выпустил в море деревьев.

— И таким образом, добрые кролики леса вымерли…

— Пожалуйста, не говори так, Юэ-сан! Как член изначальных Хаулий, я не смогу здесь появится, если такое действительно случится! — в отчаянии прокричала Шиа.

В ближайшем будущем добрые и робкие кролики Халтины вероятнее всего сменятся дикими, агрессивными кроликами, которые больше всего любят обезглавливать. Если кто-либо спросит её на том свете: «Кто это превратил кролелюдов в машины для убийства?!» — у неё не будет другого выбора, кроме как ответить: «Мой муж и мой отец».

Её стыдливость можно было понять.

— Ммм. В любом случае, нам стоит отправляться внутрь. Алтина, не будешь ли ты так добра проводить нас.

Ульфрик был настолько напуган увеличением числа Хаулий, как и Хадзиме, но сумел задвинуть этим мысли подальше и вернуться к насущным вопросам. Его выдержка была достойна похвалы. Тогда как остальные старейшины, особенно  старейшина медведолюдов, выглядели готовыми потерять сознание, он единственный сохранял достаточно духа, чтобы вернуть всех к главной теме. Он не просто так был главным среди старейшин.

— Сюда, господин Нагумо. Я провожу Вас в зал собраний. Идёмте, следуйте за мной, — по какой-то причине Алтина улыбнулась и протянула руку к Хадзиме. Она пала жертвой насмешек Кама. Естественно, Шиа вышла вперёд и отмахнула руку Алтины.

Они обе зафиксировали друг на друге взгляд. Вспышка пробежала между ними.

— Спасибо, что проводишь нас, Алтина-сан, — улыбнулась Шиа Алтине. Это была ласковая улыбка, достойная кролелюдов Халтины. Однако её кроличьи уши выдавали, что она действительно чувствовала. Они торчали наружу, в попытке запугать Алтину.

— Без проблем, Шиа-сан. Но толпа такая плотная, так что было бы лучше, чтобы мы взялись за руки. Будет плохо, если мы разделимся, не так ли? — улыбнулась Алтина в ответ. Это была ласковая улыбка, достойная принцессы Халтины. Однако её острые уши выдавали, что она действительно чувствовала. Они активно дёргались, возражая.

«Всё идёт так, как и планировалось», — незаметно улубнулся Кам, что не ускользнуло от Хадзиме. Он предположил, что происходит, и ухмыльнулся Каму такой улыбкой, что могла вызвать только кошмары. Поток холодного пота побежал по лбу Кама, и его ухмылка исчезла. Хадзиме злобно глянул на Кама и демонстративно взял Шию за руку.

— Ах… — вздохнула она. Через секунду улыбка появилась на её лице, и она обхватила руку Хадзиме.

Удивлённая, Алтина уставилась на Хадзиме. Его взгляд был холоднее льда. Он ни капли не выглядел счастливым от того, что такая красивая девушка, как она, пыталась заигрывать с ним. «Просто проводи нас уже в зал собраний», — говорил его взгляд.

Пав духом, Алтина подавленно повела их через площадь. Она с самого начала понимала, что не имеет ни шанса против Шии, которая прошла вместе с Хадзиме через всевозможные невзгоды, но она всё равно хотела ухватиться за надежду. И Хадзиме раздавил эту надежду настолько безжалостно, что все, кроме Юэ, поглядывали в его сторону в каком-то смысле укоряюще. Хотя они не хотели, чтобы ещё больше девушек боролось за его симпатию, они всё же считали, что он мог быть поласковее в этом деле.

Когда все прибыли в зал собраний, старейшины заняли привычные места во главе зала. Кам и насколько других Хаулий сели напротив них. Они зажали Гахарда между собой и Хадзиме, который сел правее. Только когда император самолично подтвердил то, что он действительно сдался Хаулиям и согласился на их требования, старейшины, наконец, признали данный факт реальностью. Они все по-разному отреагировали на данное историческое событие. Некоторые радостно завыли, некоторые взглянули на потолок, тогда как другие прикрыли глаза и глубоко вздохнули.

Один из старейшин, тигролюд Зел, прищурился и зыркнул на Гахарда. Ему не нравилось то, как император всё ещё бесстрашно улыбался, несмотря на то, что застрял прямо посреди вражеской территории.

— Для побеждённого императора ты выглядишь слишком самодовольно. Ты осознаёшь, что большая часть нашего народа здесь ненавидит тебя? Ты же не думаешь, что мы отпустим тебя домой невредимым? — сузились глаза Зела до щёлочек, и он ни капли не пытался скрыть свою ненависть. Жажда крови источалась всем его естеством. Большинство остальных старейшин и солдат-зверолюдов в зале были точно такими же. Гахард был их заклятым врагом. Для них было невозможно оставаться спокойными в такой ситуации. Однако Гахард нисколько не выглядел взволнованным их свирепыми взглядами.

— Конечно, думаю. Вы ни за что не посмеете убить меня. По крайней мере, покуда вы не жалкая кучка идиотов.

— Что ты сказал, ублюдок?!

Ульфрик вытянул руку и остановил Зела.

— Успокойся, Зел. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но помни, Хаулии привели сюда Гахарда для подтверждения перед нами того, что его клятвы настолько же крепки, насколько они заявляют. Если мы убьём его здесь, то победа, ради которой Хаулии рисковали жизнями, окажется бессмысленной.

— Грр…

Лицо Зела исказилось в расстройстве, и он ударил кулаком по столу. Гахард просто фыркнул в ответ. Атмосфера в комнате быстро накалялась. В попытке смягчить обстановку, Ульфрик предупредил Гахарда:

— Гахард, ты проявишь к нам необходимое уважение. Или мы можем стать идиотами, которыми ты нас назвал. Многим людям здесь и так тяжело сдерживать свои эмоции. Знай, что настолько много боли ты нам причинил, — голос Ульфрика был ровным, но его слова были тяжёлыми. Достаточно, чтобы стереть ухмылку с лица Гахарда. Он жил дольше любого зверолюда, находящегося в зале. И это означало, что он испытал также и куда больше боли, страданий, гнева и ненависти.

Гахард лениво вытянул ноги, и некоторое время понаблюдал за Ульфриком. После чего выпрямил осанку обратно и заговорил.

— Если хочешь заслужить моё уважение, доставай свой меч.

Ульфрик подозрительно на него уставился, и Гахард объяснил:

— Я, вместе со всеми в империи, проявляю уважение лишь к сильным. Если не нравится моё отношение, силой заставьте меня подчиниться. Жалкие слова ничего не значат перед императором Хёльшера.

Гахард не испытывал ни капли раскаяния от того, что порабощал зверолюдов. В отличие от Хайлигха, он не смотрел на них сверху вниз просто из-за того, что они были низшей расой, которая не могла использовать магию и была брошена богом. Как и не имели они никаких претензий к их звериной натуре. Он смотрел на них сверху вниз лишь потому, что считал их слабыми.

— Я не проигрывал зверолюдам Вербергена. И потому у меня нет ни какой обязанности проявлять к вам уважение. Те, кто рискнул жизнью, чтобы одолеть меня — это Хаулии, и только Хаулии! Только их силу я признаю! — заставил воодушевлённый крик Гахарда пробежать дрожь по залу. Его взгляд столкнулся со взглядом Ульфрика, невидимые искры протанцевали в воздухе. Напряжение в комнате стало настолько густым, что его можно было резать. Эти двое столкнулись в бесшумном противостоянии духа. В итоге тем, кто нарушил напряжённую тишину, был ни кто иной, как Хадзиме.

— Эй, Гахард, ты превращаешь всё в ужасную мороку, так что можешь уже валить обратно.

— Э?

Как и всегда, Хадзиме даже не побеспокоился пытаться соответствовать атмосфере.

Ульфрик озадаченно глянул на Хадзиме, тогда как лицо Гахарда подозрительно нахмурилось. Игнорируя недоверчивые взгляды Коуки и Лилианы, Хадзиме схватил Гахарда за шиворот и открыл перед ним портал, воспользовавшись магией пространства. За порталом был виден знакомый пейзаж имперской столицы.

— Э-Эй! Ты же не собираешься меня просто выбросить там, правда ведь?! Разве это не должно было стать исторической встречей между нашими двумя странами?! Не могу поверить, что это я говорю такое, но прочувствуй атмосферу для приличия, чёрт тебя подери!

— Как будто мне не плевать. Я притащил тебя сюда для того, чтобы ты мог засвидетельствовал всё старейшинам. Я не собираюсь нянчиться с твоим собранием. Мне всё равно в будущем понадобится отправить тебя обратно, так что нет смысла ждать, — не стал Хадзиме даже дожидаться ответа, и ещё больше подчеркнул свою точку зрения. — У вас, ребята, разные ценности, и вы не в ладах уже целые столетия… Не то чтобы один разговор мог волшебным образом заставить улетучиться всю эту горечь и обиду. Или ваши чувства такие поверхностные?

Действительно, разговор Гахарда и старейшин вёл в никуда. Они хотели, чтобы он проявил раскаяние, или хотя бы пообещал измениться, тогда как он продолжал наставить на правильности его устоев до победного конца. Они были двумя параллельными линиями, которые никогда не пересекутся. Понадобится множество длинных разговоров уравновешенных руководителей с обеих сторон, чтобы преодолеть чудовищную пропасть между расами, правительствами и идеологиями. И у Хадзиме не было никакого интереса торчать здесь в ожидании этого. Как Гахард и сказал, это Хаулии одолели его, а не Ульфрик и остальные. Он лишь подкрепил их историю, как было оговорено. Ни больше, ни меньше.

— Нгх, ты прав, но…

— И потому я отправлю тебя обратно, пока ты не развязал драку.

— Ублюдок, не смей относиться ко мне как к непослушному ребёнку! Эй, кончай тянуть! Пусти! — боролся император Хёльшера изо всех сил, но был не ровней нечеловеческой мощи искусственной руки Хадзиме.

— Нагумо-сан, ты схватил за шиворот Императора. Ты не должен так относиться к нему-у-у.

— Почему ты выглядишь такой счастливой из-за этого, принцесса Лилиана?!

Лилиана отчитывала Хадзиме певучим голосом — она явно ни капли не была зла на его отношение к Гахарду.

— Даже император лишь ребёнок для Нагумо-сана… Я не единственная к кому он относится так… — негромко напевала Лилиана себе под нос импровизированную песню. Если бы она дала имя этой новой песне, то она бы называлась «Соратники по несчастью».

— Лили… ох, бедняжка.

— Хадзиме-кун, ты должен вести себя хотя бы немного добрее с Лили!

Шизуку подтёрла глаза платочком, в то время как Каори слёзно умоляла Хадзиме. Неспособные смотреть на свою принцессу, Хелина и королевская стража Хайлигха отвернулась. Реальность была слишком жестокой к их бедной госпоже.

Даже Юэ было так жаль Лилиану, что она попыталась подлечить её магией духа. Одним из фирменных заклинаний духа было то, которое стабилизировало рассудок человека. Сочувствующий золотой свет окатил Лилиану. Однако оказалось, что он не возымел никакого эффекта, и она продолжила распевать свою ненормальную песенку.

В отчаянии, Тио попыталась помочь своей собственной магией духа. Однако она оказалась настолько же неэффективной. Принцесса оказалась травмирована куда глубже, чем кто-либо представлял. Даже Гахард бросил в её сторону сочувствующий взгляд. После чего повернулся к Хадзиме и произнёс:

— Гляди туда. Это из-за того, что ты не относишься с должным уважением к королевским особам, принцесса стала вот такой. Теперь побыстрее опусти меня…

— Не моя проблема, — коротко ответил Хадзиме. После чего без предупреждения бросил его через врата.

— Я не забуду этого, Нагумо Хадзиме-е-е-е-е! — прокричал Гахард, исчезая. Непочтительное обращение Хадзиме с Гахардом стало для старейшин Вербергена заменителем для чувства удовлетворения, временно пресыщая их жажду мести. Коуки был первым осознавшим это, и, наклонившись к Рютаро, прошептал:

— Неужели он планировал это с самого начала?

— Не, я думаю, что он просто такой.

— В этом я согласна с Рютаро.

Хотя ни Рютаро, ни Сузу не согласились с ним, Коуки всё ещё не был убеждён. Только когда Хадзиме следом попытался бросить всё ещё напевающую Лилиану через такой же портал, Коуки был вынужден признать поражение.

К счастью для Лилианы, она едва сумела убедить Хадзиме, что у неё всё ещё есть здесь незаконченные дела, и он не может пока что отправлять её обратно.

Так же, как она сделала с Гахардом, она объяснила старейшинам Вербергена то, что случилось в королевстве вместе с правдой об Эхите. После чего она вернулась к обсуждению того, какие взаимоотношения она хотела бы построить в будущем с Вербергеном. Хотя королевство не держало рабов, как империя, но это только по той причине, что они считали зверолюдов ниже людей. Естественно, зверолюды тоже об этом знали, и это делало продолжение переговоров затруднительным. Однако зверолюды всё же испытывали меньше ненависти к Хайлигху, чем к Хёльшеру, в связи с чем им было легче выслушать Лилиану.

— Хаа, ладно. Мы погуляем по Вербергену пока что, так что просто найди меня, когда закончите переговоры. И не создавай никаких проблем, Принцесса. Если устроишь тут сцену, я тут же отправлю тебя обратно в Хайлигх.

— Нагумо-сан, я бы хотела ещё раз напомнить, что я действующая принцесса королевства.

— И?

— Да-да, я уже знаю, что тебя ни капли не волнует статус или королевские личности. Я сама виновата, что ожидала от тебя чего-то иного. Хи-хи, полагаю, ты просто забрасываешь принцесс обратно в их замки на ежедневной основе. Ахахаха… — явно дулась Лилиана. Это должно будет стать трудной дорогой — донести ту любовь, которая расцвела во время бала. В попытке приободрить Лилиану Хелина поднесла ей один из своих фирменных чаёв, тогда как Шизуку и Каори утешали её.

Тем временем Коуки и стража Лилианы зыркали на Хадзиме, но он не обращал на них внимания.

На самом деле Хадзиме уже давно догадался об истинных чувствах Лилианы к нему. Ему нужно было быть невероятно тугим, чтобы не догадаться о них после того танца. Но он не желал подпитывать эти чувства, так что вместо отношения к ней с бессердечной добротой, он просто обрывал её при каждом случае. Было это из-за его привязанности к Юэ, или потому что он стал холодным по натуре, все могли только предполагать.

Он устало вздохнул и повернулся к Каму.

— Кам, похоже, что принцесса хочет ещё продолжить разговор со старейшинами, но что насчёт вас? Если не планируете оставаться, можете проводить меня обратно до своей деревни? Перемещение Фернира через пол континента с тысячами людей на борту было утомительно. Я намереваюсь передохнуть.

— Хмм… Что ж, ты будешь покорять лабиринт с завтрашнего дня, так что отдых будет хорошей идеей. Мы проводим тебя, босс.

Каму всё ещё надо было позаботиться о принятии всех свежих новобранцев и наставлениях Хаулий, оставляемых в Вербергене, так что он решил назначить одного из своих людей в сопровождение Хадзиме и остальных. Но прежде, чем он успел щёлкнуть пальцами и позвать своих подчинённых из теней, его остановил Ульфрик.

— Прошу, подожди, господин Нагумо. Мы ещё не отплатили тебе за всё, что ты для нас сделал. Ты не против задержаться здесь чуть подольше?

— Как я и говорил, благодарите Хаулий, а не меня. Это они всё это сделали.

— Естественно, я намереваюсь наградить и их тоже. Однако это не изменит того факта, что мы перед тобой в неоплатном долгу. Мы не сможем успокоиться, если не сделаем для тебя хотя бы что-нибудь.

— Ну как, если хотите считать себя моими должниками, то пожалуйста, но… сейчас действительно нет ничего, что бы я хотел.

— Ммм… Тогда, по крайней мере, позволь нам предоставить тебе кров и еду, пока ты здесь… Это будет приемлемо?

Хадзиме бросил вопросительный взгляд в сторону Юэ и остальных. Никто из них не выглядел против, и Шизуку с Сузу выглядели желающими остаться осмотреть этот прекрасный столичный город, наполненный пушистыми зверолюдами. Все остальные старейшины выглядели согласными с этим предложением. По факту, они не проявляли к ним никакой агрессии, которую обратили в сторону Гахарда, и ни капли настороженности, продемонстрированной в отношении Лилианы. Когда вопрос касался Хадзиме, было похоже, что он нравится всем старейшинам. Они выглядели до глубины души искренне желающими, чтобы Хадзиме остался.

Смотря на это объективно, Хадзиме спас огромное количество зверолюдов, поспособствовал излечению их ран и даже восстановил город. Кроме того, покуда какой-нибудь зверолюд не нападал на него, он никому не вредил. По сравнению с тем, когда он только впервые встретился со старейшинами, у них было куда больше причин, чтобы он им нравился. Однако Хадзиме лично не сделал ничего, чтобы заслужить их добрую волю, так что это делало ситуацию немного нелепой. Тем не менее, он не был из тех, кто смотрит дарёному коню в зубы.

— Если так хотите, тогда я могу задержаться тут, — сказал Хадзиме, пожав плечами.

Ульфрик облегчённо вздохнул и повернулся к Каму.

— Теперь ты, Кам. Хотя ты был изгнан из Вербергена, ты спас нашу столицу, и затем отправился, чтобы победить империю и возвратить наших порабощённых соплеменников. Этот долг должен быть оплачен. Для начала, я бы хотел сообщить, что старейшины согласились отменить изгнание Хаулий. Это было решено на собрании, последовавшем после нападения демонов. Ты и твой клан свободны посещать Верберген когда пожелаете. Если хотите, мы даже можем создать квартал для вашего племени.

«Только подумать, что старейшины действительно отменили своё прошлое решение», — удивлённо подумал Хадзиме. — «Полагаю, просто настолько велики достижения Кама».

Однако ответ Кама был поразительно блеклым. «Понятно», — сказал он сухо. Он не выглядел особо счастливым от того, что они больше не изгнаны.

Ульфрик прокашлялся неловко и двинулся дальше по списку наград, которые старейшины Вербергена решили вручить Хаулиям.

— Кроме того, я бы хотел предложить совету создать в нём новое место, которое займёт текущий глава Хаулий, Кам Хаулия, в качестве награды за его заслуги. Остальные старейшины согласны?

Остальные зверолюды в зале шокировано уставились на Ульфрика. За последние несколько столетий число старейшин и племена, из которых выбирались эти старейшины, оставалось неизменным. Эльфы, тигролюды, медведолюды, лисолюды, дварфы и гарпии были самыми выдающимися расами зверолюдов, и теми, из кого традиционно выбирались старейшины. Быть принятыми в совет старейшин, будет для кролелюдов невиданной доселе честью.

Остальные старейшины посовещались между собой некоторое время, после чего кивнули друг другу и единогласно подтвердили предложение Ульфрика.

— Что ж, вот так вот, Кам. Ты согласен занять место в совете?

— Ни за что.

— Чего?..

У старейшин от удивления пооткрывались рты. Учитывая праздничную атмосферу, они все полагали, что Кам согласится. Но он отказался даже без раздумий. Это было абсолютно нелогично для старейшин.

— Могу я спросить почему? — быстро восстановился Ульфрик. Он сохранил голос ровным, несмотря на то, что гадал о причинах, почему кто-либо может отказаться от величайшей чести, которой может быть удостоен зверолюд.

— Это не вопрос того, почему. Изначально вы, ребята, похоже, в корне заблуждаетесь насчёт нашей позиции.

— Вы, наверное, думаете, что нашей целью было спасение всех зверолюдов, но это было лишь непреднамеренным последствием нашей истинной цели. Мы атаковали империю только для того, чтобы спасти своих сородичей, остальных кролелюдов. И, честно говоря, мне совершенно плевать на остальных зверолюдов.

— Что ты только что сказал? — неверяще уставились старейшины на Кама.

— Не поймите неправильно. Мы, Хаулии, вам не союзники. Если позволите нашей победе вскружить вам голову, и начнёте думать, что имеете хоть какой-то самостоятельный шанс против империи, тогда нашей следующей целью станете вы. Мы не позволим вам действовать безрассудно, доставив неприятности нам или нашему боссу.

Это было не угрозой, а лишь констатацией факта. Голос Кама давал ясно понять, что он действительно сотрёт Верберген с лица земли, если сочтёт это необходимым. В конце концов, если остальные зверолюды сделают что-нибудь Гахарду или его семье, то это уничтожит всё, ради чего сражались Кам и остальные Хаулии. Без договора с империей кролелюдов ждало лишь тёмное будущее. И хотя решение Кама было абсолютно рациональным, резкий способ, которым он его донёс, затруднял его принятие для старейшин Вербергена.

— В-Вы обратите оружие против своего же народа?! Вы что, обезумели?!

— Хмф, вы, остальные зверолюды, травили нас, кролелюдов, не меньше, чем империя. Не пытайтесь притвориться старыми друзьями. Что ж, можете делать так, если хотите, но это ничего не изменит. Суть в том, что мы сражаемся только ради обеспечения лучшего будущего кролелюдов. Вы поступите замечательно, если запомните это, — решительно глядел Кам на Ульфрика и остальных. В то же самое время он показал через плечо Хаулиям позади него большой палец вверх, словно говоря: «Во как я им сказал!». Его подчинённые вернули ему такой же жест и удовлетворённо улыбнулись. Они все думали об одном и том же: «Не думайте, что сможете обманом втянуть нас в свой совет и использовать нашу силу как захотите, жалкие трусы!»

Частью причины, по которой Ульфрик пригласил Кама, действительно было то, что он хотел присоединить силу Хаулий к Вербергену, так что он не мог отрицать подобного отношения.

Тем временем, все окружающие Хадзиме одновременно повернулись в его сторону с сердитыми взглядами. Заявление Кама невероятно походило на идеологию Хадзиме защищать только то, что ему важно, и игнорировать всё остальное.

— Ты говоришь это так, как будто кролелюды идут по иному пути, чем остальные зверолюды.

— Я рад, что до тебя быстро доходит, Ульфрик. Всё именно так. С этого момента кролелюды будут следовать только собственным правилам. У нас нет никакого интереса присоединяться к Вербергену, и таким образом становиться субъектами законов и правил этой страны.

Как всегда вспыльчивый, Зел огрызнулся на дерзкое замечание Кама. Ему не очень понравился отказ Кама от предложения Вербергена и старейшин. Кам оставался с нейтральным видом, но Хаулии позади него ответили на напыщенную позу Зела попыткой запугать его таким же образом. Ульфрик, который размышлял всё это время, устало вздохнул и глянул на Кама таким же образом, каким он смотрел на Хадзиме во время их первой встречи.

— В таком случае, Кам, как насчёт того, что мы признаем Хаулий кланом, равным по статусу государству Верберген? Естественно, ты сохранишь своё право на должность в совете, если захочешь. Таким образом, ты не будешь связан обычаями Вербергена, или какими-либо решениями совета. Сверх того, ты всё ещё сможешь влиять на наши решения.

— Хо-хо… Теперь это звучит неплохо, — ухмылка Кама давала ясно понять, что он надеялся на такое предложение от Ульфрика. В действительности, он и сам хотел заключить союз с Вербергеном, чтобы приготовиться к потенциально неизбежному вторжению империи. Однако если бы они присоединились к Вербергену в качестве части совета, то они бы стали связаны законами города и не смогли бы действовать так же свободно, как им хотелось. Они, конечно же, могли бы игнорировать решения совета и поступать, как хотят, но это бы разрушило их отношения с Вербергеном. В связи с этим Кам считал, что лучшим вариантом будет либо сформировать союз на равных условиях, либо оставаться разделёнными, нейтральными объектами.

Естественно, предложение Ульфрика было встречено возражениями других старейшин. Они считали, что он предоставляет Хаулиям слишком привилегированное отношение. В ответ, Ульфрик устало вздохнул и выложил перед ними факты:

— Они самостоятельно одолели империю. Верберген никогда бы не смог добиться этого, даже если бы положил всех солдат до последнего. Я бы сказал, это вполне достаточная причина считать их равными нам. К тому же, если мы ничего не сделаем, то потеряем все связи с Хаулиями, которые могли бы у нас быть. Я уверен, что вы все не настолько глупы, чтобы не увидеть, какой вред это нам принесёт. Если мы примем их в качестве союзников, то сможем воссоздать эти узы доверия, которые были потеряны в тот момент, когда мы их изгнали. Эти уступки — ничтожная цена, учитывая, что они сделали для нас.

Старейшины раздражённо стиснули зубы, но никто их них не мог придумать достойного аргумента против слов Ульфрика, или лучшей альтернативы. Так что в итоге они проглотили свою гордость и согласились с его предложением.

— Ты слышал, Кам. Поскольку совет согласен, с этого момента мы приветствует тебя в качестве союзного племени. Мне верится, у тебя нет возражений?

— Что ж, согласились бы вы признать нашу независимость, или нет, мы бы всё равно поступали так, как хотели. Тем не менее, мы согласны на это. О, точно, мы заняли землю вокруг Великого Древа и часть леса к югу от территории Хаулий. Так что с этого момента не позволяйте никому заходить туда без разрешения. Мы не сможем гарантировать безопасность нарушителей.

Кам действительно не знал, когда останавливаться. Помимо всего прочего, он теперь забирал землю для своей новой нации. Даже у Ульфрика невольно дёрнулся глаз от такого.

Рядом с Хадзиме Шиа закрыла лицо руками. Наглость её отца вызывала стыд. Её кроличьи уши свернулись в трубочки, в попытке заблокировать его слова.

После ещё нескольких раундов переговоров, Ульфрик и Кам, наконец, пришли к соглашению. Хадзиме оставил выдохшихся старейшин разбираться с деталями их альянса и вышел посмотреть на то, каким будет его жильё в Вербергене.

Когда вышел из зала собраний, он обнаружил, что жители всё ещё пируют на улицах. Наконец освободившиеся для исследования города как они того хотели, Коуки, Рютаро, Шизуку и Сузу нетерпеливо убежали в толпу. Это был первый раз за последнее время, когда Хадзиме видел их такими радостными.

Хадзиме также подумал о том, что приметил краем глаза группу безумных последователей Каори, так что решил обойти их подальше. Просто на всякий случай Каори надела пару солнцезащитных очков, которые Хадзиме дал ей, вместе с лыжной маской и вязаной шапочкой. По какой-то причине необычное одеяние очень ей подходило.

Несколько часов спустя Лилиана закончила свои переговоры и решила вернуться в королевство. Последние события означали, что дома её ожидает много работы. Королевству нужно было новое направление, если оно намеревалось выжить. К сожалению для неё, её путешествие назад было таким же бесцеремонным, как и у Гахарда. Впрочем, изначально, Хадзиме просто открыл портал и ждал, пока она пройдёт через него. Однако она просто стояла перед ним, нервно ёрзая. Она явно хотела что-то сказать Хадзиме, что подтверждалось подбадриваниями Хелины и её стражников. Но у него не было времени на её влюблённость, так что Хадзиме просто бросил её через портал, прежде чем она смогла хоть что-нибудь сделать.

Когда исчезала через портал, Лилиана прокричала: «Мне плевать, что ты не относишься ко мне, как к принцессе, но хотя бы относись ко мне как к девушке!». Как минимум, на это были похожи её крики. Хотя Хадзиме предпочитал верить, что ему показалось.

В эту ночь празднование в Вербергене растянулось, и звуки веселящихся жителей могли быть всё ещё слышны даже глубокой ночью. Тем временем, Хадзиме, Юэ, Каори и Тио расслаблялись в комнате, которую им выделили.

Тут находились лишь они четверо, поскольку их оживлённой спутницы-кролелюда нигде не было видно.

— Шиа опаздывает.

— Ммм… Она сказала, что просто посетит свою семью, но…

— Хаулии устроили своё собственное победное празднование?

— Хм. Ну, я уверена, что нет необходимости беспокоиться за Шию. Даже если что-нибудь случится, она без сомнения сметёт это своей чудовищной силой.

Хадзиме и остальные кивнули в полном согласии. Никто из них совсем не выглядел обеспокоенным. Хадзиме кивал головой на коленях у Юэ и практически уже спал. По сути, он бы уже находился в стране снов, но по какой-то причине что-то продолжало тревожить его. Даже подушка-коленки Юэ не могли успокоить его.

Чувствуя его неясное беспокойство, Юэ улыбнулась и ласково прошлась пальцами по его волосам. Каори и Тио бросили в их сторону завистливые взгляды, но прежде, чем они успели что-либо сказать, кто-то снаружи открыл окно в их комнату.

— Прошу прощения за позднее вторжение, Босс.

— Что такое, Кам?

Кам спокойно запрыгнул в окно, которое находился в десяти метрах над землёй. После чего упал на колено и продолжил:

— Босс, я знаю, что тебе нужно отдохнуть, но не согласишься ли ты пройтись со мной недолго?

— В такое позднее время?

— Да, прошу.

Хадзиме тщательно осмотрел Кама. Было редкостью, чтобы кролелюд был так немногословен, или так настойчив. Однако он понимал, что это не было экстренным делом, поскольку Кам ни капли не выглядел взволнованным.

— Вы столкнулись с какой-то проблемой? Вам нужна и наша помощь тоже?

— Нет, не совсем, — загадочно улыбнулся Кам Каори. Осознавая, в чём должно быть дело, Юэ кивнула себе и повернулась к Каори с Тио.

— Каори, Тио, хотите, чтобы Хадзиме полежал у вас на коленках? — её вопрос застал их врасплох: «С чего сейчас такой вопрос?». Тем не менее, на это мог быть только один ответ.

— Серьёзно? Ты нам позволишь?

— Хм? Конечно, я хочу.

Видя их обрадованные ответы, Юэ ухмыльнулась и произнесла вызывающим тоном.

— Просто хотела узнать.

— …

— …

Вены выступили на лбах у Каори и Тио. Вид ухмыляющейся Юэ бесконечно их раздражал. Затем, словно чтобы нанести окончательный удар, Юэ обняла голову Хадзиме в ярком проявлении любви.

— Нарываешься на драку, Юэ?

— Фуфуфу, я считаю себя терпеливым человеком, но даже у меня есть предел.

— Хотите выйти?

Обе девушки загорелись от провокации Юэ, и вскоре они продолжили сражение, которое началось этим днём. Кстати, дневное сражение закончилось победой Юэ и Шии.

— Если поймаете меня, я позволю вам целый день сидеть рядом с Хадзиме.

— Серьёзно?!

— Ты… всерьёз это?

Юэ не хотела разрушить Верберген полноценным сражением, так что вместо этого предложила догонялки. С очень соблазнительной наградой победителю. Каори и Тио почувствовали, как адреналин побежал по их сосудам.

Убедившись, что они увлечены соревнованием, Юэ переложила голову Хадзиме на подушку и погладила её напоследок. После чего грациозно прыгнула на окно, сделав пируэт при приземлении. Хадзиме всё ещё был озадачен внезапным развитием событий, но он осознал, что происходит, когда Юэ тайком подмигнула Каму. Хотя Хадзиме не знал, как понимать её «чуткость», Кам явно был этому благодарен. Он склонил перед ней голову в благодарность.

— Ммм… Давайте начнём игру, — с этими словами она пулей вылетела из окна и исчезла в звёздном небе.

— Нгх, попомни мои слова, в этот раз я тебя поймаю!

— Фуфу, это соревнование я не намерена проигрывать!

Два воодушевлённых крика наполнили комнату, когда Каори призвала сверкающие серебряные крылья, а Тио прорастила драконьи крылья из спины. Они прыгнули вслед за Юэ, но затем одновременно обернулись назад. Каори выглядела неохотно, тогда как Тио обыденно подмигнула Хадзиме. После чего они обе бросились в погоню.

— Все очень любят Шию, да?..

— Как её отец, я очень горжусь тем, что её так ценят.

Хадзиме и Кам улыбнулись друг другу. После чего Хадзиме последовал за Камом из Вербергена в море деревьев… в сторону бывшей деревни Хаулий.

Одинокая девушка стояла перед высоким, корявым деревом. Его корни были настолько толстыми, что выпирали из земли. Она ни двигалась, ни говорила, просто молча смотрела на дерево. От её обычного радостного поведения не осталось и следа.

Глядя со стороны, её лицо обладало мистической красотой, и этот эффект был усилен её светло-голубыми волосами, качающимися на ветру. Любой, увидевший её в этот момент, был бы без сомнения сражён.

Эта девушка, Шиа, ощутила чьё-то приближение, но не обернулась. Новоприбывший выглядел нежелающим нарушать тишину, и подошёл к ней как можно тише.

— Хадзиме-сан.

— Привет.

Шиа как обычно окликнула Хадзиме, так что она явно ожидала его.

Он продолжил идти, пока не встал к ней плечом к плечу. И так несколько минут они просто смотрели на дерево в общей тишине. Наконец, Шиа открыла рот.

— Это отец привёл тебя сюда?

— Да. Хотя он уже ушёл.

— Фуфуфу, он намного внимательнее, чем кажется.

Как можно было догадаться, задачей Кама было привести Хадзиме к Шие. Одного, если возможно. Юэ догадалась об этом, в связи с чем бросила вызов Каори и Тио. Это было лучшим способом убрать всех остальных.

Конечно, Каори и Тио догадались об этом, перед тем, как уйти. Однако они были согласны предоставить Шие некоторое время побыть с Хадзиме наедине.

— Это то место, где похоронена твоя мама?

— Да, под корнями этого дерева.

Это было обычаем Вербергена, хоронить усопших под корнями деревьев. Считалось, что таким образом они могли снова стать едины с природой. Исполнив своё предназначение в этой жизни, зверолюды после смерти возвращались к лесу, чтобы создать новую жизнь и обеспечить продолжение процветания морю деревьев. Все зверолюды уважали цикл жизни и смерти. Дерево перед Шией имело маленькое надгробие, обозначающее местоположение, где была похоронена её мама.

— Я хотела быть героем.

— Хм? — вопросительно наклонил голову Хадзиме.

Однако Шиа продолжала смотреть на дерево и продолжила:

— Я хотела суметь защитить свою семью. Я устала бежать и всё время прятаться. Если стану героем, тогда я в любое время смогу отбиться от всего, что попытается отнять дорогих мне людей. Я всех смогу защитить.

— …

— Вот что сказала мне моя мама, когда я была маленькой. Что бы ни случалось с ней, она всегда обладала этой решительностью.

Хотя она была членом слабейшей расы, и к тому же болезненной, мама Шии, Мона Хаулия, обладала непоколебимой волей. Вот почему Шиа так сильно её уважала.

— Это объясняет то, как ты стала такой.

— Эхехе! — обрадовавшись, Шиа, наконец, повернулась к Хадзиме, который почтительно смотрел на надгробие.

Мона желала, чтобы её дочь выросла сильной. И она так и выросла — и телом, и разумом. Шиа унаследовала не просто сильное тело, но также и несокрушимую волю своей мамы. Даже Хадзиме вынужден был признать, что её решимость невероятна.

Шиа смущённо улыбнулась и покраснела. После чего снова повернулась к огромному дереву и заговорила.

— Мама, ты была права. Мир — это суровое место, но временами он может быть очень добр. Я, наконец, нашла того, о ком ты говорила. Я представлю его тебе. Его зовут Нагумо Хадзиме… и я очень его люблю.

Мона когда-то говорила Шие, что в этом мире обязательно найдутся люди, которые смогут понять её. И что когда она встретит их, это изменит её жизнь. Хотя Мона не могла предвидеть будущее, её предсказание было абсолютно точным.

«Похоже, я всё ещё совсем не ровня тебе, мама. Интересно, смогу ли я когда-нибудь стать настолько же поразительной, как и ты?» — Для этого, безусловно, потребуется немало усилий. Хотя было как минимум кое-что, что она уже достигла.

— О, точно, мама. Я, отец и остальные Хаулии стали героями! — Шиа гадала, как бы её мама отреагировала на это, если бы всё ещё была жива. Улыбалась бы она, гордясь ими, или отчитала их за безрассудство?

Она закрыла глаза, потерявшись в мыслях о маме.

Через некоторое время, Хадзиме заговорил.

— Я благодарен.

— Э? Хадзиме-сан? — открыла глаза Шиа и повернулась к Хадзиме. Он всё ещё смотрел на дерево, и Шиа осознала, что он говорил с её мамой, а не с ней.

— Когда Юэ и я выбрались из бездны, мы уже были готовы столкнуться со всем миром даже лишь вдвоём. Даже если бы мы навсегда остались одни, мы всё равно были полны решимости преодолеть всё, что судьба может отправить нам… Но знаете, если бы мы так продолжили, жизнь наверняка не была бы такой радостной, как сейчас. Той, кто придал цвет нашему серому путешествию, нашим опустевшим сердцам, и нашему скучному образу жизни, без сомнения была Ваша дочь.

— Хадзиме-сан… — задыхалась Шиа от подступивших слёз. Однако Хадзиме лишь мягко улыбнулся и продолжил.

— Спасибо, что явили на свет Шию.

Шиа взглянула на небеса. Только так она могла не дать слезам прокатиться вниз.

Они оба стояли так здесь в совместной тишине, глядя на большое дерево. Даже путающий туман, обычно сбивающий с толку путников, казалось, ласково обвивался вокруг них.

Через несколько минут, Шиа, наконец, ответила.

— Эмм, Хадзиме-сан?

— М?

— Спасибо. Я не знаю, как ещё это выразить, но… правда, большое спасибо.

Было так много, за что она хотела поблагодарить его. За спасение её семьи, за то, что взял её в своё путешествие, за то, что сражался с целой страной ради неё. За то, что доверил ей свою спину, и потащил за собой даже в самые опасные испытания. За то, что так сильно ей доверял. И, наконец, за то, что провёл вместе с ней время перед могилой её матери.

Смущённый искренней благодарностью Шии, Хадзиме отвёл взгляд. Было необычно, чтобы что-либо так трогало его.

— Ага, тебе лучше быть благодарной. Я всё ещё рассчитываю на твою помощь с оставшимися лабиринтами.

— Фуфу… Ты не можешь просто сказать «всегда пожалуйста», как обычный человек? — хихикнула Шиа. Однако её выражение стало серьёзным, и она задала вопрос:

— Что потребуется, чтобы отплатить тебе, Хадзиме-сан?

— Ты уже ведь поблагодарила меня?

— Но это просто слова. Я хочу сделать что-нибудь значимое для тебя. Что я могу сделать, чтобы осчастливить тебя? Если это ради тебя, я сделаю что угодно. Я серьёзно…

Её кроличьи дёргались туда-сюда, когда она прислонилась к Хадзиме. Её горячий, страстный взгляд давал ясно понять, на что она надеялась. Хадзиме не был настолько тугим, чтобы не понять этого, но он лишь вяло улыбнулся и застенчиво ответил:

— Просто улыбайся, как и всегда, легкомысленная. Только благодаря тебе мы всегда так веселимся.

— Уфф, зачем тебе нужно было добавить «легкомысленная»?! Кроме того, разве ты не обнял меня и не заботился обо мне перед лицом императора? Сейчас ты должен был прыгнуть на меня и сказать «Тогда ладно, можешь отблагодарить меня своим телом, Гухехе!». Ты что, не можешь соответствовать атмосфере хоть немного?!

— Я думаю, нам стоит поговорить немного о том, каким именно ты меня представляешь в своей голове.

— Честным, бесхребетным слюнтяем.

— Можем остановиться на слове «честный»?

Шиа надула щёки в ответ. После чего повесила голову, и её кроличьи уши упали ей на лицо.

— Без шуток, я действительно хочу отблагодарить тебя. Ты так много мне помог, но я ничего не сделала, чтобы отплатить тебе. И ты, и Юэ-сан продолжаете говорить, что всё в порядке, пока я продолжаю улыбаться, но я делаю это естественным образом, потому что вы делаете меня счастливой. Это совсем нельзя назвать благодарностью.

— Я же говорил до этого, ты уже сделала больше, чем достаточно.

— Гррр, этого недостаточно. Я хочу сделать что-нибудь ощутимое для вас обоих. Но как бы сильно я не ломала голову, я ничего не могу придумать. И поскольку ты говоришь, что не хочешь моего тела… хотя ты говорил, что заботишься обо мне…

— Ну же, хватит уже дуться из-за этого… — неловко почесал щёку Хадзиме. Он понимал чувства Шии, но действительно чувствовал, что она уже сделала для него больше, чем достаточно. Она упрямо оставалась вместе с ними, даже когда путешествие стало настолько суровым, что от неё осталась лишь рыдающая куча. И только благодаря этому, Хадзиме и Юэ не были одни. Если на то пошло, то это они были должны ей. Тем не менее, он знал, что услышав об этом, она не передумает.

— Всё было бы куда проще, если ты просто влюбился в меня, Хадзиме-сан. Я бы обслуживала тебя каждую ночь… Хааа, ну и ладно. Полагаю, мне просто надо потрудиться ещё сильнее, чтобы отплатить тебе за время нашего путешествия.

— Да, полагаю так.

Шиа пожала плечами, и Хадзиме неловко улыбнулся. Она снова взглянула на небеса и увидела блеск через туман.

По чистой случайности, туман над ними стал настолько истончённым, что свет от луны, отражающийся от капелек воды в воздухе, стал видимым.

— Хадзиме-сан, Хадзиме-сан. Можешь пройтись со мной недолго?

— Хм? Конечно.

Дико размахивая ушами, Шиа начала запрыгивать наверх по большому дереву. Обычно верхушка деревьев состояла только из тонких веток, но их тут сплелось так много, что они создали достаточно крепкую полость, чтобы люди могли сидеть.

— Моя мама была похоронена здесь, потому что это было её любимым местом.

— Понятно, значит, вот какой была её потайная база.

Они пробрались к природному дивану и сел рядом друг с другом.

— Погляди наверх, Хадзиме-сан. Сегодня ты сможешь как следует увидеть это!

— Хм? Ухты… Это… поразительно.

Туман над ними значительно истончился. Они могли увидеть море облаков, лежащее за туманом. Туман был достаточно плотным там, где сидели Хадзиме и Шиа, но он резко истончался прямо над ними. То немногое, что оставалось, отражало лунный свет под разными углами, создавая впечатление, словно туманная вуаль сверкала. Казалось, словно кто-то бросил миллионы драгоценных камней в чистое белое море.

— Редко когда можно увидеть это так ясно. Но этот вид был самым любимым у мамы. Нам очень повезло, что туман сегодня такой слабый.

— Не говори такой банальной чуши.

Хадзиме был уверен. Где-то в небесах, мама Шии создала это чудо для неё. Это было её наградой для дочери за то, что она так долго пробыла здесь. Хадзиме объяснил это Шие, и её кроличьи уши закачались в стороны смесью смущения и радости.

Ещё долгое время они просто сидели здесь и смотрели на сверкающий туман. Затем внезапно Хадзиме повернулся к Шие. Её волосы ярко сверкали как небеса вверху. Бледно-голубые локоны развевались на ветру и идеально улавливали лунный свет. Когда глянул на её профиль, Хадзиме праздно подумал о том моменте, когда обнял Шию и Юэ перед Гахардом. По правде, он сделал это почти неосознанно. Но прежде, чем осознал это, они обе были в его руках.

Он всё ещё мог с абсолютной уверенностью сказать, что Юэ была единственной, о ком думал, как об «особенной». Но он обнял также и Шию вероятнее всего потому, что… Хадзиме оборвал свои мысли на этом моменте и печально подумал про себя. Он, наконец, осознал, насколько эгоистично себя ведёт.

Хотя продолжал твердить себе, что никто не будет для него так же важен, как Юэ, он всё равно хотел Шию принадлежащей только ему. Он не понимал, когда это случилось, но знал, что Шиа волнует его куда больше, чем он думал. Достаточно, чтобы он подсознательно обнял её вместе с Юэ.

Хотя никто не был для него настолько же важен, как Юэ, он больше не мог отрицать того, что чувствовал к Шие. И теперь, когда он признался в этом себе, он больше не мог притворяться, что не чувствует этого. В таком случае, разве не должен был он хотя бы относиться к ней так, как она того хочет? Всё-таки, она много трудилась, чтобы оставаться вместе с ним, даже когда едва обладала какой-либо силой для этого.

— Э-Эмм, Хадзиме-сан? Что-то не так? Ты так долго смотришь на меня, что я начинаю немного смущаться…

Когда Хадзиме пришёл в себя, он осознал, что Шиа краснеет и неловко ёрзает. Её кроличьи уши тоже обмякли, хотя временами резко вставали в сторону Хадзиме.

Он улыбнулся и протянул руку. Он потянулся к ушкам Шии и ласково их погладил.

— Х-Хадзиме-сан?

— Эй, Шиа. Можешь сделать кое-что для меня?

— Ты… просишь меня о чём-то? Конечно! Я сделаю что угодно! — удивлённая, Шиа с готовностью набросилась на возможность отплатить Хадзиме.

— Ух, это ничего особенного. Я просто хочу прилечь ненадолго. Ты не против, если я подремлю у тебя на коленях?

— Тебе даже не нужно спрашивать. Вот, можешь использовать, когда захочешь.

— Благодарю.

Шиа выглядела слегка разочарованной на секунду, но затем улыбнулась и похлопала по бёдрам, приглашая Хадзиме ложиться. Он снова улыбнулся и расположил голову у неё на коленях.

Поскольку Шиа как обычно была одета в мини-юбку, его голова касалась её голых бёдер. Их теплота и мягкость окутали его затылок. Сладкий аромат, похожий на источаемый Юэ, донёсся до его носа.

— Хе-хе, я знаю, что Юэ-сан всегда так делает, но я чувствую себя немного виноватой по отношению к Каори-сан и Тио-сан.

— Это просто подушка-коленки, тебе незачем чувствовать себя виноватой из-за такого.

— Уфф, ты не должен так говорить. Эти двое усердно стараются, чтобы ты влюбился в них Хадзиме-сан. Предоставить коленки в качестве подушки, или даже провести время наедине вот так — очень важно для них. Серьёзно, почему просто не сдашься уже и не влюбишься в них?

— Похоже, я не смогу убедить кого-либо из вас сдаться?

— Ни за что-о-о…

— Ожидаемо.

Шиа ласково прошлась рукой сквозь волосы Хадзиме. Он закрыл глаза и насладился ощущением её пальцев у него на голове. В то же самое время он прошёлся через волосы Шии, возвращая ей услугу.

Луна ярко светила над их волосами. Несмотря на её беспечное поведение, мистический свет луны отлично ей подходил. Чем сильнее был этот свет, тем ярче светились её волосы и улыбка. Любой, увидевший её сейчас, влюбился бы в неё с первого взгляда. Они тесно прижались друг к другу, объятые венком тумана, освещённого мягким лунным светом.

Увидевший их в такой момент наверняка схватился бы за сердце со стоном: «Хннннгх!»

(Отсылка к katawa shoujo и целой куче мемов на это, поисковик объяснит куда лучше..)

Настолько мило они выглядели. По факту, прямо сейчас они были объяты атмосферой похожей на ту, которую Хадзиме и Юэ создавали вокруг себя.

К сожалению, сама Шиа не осознавала того, что она, наконец, достигла того, за чем всегда с завистью наблюдала. В конце концов, она всё ещё была никчёмным кроликом. Хотя независимо от того, осознавала она это или нет, атмосфера здесь присутствовала. Они сидели тут так до тех пор, пока туман не вернулся, и не скрыл небо искусственных звёзд.

_____

Это должна быть 123 глава , 6 тома . 121 — характеристики персонажей во время 6 тома , а вот 122 это начало 6 тома ( но почему-то она записана тут как 120 глава ,5 тома). Сложно