Глава 85 - Отслеживать •
От лица Торена Даена
Севрен опустил меня на крышу ближайшего здания. Жгучая боль в моём ядре со временем лишь усиливалась, словно по нервам медленно вели огнём паяльной лампы. Скрипя зубами, я сдерживал слёзы и стонал, сильно прикусив язык, чтобы не закричать. Я знал, что если закричу сейчас, то привлеку всю нежить в округе.
Сдерживаться было невыносимо трудно. От боли я чувствовал себя немного одурманенным, каждое движение давалось с трудом, рывками. По сравнению с тем, что я ощущал в ядре, порез на бедре был не сильнее пчелиного укуса.
Но я всё ещё смутно осознавал, что происходит вокруг, даже если моё сознание то и дело отключалось. Как только Севрен усадил меня, я неохотно сосредоточил внимание на своём внутреннем состоянии.
Увиденное заставило мою панику разрастись ещё сильнее. Руны, начертанные на внешней оболочке моего ядра, обычно светившиеся цветом тлеющих углей, теперь сияли так ярко, что на них было больно смотреть. Казалось, будто эти глифы клеймили моё ядро, неторопливо выжигая шрамы на его поверхности.
Я медленно начал вытягивать ману из ядра. У меня оставалось чуть больше половины запасов, а учитывая, что моё ядро было сплошь жёлтым, максимальная вместимость у меня была значительной. Мана подчинялась неохотно, медленно растекаясь по телу, как я уже делал много месяцев.
Но этого было недостаточно. В этом и заключалась природа ассимиляции: её невозможно было пройти в одиночку, каким бы ни было твоё мастерство. Так же, как маг должен научиться действовать в тандеме со своей Волей, он должен научиться принимать помощь от других.
«Де… делай то, что я», — попытался выговорить я, но застонал. Каждый вдох пронзал моё тело новой волной мучительной агонии. Я пытался сказать «делаю», но вместо этого вырвался лишь сдавленный стон.
Кажется, Севрен понял, что я пытался сказать, и без лишних слов. Я почувствовал его руки на своей спине, и его мана хлынула из ладоней.
Он почти мгновенно отдёрнул их, как только его мана коснулась моей.
«Милосердный Вритра», — выругался он. — «Это… моя мана будто обожглась. Что…»
Кажется, маг понял, что я теряю сознание. Он снова положил руки мне на спину и начал процесс заново. Его собственная мана парила вокруг моей, действуя как стабилизирующая сила. Моя же хотела рассеяться, раствориться в атмосфере и распасться на мельчайшие частицы.
Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы превозмочь агонию. Это было сродни попытке пошевелить мышцей, которую пропустили через дробилку для древесины. Каждое подёргивание и напряжение глубже затягивали моё сознание в бездну. Каждый резкий приступ жара ослаблял мою волю, медленно откалывая от неё кусочки, словно долото.
Но шли часы, и знакомый процесс продолжался, а боль начала утихать. В свою очередь, я смог увеличить выход маны. Медленно, мучительно, я вытащил себя с края пропасти. Однажды такая боль может меня и сломить. Но не сегодня.
Я смутно осознавал, что моё тело почти полностью ассимилировалось. Благодаря регулярному использованию моей Воли, что ускоряло необходимые процессы, и абсолютному мастерству Леди Доун в управлении маной, то, что у Артура заняло пару лет, у меня было почти завершено за считаные месяцы.
Когда я наконец открыл глаза, я был насквозь промокший от пота. Дыхание было сбитым, и несмотря на постоянное восстановление маны от пера, плавающего в моём ядре, я был на грани истощения так скоро после подавления восхождения Воли Феникса.
Я всё ещё чувствовал свою кровь Вритры. Как и Воля, она ощущалась как некое полусознательное… нечто, пульсирующее в моём разуме. Но это нечто было тёмным. Оно было тенью, в то время как моя Воля была светом. Оно было голодным, но не хотело ничего конкретного. Оно просто стремилось разрушать. Разрушать всё.
Я не мог позволить себе снова использовать Фазу Приобретения в ближайшее время. Если эти две противоположные силы встретятся, я не знал, какая из них одержит верх.
Но проигравшим точно буду я.
Севрен рухнул на пол, раскинувшись на холодном бетоне. Выглядел он ненамного лучше меня. Его бирюзовые глаза были широко распахнуты, а взгляд, устремлённый в потолок, был стеклянным.
«Спасибо», — сказал я, жадно хватая ртом воздух. — «Я бы… я бы умер без твоей помощи».
«Не бери в голову», — вяло ответил Севрен. — «Ты спас меня от той титанической твари. Мы в расчёте».
Без обжигающей боли в ядре, ноющий порез на ноге стал гораздо заметнее. Я посмотрел на рану, и моё лицо исказилось от беспокойства.
Это была нечистая рана. Зомби, служивший центром того титана, провёл по моей ноге Обещанием, и, как и следовало ожидать, уродливый кинжал не оставил ровного пореза. Рана больше походила на рваный след от челюстей зверя, с неровными углублениями в плоти.
Используя остатки маны в ядре, я порылся в своём пространственном кольце и достал несколько предметов: длинную изогнутую иглу, катушку ниток и несколько запасных бинтов.
Я сделал глубокий вдох, успокаивая дыхание. За последние несколько недель восхождения я выработал высокую терпимость к боли, полагаясь на свою способность к исцелению.
Но это будет больно.
Я занёс изогнутую хирургическую иглу над раной, стиснул зубы и вонзил её в плоть. Я крякнул от боли, когда протянул нить. Не давая себе времени на раздумья, я проткнул иглой другой край рваной раны на бедре.
Эту рану нужно было зашить. Несмотря на мою способность к исцелению, оставить такую рваную рану открытой означало бы лишь навлечь инфекцию, усугубить повреждения и многое другое. Её нужно было закрыть, и быстро.
Я работал проворно, игнорируя усталость в руках. Я много раз делал это с Трельзой, но никогда не ожидал, что придётся зашивать самого себя.
‘Никогда не позволяй рукам дрожать’, — туманно прозвучал в моей голове строгий голос хирурга. — ‘Никогда’.
Я в последний раз проткнул иглой бедро, вытянул её и начал завязывать узел. Я медленно затянул хирургический узел, а затем отрезал лишнюю нить.
Севрен всё ещё лежал на полу. Устало взглянув в его сторону, я заметил, что он, вероятно, наблюдал за мной всё это время.
«Ты что, совсем не чувствуешь боли?» — спросил он, слегка приоткрыв рот. — «Не думаю, что я когда-либо видел, чтобы кто-то оперировал сам себя».
Я начал осторожно перевязывать ногу бинтом, отметив, что она уже начала немного краснеть. «Учитывая то, через что я прошёл всего несколько минут назад, я удивлён, что ты вообще об этом спрашиваешь».
Я посмотрел на свою рану. И рассеянно задумался, когда я в последний раз чувствовал себя таким слабым. Таким лишённым энергии и сил.
Не с тех пор, как Мардет играл со мной, словно с игрушкой. Мысль о Викарии вызвала в моей груди прилив гнева, но он был ослаблен моей усталостью. Я боялся, что если просто лягу, то засну и никогда не проснусь.
Севрен медленно закрыл рот. Затем он улыбнулся — искренне, во всю свою нестриженую бороду. Его зубы были, возможно, белее его волос. «Так это из-за тебя Реликтовые Гробницы ведут себя так странно. Та сила в твоём ядре… она обожгла меня одним лишь прикосновением. Моя мана до сих пор кажется тёплой. Никогда не думал, что моя мана может быть тёплой».
Мои плечи опустились. Я так устал. Устал притворяться. Устал нести на своих плечах жизни всех этих людей.
И, конечно же, я не мог сохранить даже паршивый секрет, не так ли? Я не мог даже справиться с этой зоной.
«Ты правда так думаешь?» — кисло бросил я, глядя в потолок. — «Что заставляет тебя так думать?» — спросил я, не ожидая ответа.
Севрен сел, ссутулившись. Он сунул руку под свой растрёпанный бирюзовый плащ и что-то вытащил. Это было похоже на золотые карманные часы, но когда восходящий открыл их, внутри оказался скорее компас. Всю внутреннюю поверхность покрывали сложные руны, каждая из которых слабо мерцала.
Но на поверхности компаса было нечто, чего я не ожидал. Яркая, пылающая фиолетовая точка вспыхивала и гасла в такт рунам.
Севрен отвёл компас в сторону. Когда он сдвинулся, фиолетовая точка сдвинулась вслед за ним. Казалось, она указывала на…
«Эта штука отслеживает меня», — сказал я, и кровь застыла в жилах. Последствия этого открытия тут же хлынули в мою голову, заглушая все остальные мысли. Если кто-то из Владык получит это в свои руки, я не смогу спрятаться. Я вспомнил панику Артура, когда он узнал о Каэре. Мне казалось, я тогда его немного понял. — «Ты использовал это, чтобы следить за мной!»
«Не специально», — ответил Севрен, заметив мою панику. Он прижал мерцающий компас к груди. К моему удивлению, на нём появилась ещё одна, меньшая фиолетовая точка. — «Эта вещь, что я сделал? Она способна обнаруживать эфир. Она использует комбинацию порошка из костей джиннов, некоторых материалов, которые, как известно, взаимодействуют с эфиром, и…» — Восходящий покачал головой. — «Это неважно. Но у каждого есть немного эфира внутри. Я не знаю, в курсе ли ты, что такое эфир, но…»
«Я знаю, что такое эфир», — нетерпеливо прервал я его. — «Просто говори!»
«Хорошо», — запинаясь, сказал он. — «Ну, это устройство способно его обнаруживать. Но обычно мне приходится подносить его прямо к груди человека. Кроме как в твоём случае. В тебе по какой-то причине абсурдное количество эфира. И я хотел знать, почему».
Я опустился на пол, обхватив голову руками. Если меня так легко отследить, сколько времени пройдёт, прежде чем кто-то ещё это выяснит? «Вот почему ты хотел пойти со мной на восхождение», — прошептал я. — «Чтобы увидеть, какое влияние я оказываю на гробницы».
Мне в голову пришла ещё одна мысль. Это казалось невозможным, но Артур никогда не сталкивался с чем-то, что могло бы так надёжно обнаруживать эфир. «Ты ведь выследил меня здесь, не так ли?» — тихо спросил я. — «Я не знаю, как. Сначала я думал, это совпадение. Никому никогда не удавалось это сделать, но…»
Одного взгляда на лицо Севрена было достаточно.
«Та карточка, что я тебе дал», — тихо сказал он через мгновение. — «Она испускает сигнал, который я могу отследить. Не маны. Я могу идти по твоему следу через зоны, в которых ты уже был, пока отстаю не больше чем на одну зону».
Это произошло прежде, чем я успел осознать. Мой разум нанёс удар, моя телекинетическая эмблема выхватила Клятву и Обещание с земли. Моё оружие взметнулось в воздух, размытым пятном застыв вокруг меня в готовности нанести удар.
Я вскочил на ноги, пошатнувшись, когда перенёс вес на раненую ногу. Моё тело дрожало при каждом движении, не желая подвергаться новым мучениям.
Моё оружие было направлено на Севрена Денуара. Он не двигался, так и оставшись сидеть на полу. Его глаза были прикованы к моему оружию, но он даже не отреагировал. Спустя мгновение я понял, что тоже едва ощущаю в нём ману.
Он был так же измотан, как и я, если не больше.
«Что ты видел?» — прорычал я, думая о зоне, которая имитировала американский город. Это было именно то, чего я так боялся: что кто-то узнает мои секреты, а затем передаст меня Владыкам на растерзание. — «Говори!»
«Ты оказываешь на это место уникальное воздействие», — сказал Севрен, не двигаясь. В его голосе не было высокомерия, скорее уверенность. — «То, чего я никогда раньше не видел. То, чего я не понимаю. Разве ты не хочешь исследовать это? Найти способ использовать?»
Я хрипло, надломленно рассмеялся. «Это из-за меня все эти люди застряли в этой зоне», — прошипел я. Я вспомнил слова обезумевшего джинна. «Они готовили для меня испытание», — сказали они. И та странная жизненная сила, что я видел, постоянное использование намерения нежитью. Я был как никогда уверен, что это из-за меня. — «Алун мёртв из-за меня. Его жена умерла из-за меня. И кто знает, сколько ещё! Всё это лишь доказывает, почему я с самого начала отказывался брать тебя с собой на восхождение!»
Я даже не знал, живы ли ещё Отряд Бескровных и остальные. У меня было ощущение, что смерть титана из плоти, и, следовательно, того, что раньше было женой Алуна, свела на нет тот прирост интеллекта, который нежить использовала с такой смертоносной эффективностью. Но я не видел последствий. Насколько я знал, все они могли измениться, как жена Алуна.
Лицо Севрена странно исказилось. «В этих гробницах должно быть что-то ещё», — тихо сказал он. — «Есть что-то, чего наш Владыка нам не говорит. И если мы сможем это выяснить, тогда…» — Он глубоко вздохнул. — «Тебе ведь небезразличны эти люди, не так ли? Если бы ты мог найти способ сделать жизнь других лучше, разве ты бы отказался? Если бы Вритра не должны были быть такими жестокими хозяевами?»
То, как он произнёс Вритра, с такой откровенной злобой, ошеломило меня. Я никогда не слышал, чтобы это слово произносили с такой горечью, кроме как от Леди Доун. А делать такое было опасно. Даже для Высококровного.
Севрен опустил взгляд в пол. «И моей сестре не пришлось бы быть пешкой в играх Вритры», — тихо пробормотал он.
Я почувствовал, как хватка на моём оружии ослабевает. Упоминание о сестре смягчило что-то во мне.
Я отвернулся, глядя на стену. Куда угодно, лишь бы не на человека, который каким-то образом выследил меня. Правда была в том, что я действительно хотел сделать жизнь алакрийцев лучше. Я хотел снова увидеть подобие земной щедрости и доброты. Но чем дольше я находился в этой зоне, тем больше мне казалось, что это ушло навсегда.
«Ты потерпишь неудачу в своих поисках тайн этой гробницы», — сказал я с усталой уверенностью. Севрен Денуар умрёт в Реликтовых Гробницах, и от него останутся лишь кинжал и плащ. А Каэра Денуар, сестра Севрена, уже хорошо знала ужасы этого мира, правду, которую открыл ей её наставник. Он не станет частью тех социальных перемен, которых так страстно желал. — «Ты не сможешь изменить этот мир. Не сможешь сделать его лучше, как бы ни старался».
«Ты это мне говоришь?» — услышал я вопрос Севрена. — «Или самому себе?»
Я обернулся, глядя на человека, который спас мне жизнь не далее чем десять минут назад. И даже до этого я бы погиб от того, что осталось от жены Алуна, если бы не его вмешательство.
Глубокая, жестокая часть меня шептала, что было бы разумнее просто убить этого человека. Никто не сможет выйти на меня, а остальные просто решат, что его забрали Гробницы.
Но его случайный, казалось бы, необдуманный комментарий мгновение назад продолжал звучать в моей голове.
«И моей сестре не пришлось бы быть пешкой в играх Вритры».
Я ведь подтвердил свою клятву у могилы Норгана, не так ли? Попытаться сделать этот мир немного лучше? Я посмотрел на Обещание, на искорёженный металл — доказательство моей нынешней слабости. Неужели я позволю ещё одному обещанию так быстро кануть в лету?
Моё оружие, дрожа, вернулось в ножны. Я медленно опустился на пол, не в силах больше выдерживать вес на раненой ноге.
«Я не должен был восходить один», — сказал я после напряжённой паузы. — «Мой брат должен был пойти со мной. Но его отняли у меня за проявленное благородство».
Я подумал о причинах, по которым Каэлан Джоан жестоко убила моего единственного брата. За то, что он спас Дуэну от побоев Лориса Джоана. Просто защита женщины средних лет от издевательств привела к смерти. И система защитила её. Для Каэлан не было никаких последствий за убийство моего брата средь бела дня.
Севрен посмотрел на меня с сочувствием, всё ещё сидя на полу. «Этот мир только забирает и забирает, не так ли?»
Я вздохнул. «У кого-нибудь ещё есть способ отследить меня в Реликтовых Гробницах?»
Севрен покачал головой. «Нет», — сказал он. — «То, что я сделал, основано на симулетах и моих собственных исследованиях. Я никому это не давал».
Я моргнул, снова сосредоточившись на наследнике Денуаров. Чем больше я об этом думал, тем яснее становились последствия такой технологии. «Никому?» — переспросил я. — «Даже твоей Косе?»
Лицо Севрена исказила сдержанная усмешка. «Нет. Это моё собственное изобретение».
Одной рукой я полез в карман и достал металлическую карточку с контактной информацией Денуаров. Возможности этой технологии были гораздо, гораздо шире, чем просто отслеживание меня в Реликтовых Гробницах. Если бы человек оставил эту карточку в зоне, а затем снова прошёл через Реликтовые Гробницы, он бы смог надёжно войти в одну и ту же зону дважды.
«Ты мог бы произвести революцию в исследовании Реликтовых Гробниц», — тихо сказал я. — «Создать размеченные, предсказуемые пути. И эту невероятную технологию… ты не представил своей Косе?»
Лицо Севрена стало более настороженным. «Это был прототип. Нет причин докладывать об этом моей Косе. Не раньше, чем у меня будут надёжные тесты, конечно», — сказал он немного, оправдываясь.
Я посмотрел в его бирюзовые глаза и увидел ложь. Этот человек никогда не собирался представлять эту технологию своей Косе.
Я усмехнулся. Если Севрен утаит такую революционную технологию от Вритры, даже его статус Высококровного его не защитит. Это было всё равно что скрывать критически важную информацию во время военной операции. Равносильно государственной измене.
Я снова подумал о первой встрече Артура с Каэрой. Вритрокровная Леди Денуар была права в одном: если ты не можешь доверять кому-то, взаимное гарантированное уничтожение — лучший выход.
Я убрал металлическую карточку обратно в карман.
«Что?» — спросил Севрен Денуар, вскинув белоснежную бровь. — «Не собираешься уничтожить жучок, который я на тебя повесил?»
«Не собираюсь», — сказал я, прислонившись головой к стене. — «Потому что, если ты кому-нибудь расскажешь о том, что видел, я покажу им эту карточку и объясню, что она может значить».
Севрен вздохнул и медленно поднялся. Он подошёл ко мне и мгновение смотрел на мою распростёртую на полу фигуру. Затем протянул руку. «Даю слово, что буду молчать», — сказал он.
После минутного раздумья я протянул руку, схватился за его и поднялся на ноги. Моя нога тут же подкосилась, но, к счастью, Севрен был рядом и поддержал меня. Он бросил взгляд на мою ногу. «Ты уверен, что можешь идти?»
Я фыркнул. «Просто иди», — устало сказал я.
Севрен закатил глаза, но вскоре мы уже пробирались через здание, надеясь добраться до наших спутников.
Надеюсь, они в безопасности.
Севрен опустил меня на крышу ближайшего здания. Жгучая боль в моём ядре со временем лишь усиливалась, словно по нервам медленно вели огнём паяльной лампы. Скрипя зубами, я сдерживал слёзы и стонал, сильно прикусив язык, чтобы не закричать. Я знал, что если закричу сейчас, то привлеку всю нежить в округе.
Сдерживаться было невыносимо трудно. От боли я чувствовал себя немного одурманенным, каждое движение давалось с трудом, рывками. По сравнению с тем, что я ощущал в ядре, порез на бедре был не сильнее пчелиного укуса.
Но я всё ещё смутно осознавал, что происходит вокруг, даже если моё сознание то и дело отключалось. Как только Севрен усадил меня, я неохотно сосредоточил внимание на своём внутреннем состоянии.
Увиденное заставило мою панику разрастись ещё сильнее. Руны, начертанные на внешней оболочке моего ядра, обычно светившиеся цветом тлеющих углей, теперь сияли так ярко, что на них было больно смотреть. Казалось, будто эти глифы клеймили моё ядро, неторопливо выжигая шрамы на его поверхности.
Я медленно начал вытягивать ману из ядра. У меня оставалось чуть больше половины запасов, а учитывая, что моё ядро было сплошь жёлтым, максимальная вместимость у меня была значительной. Мана подчинялась неохотно, медленно растекаясь по телу, как я уже делал много месяцев.
Но этого было недостаточно. В этом и заключалась природа ассимиляции: её невозможно было пройти в одиночку, каким бы ни было твоё мастерство. Так же, как маг должен научиться действовать в тандеме со своей Волей, он должен научиться принимать помощь от других.
«Де… делай то, что я», — попытался выговорить я, но застонал. Каждый вдох пронзал моё тело новой волной мучительной агонии. Я пытался сказать «делаю», но вместо этого вырвался лишь сдавленный стон.
Кажется, Севрен понял, что я пытался сказать, и без лишних слов. Я почувствовал его руки на своей спине, и его мана хлынула из ладоней.
Он почти мгновенно отдёрнул их, как только его мана коснулась моей.
«Милосердный Вритра», — выругался он. — «Это… моя мана будто обожглась. Что…»
Кажется, маг понял, что я теряю сознание. Он снова положил руки мне на спину и начал процесс заново. Его собственная мана парила вокруг моей, действуя как стабилизирующая сила. Моя же хотела рассеяться, раствориться в атмосфере и распасться на мельчайшие частицы.
Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы превозмочь агонию. Это было сродни попытке пошевелить мышцей, которую пропустили через дробилку для древесины. Каждое подёргивание и напряжение глубже затягивали моё сознание в бездну. Каждый резкий приступ жара ослаблял мою волю, медленно откалывая от неё кусочки, словно долото.
Но шли часы, и знакомый процесс продолжался, а боль начала утихать. В свою очередь, я смог увеличить выход маны. Медленно, мучительно, я вытащил себя с края пропасти. Однажды такая боль может меня и сломить. Но не сегодня.
Я смутно осознавал, что моё тело почти полностью ассимилировалось. Благодаря регулярному использованию моей Воли, что ускоряло необходимые процессы, и абсолютному мастерству Леди Доун в управлении маной, то, что у Артура заняло пару лет, у меня было почти завершено за считаные месяцы.
Когда я наконец открыл глаза, я был насквозь промокший от пота. Дыхание было сбитым, и несмотря на постоянное восстановление маны от пера, плавающего в моём ядре, я был на грани истощения так скоро после подавления восхождения Воли Феникса.
Я всё ещё чувствовал свою кровь Вритры. Как и Воля, она ощущалась как некое полусознательное… нечто, пульсирующее в моём разуме. Но это нечто было тёмным. Оно было тенью, в то время как моя Воля была светом. Оно было голодным, но не хотело ничего конкретного. Оно просто стремилось разрушать. Разрушать всё.
Я не мог позволить себе снова использовать Фазу Приобретения в ближайшее время. Если эти две противоположные силы встретятся, я не знал, какая из них одержит верх.
Но проигравшим точно буду я.
Севрен рухнул на пол, раскинувшись на холодном бетоне. Выглядел он ненамного лучше меня. Его бирюзовые глаза были широко распахнуты, а взгляд, устремлённый в потолок, был стеклянным.
«Спасибо», — сказал я, жадно хватая ртом воздух. — «Я бы… я бы умер без твоей помощи».
«Не бери в голову», — вяло ответил Севрен. — «Ты спас меня от той титанической твари. Мы в расчёте».
Без обжигающей боли в ядре, ноющий порез на ноге стал гораздо заметнее. Я посмотрел на рану, и моё лицо исказилось от беспокойства.
Это была нечистая рана. Зомби, служивший центром того титана, провёл по моей ноге Обещанием, и, как и следовало ожидать, уродливый кинжал не оставил ровного пореза. Рана больше походила на рваный след от челюстей зверя, с неровными углублениями в плоти.
Используя остатки маны в ядре, я порылся в своём пространственном кольце и достал несколько предметов: длинную изогнутую иглу, катушку ниток и несколько запасных бинтов.
Я сделал глубокий вдох, успокаивая дыхание. За последние несколько недель восхождения я выработал высокую терпимость к боли, полагаясь на свою способность к исцелению.
Но это будет больно.
Я занёс изогнутую хирургическую иглу над раной, стиснул зубы и вонзил её в плоть. Я крякнул от боли, когда протянул нить. Не давая себе времени на раздумья, я проткнул иглой другой край рваной раны на бедре.
Эту рану нужно было зашить. Несмотря на мою способность к исцелению, оставить такую рваную рану открытой означало бы лишь навлечь инфекцию, усугубить повреждения и многое другое. Её нужно было закрыть, и быстро.
Я работал проворно, игнорируя усталость в руках. Я много раз делал это с Трельзой, но никогда не ожидал, что придётся зашивать самого себя.
‘Никогда не позволяй рукам дрожать’, — туманно прозвучал в моей голове строгий голос хирурга. — ‘Никогда’.
Я в последний раз проткнул иглой бедро, вытянул её и начал завязывать узел. Я медленно затянул хирургический узел, а затем отрезал лишнюю нить.
Севрен всё ещё лежал на полу. Устало взглянув в его сторону, я заметил, что он, вероятно, наблюдал за мной всё это время.
«Ты что, совсем не чувствуешь боли?» — спросил он, слегка приоткрыв рот. — «Не думаю, что я когда-либо видел, чтобы кто-то оперировал сам себя».
Я начал осторожно перевязывать ногу бинтом, отметив, что она уже начала немного краснеть. «Учитывая то, через что я прошёл всего несколько минут назад, я удивлён, что ты вообще об этом спрашиваешь».
Я посмотрел на свою рану. И рассеянно задумался, когда я в последний раз чувствовал себя таким слабым. Таким лишённым энергии и сил.
Не с тех пор, как Мардет играл со мной, словно с игрушкой. Мысль о Викарии вызвала в моей груди прилив гнева, но он был ослаблен моей усталостью. Я боялся, что если просто лягу, то засну и никогда не проснусь.
Севрен медленно закрыл рот. Затем он улыбнулся — искренне, во всю свою нестриженую бороду. Его зубы были, возможно, белее его волос. «Так это из-за тебя Реликтовые Гробницы ведут себя так странно. Та сила в твоём ядре… она обожгла меня одним лишь прикосновением. Моя мана до сих пор кажется тёплой. Никогда не думал, что моя мана может быть тёплой».
Мои плечи опустились. Я так устал. Устал притворяться. Устал нести на своих плечах жизни всех этих людей.
И, конечно же, я не мог сохранить даже паршивый секрет, не так ли? Я не мог даже справиться с этой зоной.
«Ты правда так думаешь?» — кисло бросил я, глядя в потолок. — «Что заставляет тебя так думать?» — спросил я, не ожидая ответа.
Севрен сел, ссутулившись. Он сунул руку под свой растрёпанный бирюзовый плащ и что-то вытащил. Это было похоже на золотые карманные часы, но когда восходящий открыл их, внутри оказался скорее компас. Всю внутреннюю поверхность покрывали сложные руны, каждая из которых слабо мерцала.
Но на поверхности компаса было нечто, чего я не ожидал. Яркая, пылающая фиолетовая точка вспыхивала и гасла в такт рунам.
Севрен отвёл компас в сторону. Когда он сдвинулся, фиолетовая точка сдвинулась вслед за ним. Казалось, она указывала на…
«Эта штука отслеживает меня», — сказал я, и кровь застыла в жилах. Последствия этого открытия тут же хлынули в мою голову, заглушая все остальные мысли. Если кто-то из Владык получит это в свои руки, я не смогу спрятаться. Я вспомнил панику Артура, когда он узнал о Каэре. Мне казалось, я тогда его немного понял. — «Ты использовал это, чтобы следить за мной!»
«Не специально», — ответил Севрен, заметив мою панику. Он прижал мерцающий компас к груди. К моему удивлению, на нём появилась ещё одна, меньшая фиолетовая точка. — «Эта вещь, что я сделал? Она способна обнаруживать эфир. Она использует комбинацию порошка из костей джиннов, некоторых материалов, которые, как известно, взаимодействуют с эфиром, и…» — Восходящий покачал головой. — «Это неважно. Но у каждого есть немного эфира внутри. Я не знаю, в курсе ли ты, что такое эфир, но…»
«Я знаю, что такое эфир», — нетерпеливо прервал я его. — «Просто говори!»
Я опустился на пол, обхватив голову руками. Если меня так легко отследить, сколько времени пройдёт, прежде чем кто-то ещё это выяснит? «Вот почему ты хотел пойти со мной на восхождение», — прошептал я. — «Чтобы увидеть, какое влияние я оказываю на гробницы».
Мне в голову пришла ещё одна мысль. Это казалось невозможным, но Артур никогда не сталкивался с чем-то, что могло бы так надёжно обнаруживать эфир. «Ты ведь выследил меня здесь, не так ли?» — тихо спросил я. — «Я не знаю, как. Сначала я думал, это совпадение. Никому никогда не удавалось это сделать, но…»
Одного взгляда на лицо Севрена было достаточно.
«Та карточка, что я тебе дал», — тихо сказал он через мгновение. — «Она испускает сигнал, который я могу отследить. Не маны. Я могу идти по твоему следу через зоны, в которых ты уже был, пока отстаю не больше чем на одну зону».
Это произошло прежде, чем я успел осознать. Мой разум нанёс удар, моя телекинетическая эмблема выхватила Клятву и Обещание с земли. Моё оружие взметнулось в воздух, размытым пятном застыв вокруг меня в готовности нанести удар.
Я вскочил на ноги, пошатнувшись, когда перенёс вес на раненую ногу. Моё тело дрожало при каждом движении, не желая подвергаться новым мучениям.
Моё оружие было направлено на Севрена Денуара. Он не двигался, так и оставшись сидеть на полу. Его глаза были прикованы к моему оружию, но он даже не отреагировал. Спустя мгновение я понял, что тоже едва ощущаю в нём ману.
Он был так же измотан, как и я, если не больше.
«Что ты видел?» — прорычал я, думая о зоне, которая имитировала американский город. Это было именно то, чего я так боялся: что кто-то узнает мои секреты, а затем передаст меня Владыкам на растерзание. — «Говори!»
«Ты оказываешь на это место уникальное воздействие», — сказал Севрен, не двигаясь. В его голосе не было высокомерия, скорее уверенность. — «То, чего я никогда раньше не видел. То, чего я не понимаю. Разве ты не хочешь исследовать это? Найти способ использовать?»
Я хрипло, надломленно рассмеялся. «Это из-за меня все эти люди застряли в этой зоне», — прошипел я. Я вспомнил слова обезумевшего джинна. «Они готовили для меня испытание», — сказали они. И та странная жизненная сила, что я видел, постоянное использование намерения нежитью. Я был как никогда уверен, что это из-за меня. — «Алун мёртв из-за меня. Его жена умерла из-за меня. И кто знает, сколько ещё! Всё это лишь доказывает, почему я с самого начала отказывался брать тебя с собой на восхождение!»
Я даже не знал, живы ли ещё Отряд Бескровных и остальные. У меня было ощущение, что смерть титана из плоти, и, следовательно, того, что раньше было женой Алуна, свела на нет тот прирост интеллекта, который нежить использовала с такой смертоносной эффективностью. Но я не видел последствий. Насколько я знал, все они могли измениться, как жена Алуна.
Лицо Севрена странно исказилось. «В этих гробницах должно быть что-то ещё», — тихо сказал он. — «Есть что-то, чего наш Владыка нам не говорит. И если мы сможем это выяснить, тогда…» — Он глубоко вздохнул. — «Тебе ведь небезразличны эти люди, не так ли? Если бы ты мог найти способ сделать жизнь других лучше, разве ты бы отказался? Если бы Вритра не должны были быть такими жестокими хозяевами?»
То, как он произнёс Вритра, с такой откровенной злобой, ошеломило меня. Я никогда не слышал, чтобы это слово произносили с такой горечью, кроме как от Леди Доун. А делать такое было опасно. Даже для Высококровного.
Севрен опустил взгляд в пол. «И моей сестре не пришлось бы быть пешкой в играх Вритры», — тихо пробормотал он.
Я почувствовал, как хватка на моём оружии ослабевает. Упоминание о сестре смягчило что-то во мне.
Я отвернулся, глядя на стену. Куда угодно, лишь бы не на человека, который каким-то образом выследил меня. Правда была в том, что я действительно хотел сделать жизнь алакрийцев лучше. Я хотел снова увидеть подобие земной щедрости и доброты. Но чем дольше я находился в этой зоне, тем больше мне казалось, что это ушло навсегда.
«Ты потерпишь неудачу в своих поисках тайн этой гробницы», — сказал я с усталой уверенностью. Севрен Денуар умрёт в Реликтовых Гробницах, и от него останутся лишь кинжал и плащ. А Каэра Денуар, сестра Севрена, уже хорошо знала ужасы этого мира, правду, которую открыл ей её наставник. Он не станет частью тех социальных перемен, которых так страстно желал. — «Ты не сможешь изменить этот мир. Не сможешь сделать его лучше, как бы ни старался».
«Ты это мне говоришь?» — услышал я вопрос Севрена. — «Или самому себе?»
Я обернулся, глядя на человека, который спас мне жизнь не далее чем десять минут назад. И даже до этого я бы погиб от того, что осталось от жены Алуна, если бы не его вмешательство.
Глубокая, жестокая часть меня шептала, что было бы разумнее просто убить этого человека. Никто не сможет выйти на меня, а остальные просто решат, что его забрали Гробницы.
Но его случайный, казалось бы, необдуманный комментарий мгновение назад продолжал звучать в моей голове.
«И моей сестре не пришлось бы быть пешкой в играх Вритры».
Я ведь подтвердил свою клятву у могилы Норгана, не так ли? Попытаться сделать этот мир немного лучше? Я посмотрел на Обещание, на искорёженный металл — доказательство моей нынешней слабости. Неужели я позволю ещё одному обещанию так быстро кануть в лету?
Моё оружие, дрожа, вернулось в ножны. Я медленно опустился на пол, не в силах больше выдерживать вес на раненой ноге.
«Я не должен был восходить один», — сказал я после напряжённой паузы. — «Мой брат должен был пойти со мной. Но его отняли у меня за проявленное благородство».
Я подумал о причинах, по которым Каэлан Джоан жестоко убила моего единственного брата. За то, что он спас Дуэну от побоев Лориса Джоана. Просто защита женщины средних лет от издевательств привела к смерти. И система защитила её. Для Каэлан не было никаких последствий за убийство моего брата средь бела дня.
Севрен посмотрел на меня с сочувствием, всё ещё сидя на полу. «Этот мир только забирает и забирает, не так ли?»
Я вздохнул. «У кого-нибудь ещё есть способ отследить меня в Реликтовых Гробницах?»
Севрен покачал головой. «Нет», — сказал он. — «То, что я сделал, основано на симулетах и моих собственных исследованиях. Я никому это не давал».
Я моргнул, снова сосредоточившись на наследнике Денуаров. Чем больше я об этом думал, тем яснее становились последствия такой технологии. «Никому?» — переспросил я. — «Даже твоей Косе?»
Лицо Севрена исказила сдержанная усмешка. «Нет. Это моё собственное изобретение».
Одной рукой я полез в карман и достал металлическую карточку с контактной информацией Денуаров. Возможности этой технологии были гораздо, гораздо шире, чем просто отслеживание меня в Реликтовых Гробницах. Если бы человек оставил эту карточку в зоне, а затем снова прошёл через Реликтовые Гробницы, он бы смог надёжно войти в одну и ту же зону дважды.
«Ты мог бы произвести революцию в исследовании Реликтовых Гробниц», — тихо сказал я. — «Создать размеченные, предсказуемые пути. И эту невероятную технологию… ты не представил своей Косе?»
Лицо Севрена стало более настороженным. «Это был прототип. Нет причин докладывать об этом моей Косе. Не раньше, чем у меня будут надёжные тесты, конечно», — сказал он немного, оправдываясь.
Я посмотрел в его бирюзовые глаза и увидел ложь. Этот человек никогда не собирался представлять эту технологию своей Косе.
Я усмехнулся. Если Севрен утаит такую революционную технологию от Вритры, даже его статус Высококровного его не защитит. Это было всё равно что скрывать критически важную информацию во время военной операции. Равносильно государственной измене.
Я снова подумал о первой встрече Артура с Каэрой. Вритрокровная Леди Денуар была права в одном: если ты не можешь доверять кому-то, взаимное гарантированное уничтожение — лучший выход.
Я убрал металлическую карточку обратно в карман.
«Что?» — спросил Севрен Денуар, вскинув белоснежную бровь. — «Не собираешься уничтожить жучок, который я на тебя повесил?»
«Не собираюсь», — сказал я, прислонившись головой к стене. — «Потому что, если ты кому-нибудь расскажешь о том, что видел, я покажу им эту карточку и объясню, что она может значить».
Севрен вздохнул и медленно поднялся. Он подошёл ко мне и мгновение смотрел на мою распростёртую на полу фигуру. Затем протянул руку. «Даю слово, что буду молчать», — сказал он.
После минутного раздумья я протянул руку, схватился за его и поднялся на ноги. Моя нога тут же подкосилась, но, к счастью, Севрен был рядом и поддержал меня. Он бросил взгляд на мою ногу. «Ты уверен, что можешь идти?»
Я фыркнул. «Просто иди», — устало сказал я.
Севрен закатил глаза, но вскоре мы уже пробирались через здание, надеясь добраться до наших спутников.
Надеюсь, они в безопасности.
Закладка