Глава 84 - Цена Необузданной Силы •
От лица Торена Даена
Когда я уставился на наследника Денуар в бесформенной хватке титана из плоти, в моей голове промелькнула дюжина образов. Я вспомнил человека, который погиб в Кларвудском лесу под моей защитой, чьё имя я так никогда и не узнаю. Я вспомнил, как не смог защитить Алуна, его шея была неестественно свёрнута. Насмешливая улыбка Мардета, когда он сказал мне, что жизни захваченных жителей Восточной Фиакры в моих руках…
И Каэлан Джоан, вонзающая клинок в грудь моего брата, гладкая сталь двигалась без малейшего сопротивления.
Я не раздумывал ни секунды. Я ухватился за дремлющую в моём ядре силу, вытягивая её на поверхность, как черпают воду из колодца. Знакомое понимание ворвалось в обнажённые каналы моих мыслей, мой разум впитывал знание, как жадная губка.
Но я сразу же ощутил вопиющее различие. Там, где раньше была полнота при использовании Фазы Приобретения моей Воли — уверенность от руки на плече или заботливого родительского взгляда, — теперь были лишь примитивные инстинкты самой Воли.
Я почувствовал, как разум Леди Доун робко коснулся моего. В нём был вопрос. Надежда и страх за моё благополучие, которые не могла сдержать наша ментальная связь.
Когда я позволил Воле Феникса окутать мой разум, моя связь асуры больше не могла скрывать её эмоции от меня, и наоборот. Мы слились глубже, чем позволяют чувства. И потому, ощутив её сожаление, её желание помочь и её страх за мою безопасность…
Я понял, что эти чувства были истинными. Они были настоящими и глубокими, прочно укоренившимися в нашей связи.
Я отгородился от этого. ‘Нет’, — подумал я. — ‘Только не это. Я не могу думать об этом’.
Я расширил нашу связь, отталкивая разум моей напарницы. Я почувствовал краткий, острый укол обиды от неё, прежде чем всё погрузилось во тьму.
Но у меня не было времени размышлять о своём положении. Я обратился к своей Воле с одной-единственной целью.
Я поднял левую руку, заметив светящиеся цепи, которые, казалось, парили над моей кожей. Затем я выдохнул, и огненная мана, усиленная звуком, вырвалась из моей ладони.
Луч красной плазмы пронзил воздух, огненной прямой устремившись к поднимающемуся титану из плоти высоко вверху.
Моё заклинание насквозь прожгло руку, державшую Севрена Денуара, искажая воздух вокруг себя жаром, пока не унеслось в небо.
Оторванная от плеча, несчастная рука начала падать. Я согнул колени, чувствуя, как по ним струится мана. Трещины в моём телекинетическом покрове сгладились, возросший поток маны, заструившийся по телу, заполнил пробелы, словно замазка.
Я прыгнул. В одно мгновение я был в тридцати метрах под зданием, глядя вверх, как конечность из гниющих трупов кувыркается в воздухе. В следующее мгновение я был уже рядом с ней.
Севрен не успел среагировать, как моя телекинетическая эмблема обрушилась на него. В этот короткий миг я окутал его своим контролем, надавив своей волей.
Всего секунда потребовалась моему усиленному заклинанию, чтобы пробить его врождённую защиту. Белый контур, казалось, втянулся в тело мужчины, но я уже чувствовал напряжение от использования Фазы Приобретения.
Я коротко встретился взглядом с наследником Денуар. Интересно, что он подумал, увидев меня таким? Мне показалось, я уловил нотку благоговения. Был, конечно, и шок. И что-то ещё, что пробралось в мой разум.
Я швырнул его в небоскрёб, куда ушли Даррин и другие маги. Тело Севрена пробило стекло и исчезло в коридорах, скрывшись из виду.
Я применил больше силы, чем намеревался. Моё тело дёргалось, я был на взводе, будто выпил дюжину чашек кофе. Мои движения были менее точными, чем я привык — как у новичка за рулём, который слишком резко жмёт на газ, когда впервые водит машину.
Я надеялся, что с наследником Денуар всё будет в порядке.
Леди Доун действовала как стабилизирующее присутствие для моего разума всякий раз, когда я использовал Волю, давая мне равновесие, в котором я, как оказалось, нуждался, пока оно не исчезло. Воля пульсировала во мне всего несколько секунд, а я уже чувствовал, как моё сознание борется с подавляющим потоком озарений. Один разум не был предназначен для того, чтобы выдержать вес тысячелетних знаний.
Мне нужно было действовать быстро.
Я оттолкнулся от большой, похожей на труп руки, которая раньше держала Севрена Денуара. От толчка моего телекинеза она рухнула на землю, а я устремился к проёму в небоскрёбе, где исчезли остальные маги. Я планировал направиться прямиком к ним.
Но когда я приземлился на краю небоскрёба, несколько вещей остановили меня.
Приблизившись к массе нежити, мои обострённые чувства смогли лучше различить покров намерения, который душил каждый из ковыляющих трупов. Это было похоже на сфокусированные нити марионетки, воздействующие на окружающую ману способом, который был далеко за пределами даже моих лучших способностей. Это воздействие было сфокусированным и точным, превосходя даже мою музыкальную способность проецировать эмоции. Я не видел само намерение, а лишь его последствия для окружающей маны, подобно тому, как молния является последствием электричества.
Но когда я проследил искажения в мане до их источника, я почувствовал, как в животе у меня поселилась странная решимость.
Титан из плоти был ростом в шесть метров и смотрел на меня взглядом, горящим фиолетовым огнём. Но что заставило меня замереть, так это пылающая жизненная сила в груди нежити вокруг меня.
Там были одинокие, крошечные угольки. Они выглядели как пламя свечи на грани затухания. Лёгкий ветерок должен был бы погасить их навсегда.
Но пламя не было того глубокого, кроваво-красного цвета, к которому я привык. Оно было грифельно-серого, пустого, мёртвого цвета. Угольки огня души, смотревшие на меня, были цвета надгробий, и там, где я привык видеть, как жизненная сила вспыхивает и пульсирует в такт сердцебиению, эти даже не мерцали.
Это было всё равно, что смотреть на неподвижное изображение. Это было инстинктивно отвратительно так, что я не мог объяснить. Это было извращение, которое скребло по моей душе и пониманию жизненной силы.
Но величайшим источником этой… анти-жизненной силы была возвышающаяся груда плоти, которая мрачно смотрела на меня. Вместо уголька, в её груди был целый костёр. И из этого костра исходило всё намерение поблизости.
‘Эта тварь делает нежить умнее’, — понял я. — ‘Она как-то влияет на их разум. Значит ли это, что существо, убившее Алуна, находится внутри?’
Если бы я мог убить этого зверя из плоти, то эти существа вернулись бы к своему неуклюжему, предсказуемому состоянию. Даррину, Севрену, Яне и остальным было бы легче избежать безрассудной атаки, нежели организованной охоты.
За то время, что я обдумывал все эти реалии, рука титана из плоти начала восстанавливаться. В жутком зрелище плоть сгущалась и сочилась к отрубленной руке, медленно создавая новую серую конечность.
Я не собирался этого допускать. Клятва подлетела ко мне, позволив моим пальцам обхватить изогнутую рукоять сабли.
Затем я устремился к плотскому гиганту. Плазма зажглась на лезвии моего клинка, создавая идеальное орудие смерти.
Монстр заметил мою атаку. Нити намерения вокруг него сместились, безмолвный приказ разошёлся по его сети нежити. Они повернулись ко мне, подняв руки и концентрируясь на заклинаниях.
Слишком медленно. Пока я мчался к титану из плоти, шары огня, звука и плазмы спонтанно появлялись вокруг меня, сокрушая всё поблизости. Трупы поглощались в пекле заклинаний, их наспех сотворённые щиты рушились под моими атаками. Когда что-то было недостаточно быстрым, чтобы сгореть перед моей мощью, оно отбрасывалось в сторону моими телекинетическими толчками.
Титан из плоти замахнулся на меня мясистым кулаком, но я видел это за версту. Я потянул за несущийся на меня удар монстра, проскользнув под ним. Одновременно я поднял свою саблю с плазменным лезвием к его руке. Она рассекла гнилую плоть, как горячий нож сквозь масло, полностью отрубив руку.
Я проскользнул между ногами чудовища, вращаясь и проводя лезвием по его ноге. Нога не оказала никакого сопротивления. Существо подогнулось и с грохотом рухнуло на крышу павильона. Крыша, уже разбитая в нескольких местах и конструктивно повреждённая, содрогнулась от удара.
Но я не собирался упускать своё преимущество. Я взобрался на спину зверя, игнорируя чавкающее, гнилостное ощущение гниющей плоти под сапогами. Я навис над неподвижным серо-надгробным огнём души, пламенем, которое одновременно горело и не горело, покрывая то, что когда-то должно было быть сердцем. Я поднял свою саблю, готовясь вонзить её в сердце гиганта.
И тут я это почувствовал. Глубокую, голодную тьму внутри моего тела. Что-то извивалось и бурлило, разворачиваясь в присутствии своей анафемы.
Моё ядро загорелось. Я отшатнулся в сторону, задыхаясь, когда василиск в моей крови начал пробуждаться.
Рука вырвалась из широкой спины плотского гиганта, серая кожа сползала с неё. Я почувствовал, как в этом существе нарастает мана, но я был слишком сосредоточен на побочной реакции моей крови на Волю, пропитывающую мою ману.
Лезвие ветра ударило меня по челюсти, отчего голова дёрнулась назад. Мой телекинетический покров даже не был повреждён ударом, но я и так был достаточно дезориентирован. Красные цепи на моих руках мигнули, став чёрными, а затем снова покраснели.
Монстр из плоти ударил меня чем-то тяжёлым. Удар пришёлся мне в живот, расколов мой телекинетический покров. Весь воздух покинул мои лёгкие, когда я слетел с края крыши, кубарем полетев к земле с тридцатиметровой высоты.
Мне потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Земля быстро приближалась, и я ничего не мог поделать, чтобы унять василиска внутри. Мне нужно было попытаться сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых.
Я вытянул руки, отталкиваясь от приближающейся земли телекинезом. Моё падение сильно замедлилось, но мой контроль всё ещё был беспорядочным без размеренной руки Леди Доун, направляющей мою собственную. Камень под ногами содрогнулся, когда я наконец коснулся земли.
Я заглянул внутрь, проверяя состояние своего тела. Я отчётливо чувствовал, как моя кровь бурлит, наследие Вритры в моих венах восставало против обновляющей силы феникса.
Несколько нежити поблизости попытались навалиться на меня, пытаясь прижать своим весом.
Я зарычал, выпустив огненную вспышку. Цепкие, изношенные руки загорелись, приближаясь ко мне, не в силах противостоять моей ярости.
Оглушительный грохот привлёк моё внимание к гиганту. Двухэтажное чудовище спрыгнуло с края здания, расколов бетон под весом своего тела. Оно отрастило себе обе руки и ногу, которую я отрубил. Фиолетовые глаза в гладком, бледном черепе смотрели на меня с нескрываемой злобой.
«Ты настырный ублюдок, не так ли?», — сказал я с лёгким хрипом. Я чувствовал, как на животе, там, куда ударил монстр, наливается синяк, кристаллические осколки моего покрова восстанавливались с черепашьей скоростью.
Существо взревело на меня. На его теле появилось с десяток ртов, визжащих в унисон. Звук гниющей толпы обрушился на меня, гнилые зубы и разлагающиеся губы вторили друг другу.
А затем дюжина рук отделилась от тела, поднявшись и направившись на меня. У меня было короткое мгновение, чтобы расширить глаза, когда из рук залпом вырвались заклинания. Я поспешно оттолкнулся телекинезом, создавая барьер из отталкивающей силы.
Большинство атак было отведено моей поспешной защитой, сбито с курса потоком. Некоторые почти достигли меня, но несколько полетели достаточно прямо, чтобы зацепить мой телекинетический покров. Но атаки не прекращались, продолжаясь бесконечным потоком. Я почувствовал, как мои ноги впиваются в камень, пока меня медленно отталкивали назад.
Я стиснул зубы, а затем швырнул Клятву в сторону. Сабля описала дугу, как бумеранг, направляемая моим точным телекинезом. Я смутно ощутил удар, когда лезвие вонзилось в череп плотского существа, отвратительный глухой звук завибрировал по моим каналам. Атаки прекратились на кратчайший миг, позволив мне перевести дух.
Я подпрыгнул, крутанувшись в воздухе, и пролетел над потоком снарядов. Я почувствовал ещё одну, как укол булавки, реакцию от крови василиска в моих венах. Я почти мог представить, что зверь проснулся и сонно осматривает окрестности.
Леди Доун тоже подавляла и это. Без неё он медленно приходил в сознание.
Мне нужно было закончить это быстро.
Я увернулся от очередной дикой атаки гигантского титана. Вместо того чтобы пытаться разрубить его тело, я обхватил руками массивный локоть твари, упёрся ногами, активировал свою форму заклинания и потянул.
Импульс от колоссального зверя уже слегка вывел его из равновесия. С моей силой, усиленной почти полностью ассимилированным телом, большим пониманием маны от моей Воли и моим телекинетическим покровом, я смог сделать то, что никогда бы не счёл возможным.
Чудовище оторвалось от земли, а затем качнулось, когда я перебросил его через плечо.
Я почувствовал, как клыки василиска блестят в моей крови, готовые капнуть в неё свой яд, словно гнусное обещание. Я согнулся пополам, хватая ртом воздух, пока тьма расползалась по краям моего зрения. Моя красная татуировка-цепь потемнела до чернильной черноты.
Затем что-то острое пробило мой телекинетический покров, впилось в бедро и разорвало его. Я закричал, агония заставила меня упасть вперёд, мысли о василиске были забыты. Подняв глаза, я увидел, что меня атаковало.
Одна рука пробилась сквозь плоть гиганта. В ней был знакомый кинжал с красным узором и односторонним лезвием. Существо внутри украло мой кинжал оттуда, где он был воткнут в камень. И теперь Обещание оставило рваную рану на моей ноге.
Но монстр просчитался. Я сосредоточился на своей форме заклинания, вырвав кинжал из цепкой руки монстра. Клинок взлетел вверх, зависнув в воздухе над всё ещё лежащим ничком плотским зверем. Я тяжело дышал, чувствуя, как капля пота разбивается о булыжники.
Затем клинок устремился вниз. Руки вокруг тела гиганта пытались сотворить щиты, но я позаботился о том, чтобы разнести их вспышками пламени и телекинеза, прежде чем они успели полностью сформироваться.
Мой кинжал ударил, словно управляемая ракета, вонзившись в тело и погрузившись глубоко в серо-надгробный огонь души.
Существо тут же замерло. Я, затаив дыхание, наблюдал, как серый огонь медленно распадается на более мелкие угольки, окончательно исчезая. Намерение, пронизывавшее воздух и связанное с бесчисленной нежитью, истрепалось по краям.
Прежде чем я смог увидеть, как рассеивается последний серый уголёк анти-жизненной силы, моя хватка над Волей Феникса исчезла, сила отступила обратно в моё ядро. Но когда она уходила, меня поразило другое ощущение.
Моё ядро обожгло, когда Воля покинула его, прочертив огненный след по всему телу. Я застонал от боли, пошатнувшись. Моя мана дрогнула, моя способность контролировать собственную силу пошатнулась от агонии. Я кашлянул, падая на тротуар, пока мои конечности сводило судорогой.
Где-то на задворках сознания я понимал, что нужно двигаться. Нежить была повсюду вокруг меня, бесцельно шатаясь после смерти лидера их коллективного разума. Если я не заберусь на возвышенность, меня схватят. Схватят, как жену Алуна, и превратят в одно из этих чудовищ.
Я моргнул, пытаясь бороться с жжением в моём средоточии силы. Моя нога обильно кровоточила, окрашивая брюки в тёмно-красный цвет. Вокруг меня на разорённой улице бушевали пожары — последствия этой битвы.
Надо мной, распростёртым на земле, нависла тень. Надо мной стояло измождённое, обожжённое и сломленное тело и смотрело вниз. Его глаза вспыхивали слабым фиолетовым светом, а половина лица была сожжена до неузнаваемой массы. Из груди существа торчала рукоять, словно мёртвая молитва. Чёрная кожа Обещания, казалось, предлагала себя мне, клинок был вонзён в сердце этого монстра.
Жена Алуна — или то, что от неё осталось — медленно ковыляла ко мне. Казалось, она замедляется, но недостаточно быстро, чтобы умереть, не выполнив свою миссию.
Тварь схватила кинжал в своей груди и вырвала его без малейшего намёка на боль. Она медленно, со скрипом, подняла кинжал над моим страдающим телом.
Мне нужно было двигаться. Эта тварь была на пороге смерти. Если бы я только смог отползти на несколько метров, она бы рухнула замертво, прежде чем смогла бы закончить своё дело. Мне просто нужно было двигаться!
Я внутренне закричал, приказывая ногам повиноваться. Но жгучая боль в моём ядре делала это почти невозможным. Они слабо дёрнулись, не желая подчиняться моим командам.
Красная сталь блеснула. Мне показалось, я увидел проблеск эмоции в глазах этого трупа. Он так и не заговорил, но я увидел в них долю триумфа.
Затем что-то мелькнуло в моём поле зрения, проведя черту по шее существа. На мгновение ничего не произошло. Затем я, как заворожённый, смотрел, как голова зомби отделилась от тела.
Кинжал Севрена Денуара вернулся в его руку, лёгкое подёргивание лески давало ему сверхъестественный контроль. Он бросил на меня обеспокоенный взгляд, подбежал и тщетно попытался помочь мне подняться на ноги. Но моё тело обмякло, подавляющая боль в ядре сделала мои нервы неотзывчивыми.
«Н-не могу», — выдохнул я, каждое слово давалось как утопающему. — «Нужна… нужна твоя помощь».
Севрен хмыкнул. «Я тебя держу. Не волнуйся».
Неправильно меня поняв, он взвалил меня себе на плечо. Я застонал, когда он крепко сжал меня. Моя кровь ручьём текла из ноги, капая на землю внизу. Наследник Денуар подобрал Обещание, затем вырвал Клятву из черепа гиганта.
Он повернулся к небоскрёбу, готовый прыгнуть со мной на спине.
«Нет», — проскрипел я. — «Ядро… вот-вот расколется. Мана», — выдавил я сквозь дрожащие вдохи. Я почувствовал, как слёзы навернулись на глаза, моя способность думать рассеивалась перед лицом полной агонии. Боже, я когда-нибудь чувствовал что-то настолько ужасное? Словно сто одна игла, смоченная в капсаицине*, постоянно вонзалась и выходила из моих нервов, поджигая их тлеющим огнём.
#Прим. Пер.: Капсаицин — это активный компонент жгучего перца, который вызывает ощущение жжения.
«Что?», — спросил Севрен, остановившись. — «Что с твоим ядром?»
Как я мог заставить его понять? Использование моей Воли Феникса до того, как моё тело полностью ассимилировалось, всегда приближало время моей следующей сессии ассимиляции. Но теперь у меня не было Леди Доун, чтобы помочь мне.
Я отогнал мысль, что она могла бы. Её сожаление и искреннее желание поговорить, которые я почувствовал через нашу связь, были неоспоримы.
«Ассимиляция», — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — «Ману нужно удержать. Тело её поглотит. Иначе… иначе я сломаюсь. Развеюсь по ветру».
Севрен посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
Но у меня больше не было времени на объяснения. Даже несмотря на то, что я позволил своей Воле отступить, даже несмотря на то, что я высвободил её обратно в своё ядро, я всё ещё чувствовал василиска в своей крови.
Он проснулся. И он наблюдал.
Когда я уставился на наследника Денуар в бесформенной хватке титана из плоти, в моей голове промелькнула дюжина образов. Я вспомнил человека, который погиб в Кларвудском лесу под моей защитой, чьё имя я так никогда и не узнаю. Я вспомнил, как не смог защитить Алуна, его шея была неестественно свёрнута. Насмешливая улыбка Мардета, когда он сказал мне, что жизни захваченных жителей Восточной Фиакры в моих руках…
И Каэлан Джоан, вонзающая клинок в грудь моего брата, гладкая сталь двигалась без малейшего сопротивления.
Я не раздумывал ни секунды. Я ухватился за дремлющую в моём ядре силу, вытягивая её на поверхность, как черпают воду из колодца. Знакомое понимание ворвалось в обнажённые каналы моих мыслей, мой разум впитывал знание, как жадная губка.
Но я сразу же ощутил вопиющее различие. Там, где раньше была полнота при использовании Фазы Приобретения моей Воли — уверенность от руки на плече или заботливого родительского взгляда, — теперь были лишь примитивные инстинкты самой Воли.
Я почувствовал, как разум Леди Доун робко коснулся моего. В нём был вопрос. Надежда и страх за моё благополучие, которые не могла сдержать наша ментальная связь.
Когда я позволил Воле Феникса окутать мой разум, моя связь асуры больше не могла скрывать её эмоции от меня, и наоборот. Мы слились глубже, чем позволяют чувства. И потому, ощутив её сожаление, её желание помочь и её страх за мою безопасность…
Я понял, что эти чувства были истинными. Они были настоящими и глубокими, прочно укоренившимися в нашей связи.
Я отгородился от этого. ‘Нет’, — подумал я. — ‘Только не это. Я не могу думать об этом’.
Я расширил нашу связь, отталкивая разум моей напарницы. Я почувствовал краткий, острый укол обиды от неё, прежде чем всё погрузилось во тьму.
Но у меня не было времени размышлять о своём положении. Я обратился к своей Воле с одной-единственной целью.
Я поднял левую руку, заметив светящиеся цепи, которые, казалось, парили над моей кожей. Затем я выдохнул, и огненная мана, усиленная звуком, вырвалась из моей ладони.
Луч красной плазмы пронзил воздух, огненной прямой устремившись к поднимающемуся титану из плоти высоко вверху.
Моё заклинание насквозь прожгло руку, державшую Севрена Денуара, искажая воздух вокруг себя жаром, пока не унеслось в небо.
Оторванная от плеча, несчастная рука начала падать. Я согнул колени, чувствуя, как по ним струится мана. Трещины в моём телекинетическом покрове сгладились, возросший поток маны, заструившийся по телу, заполнил пробелы, словно замазка.
Я прыгнул. В одно мгновение я был в тридцати метрах под зданием, глядя вверх, как конечность из гниющих трупов кувыркается в воздухе. В следующее мгновение я был уже рядом с ней.
Севрен не успел среагировать, как моя телекинетическая эмблема обрушилась на него. В этот короткий миг я окутал его своим контролем, надавив своей волей.
Всего секунда потребовалась моему усиленному заклинанию, чтобы пробить его врождённую защиту. Белый контур, казалось, втянулся в тело мужчины, но я уже чувствовал напряжение от использования Фазы Приобретения.
Я коротко встретился взглядом с наследником Денуар. Интересно, что он подумал, увидев меня таким? Мне показалось, я уловил нотку благоговения. Был, конечно, и шок. И что-то ещё, что пробралось в мой разум.
Я швырнул его в небоскрёб, куда ушли Даррин и другие маги. Тело Севрена пробило стекло и исчезло в коридорах, скрывшись из виду.
Я применил больше силы, чем намеревался. Моё тело дёргалось, я был на взводе, будто выпил дюжину чашек кофе. Мои движения были менее точными, чем я привык — как у новичка за рулём, который слишком резко жмёт на газ, когда впервые водит машину.
Я надеялся, что с наследником Денуар всё будет в порядке.
Леди Доун действовала как стабилизирующее присутствие для моего разума всякий раз, когда я использовал Волю, давая мне равновесие, в котором я, как оказалось, нуждался, пока оно не исчезло. Воля пульсировала во мне всего несколько секунд, а я уже чувствовал, как моё сознание борется с подавляющим потоком озарений. Один разум не был предназначен для того, чтобы выдержать вес тысячелетних знаний.
Мне нужно было действовать быстро.
Я оттолкнулся от большой, похожей на труп руки, которая раньше держала Севрена Денуара. От толчка моего телекинеза она рухнула на землю, а я устремился к проёму в небоскрёбе, где исчезли остальные маги. Я планировал направиться прямиком к ним.
Но когда я приземлился на краю небоскрёба, несколько вещей остановили меня.
Приблизившись к массе нежити, мои обострённые чувства смогли лучше различить покров намерения, который душил каждый из ковыляющих трупов. Это было похоже на сфокусированные нити марионетки, воздействующие на окружающую ману способом, который был далеко за пределами даже моих лучших способностей. Это воздействие было сфокусированным и точным, превосходя даже мою музыкальную способность проецировать эмоции. Я не видел само намерение, а лишь его последствия для окружающей маны, подобно тому, как молния является последствием электричества.
Но когда я проследил искажения в мане до их источника, я почувствовал, как в животе у меня поселилась странная решимость.
Титан из плоти был ростом в шесть метров и смотрел на меня взглядом, горящим фиолетовым огнём. Но что заставило меня замереть, так это пылающая жизненная сила в груди нежити вокруг меня.
Там были одинокие, крошечные угольки. Они выглядели как пламя свечи на грани затухания. Лёгкий ветерок должен был бы погасить их навсегда.
Но пламя не было того глубокого, кроваво-красного цвета, к которому я привык. Оно было грифельно-серого, пустого, мёртвого цвета. Угольки огня души, смотревшие на меня, были цвета надгробий, и там, где я привык видеть, как жизненная сила вспыхивает и пульсирует в такт сердцебиению, эти даже не мерцали.
Это было всё равно, что смотреть на неподвижное изображение. Это было инстинктивно отвратительно так, что я не мог объяснить. Это было извращение, которое скребло по моей душе и пониманию жизненной силы.
Но величайшим источником этой… анти-жизненной силы была возвышающаяся груда плоти, которая мрачно смотрела на меня. Вместо уголька, в её груди был целый костёр. И из этого костра исходило всё намерение поблизости.
‘Эта тварь делает нежить умнее’, — понял я. — ‘Она как-то влияет на их разум. Значит ли это, что существо, убившее Алуна, находится внутри?’
Если бы я мог убить этого зверя из плоти, то эти существа вернулись бы к своему неуклюжему, предсказуемому состоянию. Даррину, Севрену, Яне и остальным было бы легче избежать безрассудной атаки, нежели организованной охоты.
За то время, что я обдумывал все эти реалии, рука титана из плоти начала восстанавливаться. В жутком зрелище плоть сгущалась и сочилась к отрубленной руке, медленно создавая новую серую конечность.
Я не собирался этого допускать. Клятва подлетела ко мне, позволив моим пальцам обхватить изогнутую рукоять сабли.
Затем я устремился к плотскому гиганту. Плазма зажглась на лезвии моего клинка, создавая идеальное орудие смерти.
Монстр заметил мою атаку. Нити намерения вокруг него сместились, безмолвный приказ разошёлся по его сети нежити. Они повернулись ко мне, подняв руки и концентрируясь на заклинаниях.
Слишком медленно. Пока я мчался к титану из плоти, шары огня, звука и плазмы спонтанно появлялись вокруг меня, сокрушая всё поблизости. Трупы поглощались в пекле заклинаний, их наспех сотворённые щиты рушились под моими атаками. Когда что-то было недостаточно быстрым, чтобы сгореть перед моей мощью, оно отбрасывалось в сторону моими телекинетическими толчками.
Титан из плоти замахнулся на меня мясистым кулаком, но я видел это за версту. Я потянул за несущийся на меня удар монстра, проскользнув под ним. Одновременно я поднял свою саблю с плазменным лезвием к его руке. Она рассекла гнилую плоть, как горячий нож сквозь масло, полностью отрубив руку.
Я проскользнул между ногами чудовища, вращаясь и проводя лезвием по его ноге. Нога не оказала никакого сопротивления. Существо подогнулось и с грохотом рухнуло на крышу павильона. Крыша, уже разбитая в нескольких местах и конструктивно повреждённая, содрогнулась от удара.
Но я не собирался упускать своё преимущество. Я взобрался на спину зверя, игнорируя чавкающее, гнилостное ощущение гниющей плоти под сапогами. Я навис над неподвижным серо-надгробным огнём души, пламенем, которое одновременно горело и не горело, покрывая то, что когда-то должно было быть сердцем. Я поднял свою саблю, готовясь вонзить её в сердце гиганта.
И тут я это почувствовал. Глубокую, голодную тьму внутри моего тела. Что-то извивалось и бурлило, разворачиваясь в присутствии своей анафемы.
Моё ядро загорелось. Я отшатнулся в сторону, задыхаясь, когда василиск в моей крови начал пробуждаться.
Рука вырвалась из широкой спины плотского гиганта, серая кожа сползала с неё. Я почувствовал, как в этом существе нарастает мана, но я был слишком сосредоточен на побочной реакции моей крови на Волю, пропитывающую мою ману.
Лезвие ветра ударило меня по челюсти, отчего голова дёрнулась назад. Мой телекинетический покров даже не был повреждён ударом, но я и так был достаточно дезориентирован. Красные цепи на моих руках мигнули, став чёрными, а затем снова покраснели.
Монстр из плоти ударил меня чем-то тяжёлым. Удар пришёлся мне в живот, расколов мой телекинетический покров. Весь воздух покинул мои лёгкие, когда я слетел с края крыши, кубарем полетев к земле с тридцатиметровой высоты.
Мне потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Земля быстро приближалась, и я ничего не мог поделать, чтобы унять василиска внутри. Мне нужно было попытаться сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых.
Я вытянул руки, отталкиваясь от приближающейся земли телекинезом. Моё падение сильно замедлилось, но мой контроль всё ещё был беспорядочным без размеренной руки Леди Доун, направляющей мою собственную. Камень под ногами содрогнулся, когда я наконец коснулся земли.
Я заглянул внутрь, проверяя состояние своего тела. Я отчётливо чувствовал, как моя кровь бурлит, наследие Вритры в моих венах восставало против обновляющей силы феникса.
Несколько нежити поблизости попытались навалиться на меня, пытаясь прижать своим весом.
Я зарычал, выпустив огненную вспышку. Цепкие, изношенные руки загорелись, приближаясь ко мне, не в силах противостоять моей ярости.
Оглушительный грохот привлёк моё внимание к гиганту. Двухэтажное чудовище спрыгнуло с края здания, расколов бетон под весом своего тела. Оно отрастило себе обе руки и ногу, которую я отрубил. Фиолетовые глаза в гладком, бледном черепе смотрели на меня с нескрываемой злобой.
«Ты настырный ублюдок, не так ли?», — сказал я с лёгким хрипом. Я чувствовал, как на животе, там, куда ударил монстр, наливается синяк, кристаллические осколки моего покрова восстанавливались с черепашьей скоростью.
Существо взревело на меня. На его теле появилось с десяток ртов, визжащих в унисон. Звук гниющей толпы обрушился на меня, гнилые зубы и разлагающиеся губы вторили друг другу.
А затем дюжина рук отделилась от тела, поднявшись и направившись на меня. У меня было короткое мгновение, чтобы расширить глаза, когда из рук залпом вырвались заклинания. Я поспешно оттолкнулся телекинезом, создавая барьер из отталкивающей силы.
Большинство атак было отведено моей поспешной защитой, сбито с курса потоком. Некоторые почти достигли меня, но несколько полетели достаточно прямо, чтобы зацепить мой телекинетический покров. Но атаки не прекращались, продолжаясь бесконечным потоком. Я почувствовал, как мои ноги впиваются в камень, пока меня медленно отталкивали назад.
Я стиснул зубы, а затем швырнул Клятву в сторону. Сабля описала дугу, как бумеранг, направляемая моим точным телекинезом. Я смутно ощутил удар, когда лезвие вонзилось в череп плотского существа, отвратительный глухой звук завибрировал по моим каналам. Атаки прекратились на кратчайший миг, позволив мне перевести дух.
Я подпрыгнул, крутанувшись в воздухе, и пролетел над потоком снарядов. Я почувствовал ещё одну, как укол булавки, реакцию от крови василиска в моих венах. Я почти мог представить, что зверь проснулся и сонно осматривает окрестности.
Леди Доун тоже подавляла и это. Без неё он медленно приходил в сознание.
Мне нужно было закончить это быстро.
Я увернулся от очередной дикой атаки гигантского титана. Вместо того чтобы пытаться разрубить его тело, я обхватил руками массивный локоть твари, упёрся ногами, активировал свою форму заклинания и потянул.
Импульс от колоссального зверя уже слегка вывел его из равновесия. С моей силой, усиленной почти полностью ассимилированным телом, большим пониманием маны от моей Воли и моим телекинетическим покровом, я смог сделать то, что никогда бы не счёл возможным.
Чудовище оторвалось от земли, а затем качнулось, когда я перебросил его через плечо.
Я почувствовал, как клыки василиска блестят в моей крови, готовые капнуть в неё свой яд, словно гнусное обещание. Я согнулся пополам, хватая ртом воздух, пока тьма расползалась по краям моего зрения. Моя красная татуировка-цепь потемнела до чернильной черноты.
Затем что-то острое пробило мой телекинетический покров, впилось в бедро и разорвало его. Я закричал, агония заставила меня упасть вперёд, мысли о василиске были забыты. Подняв глаза, я увидел, что меня атаковало.
Одна рука пробилась сквозь плоть гиганта. В ней был знакомый кинжал с красным узором и односторонним лезвием. Существо внутри украло мой кинжал оттуда, где он был воткнут в камень. И теперь Обещание оставило рваную рану на моей ноге.
Но монстр просчитался. Я сосредоточился на своей форме заклинания, вырвав кинжал из цепкой руки монстра. Клинок взлетел вверх, зависнув в воздухе над всё ещё лежащим ничком плотским зверем. Я тяжело дышал, чувствуя, как капля пота разбивается о булыжники.
Затем клинок устремился вниз. Руки вокруг тела гиганта пытались сотворить щиты, но я позаботился о том, чтобы разнести их вспышками пламени и телекинеза, прежде чем они успели полностью сформироваться.
Мой кинжал ударил, словно управляемая ракета, вонзившись в тело и погрузившись глубоко в серо-надгробный огонь души.
Существо тут же замерло. Я, затаив дыхание, наблюдал, как серый огонь медленно распадается на более мелкие угольки, окончательно исчезая. Намерение, пронизывавшее воздух и связанное с бесчисленной нежитью, истрепалось по краям.
Прежде чем я смог увидеть, как рассеивается последний серый уголёк анти-жизненной силы, моя хватка над Волей Феникса исчезла, сила отступила обратно в моё ядро. Но когда она уходила, меня поразило другое ощущение.
Моё ядро обожгло, когда Воля покинула его, прочертив огненный след по всему телу. Я застонал от боли, пошатнувшись. Моя мана дрогнула, моя способность контролировать собственную силу пошатнулась от агонии. Я кашлянул, падая на тротуар, пока мои конечности сводило судорогой.
Где-то на задворках сознания я понимал, что нужно двигаться. Нежить была повсюду вокруг меня, бесцельно шатаясь после смерти лидера их коллективного разума. Если я не заберусь на возвышенность, меня схватят. Схватят, как жену Алуна, и превратят в одно из этих чудовищ.
Я моргнул, пытаясь бороться с жжением в моём средоточии силы. Моя нога обильно кровоточила, окрашивая брюки в тёмно-красный цвет. Вокруг меня на разорённой улице бушевали пожары — последствия этой битвы.
Надо мной, распростёртым на земле, нависла тень. Надо мной стояло измождённое, обожжённое и сломленное тело и смотрело вниз. Его глаза вспыхивали слабым фиолетовым светом, а половина лица была сожжена до неузнаваемой массы. Из груди существа торчала рукоять, словно мёртвая молитва. Чёрная кожа Обещания, казалось, предлагала себя мне, клинок был вонзён в сердце этого монстра.
Жена Алуна — или то, что от неё осталось — медленно ковыляла ко мне. Казалось, она замедляется, но недостаточно быстро, чтобы умереть, не выполнив свою миссию.
Тварь схватила кинжал в своей груди и вырвала его без малейшего намёка на боль. Она медленно, со скрипом, подняла кинжал над моим страдающим телом.
Мне нужно было двигаться. Эта тварь была на пороге смерти. Если бы я только смог отползти на несколько метров, она бы рухнула замертво, прежде чем смогла бы закончить своё дело. Мне просто нужно было двигаться!
Я внутренне закричал, приказывая ногам повиноваться. Но жгучая боль в моём ядре делала это почти невозможным. Они слабо дёрнулись, не желая подчиняться моим командам.
Красная сталь блеснула. Мне показалось, я увидел проблеск эмоции в глазах этого трупа. Он так и не заговорил, но я увидел в них долю триумфа.
Затем что-то мелькнуло в моём поле зрения, проведя черту по шее существа. На мгновение ничего не произошло. Затем я, как заворожённый, смотрел, как голова зомби отделилась от тела.
Кинжал Севрена Денуара вернулся в его руку, лёгкое подёргивание лески давало ему сверхъестественный контроль. Он бросил на меня обеспокоенный взгляд, подбежал и тщетно попытался помочь мне подняться на ноги. Но моё тело обмякло, подавляющая боль в ядре сделала мои нервы неотзывчивыми.
«Н-не могу», — выдохнул я, каждое слово давалось как утопающему. — «Нужна… нужна твоя помощь».
Севрен хмыкнул. «Я тебя держу. Не волнуйся».
Неправильно меня поняв, он взвалил меня себе на плечо. Я застонал, когда он крепко сжал меня. Моя кровь ручьём текла из ноги, капая на землю внизу. Наследник Денуар подобрал Обещание, затем вырвал Клятву из черепа гиганта.
Он повернулся к небоскрёбу, готовый прыгнуть со мной на спине.
«Нет», — проскрипел я. — «Ядро… вот-вот расколется. Мана», — выдавил я сквозь дрожащие вдохи. Я почувствовал, как слёзы навернулись на глаза, моя способность думать рассеивалась перед лицом полной агонии. Боже, я когда-нибудь чувствовал что-то настолько ужасное? Словно сто одна игла, смоченная в капсаицине*, постоянно вонзалась и выходила из моих нервов, поджигая их тлеющим огнём.
#Прим. Пер.: Капсаицин — это активный компонент жгучего перца, который вызывает ощущение жжения.
«Что?», — спросил Севрен, остановившись. — «Что с твоим ядром?»
Как я мог заставить его понять? Использование моей Воли Феникса до того, как моё тело полностью ассимилировалось, всегда приближало время моей следующей сессии ассимиляции. Но теперь у меня не было Леди Доун, чтобы помочь мне.
Я отогнал мысль, что она могла бы. Её сожаление и искреннее желание поговорить, которые я почувствовал через нашу связь, были неоспоримы.
«Ассимиляция», — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — «Ману нужно удержать. Тело её поглотит. Иначе… иначе я сломаюсь. Развеюсь по ветру».
Севрен посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
Но у меня больше не было времени на объяснения. Даже несмотря на то, что я позволил своей Воле отступить, даже несмотря на то, что я высвободил её обратно в своё ядро, я всё ещё чувствовал василиска в своей крови.
Он проснулся. И он наблюдал.
Закладка