Глава 81 - Перевязка Ран •
От лица Торена Даена
Отчёты Даррина и Джареда об их встрече были столь же удручающими. Группа, к которой они обратились, прозванная Энсгарскими Изгнанниками, сократилась с пяти до трёх человек после того, как их одолела нежить. Они укрылись в лабиринте офисных кабинок, отгородившись от внешней зоны. Когда Даррин упомянул, что другие члены его команды собираются поговорить с Отрядом Морозных Близнецов, он столкнулся с неожиданным осложнением.
По словам их лидера, на них напал один из Морозных Близнецов. Потребовались серьёзные обещания и заверения, чтобы убедить Изгнанников хотя бы сесть за стол переговоров.
Но в конце концов, у них не было выбора. Судя по словам Даррина, их положение было даже хуже, чем у Морозных Близнецов. Измождённые, голодающие и погрязшие в собственной грязи. Если они хотели выбраться, у них не было иного выбора, кроме как принять наше предложение.
«Думаешь, это был один из близнецов?» — спросил я Севрена, когда мы вместе шли к выходу на крышу, ведущему в убежище команды Близнецов. Как и было обещано, мы вернулись позже в тот же день, чтобы доставить несколько мешков риса и бинты.
Севрен на мгновение замолчал. «А ты почему думаешь, что на них вообще напали?» — вопросом на вопрос ответил он. — «Учитывая их рассказ о безумном побеге от полчищ нежити, они легко могли принять дружественный огонь за нападение. К тому же, Изгнанники вообще неохотно говорили об атаке. Лишь выдвинули обвинение».
Я посмотрел на стальную дверь, ведущую на крышу. Это была правда: по словам Даррина, Изгнанники были глубоко потрясены нападением нежити. Когда Даррин попытался допытаться, почему они решили, что на них напали, они лишь туманно намекали на орды и вспышку во тьме…
«Справедливо», — вздохнул я.
«Хотя», — сказал Севрен, сузив глаза, — «если они говорят правду, я не удивлюсь, что виноваты близнецы. Воспитание Высококровных, как правило, порождает изнеженных, самовлюблённых сопляков, а не мужчин».
Я посмотрел на наследника Денуаров, удивлённый ядом в его голосе. Заметив мой интерес, он быстро стёр раздражение со своего лица.
«Меня бы это тоже не удивило», — тихо сказал я, поворачиваясь обратно к двери. Я подумал о Лорисе Джоане, о его надменном поведении и готовности подсадить меня на наркотики своего отца. Провести параллель в поведении от отца к сыну было легко. — «У меня был свой опыт общения с подобными людьми».
Севрен молча посмотрел на меня. Мгновение спустя мы оба зажгли свои мана-сигнатуры, повторив то, что сделали ранее днём.
Секундой позже дверь открыл Алун. Я видел, как он заметно вздрогнул, когда его встретило небо, и этот волевой восходящий отступил под землю перед лицом мира. Однако, когда он заметил нас, в его глазах, казалось, появился отблеск былого сияния.
Он бросил ещё один беглый взгляд наружу. «У вас есть еда?» — тихо спросил он.
Севрен кивнул. «Есть».
«Тогда заходите», — сказал он, оставив дверь открытой. Мы медленно последовали за ним.
За те несколько часов, что нас не было, офис почти не изменился. Та же атмосфера обречённости пронизывала всё вокруг. Единственным источником света была тусклая лампочка над головой.
Однако на этот раз близнецы расхаживали в дальнем конце комнаты. Их одинаковые короткие стрижки позволяли легко их разглядеть, а чёрные волосы с серебряными прядями выделялись в тёмной комнате. Когда один заметил нас, второй тут же обернулся. На их лицах было написано плохо скрываемое презрение.
Я не знал, кто из них Беред, а кто Нумар. И если мне повезёт, то и не придётся узнавать.
«Наконец-то!» — сказал один из них, шагнув вперёд. — «Мы ждали часами!»
Лицо Севрена на мгновение скривилось. «Мы пришли, как и обещали», — сказал он, проигнорировав близнеца. — «У нас есть рис, бинты, а также немного мыла и запасной одежды, чтобы вы все могли переодеться в чистое. Теперь нам просто…»
«Только рис?» — сказал один из парней, и его лицо исказилось. — «Это всё, что вы нам дадите? Нам нужно больше!»
Алун метнул в близнецов яростный взгляд, отчего те сжались, словно змеи, готовящиеся к броску. «Мы скоро выберемся, если всё пойдёт хорошо, и тогда сможете есть всё, что захотите».
Слова парня разожгли что-то внутри меня. Я подумал о жителях Восточной Фиакры, которые каждый день боролись за пропитание. Я вспомнил праздники и собрания Грэд, которые взращивали зарождающееся чувство общности в лишённых надежды людях.
А потом то, что случилось из-за Доктринации. Пришлось подавить раздражение.
Вместо этого я отвлёк себя другим. Я посмотрел на перевязанные раны всех присутствующих, чувствуя, как подсознательно ставлю им диагноз.
«Я могу помочь вам сменить повязки и как следует обработать раны», — предложил я, разряжая нарастающее напряжение. Мой взгляд упал на культю Щита Яны — рана была обработана явно наспех и очень плохо. — «Я несколько лет работал ассистентом хирурга. У меня есть опыт в таких делах».
Алун колебался лишь мгновение. «Да, пожалуйста. Любая помощь будет кстати».
Я кивнул, и пока Севрен доставал еду из своего пространственного кольца, подошёл к однорукой женщине-Щиту. Она стояла в стороне, наблюдая за происходящим с каким-то пустым выражением на своих резких чертах лица.
«Привет», — поздоровался я, вытаскивая рулон бинтов из своего пространственного кольца. — «Не против, если я помогу тебе с перевязкой?» — спросил я, указывая на то, что осталось от её левой руки.
Яна бросила на меня сложный взгляд. «Я была бы признательна», — тихо сказала она. — «Одной рукой бинты не намотаешь», — цинично добавила она. Она сидела на стуле с жёсткой спинкой и смотрела в сторону.
Я почувствовал, как моя радушная улыбка сползла с лица. «Понял». Я опустился на колени рядом со стулом, протянув руку. После некоторого колебания женщина-Щит выполнила мою безмолвную просьбу.
Когда я начал медленно снимать повязку, мои подозрения подтвердились. Чёрные, заскорузлые тряпки пропитались кровью и гноем. Когда рана наконец открылась, в нос ударил запах гниющей инфекции, обнажив ужасное, с трудом заживающее месиво.
Женщина явно лишилась конечности несколько недель назад. Ей повезло быть магом: инфекция была бы гораздо смертоноснее, если бы не мана, постоянно циркулирующая из её ядра.
Я окинул рану изучающим взглядом. Под сильным отёком виднелись головки лучевой и локтевой костей, обнажённые и торчащие наружу. Я почувствовал укол жалости, снимая бинты. Женщина морщилась от треска, с которым они отдирались от раны.
«Насколько всё плохо?» — спросила Яна, глядя куда угодно, только не на рану.
«Могло быть и хуже», — честно ответил я. То, что отрубило ей руку, сделало это относительно чисто, и я заметил следы ожогов от поспешного прижигания. Локтевая и лучевая артерии были запаяны, что предотвратило сильную кровопотерю. «Особенно из-за инфекции. У вас крепкий организм».
Я повернулся к Алуну, который тихо разговаривал с Севреном. «У вас здесь есть кран с тёплой водой?» — спросил я.
Алун замолчал, а затем указал в один из углов офиса. И действительно, там был кран. «Подожди», — сказал я Яне и быстрым шагом направился к нему. Я достал из своей пространственной руны небольшой металлический котелок — мы не были уверены, что у Близнецов есть на чём готовить рис, поэтому я прихватил его на всякий случай — и наполнил его водой до краёв. Через секунду я вернулся.
«Я вскипячу эту воду и замочу в ней бинты», — сказал я Яне, которая была как обычно напряжена. Разговоры о её ране, казалось, её тревожили, поэтому я старался быть кратким. — «Но прежде чем я перевяжу твою руку, мне нужно будет её почистить. И это будет больно».
Женщина наконец посмотрела на меня сверху вниз. Я вспомнил долгие дни на службе у Трельзы. Он был мастером-целителем, намного лучше, чем я когда-либо смогу стать. Но недостаток мастерства я восполнял состраданием. Пациентам, смиряющимся со своими ранами, не нужен был бесчувственный, стоический человек, наблюдающий за ними. Им нужен был товарищ, а не объект для ненависти, как, казалось, считал Трельза.
Я сочувственно сжал другую руку женщины.
«Я восходящая», — сказала она, вздёрнув подбородок. — «Мне не привыкать к боли».
Я мягко улыбнулся. «Хорошо».
Я заставил котелок с водой парить рядом со мной, удерживаемый в воздухе моим телекинезом. Под ним плясало ровное пламя, также сотворённое мной. Пока я ждал, когда вода закипит, я болтал с Яной о том о сём, готовя свои ‘инструменты’. Это, казалось, ослабило её постоянную тревогу, за что я был в душе благодарен.
Через несколько минут вода наконец начала пузыриться. Я погасил пламя, давая воде немного остыть.
Я окунул мочалку в кипяток. Мой телекинетический покров позволил мне не обращать внимания на жар. Затем, применив немного магии огня, я вытянул жар из ткани, пока она не стала тёплой, но не обжигающей. «Я собираюсь осторожно очистить эту область», — сказал я, держа в одной руке запястье женщины, а в другой — ткань. — «Если нужно будет остановиться, скажи».
Яна кивнула. Получив её согласие, я начал осторожно протирать рану, счищая мёртвые и отмирающие ткани, а также лишнюю грязь. Во время работы я разговаривал, пытаясь дать женщине что-то, на чём можно было бы сосредоточиться, кроме боли.
За несколько минут, которые, должно быть, показались бедной женщине-Щиту часами, я счистил грязь и запёкшуюся кровь вокруг раны. Она выдержала это на удивление хорошо, глядя прямо перед собой и крепко сжав челюсти.
«Всё», — сказал я, закончив. Я позволил своему телекинетическому знаку унести ткань, которая поплыла за моей спиной. — «Теперь я перевяжу твою руку».
Снова кивок.
Я потянулся к котелку рядом со мной, доставая бинты. К этому времени вода уже значительно остыла. Я отжал ткань и начал медленно перевязывать руку женщины.
Это было не лучшее решение. Я не взял с собой свой обычный набор для ухода за ранами, вроде уксуса и других очищающих растворов, из-за моего значительного исцеляющего фактора. К тому же, я никогда не планировал совершать восхождение с кем-то ещё, поэтому не рассчитывал на то, что придётся помогать другому человеку.
Но эти бинты следовало бы пропитать очищающим раствором, а не просто кипячёной водой. Более того, у меня не было спирта, чтобы промыть её рану.
Оставалось лишь надеяться, что её мана продолжит бороться с инфекцией так же хорошо, как и до сих пор.
Я выдохнул, наконец завязав повязку. «Всё, Яна. Готово».
Она бросила короткий взгляд на свою руку, затем на меня. «Спасибо, лорд Даен».
Я слегка улыбнулся. «Не стоит», — сказал я, вставая. — «Тебе нужно будет менять их несколько раз в день, замачивая бинты в кипячёной воде перед перевязкой. Когда будешь снимать их, они будут забирать с собой часть мёртвых и отмирающих тканей, поэтому важно делать это регулярно. И зови меня просто Торен. Лорд Даен звучит слишком официально».
Перекинувшись ещё парой слов, я подошёл к Алуну. Он глубоко нахмурился из-за чего-то, что только что сказал Севрен.
«Эй, Алун», — сказал я. — «Тебе нужна помощь с предплечьем?» — продолжил я, имея в виду его рану.
Маг покачал головой. «Не нужно. Я перевязываю свои раны дольше, чем себя помню».
Поняв, что моя помощь не требуется, я положил несколько бинтов на ближайший стол. «Хорошо. Воду я вскипятил несколько минут назад. Как только закончу с близнецами, принесу её тебе».
Алун бросил на меня сложный взгляд, но не остановил.
Затем я направился к близнецам, стоявшим в углу. Они наблюдали за моим приближением, сощурив глаза и задрав подбородки. Под их рваными доспехами виднелись повязки.
Это будет гораздо больнее для меня, чем для них.
«Итак, кто из вас Беред, а кто Нумар?» — спросил я, пытаясь разрядить обстановку.
«Для тебя — Беред из Высококровных Фростов», — сказал тот, у которого на бедре висела булава. — «Мы не настолько тебе обязаны, чтобы ты мог опускать наши титулы».
Действительно, больнее для меня. Я закатил глаза. «Слушайте, вам нужна моя помощь с перевязкой, или вы и дальше собираетесь смотреть на меня свысока?»
Моё полное пренебрежение его позёрством, казалось, сбило Береда с толку. По поджатому выражению, вскоре появившемуся на его лице, я догадался, что он мысленно разговаривает со своим братом. Мой взгляд метнулся к тому, кого я теперь знал как Нумара.
«Тебе следовало подойти сначала к нам», — сказал он. — «Когда Высококровных ранят на поле боя, им оказывают помощь в первую очередь», — добавил Нумар, пытаясь звучать логично.
«Это не поле боя», — спокойно сказал я, сдерживая раздражение. ‘А Высококровные на полях сражений обычно командиры, а не высокомерные сопляки’, — подумал я. — «Это Реликтовые Гробницы. Вам нужно научиться брать на себя ответственность».
«Рога Вритры. Так ты собираешься быть таким же, как старый Алун?» — сказал Беред. — «Принимаешь их сторону? Вместо стороны Высококровных?»
Я почувствовал, как уголок моего рта дёрнулся в усмешке. Я медленно положил перед ними оставшиеся бинты. «Я сначала помог самым тяжелораненым», — сказал я. Может, я и не давал клятву Гиппократа, но я понимал, что такое приоритеты. — «Можете сами перевязать свои раны. С вашей-то ментальной связью, уверен, вам двоим будет гораздо проще работать вместе, чем мне с вами».
Беред покраснел, но сумел скрыть часть своего смущения. «Ты не можешь просто оставить нас одних с этим», — сказал он с ноткой раздражения в голосе. — «Нас никогда не учили!»
«Повторение — мать учения», — сказал я, отворачиваясь. — «Жизнь не всегда будет подносить вам ответы на блюдечке. Разбирайтесь сами».
Я неторопливо вернулся к Алуну и Севрену, а котелок с водой плыл за мной по воздуху. Я поставил его на стол рядом с Алуном, игнорируя ощутимое раздражение парней. «Я уже сказал это Яне, но проследи, чтобы она меняла повязки несколько раз в день».
Алун устало кивнул. Я всё ещё чувствовал, как близнецы сверлят меня взглядом. «Как они вообще смогли зайти так далеко в Реликтовые Гробницы, будучи такими самовлюблёнными?» — неожиданно для себя спросил я. — «Не могу представить, чтобы с таким отношением они были хоть сколько-нибудь эффективны».
Глаза Севрена сверкнули. «Наследники Высококровных редко сталкиваются с реальностью своего положения».
Плечи Алуна опустились. «Они не наследники», — сказал он, глядя на своё предплечье.
Я нахмурился. «Тогда почему?»
«Они бастарды Верховного Лорда Уриэля Фроста», — со вздохом сказал Алун, бросив взгляд на парней за моей спиной. Он произнёс это так, словно это была тщательно оберегаемая тайна. — «Они привлекли его внимание только после того, как у них проявились уникальные руны, соединившие их ядра. Это было беспрецедентно. Внезапно они из самых низов стаи взлетели на вершину иерархии. Их эго не очень хорошо это перенесло», — признал он.
«Мне всё равно, бастарды они или нет», — пренебрежительно сказал Севрен. — «Просто не дай им всё испортить».
«Не испортят», — пообещал Алун, хотя я не был уверен в его искренности.
Перед уходом я ободряюще улыбнулся Яне в последний раз. Скоро мы соберёмся вместе и составим план, как выбраться из этого ужасного отражения моей прошлой жизни.
Оставалось лишь надеяться, что ничего не пойдёт наперекосяк.
Отчёты Даррина и Джареда об их встрече были столь же удручающими. Группа, к которой они обратились, прозванная Энсгарскими Изгнанниками, сократилась с пяти до трёх человек после того, как их одолела нежить. Они укрылись в лабиринте офисных кабинок, отгородившись от внешней зоны. Когда Даррин упомянул, что другие члены его команды собираются поговорить с Отрядом Морозных Близнецов, он столкнулся с неожиданным осложнением.
По словам их лидера, на них напал один из Морозных Близнецов. Потребовались серьёзные обещания и заверения, чтобы убедить Изгнанников хотя бы сесть за стол переговоров.
Но в конце концов, у них не было выбора. Судя по словам Даррина, их положение было даже хуже, чем у Морозных Близнецов. Измождённые, голодающие и погрязшие в собственной грязи. Если они хотели выбраться, у них не было иного выбора, кроме как принять наше предложение.
«Думаешь, это был один из близнецов?» — спросил я Севрена, когда мы вместе шли к выходу на крышу, ведущему в убежище команды Близнецов. Как и было обещано, мы вернулись позже в тот же день, чтобы доставить несколько мешков риса и бинты.
Севрен на мгновение замолчал. «А ты почему думаешь, что на них вообще напали?» — вопросом на вопрос ответил он. — «Учитывая их рассказ о безумном побеге от полчищ нежити, они легко могли принять дружественный огонь за нападение. К тому же, Изгнанники вообще неохотно говорили об атаке. Лишь выдвинули обвинение».
Я посмотрел на стальную дверь, ведущую на крышу. Это была правда: по словам Даррина, Изгнанники были глубоко потрясены нападением нежити. Когда Даррин попытался допытаться, почему они решили, что на них напали, они лишь туманно намекали на орды и вспышку во тьме…
«Справедливо», — вздохнул я.
«Хотя», — сказал Севрен, сузив глаза, — «если они говорят правду, я не удивлюсь, что виноваты близнецы. Воспитание Высококровных, как правило, порождает изнеженных, самовлюблённых сопляков, а не мужчин».
Я посмотрел на наследника Денуаров, удивлённый ядом в его голосе. Заметив мой интерес, он быстро стёр раздражение со своего лица.
«Меня бы это тоже не удивило», — тихо сказал я, поворачиваясь обратно к двери. Я подумал о Лорисе Джоане, о его надменном поведении и готовности подсадить меня на наркотики своего отца. Провести параллель в поведении от отца к сыну было легко. — «У меня был свой опыт общения с подобными людьми».
Севрен молча посмотрел на меня. Мгновение спустя мы оба зажгли свои мана-сигнатуры, повторив то, что сделали ранее днём.
Секундой позже дверь открыл Алун. Я видел, как он заметно вздрогнул, когда его встретило небо, и этот волевой восходящий отступил под землю перед лицом мира. Однако, когда он заметил нас, в его глазах, казалось, появился отблеск былого сияния.
Он бросил ещё один беглый взгляд наружу. «У вас есть еда?» — тихо спросил он.
Севрен кивнул. «Есть».
«Тогда заходите», — сказал он, оставив дверь открытой. Мы медленно последовали за ним.
За те несколько часов, что нас не было, офис почти не изменился. Та же атмосфера обречённости пронизывала всё вокруг. Единственным источником света была тусклая лампочка над головой.
Однако на этот раз близнецы расхаживали в дальнем конце комнаты. Их одинаковые короткие стрижки позволяли легко их разглядеть, а чёрные волосы с серебряными прядями выделялись в тёмной комнате. Когда один заметил нас, второй тут же обернулся. На их лицах было написано плохо скрываемое презрение.
Я не знал, кто из них Беред, а кто Нумар. И если мне повезёт, то и не придётся узнавать.
«Наконец-то!» — сказал один из них, шагнув вперёд. — «Мы ждали часами!»
Лицо Севрена на мгновение скривилось. «Мы пришли, как и обещали», — сказал он, проигнорировав близнеца. — «У нас есть рис, бинты, а также немного мыла и запасной одежды, чтобы вы все могли переодеться в чистое. Теперь нам просто…»
«Только рис?» — сказал один из парней, и его лицо исказилось. — «Это всё, что вы нам дадите? Нам нужно больше!»
Алун метнул в близнецов яростный взгляд, отчего те сжались, словно змеи, готовящиеся к броску. «Мы скоро выберемся, если всё пойдёт хорошо, и тогда сможете есть всё, что захотите».
Слова парня разожгли что-то внутри меня. Я подумал о жителях Восточной Фиакры, которые каждый день боролись за пропитание. Я вспомнил праздники и собрания Грэд, которые взращивали зарождающееся чувство общности в лишённых надежды людях.
А потом то, что случилось из-за Доктринации. Пришлось подавить раздражение.
Вместо этого я отвлёк себя другим. Я посмотрел на перевязанные раны всех присутствующих, чувствуя, как подсознательно ставлю им диагноз.
«Я могу помочь вам сменить повязки и как следует обработать раны», — предложил я, разряжая нарастающее напряжение. Мой взгляд упал на культю Щита Яны — рана была обработана явно наспех и очень плохо. — «Я несколько лет работал ассистентом хирурга. У меня есть опыт в таких делах».
Алун колебался лишь мгновение. «Да, пожалуйста. Любая помощь будет кстати».
Я кивнул, и пока Севрен доставал еду из своего пространственного кольца, подошёл к однорукой женщине-Щиту. Она стояла в стороне, наблюдая за происходящим с каким-то пустым выражением на своих резких чертах лица.
«Привет», — поздоровался я, вытаскивая рулон бинтов из своего пространственного кольца. — «Не против, если я помогу тебе с перевязкой?» — спросил я, указывая на то, что осталось от её левой руки.
Яна бросила на меня сложный взгляд. «Я была бы признательна», — тихо сказала она. — «Одной рукой бинты не намотаешь», — цинично добавила она. Она сидела на стуле с жёсткой спинкой и смотрела в сторону.
Я почувствовал, как моя радушная улыбка сползла с лица. «Понял». Я опустился на колени рядом со стулом, протянув руку. После некоторого колебания женщина-Щит выполнила мою безмолвную просьбу.
Когда я начал медленно снимать повязку, мои подозрения подтвердились. Чёрные, заскорузлые тряпки пропитались кровью и гноем. Когда рана наконец открылась, в нос ударил запах гниющей инфекции, обнажив ужасное, с трудом заживающее месиво.
Женщина явно лишилась конечности несколько недель назад. Ей повезло быть магом: инфекция была бы гораздо смертоноснее, если бы не мана, постоянно циркулирующая из её ядра.
Я окинул рану изучающим взглядом. Под сильным отёком виднелись головки лучевой и локтевой костей, обнажённые и торчащие наружу. Я почувствовал укол жалости, снимая бинты. Женщина морщилась от треска, с которым они отдирались от раны.
«Насколько всё плохо?» — спросила Яна, глядя куда угодно, только не на рану.
«Могло быть и хуже», — честно ответил я. То, что отрубило ей руку, сделало это относительно чисто, и я заметил следы ожогов от поспешного прижигания. Локтевая и лучевая артерии были запаяны, что предотвратило сильную кровопотерю. «Особенно из-за инфекции. У вас крепкий организм».
Я повернулся к Алуну, который тихо разговаривал с Севреном. «У вас здесь есть кран с тёплой водой?» — спросил я.
Алун замолчал, а затем указал в один из углов офиса. И действительно, там был кран. «Подожди», — сказал я Яне и быстрым шагом направился к нему. Я достал из своей пространственной руны небольшой металлический котелок — мы не были уверены, что у Близнецов есть на чём готовить рис, поэтому я прихватил его на всякий случай — и наполнил его водой до краёв. Через секунду я вернулся.
«Я вскипячу эту воду и замочу в ней бинты», — сказал я Яне, которая была как обычно напряжена. Разговоры о её ране, казалось, её тревожили, поэтому я старался быть кратким. — «Но прежде чем я перевяжу твою руку, мне нужно будет её почистить. И это будет больно».
Женщина наконец посмотрела на меня сверху вниз. Я вспомнил долгие дни на службе у Трельзы. Он был мастером-целителем, намного лучше, чем я когда-либо смогу стать. Но недостаток мастерства я восполнял состраданием. Пациентам, смиряющимся со своими ранами, не нужен был бесчувственный, стоический человек, наблюдающий за ними. Им нужен был товарищ, а не объект для ненависти, как, казалось, считал Трельза.
Я сочувственно сжал другую руку женщины.
«Я восходящая», — сказала она, вздёрнув подбородок. — «Мне не привыкать к боли».
Я мягко улыбнулся. «Хорошо».
Я заставил котелок с водой парить рядом со мной, удерживаемый в воздухе моим телекинезом. Под ним плясало ровное пламя, также сотворённое мной. Пока я ждал, когда вода закипит, я болтал с Яной о том о сём, готовя свои ‘инструменты’. Это, казалось, ослабило её постоянную тревогу, за что я был в душе благодарен.
Через несколько минут вода наконец начала пузыриться. Я погасил пламя, давая воде немного остыть.
Я окунул мочалку в кипяток. Мой телекинетический покров позволил мне не обращать внимания на жар. Затем, применив немного магии огня, я вытянул жар из ткани, пока она не стала тёплой, но не обжигающей. «Я собираюсь осторожно очистить эту область», — сказал я, держа в одной руке запястье женщины, а в другой — ткань. — «Если нужно будет остановиться, скажи».
Яна кивнула. Получив её согласие, я начал осторожно протирать рану, счищая мёртвые и отмирающие ткани, а также лишнюю грязь. Во время работы я разговаривал, пытаясь дать женщине что-то, на чём можно было бы сосредоточиться, кроме боли.
За несколько минут, которые, должно быть, показались бедной женщине-Щиту часами, я счистил грязь и запёкшуюся кровь вокруг раны. Она выдержала это на удивление хорошо, глядя прямо перед собой и крепко сжав челюсти.
«Всё», — сказал я, закончив. Я позволил своему телекинетическому знаку унести ткань, которая поплыла за моей спиной. — «Теперь я перевяжу твою руку».
Снова кивок.
Я потянулся к котелку рядом со мной, доставая бинты. К этому времени вода уже значительно остыла. Я отжал ткань и начал медленно перевязывать руку женщины.
Это было не лучшее решение. Я не взял с собой свой обычный набор для ухода за ранами, вроде уксуса и других очищающих растворов, из-за моего значительного исцеляющего фактора. К тому же, я никогда не планировал совершать восхождение с кем-то ещё, поэтому не рассчитывал на то, что придётся помогать другому человеку.
Но эти бинты следовало бы пропитать очищающим раствором, а не просто кипячёной водой. Более того, у меня не было спирта, чтобы промыть её рану.
Оставалось лишь надеяться, что её мана продолжит бороться с инфекцией так же хорошо, как и до сих пор.
Я выдохнул, наконец завязав повязку. «Всё, Яна. Готово».
Она бросила короткий взгляд на свою руку, затем на меня. «Спасибо, лорд Даен».
Я слегка улыбнулся. «Не стоит», — сказал я, вставая. — «Тебе нужно будет менять их несколько раз в день, замачивая бинты в кипячёной воде перед перевязкой. Когда будешь снимать их, они будут забирать с собой часть мёртвых и отмирающих тканей, поэтому важно делать это регулярно. И зови меня просто Торен. Лорд Даен звучит слишком официально».
Перекинувшись ещё парой слов, я подошёл к Алуну. Он глубоко нахмурился из-за чего-то, что только что сказал Севрен.
«Эй, Алун», — сказал я. — «Тебе нужна помощь с предплечьем?» — продолжил я, имея в виду его рану.
Маг покачал головой. «Не нужно. Я перевязываю свои раны дольше, чем себя помню».
Поняв, что моя помощь не требуется, я положил несколько бинтов на ближайший стол. «Хорошо. Воду я вскипятил несколько минут назад. Как только закончу с близнецами, принесу её тебе».
Алун бросил на меня сложный взгляд, но не остановил.
Затем я направился к близнецам, стоявшим в углу. Они наблюдали за моим приближением, сощурив глаза и задрав подбородки. Под их рваными доспехами виднелись повязки.
Это будет гораздо больнее для меня, чем для них.
«Итак, кто из вас Беред, а кто Нумар?» — спросил я, пытаясь разрядить обстановку.
«Для тебя — Беред из Высококровных Фростов», — сказал тот, у которого на бедре висела булава. — «Мы не настолько тебе обязаны, чтобы ты мог опускать наши титулы».
Действительно, больнее для меня. Я закатил глаза. «Слушайте, вам нужна моя помощь с перевязкой, или вы и дальше собираетесь смотреть на меня свысока?»
Моё полное пренебрежение его позёрством, казалось, сбило Береда с толку. По поджатому выражению, вскоре появившемуся на его лице, я догадался, что он мысленно разговаривает со своим братом. Мой взгляд метнулся к тому, кого я теперь знал как Нумара.
«Тебе следовало подойти сначала к нам», — сказал он. — «Когда Высококровных ранят на поле боя, им оказывают помощь в первую очередь», — добавил Нумар, пытаясь звучать логично.
«Это не поле боя», — спокойно сказал я, сдерживая раздражение. ‘А Высококровные на полях сражений обычно командиры, а не высокомерные сопляки’, — подумал я. — «Это Реликтовые Гробницы. Вам нужно научиться брать на себя ответственность».
«Рога Вритры. Так ты собираешься быть таким же, как старый Алун?» — сказал Беред. — «Принимаешь их сторону? Вместо стороны Высококровных?»
Я почувствовал, как уголок моего рта дёрнулся в усмешке. Я медленно положил перед ними оставшиеся бинты. «Я сначала помог самым тяжелораненым», — сказал я. Может, я и не давал клятву Гиппократа, но я понимал, что такое приоритеты. — «Можете сами перевязать свои раны. С вашей-то ментальной связью, уверен, вам двоим будет гораздо проще работать вместе, чем мне с вами».
Беред покраснел, но сумел скрыть часть своего смущения. «Ты не можешь просто оставить нас одних с этим», — сказал он с ноткой раздражения в голосе. — «Нас никогда не учили!»
«Повторение — мать учения», — сказал я, отворачиваясь. — «Жизнь не всегда будет подносить вам ответы на блюдечке. Разбирайтесь сами».
Я неторопливо вернулся к Алуну и Севрену, а котелок с водой плыл за мной по воздуху. Я поставил его на стол рядом с Алуном, игнорируя ощутимое раздражение парней. «Я уже сказал это Яне, но проследи, чтобы она меняла повязки несколько раз в день».
Алун устало кивнул. Я всё ещё чувствовал, как близнецы сверлят меня взглядом. «Как они вообще смогли зайти так далеко в Реликтовые Гробницы, будучи такими самовлюблёнными?» — неожиданно для себя спросил я. — «Не могу представить, чтобы с таким отношением они были хоть сколько-нибудь эффективны».
Глаза Севрена сверкнули. «Наследники Высококровных редко сталкиваются с реальностью своего положения».
Плечи Алуна опустились. «Они не наследники», — сказал он, глядя на своё предплечье.
Я нахмурился. «Тогда почему?»
«Они бастарды Верховного Лорда Уриэля Фроста», — со вздохом сказал Алун, бросив взгляд на парней за моей спиной. Он произнёс это так, словно это была тщательно оберегаемая тайна. — «Они привлекли его внимание только после того, как у них проявились уникальные руны, соединившие их ядра. Это было беспрецедентно. Внезапно они из самых низов стаи взлетели на вершину иерархии. Их эго не очень хорошо это перенесло», — признал он.
«Мне всё равно, бастарды они или нет», — пренебрежительно сказал Севрен. — «Просто не дай им всё испортить».
«Не испортят», — пообещал Алун, хотя я не был уверен в его искренности.
Перед уходом я ободряюще улыбнулся Яне в последний раз. Скоро мы соберёмся вместе и составим план, как выбраться из этого ужасного отражения моей прошлой жизни.
Оставалось лишь надеяться, что ничего не пойдёт наперекосяк.
Закладка