Глава 72 - Избитый •
От лица Торена Даена
Я медленно приходил в себя. Ужасная головная боль раскалывала череп. Кроме того, всё тело ломило в дюжине разных мест, боль была и острой, и тупой. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что произошло.
Мне было холодно. Смертельно холодно. Стужа пожирала мою плоть, проникая сквозь кожу и впиваясь в кости. Звёзды насмехались надо мной с высоты, их тепло было в световых годах отсюда.
Я был на улице, на зимнем холоде, одетый в свою тонкую тёмную одежду. Мана, что обычно струилась по моему телу, защищая от непогоды, на этот раз не помогала.
Я инстинктивно попытался почерпнуть ману из своего ядра — за долгое время это действие стало второй натурой. Вместо этого я ощутил знакомую боль от едва не случившейся отдачи, исходящую от моего источника силы. Мана текла, но несла с собой боль.
Я застонал в агонии, пытаясь вспомнить, почему я, избитый и сломленный, лежал под открытым небом.
«Я же говорил, что тебе не справиться с ним в одиночку», — раздался голос неподалёку.
Я узнал его. И как только я узнал этот голос, причина моей боли обрушилась на меня.
‘Похищение людей Доктринацией. Проникновение. Обнаружение карты маршрутов распространения блажи’.
‘Мардет’.
Я использовал всю свою силу, а потом меня прихлопнули, словно муху. Меня били снова и снова, раз за разом впечатывая в камень. Мне во всей красе явили мою слабость.
И блажь.
Я зарычал, шевеля конечностями. Они болели от каждого движения, пока я поднимался на ноги.
Когда я встал, колени подогнулись, и я, споткнувшись, налетел на ближайшую стену. Вместо отчаяния я почувствовал, как в груди разгорается ярость.
«Тебе не стоит двигаться», — сказал голос. — «Тебя знатно потрепали. Мардет выбросил твоё тело сюда некоторое время назад».
Я медленно повернулся к говорившему. Я тут же узнал его по свисающим, похожим на мох, волосам. Мой гнев удвоился, губы скривились в оскале.
«Я же говорил тебе», — сказал я, вдыхая сквозь острую боль в рёбрах. Боже, я ненавидел чувствовать себя такой слабым, — «не следовать за мной».
«Я не следовал за тобой», — ответил он, и его глаза слегка блеснули. — «Твоё тело просто выбросили на моём пути».
«Сколько, чёрт возьми, раз ты собираешься использовать это оправдание?» — прошипел я, пытаясь заставить ноги держать мой вес. Я грубо наполнил их остатками маны из моего ядра, и тепло моей силы столкнулось с болью, пронизывающей всё моё тело.
Маг нахмурил брови, слегка ошеломлённый моим гневом. Я не чувствовал его команду поблизости, но сейчас я был сломлен. Кто знает, что я мог упустить?
«Столько, сколько потребуется», — медленно произнёс он. — «Ты чуть не погиб».
«Что ж, этого не случилось. Надеюсь, твоя „нанимательница“ этому рада. Без своего пленённого оружия ей нужен лакей, чтобы идти по моим стопам».
Маг, не смутившись, выгнул бровь. «Постарайся не погибнуть, Торен Даен. Моя „нанимательница“ хочет, чтобы ты был жив».
Эти слова вывели на передний план последние слова Мардета.
‘Сломаешься ли ты или станешь подобным Владыкам?’ — спросил он. Он оставил меня в живых в какой-то извращённой попытке сделать меня сильнее.
Точно так же, как эта Ренея Шорн.
«Передай Ренее Шорн, что если она чего-то от меня хочет, то для начала пусть сделает что-нибудь хорошее», — прошипел я, делая шаткий шаг к магу с волосами цвета мха. — «Этот психованный викарий держит в плену больше сотни человек. Хочешь, чтобы я был в безопасности? Так сделай что-нибудь со своей силой».
Я протиснулся мимо него, столкнувшись плечами. Я знал, что боль от этого почувствовал только я.
Ноги дрожали при каждом шаге. ‘Леди Доун?’ — мысленно спросил я. — ‘Что случилось после того, как я потерял сознание?’
Моя связь появилась передо мной, пока я продолжал жалко ковылять вперёд. На её обычно невозмутимом лице было напряжённое выражение. «Тебе нужно отдохнуть, Контрактор», — мягко сказала она. Будто говорила с ребёнком.
«Рассказывай!» — крикнул я, моё терпение истончалось. Я почувствовал внимание мага Ренеи Шорн за спиной, но мне было всё равно. Я больше не был слабым. Тот Торен, что сломался под сапогом Джоанов, исчез. Его больше не существовало.
Лицо Леди Доун слегка изменилось — моя неспособность скрыть эмоции через нашу связь точно сказала ей, что я чувствую. Я ощутил, как дрожат мои колени, слабость пронизывала каждую часть моего тела и разума.
‘Нет’, — подумал я, пытаясь подавить сдавленный вздох. — ‘Не смотри глубже. Держись подальше от моего стыда’.
«Лессер бросил твоё тело в нескольких улицах от склада», — сказала Леди Доун после недолгой паузы. — «Ты был без сознания почти час. Я не знаю, что стало с твоими товарищами».
Я посмотрел мимо своей связи. Мой гнев горел, как огонь в груди. Я находил такое утешение в ощущении, что у моих действий есть цель. И всё же, какой был смысл в том проникновении? Я не достиг ни одной из своих целей. Вместо того чтобы узнать, где держат людей, меня швыряли, как тряпичную куклу.
И этот склад был полон блажи. Я был уверен, что с этим здесь покончено. Но если Мардет планировал снова отправить её в трущобы? Что это значило для надежды, которую так бережно взращивали Крысы?
Я вспомнил последние слова Мардета. «Но если ты снова попытаешься остановить меня, прежде чем мы будем готовы, я причиню тебе боль. Жизни всех, кого я захватил, в твоих руках».
Я хрипло закричал в ночную тишину. Я повернулся, как мог, и ударил кулаком в кирпичную стену.
Стена должна была рассыпаться от моей мощи. В любое другое время кирпичи поддались бы моей силе. Но костяшки моих пальцев хрустнули, разбрызгивая кровь. Стена стояла неприступно, бросая мне вызов так же, как и Мардет.
Я был так слаб.
Фигура в плаще спрыгнула с крыши неподалёку, приземлившись с резким стуком сапог о камень. Ковыляя, я обернулся и заметил маску Крысы на лице Наэрени.
«Ты жив?» — с ноткой радостного удивления спросила Наэрени. — «Я чувствовала ту силу, что бушевала вокруг! Я думала, ты мёртв!»
Я заметил что-то в её руках. Клятва была как всегда безупречна, но красно-узорчатая сталь казалась мне тусклой. А вот Обещание…
На лезвии моего кинжала остались вмятины от каждого из тонких пальцев викария. Они были глубокими, почти до середины прорезая сталь. Лезвие было практически испорчено, лишь в немногих местах сохранив остроту. Кончик всё ещё был дьявольски острым, но это казалось несущественным.
Я попытался соединиться с оружием через свою эмблему — действие, ставшее уже более чем инстинктивным. Моя руна на мгновение потеплела, а затем жар исчез, как пламя свечи на ветру. Я зарычал и, ковыляя, подошёл к Юной Крысе.
«Я в порядке», — сухо сказал я, выхватывая оружие из её рук. Она поспешно отпустила его, казалось, напуганная. «Этот викарий чуть не убил меня», — сказал я, чувствуя почти физическую боль от этого признания. Я вложил оба клинка в ножны, затем замер. Шпион Ренеи Шорн был близко, внимательно наблюдая за нашим разговором.
Наэрени обернулась к нему, в её руке материализовался ледяной конструкт. «Привет, незнакомец!» — с напускной весёлостью сказала она. — «Боюсь, у нас тут личный разговор. Между товарищами по команде. Подглядывать не разрешается, хотя можешь записаться на следующую встречу у твоей мамы. Мы все были там прошлой ночью!»
Шпион покачал головой, его тонкие, как тростник, волосы закрывали лицо. Он проигнорировал откровенную провокацию Наэрени. «Я передам Леди Шорн ваше сообщение, Торен Даен», — сказал он, поворачиваясь к трущобам. — «Мне вдруг стало ясно, что я знаю о мире гораздо меньше, чем думал».
Шпион отпрыгнул прочь, явно укрепляя своё тело маной. Когда он уходил, к нему из разных переулков присоединилось несколько других теней — остальная часть его команды перегруппировывалась.
А ведь я мог чувствовать их раньше.
«Кто это был?» — спросила Наэрени, глядя на меня с откровенной тревогой. Она окинула меня более пристальным взглядом. — «Рога Вритры, нам нужно отвести тебя к целителю! Ты выглядишь так, будто тебя переехала железная гиена!»
«Шпион Ренеи Шорн», — сказал я, глядя на запад. В животе, подпитываемая гневом, зарождалась идея, приковывая моё внимание. — «И я буду в порядке, Наэрени. Не беспокойся обо мне».
«Но твои раны…»
«Карсиен жив?» — резко прервал я её, непреднамеренно подчиняя своей воле окружающую ману.
Наэрени подпрыгнула. «О, да. Он в порядке. Мы нашли, где держат людей, под складом! Мы даже видели семью Уэйда. Мы скоро их спасём!»
Я почувствовал, как по моей щеке скользнул призрачный ноготь. Гнилостное дыхание разъедало мои чувства.
«Но если ты снова попытаешься остановить меня, прежде чем мы будем готовы, я причиню тебе боль. Жизни всех, кого я захватил, в твоих руках».
«Не делайте этого», — тихо сказал я, поворачиваясь и опираясь на ближайшую стену. — «Он убьёт их. Всех убьёт».
Наэрени неловко переступила с ноги на ногу, глядя на моё избитое и окровавленное тело. «С кем ты сражался, Торен? Мы не видели. Но всё здание тряслось. Потолок чуть не обрушился. Количество маны, что там бушевало… Давление в воздухе…»
Я закрыл глаза, делая успокаивающий вдох. Но каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел лишь молочный зрачок и его коварного близнеца. «Мардет», — сказал я. — «Викарий Чумы».
Наэрени отступила на шаг, от неё исходил шок. «Ты… ты жив?» — спросила она так, будто это был вопрос.
Гнев в моём животе, который уже начал было утихать, снова вспыхнул. «Меня оставили в живых», — рявкнул я. — «Со мной играли, Наэрени. И он сказал мне, что если я попытаюсь спасти захваченных людей, он причинит им всем боль».
«Но…»
«Весь этот склад был забит блажью», — прошипел я, уходя прочь. Я опирался на стену, одна рука помогала мне сохранять равновесие. — «И я нашёл карту маршрутов её распространения. Всё это было зря, Наэрени. Зря!»
Мардет собирался снова распространять этот ужасный наркотик среди населения после того, как мы приложили столько усилий, чтобы искоренить его в корне. Весь прогресс, которого это место достигло после?
Наэрени чуть не споткнулась при упоминании блажи. Я знал, что у неё было прошлое, связанное с этим наркотиком. Она, должно быть, тоже думала, что весь район покончил с этим адским веществом.
Какими же мы были наивными.
«Что?» — спросила она, её голос казался далёким.
Я повернулся, вытаскивая изувеченный металл Обещания. «Я стану сильнее, Наэрени», — сказал я, крепко сжимая кинжал и выставляя его перед собой. — «Сейчас я слишком слаб, чтобы помочь вам. Но я обещал изменить мир к лучшему. Я не позволю отнять это у нас». Наэрени подняла руку, явно встревоженная моими словами. Но я не позволил её беспокойству остановить меня. «Но я вырасту. И когда у меня будет достаточно силы, я прибью этого викария к изваяниям его ложных богов. Он будет истекать кровью за свои грехи. Тогда вы сможете спасти этих людей».
В глубокой темноте переулка я увидел ещё одну фигуру. Глаза Карсиена были в тени, но я почувствовал в нём родственную душу. Мы оба были сломлены этой системой.
«Я клянусь», — тихо произнёс я, проводя зазубренным лезвием Обещания по своей закованной в клятвы ладони. Оно оставило рваный порез, но боль была омрачена моей решимостью. Моей яростью. — «Своей Кровью».
Я почувствовал лёгкое притяжение… чего-то в груди, резонирующее в моём сердце, вокруг и сквозь него. Красные цепи на моей руке слегка засветились, пока кровь стекала по ней.
Мардет хотел сделать меня сильным, выковать из меня своего личного Кэзесса Индрата? Я покажу ему мощь солнца.
***
«Тебе не следовало делать это так скоро», — сказала Леди Доун, скользя рядом со мной. Она смотрела вперёд, но я чувствовал её внимание через нашу связь.
Мои эмоции со временем остыли, превратившись в более стойкую злобу. Я ковылял по улицам, оставляя Восточную Фиакру и Крыс позади. У моего ковыляния была цель.
И моя связь знала её.
«Ты ранен и… уязвим, Контрактор. Бросаться в бой так скоро было бы неразумно».
Я чувствовал, как моя мана быстро восстанавливается благодаря перу в моём ядре. Учитывая, как долго я ковылял до Ассоциации Восходящих, мой источник силы будет почти полон к тому времени, как я туда доберусь. Моё тело было неважно. Моя магия облегчит бремя.
«Со мной играли, Леди Доун», — сказал я, используя её титул. — «Меня избивали, как боксёрскую грушу. Если я не буду рисковать, я застопорюсь. Стану кормом для этой проклятой богом системы».
Я чуть не споткнулся о большой обломок, пошатнувшись и оперевшись на стену. Я выругался вслух.
«Я тоже ненавижу этого викария», — сказала моя связь после напряжённой паузы. — «Его кровь — это извращение союза асуры и лессера. Осквернение всего прекрасного, что есть в детях».
Я слегка повернулся, мои глаза расширились, когда я почувствовал её гнев. Это была та самая ярость, которую она сдерживала каждый раз, когда Доктринация приближалась ко мне. Это был корень той злобы.
«Возможно, я ненавижу этого человека не так, как ты, Торен Даен. Но я знаю огонь, что горит в твоей груди. Я знаю обе стороны твоего гнева и стыда».
Я стиснул зубы, прислонившись спиной к стене. Я сполз по ней, моё истощение, казалось, удвоилось.
«Я была в плену много-много лет, моя связь. Меня держали в цепях, которые отлучили меня от всего, что я знала, и от тех, кого любила. И эти цепи сковали мои запястья лишь тогда, когда я стала безрассудным». Горящие глаза Леди Доун заглядывали мне в душу сверху. «Не повторяй моих ошибок. Дай себе время».
Я крепко зажмурился. «У меня нет времени», — сказал я. — «Всё это скоро произойдёт. А я недостаточно силён, чтобы даже сразиться с этим викарием».
Моя связь наблюдала за мной, её брови были нахмурены так, что я узнал в этом беспокойство. Её очертания из фиолетового и оранжевого света пробивались сквозь окружающую нас ночную тьму. «Тогда дай себе хотя бы один день. Восстановись. Ты не можешь бросаться в очередной бой так скоро».
«Я думал, ты против того, чтобы диктовать мне, что делать», — горько сказал я.
«Это не так, Торен Даен. Я даю тебе совет, как ты и просил. Я говорю тебе правду».
Я почувствовал иррациональный гнев на феникса, но подавил его силой воли. Мне хотелось наброситься на всё вокруг. Показать им всем, что я не слабак, которого можно топтать. Что мои действия имеют значение.
Но моя связь была неизменно благосклонна, она была прочной скалой в сердце шторма. Я не мог сорваться на неё.
Я закрыл лицо руками, зная, что Леди Доун права. Мне нужно было отдохнуть.
Я медленно приходил в себя. Ужасная головная боль раскалывала череп. Кроме того, всё тело ломило в дюжине разных мест, боль была и острой, и тупой. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что произошло.
Мне было холодно. Смертельно холодно. Стужа пожирала мою плоть, проникая сквозь кожу и впиваясь в кости. Звёзды насмехались надо мной с высоты, их тепло было в световых годах отсюда.
Я был на улице, на зимнем холоде, одетый в свою тонкую тёмную одежду. Мана, что обычно струилась по моему телу, защищая от непогоды, на этот раз не помогала.
Я инстинктивно попытался почерпнуть ману из своего ядра — за долгое время это действие стало второй натурой. Вместо этого я ощутил знакомую боль от едва не случившейся отдачи, исходящую от моего источника силы. Мана текла, но несла с собой боль.
Я застонал в агонии, пытаясь вспомнить, почему я, избитый и сломленный, лежал под открытым небом.
«Я же говорил, что тебе не справиться с ним в одиночку», — раздался голос неподалёку.
Я узнал его. И как только я узнал этот голос, причина моей боли обрушилась на меня.
‘Похищение людей Доктринацией. Проникновение. Обнаружение карты маршрутов распространения блажи’.
‘Мардет’.
Я использовал всю свою силу, а потом меня прихлопнули, словно муху. Меня били снова и снова, раз за разом впечатывая в камень. Мне во всей красе явили мою слабость.
И блажь.
Я зарычал, шевеля конечностями. Они болели от каждого движения, пока я поднимался на ноги.
Когда я встал, колени подогнулись, и я, споткнувшись, налетел на ближайшую стену. Вместо отчаяния я почувствовал, как в груди разгорается ярость.
«Тебе не стоит двигаться», — сказал голос. — «Тебя знатно потрепали. Мардет выбросил твоё тело сюда некоторое время назад».
Я медленно повернулся к говорившему. Я тут же узнал его по свисающим, похожим на мох, волосам. Мой гнев удвоился, губы скривились в оскале.
«Я же говорил тебе», — сказал я, вдыхая сквозь острую боль в рёбрах. Боже, я ненавидел чувствовать себя такой слабым, — «не следовать за мной».
«Я не следовал за тобой», — ответил он, и его глаза слегка блеснули. — «Твоё тело просто выбросили на моём пути».
«Сколько, чёрт возьми, раз ты собираешься использовать это оправдание?» — прошипел я, пытаясь заставить ноги держать мой вес. Я грубо наполнил их остатками маны из моего ядра, и тепло моей силы столкнулось с болью, пронизывающей всё моё тело.
Маг нахмурил брови, слегка ошеломлённый моим гневом. Я не чувствовал его команду поблизости, но сейчас я был сломлен. Кто знает, что я мог упустить?
«Столько, сколько потребуется», — медленно произнёс он. — «Ты чуть не погиб».
«Что ж, этого не случилось. Надеюсь, твоя „нанимательница“ этому рада. Без своего пленённого оружия ей нужен лакей, чтобы идти по моим стопам».
Маг, не смутившись, выгнул бровь. «Постарайся не погибнуть, Торен Даен. Моя „нанимательница“ хочет, чтобы ты был жив».
Эти слова вывели на передний план последние слова Мардета.
‘Сломаешься ли ты или станешь подобным Владыкам?’ — спросил он. Он оставил меня в живых в какой-то извращённой попытке сделать меня сильнее.
Точно так же, как эта Ренея Шорн.
«Передай Ренее Шорн, что если она чего-то от меня хочет, то для начала пусть сделает что-нибудь хорошее», — прошипел я, делая шаткий шаг к магу с волосами цвета мха. — «Этот психованный викарий держит в плену больше сотни человек. Хочешь, чтобы я был в безопасности? Так сделай что-нибудь со своей силой».
Я протиснулся мимо него, столкнувшись плечами. Я знал, что боль от этого почувствовал только я.
Ноги дрожали при каждом шаге. ‘Леди Доун?’ — мысленно спросил я. — ‘Что случилось после того, как я потерял сознание?’
Моя связь появилась передо мной, пока я продолжал жалко ковылять вперёд. На её обычно невозмутимом лице было напряжённое выражение. «Тебе нужно отдохнуть, Контрактор», — мягко сказала она. Будто говорила с ребёнком.
«Рассказывай!» — крикнул я, моё терпение истончалось. Я почувствовал внимание мага Ренеи Шорн за спиной, но мне было всё равно. Я больше не был слабым. Тот Торен, что сломался под сапогом Джоанов, исчез. Его больше не существовало.
Лицо Леди Доун слегка изменилось — моя неспособность скрыть эмоции через нашу связь точно сказала ей, что я чувствую. Я ощутил, как дрожат мои колени, слабость пронизывала каждую часть моего тела и разума.
‘Нет’, — подумал я, пытаясь подавить сдавленный вздох. — ‘Не смотри глубже. Держись подальше от моего стыда’.
«Лессер бросил твоё тело в нескольких улицах от склада», — сказала Леди Доун после недолгой паузы. — «Ты был без сознания почти час. Я не знаю, что стало с твоими товарищами».
Я посмотрел мимо своей связи. Мой гнев горел, как огонь в груди. Я находил такое утешение в ощущении, что у моих действий есть цель. И всё же, какой был смысл в том проникновении? Я не достиг ни одной из своих целей. Вместо того чтобы узнать, где держат людей, меня швыряли, как тряпичную куклу.
И этот склад был полон блажи. Я был уверен, что с этим здесь покончено. Но если Мардет планировал снова отправить её в трущобы? Что это значило для надежды, которую так бережно взращивали Крысы?
Я вспомнил последние слова Мардета. «Но если ты снова попытаешься остановить меня, прежде чем мы будем готовы, я причиню тебе боль. Жизни всех, кого я захватил, в твоих руках».
Я хрипло закричал в ночную тишину. Я повернулся, как мог, и ударил кулаком в кирпичную стену.
Стена должна была рассыпаться от моей мощи. В любое другое время кирпичи поддались бы моей силе. Но костяшки моих пальцев хрустнули, разбрызгивая кровь. Стена стояла неприступно, бросая мне вызов так же, как и Мардет.
Я был так слаб.
Фигура в плаще спрыгнула с крыши неподалёку, приземлившись с резким стуком сапог о камень. Ковыляя, я обернулся и заметил маску Крысы на лице Наэрени.
«Ты жив?» — с ноткой радостного удивления спросила Наэрени. — «Я чувствовала ту силу, что бушевала вокруг! Я думала, ты мёртв!»
Я заметил что-то в её руках. Клятва была как всегда безупречна, но красно-узорчатая сталь казалась мне тусклой. А вот Обещание…
На лезвии моего кинжала остались вмятины от каждого из тонких пальцев викария. Они были глубокими, почти до середины прорезая сталь. Лезвие было практически испорчено, лишь в немногих местах сохранив остроту. Кончик всё ещё был дьявольски острым, но это казалось несущественным.
Я попытался соединиться с оружием через свою эмблему — действие, ставшее уже более чем инстинктивным. Моя руна на мгновение потеплела, а затем жар исчез, как пламя свечи на ветру. Я зарычал и, ковыляя, подошёл к Юной Крысе.
«Я в порядке», — сухо сказал я, выхватывая оружие из её рук. Она поспешно отпустила его, казалось, напуганная. «Этот викарий чуть не убил меня», — сказал я, чувствуя почти физическую боль от этого признания. Я вложил оба клинка в ножны, затем замер. Шпион Ренеи Шорн был близко, внимательно наблюдая за нашим разговором.
Наэрени обернулась к нему, в её руке материализовался ледяной конструкт. «Привет, незнакомец!» — с напускной весёлостью сказала она. — «Боюсь, у нас тут личный разговор. Между товарищами по команде. Подглядывать не разрешается, хотя можешь записаться на следующую встречу у твоей мамы. Мы все были там прошлой ночью!»
Шпион покачал головой, его тонкие, как тростник, волосы закрывали лицо. Он проигнорировал откровенную провокацию Наэрени. «Я передам Леди Шорн ваше сообщение, Торен Даен», — сказал он, поворачиваясь к трущобам. — «Мне вдруг стало ясно, что я знаю о мире гораздо меньше, чем думал».
Шпион отпрыгнул прочь, явно укрепляя своё тело маной. Когда он уходил, к нему из разных переулков присоединилось несколько других теней — остальная часть его команды перегруппировывалась.
А ведь я мог чувствовать их раньше.
«Кто это был?» — спросила Наэрени, глядя на меня с откровенной тревогой. Она окинула меня более пристальным взглядом. — «Рога Вритры, нам нужно отвести тебя к целителю! Ты выглядишь так, будто тебя переехала железная гиена!»
«Шпион Ренеи Шорн», — сказал я, глядя на запад. В животе, подпитываемая гневом, зарождалась идея, приковывая моё внимание. — «И я буду в порядке, Наэрени. Не беспокойся обо мне».
«Но твои раны…»
«Карсиен жив?» — резко прервал я её, непреднамеренно подчиняя своей воле окружающую ману.
Наэрени подпрыгнула. «О, да. Он в порядке. Мы нашли, где держат людей, под складом! Мы даже видели семью Уэйда. Мы скоро их спасём!»
Я почувствовал, как по моей щеке скользнул призрачный ноготь. Гнилостное дыхание разъедало мои чувства.
«Но если ты снова попытаешься остановить меня, прежде чем мы будем готовы, я причиню тебе боль. Жизни всех, кого я захватил, в твоих руках».
«Не делайте этого», — тихо сказал я, поворачиваясь и опираясь на ближайшую стену. — «Он убьёт их. Всех убьёт».
Наэрени неловко переступила с ноги на ногу, глядя на моё избитое и окровавленное тело. «С кем ты сражался, Торен? Мы не видели. Но всё здание тряслось. Потолок чуть не обрушился. Количество маны, что там бушевало… Давление в воздухе…»
Я закрыл глаза, делая успокаивающий вдох. Но каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел лишь молочный зрачок и его коварного близнеца. «Мардет», — сказал я. — «Викарий Чумы».
Наэрени отступила на шаг, от неё исходил шок. «Ты… ты жив?» — спросила она так, будто это был вопрос.
Гнев в моём животе, который уже начал было утихать, снова вспыхнул. «Меня оставили в живых», — рявкнул я. — «Со мной играли, Наэрени. И он сказал мне, что если я попытаюсь спасти захваченных людей, он причинит им всем боль».
«Но…»
«Весь этот склад был забит блажью», — прошипел я, уходя прочь. Я опирался на стену, одна рука помогала мне сохранять равновесие. — «И я нашёл карту маршрутов её распространения. Всё это было зря, Наэрени. Зря!»
Мардет собирался снова распространять этот ужасный наркотик среди населения после того, как мы приложили столько усилий, чтобы искоренить его в корне. Весь прогресс, которого это место достигло после?
Наэрени чуть не споткнулась при упоминании блажи. Я знал, что у неё было прошлое, связанное с этим наркотиком. Она, должно быть, тоже думала, что весь район покончил с этим адским веществом.
Какими же мы были наивными.
«Что?» — спросила она, её голос казался далёким.
Я повернулся, вытаскивая изувеченный металл Обещания. «Я стану сильнее, Наэрени», — сказал я, крепко сжимая кинжал и выставляя его перед собой. — «Сейчас я слишком слаб, чтобы помочь вам. Но я обещал изменить мир к лучшему. Я не позволю отнять это у нас». Наэрени подняла руку, явно встревоженная моими словами. Но я не позволил её беспокойству остановить меня. «Но я вырасту. И когда у меня будет достаточно силы, я прибью этого викария к изваяниям его ложных богов. Он будет истекать кровью за свои грехи. Тогда вы сможете спасти этих людей».
В глубокой темноте переулка я увидел ещё одну фигуру. Глаза Карсиена были в тени, но я почувствовал в нём родственную душу. Мы оба были сломлены этой системой.
«Я клянусь», — тихо произнёс я, проводя зазубренным лезвием Обещания по своей закованной в клятвы ладони. Оно оставило рваный порез, но боль была омрачена моей решимостью. Моей яростью. — «Своей Кровью».
Я почувствовал лёгкое притяжение… чего-то в груди, резонирующее в моём сердце, вокруг и сквозь него. Красные цепи на моей руке слегка засветились, пока кровь стекала по ней.
Мардет хотел сделать меня сильным, выковать из меня своего личного Кэзесса Индрата? Я покажу ему мощь солнца.
***
«Тебе не следовало делать это так скоро», — сказала Леди Доун, скользя рядом со мной. Она смотрела вперёд, но я чувствовал её внимание через нашу связь.
Мои эмоции со временем остыли, превратившись в более стойкую злобу. Я ковылял по улицам, оставляя Восточную Фиакру и Крыс позади. У моего ковыляния была цель.
И моя связь знала её.
«Ты ранен и… уязвим, Контрактор. Бросаться в бой так скоро было бы неразумно».
Я чувствовал, как моя мана быстро восстанавливается благодаря перу в моём ядре. Учитывая, как долго я ковылял до Ассоциации Восходящих, мой источник силы будет почти полон к тому времени, как я туда доберусь. Моё тело было неважно. Моя магия облегчит бремя.
«Со мной играли, Леди Доун», — сказал я, используя её титул. — «Меня избивали, как боксёрскую грушу. Если я не буду рисковать, я застопорюсь. Стану кормом для этой проклятой богом системы».
Я чуть не споткнулся о большой обломок, пошатнувшись и оперевшись на стену. Я выругался вслух.
«Я тоже ненавижу этого викария», — сказала моя связь после напряжённой паузы. — «Его кровь — это извращение союза асуры и лессера. Осквернение всего прекрасного, что есть в детях».
Я слегка повернулся, мои глаза расширились, когда я почувствовал её гнев. Это была та самая ярость, которую она сдерживала каждый раз, когда Доктринация приближалась ко мне. Это был корень той злобы.
«Возможно, я ненавижу этого человека не так, как ты, Торен Даен. Но я знаю огонь, что горит в твоей груди. Я знаю обе стороны твоего гнева и стыда».
Я стиснул зубы, прислонившись спиной к стене. Я сполз по ней, моё истощение, казалось, удвоилось.
«Я была в плену много-много лет, моя связь. Меня держали в цепях, которые отлучили меня от всего, что я знала, и от тех, кого любила. И эти цепи сковали мои запястья лишь тогда, когда я стала безрассудным». Горящие глаза Леди Доун заглядывали мне в душу сверху. «Не повторяй моих ошибок. Дай себе время».
Я крепко зажмурился. «У меня нет времени», — сказал я. — «Всё это скоро произойдёт. А я недостаточно силён, чтобы даже сразиться с этим викарием».
Моя связь наблюдала за мной, её брови были нахмурены так, что я узнал в этом беспокойство. Её очертания из фиолетового и оранжевого света пробивались сквозь окружающую нас ночную тьму. «Тогда дай себе хотя бы один день. Восстановись. Ты не можешь бросаться в очередной бой так скоро».
«Я думал, ты против того, чтобы диктовать мне, что делать», — горько сказал я.
«Это не так, Торен Даен. Я даю тебе совет, как ты и просил. Я говорю тебе правду».
Я почувствовал иррациональный гнев на феникса, но подавил его силой воли. Мне хотелось наброситься на всё вокруг. Показать им всем, что я не слабак, которого можно топтать. Что мои действия имеют значение.
Но моя связь была неизменно благосклонна, она была прочной скалой в сердце шторма. Я не мог сорваться на неё.
Я закрыл лицо руками, зная, что Леди Доун права. Мне нужно было отдохнуть.
Закладка