Глава 71 - Викарий Чумы •
От лица Торена Даена
«Чудовище», — с трудом сдерживая гнев, произнесла Леди Доун.
‘Мардет’, — подумал я, стиснув зубы. Шея затрещала под гнётом его убийственного намерения. Викарий ничуть не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз.
Жёлто-зелёные пятна блажи покрывали его серую кожу. Один глаз был молочно-белым, но, казалось, смотрел сквозь меня, несмотря на свою мнимую слепоту. Его губы скривились в злорадной усмешке, он явно наслаждался, видя меня на коленях. Его рога заканчивались остриями, которыми можно было проткнуть человека насквозь.
Он парил в воздухе, и его изодранная роба викария небрежно колыхалась.
Я начал подниматься на ноги, крепче сжимая Клятву и Обещание. Клинки замерцали, когда я направил в них ману.
Давление удвоилось, с такой силой впечатав меня в землю, что та треснула. Мой телекинетический покров, который я наконец-то успел возвести, затрещал от одного лишь внимания мага, стоявшего передо мной. Паника нарастала, пока меня вдавливало лицом в пол, а самый могущественный маг, которого я когда-либо встречал, парил всего в трёх метрах от меня. Руки горели от напряжения, а воздух застывал в лёгких.
Я не мог дышать.
«Ты уже однажды преодолел моё намерение, маленький маг. Покажи мне, что ты изменился».
Мои зубы заскрипели от того, как сильно я их стиснул.
«Отойди от этого лессера», — сказала Леди Доун, её гнев был несколько смягчён тревогой. — «Ты ему не ровня».
Я почувствовал, как Воля подбирается всё ближе к моему разуму. Она протянула свои щупальца, заключая мои мысли в свои объятия. Феникс внутри меня воспротивился силе вритрокровного мага, давившего на меня.
Я вошёл в первую фазу, и светящиеся красные цепи проступили поверх моей одежды. Знакомое тепло оттолкнуло окружавшее меня давление, позволяя мне медленно подняться на ноги.
Мардет наблюдал за мной, прищурив глаз и слегка ухмыляясь, пока я выпрямлялся под его постоянным гнётом. Воздух вернулся в лёгкие, когда моя собственная сила вздымалась волной.
«Думаю, ты заметишь, как я сильно изменился», — выдохнул я. Я почувствовал тепло под глазами, где, я знал, руны светились, словно раскалённые угли. Красная жизненная сила Мардета торжественно вспыхнула, но в её ядре таилась странная мерцающая тьма, которая, казалось, поглощала свет.
Мардет склонил голову набок. «И это всё, маленький маг? Я ожидал большего». Он завёл руки за спину. «Ты знаешь, почему я оставил тебя в живых в нашу последнюю встречу?»
Я сместился, мой взгляд метнулся к Клятве и Обещанию.
«Нет, дело не в этих зубочистках, что ты держишь. Доктринация проповедует Истину, которую должен понять даже такой лессер, как ты».
Бежать я не мог. Наэрени и Карсиен всё ещё были где-то на складе. Если я уйду, они станут для этого чудовища лёгкой добычей. Я чувствовал сомнения Леди Доун и её совет уйти, но я отбросил его.
«Что ты делаешь с этими маршрутами блажи?» — прошипел я, принимая более агрессивную позу. «И что ты сделал со всеми людьми, которых забрал с улиц?»
«Хочешь знать?» — спросил вритрокровный викарий, широко раскинув свои долговязые руки. «Сразись со мной, маленький маг. Вырви ответы из моего сломленного тела».
Его голос заставил меня внутренне содрогнуться, но я не показал этого. Меня больше нельзя было запугать, как раньше.
Я направил руку с Обещанием на викария, оторвав от рукояти один палец. «Я убью тебя, Мардет».
Викарий рассмеялся. «О, постарайся. Я хочу увидеть, на что ты способен».
Я столкнул ману огня и звука, насильно увеличивая жар. Тонкий луч красной плазмы выстрелил из моего вытянутого пальца, двигаясь слишком быстро, чтобы уследить за ним обычным зрением.
Тонкая стена ярко-зелёной кислоты возникла перед моей атакой, сформировавшись почти быстрее, чем я успел заметить. Мой луч плазмы зашипел при контакте, и я почувствовал, как мана внутри него разрушается.
Я стиснул зубы, и дюжина шаров твёрдой плазмы зависла в воздухе вокруг меня. Они отбрасывали тусклый красный свет, обещая испепеляющее разрушение.
Затем я послал их в атаку, каждый из них метался, как муха. Они летели с дюжины разных направлений, белые и красные полосы сходились в одной точке.
Мардет ухмыльнулся, пренебрежительно махнув рукой. Поток ужасной зелёной жижи хлынул из него, забрызгав пол и поглотив мои плазменные заклинания, как море поглощает корабль.
Заклинание, булькая гниением, направилось ко мне. Не желая быть поглощённым, я оттолкнулся от пола. Я прикрепился к потолку, выпустив столб огня, когда очередной поток кислоты устремился за мной. Кислота пожирала мою атаку почти быстрее, чем я успевал её сотворить, но краткая задержка позволила мне убраться с пути.
Кислота брызнула на потолок, быстро разъедая камень. Я с ужасом наблюдал, легко догадываясь, что случилось бы со мной, попади она в меня.
Я снова повернулся к Мардету, сузив глаза.
«Он играет с тобой, Контрактор. Как только он пожелает твоей смерти, ты растворишься так же, как этот камень», — сказала Леди Доун с возросшей настойчивостью.
Я зарычал. ‘Мне всё равно. Наэрени и Карсиен всё ещё здесь. Мне просто нужно дать им время сбежать, а потом смогу и я’.
Я сосредоточился на своих шаблонных заклинаниях, в голове зарождалась идея. Раз уж этот человек не собирается воспринимать меня всерьёз, я использую это по полной.
Дюжина различных заклинаний вспыхнула в воздухе вокруг меня. Огненные шары, плазма и их твёрдые вариации кружили вокруг моей позиции на потолке, увеличиваясь в размерах по мере того, как я вливал в них всё больше маны. Я начал чувствовать жар, исходящий от них по мере их разрастания, хотя и знал, что ни одно из них не причинит мне вреда.
«Больше ты не сможешь со мной играть», — сказал я, и сила Воли подкрепила мои слова. «Я заставлю тебя сказать то, что мне нужно».
Мардет улыбнулся похотливой ухмылкой. «Играть с тобой? О, маленький маг, ты ничего не знаешь».
Мои заклинания устремились к парящему викарию. За всё это противостояние он не сдвинулся ни на дюйм, и я рассчитывал на то, что он и дальше будет меня недооценивать.
Как и прежде, волна зелёной кислоты хлынула из робы викария, атакуя ману моих заклинаний и пытаясь заставить её распасться. Мои заклинания, усиленные гораздо большей мощью, чем я вкладывал раньше, сопротивлялись дольше. Пара плазменных заклинаний почти опалила рога мужчины и задела его робу, их испепеляющий жар был неумолим даже под действием искусства распада Вритры.
Но всепоглощающий жар и огневая мощь, которыми я его забрасывал, постоянно уничтожались. Каждая атака систематически разрушалась, голод маны василиска был неумолим. Комната окрасилась в оттенки красного, оранжевого и зелёного от всплесков нашей силы. Стены дрожали от натиска, грохот заставлял всё строение содрогаться в основании.
Мой лоб вспотел от потока заклинаний, которые я обрушивал на викария. Клятва и Обещание парили за моей спиной, пока я сосредотачивался на особом заклинании в своей ладони, моё внимание было разделено между врагом и задачей.
Сквозь вспышки красного я уловил кривую ухмылку Мардета. Он был невредим от силы, которую я на него обрушивал. Его жизненная сила была как никогда устойчива, пульс его сердца не дрогнул. Эти чёрные пятнышки в её центре, казалось, зияли всё шире.
‘Он совсем не старается’, — подумал я. ‘Каждый раз, когда сердцебиение человека учащалось, его жизненная сила вспыхивала в такт. Он совершенно спокоен. Даже не напрягается’.
Быстрый взгляд на собственную грудь показал, что мой огонь сердца дико пылает, язык красного пламени облизывает мои вены и рвётся наружу.
«И это всё?» — спросил он, каким-то образом умудряясь перекричать грохот заклинаний. «Чистейшая Доктрина, которой учил сам Верховный Владыка, была доктриной борьбы», — он сделал паузу, притворившись, что задумался, и постучал зловещим пальцем по подбородку. «Ты знаешь, как Агрона Вритра стал таким сильным?»
Я позволил мужчине болтать, сосредоточившись на своей мане. Мгновение спустя я метнул заклинание, которое создавал. Большая сфера из твёрдой звуковой маны устремилась к магу, не затронутая испепеляющим жаром. Её внутренности переливались маслянистым блеском, чрезвычайная конденсация силы, сжатая с единственным намерением.
Мардет хлестнул по сфере щупальцем зелёной кислоты. Как и ожидалось, оно пробило твёрдую оболочку моего заклинания, стремясь разрушить всё, что находилось внутри. Мана внутри начала увядать, как роза, лишённая воды, сморщиваясь и опадая внутрь.
Это было странное ощущение — моя связь с собственной маной обрывалась почти медленно, мучительно. Но именно на это я и рассчитывал. Я улыбнулся и хлопнул в ладоши.
Огромная сфера силы взорвалась, но результат не был хаотичным. Звуковая волна была направлена моей маной через связующее щупальце, сталкивая частицу за частицей маны в каскадной волне. Заклинание Мардета содрогнулось, вздымаясь вверх с силой грузовика. Затем его настигла ударная волна.
Впервые тело викария пострадало. Он заметно содрогнулся, когда заклинание прогрохотало по его внутренностям. Его молочный глаз расширился от удивления, он закашлялся, и с его тёмно-серых губ сорвалась капля крови. Он слегка накренился в воздухе, его концентрация была нарушена.
Принцип заклинания не сильно отличался от моего обычного звукового покрова, который наносил внутренние повреждения врагу при ударе по телу. Вместо этого я направил ударную волну через другую среду, а не через кулак. Но я не мог сейчас останавливаться.
Я рванулся с потолка, потянувшись за Обещанием. Я летел так быстро, как только мог, одновременно притягивая телекинезом голову Мардета и отталкиваясь от потолка.
Я пронёсся по воздуху, мой кинжал вспыхнул красной плазмой и обещанием смерти. Я замахнулся на горло Мардета, чувствуя прилив надежды. Мои собственные глаза едва успевали следить за моей скоростью, а тело болело от перегрузки, но у меня был шанс. Викарий дезориентирован моим предыдущим заклинанием, а я двигаюсь так быстро.
Мелькнула красная сталь. Брызнула кровь.
Мардет крепко схватил лезвие моего кинжала, сталь замерла в нескольких сантиметрах от его жилистой шеи. Лезвие прорезало плоть до самых костей, и красная кровь с вкраплениями жизненной силы стекала по оружию.
«Неплохо, маленький маг», — сказал он, слизывая с губ случайную каплю крови и, казалось, уже оправившись от моей атаки. «Но ты кое-чего не понимаешь».
Я с ужасом наблюдал, как рука викария сжалась сильнее, кровь брызнула из его пальцев. Зелёная кислота начала сочиться из ран, покрывая моё оружие и разъедая материал. Я скорее почувствовал, чем услышал, как многослойный красный металл заскрипел и застонал под его хваткой.
«Владыки сильны не просто так. Знаешь почему?»
Я тщетно пытался вырвать свой кинжал из руки этого чудовища, но безуспешно. Его пальцы вонзились в лезвие, как нож в масло.
Ладонь викария молниеносно схватила моё лицо, заставив меня вскрикнуть. Я царапал его руку, пока мой телекинетический покров трещал. Я издалека притянул Клятву, надеясь, что это даст мне выход. Моё второе оружие устремилось ко мне, но викарий отбил его щупальцем кислоты, выбив из-под моего контроля.
«Они чувствовали боль, маленький маг. Боль от своего предательства. Боль от своего изгнания. И боль от того, что были вынуждены править нами, лессерами! Боль от того, что их столкнули с могучими драконами клана Индрат!»
Мардет с силой поезда швырнул меня в стену. Моё зрение затуманилось, когда я проломил каменный барьер, а затем пролетел через несколько деревянных ящиков. Вокруг меня разлетались щепки, я задыхался, а мой телекинетический покров разбился при ударе. Зрение вспыхивало и гасло с каждым столкновением, пока я то приходил в себя, то снова отключался. Пыль и обломки поднялись вокруг меня, когда я остановился. Разрушенные стены и расколотое дерево вокруг рассказывали свою собственную историю.
Мне потребовалась целая секунда, чтобы осознать своё положение. Моё тело застряло в толстом деревянном ящике, дыра в форме Торена держала меня, как в тисках. Почему-то я был покрыт какой-то зелёной субстанцией. Её едкий запах проникал в ноздри и боролся за место в моём мозгу.
Я перекатился вперёд, со стоном выпав из расколотого ящика. Я посмотрел сквозь груду разбитого дерева и опрокинутых башен из ящиков перед собой.
Потребовалась ещё секунда, чтобы я опознал вещество, покрывавшее моё тело. Зелёная жидкость, которой меня обдало, когда я пролетел сквозь ящики.
‘Блажь’.
«Шевелись, Торен!» — крикнула Леди Доун в мой разум, побуждая к действию. Адреналин вернулся в мои вены, когда луч зелёной кислоты — темнее, чем блажь вокруг меня — выстрелил, словно пуля, в мою распростёртую фигуру.
Я использовал телекинетический толчок от земли, подбросив себя в воздух. Я едва увернулся от пули, когда та, шипя и треща, пожирала ящики рядом со мной.
Адреналин вернулся в полную силу, идеи, тревоги и планы грохотали в моём мозгу, пока я оценивал ситуацию. Мардет бросил меня в основную часть склада. Но это могло быть и моим преимуществом. С моим телекинезом я был ужасающе мобилен, и здесь было гораздо больше мест, где я мог бы…
Щупальце зелёной слизи сбило меня с неба. Я снова врезался в каменный пол, заставив его слегка содрогнуться. Мой телекинетический барьер — уже покрытый трещинами от того, как меня швыряли — просто растаял от удара. Блуждающие частицы зелёного заклинания всё ещё прожигали мой мана-барьер, вгрызаясь в плоть и заставляя меня рычать.
Я поспешно возвёл стену из плазмы и телекинетической силы, когда щупальце снова обрушилось вниз. Плазме действительно удалось сжечь часть заклинания надо мной, но оно пожирало ману, которую я в него вкладывал.
Мои руки горели, пока мой разум лихорадочно искал выход. ‘Давай же!’ — отчаянно подумал я, пока мана покидала мои вены и вливалась в единственное, что сохраняло мне жизнь. Мои резервы иссякали с пугающей скоростью. Щупальце снова обрушилось вниз, впечатывая меня в пол. Земля под моей спиной треснула, кости заскрипели от давления. ‘Должен быть выход! Мне нужно бежать!’
Щупальце опустилось, как кнут, ударив по моей беззащитной обороне. Капли зелёной кислоты прожигали моё заклинание, капая на телекинетический покров и разъедая и его тоже.
«Но у меня нет Индрата, с которым можно было бы сражаться», — произнёс голос, такой же гнилостный, как и кислотное щупальце надо мной.
Из ниоткуда появилось ещё одно щупальце, подкравшись сбоку, пока я был сосредоточен на нависшей надо мной гибели. Оно сжалось вокруг моей лодыжки, с голодом пожирая ману вокруг моей ноги. Я закричал, когда заклинание распада с лёгкостью проело мою лучшую защиту и вгрызлось в плоть.
Щупальце протащило меня по полу, подбрасывая вверх. На мгновение я стал невесомым, мои глаза метались по сторонам, пытаясь разглядеть врага. Я увидел вспышку ухмыляющихся зубов, злобных глаз и ревущего огня сердца, прежде чем моё тело с треском врезалось в пол.
Земля содрогнулась, под моим телом образовался кратер диаметром в десять футов. Мой телекинетический покров полностью разлетелся, моя хватка за Волю ослабела, так как боль грозила поглотить меня. Руны на моей руке вспыхнули, когда василиск внутри встрепенулся, его внимание привлекли и свет феникса, и боль, пронзившая всё моё существо.
«Шевелись, Торен Даен!» — убеждала моя связь, её слова звучали издалека, пока из моих лёгких выбивали воздух. «Он идёт!»
Я не мог заставить себя пошевелиться, боль была настолько всепроникающей, что притупляла мой разум. Воля мерцала в моём сознании, моё сознание цеплялось за жизнь.
«Так давно я не чувствовал боли», — произнёс голос надо мной. «Боли телесной. Боли душевной. Боли эмоциональной».
Мой взгляд сфокусировался на Мардете, который нависал надо мной, подобно василиску, от которого происходила его родословная. На его лице была кривая улыбка, пока он опускался на колени в кружащемся вихре кислоты. Я рассеянно отметил, что его раны каким-то образом зажили, его рука затянулась, как будто я её и не резал.
«Боль — это то, что толкает нас к величайшим высотам».
Садист-маг протянул ко мне длинный, вывихнутый серый палец. Ноготь на нём был чёрным, скрученным и острым, и моё дыхание участилось, пока я тщетно пытался сдвинуться с места.
‘Не дай ему прикоснуться к тебе! Не дай ему прикоснуться! Убирайся!’
Но моё тело не двигалось. Мои конечности не слушались, жжение от истощения и кислоты делало их бесполезными. Моя красная цепь мерцала на руке. Василиск внутри шевельнулся, почти проснувшись.
Мардет провёл пальцем по моему лицу почти нежным жестом, стирая каплю блажи со щеки. Он провёл этим пальцем по своему языку, содрогаясь от извращённого чувства чего-то. Его здоровый глаз закрылся, но подёргивание на лице не позволяло понять, было ли это от агонии или от удовольствия. «Ты познаешь боль, маленький маг. Ту же боль, что причинил мне. Я выкую из тебя Кэзесса для своего Агроны». Он провёл пальцем по моему лицу, оставив тонкий порез, из которого потекла слишком уж алая кровь. «Интересно, ты сломаешься или станешь подобен Владыкам?»
‘Этот человек безумен’, — осознал я с широко раскрытыми глазами. Я снова попытался сопротивляться, но мои движения становились всё слабее. Моё ядро было почти пустым, залп, который я выпустил ранее, истощил мои резервы, а моя последняя отчаянная защита ещё больше измотала меня. Мой телекинетический покров отказывался восстанавливаться.
Викарий наклонился, схватил меня за волосы и рванул к себе. Его дыхание было гнилостным, когда оно царапало моё лицо, его глаза горели почти маниакальным восторгом. Я жалобно застонал, когда меня вырвали из кратера, который образовало моё тело, мои руки бессильно пытались ухватиться за руку Мардета. «Ты особенный, маленький маг. Только ведьма, что дала тебе эти мечи, видит это. Но я вижу. И я заставлю тебя тоже это увидеть».
Он наклонился ещё ближе, его гнилостные губы оказались прямо у моего уха. «Но если ты снова попытаешься остановить меня, прежде чем мы будем готовы, я причиню тебе боль. Боль может сделать не так уж много, прежде чем сломает вещь, а не сделает её сильнее. Все люди, которых я забрал? Их жизни в твоих руках».
Я едва успел осознать слова Мардета, прежде чем викарий ударил моей головой о камень под нами, и всё потемнело.
«Чудовище», — с трудом сдерживая гнев, произнесла Леди Доун.
‘Мардет’, — подумал я, стиснув зубы. Шея затрещала под гнётом его убийственного намерения. Викарий ничуть не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз.
Жёлто-зелёные пятна блажи покрывали его серую кожу. Один глаз был молочно-белым, но, казалось, смотрел сквозь меня, несмотря на свою мнимую слепоту. Его губы скривились в злорадной усмешке, он явно наслаждался, видя меня на коленях. Его рога заканчивались остриями, которыми можно было проткнуть человека насквозь.
Он парил в воздухе, и его изодранная роба викария небрежно колыхалась.
Я начал подниматься на ноги, крепче сжимая Клятву и Обещание. Клинки замерцали, когда я направил в них ману.
Давление удвоилось, с такой силой впечатав меня в землю, что та треснула. Мой телекинетический покров, который я наконец-то успел возвести, затрещал от одного лишь внимания мага, стоявшего передо мной. Паника нарастала, пока меня вдавливало лицом в пол, а самый могущественный маг, которого я когда-либо встречал, парил всего в трёх метрах от меня. Руки горели от напряжения, а воздух застывал в лёгких.
Я не мог дышать.
«Ты уже однажды преодолел моё намерение, маленький маг. Покажи мне, что ты изменился».
Мои зубы заскрипели от того, как сильно я их стиснул.
«Отойди от этого лессера», — сказала Леди Доун, её гнев был несколько смягчён тревогой. — «Ты ему не ровня».
Я почувствовал, как Воля подбирается всё ближе к моему разуму. Она протянула свои щупальца, заключая мои мысли в свои объятия. Феникс внутри меня воспротивился силе вритрокровного мага, давившего на меня.
Я вошёл в первую фазу, и светящиеся красные цепи проступили поверх моей одежды. Знакомое тепло оттолкнуло окружавшее меня давление, позволяя мне медленно подняться на ноги.
Мардет наблюдал за мной, прищурив глаз и слегка ухмыляясь, пока я выпрямлялся под его постоянным гнётом. Воздух вернулся в лёгкие, когда моя собственная сила вздымалась волной.
«Думаю, ты заметишь, как я сильно изменился», — выдохнул я. Я почувствовал тепло под глазами, где, я знал, руны светились, словно раскалённые угли. Красная жизненная сила Мардета торжественно вспыхнула, но в её ядре таилась странная мерцающая тьма, которая, казалось, поглощала свет.
Мардет склонил голову набок. «И это всё, маленький маг? Я ожидал большего». Он завёл руки за спину. «Ты знаешь, почему я оставил тебя в живых в нашу последнюю встречу?»
Я сместился, мой взгляд метнулся к Клятве и Обещанию.
«Нет, дело не в этих зубочистках, что ты держишь. Доктринация проповедует Истину, которую должен понять даже такой лессер, как ты».
Бежать я не мог. Наэрени и Карсиен всё ещё были где-то на складе. Если я уйду, они станут для этого чудовища лёгкой добычей. Я чувствовал сомнения Леди Доун и её совет уйти, но я отбросил его.
«Что ты делаешь с этими маршрутами блажи?» — прошипел я, принимая более агрессивную позу. «И что ты сделал со всеми людьми, которых забрал с улиц?»
«Хочешь знать?» — спросил вритрокровный викарий, широко раскинув свои долговязые руки. «Сразись со мной, маленький маг. Вырви ответы из моего сломленного тела».
Его голос заставил меня внутренне содрогнуться, но я не показал этого. Меня больше нельзя было запугать, как раньше.
Я направил руку с Обещанием на викария, оторвав от рукояти один палец. «Я убью тебя, Мардет».
Викарий рассмеялся. «О, постарайся. Я хочу увидеть, на что ты способен».
Я столкнул ману огня и звука, насильно увеличивая жар. Тонкий луч красной плазмы выстрелил из моего вытянутого пальца, двигаясь слишком быстро, чтобы уследить за ним обычным зрением.
Тонкая стена ярко-зелёной кислоты возникла перед моей атакой, сформировавшись почти быстрее, чем я успел заметить. Мой луч плазмы зашипел при контакте, и я почувствовал, как мана внутри него разрушается.
Я стиснул зубы, и дюжина шаров твёрдой плазмы зависла в воздухе вокруг меня. Они отбрасывали тусклый красный свет, обещая испепеляющее разрушение.
Затем я послал их в атаку, каждый из них метался, как муха. Они летели с дюжины разных направлений, белые и красные полосы сходились в одной точке.
Мардет ухмыльнулся, пренебрежительно махнув рукой. Поток ужасной зелёной жижи хлынул из него, забрызгав пол и поглотив мои плазменные заклинания, как море поглощает корабль.
Заклинание, булькая гниением, направилось ко мне. Не желая быть поглощённым, я оттолкнулся от пола. Я прикрепился к потолку, выпустив столб огня, когда очередной поток кислоты устремился за мной. Кислота пожирала мою атаку почти быстрее, чем я успевал её сотворить, но краткая задержка позволила мне убраться с пути.
Кислота брызнула на потолок, быстро разъедая камень. Я с ужасом наблюдал, легко догадываясь, что случилось бы со мной, попади она в меня.
Я снова повернулся к Мардету, сузив глаза.
«Он играет с тобой, Контрактор. Как только он пожелает твоей смерти, ты растворишься так же, как этот камень», — сказала Леди Доун с возросшей настойчивостью.
Я зарычал. ‘Мне всё равно. Наэрени и Карсиен всё ещё здесь. Мне просто нужно дать им время сбежать, а потом смогу и я’.
Я сосредоточился на своих шаблонных заклинаниях, в голове зарождалась идея. Раз уж этот человек не собирается воспринимать меня всерьёз, я использую это по полной.
Дюжина различных заклинаний вспыхнула в воздухе вокруг меня. Огненные шары, плазма и их твёрдые вариации кружили вокруг моей позиции на потолке, увеличиваясь в размерах по мере того, как я вливал в них всё больше маны. Я начал чувствовать жар, исходящий от них по мере их разрастания, хотя и знал, что ни одно из них не причинит мне вреда.
«Больше ты не сможешь со мной играть», — сказал я, и сила Воли подкрепила мои слова. «Я заставлю тебя сказать то, что мне нужно».
Мардет улыбнулся похотливой ухмылкой. «Играть с тобой? О, маленький маг, ты ничего не знаешь».
Мои заклинания устремились к парящему викарию. За всё это противостояние он не сдвинулся ни на дюйм, и я рассчитывал на то, что он и дальше будет меня недооценивать.
Как и прежде, волна зелёной кислоты хлынула из робы викария, атакуя ману моих заклинаний и пытаясь заставить её распасться. Мои заклинания, усиленные гораздо большей мощью, чем я вкладывал раньше, сопротивлялись дольше. Пара плазменных заклинаний почти опалила рога мужчины и задела его робу, их испепеляющий жар был неумолим даже под действием искусства распада Вритры.
Но всепоглощающий жар и огневая мощь, которыми я его забрасывал, постоянно уничтожались. Каждая атака систематически разрушалась, голод маны василиска был неумолим. Комната окрасилась в оттенки красного, оранжевого и зелёного от всплесков нашей силы. Стены дрожали от натиска, грохот заставлял всё строение содрогаться в основании.
Мой лоб вспотел от потока заклинаний, которые я обрушивал на викария. Клятва и Обещание парили за моей спиной, пока я сосредотачивался на особом заклинании в своей ладони, моё внимание было разделено между врагом и задачей.
Сквозь вспышки красного я уловил кривую ухмылку Мардета. Он был невредим от силы, которую я на него обрушивал. Его жизненная сила была как никогда устойчива, пульс его сердца не дрогнул. Эти чёрные пятнышки в её центре, казалось, зияли всё шире.
‘Он совсем не старается’, — подумал я. ‘Каждый раз, когда сердцебиение человека учащалось, его жизненная сила вспыхивала в такт. Он совершенно спокоен. Даже не напрягается’.
Быстрый взгляд на собственную грудь показал, что мой огонь сердца дико пылает, язык красного пламени облизывает мои вены и рвётся наружу.
«И это всё?» — спросил он, каким-то образом умудряясь перекричать грохот заклинаний. «Чистейшая Доктрина, которой учил сам Верховный Владыка, была доктриной борьбы», — он сделал паузу, притворившись, что задумался, и постучал зловещим пальцем по подбородку. «Ты знаешь, как Агрона Вритра стал таким сильным?»
Я позволил мужчине болтать, сосредоточившись на своей мане. Мгновение спустя я метнул заклинание, которое создавал. Большая сфера из твёрдой звуковой маны устремилась к магу, не затронутая испепеляющим жаром. Её внутренности переливались маслянистым блеском, чрезвычайная конденсация силы, сжатая с единственным намерением.
Мардет хлестнул по сфере щупальцем зелёной кислоты. Как и ожидалось, оно пробило твёрдую оболочку моего заклинания, стремясь разрушить всё, что находилось внутри. Мана внутри начала увядать, как роза, лишённая воды, сморщиваясь и опадая внутрь.
Это было странное ощущение — моя связь с собственной маной обрывалась почти медленно, мучительно. Но именно на это я и рассчитывал. Я улыбнулся и хлопнул в ладоши.
Огромная сфера силы взорвалась, но результат не был хаотичным. Звуковая волна была направлена моей маной через связующее щупальце, сталкивая частицу за частицей маны в каскадной волне. Заклинание Мардета содрогнулось, вздымаясь вверх с силой грузовика. Затем его настигла ударная волна.
Впервые тело викария пострадало. Он заметно содрогнулся, когда заклинание прогрохотало по его внутренностям. Его молочный глаз расширился от удивления, он закашлялся, и с его тёмно-серых губ сорвалась капля крови. Он слегка накренился в воздухе, его концентрация была нарушена.
Принцип заклинания не сильно отличался от моего обычного звукового покрова, который наносил внутренние повреждения врагу при ударе по телу. Вместо этого я направил ударную волну через другую среду, а не через кулак. Но я не мог сейчас останавливаться.
Я рванулся с потолка, потянувшись за Обещанием. Я летел так быстро, как только мог, одновременно притягивая телекинезом голову Мардета и отталкиваясь от потолка.
Я пронёсся по воздуху, мой кинжал вспыхнул красной плазмой и обещанием смерти. Я замахнулся на горло Мардета, чувствуя прилив надежды. Мои собственные глаза едва успевали следить за моей скоростью, а тело болело от перегрузки, но у меня был шанс. Викарий дезориентирован моим предыдущим заклинанием, а я двигаюсь так быстро.
Мелькнула красная сталь. Брызнула кровь.
Мардет крепко схватил лезвие моего кинжала, сталь замерла в нескольких сантиметрах от его жилистой шеи. Лезвие прорезало плоть до самых костей, и красная кровь с вкраплениями жизненной силы стекала по оружию.
«Неплохо, маленький маг», — сказал он, слизывая с губ случайную каплю крови и, казалось, уже оправившись от моей атаки. «Но ты кое-чего не понимаешь».
Я с ужасом наблюдал, как рука викария сжалась сильнее, кровь брызнула из его пальцев. Зелёная кислота начала сочиться из ран, покрывая моё оружие и разъедая материал. Я скорее почувствовал, чем услышал, как многослойный красный металл заскрипел и застонал под его хваткой.
«Владыки сильны не просто так. Знаешь почему?»
Я тщетно пытался вырвать свой кинжал из руки этого чудовища, но безуспешно. Его пальцы вонзились в лезвие, как нож в масло.
Ладонь викария молниеносно схватила моё лицо, заставив меня вскрикнуть. Я царапал его руку, пока мой телекинетический покров трещал. Я издалека притянул Клятву, надеясь, что это даст мне выход. Моё второе оружие устремилось ко мне, но викарий отбил его щупальцем кислоты, выбив из-под моего контроля.
«Они чувствовали боль, маленький маг. Боль от своего предательства. Боль от своего изгнания. И боль от того, что были вынуждены править нами, лессерами! Боль от того, что их столкнули с могучими драконами клана Индрат!»
Мардет с силой поезда швырнул меня в стену. Моё зрение затуманилось, когда я проломил каменный барьер, а затем пролетел через несколько деревянных ящиков. Вокруг меня разлетались щепки, я задыхался, а мой телекинетический покров разбился при ударе. Зрение вспыхивало и гасло с каждым столкновением, пока я то приходил в себя, то снова отключался. Пыль и обломки поднялись вокруг меня, когда я остановился. Разрушенные стены и расколотое дерево вокруг рассказывали свою собственную историю.
Мне потребовалась целая секунда, чтобы осознать своё положение. Моё тело застряло в толстом деревянном ящике, дыра в форме Торена держала меня, как в тисках. Почему-то я был покрыт какой-то зелёной субстанцией. Её едкий запах проникал в ноздри и боролся за место в моём мозгу.
Я перекатился вперёд, со стоном выпав из расколотого ящика. Я посмотрел сквозь груду разбитого дерева и опрокинутых башен из ящиков перед собой.
Потребовалась ещё секунда, чтобы я опознал вещество, покрывавшее моё тело. Зелёная жидкость, которой меня обдало, когда я пролетел сквозь ящики.
‘Блажь’.
«Шевелись, Торен!» — крикнула Леди Доун в мой разум, побуждая к действию. Адреналин вернулся в мои вены, когда луч зелёной кислоты — темнее, чем блажь вокруг меня — выстрелил, словно пуля, в мою распростёртую фигуру.
Я использовал телекинетический толчок от земли, подбросив себя в воздух. Я едва увернулся от пули, когда та, шипя и треща, пожирала ящики рядом со мной.
Адреналин вернулся в полную силу, идеи, тревоги и планы грохотали в моём мозгу, пока я оценивал ситуацию. Мардет бросил меня в основную часть склада. Но это могло быть и моим преимуществом. С моим телекинезом я был ужасающе мобилен, и здесь было гораздо больше мест, где я мог бы…
Щупальце зелёной слизи сбило меня с неба. Я снова врезался в каменный пол, заставив его слегка содрогнуться. Мой телекинетический барьер — уже покрытый трещинами от того, как меня швыряли — просто растаял от удара. Блуждающие частицы зелёного заклинания всё ещё прожигали мой мана-барьер, вгрызаясь в плоть и заставляя меня рычать.
Я поспешно возвёл стену из плазмы и телекинетической силы, когда щупальце снова обрушилось вниз. Плазме действительно удалось сжечь часть заклинания надо мной, но оно пожирало ману, которую я в него вкладывал.
Мои руки горели, пока мой разум лихорадочно искал выход. ‘Давай же!’ — отчаянно подумал я, пока мана покидала мои вены и вливалась в единственное, что сохраняло мне жизнь. Мои резервы иссякали с пугающей скоростью. Щупальце снова обрушилось вниз, впечатывая меня в пол. Земля под моей спиной треснула, кости заскрипели от давления. ‘Должен быть выход! Мне нужно бежать!’
Щупальце опустилось, как кнут, ударив по моей беззащитной обороне. Капли зелёной кислоты прожигали моё заклинание, капая на телекинетический покров и разъедая и его тоже.
«Но у меня нет Индрата, с которым можно было бы сражаться», — произнёс голос, такой же гнилостный, как и кислотное щупальце надо мной.
Из ниоткуда появилось ещё одно щупальце, подкравшись сбоку, пока я был сосредоточен на нависшей надо мной гибели. Оно сжалось вокруг моей лодыжки, с голодом пожирая ману вокруг моей ноги. Я закричал, когда заклинание распада с лёгкостью проело мою лучшую защиту и вгрызлось в плоть.
Щупальце протащило меня по полу, подбрасывая вверх. На мгновение я стал невесомым, мои глаза метались по сторонам, пытаясь разглядеть врага. Я увидел вспышку ухмыляющихся зубов, злобных глаз и ревущего огня сердца, прежде чем моё тело с треском врезалось в пол.
Земля содрогнулась, под моим телом образовался кратер диаметром в десять футов. Мой телекинетический покров полностью разлетелся, моя хватка за Волю ослабела, так как боль грозила поглотить меня. Руны на моей руке вспыхнули, когда василиск внутри встрепенулся, его внимание привлекли и свет феникса, и боль, пронзившая всё моё существо.
«Шевелись, Торен Даен!» — убеждала моя связь, её слова звучали издалека, пока из моих лёгких выбивали воздух. «Он идёт!»
Я не мог заставить себя пошевелиться, боль была настолько всепроникающей, что притупляла мой разум. Воля мерцала в моём сознании, моё сознание цеплялось за жизнь.
«Так давно я не чувствовал боли», — произнёс голос надо мной. «Боли телесной. Боли душевной. Боли эмоциональной».
Мой взгляд сфокусировался на Мардете, который нависал надо мной, подобно василиску, от которого происходила его родословная. На его лице была кривая улыбка, пока он опускался на колени в кружащемся вихре кислоты. Я рассеянно отметил, что его раны каким-то образом зажили, его рука затянулась, как будто я её и не резал.
«Боль — это то, что толкает нас к величайшим высотам».
Садист-маг протянул ко мне длинный, вывихнутый серый палец. Ноготь на нём был чёрным, скрученным и острым, и моё дыхание участилось, пока я тщетно пытался сдвинуться с места.
‘Не дай ему прикоснуться к тебе! Не дай ему прикоснуться! Убирайся!’
Но моё тело не двигалось. Мои конечности не слушались, жжение от истощения и кислоты делало их бесполезными. Моя красная цепь мерцала на руке. Василиск внутри шевельнулся, почти проснувшись.
Мардет провёл пальцем по моему лицу почти нежным жестом, стирая каплю блажи со щеки. Он провёл этим пальцем по своему языку, содрогаясь от извращённого чувства чего-то. Его здоровый глаз закрылся, но подёргивание на лице не позволяло понять, было ли это от агонии или от удовольствия. «Ты познаешь боль, маленький маг. Ту же боль, что причинил мне. Я выкую из тебя Кэзесса для своего Агроны». Он провёл пальцем по моему лицу, оставив тонкий порез, из которого потекла слишком уж алая кровь. «Интересно, ты сломаешься или станешь подобен Владыкам?»
‘Этот человек безумен’, — осознал я с широко раскрытыми глазами. Я снова попытался сопротивляться, но мои движения становились всё слабее. Моё ядро было почти пустым, залп, который я выпустил ранее, истощил мои резервы, а моя последняя отчаянная защита ещё больше измотала меня. Мой телекинетический покров отказывался восстанавливаться.
Викарий наклонился, схватил меня за волосы и рванул к себе. Его дыхание было гнилостным, когда оно царапало моё лицо, его глаза горели почти маниакальным восторгом. Я жалобно застонал, когда меня вырвали из кратера, который образовало моё тело, мои руки бессильно пытались ухватиться за руку Мардета. «Ты особенный, маленький маг. Только ведьма, что дала тебе эти мечи, видит это. Но я вижу. И я заставлю тебя тоже это увидеть».
Он наклонился ещё ближе, его гнилостные губы оказались прямо у моего уха. «Но если ты снова попытаешься остановить меня, прежде чем мы будем готовы, я причиню тебе боль. Боль может сделать не так уж много, прежде чем сломает вещь, а не сделает её сильнее. Все люди, которых я забрал? Их жизни в твоих руках».
Я едва успел осознать слова Мардета, прежде чем викарий ударил моей головой о камень под нами, и всё потемнело.
Закладка