Глава 66 - Плод Труда •
От лица Торена Даена
Я использовал появившееся свободное время, чтобы лучше привыкнуть к Воле. Я не сливался с ней, как раньше, а вместо этого изучал её разумом, разглядывая метафизические выемки, углубления и гребни в рунах, выгравированных на внешнем слое моего ядра.
От долгого наблюдения за рунами мой разум начинал гореть. Приходилось отводить взгляд, иначе мозг был бы испепелён исходящим от них давлением.
«Ты должен быть терпелив с этой силой», — упрекнула Леди Доун, когда я, слишком долго пробыв в себе, отшатнулся от пространства своего ядра. «Твой разум не привык к такому напряжению. Ты должен учиться принимать Волю постепенно, сливаясь с ней шаг за шагом».
«Это непростой процесс», — сказал я. В этой зоне я предпочитал говорить вслух, а не общаться мысленно. Абсолютная тишина леса меня нервировала. К счастью, Леди Доун позволяла мне эту простую вольность, хотя обычно настаивала на общении через нашу связь. «Трудно оставаться собой, когда подходишь к ней слишком близко. Это как… магнит, который притягивается к моему разуму по мере сближения».
Асура скользила над грязью, не испачкав и пылинкой своё платье. Я, однако, был по уши в грязи. «Со временем ты научишься. Предназначение Воли — передавать своё понимание. Даровать следующему поколению своё безграничное богатство знаний. Поэтому она ищет разум, с которым сможет слиться».
Лес ничуть не изменился с тех пор, как несколько часов назад закончилась моя ожесточённая битва. Продолжая свой путь, я, однако, заметил несколько высоких шпилей, усеявших лес. Они были единственными островами посреди моря белых деревьев.
Я снова посмотрел на небо. Тучи вновь начали сгущаться, но облачный покров был далеко не таким плотным, как во время недавнего шторма. Я начинал понимать, как устроена эта зона: испаряясь, вода в атмосфере образовывала облака. Как только эти облака становились достаточно плотными, начинался шторм, который обрушивал потоки воды на лес внизу.
И деревья жадно пожирали воду, лакая её, словно звери. А когда вода насыщала их корни, с них падали плоды, порождая древесных демонов, чтобы продолжать этот цикл.
Я снова сосредоточился на себе. Одной из вещей, с которой, я знал, мне нужно быть осторожным, было моё скрытое наследие Вритры. Когда я подбирался к Воле слишком близко, я чувствовал, как оно пробуждается: чешуя и крылья шевелились в тисках моего разума. Оно дремало, но свет был для него сущим ядом. Каждый раз, когда мне казалось, что я слишком сильно дразнил зверя, я быстро отступал, позволяя ему снова погрузиться в сон.
«Твоё наследие Вритры противоречит огню моей Воли», — сказала асура, почувствовав мои мысли. «Нам придётся найти способ подавить это изменение. Или, возможно, полностью изгнать его, если это возможно».
Я нахмурился. «А разве нет способа заставить их работать вместе?» — спросил я. Силы, которые можно было получить от наследия Вритры, были разнообразны и могущественны. «В конце концов, это ещё один источник силы».
«Не позволяй зверю внутри соблазнить тебя», — с ноткой яда в голосе сказала моя связь. «Расы василисков и фениксов противоположны настолько, насколько это возможно. Между нами нет гармонии. Нет единства. Они — змеи, что ползают по земле, отращивая фальшивые крылья в попытке покорить небеса. Но небеса — это владения фениксов, и в этом мы никогда не уступим. Василиски разлагают и уничтожают каждым своим прикосновением, в то время как наши искусства создают нечто из ничего». Феникс покачала головой. «Нет, зверь внутри тебя — это яд. Он медленно убьёт тебя, как только ты начнёшь использовать Волю, если ничего не предпринять».
Я посмотрел себе на грудь. Я чувствовал там своё ядро, сияющее внутренним светом. Мне не хотелось соглашаться со своей связью. Осуждение было таким… окончательным. «Можно ли что-то сделать?» — спросил я. «Чтобы подавить мою кровь Вритры?»
Глаза асуры, казалось, потускнели, когда она посмотрела на меня через плечо. «Возможно».
***
Спустя ещё один день пути грозовые тучи снова начали сгущаться. На этот раз я не стал дожидаться дождя. Я со всех ног бросился к видневшемуся вдали шпилю, бежал что есть мочи.
На этот раз орда была ещё хуже. Казалось невозможным, но я был уверен, что древесных демонов стало больше. Шпиль, на котором я находился, был ниже, что позволяло монстрам легче взбираться друг на друга, чтобы добраться до меня.
Но у меня уже был опыт сражения с этими тварями. Под проливным дождём я знал, что сработает, чтобы убивать их эффективнее. Вместо того чтобы всегда наносить смертельные удары, я сосредоточился на атаках по площади, которые нарушали хватку и захваты моих врагов. Я мог цепляться за стены, словно Человек-паук на минималках, или, может, Наруто для бедных, но у деревянных монстров таких преимуществ не было.
Ночь закончилась для меня рваной раной на бедре и лёгким растяжением левого запястья, когда один из зверей вывернул мне руку. Живот всё ещё болел, но уже не так сильно, как раньше.
Я затянул повязку на бедре, стиснув зубы, когда отрезал лишнюю ткань. ‘Чёрт’, — подумал я, пробуя опереться на ногу. Боль была не самой сильной из тех, что я испытывал. Если будет абсолютно необходимо, я смогу бежать.
Я опёрся на каменную башню, которая спасла мне жизнь, и осматривал ландшафт. Всё было как и прежде: после того как старые деревья засохли, оставшиеся демоны пустили корни и стали следующим поколением.
Я был уверен, что, несмотря на мой опыт сражения со второй волной, в конце концов эти твари меня одолеют. Достаточно было один раз поскользнуться на камне, чтобы я рухнул в белое море, где меня сожрали бы заживо.
Тут мой взгляд зацепился за что-то блеснувшее в грязи. Я нахмурился и пошёл в сторону блеска. При каждом шаге острая боль пронзала ногу, но я насильно отогнал это ощущение.
Я опустился на колени в грязь, стирая налёт с блестящего предмета. Когда я наконец понял, что это, я отпрянул в шоке.
Это был пистолет. Я мало что знал об огнестрельном оружии, но опознал в нём нечто вроде Глока. Это был определённо какой-то полуавтоматический пистолет, но местами он выглядел странно. Рукоятка была слишком вытянутой, а ствол — слишком коротким. Мне показалось, что спусковой крючок расположен дальше от рукоятки, чем нужно.
Я осторожно опустился на колени и поднял инструмент. Магазин не был вставлен, и когда я направил пистолет в ту сторону, откуда пришёл, и нажал на курок, я понял, что в патроннике нет пули.
Я посмотрел на хромированный материал. Я был уверен, что он был создан, чтобы имитировать оружие из моей прошлой жизни, особенно учитывая мою находку кофейной банки в пустынной зоне.
Но что это значило? Реликтовые Гробницы пытались воссоздать вещи из моей прошлой жизни? Был ли это какой-то призыв ко мне? Или эти предметы были взяты непосредственно из какого-то параллельного измерения?
«Похоже, это тебя глубоко встревожило», — сказала Леди Доун, пока я пялился на оружие в своих руках. «Но я не понимаю почему».
«Это похоже на имитацию одного из видов оружия моей прошлой жизни», — сказал я через мгновение, всё ещё глядя на пистолет. В нём была какая-то первозданная элегантность, но её портили слегка непропорциональные черты.
Словно кто-то пытался вылепить пистолет по памяти.
«Можно навести это на что-нибудь», — сказал я, принимая стойку и целясь в одно из деревьев, — «и нажать на курок. Крошечный металлический снаряд вылетит отсюда со скоростью, в пару раз превышающей скорость звука, разрывая на части всё, во что попадёт. Как арбалет, но намного меньше и бесконечно смертоноснее. И это не нужно было перезаряжать, как арбалет. У нас было оружие, способное выпускать сотни таких металлических пуль в минуту».
Феникс склонила голову, критически осматривая оружие. «И ты говоришь, что в твоём старом мире не было формы энергии, которой можно было бы управлять?»
Я вздохнул, убирая псевдо-пистолет в своё пространственное кольцо. Найду ли я ещё такие странные творения? Что это значило? «Не было. Наша война сводилась к сражениям на расстоянии, расстреливая безликих врагов».
Асура подняла свою руку, рассматривая её с непроницаемым видом.
«О чём ты думаешь?» — спросил я, отчаянно желая хоть чем-то отвлечься.
«Я размышляю о различиях между цивилизациями в разных измерениях, Контрактор. Я задаюсь вопросом, как джиннам так долго удавалось поддерживать своё мирное общество», — торжественно ответила она.
В моём прошлом мире я бы счёл общество джиннов невозможным. Как целая цивилизация могла быть мирной более пяти тысячелетий? Когда человеческая природа так тесно связана с врождённым трайбализмом и стравливанием одних с другими, как им удавалось сохранять такой пацифизм?
Но джинны не были просто красивой деталью мироустройства, придуманной TurtleMe. Они действительно существовали, процветая благодаря своим искусствам эфира и улучшая жизнь всех вокруг. В долгие часы я спрашивал себя, как целый народ мог сохранять такой мир.
‘Хотя, полагаю, это было невозможно’, — немного цинично подумал я. ‘Они были уничтожены почти поголовно в ходе величайшего геноцида, о котором я когда-либо слышал. И всё из-за одного завистливого военачальника’.
Какая ирония, что я понимал душу Кэзесса Индрата лучше, чем смертных, которых он истребил.
«Может, однажды ты получишь свой ответ», — тихо сказал я. Затем я повернулся к тропе, решив начать всё заново.
Я больше не шёл пешком. Раньше я двигался медленно, чтобы сберечь энергию. Теперь же я бежал, используя вспышки лёгкого телекинеза, чтобы толкать себя вперёд. Ногу обжигало при каждом шаге, но я больше не мог позволить себе медлить. Я мог бы пережить следующую волну древесных демонов. Может быть, даже одолеть и ту, что будет после. Но в конце концов меня бы одолели.
Белые деревья расплывались, пока я поддерживал ровный, но быстрый темп. Я не замечал этого, когда двигался более неспешно, но теперь, когда я бежал, я заметил, что тропа имеет небольшой уклон вверх. Я постепенно поднимался на какой-то холм. Вопрос был лишь в том, что находилось на его вершине.
Деревья, казалось, злобно смотрели на меня, пока я двигался, их злоба была осязаемой даже в их неподвижных формах. Я следил за небом, опасаясь сгущающихся грозовых туч. Мне показалось, что небо темнеет даже быстрее, чем раньше, но, возможно, это была просто моя паранойя.
И наконец, я достиг вершины. Я замедлился, увидев, что тропа впереди выравнивается и подходит к концу. Деревья стали реже, и наконец я достиг вершины, где раскинулся совершенно пустой участок земли.
Каменные блоки окружали конец тропы, создавая почти ритуальный узор. Я заметил выходной портал, маняще мерцающий фиолетовым светом в темноте. Но моё внимание тут же привлекло нечто в центре каменного круга.
В земле рос гигантский плод, луковичный и алый, как багрянец. Он был по меньшей мере с меня ростом, что заставило меня насторожиться. Цвет менялся и двигался, словно что-то давило изнутри, заставляя кожу плода странным образом растягиваться. Это было похоже на то, как черви пытаются вырваться наружу, отчего у меня к горлу подступила тошнота.
Прежде чем я успел метнуться к порталу, что-то наконец прорвало кожу плода. Бледно-белая рука вырвалась наружу, истекая красноватым соком, разрывая свою тюрьму. Мало-помалу, рыча, существо выбралось из огромного плода. Звук напомнил мне раскаты грома, которые звучали не так давно.
И вот тварь была на свободе. Она чем-то походила на древесных демонов, только была раза в пять выше них. Её руки, свисавшие до самых лодыжек, были перевиты деревянными мускулами, а вытянутая, острая челюсть демона беспорядочно дёргалась. Четыре красных, как сок, глаза смотрели с его уродливого черепа.
И оно медленно повернулось ко мне, стоя в центре нагромождённых камней, словно некое божество, призванное ритуалом. Зверь стоял между мной и мерцающим фиолетовым порталом. Оно стояло, сутулясь и опираясь на свои жёсткие руки.
Я выхватил Клятву, когда зверь взревел, заставив все деревья вокруг зашелестеть под невидимым ветром. Он бросился на меня со скоростью, которую я не счёл бы возможной для таких уродливых конечностей, и нанёс удар своей длинной рукой в виде когтистого апперкота.
Я едва успел подставить Клятву под удар, и покрытый красным металл заскрипел, когда меня подбросило в воздух. Удар прошёлся по всей руке, отчего плечо заболело от напряжения.
Я быстро выхватил Обещание своей растянутой рукой, движения пальцев были дёргаными и неуклюжими, и метнул кинжал прямо в зверя внизу. В ответ тот отшвырнул сталь в сторону и снова взревел на меня.
Только на этот раз из его пасти вырвался шквал белых щепок. Я поспешно выставил руку, выпустив прерывистый поток огня, чтобы перехватить атаку. Они столкнулись в воздухе, когда я начал падать вниз, и пламя обратило дерево в пепел.
Но зверь был хитёр. Пока я падал на землю, он начал готовить удар туда, где я должен был приземлиться. Одна из его рук вывернулась внутрь, пальцы удлинились и заострились, превращая всю руку в клинок.
Он ударил в идеальный момент. Но чего он не ожидал, так это моих телекинетических толчков и притяжений, позволивших мне изменить положение тела прямо перед ударом. Рука-меч срезала несколько прядей волос с моей головы, пролетев прямо перед глазами.
Слегка выдохнув, я немедленно контратаковал, и Клятва вспыхнула огненной маной. Я нанёс рубящий удар снизу вверх, целясь в вытянутую деревянную руку.
Мой клинок вонзился на несколько сантиметров в белое дерево, разбрызгивая красноватый сок. Зверь взвизгнул от боли, чему я был рад. Однако он отдёрнул руку, утащив меня за собой.
Я попытался вырвать своё оружие, но оно глубоко застряло в дереве. Я увидел, как что-то мелькнуло ко мне боковым зрением, и мне пришлось отпустить клинок. Прямо перед ударом я скрестил руки перед лицом.
Мой телекинетический покров вокруг предплечий разлетелся вдребезги, отбросив меня назад. Моё тело задело один из камней, окружавших зверя, и я кубарем покатился по земле. Я инстинктивно начал восстанавливать равновесие, становясь на ноги ещё до того, как закончил скользить по земле.
Обещание вернулось в мою руку, моя руна телекинеза притянула его ко мне. ‘Значит, вернёмся к основам?’ — подумал я, стиснув зубы. Кости руки болели от одного этого удара, и если бы я использовал только покров маны, я уверен, они были бы сломаны без возможности восстановления. На месте удара расплывалось фиолетовое пятно — глубокий синяк проступал на плоти.
Демон откинул руки назад, бросая мне вызов своим воем. Клятва всё ещё торчала в его руке, но, казалось, его это не волновало, когда он ринулся на меня.
Я использовал телекинетическое притяжение к одному из высоких ритуальных камней, что метнуло меня к существу. Я задействовал телекинез, чтобы, словно ветер, проскользнуть под его атакой, и, пролетая мимо, ударил кинжалом по его боку. Оно взвизгнуло от боли, но я ещё не закончил.
Я притянулся к одному из высоких плоских камней, затем развернулся в воздухе так, чтобы удариться о него ногами. Я с грохотом оттолкнулся от камня, несясь к существу, которое поворачивалось ко мне. Его рука снова изменилась, превратившись в большой щит, чтобы преградить мне путь.
Я усмехнулся. Это существо было быстрым, быстрее, чем я ожидал. Но я всё равно был быстрее и намного проворнее. Я оттолкнулся от земли со вспышкой белого телекинеза, перепрыгнул через зверя и, кувыркнувшись над его телом, выпустил ему в голову пригоршню огненных стрел. Существо попыталось прикрыть лицо рукой-щитом, но ему это удалось лишь частично. Не останавливаясь, я приземлился на землю. Гигантский древесный демон пошатнулся от выстрела в свою искажённую пасть. Выпрямившись, оно стало вдвое выше меня, но сейчас выглядело таким же растерянным, как любое животное.
Не потратив и секунды на раздумья, я снова бросился на существо. Я проскользнул у него под ногами, с рёвом проведя Обещанием по его лодыжкам. Зверь упал на колени, и рукоять Клятвы, чьё лезвие всё ещё касалось плоти демона, оказалась прямо передо мной.
Используя инерцию от скольжения между ног монстра, я дёрнул за рукоять своей сабли. Она вырвалась с брызгами красноватого сока и воем боли. Не желая упускать возможность, я сосредоточил ману в обоих своих оружиях, и к обычной остроте добавилось гудящее красное лезвие.
Одним плавным движением я скрестил клинки перед собой, а затем развёл их в противоположные стороны. Они, словно ножницы, прошли сквозь уже повреждённую руку, мои клинки рассекли дерево лучше, чем любой топор. Отрубленная рука с влажным шлепком упала в грязь. Уродливой деревянной конечности наконец не стало.
Зверь взвизгнул, дико размахивая руками, когда я отсёк ему руку. Я отступил назад, сжимая и разжимая левую руку. Запястье всё ещё было растянуто, даже с моим ускоренным исцелением. Только что проделанный мной трюк усугубил травму.
Но босс-демон ещё не закончил. Он сжался, и слои белёсого дерева окутали его, словно кокон. Я в замешательстве уставился на это небольшое сооружение. Оно было похоже на бутон цветка, вот только высотой он был больше трёх метров.
Тут я зарычал. Я не собирался давать этой твари прятаться. Я отпустил Обещание, позволив ему парить в воздухе рядом со мной. Затем я сосредоточился на Клятве, проведя по лезвию левой рукой. Я сконцентрировал ману огня и звука так, что клинок одновременно вибрировал и горел. Затем я приготовился, готовясь атаковать самодельную крепость, которую создало для себя существо.
Такой возможности меня лишили, когда кокон взорвался, подняв тучи грязи и заставив землю содрогнуться. Белые осколки дерева полетели в меня, словно шрапнель. Я поспешно развеял заклинания на своём клинке, вместо этого выставив левую руку и создав барьер телекинеза.
Большинство осколков, достигших моего отталкивающего белого барьера, были отклонены в сторону, улетая в небо или вонзаясь в землю. Некоторые изменили траекторию недостаточно, но Обещание слетело со своего места у моего плеча, чтобы перехватить и разрубить большинство из них. Лишь несколько осколков ударились о мой телекинетический покров.
Я прошёл сквозь шквал невредимым, но слегка запыхался от умственного напряжения. Когда я посмотрел туда, где раньше был кокон, я тяжело сглотнул. В этом коконе существо претерпело метаморфозу. Из его спины теперь росли белые, похожие на крылья летучей мыши, крылья. С острых кончиков крыльев капал красный сок — свидетельство того, как они прорвались сквозь деревянную плоть.
Демон, казалось, подрос на сантиметры, но самое большое изменение произошло в его жилах. Теперь я мог видеть слабые, мерцающие красные свечения сквозь деревянную оболочку демона. Я почувствовал исходящую от него волну давления, которая заставила меня отступить на шаг. Его рука отросла заново, став тёмно-серой, а не первозданно-белой, как остальное его тело.
Четыре бусинки красных глаз демона смотрели на меня с безграничной ненавистью.
В облаках высоко над головой начала сгущаться гроза.
Я использовал появившееся свободное время, чтобы лучше привыкнуть к Воле. Я не сливался с ней, как раньше, а вместо этого изучал её разумом, разглядывая метафизические выемки, углубления и гребни в рунах, выгравированных на внешнем слое моего ядра.
От долгого наблюдения за рунами мой разум начинал гореть. Приходилось отводить взгляд, иначе мозг был бы испепелён исходящим от них давлением.
«Ты должен быть терпелив с этой силой», — упрекнула Леди Доун, когда я, слишком долго пробыв в себе, отшатнулся от пространства своего ядра. «Твой разум не привык к такому напряжению. Ты должен учиться принимать Волю постепенно, сливаясь с ней шаг за шагом».
«Это непростой процесс», — сказал я. В этой зоне я предпочитал говорить вслух, а не общаться мысленно. Абсолютная тишина леса меня нервировала. К счастью, Леди Доун позволяла мне эту простую вольность, хотя обычно настаивала на общении через нашу связь. «Трудно оставаться собой, когда подходишь к ней слишком близко. Это как… магнит, который притягивается к моему разуму по мере сближения».
Асура скользила над грязью, не испачкав и пылинкой своё платье. Я, однако, был по уши в грязи. «Со временем ты научишься. Предназначение Воли — передавать своё понимание. Даровать следующему поколению своё безграничное богатство знаний. Поэтому она ищет разум, с которым сможет слиться».
Лес ничуть не изменился с тех пор, как несколько часов назад закончилась моя ожесточённая битва. Продолжая свой путь, я, однако, заметил несколько высоких шпилей, усеявших лес. Они были единственными островами посреди моря белых деревьев.
Я снова посмотрел на небо. Тучи вновь начали сгущаться, но облачный покров был далеко не таким плотным, как во время недавнего шторма. Я начинал понимать, как устроена эта зона: испаряясь, вода в атмосфере образовывала облака. Как только эти облака становились достаточно плотными, начинался шторм, который обрушивал потоки воды на лес внизу.
И деревья жадно пожирали воду, лакая её, словно звери. А когда вода насыщала их корни, с них падали плоды, порождая древесных демонов, чтобы продолжать этот цикл.
Я снова сосредоточился на себе. Одной из вещей, с которой, я знал, мне нужно быть осторожным, было моё скрытое наследие Вритры. Когда я подбирался к Воле слишком близко, я чувствовал, как оно пробуждается: чешуя и крылья шевелились в тисках моего разума. Оно дремало, но свет был для него сущим ядом. Каждый раз, когда мне казалось, что я слишком сильно дразнил зверя, я быстро отступал, позволяя ему снова погрузиться в сон.
«Твоё наследие Вритры противоречит огню моей Воли», — сказала асура, почувствовав мои мысли. «Нам придётся найти способ подавить это изменение. Или, возможно, полностью изгнать его, если это возможно».
Я нахмурился. «А разве нет способа заставить их работать вместе?» — спросил я. Силы, которые можно было получить от наследия Вритры, были разнообразны и могущественны. «В конце концов, это ещё один источник силы».
«Не позволяй зверю внутри соблазнить тебя», — с ноткой яда в голосе сказала моя связь. «Расы василисков и фениксов противоположны настолько, насколько это возможно. Между нами нет гармонии. Нет единства. Они — змеи, что ползают по земле, отращивая фальшивые крылья в попытке покорить небеса. Но небеса — это владения фениксов, и в этом мы никогда не уступим. Василиски разлагают и уничтожают каждым своим прикосновением, в то время как наши искусства создают нечто из ничего». Феникс покачала головой. «Нет, зверь внутри тебя — это яд. Он медленно убьёт тебя, как только ты начнёшь использовать Волю, если ничего не предпринять».
Я посмотрел себе на грудь. Я чувствовал там своё ядро, сияющее внутренним светом. Мне не хотелось соглашаться со своей связью. Осуждение было таким… окончательным. «Можно ли что-то сделать?» — спросил я. «Чтобы подавить мою кровь Вритры?»
Глаза асуры, казалось, потускнели, когда она посмотрела на меня через плечо. «Возможно».
***
Спустя ещё один день пути грозовые тучи снова начали сгущаться. На этот раз я не стал дожидаться дождя. Я со всех ног бросился к видневшемуся вдали шпилю, бежал что есть мочи.
На этот раз орда была ещё хуже. Казалось невозможным, но я был уверен, что древесных демонов стало больше. Шпиль, на котором я находился, был ниже, что позволяло монстрам легче взбираться друг на друга, чтобы добраться до меня.
Но у меня уже был опыт сражения с этими тварями. Под проливным дождём я знал, что сработает, чтобы убивать их эффективнее. Вместо того чтобы всегда наносить смертельные удары, я сосредоточился на атаках по площади, которые нарушали хватку и захваты моих врагов. Я мог цепляться за стены, словно Человек-паук на минималках, или, может, Наруто для бедных, но у деревянных монстров таких преимуществ не было.
Ночь закончилась для меня рваной раной на бедре и лёгким растяжением левого запястья, когда один из зверей вывернул мне руку. Живот всё ещё болел, но уже не так сильно, как раньше.
Я затянул повязку на бедре, стиснув зубы, когда отрезал лишнюю ткань. ‘Чёрт’, — подумал я, пробуя опереться на ногу. Боль была не самой сильной из тех, что я испытывал. Если будет абсолютно необходимо, я смогу бежать.
Я опёрся на каменную башню, которая спасла мне жизнь, и осматривал ландшафт. Всё было как и прежде: после того как старые деревья засохли, оставшиеся демоны пустили корни и стали следующим поколением.
Я был уверен, что, несмотря на мой опыт сражения со второй волной, в конце концов эти твари меня одолеют. Достаточно было один раз поскользнуться на камне, чтобы я рухнул в белое море, где меня сожрали бы заживо.
Тут мой взгляд зацепился за что-то блеснувшее в грязи. Я нахмурился и пошёл в сторону блеска. При каждом шаге острая боль пронзала ногу, но я насильно отогнал это ощущение.
Я опустился на колени в грязь, стирая налёт с блестящего предмета. Когда я наконец понял, что это, я отпрянул в шоке.
Это был пистолет. Я мало что знал об огнестрельном оружии, но опознал в нём нечто вроде Глока. Это был определённо какой-то полуавтоматический пистолет, но местами он выглядел странно. Рукоятка была слишком вытянутой, а ствол — слишком коротким. Мне показалось, что спусковой крючок расположен дальше от рукоятки, чем нужно.
Я осторожно опустился на колени и поднял инструмент. Магазин не был вставлен, и когда я направил пистолет в ту сторону, откуда пришёл, и нажал на курок, я понял, что в патроннике нет пули.
Я посмотрел на хромированный материал. Я был уверен, что он был создан, чтобы имитировать оружие из моей прошлой жизни, особенно учитывая мою находку кофейной банки в пустынной зоне.
Но что это значило? Реликтовые Гробницы пытались воссоздать вещи из моей прошлой жизни? Был ли это какой-то призыв ко мне? Или эти предметы были взяты непосредственно из какого-то параллельного измерения?
«Похоже, это тебя глубоко встревожило», — сказала Леди Доун, пока я пялился на оружие в своих руках. «Но я не понимаю почему».
«Это похоже на имитацию одного из видов оружия моей прошлой жизни», — сказал я через мгновение, всё ещё глядя на пистолет. В нём была какая-то первозданная элегантность, но её портили слегка непропорциональные черты.
Словно кто-то пытался вылепить пистолет по памяти.
«Можно навести это на что-нибудь», — сказал я, принимая стойку и целясь в одно из деревьев, — «и нажать на курок. Крошечный металлический снаряд вылетит отсюда со скоростью, в пару раз превышающей скорость звука, разрывая на части всё, во что попадёт. Как арбалет, но намного меньше и бесконечно смертоноснее. И это не нужно было перезаряжать, как арбалет. У нас было оружие, способное выпускать сотни таких металлических пуль в минуту».
Феникс склонила голову, критически осматривая оружие. «И ты говоришь, что в твоём старом мире не было формы энергии, которой можно было бы управлять?»
Я вздохнул, убирая псевдо-пистолет в своё пространственное кольцо. Найду ли я ещё такие странные творения? Что это значило? «Не было. Наша война сводилась к сражениям на расстоянии, расстреливая безликих врагов».
Асура подняла свою руку, рассматривая её с непроницаемым видом.
«О чём ты думаешь?» — спросил я, отчаянно желая хоть чем-то отвлечься.
«Я размышляю о различиях между цивилизациями в разных измерениях, Контрактор. Я задаюсь вопросом, как джиннам так долго удавалось поддерживать своё мирное общество», — торжественно ответила она.
В моём прошлом мире я бы счёл общество джиннов невозможным. Как целая цивилизация могла быть мирной более пяти тысячелетий? Когда человеческая природа так тесно связана с врождённым трайбализмом и стравливанием одних с другими, как им удавалось сохранять такой пацифизм?
Но джинны не были просто красивой деталью мироустройства, придуманной TurtleMe. Они действительно существовали, процветая благодаря своим искусствам эфира и улучшая жизнь всех вокруг. В долгие часы я спрашивал себя, как целый народ мог сохранять такой мир.
‘Хотя, полагаю, это было невозможно’, — немного цинично подумал я. ‘Они были уничтожены почти поголовно в ходе величайшего геноцида, о котором я когда-либо слышал. И всё из-за одного завистливого военачальника’.
Какая ирония, что я понимал душу Кэзесса Индрата лучше, чем смертных, которых он истребил.
«Может, однажды ты получишь свой ответ», — тихо сказал я. Затем я повернулся к тропе, решив начать всё заново.
Я больше не шёл пешком. Раньше я двигался медленно, чтобы сберечь энергию. Теперь же я бежал, используя вспышки лёгкого телекинеза, чтобы толкать себя вперёд. Ногу обжигало при каждом шаге, но я больше не мог позволить себе медлить. Я мог бы пережить следующую волну древесных демонов. Может быть, даже одолеть и ту, что будет после. Но в конце концов меня бы одолели.
Белые деревья расплывались, пока я поддерживал ровный, но быстрый темп. Я не замечал этого, когда двигался более неспешно, но теперь, когда я бежал, я заметил, что тропа имеет небольшой уклон вверх. Я постепенно поднимался на какой-то холм. Вопрос был лишь в том, что находилось на его вершине.
Деревья, казалось, злобно смотрели на меня, пока я двигался, их злоба была осязаемой даже в их неподвижных формах. Я следил за небом, опасаясь сгущающихся грозовых туч. Мне показалось, что небо темнеет даже быстрее, чем раньше, но, возможно, это была просто моя паранойя.
И наконец, я достиг вершины. Я замедлился, увидев, что тропа впереди выравнивается и подходит к концу. Деревья стали реже, и наконец я достиг вершины, где раскинулся совершенно пустой участок земли.
Каменные блоки окружали конец тропы, создавая почти ритуальный узор. Я заметил выходной портал, маняще мерцающий фиолетовым светом в темноте. Но моё внимание тут же привлекло нечто в центре каменного круга.
В земле рос гигантский плод, луковичный и алый, как багрянец. Он был по меньшей мере с меня ростом, что заставило меня насторожиться. Цвет менялся и двигался, словно что-то давило изнутри, заставляя кожу плода странным образом растягиваться. Это было похоже на то, как черви пытаются вырваться наружу, отчего у меня к горлу подступила тошнота.
Прежде чем я успел метнуться к порталу, что-то наконец прорвало кожу плода. Бледно-белая рука вырвалась наружу, истекая красноватым соком, разрывая свою тюрьму. Мало-помалу, рыча, существо выбралось из огромного плода. Звук напомнил мне раскаты грома, которые звучали не так давно.
И вот тварь была на свободе. Она чем-то походила на древесных демонов, только была раза в пять выше них. Её руки, свисавшие до самых лодыжек, были перевиты деревянными мускулами, а вытянутая, острая челюсть демона беспорядочно дёргалась. Четыре красных, как сок, глаза смотрели с его уродливого черепа.
И оно медленно повернулось ко мне, стоя в центре нагромождённых камней, словно некое божество, призванное ритуалом. Зверь стоял между мной и мерцающим фиолетовым порталом. Оно стояло, сутулясь и опираясь на свои жёсткие руки.
Я выхватил Клятву, когда зверь взревел, заставив все деревья вокруг зашелестеть под невидимым ветром. Он бросился на меня со скоростью, которую я не счёл бы возможной для таких уродливых конечностей, и нанёс удар своей длинной рукой в виде когтистого апперкота.
Я едва успел подставить Клятву под удар, и покрытый красным металл заскрипел, когда меня подбросило в воздух. Удар прошёлся по всей руке, отчего плечо заболело от напряжения.
Я быстро выхватил Обещание своей растянутой рукой, движения пальцев были дёргаными и неуклюжими, и метнул кинжал прямо в зверя внизу. В ответ тот отшвырнул сталь в сторону и снова взревел на меня.
Только на этот раз из его пасти вырвался шквал белых щепок. Я поспешно выставил руку, выпустив прерывистый поток огня, чтобы перехватить атаку. Они столкнулись в воздухе, когда я начал падать вниз, и пламя обратило дерево в пепел.
Но зверь был хитёр. Пока я падал на землю, он начал готовить удар туда, где я должен был приземлиться. Одна из его рук вывернулась внутрь, пальцы удлинились и заострились, превращая всю руку в клинок.
Он ударил в идеальный момент. Но чего он не ожидал, так это моих телекинетических толчков и притяжений, позволивших мне изменить положение тела прямо перед ударом. Рука-меч срезала несколько прядей волос с моей головы, пролетев прямо перед глазами.
Слегка выдохнув, я немедленно контратаковал, и Клятва вспыхнула огненной маной. Я нанёс рубящий удар снизу вверх, целясь в вытянутую деревянную руку.
Мой клинок вонзился на несколько сантиметров в белое дерево, разбрызгивая красноватый сок. Зверь взвизгнул от боли, чему я был рад. Однако он отдёрнул руку, утащив меня за собой.
Я попытался вырвать своё оружие, но оно глубоко застряло в дереве. Я увидел, как что-то мелькнуло ко мне боковым зрением, и мне пришлось отпустить клинок. Прямо перед ударом я скрестил руки перед лицом.
Мой телекинетический покров вокруг предплечий разлетелся вдребезги, отбросив меня назад. Моё тело задело один из камней, окружавших зверя, и я кубарем покатился по земле. Я инстинктивно начал восстанавливать равновесие, становясь на ноги ещё до того, как закончил скользить по земле.
Обещание вернулось в мою руку, моя руна телекинеза притянула его ко мне. ‘Значит, вернёмся к основам?’ — подумал я, стиснув зубы. Кости руки болели от одного этого удара, и если бы я использовал только покров маны, я уверен, они были бы сломаны без возможности восстановления. На месте удара расплывалось фиолетовое пятно — глубокий синяк проступал на плоти.
Демон откинул руки назад, бросая мне вызов своим воем. Клятва всё ещё торчала в его руке, но, казалось, его это не волновало, когда он ринулся на меня.
Я использовал телекинетическое притяжение к одному из высоких ритуальных камней, что метнуло меня к существу. Я задействовал телекинез, чтобы, словно ветер, проскользнуть под его атакой, и, пролетая мимо, ударил кинжалом по его боку. Оно взвизгнуло от боли, но я ещё не закончил.
Я притянулся к одному из высоких плоских камней, затем развернулся в воздухе так, чтобы удариться о него ногами. Я с грохотом оттолкнулся от камня, несясь к существу, которое поворачивалось ко мне. Его рука снова изменилась, превратившись в большой щит, чтобы преградить мне путь.
Я усмехнулся. Это существо было быстрым, быстрее, чем я ожидал. Но я всё равно был быстрее и намного проворнее. Я оттолкнулся от земли со вспышкой белого телекинеза, перепрыгнул через зверя и, кувыркнувшись над его телом, выпустил ему в голову пригоршню огненных стрел. Существо попыталось прикрыть лицо рукой-щитом, но ему это удалось лишь частично. Не останавливаясь, я приземлился на землю. Гигантский древесный демон пошатнулся от выстрела в свою искажённую пасть. Выпрямившись, оно стало вдвое выше меня, но сейчас выглядело таким же растерянным, как любое животное.
Не потратив и секунды на раздумья, я снова бросился на существо. Я проскользнул у него под ногами, с рёвом проведя Обещанием по его лодыжкам. Зверь упал на колени, и рукоять Клятвы, чьё лезвие всё ещё касалось плоти демона, оказалась прямо передо мной.
Используя инерцию от скольжения между ног монстра, я дёрнул за рукоять своей сабли. Она вырвалась с брызгами красноватого сока и воем боли. Не желая упускать возможность, я сосредоточил ману в обоих своих оружиях, и к обычной остроте добавилось гудящее красное лезвие.
Одним плавным движением я скрестил клинки перед собой, а затем развёл их в противоположные стороны. Они, словно ножницы, прошли сквозь уже повреждённую руку, мои клинки рассекли дерево лучше, чем любой топор. Отрубленная рука с влажным шлепком упала в грязь. Уродливой деревянной конечности наконец не стало.
Зверь взвизгнул, дико размахивая руками, когда я отсёк ему руку. Я отступил назад, сжимая и разжимая левую руку. Запястье всё ещё было растянуто, даже с моим ускоренным исцелением. Только что проделанный мной трюк усугубил травму.
Но босс-демон ещё не закончил. Он сжался, и слои белёсого дерева окутали его, словно кокон. Я в замешательстве уставился на это небольшое сооружение. Оно было похоже на бутон цветка, вот только высотой он был больше трёх метров.
Тут я зарычал. Я не собирался давать этой твари прятаться. Я отпустил Обещание, позволив ему парить в воздухе рядом со мной. Затем я сосредоточился на Клятве, проведя по лезвию левой рукой. Я сконцентрировал ману огня и звука так, что клинок одновременно вибрировал и горел. Затем я приготовился, готовясь атаковать самодельную крепость, которую создало для себя существо.
Такой возможности меня лишили, когда кокон взорвался, подняв тучи грязи и заставив землю содрогнуться. Белые осколки дерева полетели в меня, словно шрапнель. Я поспешно развеял заклинания на своём клинке, вместо этого выставив левую руку и создав барьер телекинеза.
Большинство осколков, достигших моего отталкивающего белого барьера, были отклонены в сторону, улетая в небо или вонзаясь в землю. Некоторые изменили траекторию недостаточно, но Обещание слетело со своего места у моего плеча, чтобы перехватить и разрубить большинство из них. Лишь несколько осколков ударились о мой телекинетический покров.
Я прошёл сквозь шквал невредимым, но слегка запыхался от умственного напряжения. Когда я посмотрел туда, где раньше был кокон, я тяжело сглотнул. В этом коконе существо претерпело метаморфозу. Из его спины теперь росли белые, похожие на крылья летучей мыши, крылья. С острых кончиков крыльев капал красный сок — свидетельство того, как они прорвались сквозь деревянную плоть.
Демон, казалось, подрос на сантиметры, но самое большое изменение произошло в его жилах. Теперь я мог видеть слабые, мерцающие красные свечения сквозь деревянную оболочку демона. Я почувствовал исходящую от него волну давления, которая заставила меня отступить на шаг. Его рука отросла заново, став тёмно-серой, а не первозданно-белой, как остальное его тело.
Четыре бусинки красных глаз демона смотрели на меня с безграничной ненавистью.
В облаках высоко над головой начала сгущаться гроза.
Закладка