Глава 62 - Намерение •
От лица Торена Даена
Я стоял поодаль от костра и с улыбкой наблюдал, как дети играют в магов. Один из мальчишек, казалось, тонувший в своей толстой куртке, замахнулся палкой на своего друга, словно это был меч. Тот преувеличенно парировал удар, в диком ответном выпаде хлестнув противника по плечу.
Мальчик вскрикнул и отбросил свою палку. Он бросился на друга и повалил его в снег, где они и покатились кубарем. Пришлось вмешаться родителям, чтобы их разнять, но вся эта сцена вызвала у меня лёгкий смешок.
‘Дети асур когда-нибудь так ссорятся?’ — спросил я свою связь, попивая знакомое рагу. Ночной воздух был прохладным, а завтра наступит новый год. На сборище у Грэд сегодня было гораздо больше народу, появилось ещё с дюжину костров и незнакомых лиц. Новогодний фестиваль в Восточной Фиакре не был таким грандиозным или показным, как те, что сейчас проходили в Западной и Северной Фиакре, но у меня было чувство, что здесь есть узы и связи, которых больше нигде не найти.
Моя спутница-асура с нежностью во взгляде наблюдала, как ссорившиеся дети извиняются друг перед другом. «Ещё как ссорились», — ответила она, и в её голосе послышались нотки ностальгии. «Правда, разнять их было не так-то просто, но наши юные с ранних лет учатся сдерживать свою силу».
Одним из мальчиков был тот самый ребёнок, который из-за обморожения лишился пальцев. Его мать неуверенно кивнула мне, прежде чем увести его.
Люди больше не смотрели на меня с таким полным недоверием, как раньше. Я видел здесь плоды своих действий, медленно, но верно. Дети резвились на маленькой площади, смеясь и играя, как и положено детям. На некоторых были куртки потолще — подарок от Крыс.
У бывших зависимых от блажи больше не было таких пустых глаз. Но в воздухе висело напряжение, словно оголённый провод, который вот-вот прорвёт. Это сбивало меня с толку. Почему по мере улучшения обстановки нарастала такая тревога?
Но сейчас у меня было о чём подумать. Я держал в руках свою скрипку, и её состарившееся дерево приятно давило на ключицу. Я закрыл глаза, пробуя несколько аккордов и пытаясь войти в то же состояние, в котором был, когда в последний раз играл для этих людей. То, что я сделал тогда, было особенным.
Я сделал это в трансе. То, как я вплетал свои эмоции и мысли в звуковые волны, проецируя свои надежды в ману.
Только потом я задался вопросом, что же я натворил. В конце концов я понял, что вложил своё намерение в воздух, но совсем иначе, чем убийственное намерение.
Убийственное намерение было грубым. Это была грубая сила, ослепляющая уверенность и абсолютная убеждённость в своей мощи, навязанная всем вокруг. Но что, если не пытаться вдавить окружающих в землю своим намерением? Что, если попытаться передать более сложные эмоции, чем просто жажду крови?
Я провёл смычком по струнам, и завибрировала высокая, полная надежды нота. Я ухватился за этот звук, позволяя себе прочувствовать то, что он вынес на поверхность. Затем я попытался сдержать это чувство, вкладывая его в окружающую ману, как я делал, когда хотел навязать свою волю другим. Эта часть была лёгкой. Это походило на то, как Леди Доун показывала, как отгородиться от своих мыслей и эмоций, только вместо того, чтобы держать их внутри, я пытался вытолкнуть их наружу.
Эмоция на мгновение вырвалась наружу. Я почувствовал, как изменилась окружающая мана, как моё намерение стало явным. Я ощутил волну ликования, которая также влилась в ману.
Я не был готов изобразить эту эмоцию, из-за чего моя концентрация дрогнула, когда нота затихла. На кратчайшее мгновение мне удалась попытка послать в воздух чистое, нефильтрованное чувство не только через музыку. Но секунду спустя всё дрогнуло.
Я посмотрел на свой смычок и что-то напел себе под нос. Я знал, что нащупал нечто важное. Это было искусство за гранью простых сражений и убийств мечом, щитом и магическим огнём.
Я снова положил смычок на струны, пытаясь ещё раз. На этот раз я извлёк несколько более быстрых нот, и этот звук напомнил мне о моих стремительных пробежках по Кларвудскому лесу. Мой разум погрузился в то почти дикое состояние, в котором я пребывал в те дни. Как я едва выживал, каждый миг находясь в шаге от смерти. Я почувствовал, как волосы у меня на руках встали дыбом, когда я полностью погрузился в те прошлые переживания.
А затем я вытолкнул их наружу, выпустив, как затаённый вздох. На долгое мгновение звуковая мана в воздухе затрепетала, наполненная смыслом. Но снова всё дрогнуло, и намерение исчезло под тяжестью моей концентрации.
Я чувствовал, что упускаю что-то. Это было похоже на слово, что вертится на кончике языка, ловко ускользая от любых попыток его вспомнить. Или, может быть, на смутное чувство дежавю, необъяснимое ощущение, что ты уже это испытывал, знал эту ситуацию. Но не мог вспомнить как или почему.
Наконец я открыл глаза, подавляя лёгкое смятение. К своему удивлению, я увидел Грэд, смотревшую на меня широко раскрытыми глазами. Её мышино-каштановые волосы немного намокли от пота из-за всей той работы, что она проделала, готовя этот Новогодний фестиваль, несмотря на холод.
«Что это было?» — выдохнула она, не сводя глаз с моей скрипки. «Я чувствую это. У меня по коже побежали мурашки, и не от холода. Такое чувство, будто я пробежала огромное расстояние, но всего за одно мгновение».
Я медленно опустил инструмент, мягко улыбаясь. «Это то, над чем я работаю», — сказал я. «Будущее моей музыки. Может быть, всей музыки?» — с удивлением спросил я сам себя.
«О, что бы это было за будущее», — сказала Грэд, и наша общая страсть к искусству позволила ей увидеть все возможности. «Если у тебя будет возможность, не хочешь помочь мне с остальными приготовлениями? Нам нужно передвинуть несколько тяжёлых балок, и маг был бы очень кстати».
Я кивнул, осторожно укладывая скрипку в металлический футляр, словно это был ребёнок. Я закрыл футляр, а затем спрятал его в своё пространственное кольцо. «Веди, Грэд», — сказал я, разминая затёкшую спину.
Женщина мягко улыбнулась и пошла вперёд. По пути она переговаривалась с несколькими людьми, которые подходили к ней, одаривая их тёплыми взглядами и советами.
«В мире мало таких искренних людей, как эта женщина», — серьёзно сказала Леди Доун. Незримый Мир всё ещё затуманивал моё зрение и чувства, но я научился отфильтровывать многие из этих отвлекающих факторов. «Удивительно, что она остаётся такой доброй».
‘Думаю… думаю, её доброта — редкость в любом мире’, — подумал я в ответ, кивнув крупному рабочему, который советовался с Грэд по поводу приготовлений. Он нервно кивнул в ответ, но не отвёл взгляд, как многие до него. Прогресс.
«Я обнаружила, что такие люди выгорают», — серьёзно сказала феникс. Казалось, эти сборища делали её такой же склонной к самоанализу, как и меня. «Они отдают, отдают и отдают, пока ничего не останется. Словно жизненная сила в твоей груди может дать лишь ограниченное количество».
«Теперь всё стало лучше», — внезапно сказала Грэд, прервав лёгкий штопор, в который ушли мои мысли. «Я не думаю, что действия Крыс мудры или устойчивы в долгосрочной перспективе», — сказала она, слегка повернувшись ко мне. «Но после того, что ты сделал с Джоанами, дела пошли на лад».
«Не всё так просто», — медленно произнёс я, думая о Доктринации. «Но люди кажутся счастливее, чем когда я впервые был здесь. Но всё так… нервно», — сказал я, пытаясь найти слово для странной энергии в воздухе.
Грэд вздохнула, и облачко пара застыло на холоде. «Впервые за много-много лет для этих людей что-то начало меняться», — сказала женщина. Она указала на мальчишек, снова бегающих вокруг костров, заставляя людей спотыкаться и приглушённо ругаться. Я бы никогда не догадался, что несколько минут назад они подрались. «Бенни и Хэйлен уже давно не могли так играть», — с грустью сказала она. «Но теперь они могут бегать, не опасаясь, что их схватят зависимые от блажи или головорезы. Присутствие Крыс добавило этому месту уровень безопасности, которого раньше никогда не было». Она сделала паузу. «И их родители наблюдают. Они гадают, продлится ли это. Они осмеливаются надеяться, но надежда опасна».
Я задумался над этим. «Думаю, всё может остаться по-прежнему», — честно сказал я. «Хотя нужно что-то более постоянное, чем Крысы». Какими бы удивительными ни были Наэрени, Уэйд, Хофал и Карсиен, они не могли патрулировать весь этот район. Они стали здесь народными героями, но их сил на всё не хватит.
Грэд кивнула. «Ты теперь восходящий?» — тихо спросила она. «Я помню, как ты говорил об этом, когда у тебя были перерывы на работе».
Я выдохнул. «Да. Это не совсем то, чего я ожидал. Я один, а не часть Братьев Даен», — сказал я немного грустно. «Но я всё равно осуществлю нашу мечту».
Грэд ободряюще похлопала меня по спине. «Многие покидают это место, когда получают свои руны. Они добиваются успеха и думают, что это место ниже их достоинства», — сказала она. «Вся эта магия отвлекает их от важных вещей в жизни». Последнее предложение было сказано с ноткой горечи, которую я раньше от неё не слышал. «Завтра — дарование. Все родители надеются, что их дети получат руну. Их, может быть, отправят в академию низкого уровня. Ушлют отсюда».
Разговор о Церемонии Дарования вернул мои мысли к текущим проблемам. «Будь осторожна с викариями, которые переезжают в храм», — тихо сказал я. «У них была какая-то связь с Джоанами, но я пока не знаю, какая».
Взгляд Грэд стал отсутствующим. «Не беспокойся, Торен. Я переживала вещи и посложнее, чем несколько снующих повсюду викариев».
«Всё равно», — повторил я, взяв её за плечо. «Будь осторожна, Грэд».
Её взгляд смягчился, когда она посмотрела мне в лицо. Интересно, что, по её мнению, она там увидела. «Хорошо, Торен. Если ты пообещаешь быть осторожным в этих Реликтовых Гробницах».
Я слегка улыбнулся, чувствуя, как моё напряжение немного спадает. «Я буду возвращаться, когда смогу. Если получу достаточно заслуг, я даже куплю тебе повозку получше», — пошутил я.
Женщина покачала головой. «Лучше купи нам ещё курток», — серьёзно сказала она. «Младшие в тепле, но слишком многие замерзают на этих зимних улицах».
Я сглотнул, затем кивнул. В конце концов мы подошли к небольшой приподнятой платформе. Мужчины укладывали брёвна, пытаясь создать прочную конструкцию. Я не знал назначения этой платформы, но с радостью включился в работу, таская и укладывая дрова. Рабочие приняли мою помощь гораздо охотнее, чем я ожидал, но я подозревал, что изнурительный труд стирает предубеждения против моего статуса мага. Ещё одна пара сильных рук перевесила любой страх, который они могли испытывать поначалу.
Я поработал некоторое время и наконец уложил последнее бревно. Я с ухмылкой посмотрел на платформу, довольный тем, как быстро мы справились с задачей. Грэд отошла к одному из костров, где готовили еду, и мягко помогала молодой женщине правильно смешать ингредиенты для своего фирменного рагу.
Я опустил взгляд, почувствовав, как кто-то потянул меня за штанину. Я моргнул, когда мальчик с недостающими пальцами посмотрел на меня сияющими глазами.
«Вы маг?» — спросил он без тени страха в голосе. «Вы подняли все эти тяжёлые брёвна, а руки у вас такие тощие!»
Я слегка улыбнулся, опустившись на колени, чтобы поговорить. «Так и есть», — мягко сказал я. «Хотя, думаю, большинству магов не понравилось бы, если бы их назвали тощими».
Его друг подбежал секундой позже, тяжело дыша и пытаясь догнать его. «Бенни, ты должен был меня подождать! Ты же сказал, что мы пойдём к магу вместе!»
Мальчик, которого, видимо, звали Бенни, задрал нос. «Ну, я пришёл первым! Не моя вина, что ты медленный».
«Я не медленный», — возмущённо сказал другой мальчик. «Нет, медленный! Помнишь, как несколько дней назад мама тебя поймала?»
Леди Доун с нежной улыбкой наблюдала за их перепалкой. Кажется, у неё была слабость к детям. Я, однако, чувствовал себя немного не в своей тарелке, когда мальчики начали препираться прямо передо мной.
«…ты такой же вонючий, как…»
«…ты ешь скаунтеров на завтрак…»
‘Помоги, пожалуйста’, — в некотором отчаянии подумал я, обращаясь к своей связи. Я не привык иметь дело с детьми.
«Дети всё быстро забывают, и их легко отвлечь», — с мягкой улыбкой сказала моя спутница-асура. Казалось, она слушала меня вполуха, её внимание было сосредоточено на мальчиках перед нами. «Устрой им представление, Контрактор».
«Эй, эй!» — вмешался я в их спор, заставив обоих с надутыми лицами повернуться ко мне. «Если вы двое не сможете поладить, то не увидите никакой магии», — сказал я, вращая пальцами, стоя на коленях перед ними.
Это заставило обоих мальчиков на мгновение замолчать, их сияющие глаза с присущей им невинностью уставились на меня. «Вы покажете нам магию?» — прошептал он, словно это было что-то запретное. «Нам никто никогда не показывает магию!»
Я поднял ладонь перед собой. «Смотрите внимательно», — заговорщически сказал я.
Над моей ладонью вспыхнул маленький мерцающий огонёк свечи, заставив обоих мальчиков ахнуть и отшатнуться. Я ухмыльнулся, а затем позволил чуть большему количеству маны усилить огонь. Дети зачарованно смотрели, как один огонёк превратился в два, затем в четыре, а потом в восемь.
Я поднял обе ладони, подчиняя ману своей воле. Заклинания сгустились, фильтр из чистой маны изменил их, пока они парили в воздухе. Они превратились в маленькие заклинания огненных выстрелов, бросая вызов гравитации.
Я выхватил один из крошечных шариков твёрдого огня из воздуха. Он был похож на стеклянный шарик, только внутри него бурлил и вспыхивал оранжевый свет.
«Протяни руку», — сказал я, указывая на огненный шар. «Не волнуйся, он тебя не обожжёт».
Мальчики на мгновение засомневались, прежде чем Бенни протянул руку. На ней не хватало нескольких пальцев, что почти заставило меня остановиться. Я опустил огненный шарик ему на ладонь.
Он ахнул от тепла, но я полностью контролировал свои заклинания. Этот огненный шарик не обжёг бы, если бы я этого не захотел. Бенни смотрел на маленький шар твёрдого пламени глазами, в которых отражалось тепло. Он был совершенно заворожён этой крошечной невозможностью.
Прежде чем другой мальчик успел поднять шум из-за того, что ему не дали подержать заклинание, я сотворил ещё один шарик. На этот раз он был из твёрдого звука, похожий, но в то же время отличный от моих заклинаний звуковых гранат. Его внутренности переливались, как масло на воде, а искажающий эффект преломлял любой проходящий сквозь него свет. Он слегка вибрировал, когда я положил его в руки другого мальчика.
«Это, должно быть, регалия», — заговорщицки прошептал Бенни. «Правда, сэр Маг?»
Другой мальчик толкнул Бенни локтем, заставив того прижать маленький огненный шарик поближе. «Ни у кого нет регалий, Бенни! Не будь дураком!»
Я оторвал взгляд от заворожённых детей, когда их матери поспешно подошли, с немалой тревогой на лицах. Поняв, что я их заметил, они замешкались, но ненадолго.
«Простите, что наши дети вас беспокоят, Лорд-маг», — сказала мать Бенни. Казалось, она чувствовала себя увереннее, разговаривая со мной, пока другая женщина пыталась увести детей подальше, словно я был каким-то летучим химикатом. «Они не знают, как обращаться со старшими. Я позабочусь, чтобы мой сын сегодня это усвоил», — поспешно добавила она.
Я медленно встал, подмигнув мальчикам, и с помощью своей эмблемы телекинеза ухватился за остальные огненные шарики, парящие в воздухе. Они засветились белым, медленно перемещаясь к моей пустой ладони, где я снова поглотил ману в своё ядро. Мальчики наблюдали с едва сдерживаемым изумлением. «Не за что извиняться», — честно сказал я. «Мне понравилось устраивать им небольшое представление». Оба мальчика издали возгласы удивления и разочарования, когда шарики заклинаний в их руках рассеялись. «Приятно видеть их на улице, весёлыми и бодрыми», — сказал я, отряхивая брюки от грязи, в которой стоял на коленях.
Вторая мать выглядела немного смущённой, уводя своего ребёнка, но мать Бенни, казалось, была согласна с моими словами. Она неуверенно улыбнулась мне. «Это правда, Лорд-маг. Я прослежу, чтобы маленький Бенни в будущем больше радовался жизни».
Я улыбнулся ей, но что-то на краю большого новогоднего сборища привлекло моё внимание. Я нахмурился, вежливо извинился и посмотрел в сторону источника беспокойства.
Да, это был источник беспокойства. Неподалёку от сборища прятался маг, скрывая свою ауру и наблюдая с презрением во взгляде. Его тёмные одежды были отделаны знакомым красным цветом, контрастируя с абсолютной бледностью его кожи.
Викарий наблюдал издалека, разглядывая простолюдинов, словно они были неуправляемым скотом.
Я стоял поодаль от костра и с улыбкой наблюдал, как дети играют в магов. Один из мальчишек, казалось, тонувший в своей толстой куртке, замахнулся палкой на своего друга, словно это был меч. Тот преувеличенно парировал удар, в диком ответном выпаде хлестнув противника по плечу.
Мальчик вскрикнул и отбросил свою палку. Он бросился на друга и повалил его в снег, где они и покатились кубарем. Пришлось вмешаться родителям, чтобы их разнять, но вся эта сцена вызвала у меня лёгкий смешок.
‘Дети асур когда-нибудь так ссорятся?’ — спросил я свою связь, попивая знакомое рагу. Ночной воздух был прохладным, а завтра наступит новый год. На сборище у Грэд сегодня было гораздо больше народу, появилось ещё с дюжину костров и незнакомых лиц. Новогодний фестиваль в Восточной Фиакре не был таким грандиозным или показным, как те, что сейчас проходили в Западной и Северной Фиакре, но у меня было чувство, что здесь есть узы и связи, которых больше нигде не найти.
Моя спутница-асура с нежностью во взгляде наблюдала, как ссорившиеся дети извиняются друг перед другом. «Ещё как ссорились», — ответила она, и в её голосе послышались нотки ностальгии. «Правда, разнять их было не так-то просто, но наши юные с ранних лет учатся сдерживать свою силу».
Одним из мальчиков был тот самый ребёнок, который из-за обморожения лишился пальцев. Его мать неуверенно кивнула мне, прежде чем увести его.
Люди больше не смотрели на меня с таким полным недоверием, как раньше. Я видел здесь плоды своих действий, медленно, но верно. Дети резвились на маленькой площади, смеясь и играя, как и положено детям. На некоторых были куртки потолще — подарок от Крыс.
У бывших зависимых от блажи больше не было таких пустых глаз. Но в воздухе висело напряжение, словно оголённый провод, который вот-вот прорвёт. Это сбивало меня с толку. Почему по мере улучшения обстановки нарастала такая тревога?
Но сейчас у меня было о чём подумать. Я держал в руках свою скрипку, и её состарившееся дерево приятно давило на ключицу. Я закрыл глаза, пробуя несколько аккордов и пытаясь войти в то же состояние, в котором был, когда в последний раз играл для этих людей. То, что я сделал тогда, было особенным.
Я сделал это в трансе. То, как я вплетал свои эмоции и мысли в звуковые волны, проецируя свои надежды в ману.
Только потом я задался вопросом, что же я натворил. В конце концов я понял, что вложил своё намерение в воздух, но совсем иначе, чем убийственное намерение.
Убийственное намерение было грубым. Это была грубая сила, ослепляющая уверенность и абсолютная убеждённость в своей мощи, навязанная всем вокруг. Но что, если не пытаться вдавить окружающих в землю своим намерением? Что, если попытаться передать более сложные эмоции, чем просто жажду крови?
Я провёл смычком по струнам, и завибрировала высокая, полная надежды нота. Я ухватился за этот звук, позволяя себе прочувствовать то, что он вынес на поверхность. Затем я попытался сдержать это чувство, вкладывая его в окружающую ману, как я делал, когда хотел навязать свою волю другим. Эта часть была лёгкой. Это походило на то, как Леди Доун показывала, как отгородиться от своих мыслей и эмоций, только вместо того, чтобы держать их внутри, я пытался вытолкнуть их наружу.
Эмоция на мгновение вырвалась наружу. Я почувствовал, как изменилась окружающая мана, как моё намерение стало явным. Я ощутил волну ликования, которая также влилась в ману.
Я не был готов изобразить эту эмоцию, из-за чего моя концентрация дрогнула, когда нота затихла. На кратчайшее мгновение мне удалась попытка послать в воздух чистое, нефильтрованное чувство не только через музыку. Но секунду спустя всё дрогнуло.
Я посмотрел на свой смычок и что-то напел себе под нос. Я знал, что нащупал нечто важное. Это было искусство за гранью простых сражений и убийств мечом, щитом и магическим огнём.
Я снова положил смычок на струны, пытаясь ещё раз. На этот раз я извлёк несколько более быстрых нот, и этот звук напомнил мне о моих стремительных пробежках по Кларвудскому лесу. Мой разум погрузился в то почти дикое состояние, в котором я пребывал в те дни. Как я едва выживал, каждый миг находясь в шаге от смерти. Я почувствовал, как волосы у меня на руках встали дыбом, когда я полностью погрузился в те прошлые переживания.
А затем я вытолкнул их наружу, выпустив, как затаённый вздох. На долгое мгновение звуковая мана в воздухе затрепетала, наполненная смыслом. Но снова всё дрогнуло, и намерение исчезло под тяжестью моей концентрации.
Я чувствовал, что упускаю что-то. Это было похоже на слово, что вертится на кончике языка, ловко ускользая от любых попыток его вспомнить. Или, может быть, на смутное чувство дежавю, необъяснимое ощущение, что ты уже это испытывал, знал эту ситуацию. Но не мог вспомнить как или почему.
Наконец я открыл глаза, подавляя лёгкое смятение. К своему удивлению, я увидел Грэд, смотревшую на меня широко раскрытыми глазами. Её мышино-каштановые волосы немного намокли от пота из-за всей той работы, что она проделала, готовя этот Новогодний фестиваль, несмотря на холод.
«Что это было?» — выдохнула она, не сводя глаз с моей скрипки. «Я чувствую это. У меня по коже побежали мурашки, и не от холода. Такое чувство, будто я пробежала огромное расстояние, но всего за одно мгновение».
Я медленно опустил инструмент, мягко улыбаясь. «Это то, над чем я работаю», — сказал я. «Будущее моей музыки. Может быть, всей музыки?» — с удивлением спросил я сам себя.
«О, что бы это было за будущее», — сказала Грэд, и наша общая страсть к искусству позволила ей увидеть все возможности. «Если у тебя будет возможность, не хочешь помочь мне с остальными приготовлениями? Нам нужно передвинуть несколько тяжёлых балок, и маг был бы очень кстати».
Я кивнул, осторожно укладывая скрипку в металлический футляр, словно это был ребёнок. Я закрыл футляр, а затем спрятал его в своё пространственное кольцо. «Веди, Грэд», — сказал я, разминая затёкшую спину.
Женщина мягко улыбнулась и пошла вперёд. По пути она переговаривалась с несколькими людьми, которые подходили к ней, одаривая их тёплыми взглядами и советами.
«В мире мало таких искренних людей, как эта женщина», — серьёзно сказала Леди Доун. Незримый Мир всё ещё затуманивал моё зрение и чувства, но я научился отфильтровывать многие из этих отвлекающих факторов. «Удивительно, что она остаётся такой доброй».
‘Думаю… думаю, её доброта — редкость в любом мире’, — подумал я в ответ, кивнув крупному рабочему, который советовался с Грэд по поводу приготовлений. Он нервно кивнул в ответ, но не отвёл взгляд, как многие до него. Прогресс.
«Я обнаружила, что такие люди выгорают», — серьёзно сказала феникс. Казалось, эти сборища делали её такой же склонной к самоанализу, как и меня. «Они отдают, отдают и отдают, пока ничего не останется. Словно жизненная сила в твоей груди может дать лишь ограниченное количество».
«Теперь всё стало лучше», — внезапно сказала Грэд, прервав лёгкий штопор, в который ушли мои мысли. «Я не думаю, что действия Крыс мудры или устойчивы в долгосрочной перспективе», — сказала она, слегка повернувшись ко мне. «Но после того, что ты сделал с Джоанами, дела пошли на лад».
«Не всё так просто», — медленно произнёс я, думая о Доктринации. «Но люди кажутся счастливее, чем когда я впервые был здесь. Но всё так… нервно», — сказал я, пытаясь найти слово для странной энергии в воздухе.
Грэд вздохнула, и облачко пара застыло на холоде. «Впервые за много-много лет для этих людей что-то начало меняться», — сказала женщина. Она указала на мальчишек, снова бегающих вокруг костров, заставляя людей спотыкаться и приглушённо ругаться. Я бы никогда не догадался, что несколько минут назад они подрались. «Бенни и Хэйлен уже давно не могли так играть», — с грустью сказала она. «Но теперь они могут бегать, не опасаясь, что их схватят зависимые от блажи или головорезы. Присутствие Крыс добавило этому месту уровень безопасности, которого раньше никогда не было». Она сделала паузу. «И их родители наблюдают. Они гадают, продлится ли это. Они осмеливаются надеяться, но надежда опасна».
Я задумался над этим. «Думаю, всё может остаться по-прежнему», — честно сказал я. «Хотя нужно что-то более постоянное, чем Крысы». Какими бы удивительными ни были Наэрени, Уэйд, Хофал и Карсиен, они не могли патрулировать весь этот район. Они стали здесь народными героями, но их сил на всё не хватит.
Грэд кивнула. «Ты теперь восходящий?» — тихо спросила она. «Я помню, как ты говорил об этом, когда у тебя были перерывы на работе».
Я выдохнул. «Да. Это не совсем то, чего я ожидал. Я один, а не часть Братьев Даен», — сказал я немного грустно. «Но я всё равно осуществлю нашу мечту».
Грэд ободряюще похлопала меня по спине. «Многие покидают это место, когда получают свои руны. Они добиваются успеха и думают, что это место ниже их достоинства», — сказала она. «Вся эта магия отвлекает их от важных вещей в жизни». Последнее предложение было сказано с ноткой горечи, которую я раньше от неё не слышал. «Завтра — дарование. Все родители надеются, что их дети получат руну. Их, может быть, отправят в академию низкого уровня. Ушлют отсюда».
Разговор о Церемонии Дарования вернул мои мысли к текущим проблемам. «Будь осторожна с викариями, которые переезжают в храм», — тихо сказал я. «У них была какая-то связь с Джоанами, но я пока не знаю, какая».
Взгляд Грэд стал отсутствующим. «Не беспокойся, Торен. Я переживала вещи и посложнее, чем несколько снующих повсюду викариев».
«Всё равно», — повторил я, взяв её за плечо. «Будь осторожна, Грэд».
Её взгляд смягчился, когда она посмотрела мне в лицо. Интересно, что, по её мнению, она там увидела. «Хорошо, Торен. Если ты пообещаешь быть осторожным в этих Реликтовых Гробницах».
Я слегка улыбнулся, чувствуя, как моё напряжение немного спадает. «Я буду возвращаться, когда смогу. Если получу достаточно заслуг, я даже куплю тебе повозку получше», — пошутил я.
Женщина покачала головой. «Лучше купи нам ещё курток», — серьёзно сказала она. «Младшие в тепле, но слишком многие замерзают на этих зимних улицах».
Я сглотнул, затем кивнул. В конце концов мы подошли к небольшой приподнятой платформе. Мужчины укладывали брёвна, пытаясь создать прочную конструкцию. Я не знал назначения этой платформы, но с радостью включился в работу, таская и укладывая дрова. Рабочие приняли мою помощь гораздо охотнее, чем я ожидал, но я подозревал, что изнурительный труд стирает предубеждения против моего статуса мага. Ещё одна пара сильных рук перевесила любой страх, который они могли испытывать поначалу.
Я поработал некоторое время и наконец уложил последнее бревно. Я с ухмылкой посмотрел на платформу, довольный тем, как быстро мы справились с задачей. Грэд отошла к одному из костров, где готовили еду, и мягко помогала молодой женщине правильно смешать ингредиенты для своего фирменного рагу.
Я опустил взгляд, почувствовав, как кто-то потянул меня за штанину. Я моргнул, когда мальчик с недостающими пальцами посмотрел на меня сияющими глазами.
«Вы маг?» — спросил он без тени страха в голосе. «Вы подняли все эти тяжёлые брёвна, а руки у вас такие тощие!»
Я слегка улыбнулся, опустившись на колени, чтобы поговорить. «Так и есть», — мягко сказал я. «Хотя, думаю, большинству магов не понравилось бы, если бы их назвали тощими».
Его друг подбежал секундой позже, тяжело дыша и пытаясь догнать его. «Бенни, ты должен был меня подождать! Ты же сказал, что мы пойдём к магу вместе!»
Мальчик, которого, видимо, звали Бенни, задрал нос. «Ну, я пришёл первым! Не моя вина, что ты медленный».
«Я не медленный», — возмущённо сказал другой мальчик. «Нет, медленный! Помнишь, как несколько дней назад мама тебя поймала?»
Леди Доун с нежной улыбкой наблюдала за их перепалкой. Кажется, у неё была слабость к детям. Я, однако, чувствовал себя немного не в своей тарелке, когда мальчики начали препираться прямо передо мной.
«…ты такой же вонючий, как…»
«…ты ешь скаунтеров на завтрак…»
‘Помоги, пожалуйста’, — в некотором отчаянии подумал я, обращаясь к своей связи. Я не привык иметь дело с детьми.
«Дети всё быстро забывают, и их легко отвлечь», — с мягкой улыбкой сказала моя спутница-асура. Казалось, она слушала меня вполуха, её внимание было сосредоточено на мальчиках перед нами. «Устрой им представление, Контрактор».
«Эй, эй!» — вмешался я в их спор, заставив обоих с надутыми лицами повернуться ко мне. «Если вы двое не сможете поладить, то не увидите никакой магии», — сказал я, вращая пальцами, стоя на коленях перед ними.
Это заставило обоих мальчиков на мгновение замолчать, их сияющие глаза с присущей им невинностью уставились на меня. «Вы покажете нам магию?» — прошептал он, словно это было что-то запретное. «Нам никто никогда не показывает магию!»
Я поднял ладонь перед собой. «Смотрите внимательно», — заговорщически сказал я.
Над моей ладонью вспыхнул маленький мерцающий огонёк свечи, заставив обоих мальчиков ахнуть и отшатнуться. Я ухмыльнулся, а затем позволил чуть большему количеству маны усилить огонь. Дети зачарованно смотрели, как один огонёк превратился в два, затем в четыре, а потом в восемь.
Я поднял обе ладони, подчиняя ману своей воле. Заклинания сгустились, фильтр из чистой маны изменил их, пока они парили в воздухе. Они превратились в маленькие заклинания огненных выстрелов, бросая вызов гравитации.
Я выхватил один из крошечных шариков твёрдого огня из воздуха. Он был похож на стеклянный шарик, только внутри него бурлил и вспыхивал оранжевый свет.
«Протяни руку», — сказал я, указывая на огненный шар. «Не волнуйся, он тебя не обожжёт».
Мальчики на мгновение засомневались, прежде чем Бенни протянул руку. На ней не хватало нескольких пальцев, что почти заставило меня остановиться. Я опустил огненный шарик ему на ладонь.
Он ахнул от тепла, но я полностью контролировал свои заклинания. Этот огненный шарик не обжёг бы, если бы я этого не захотел. Бенни смотрел на маленький шар твёрдого пламени глазами, в которых отражалось тепло. Он был совершенно заворожён этой крошечной невозможностью.
Прежде чем другой мальчик успел поднять шум из-за того, что ему не дали подержать заклинание, я сотворил ещё один шарик. На этот раз он был из твёрдого звука, похожий, но в то же время отличный от моих заклинаний звуковых гранат. Его внутренности переливались, как масло на воде, а искажающий эффект преломлял любой проходящий сквозь него свет. Он слегка вибрировал, когда я положил его в руки другого мальчика.
«Это, должно быть, регалия», — заговорщицки прошептал Бенни. «Правда, сэр Маг?»
Другой мальчик толкнул Бенни локтем, заставив того прижать маленький огненный шарик поближе. «Ни у кого нет регалий, Бенни! Не будь дураком!»
Я оторвал взгляд от заворожённых детей, когда их матери поспешно подошли, с немалой тревогой на лицах. Поняв, что я их заметил, они замешкались, но ненадолго.
«Простите, что наши дети вас беспокоят, Лорд-маг», — сказала мать Бенни. Казалось, она чувствовала себя увереннее, разговаривая со мной, пока другая женщина пыталась увести детей подальше, словно я был каким-то летучим химикатом. «Они не знают, как обращаться со старшими. Я позабочусь, чтобы мой сын сегодня это усвоил», — поспешно добавила она.
Я медленно встал, подмигнув мальчикам, и с помощью своей эмблемы телекинеза ухватился за остальные огненные шарики, парящие в воздухе. Они засветились белым, медленно перемещаясь к моей пустой ладони, где я снова поглотил ману в своё ядро. Мальчики наблюдали с едва сдерживаемым изумлением. «Не за что извиняться», — честно сказал я. «Мне понравилось устраивать им небольшое представление». Оба мальчика издали возгласы удивления и разочарования, когда шарики заклинаний в их руках рассеялись. «Приятно видеть их на улице, весёлыми и бодрыми», — сказал я, отряхивая брюки от грязи, в которой стоял на коленях.
Вторая мать выглядела немного смущённой, уводя своего ребёнка, но мать Бенни, казалось, была согласна с моими словами. Она неуверенно улыбнулась мне. «Это правда, Лорд-маг. Я прослежу, чтобы маленький Бенни в будущем больше радовался жизни».
Я улыбнулся ей, но что-то на краю большого новогоднего сборища привлекло моё внимание. Я нахмурился, вежливо извинился и посмотрел в сторону источника беспокойства.
Да, это был источник беспокойства. Неподалёку от сборища прятался маг, скрывая свою ауру и наблюдая с презрением во взгляде. Его тёмные одежды были отделаны знакомым красным цветом, контрастируя с абсолютной бледностью его кожи.
Викарий наблюдал издалека, разглядывая простолюдинов, словно они были неуправляемым скотом.
Закладка