Глава 23 - Поход •
От лица Торена Даена
Наше положение выглядело отчаянным, даже после того, как мы избежали смертельной ловушки шершней. Велум был без сознания после борьбы с кислотой, что заметно ударило по боевому духу выживших. У всех четверых не-магов лопнули барабанные перепонки от оглушительного взрыва моей звуковой гранаты, что повергло их в явное отчаяние и боль. Остальные члены отряда — кастер ветра и три Щита — были на пределе своих возможностей.
Наши шансы выглядели мрачно. Как сказал кастер ветра, единственная причина, по которой нас ещё не сожрали, заключалась в том, что лесные твари не воспользовались разрушением гнезда. Но опускалась ночь, и я по опыту знал, какие опасности таят глубины Кларвудского леса.
В итоге был составлен простой план. Три Щита должны были держать треугольный строй вокруг Часового, кастера ветра и оставшихся не-магов, защищая их с каждой стороны. Те, кто в центре, должны были нести Велума, чьи раны наконец перевязали.
Этот план разработал кастер ветра, ставший фактическим лидером конвоя после того, как Велум потерял сознание. Его звали Абан, и, по-видимому, он был старым мастером по таким лесным вылазкам. Из того, что я понял, он не был напрямую предан Крови Джоан — скорее, подрядчик, который помогал экспедициям.
Оставшиеся маги сгрудились вокруг небольшой схемы, начерченной Абаном на земле, каждый обдумывая свою роль.
«Есть проблема», — сказал я, снова модулируя голос звуком. Моя мана прилично восстановилась за последние пятнадцать минут, наконец-то избавив меня от отката. Внимание группы переключилось на меня — настороженное, но не враждебное. «Это защищает вас от атак с земли, что, безусловно, самое опасное направление. Но неважно, насколько хорошо вы защищены с боков, если уязвимы сверху».
Абан понимающе посмотрел на меня, начертив на земле ещё один символ. «Это правда. Наша группа будет занята тем, чтобы пробиваться сквозь этот проклятый лес, растение за растением. Мы устали, измотаны, и наше внимание уже на пределе. Мы не сможем следить за небом».
Я снова посмотрел на схему, скрестив руки. Мои кожаные перчатки стали скользкими от пота, накопившегося за последние несколько часов. «И я заметил, ты ещё не обозначил мою позицию в этом своём плане», — сказал я, понимая его логику.
«Нам нужны глаза наверху», — сказал Абан. «Раньше эту роль выполняла Мира, но она решила бросить отряд на верную смерть». При упоминании имени кастера воды по толпе прошла волна гнева. Несколько магов ощетинились, но Щит земли смотрел на меня прищурившись. «А учитывая, что ты умудрился следовать за нами через весь лес по деревьям, держу пари, ты там как дома». Он на мгновение замолчал.
Когда упомянули о моей слежке, настроение группы немедленно сменилось на прежнюю настороженность. Я проигнорировал взгляды, обдумывая план на земле. Учитывая все обстоятельства, это был, вероятно, лучший план, который можно было придумать в такой короткий срок. Он был полон дыр, но времени на их устранение не было.
«Я сделаю это», — сказал я, снова посмотрев на Абана. «Я буду держаться по периметру группы и посылать вам предупредительные сигналы, если замечу достаточно большую группу, представляющую опасность», — добавил я, обдумав это.
Абан согласно кивнул. После этого он кратко описал опасности, с которыми мы столкнёмся в пути, и на что следует обращать внимание. Меня пробрала дрожь, когда он перечислил дюжину различных способов умереть, если мы не будем осторожны, но мой выбор уже был сделан.
Вскоре группа приготовилась к выступлению, мужчины затягивали ремни и разминали кулаки. Наконец наступила ночь, но в сумраке лесного полога это было трудно определить. Фонари перераспределили между членами группы, обеспечив сносную видимость тем, кто держался внутри треугольного строя Щитов.
Абан нашёл меня за минуту до того, как мы были готовы отправиться.
«Спасибо, что остался с нами», — сказал он, понизив голос. По тому, как он оглядывался, я сразу понял, что он говорил тихо не только для того, чтобы не привлекать зверей. Он не хотел, чтобы остальные в отряде слышали. «Несмотря на то, что обстоятельства, при которых ты следовал за нами, были… странными, — сказал он, глядя на меня с понимающим видом, — твоя помощь была неоценима. Я это признаю».
Я вздохнул, ещё раз оглядев группу. Не-маги дрожали как осиновые листы, глядя на небо и переминаясь с ноги на ногу. Не прошло и десяти минут, как некоторые из них плакали на земле, их повреждённые барабанные перепонки и относительная слабость казались им смертным приговором. Другой просто сел и начал писать что-то вроде завещания, смирившийся и оцепеневший, несмотря ни на что.
«Я не мог оставить вас всех умирать», — честно сказал я. Если и было что-то, что моя предыдущая жизнь на Земле вбила в меня, так это то, что я был до боли эмпатичен. Торен испытывал те же чувства в удивительной степени: неслучайно он годами работал на хирурга. «Когда я чувствую, что могу что-то изменить, это… против моей натуры — не пытаться».
Абан посмотрел назад, туда, откуда мы пришли, с задумчивой хмуростью на лице. «Я благодарю тебя не только за это. Я стар, но я не дурак. Ты мог бы уйти прямо сейчас, ускакать по деревьям в безопасное место и оставить нас умирать», — сказал он почти шёпотом. «Может быть, твоя миссия по слежке за нами требует, чтобы мы остались живы. Но я бы давно отчаялся, если бы верил в худшее в людях».
Я сглотнул, не встречаясь взглядом с Абаном. Он ещё раз кивнул мне, затем вернулся, чтобы координировать переход к более светлым участкам леса.
Я помотал головой, отгоняя эмоции. Затем импульсом телекинеза я взмыл на деревья, готовый сражаться со всем, что приблизится к моим подопечным.
***
Первые признаки беды появились дальше, чем я ожидал. Группа шла минут десять, их темп был медленным, затруднённым из-за слабых и раненых. Я следовал за ними по деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку, рядом со мной плясал небольшой огненный шарик, давая немного света.
Единственным предупреждением для Щитов стал удивлённый крик Часового. Все трое поспешно выставили барьеры: один из чистой маны, другой изо льда и последний — земляную стену. Не прошло и секунды, как что-то с силой ударило в ледяной барьер.
Он раскололся от удара, заставив Щита стиснуть зубы. Те, кто был за ледяной стеной, нервно отступили. Я мельком увидел существо, которое атаковало, когда оно быстро отступило во тьму, готовое снова проверить их защиту. Часовой нервно оглядывался, пытаясь следить за всем сразу.
Он резко обернулся назад, указывая пальцем. «Оно идёт оттуда!» — крикнул он с лёгкой паникой.
Тварь ударила в барьер из чистой маны, который защищал тыл от нападения. Он пошёл рябью от удара, но Абан был готов. Пуля ветра пронеслась мимо мана-барьера — Щит, охранявший его, очевидно, пропустил её.
Под покровом ночи я не видел, как заклинание достигло цели, но услышал крик. Он был тревожно похож на крик тасманского дьявола, отчего я только напрягся на своей ветке.
Но вопль мана-зверя — труп которого я теперь мог видеть — привлёк хищников из леса.
Огненный шар, сорвавшийся с моей руки, пролетел между несколькими деревьями, сбив с неба крупного птицеподобного мана-зверя. Его некогда безупречно белые перья опалились дочерна от жара моего заклинания, когда он с жалобным стоном рухнул с неба. Но как только блескопер погиб, за ним последовала ещё полдюжины.
Стая летела плотным строем, что облегчало их обнаружение в темноте. Их ярко-белые перья помогали им сливаться с листвой кларвудских деревьев, но создавали контраст на фоне ночи. Мой прицел будет точен.
Понимая, что не смогу защитить весь караван от такого количества врагов, я крикнул Щитам внизу. «Берегите головы!» — крикнул я, занося руку с камнем. «Я достану стольких, скольких смогу, но некоторые могут прорваться!»
У меня не было времени проверить, услышала ли меня группа. Я метнул камень с помощью вспышки белого телекинеза. Камень размытым пятном полетел в одну из птиц, задев её крыло и отправив кубарем в дерево. Остальные упорно продолжали лететь, оказавшись наконец над группой.
Я отговорил их от этой затеи. Прежде чем враноподобные твари успели наброситься на моих подопечных, я всем телом ринулся по воздуху, устремляясь дугой к каркающим созданиям. Одна из них повернулась ко мне, и я почувствовал, как она накапливает какую-то атаку из окружающей маны. Со взмахом крыльев шквал маленьких ветряных лезвий сорвался с них, устремляясь ко мне, словно дюжина острых бритв. Я извернулся, чтобы уклониться от как можно большего их числа, но несколько всё же врезались в мой мана-покров. Одно лезвие пробило его насквозь, оставив лёгкую царапину на моих рёбрах.
Я стиснул зубы, игнорируя боль. Птицы попытались разлететься, когда я приблизился, но было слишком поздно.
Войдя в зону досягаемости, я хлопнул в ладоши, и из моих ладоней исторгся звук слишком высокой частоты, чтобы его могли услышать люди. Я сосредоточился на том, чтобы удержать эффект в небольшом радиусе и в стороне от группы на земле, но заклинание было разрушительным для мана-зверей в зоне моего действия. Они зашатались в полёте, резкий звук нарушил их чувство равновесия.
Это было новейшее из моих ‘шаблонных заклинаний’, предназначенное для дезориентации или выведения из строя врагов в определённом радиусе от меня. Поскольку мои первые уроки в лесу были полностью сосредоточены на постоянном поддержании равновесия и ситуационной осведомлённости, я знал о разрушительных последствиях их потери. Поэтому я разработал заклинание, нацеленное на внутреннее ухо ничего не подозревающих врагов: место, откуда млекопитающие и подобные им существа черпают большую часть своего чувства равновесия.
Я устремился к другому дереву, быстро закрепившись на ветке. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как большинство тварей падает с неба, отчаянно махая крыльями, пытаясь сориентироваться. А Абан, очевидно, услышав мой крик ранее, был готов их встретить.
Залп ветряных пуль прошил группу пёстрых птиц снизу, прорывая кровавые дыры в их белоснежных телах. Но один блескопер был полностью сосредоточен на мне. Он летел ко мне как стрела, в его бусинках-глазах застыл злобный блеск. Сосредоточившись, я поднял обе руки и воспламенил свой герб. Я толкнул руки в противоположных направлениях, используя образ этого движения для направления своего заклинания.
Две белые вспышки, по одной на каждом крыле блескопера, толкнули в разные стороны. Птица удивлённо каркнула, эффект заставил её контролируемое пике в мою сторону превратиться в хаотическую борьбу трепыхающихся перьев и испуганных криков.
Я быстро взмахнул кинжалом, когда зверь пролетал мимо, покрыв сталь огненной оболочкой. Шум птицеподобного зверя сменился с панического карканья на приглушённое бульканье, когда он пронёсся мимо, а рассечённая мною глотка была ужасающим образом прижжена.
Я отогнал запах горелых перьев и опалённой плоти на задворки сознания, вместо этого снова сосредоточившись на битве внизу.
Мои нервы натянулись ещё сильнее, когда я снова обратил внимание на землю. Вокруг них лежало несколько мёртвых пантероподобных мана-зверей, а также что-то похожее на внушительно большого удава, но с переливающимися цветами вместо чешуи. Разглядеть что-то ещё было трудно, но я видел тревожное количество глаз, отражающих свет огня в подлеске.
Но глаза не приближались. Вместо этого несколько пар глаз заметались, направляясь к поверженному мана-зверю, которого я убил. Другие существа, казалось, почувствовав опасность нападения на остатки каравана, вместо этого побрели к трупам убитых нами монстров.
Группе не нужно было повторять дважды. Они продолжили движение к опушке леса, в их движениях сквозила поспешность, которую я мог понять.
Следующие несколько часов превратились в ужасающую рутину. Орда мана-зверей пикировала сверху или устраивала засаду из густой листвы, нападая на ослабевшего противника. Группа сражалась с ними не на жизнь, а на смерть, получая урон в каждой схватке.
Каждый бой длился дольше предыдущего, и я видел, как накапливаются ранения. Ночь звала своих детей, и они спускались со всех сторон, чтобы собрать свою дань. Велум всё ещё не очнулся, его большое тело не-маги несли по очереди. Щит земли сломал несколько рёбер около часа назад, когда в него врезалась дрейфующая обезьяна, но доблестно продолжал сражаться. У Часового был порез над бровью, из которого сочилась кровь после неудачного падения, когда крупный млекопитающий мана-зверь почти прорвал строй.
Другим магам повезло больше, но ненамного. Они всё больше и больше экономили заклинания, прибегая к прямому вмешательству, а не создавая щиты, чтобы сберечь энергию. Им пришлось сменить тактику, когда их мана начала иссякать. Два Щита защищали весь конвой, пока третий сосредотачивался на восстановлении маны. Когда начинался следующий бой, третий маг сменял первого, и так далее.
Я начал играть гораздо более активную роль в обороне, так как основные защитники выдыхались. Мои мышцы горели, а разум запинался при каждой попытке сотворить заклинание — долгие ночные бдения сжигали почти все мои запасы выносливости. Но моё ядро маны было почти полным, несмотря на то, что я швырял заклинания и атаковал при каждом удобном случае.
С огромным облегчением я наконец заметил изменение растительности впереди. За последние полчаса атаки зверей стали более редкими, что давало нашему отряду больше времени на отдых между битвами. Но это означало, что мы были ближе, чем когда-либо, к нашей цели.
«Мы почти у цели!» — взволнованно крикнул я вниз. «Я вижу проход в периметре! Мы почти в безопасности!»
Через более светлые участки леса было заметно легче пробиваться, там стандартно обитали более слабые мана-звери, такие как скаунтеры и древокожие гроды.
Мой крик взбодрил измученный конвой, заставив их двигаться быстрее. Растительность заметно поредела, а кларвудские деревья стали значительно меньше. Как только вся группа пересекла барьер, я с облегчением спрыгнул с деревьев.
Абан с усталой улыбкой осматривал ночной лес, его волосы с проседью казались почти чёрными в темноте. Он повернулся ко мне, когда я приземлился, и его улыбка исчезла. «И вот мы живы», — сказал он с лёгким смешком. Я едва чувствовал его ману. Он тяжело опёрся о ближайшее дерево, затем сполз на землю. После меня он внёс наибольший вклад в сражения, и теперь едва держался на ногах. «И ни одной новой жертвы. Мне придётся поблагодарить тебя ещё раз, Сумрак», — сказал он, закрывая глаза.
Я бросил взгляд на остальную часть команды. Они отошли на значительное расстояние от края глухого леса и начинали разбивать лагерь.
Я снова посмотрел на старика, обмякшего у дерева. Внутри у меня боролась нерешительность. Я сражался с этими людьми и проливал кровь, чтобы сохранить им жизнь. Но моё первоначальное намерение, с которым я следовал за этой экспедицией, оставалось прежним: получить как можно больше информации о Крови Джоан от её лидеров. То, что мне нужно было сделать, казалось предательством.
Следующие слова Абана прервали мои мысли. «Ну?» — спросил он с ноткой веселья в голосе. — «Задавай свои вопросы, Сумрак. Что ты хочешь знать о Крови Джоан?»
Я полностью сосредоточил внимание на лежащем человеке, в животе поднимались растерянность и чувство вины. Я то сжимал, то разжимал кулак. «Как ты узнал о моём намерении?» — прошептал я, чувствуя, как опускаются плечи.
Абан усмехнулся, но глаз не открыл. «До этого момента не знал. Это было разумное предположение», — он немного фыркнул. «Кроме того, несколько дней назад один мой старый соперник получил полную спину камней из-за тебя после того, как попытался напасть на Крыс. Логично, что ты захочешь что-нибудь узнать о моём нанимателе. Простая связь».
Я застонал, почувствовав желание помассировать переносицу. Однако моя маска помешала этим планам. При всём том, что я планировал допросить кого-то, я не был полностью готов это сделать. По крайней мере, старик, казалось, был ко мне вполне расположен. «Слушай, мне нужно, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь о Крови Джоан. Куда они обычно вкладывают средства? Где их можно регулярно застать? Что действительно привлекло бы их внимание? В таком духе».
Абан наконец открыл глаза и очень невыразительно посмотрел на меня. «Ты не очень-то хорош в этом, сынок», — сказал он. Я сердито посмотрел на него из-под маски, скрестив руки на груди. Я очень, очень не хотел причинять кому-то боль ради информации.
Абан покачал головой, затем положил посох на колени. «Ладно, ладно. Я немного знаю, Сумрак. Полагаю, твоей предполагаемой целью был Велум, но это дело провалилось», — сказал он, понимающе кивнув в сторону, где Велума осторожно уложили на землю под брезент. «Но я знаю кое-что, что, думаю, ты оценишь. Кровь Джоан испытывает финансовые трудности. Я не знаю всех деталей, и подозреваю, что мало кто их знает. Но их последние несколько деловых предприятий были чрезвычайно смелыми. А при определённом освещении — откровенно отчаянными».
Он многозначительно посмотрел на меня. «Эту экспедицию можно считать отчаянной?» — удивлённо спросил я.
Он вздохнул, стукнувшись головой о дерево. Мне показалось, что усталые морщины на его лице повторяют извилины коры дерева прямо за ним. «Сама по себе — нет. Но то огромное количество не-магов, которых они наняли…» — он покачал головой. «Это неправильно — посылать не-магов в глубины этого леса. Но плата, которую они предложили — значительно ниже той, что обычно дают нам, магам, — была больше, чем многие из этих людей зарабатывают за месяц».
Я с растущим ужасом посмотрел на четверых выживших не-магов. Кусочки головоломки начали складываться. «Они послали этих людей туда на смерть», — с пониманием сказал я. «Просто чтобы собрать материал из гнезда и сгореть после».
Абан кивнул. «Похоже, Джоан не смогла позволить себе обычный отряд магов для похода в этот лес, поэтому они заполнили ряды пушечным мясом из вогартов». Его последующий выдох был полон удручающей покорности судьбе. «А после провала этой миссии, сомневаюсь, что этим людям вообще заплатят за их работу. Это полный бардак».
Глаза кастера ветра заострились. «За этим кроется нечто большее, Сумрак. Я не знаю, что именно. Но я много-много лет хожу в этот лес проводником. Неважно, насколько Кровь Джоан отчаянно нуждается в деньгах, это слишком безрассудно. Если только им самим по какой-то непостижимой причине не понадобилась кислотная бумага, я не понимаю, зачем им так рисковать».
Я заметил, что Щит земли начал подходить к нам, и напрягся. «Спасибо тебе за это», — тихо сказал я, в последний раз встречаясь взглядом с Абаном. «Я здесь всё изменю. Обещаю».
Абан грустно улыбнулся, убирая волосы с лица. «Мы все так думаем, когда молоды», — сказал он.
Я снова взмыл на деревья, а в ушах отдавались крики Щита земли, требовавшего, чтобы я вернулся и встретился с ним лицом к лицу.
Наше положение выглядело отчаянным, даже после того, как мы избежали смертельной ловушки шершней. Велум был без сознания после борьбы с кислотой, что заметно ударило по боевому духу выживших. У всех четверых не-магов лопнули барабанные перепонки от оглушительного взрыва моей звуковой гранаты, что повергло их в явное отчаяние и боль. Остальные члены отряда — кастер ветра и три Щита — были на пределе своих возможностей.
Наши шансы выглядели мрачно. Как сказал кастер ветра, единственная причина, по которой нас ещё не сожрали, заключалась в том, что лесные твари не воспользовались разрушением гнезда. Но опускалась ночь, и я по опыту знал, какие опасности таят глубины Кларвудского леса.
В итоге был составлен простой план. Три Щита должны были держать треугольный строй вокруг Часового, кастера ветра и оставшихся не-магов, защищая их с каждой стороны. Те, кто в центре, должны были нести Велума, чьи раны наконец перевязали.
Этот план разработал кастер ветра, ставший фактическим лидером конвоя после того, как Велум потерял сознание. Его звали Абан, и, по-видимому, он был старым мастером по таким лесным вылазкам. Из того, что я понял, он не был напрямую предан Крови Джоан — скорее, подрядчик, который помогал экспедициям.
Оставшиеся маги сгрудились вокруг небольшой схемы, начерченной Абаном на земле, каждый обдумывая свою роль.
«Есть проблема», — сказал я, снова модулируя голос звуком. Моя мана прилично восстановилась за последние пятнадцать минут, наконец-то избавив меня от отката. Внимание группы переключилось на меня — настороженное, но не враждебное. «Это защищает вас от атак с земли, что, безусловно, самое опасное направление. Но неважно, насколько хорошо вы защищены с боков, если уязвимы сверху».
Абан понимающе посмотрел на меня, начертив на земле ещё один символ. «Это правда. Наша группа будет занята тем, чтобы пробиваться сквозь этот проклятый лес, растение за растением. Мы устали, измотаны, и наше внимание уже на пределе. Мы не сможем следить за небом».
Я снова посмотрел на схему, скрестив руки. Мои кожаные перчатки стали скользкими от пота, накопившегося за последние несколько часов. «И я заметил, ты ещё не обозначил мою позицию в этом своём плане», — сказал я, понимая его логику.
«Нам нужны глаза наверху», — сказал Абан. «Раньше эту роль выполняла Мира, но она решила бросить отряд на верную смерть». При упоминании имени кастера воды по толпе прошла волна гнева. Несколько магов ощетинились, но Щит земли смотрел на меня прищурившись. «А учитывая, что ты умудрился следовать за нами через весь лес по деревьям, держу пари, ты там как дома». Он на мгновение замолчал.
Когда упомянули о моей слежке, настроение группы немедленно сменилось на прежнюю настороженность. Я проигнорировал взгляды, обдумывая план на земле. Учитывая все обстоятельства, это был, вероятно, лучший план, который можно было придумать в такой короткий срок. Он был полон дыр, но времени на их устранение не было.
«Я сделаю это», — сказал я, снова посмотрев на Абана. «Я буду держаться по периметру группы и посылать вам предупредительные сигналы, если замечу достаточно большую группу, представляющую опасность», — добавил я, обдумав это.
Абан согласно кивнул. После этого он кратко описал опасности, с которыми мы столкнёмся в пути, и на что следует обращать внимание. Меня пробрала дрожь, когда он перечислил дюжину различных способов умереть, если мы не будем осторожны, но мой выбор уже был сделан.
Вскоре группа приготовилась к выступлению, мужчины затягивали ремни и разминали кулаки. Наконец наступила ночь, но в сумраке лесного полога это было трудно определить. Фонари перераспределили между членами группы, обеспечив сносную видимость тем, кто держался внутри треугольного строя Щитов.
Абан нашёл меня за минуту до того, как мы были готовы отправиться.
«Спасибо, что остался с нами», — сказал он, понизив голос. По тому, как он оглядывался, я сразу понял, что он говорил тихо не только для того, чтобы не привлекать зверей. Он не хотел, чтобы остальные в отряде слышали. «Несмотря на то, что обстоятельства, при которых ты следовал за нами, были… странными, — сказал он, глядя на меня с понимающим видом, — твоя помощь была неоценима. Я это признаю».
Я вздохнул, ещё раз оглядев группу. Не-маги дрожали как осиновые листы, глядя на небо и переминаясь с ноги на ногу. Не прошло и десяти минут, как некоторые из них плакали на земле, их повреждённые барабанные перепонки и относительная слабость казались им смертным приговором. Другой просто сел и начал писать что-то вроде завещания, смирившийся и оцепеневший, несмотря ни на что.
«Я не мог оставить вас всех умирать», — честно сказал я. Если и было что-то, что моя предыдущая жизнь на Земле вбила в меня, так это то, что я был до боли эмпатичен. Торен испытывал те же чувства в удивительной степени: неслучайно он годами работал на хирурга. «Когда я чувствую, что могу что-то изменить, это… против моей натуры — не пытаться».
Абан посмотрел назад, туда, откуда мы пришли, с задумчивой хмуростью на лице. «Я благодарю тебя не только за это. Я стар, но я не дурак. Ты мог бы уйти прямо сейчас, ускакать по деревьям в безопасное место и оставить нас умирать», — сказал он почти шёпотом. «Может быть, твоя миссия по слежке за нами требует, чтобы мы остались живы. Но я бы давно отчаялся, если бы верил в худшее в людях».
Я сглотнул, не встречаясь взглядом с Абаном. Он ещё раз кивнул мне, затем вернулся, чтобы координировать переход к более светлым участкам леса.
Я помотал головой, отгоняя эмоции. Затем импульсом телекинеза я взмыл на деревья, готовый сражаться со всем, что приблизится к моим подопечным.
***
Первые признаки беды появились дальше, чем я ожидал. Группа шла минут десять, их темп был медленным, затруднённым из-за слабых и раненых. Я следовал за ними по деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку, рядом со мной плясал небольшой огненный шарик, давая немного света.
Единственным предупреждением для Щитов стал удивлённый крик Часового. Все трое поспешно выставили барьеры: один из чистой маны, другой изо льда и последний — земляную стену. Не прошло и секунды, как что-то с силой ударило в ледяной барьер.
Он раскололся от удара, заставив Щита стиснуть зубы. Те, кто был за ледяной стеной, нервно отступили. Я мельком увидел существо, которое атаковало, когда оно быстро отступило во тьму, готовое снова проверить их защиту. Часовой нервно оглядывался, пытаясь следить за всем сразу.
Он резко обернулся назад, указывая пальцем. «Оно идёт оттуда!» — крикнул он с лёгкой паникой.
Тварь ударила в барьер из чистой маны, который защищал тыл от нападения. Он пошёл рябью от удара, но Абан был готов. Пуля ветра пронеслась мимо мана-барьера — Щит, охранявший его, очевидно, пропустил её.
Под покровом ночи я не видел, как заклинание достигло цели, но услышал крик. Он был тревожно похож на крик тасманского дьявола, отчего я только напрягся на своей ветке.
Но вопль мана-зверя — труп которого я теперь мог видеть — привлёк хищников из леса.
Огненный шар, сорвавшийся с моей руки, пролетел между несколькими деревьями, сбив с неба крупного птицеподобного мана-зверя. Его некогда безупречно белые перья опалились дочерна от жара моего заклинания, когда он с жалобным стоном рухнул с неба. Но как только блескопер погиб, за ним последовала ещё полдюжины.
Стая летела плотным строем, что облегчало их обнаружение в темноте. Их ярко-белые перья помогали им сливаться с листвой кларвудских деревьев, но создавали контраст на фоне ночи. Мой прицел будет точен.
Понимая, что не смогу защитить весь караван от такого количества врагов, я крикнул Щитам внизу. «Берегите головы!» — крикнул я, занося руку с камнем. «Я достану стольких, скольких смогу, но некоторые могут прорваться!»
У меня не было времени проверить, услышала ли меня группа. Я метнул камень с помощью вспышки белого телекинеза. Камень размытым пятном полетел в одну из птиц, задев её крыло и отправив кубарем в дерево. Остальные упорно продолжали лететь, оказавшись наконец над группой.
Я отговорил их от этой затеи. Прежде чем враноподобные твари успели наброситься на моих подопечных, я всем телом ринулся по воздуху, устремляясь дугой к каркающим созданиям. Одна из них повернулась ко мне, и я почувствовал, как она накапливает какую-то атаку из окружающей маны. Со взмахом крыльев шквал маленьких ветряных лезвий сорвался с них, устремляясь ко мне, словно дюжина острых бритв. Я извернулся, чтобы уклониться от как можно большего их числа, но несколько всё же врезались в мой мана-покров. Одно лезвие пробило его насквозь, оставив лёгкую царапину на моих рёбрах.
Я стиснул зубы, игнорируя боль. Птицы попытались разлететься, когда я приблизился, но было слишком поздно.
Это было новейшее из моих ‘шаблонных заклинаний’, предназначенное для дезориентации или выведения из строя врагов в определённом радиусе от меня. Поскольку мои первые уроки в лесу были полностью сосредоточены на постоянном поддержании равновесия и ситуационной осведомлённости, я знал о разрушительных последствиях их потери. Поэтому я разработал заклинание, нацеленное на внутреннее ухо ничего не подозревающих врагов: место, откуда млекопитающие и подобные им существа черпают большую часть своего чувства равновесия.
Я устремился к другому дереву, быстро закрепившись на ветке. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как большинство тварей падает с неба, отчаянно махая крыльями, пытаясь сориентироваться. А Абан, очевидно, услышав мой крик ранее, был готов их встретить.
Залп ветряных пуль прошил группу пёстрых птиц снизу, прорывая кровавые дыры в их белоснежных телах. Но один блескопер был полностью сосредоточен на мне. Он летел ко мне как стрела, в его бусинках-глазах застыл злобный блеск. Сосредоточившись, я поднял обе руки и воспламенил свой герб. Я толкнул руки в противоположных направлениях, используя образ этого движения для направления своего заклинания.
Две белые вспышки, по одной на каждом крыле блескопера, толкнули в разные стороны. Птица удивлённо каркнула, эффект заставил её контролируемое пике в мою сторону превратиться в хаотическую борьбу трепыхающихся перьев и испуганных криков.
Я быстро взмахнул кинжалом, когда зверь пролетал мимо, покрыв сталь огненной оболочкой. Шум птицеподобного зверя сменился с панического карканья на приглушённое бульканье, когда он пронёсся мимо, а рассечённая мною глотка была ужасающим образом прижжена.
Я отогнал запах горелых перьев и опалённой плоти на задворки сознания, вместо этого снова сосредоточившись на битве внизу.
Мои нервы натянулись ещё сильнее, когда я снова обратил внимание на землю. Вокруг них лежало несколько мёртвых пантероподобных мана-зверей, а также что-то похожее на внушительно большого удава, но с переливающимися цветами вместо чешуи. Разглядеть что-то ещё было трудно, но я видел тревожное количество глаз, отражающих свет огня в подлеске.
Но глаза не приближались. Вместо этого несколько пар глаз заметались, направляясь к поверженному мана-зверю, которого я убил. Другие существа, казалось, почувствовав опасность нападения на остатки каравана, вместо этого побрели к трупам убитых нами монстров.
Группе не нужно было повторять дважды. Они продолжили движение к опушке леса, в их движениях сквозила поспешность, которую я мог понять.
Следующие несколько часов превратились в ужасающую рутину. Орда мана-зверей пикировала сверху или устраивала засаду из густой листвы, нападая на ослабевшего противника. Группа сражалась с ними не на жизнь, а на смерть, получая урон в каждой схватке.
Каждый бой длился дольше предыдущего, и я видел, как накапливаются ранения. Ночь звала своих детей, и они спускались со всех сторон, чтобы собрать свою дань. Велум всё ещё не очнулся, его большое тело не-маги несли по очереди. Щит земли сломал несколько рёбер около часа назад, когда в него врезалась дрейфующая обезьяна, но доблестно продолжал сражаться. У Часового был порез над бровью, из которого сочилась кровь после неудачного падения, когда крупный млекопитающий мана-зверь почти прорвал строй.
Другим магам повезло больше, но ненамного. Они всё больше и больше экономили заклинания, прибегая к прямому вмешательству, а не создавая щиты, чтобы сберечь энергию. Им пришлось сменить тактику, когда их мана начала иссякать. Два Щита защищали весь конвой, пока третий сосредотачивался на восстановлении маны. Когда начинался следующий бой, третий маг сменял первого, и так далее.
Я начал играть гораздо более активную роль в обороне, так как основные защитники выдыхались. Мои мышцы горели, а разум запинался при каждой попытке сотворить заклинание — долгие ночные бдения сжигали почти все мои запасы выносливости. Но моё ядро маны было почти полным, несмотря на то, что я швырял заклинания и атаковал при каждом удобном случае.
С огромным облегчением я наконец заметил изменение растительности впереди. За последние полчаса атаки зверей стали более редкими, что давало нашему отряду больше времени на отдых между битвами. Но это означало, что мы были ближе, чем когда-либо, к нашей цели.
«Мы почти у цели!» — взволнованно крикнул я вниз. «Я вижу проход в периметре! Мы почти в безопасности!»
Через более светлые участки леса было заметно легче пробиваться, там стандартно обитали более слабые мана-звери, такие как скаунтеры и древокожие гроды.
Мой крик взбодрил измученный конвой, заставив их двигаться быстрее. Растительность заметно поредела, а кларвудские деревья стали значительно меньше. Как только вся группа пересекла барьер, я с облегчением спрыгнул с деревьев.
Абан с усталой улыбкой осматривал ночной лес, его волосы с проседью казались почти чёрными в темноте. Он повернулся ко мне, когда я приземлился, и его улыбка исчезла. «И вот мы живы», — сказал он с лёгким смешком. Я едва чувствовал его ману. Он тяжело опёрся о ближайшее дерево, затем сполз на землю. После меня он внёс наибольший вклад в сражения, и теперь едва держался на ногах. «И ни одной новой жертвы. Мне придётся поблагодарить тебя ещё раз, Сумрак», — сказал он, закрывая глаза.
Я бросил взгляд на остальную часть команды. Они отошли на значительное расстояние от края глухого леса и начинали разбивать лагерь.
Я снова посмотрел на старика, обмякшего у дерева. Внутри у меня боролась нерешительность. Я сражался с этими людьми и проливал кровь, чтобы сохранить им жизнь. Но моё первоначальное намерение, с которым я следовал за этой экспедицией, оставалось прежним: получить как можно больше информации о Крови Джоан от её лидеров. То, что мне нужно было сделать, казалось предательством.
Следующие слова Абана прервали мои мысли. «Ну?» — спросил он с ноткой веселья в голосе. — «Задавай свои вопросы, Сумрак. Что ты хочешь знать о Крови Джоан?»
Я полностью сосредоточил внимание на лежащем человеке, в животе поднимались растерянность и чувство вины. Я то сжимал, то разжимал кулак. «Как ты узнал о моём намерении?» — прошептал я, чувствуя, как опускаются плечи.
Абан усмехнулся, но глаз не открыл. «До этого момента не знал. Это было разумное предположение», — он немного фыркнул. «Кроме того, несколько дней назад один мой старый соперник получил полную спину камней из-за тебя после того, как попытался напасть на Крыс. Логично, что ты захочешь что-нибудь узнать о моём нанимателе. Простая связь».
Я застонал, почувствовав желание помассировать переносицу. Однако моя маска помешала этим планам. При всём том, что я планировал допросить кого-то, я не был полностью готов это сделать. По крайней мере, старик, казалось, был ко мне вполне расположен. «Слушай, мне нужно, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь о Крови Джоан. Куда они обычно вкладывают средства? Где их можно регулярно застать? Что действительно привлекло бы их внимание? В таком духе».
Абан наконец открыл глаза и очень невыразительно посмотрел на меня. «Ты не очень-то хорош в этом, сынок», — сказал он. Я сердито посмотрел на него из-под маски, скрестив руки на груди. Я очень, очень не хотел причинять кому-то боль ради информации.
Абан покачал головой, затем положил посох на колени. «Ладно, ладно. Я немного знаю, Сумрак. Полагаю, твоей предполагаемой целью был Велум, но это дело провалилось», — сказал он, понимающе кивнув в сторону, где Велума осторожно уложили на землю под брезент. «Но я знаю кое-что, что, думаю, ты оценишь. Кровь Джоан испытывает финансовые трудности. Я не знаю всех деталей, и подозреваю, что мало кто их знает. Но их последние несколько деловых предприятий были чрезвычайно смелыми. А при определённом освещении — откровенно отчаянными».
Он многозначительно посмотрел на меня. «Эту экспедицию можно считать отчаянной?» — удивлённо спросил я.
Он вздохнул, стукнувшись головой о дерево. Мне показалось, что усталые морщины на его лице повторяют извилины коры дерева прямо за ним. «Сама по себе — нет. Но то огромное количество не-магов, которых они наняли…» — он покачал головой. «Это неправильно — посылать не-магов в глубины этого леса. Но плата, которую они предложили — значительно ниже той, что обычно дают нам, магам, — была больше, чем многие из этих людей зарабатывают за месяц».
Я с растущим ужасом посмотрел на четверых выживших не-магов. Кусочки головоломки начали складываться. «Они послали этих людей туда на смерть», — с пониманием сказал я. «Просто чтобы собрать материал из гнезда и сгореть после».
Абан кивнул. «Похоже, Джоан не смогла позволить себе обычный отряд магов для похода в этот лес, поэтому они заполнили ряды пушечным мясом из вогартов». Его последующий выдох был полон удручающей покорности судьбе. «А после провала этой миссии, сомневаюсь, что этим людям вообще заплатят за их работу. Это полный бардак».
Глаза кастера ветра заострились. «За этим кроется нечто большее, Сумрак. Я не знаю, что именно. Но я много-много лет хожу в этот лес проводником. Неважно, насколько Кровь Джоан отчаянно нуждается в деньгах, это слишком безрассудно. Если только им самим по какой-то непостижимой причине не понадобилась кислотная бумага, я не понимаю, зачем им так рисковать».
Я заметил, что Щит земли начал подходить к нам, и напрягся. «Спасибо тебе за это», — тихо сказал я, в последний раз встречаясь взглядом с Абаном. «Я здесь всё изменю. Обещаю».
Абан грустно улыбнулся, убирая волосы с лица. «Мы все так думаем, когда молоды», — сказал он.
Я снова взмыл на деревья, а в ушах отдавались крики Щита земли, требовавшего, чтобы я вернулся и встретился с ним лицом к лицу.
Закладка