Глава 22 - Побег •
От лица Торена Даена
В моей голове начал складываться план.
Я метнул ещё один огненный шар наперерез приближающемуся шершню, снова отметив, сколько их атаковало нашу небольшую группу по сравнению с тем, сколько роилось у поверженного гнезда.
Светящаяся зелёная кислота, просачивающаяся в землю, давала достаточно света, чтобы видеть всё на лесной подстилке. И, насколько я мог разобрать, гораздо, гораздо больше шершней роилось над тем, что осталось от гнезда. Если бы столько шершней напало на нас, нас бы смяли в одно мгновение. Более того, на бумагоподобном материале гнезда заметно не хватало зелёной кислоты.
Шершни категорически избегали покрывать его растворяющей жидкостью. Это означало, что гнездо было для них важнее, чем наше жалкое сопротивление.
Действуя по наитию, я начал сгущать звуковую гранату в ладони. Я вложил в неё приличную долю маны, но не слишком много: у меня оставалось чуть больше четверти максимального запаса. Я не мог позволить себе тратить её сейчас.
Я метнул своё создание из маны в ночь, мерцающая, словно радужная плёнка масла, переливающаяся цветами, обманчиво скрывала заключённую в ней мощь. Когда она отлетела достаточно далеко, граната взорвалась с оглушительным грохотом.
Многие шершни вокруг нас замерли, а затем с сердитым жужжанием устремились к месту взрыва. Они кружили там, где взорвалась моя звуковая бомба, выискивая источник шума.
Я быстро переместился к Велуму, по пути убив нескольких оставшихся насекомых.
«Велум!» — позвал его, заставив мужчину обернуться. Его волосы прилипли ко лбу от пота, а глаза были безумными от адреналина. «Я придумал, как нам выбраться!» — крикнул я, отмахиваясь от очередного шершня.
Глаза Велума метнулись туда, где взорвалась моя звуковая граната, его разум явно пытался наверстать упущенное. «Этого звука будет недостаточно. Мы не сможем выбраться, если купол не пробит! И что помешает этим монстрам преследовать нас даже после того, как мы сбежим?» — спросил он, и в его голосе зазвучал гнев.
Я указал пальцем на Кастера с седеющими волосами, который приблизился к нам. «Он — наш билет на свободу», — сказал я. «Если он сможет создать достаточно большой ветряной шар, он пробьёт дыру, через которую мы сможем сбежать. А если я использую свою звуковую гранату, чтобы отвлечь внимание оставшихся шершней, мы сможем уйти без проблем!» — выдохнул я, моё дыхание участилось. «Шершни прилетели сюда из-за грохота, который издало это гнездо при падении. Оно явно важнее для них, чем мы. Мы должны убраться от него подальше, если хотим выжить!»
Собрать воедино все детали того, как охотились эти насекомоподобные твари, оказалось нетрудно. Каждый раз, когда я сталкивался с ними — что, честно говоря, случалось не так уж часто, — этому всегда предшествовал громкий шум. Они набросились на дрейфующих обезьян, когда я взорвал рядом с ними звуковую гранату. Они роились вокруг нас здесь после гулкого грохота упавшего гнезда. Затем шершни атаковали место взрыва моей последней звуковой гранаты.
Велум и Кастер ветра посмотрели друг на друга, между ними состоялся какой-то безмолвный разговор. «Думаешь, сможешь это сделать?» — спросил Велум вслух, немного успокоившись после моего объяснения. «Пробить дыру в этом барьере?»
Кастер ветра посмотрел на края жужжащего купола. «Моим заклинанием Ветряного Шара? Думаю, это будет довольно легко. Но вот удерживать проход открытым долго — это уже сложнее». Он повернулся ко мне, приподняв седеющую бровь. «И вот тут-то в игру вступает твоя звуковая бомба, я полагаю?»
Я кивнул. «Думаешь, сможешь?»
Он оглядел остатки конвоя: когда-то сорок человек, теперь меньше двадцати. «Я должен попытаться. Но после этого у меня не останется маны. Это мой последний шанс».
Я кивнул, затем начал сосредотачиваться на сгущении звуковой гранаты. Велум начал собирать оставшихся людей, призывая их двигаться к краю купола. Мы начали продвигаться к жужжащей орде, но необходимость избегать луж септической зелёной жижи сильно замедляла наш прогресс. Все Щиты заметно устали, на их лицах блестел пот, а колени дрожали. Это действительно был наш последний шанс.
Я на мгновение оторвался от концентрации, почувствовав поистине впечатляющий всплеск накапливаемой маны. Кастер ветра создал сферу из ветра диаметром не менее трёх метров, которая вращалась с заключённой в ней силой урагана. Он заметно напрягался, чтобы удержать её, сложный узор маны требовал высвобождения.
А в моей руке теперь была сосредоточена сила почти всей оставшейся у меня маны. Она колыхалась и пульсировала мерцающим цветом, вибрации звука странным образом искажали свет. Я поднял голову, встретившись взглядом с Велумом из-за своей маски и стараясь изо всех сил подать знак, что я готов.
Копейщик опустил своё оружие, крича изо всех сил: «Огонь!»
Кастер выпустил своё заклинание в стену из хитиновых панцирей. Это прозвучало как рёв поезда, как гроза, обретшая цель. В тот же миг я со всей силы метнул свою гранату далеко через поляну. Она отскочила раз, другой, затем остановилась.
Сфера ветра вжалась в край стены, выталкивая шершней наружу выпуклым валом. Затем она взорвалась ураганом силы, пробив десятиметровый пролом в стене смерти. Звук, должно быть, походил на торнадо, разрывающее здания на части.
Я сказал ‘должно быть’, потому что взрыв моей звуковой гранаты погрузил мой слух в громкий, непрекращающийся звон. Даже защищённая маной и усиленная настолько, насколько я смог, сила моей контузящей гранаты прогремела как гонг, послав рябь по всему лесу и полностью отключив мой слух. Я пошатнулся от прошедших сквозь меня вибраций, но это было ничто по сравнению с не-магами поблизости. Они зажали уши руками ещё до взрыва, но это их не спасло. Они поплелись вперёд, явно крича, пока из их ушей текла кровь от силы взрыва. Несомненно, их барабанные перепонки лопнули, но это была лучшая участь, чем быть уничтоженными шершнями.
Но мы не могли упустить проход. Кастеры и Щиты не так сильно пострадали от моей гранаты, но их заклинания всё равно дрогнули и погасли. Им удалось увлечь за собой многих не-магов — включая Часового — когда мы бросились к проходу, но мои ноги замерли, когда я заметил, что несколько человек отстают, боль в ушах и дезориентация отвлекали их.
Звуковая граната привлекла внимание сотен летающих насекомых. Пролом в куполе не закрывался так быстро, как когда бежала Мира, поскольку десятки шершней вырвались из своего заточения и устремились к звуку. Но он всё равно неумолимо сужался.
Решение было принято за меня, когда чья-то рука схватила меня за шиворот плаща и оттащила от спотыкающихся позади людей. Я хотел сопротивляться и сражаться, вернуться и помочь оставленным позади. Но сужающийся проход заглушил все мои тревоги.
Велум тащил меня за собой, что-то выкрикивая. Я не мог расслышать его из-за звона в ушах: на самом деле, я сомневался, что кто-нибудь мог его слышать. Но прочитать по губам было достаточно легко.
‘Шевелись! Шевелись! Шевелись!’
Я вовремя проскочил мимо стены смерти, купол из трепещущих крыльев и шестиугольных глаз сомкнулся позади меня. Мы бросились бежать, пытаясь оторваться от шершней как можно дальше.
Я был на грани истощения, боль в моём ядре говорила о том, насколько я перенапряг свою магию. Мой слух медленно возвращался, звон утихал, уступая место звукам леса.
Мы бежали несколько минут, страх следовал за нами по пятам. Я однажды рискнул оглянуться назад, и ужас нарастал в моей груди, когда я увидел, как шершни обрушились на гнездо, словно схлопывающаяся волна. Я не мог видеть их так чётко, как раньше: лишь смутные очертания и мечущиеся крылья, отражающие остатки света.
Но мой страх оказался напрасным. Насекомые не погнались за нами, хотя, несомненно, могли бы с лёгкостью нас догнать. Они удовлетворились атакой на то, что осталось от гнезда размером с дом, которое обрушила экспедиционная команда.
Мы замедлили шаг на небольшой поляне, большинство людей с нами спотыкались, падали на колени и валились с ног в различных состояниях беспорядка и ужаса.
Я посмотрел на всех, кто выбрался живым. Велум, Кастер, три Щита, Часовой, четыре не-мага и я сам.
Из примерно сорока человек, вошедших в этот лес, выжила лишь четверть.
Я тяжело сглотнул, ещё раз осматривая окрестности — это было то, что вбили в меня многие ночи, проведённые в этом лесу. Экспедиция избежала многих нападений мана-зверей благодаря своей многочисленности, но теперь? Теперь все они были измучены и слабы, и прежней численности, чтобы поддержать их боевой дух и силы, не было.
Они всё ещё находились в самых глухих частях леса, окружённые монстрами, которые с радостью съели бы их всех заживо. Единственным источником света для нас были несколько световых артефактов, прикреплённых к поясам Щитов. Лесная подстилка была гораздо опаснее верхушек деревьев, а при слабом освещении…
Меня вывел из сумбурных мыслей звук падения ещё одного человека. Я медленно повернул голову, поняв, что это кто-то знакомый. Велум прислонился к высокому кларвуду, глядя вверх отсутствующим взглядом. Его рука сжимала бок, тёмно-красное пятно просачивалось сквозь его латную броню.
Я бросился к нему, упав на колени рядом. Теперь я это видел: в металлической кирасе под рёбрами была проделана небольшая дыра, из которой сочилось немного крови. Его кожа была слишком бледной, чтобы быть здоровой, но он не истекал кровью настолько, чтобы выглядеть так плохо.
Я снова посмотрел на рану, наконец заметив причину. Маленькие капли ярко-зелёной жидкости текли вместе с ручейками крови.
Немного кислоты попало в его организм.
Его глаза снова сфокусировались на мне, в них промелькнуло узнавание. «Мы выбрались», — прошептал он. «Как тебе такое?»
Мой разум метнулся к человеку, умершему под моей опекой, его живот был разъеден жалом шершня. К людям, отставшим в нашей отчаянной попытке спастись, которых я не смог увлечь за собой.
«Ты здесь не умрёшь», — сказал я, коснувшись его бронированного плеча. Знания Торена о лечении и заживлении ран всплыли в моей памяти, годы работы рядом с хирургом и врачом обеспечили достаточный опыт. Я ещё раз бегло осмотрел мужчину: кровотечение было слабым, так что жало не проникло глубоко и не задело крупные кровеносные сосуды. Наибольшую опасность представляла кислота, попавшая в его раны.
Хотя кислота не достигла крупной артерии, она в конечном итоге добралась бы до его сердца. Я легко мог предсказать последствия этого.
Я положил руки на бок Велума, не обращая внимания на его гримасу. «Я собираюсь направить немного своей маны в твою рану», — сказал я, не сводя глаз с небольшой раны, видневшейся сбоку его кирасы. «Тебе нужно принять её, очистить и использовать, чтобы нейтрализовать кислоту в твоём теле. У нас мало времени».
Велум не ответил, поэтому я всё равно продолжил. Я был почти на пределе, моя мана почти полностью иссякла. Но перо феникса в моём ядре быстро восстанавливало мои резервы, позволяя мне направлять больше в тело мага.
Я сосредоточился на каналах маны в своих руках, направляя знакомое тепло маны через них в тело рядом со мной. Я на секунду остановился, убедившись, что Велум очищает ману. Мана, не очищенная от чужих намерений и сигнатур, оказалась бы ядовитой, если бы не была лишена отметок другого мага. Мои каналы болели от перенапряжения, попытка протолкнуть через них ману была подобна выкручиванию растянутой мышцы, но я всё равно продолжал.
Велум постепенно удалял мою печать с маны, хотя это был вялый и медленный процесс. Моё осознание маны, входящей в его тело, тускнело и угасало, поглощаемое ядром мужчины.
Через минуту я убрал руки. Немного румянца уже вернулось на щёки Велума, что сняло с меня значительную часть стресса.
В Алакрии не было эмиттеров. Исцеляющие маги Дикатена были чем-то совершенно уникальным для их собственного континента. В Алакрии их место занимало изучение тела и медицины. И благодаря бесчисленным экспериментам и документации, маги Алакрии помогли раскрыть удивительные свойства маны, способствующие жизнестойкости.
Мана могла использоваться для укрепления тела. Это было общеизвестно для каждого мага, но тонкости этого процесса были ещё глубже. Мана не просто укрепляла мышцы, позволяя поднимать более тяжёлые грузы или бить с силой десяти человек. Она также многократно усиливала регенерацию человека. Конечно, это было ничто по сравнению с активным исцелением огнём души или искусствами вивиума, но лёгкий порез мог затянуться менее чем за день, как только ядро достаточно очищалось.
Расширением этого было укрепление иммунной системы мага. Маги редко болели, и пока мана была в их системе, инфекция была маловероятна.
То, что я сделал для Велума, было временной мерой, но, надеюсь, её хватит на следующие пару часов.
Меня оттащила от тела тяжёлая рука, заставив споткнуться. Я устал от всех боёв, которые вёл, поэтому резкое движение вызвало у меня головокружение.
«Что ты с ним делаешь?» — спросил резкий голос, вырвав меня из дезориентации так же, как меня оторвали от моей работы. «Убери от него свои грязные руки!»
Это был один из Щитов, которых спас Велум, тот, что использовал магию земли. Он был крупным мужчиной, и мне пришлось подавить желание съёжиться от того, как он навис надо мной.
«Я наполнял его маной», — рявкнул я в ответ, моё терпение было на исходе после только что пережитого боя. «Он практически без сил, и если ты не заметил, один из шершней задел его кислотой! Если бы я не помог, он не смог бы с этим справиться!»
Щит опешил от моей язвительной колкости, но его ответ был прерван вмешательством пожилого Кастера.
«Тихо, болваны!» — прошипел он, протискиваясь мимо нас и опускаясь на колени рядом с Велумом, который погрузился в сон. Он склонился над телом Велума, осматривая его так же, как я мгновение назад. «Мы всё ещё в глубине леса. Любой, кто нас услышит, захочет нашей смерти. Так что тшш», — сказал он низким тоном.
«Но мы даже не знаем этого мага в маске», — сказал Щит более скромным тоном, хотя и не лишённым гнева. «И он появился именно тогда, когда на нас напал этот рой кислотных шершней! Вероятно, он и привёл их к нам!» — сказал он, негодующе глядя на меня.
«Это я предупредил вас всех, что они приближаются, неблагодарный осёл!» — выпалил я в ответ, пытаясь сдержать тон. Мой слух всё ещё был немного приглушён звуковой гранатой, которую я бросил ранее, поэтому я никак не мог оценить, насколько громко я говорю. «Я мог бы просто сбежать, оставив вас всех утонуть в кислоте!»
Кастер отвернулся от тела Велума. «Могли бы, и мы благодарны, что вы этого не сделали», — мягко сказал он. «Ваш план помог нам выбраться из этой проклятой ловушки живыми, это я признаю. Без вашей помощи большинство из нас были бы мертвы, если не все. И вы помогли нашему лидеру немного восстановить силы своей маной, хотя его всё ещё нужно перевязать».
Я сузил глаза на Щита, комплименты Кастера ветра укрепили мою защиту. Но затем всё рухнуло.
«Однако», — сказал он, его голос стал ещё тише, когда он встал, — «я говорил с нашим Часовым, и похоже, он чувствовал, что вы следовали за нами довольно долго, через весь лес. Сначала он не распознал это внимание как преследование». Кастер сделал паузу, бросив взгляд на высокие кларвуды. «Но после того, как вы наконец вмешались, он сложил два и два. Вы долго следовали за нами. Интересно, почему?»
Щит удвоил свой свирепый взгляд, и я подавил желание огрызнуться. Я не мог точно сказать им, что планировал напасть на их лидера глухой ночью и выпытать у него информацию о Крови Джоан.
Наше противостояние продолжалось ещё некоторое время, прежде чем пожилой маг вздохнул. «Сейчас это не имеет значения», — сказал он, и усталость, которую он, несомненно, чувствовал, наконец-то просочилась в его тон. «На нас ещё не напали звери только потому, что мы всё ещё очень близко к гнезду. Звери в этом лесу уважают территорию, но они ещё не поняли, что эта земля теперь свободна. Но скоро поймут».
Я вздрогнул, наконец вспомнив, где мы находимся. Мы были в глубинах Леса Кларвуд, так глубоко, как я никогда ещё не забирался.
«Мы все хотим выбраться отсюда живыми», — продолжил старый маг, — «но большинство наших магов истощены и измучены, едва способны выпустить заклинание. Остальные — унады, неспособные сражаться вообще. Но нам не нужно покидать лес полностью: всё, что нам нужно сделать, это добраться до границы между глухими частями леса. И шансы на это возрастают экспоненциально с ещё одним магом в нашей команде».
Я снова переглянулся с воинственным Щитом, признавая правдивость его слов. Что бы он ни увидел в моих глазах за маской, это его несколько успокоило.
«Я буду следить за тобой», — сказал он с фырканьем, отходя к остальной части нашей группы.
«Мы все будем», — сказал пожилой Кастер. «И когда мы выберемся из этого Вритрой забытого леса, мы получим от тебя ответы».
Я чувствовал, как моя мана быстро восполняется, подгоняемая потоком от пера в моём ядре. Потребуется несколько часов, чтобы добраться до края леса, и к тому времени моя мана полностью восстановится. Если от меня хоть что-то будет зависеть, они не получат никаких ответов.
В моей голове начал складываться план.
Я метнул ещё один огненный шар наперерез приближающемуся шершню, снова отметив, сколько их атаковало нашу небольшую группу по сравнению с тем, сколько роилось у поверженного гнезда.
Светящаяся зелёная кислота, просачивающаяся в землю, давала достаточно света, чтобы видеть всё на лесной подстилке. И, насколько я мог разобрать, гораздо, гораздо больше шершней роилось над тем, что осталось от гнезда. Если бы столько шершней напало на нас, нас бы смяли в одно мгновение. Более того, на бумагоподобном материале гнезда заметно не хватало зелёной кислоты.
Шершни категорически избегали покрывать его растворяющей жидкостью. Это означало, что гнездо было для них важнее, чем наше жалкое сопротивление.
Действуя по наитию, я начал сгущать звуковую гранату в ладони. Я вложил в неё приличную долю маны, но не слишком много: у меня оставалось чуть больше четверти максимального запаса. Я не мог позволить себе тратить её сейчас.
Я метнул своё создание из маны в ночь, мерцающая, словно радужная плёнка масла, переливающаяся цветами, обманчиво скрывала заключённую в ней мощь. Когда она отлетела достаточно далеко, граната взорвалась с оглушительным грохотом.
Многие шершни вокруг нас замерли, а затем с сердитым жужжанием устремились к месту взрыва. Они кружили там, где взорвалась моя звуковая бомба, выискивая источник шума.
Я быстро переместился к Велуму, по пути убив нескольких оставшихся насекомых.
«Велум!» — позвал его, заставив мужчину обернуться. Его волосы прилипли ко лбу от пота, а глаза были безумными от адреналина. «Я придумал, как нам выбраться!» — крикнул я, отмахиваясь от очередного шершня.
Глаза Велума метнулись туда, где взорвалась моя звуковая граната, его разум явно пытался наверстать упущенное. «Этого звука будет недостаточно. Мы не сможем выбраться, если купол не пробит! И что помешает этим монстрам преследовать нас даже после того, как мы сбежим?» — спросил он, и в его голосе зазвучал гнев.
Я указал пальцем на Кастера с седеющими волосами, который приблизился к нам. «Он — наш билет на свободу», — сказал я. «Если он сможет создать достаточно большой ветряной шар, он пробьёт дыру, через которую мы сможем сбежать. А если я использую свою звуковую гранату, чтобы отвлечь внимание оставшихся шершней, мы сможем уйти без проблем!» — выдохнул я, моё дыхание участилось. «Шершни прилетели сюда из-за грохота, который издало это гнездо при падении. Оно явно важнее для них, чем мы. Мы должны убраться от него подальше, если хотим выжить!»
Собрать воедино все детали того, как охотились эти насекомоподобные твари, оказалось нетрудно. Каждый раз, когда я сталкивался с ними — что, честно говоря, случалось не так уж часто, — этому всегда предшествовал громкий шум. Они набросились на дрейфующих обезьян, когда я взорвал рядом с ними звуковую гранату. Они роились вокруг нас здесь после гулкого грохота упавшего гнезда. Затем шершни атаковали место взрыва моей последней звуковой гранаты.
Велум и Кастер ветра посмотрели друг на друга, между ними состоялся какой-то безмолвный разговор. «Думаешь, сможешь это сделать?» — спросил Велум вслух, немного успокоившись после моего объяснения. «Пробить дыру в этом барьере?»
Кастер ветра посмотрел на края жужжащего купола. «Моим заклинанием Ветряного Шара? Думаю, это будет довольно легко. Но вот удерживать проход открытым долго — это уже сложнее». Он повернулся ко мне, приподняв седеющую бровь. «И вот тут-то в игру вступает твоя звуковая бомба, я полагаю?»
Я кивнул. «Думаешь, сможешь?»
Он оглядел остатки конвоя: когда-то сорок человек, теперь меньше двадцати. «Я должен попытаться. Но после этого у меня не останется маны. Это мой последний шанс».
Я кивнул, затем начал сосредотачиваться на сгущении звуковой гранаты. Велум начал собирать оставшихся людей, призывая их двигаться к краю купола. Мы начали продвигаться к жужжащей орде, но необходимость избегать луж септической зелёной жижи сильно замедляла наш прогресс. Все Щиты заметно устали, на их лицах блестел пот, а колени дрожали. Это действительно был наш последний шанс.
Я на мгновение оторвался от концентрации, почувствовав поистине впечатляющий всплеск накапливаемой маны. Кастер ветра создал сферу из ветра диаметром не менее трёх метров, которая вращалась с заключённой в ней силой урагана. Он заметно напрягался, чтобы удержать её, сложный узор маны требовал высвобождения.
А в моей руке теперь была сосредоточена сила почти всей оставшейся у меня маны. Она колыхалась и пульсировала мерцающим цветом, вибрации звука странным образом искажали свет. Я поднял голову, встретившись взглядом с Велумом из-за своей маски и стараясь изо всех сил подать знак, что я готов.
Копейщик опустил своё оружие, крича изо всех сил: «Огонь!»
Кастер выпустил своё заклинание в стену из хитиновых панцирей. Это прозвучало как рёв поезда, как гроза, обретшая цель. В тот же миг я со всей силы метнул свою гранату далеко через поляну. Она отскочила раз, другой, затем остановилась.
Сфера ветра вжалась в край стены, выталкивая шершней наружу выпуклым валом. Затем она взорвалась ураганом силы, пробив десятиметровый пролом в стене смерти. Звук, должно быть, походил на торнадо, разрывающее здания на части.
Я сказал ‘должно быть’, потому что взрыв моей звуковой гранаты погрузил мой слух в громкий, непрекращающийся звон. Даже защищённая маной и усиленная настолько, насколько я смог, сила моей контузящей гранаты прогремела как гонг, послав рябь по всему лесу и полностью отключив мой слух. Я пошатнулся от прошедших сквозь меня вибраций, но это было ничто по сравнению с не-магами поблизости. Они зажали уши руками ещё до взрыва, но это их не спасло. Они поплелись вперёд, явно крича, пока из их ушей текла кровь от силы взрыва. Несомненно, их барабанные перепонки лопнули, но это была лучшая участь, чем быть уничтоженными шершнями.
Но мы не могли упустить проход. Кастеры и Щиты не так сильно пострадали от моей гранаты, но их заклинания всё равно дрогнули и погасли. Им удалось увлечь за собой многих не-магов — включая Часового — когда мы бросились к проходу, но мои ноги замерли, когда я заметил, что несколько человек отстают, боль в ушах и дезориентация отвлекали их.
Звуковая граната привлекла внимание сотен летающих насекомых. Пролом в куполе не закрывался так быстро, как когда бежала Мира, поскольку десятки шершней вырвались из своего заточения и устремились к звуку. Но он всё равно неумолимо сужался.
Решение было принято за меня, когда чья-то рука схватила меня за шиворот плаща и оттащила от спотыкающихся позади людей. Я хотел сопротивляться и сражаться, вернуться и помочь оставленным позади. Но сужающийся проход заглушил все мои тревоги.
Велум тащил меня за собой, что-то выкрикивая. Я не мог расслышать его из-за звона в ушах: на самом деле, я сомневался, что кто-нибудь мог его слышать. Но прочитать по губам было достаточно легко.
‘Шевелись! Шевелись! Шевелись!’
Я вовремя проскочил мимо стены смерти, купол из трепещущих крыльев и шестиугольных глаз сомкнулся позади меня. Мы бросились бежать, пытаясь оторваться от шершней как можно дальше.
Я был на грани истощения, боль в моём ядре говорила о том, насколько я перенапряг свою магию. Мой слух медленно возвращался, звон утихал, уступая место звукам леса.
Мы бежали несколько минут, страх следовал за нами по пятам. Я однажды рискнул оглянуться назад, и ужас нарастал в моей груди, когда я увидел, как шершни обрушились на гнездо, словно схлопывающаяся волна. Я не мог видеть их так чётко, как раньше: лишь смутные очертания и мечущиеся крылья, отражающие остатки света.
Но мой страх оказался напрасным. Насекомые не погнались за нами, хотя, несомненно, могли бы с лёгкостью нас догнать. Они удовлетворились атакой на то, что осталось от гнезда размером с дом, которое обрушила экспедиционная команда.
Мы замедлили шаг на небольшой поляне, большинство людей с нами спотыкались, падали на колени и валились с ног в различных состояниях беспорядка и ужаса.
Я посмотрел на всех, кто выбрался живым. Велум, Кастер, три Щита, Часовой, четыре не-мага и я сам.
Из примерно сорока человек, вошедших в этот лес, выжила лишь четверть.
Я тяжело сглотнул, ещё раз осматривая окрестности — это было то, что вбили в меня многие ночи, проведённые в этом лесу. Экспедиция избежала многих нападений мана-зверей благодаря своей многочисленности, но теперь? Теперь все они были измучены и слабы, и прежней численности, чтобы поддержать их боевой дух и силы, не было.
Меня вывел из сумбурных мыслей звук падения ещё одного человека. Я медленно повернул голову, поняв, что это кто-то знакомый. Велум прислонился к высокому кларвуду, глядя вверх отсутствующим взглядом. Его рука сжимала бок, тёмно-красное пятно просачивалось сквозь его латную броню.
Я бросился к нему, упав на колени рядом. Теперь я это видел: в металлической кирасе под рёбрами была проделана небольшая дыра, из которой сочилось немного крови. Его кожа была слишком бледной, чтобы быть здоровой, но он не истекал кровью настолько, чтобы выглядеть так плохо.
Я снова посмотрел на рану, наконец заметив причину. Маленькие капли ярко-зелёной жидкости текли вместе с ручейками крови.
Немного кислоты попало в его организм.
Его глаза снова сфокусировались на мне, в них промелькнуло узнавание. «Мы выбрались», — прошептал он. «Как тебе такое?»
Мой разум метнулся к человеку, умершему под моей опекой, его живот был разъеден жалом шершня. К людям, отставшим в нашей отчаянной попытке спастись, которых я не смог увлечь за собой.
«Ты здесь не умрёшь», — сказал я, коснувшись его бронированного плеча. Знания Торена о лечении и заживлении ран всплыли в моей памяти, годы работы рядом с хирургом и врачом обеспечили достаточный опыт. Я ещё раз бегло осмотрел мужчину: кровотечение было слабым, так что жало не проникло глубоко и не задело крупные кровеносные сосуды. Наибольшую опасность представляла кислота, попавшая в его раны.
Хотя кислота не достигла крупной артерии, она в конечном итоге добралась бы до его сердца. Я легко мог предсказать последствия этого.
Я положил руки на бок Велума, не обращая внимания на его гримасу. «Я собираюсь направить немного своей маны в твою рану», — сказал я, не сводя глаз с небольшой раны, видневшейся сбоку его кирасы. «Тебе нужно принять её, очистить и использовать, чтобы нейтрализовать кислоту в твоём теле. У нас мало времени».
Велум не ответил, поэтому я всё равно продолжил. Я был почти на пределе, моя мана почти полностью иссякла. Но перо феникса в моём ядре быстро восстанавливало мои резервы, позволяя мне направлять больше в тело мага.
Я сосредоточился на каналах маны в своих руках, направляя знакомое тепло маны через них в тело рядом со мной. Я на секунду остановился, убедившись, что Велум очищает ману. Мана, не очищенная от чужих намерений и сигнатур, оказалась бы ядовитой, если бы не была лишена отметок другого мага. Мои каналы болели от перенапряжения, попытка протолкнуть через них ману была подобна выкручиванию растянутой мышцы, но я всё равно продолжал.
Велум постепенно удалял мою печать с маны, хотя это был вялый и медленный процесс. Моё осознание маны, входящей в его тело, тускнело и угасало, поглощаемое ядром мужчины.
Через минуту я убрал руки. Немного румянца уже вернулось на щёки Велума, что сняло с меня значительную часть стресса.
В Алакрии не было эмиттеров. Исцеляющие маги Дикатена были чем-то совершенно уникальным для их собственного континента. В Алакрии их место занимало изучение тела и медицины. И благодаря бесчисленным экспериментам и документации, маги Алакрии помогли раскрыть удивительные свойства маны, способствующие жизнестойкости.
Мана могла использоваться для укрепления тела. Это было общеизвестно для каждого мага, но тонкости этого процесса были ещё глубже. Мана не просто укрепляла мышцы, позволяя поднимать более тяжёлые грузы или бить с силой десяти человек. Она также многократно усиливала регенерацию человека. Конечно, это было ничто по сравнению с активным исцелением огнём души или искусствами вивиума, но лёгкий порез мог затянуться менее чем за день, как только ядро достаточно очищалось.
Расширением этого было укрепление иммунной системы мага. Маги редко болели, и пока мана была в их системе, инфекция была маловероятна.
То, что я сделал для Велума, было временной мерой, но, надеюсь, её хватит на следующие пару часов.
Меня оттащила от тела тяжёлая рука, заставив споткнуться. Я устал от всех боёв, которые вёл, поэтому резкое движение вызвало у меня головокружение.
«Что ты с ним делаешь?» — спросил резкий голос, вырвав меня из дезориентации так же, как меня оторвали от моей работы. «Убери от него свои грязные руки!»
Это был один из Щитов, которых спас Велум, тот, что использовал магию земли. Он был крупным мужчиной, и мне пришлось подавить желание съёжиться от того, как он навис надо мной.
«Я наполнял его маной», — рявкнул я в ответ, моё терпение было на исходе после только что пережитого боя. «Он практически без сил, и если ты не заметил, один из шершней задел его кислотой! Если бы я не помог, он не смог бы с этим справиться!»
Щит опешил от моей язвительной колкости, но его ответ был прерван вмешательством пожилого Кастера.
«Тихо, болваны!» — прошипел он, протискиваясь мимо нас и опускаясь на колени рядом с Велумом, который погрузился в сон. Он склонился над телом Велума, осматривая его так же, как я мгновение назад. «Мы всё ещё в глубине леса. Любой, кто нас услышит, захочет нашей смерти. Так что тшш», — сказал он низким тоном.
«Но мы даже не знаем этого мага в маске», — сказал Щит более скромным тоном, хотя и не лишённым гнева. «И он появился именно тогда, когда на нас напал этот рой кислотных шершней! Вероятно, он и привёл их к нам!» — сказал он, негодующе глядя на меня.
«Это я предупредил вас всех, что они приближаются, неблагодарный осёл!» — выпалил я в ответ, пытаясь сдержать тон. Мой слух всё ещё был немного приглушён звуковой гранатой, которую я бросил ранее, поэтому я никак не мог оценить, насколько громко я говорю. «Я мог бы просто сбежать, оставив вас всех утонуть в кислоте!»
Кастер отвернулся от тела Велума. «Могли бы, и мы благодарны, что вы этого не сделали», — мягко сказал он. «Ваш план помог нам выбраться из этой проклятой ловушки живыми, это я признаю. Без вашей помощи большинство из нас были бы мертвы, если не все. И вы помогли нашему лидеру немного восстановить силы своей маной, хотя его всё ещё нужно перевязать».
Я сузил глаза на Щита, комплименты Кастера ветра укрепили мою защиту. Но затем всё рухнуло.
«Однако», — сказал он, его голос стал ещё тише, когда он встал, — «я говорил с нашим Часовым, и похоже, он чувствовал, что вы следовали за нами довольно долго, через весь лес. Сначала он не распознал это внимание как преследование». Кастер сделал паузу, бросив взгляд на высокие кларвуды. «Но после того, как вы наконец вмешались, он сложил два и два. Вы долго следовали за нами. Интересно, почему?»
Щит удвоил свой свирепый взгляд, и я подавил желание огрызнуться. Я не мог точно сказать им, что планировал напасть на их лидера глухой ночью и выпытать у него информацию о Крови Джоан.
Наше противостояние продолжалось ещё некоторое время, прежде чем пожилой маг вздохнул. «Сейчас это не имеет значения», — сказал он, и усталость, которую он, несомненно, чувствовал, наконец-то просочилась в его тон. «На нас ещё не напали звери только потому, что мы всё ещё очень близко к гнезду. Звери в этом лесу уважают территорию, но они ещё не поняли, что эта земля теперь свободна. Но скоро поймут».
Я вздрогнул, наконец вспомнив, где мы находимся. Мы были в глубинах Леса Кларвуд, так глубоко, как я никогда ещё не забирался.
«Мы все хотим выбраться отсюда живыми», — продолжил старый маг, — «но большинство наших магов истощены и измучены, едва способны выпустить заклинание. Остальные — унады, неспособные сражаться вообще. Но нам не нужно покидать лес полностью: всё, что нам нужно сделать, это добраться до границы между глухими частями леса. И шансы на это возрастают экспоненциально с ещё одним магом в нашей команде».
Я снова переглянулся с воинственным Щитом, признавая правдивость его слов. Что бы он ни увидел в моих глазах за маской, это его несколько успокоило.
«Я буду следить за тобой», — сказал он с фырканьем, отходя к остальной части нашей группы.
«Мы все будем», — сказал пожилой Кастер. «И когда мы выберемся из этого Вритрой забытого леса, мы получим от тебя ответы».
Я чувствовал, как моя мана быстро восполняется, подгоняемая потоком от пера в моём ядре. Потребуется несколько часов, чтобы добраться до края леса, и к тому времени моя мана полностью восстановится. Если от меня хоть что-то будет зависеть, они не получат никаких ответов.
Закладка