Глава 3 - Магия Двух Миров •
От лица Торена Даена
Солнечный свет и боль быстро пробудили меня. Я слабо поднялся с земли, морщась от боли в плече и рваных ран на предплечье. Где я?
Оглядевшись, я быстро протрезвел, возвращаясь в мир живых. Медный запах крови густо стоял в воздухе, и мухи уже жужжали вокруг тел мана-зверей. От этого зрелища у меня скрутило живот, но я подавил рвотный позыв.
Точно. Я был в другом мире, которого не должно существовать. И прошлой ночью чуть не умер. Снова.
Однако боль заметно уменьшилась по сравнению со вчерашним днём. Взглянув на разорванную плоть предплечья, я заметил значительное скопление маны вокруг раны. Казалось, она исцеляла меня, но быстрее, чем это было бы естественно.
Моё чувство маны было странной штукой. Чем больше я чувствовал, тем больше, за неимением лучшего термина, вспоминал. Я мог распознавать приливы и отливы внутри своего тела с большей ясностью и уверенностью, адаптируясь к новому телу.
Но сейчас у меня были более насущные проблемы. Мне очень, очень хотелось пить. И, насколько я мог судить, воды поблизости не было.
Но мне нужно было двигаться. Запах крови несомненно привлёк бы больше хищников. Мне повезло продержаться ночь без них.
Однако, прежде чем уйти, я оторвал полоску ткани от своей и без того рваной рубашки. Она была далеко не чистой; вся в пятнах от травы, крови и грязи. Но это было лучше, чем позволить руке продолжать кровоточить. Я осторожно обмотал выпотрошенное предплечье тканью, морщась каждый раз, когда она касалась сырой плоти. Не думаю, что меня когда-либо так сильно ранили в моей жизни. Ни в одной из жизней.
Красные пятна немедленно начали проступать сквозь тонкий, похожий на хлопок материал, вместе с новыми приступами боли. Я игнорировал их, как мог, и наконец покинул своё первое поле битвы. Я не мог оставаться рядом с трупами.
Я пошёл вдоль земляной стены, не торопясь, теперь, когда взошло солнце. Опасность мана-зверей всё ещё была абсурдно высока, но днём у меня было бы больше времени среагировать на любую воспринимаемую угрозу.
Но одно было точно: я не смогу долго выживать со своим слабым телом. Я не знал, сколько ещё леса мне нужно пересечь, но не питал особых надежд. У меня не было выносливости или силы, чтобы долго противостоять мана-зверям, и я не был гением меча, как Артур, чтобы сражаться без усиления. Я едва пережил свою первую битву.
Отойдя на некоторое расстояние от места предыдущей битвы, я устало сел на землю и прислонился спиной к стене. Она давала немного прохладной тени, отвлекая меня от пульсирующей боли в руках.
«Леди Доун?», — устало спросил я вслух, закрывая глаза. «Мне нужен совет. Пожалуйста».
Мой голос казался мне самому скрипучим и изношенным. В конце концов, я был обезвожен и только что пережил предсмертный опыт.
Когда через несколько секунд я с трудом открыл глаза, мой взгляд снова затуманился тьмой. Звук шелестящих на ветру листьев и утреннее пение птиц приглушились, словно я был под водой. Вихри тумана закружились над землёй, и моё восприятие сузилось.
Леди Доун стояла передо мной, глядя на меня сверху вниз всё с тем же суровым лицом. Её оранжевое платье, огненные глаза и волосы цвета перьев ничуть не изменились. Несмотря на её нейтральное выражение лица, я почти чувствовал исходящее от неё разочарование.
«Что тебе нужно от меня, лессер?», — спросила она.
Я застонал от того, что она снова назвала меня ‘лессером’, но отложил это в сторону. «Я не выживу в этом лесу без какого-либо способа защитить своё тело», — устало сказал я. «И мне может понадобиться твоя помощь в этом».
Леди Доун склонила голову. «Ты хочешь, чтобы я тебя защитила?», — спросила она, и что-то в её тоне заставило меня вздрогнуть. «К сожалению, в этой… уменьшенной форме, что у меня есть, я не могу. Ты сам по себе».
Я покачал головой. «Нет, не это». Я глубоко вздохнул. «Магия Дикатена и алакрийские формы заклинаний не являются несовместимыми, насколько я знаю. Просто алакрийские руны обычно более эффективны, поэтому они пренебрегли обучением искусствам маны так, как это делают маги по ту сторону континента».
Леди Доун сузила свои пылающие глаза. «Это правда».
Я быстро понял, что этот феникс был немногословен. «Значит, я теоретически мог бы укрепить своё тело и создать защитный слой маны, как это делают аугментеры за океаном?», — с надеждой спросил я. Если бы у меня была такая защита, я мог бы выжить в этом лесу.
Леди Доун задумчиво хмыкнула. «Мог бы. Однако это было бы беспрецедентно. Я ничего не слышала о слиянии этих двух видов магии». Феникс теперь смотрела на меня с новым интересом, отчего у меня по спине пробежали мурашки.
Я глубоко вздохнул, откидывая голову на скалу. «Я собираюсь попробовать. Любая помощь, которую ты могла бы оказать, была бы очень кстати», — сказал я.
Леди Доун ничего не сказала, продолжая наблюдать.
Я закрыл глаза, заглядывая внутрь своего ядра маны. Оно было сплошного оранжевого цвета и, что неудивительно, полным. Этого и следовало ожидать: телекинез не использовал много маны. Внутри плавало красное перо. Оно что-то делало с моим ядром, и это ощущалось как нечто положительное. С некоторой повышенной концентрацией я смог определить связь между моим ядром и формой заклинания на моей спине.
Я с удивительной лёгкостью нашёл свою следующую цель. Мои мана-вены, полудуховные каналы, позволяющие мне поглощать ману из внешнего мира, были заметно более развиты, чем мои мана-каналы. Мана-каналы, как я знал, позволяли мане распространяться по телу и укреплять его. Похоже, это тело было больше приспособлено для сотворения заклинаний, но даже дикатенские заклинатели могли слегка укреплять свои тела.
Усилием воли я извлёк ману из своего ядра. Я попытался пропустить её через свои мана-каналы, что, как я знал, укрепило бы мои мышцы, но столкнулся с каким-то странным сопротивлением.
Я снова потянул, сбитый с толку. Сопротивление не было естественным, я был уверен. Мне казалось, что я должен быть способен на это, но что-то меня сдерживало. Пока я пытался заставить свою ману следовать естественными путями моего тела, сопротивление тоже нарастало. Но это сделало источник более заметным.
'Мой герб?', — с некоторым недоверием осознал я. Похоже, мой герб активно мешал мне распространять собственную ману по телу, заставляя её каким-то образом бороться с этим действием. Я стиснул зубы и надавил сильнее, напрягаясь против силы. Если бы я только прорвался…
Мана хлынула из моего ядра нарастающими волнами, пытаясь и не сумев сломить барьер для укрепления моего тела. Я почувствовал, как вспотел, моё дыхание участилось. Я начал выдыхаться, теряя силу, по мере того как моя воля ослабевала.
'Нет!', — с отчаянием подумал я. Я чувствовал, что близок, но мана герба боролась со мной на каждом шагу, отвечая на каждый мой толчок. Я проигрывал.
Затем что-то изменилось. Посторонняя сила начала давить на мою ману, подкрепляя мои собственные действия. Она ощущалась тёплой и тлеющей; тяжёлое и сдержанное присутствие. Перо в моём ядре засветилось розоватым светом, резонируя с чужеродным намерением. Выталкивающая наружу сила удвоилась, утроилась и учетверилась. Герб тоже усилил своё сопротивление, но недостаточно быстро.
Что-то треснуло, и моя мана наконец хлынула в мои каналы потоком. Тепло разлилось по всему моему телу, когда мои мышцы бессознательно напряглись. Звуки стали немного чётче, а запах крови, пота и грязи стал для моего носа невыносимо резким.
Я открыл глаза, мана, затопившая их, позволила мне видеть мельчайшие детали. Это было почти опьяняюще.
Я вытолкнул ещё немного маны из своего ядра, которая теперь легко текла по моему телу. Лёгкое сияние исходило от моей кожи, свидетельство мана-покрова, покрывающего моё тело. Я ухмыльнулся Леди Доун, которая в ответ приподняла бровь.
Я прервал поток, дополнительная сила и восприятие исчезли, когда я реабсорбировал как можно больше маны обратно в своё ядро. Толчком я снова проверил свой герб. Я мог толкать и тянуть как обычно, ничего необычного. Я выдохнул с облегчением.
Я беспокоился, что каким-то образом сломал свою форму заклинания, когда почувствовал эту трещину в своей мане, но, казалось, всё было в порядке.
«Поразительно», — услышал я слова Леди Доун. Она пристально смотрела на мою грудину, казалось, видя насквозь моё ядро. «Теперь я понимаю, почему дикатенский… нет, асурский метод магии не существует на этом континенте», — сказала она, хмыкнув.
Я медленно поднялся на ноги, осторожно потягиваясь, чтобы не потревожить всё ещё восстанавливающееся плечо и окровавленное предплечье. «Что ты имеешь в виду?», — немного рассеянно спросил я, медленно проверяя эффекты укрепления по всему телу. Я чувствовал себя сильнее, чем когда-либо, и готов был поспорить, что смогу пересилить людей далеко за пределами моей весовой категории. Расход маны был более значительным, чем у моей формы заклинания телекинеза, но я мог поддерживать это состояние долгое время.
«Форма заклинания, которую ты носишь, пытается запретить определённые способы манипулирования маной сверх предназначенной руной цели», — чопорно сказала она. Она слегка шагнула вперёд, всё ещё всматриваясь в мою грудину. «Но это ограничение было сломлено. Насильственно».
Я снова позволил силе покинуть моё тело. «Спасибо», — сказал я, кивнув фениксу. «Я бы не смог сломить эту хватку без твоей помощи».
Леди Доун казалась невозмутимой. «Помогать тебе — равносильно помогать себе, лессер», — сказала она, её огненные глаза впились в мои. «Если ты погибнешь, то и я тоже».
Я сглотнул. «Всё равно, спасибо». Я запнулся, когда мне в голову пришла мысль. «Сопротивление маны, вероятно, тем выше, чем больше рун у человека», — сказал я. «И чем мощнее эти руны. Чем сильнее ты становишься, тем меньше шансов вырваться из ограничений рун».
Леди Доун повернулась, чтобы посмотреть на небо. «Похоже на то. Контроль Агроны беспрецедентен».
Она выглядела почти угрюмой в розоватом свете, который сиял вокруг неё ярким контуром. Наибольшее проявление эмоций, которое я видел у феникса, было всякий раз, когда в разговоре упоминался Агрона. Размышляя об этом, я всё больше убеждался, что этот мир имел некоторые отличия от того, о котором я читал. Насколько я знал, Леди Доун была убита Наследием, её мана поглощалась до тех пор, пока не осталось ничего, что можно было бы выкачать. Оставлена пустой оболочкой.
Но она была здесь, со мной — или, по крайней мере, какая-то её часть. Но враждебность к Верховному Владыке Вритры осталась.
«Он не всемогущ», — сказал я. «Его контроль не идеален, не из того, что я знаю. Есть трещины».
Леди Доун нахмурилась, глядя на меня — самое выразительное выражение лица, которое я видел за наши две встречи. «И, позволь спросить, откуда ты это знаешь? Лессер из другого мира, оторванный от его устройства? Какое право ты имеешь поучать меня, когда ты не страдал так, как мы?», — спросила Леди Доун с ноткой напряжения в голосе. Несмотря на то, что слова звучали обвинительно, феникс представила их как обоснованные вопросы.
Я открыл рот, затем с щёлчком закрыл его. Я не знал, было ли моё знание совершенным, и одно расхождение уже лежало передо мной. И феникс была права: я не страдал так, как она. Как страдали люди этого мира. Мои раны были тому доказательством; моей сравнительно лёгкой жизни. Битва прошлой ночи была моей единственной борьбой не на жизнь, а на смерть.
Я посмотрел на грязь, чувствуя себя пристыженным. «Прости», — безмолвно сказал я. «Я не хотел тебя обидеть».
Леди Доун фыркнула. Затем наступающая тьма исчезла так же, как и появилась, унося с собой феникса.
Я вздохнул, убирая волосы с лица. Засохшая кровь и пот покрывали моё тело коркой, и по своему ранее усиленному обонянию я знал, что от меня несёт. Одно из первых, что я сделаю, когда вернусь к цивилизации, — приму душ.
В Алакрии были души, я знал. За это я был благодарен.
Я обернулся, глядя на отвесную скалу. Она простиралась метров на десять вверх, преграждая мне путь вперёд. Но даже с силой, которую мана могла дать моему телу, я не знал, как долго смогу продержаться без еды и воды. Побег из этого леса всё ещё был моим главным приоритетом.
С маной, текущей по моим конечностям, я начал карабкаться.
***
Пара часов прошла в тишине. Мой путь на север продолжался в несколько замедленном темпе. Я не был уверен, что может ждать меня впереди, и собирался быть готовым ко всему, что встретится на моём пути.
Однако знакомый шум заставил меня остановиться. Я замер у подножия небольшого холма, давая уставшим ногам немного отдохнуть, пока пытался сосредоточиться на том, что слышал. Я направил ману к ушам, внутренне морщась от неэффективности потока. Потребовалось гораздо больше маны, чтобы усилить слух, чем следовало бы, из-за потерь маны на пути от моей грудины к ушам. Частично это было потому, что я был неопытным пользователем маны, а частично — из-за моих слаборазвитых мана-каналов. По крайней мере, первое я со временем мог исправить.
Я почувствовал, как улыбка растянула моё лицо, когда мои подозрения подтвердились. Я услышал журчание воды немного левее — сладкую песню, которая скоро утолит мою жажду. Я развернулся на пятках и быстрым шагом пошёл на звук. Вскоре я наконец достиг своей цели.
Ручей, который я нашёл, тёк с северо-запада на юго-восток, вероятно, к более крупному водоёму. Это был медленный, извилистый ручеёк, но он приветливо журчал мне. Я всё ещё стоял на опушке леса, опасаясь подходить ближе. Вероятно, это был обычный источник воды для местных мана-зверей.
Я осмотрел опушку и берега ручья, держа усиленный взгляд наготове на случай, если мана-звери попытаются устроить мне засаду. Берег был чист.
Я подошёл к ручью, зачерпнул рукой немного воды и жадно выпил. Вода была прохладной и свежей, когда она потекла по моему горлу. Немного брызнуло на рубашку в моей спешке, но мне было всё равно. Это был самый божественный напиток, который я когда-либо пил.
Мне пришлось замедлиться, когда я начал кашлять от слишком быстрого питья. Но, чёрт возьми, как же это было освежающе. Насытившись, я снова проверил периметр усиленным зрением. Снова почувствовав себя в безопасности, я плеснул водой в лицо, прохладная жидкость смыла лишь немного грязи и сажи с моего лица. Следующими были волосы, и огромное количество красного, окрасившего воду, когда я мыл кожу головы, говорило о том, сколько крови на них запеклось. Я вымыл и руки, стараясь не задеть рану.
Я был поспешен, когда перевязывал её раньше. Мне просто нужно было остановить кровотечение, но я знал, что инфекция — ужасная возможность. Теоретически, мана в моём теле укрепляла и мою иммунную систему, но здесь могли существовать и бактерии, подпитанные маной. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, поэтому я не стал окунать руку в воду.
Шорох близлежащих веток заставил меня немедленно выпрямиться из положения на корточках у воды. Через ручей на меня смотрели несколько знакомых бусинок-глаз.
Разряд страха пронзил моё тело, когда монстр двинулся вперёд, сопровождаемый ещё двумя. Они были примерно в шести метрах от меня, и я по опыту знал, на что способны эти блестящие когти и зазубренные зубы. Я почувствовал, как моё сердце бешено заколотилось, и знал, что если бы я только что не умылся, то почувствовал бы капли пота.
Но на этот раз в моём нутре было и другое чувство. Гнев. Я был в полном ужасе от мана-зверей, когда они медленно приближались ко мне, но ярость росла ей под стать, горящая, как глаза Леди Доун. Эти существа чуть не убили меня однажды. Технически, они убили меня раньше. И я ненавидел страх, который они внушали мне.
Я медленно поднялся на ноги, снова доставая несколько камней из мешочка. Настало время для реванша.
Солнечный свет и боль быстро пробудили меня. Я слабо поднялся с земли, морщась от боли в плече и рваных ран на предплечье. Где я?
Оглядевшись, я быстро протрезвел, возвращаясь в мир живых. Медный запах крови густо стоял в воздухе, и мухи уже жужжали вокруг тел мана-зверей. От этого зрелища у меня скрутило живот, но я подавил рвотный позыв.
Точно. Я был в другом мире, которого не должно существовать. И прошлой ночью чуть не умер. Снова.
Однако боль заметно уменьшилась по сравнению со вчерашним днём. Взглянув на разорванную плоть предплечья, я заметил значительное скопление маны вокруг раны. Казалось, она исцеляла меня, но быстрее, чем это было бы естественно.
Моё чувство маны было странной штукой. Чем больше я чувствовал, тем больше, за неимением лучшего термина, вспоминал. Я мог распознавать приливы и отливы внутри своего тела с большей ясностью и уверенностью, адаптируясь к новому телу.
Но сейчас у меня были более насущные проблемы. Мне очень, очень хотелось пить. И, насколько я мог судить, воды поблизости не было.
Но мне нужно было двигаться. Запах крови несомненно привлёк бы больше хищников. Мне повезло продержаться ночь без них.
Однако, прежде чем уйти, я оторвал полоску ткани от своей и без того рваной рубашки. Она была далеко не чистой; вся в пятнах от травы, крови и грязи. Но это было лучше, чем позволить руке продолжать кровоточить. Я осторожно обмотал выпотрошенное предплечье тканью, морщась каждый раз, когда она касалась сырой плоти. Не думаю, что меня когда-либо так сильно ранили в моей жизни. Ни в одной из жизней.
Красные пятна немедленно начали проступать сквозь тонкий, похожий на хлопок материал, вместе с новыми приступами боли. Я игнорировал их, как мог, и наконец покинул своё первое поле битвы. Я не мог оставаться рядом с трупами.
Я пошёл вдоль земляной стены, не торопясь, теперь, когда взошло солнце. Опасность мана-зверей всё ещё была абсурдно высока, но днём у меня было бы больше времени среагировать на любую воспринимаемую угрозу.
Но одно было точно: я не смогу долго выживать со своим слабым телом. Я не знал, сколько ещё леса мне нужно пересечь, но не питал особых надежд. У меня не было выносливости или силы, чтобы долго противостоять мана-зверям, и я не был гением меча, как Артур, чтобы сражаться без усиления. Я едва пережил свою первую битву.
Отойдя на некоторое расстояние от места предыдущей битвы, я устало сел на землю и прислонился спиной к стене. Она давала немного прохладной тени, отвлекая меня от пульсирующей боли в руках.
«Леди Доун?», — устало спросил я вслух, закрывая глаза. «Мне нужен совет. Пожалуйста».
Мой голос казался мне самому скрипучим и изношенным. В конце концов, я был обезвожен и только что пережил предсмертный опыт.
Когда через несколько секунд я с трудом открыл глаза, мой взгляд снова затуманился тьмой. Звук шелестящих на ветру листьев и утреннее пение птиц приглушились, словно я был под водой. Вихри тумана закружились над землёй, и моё восприятие сузилось.
Леди Доун стояла передо мной, глядя на меня сверху вниз всё с тем же суровым лицом. Её оранжевое платье, огненные глаза и волосы цвета перьев ничуть не изменились. Несмотря на её нейтральное выражение лица, я почти чувствовал исходящее от неё разочарование.
«Что тебе нужно от меня, лессер?», — спросила она.
Я застонал от того, что она снова назвала меня ‘лессером’, но отложил это в сторону. «Я не выживу в этом лесу без какого-либо способа защитить своё тело», — устало сказал я. «И мне может понадобиться твоя помощь в этом».
Леди Доун склонила голову. «Ты хочешь, чтобы я тебя защитила?», — спросила она, и что-то в её тоне заставило меня вздрогнуть. «К сожалению, в этой… уменьшенной форме, что у меня есть, я не могу. Ты сам по себе».
Я покачал головой. «Нет, не это». Я глубоко вздохнул. «Магия Дикатена и алакрийские формы заклинаний не являются несовместимыми, насколько я знаю. Просто алакрийские руны обычно более эффективны, поэтому они пренебрегли обучением искусствам маны так, как это делают маги по ту сторону континента».
Леди Доун сузила свои пылающие глаза. «Это правда».
Я быстро понял, что этот феникс был немногословен. «Значит, я теоретически мог бы укрепить своё тело и создать защитный слой маны, как это делают аугментеры за океаном?», — с надеждой спросил я. Если бы у меня была такая защита, я мог бы выжить в этом лесу.
Леди Доун задумчиво хмыкнула. «Мог бы. Однако это было бы беспрецедентно. Я ничего не слышала о слиянии этих двух видов магии». Феникс теперь смотрела на меня с новым интересом, отчего у меня по спине пробежали мурашки.
Я глубоко вздохнул, откидывая голову на скалу. «Я собираюсь попробовать. Любая помощь, которую ты могла бы оказать, была бы очень кстати», — сказал я.
Леди Доун ничего не сказала, продолжая наблюдать.
Я закрыл глаза, заглядывая внутрь своего ядра маны. Оно было сплошного оранжевого цвета и, что неудивительно, полным. Этого и следовало ожидать: телекинез не использовал много маны. Внутри плавало красное перо. Оно что-то делало с моим ядром, и это ощущалось как нечто положительное. С некоторой повышенной концентрацией я смог определить связь между моим ядром и формой заклинания на моей спине.
Я с удивительной лёгкостью нашёл свою следующую цель. Мои мана-вены, полудуховные каналы, позволяющие мне поглощать ману из внешнего мира, были заметно более развиты, чем мои мана-каналы. Мана-каналы, как я знал, позволяли мане распространяться по телу и укреплять его. Похоже, это тело было больше приспособлено для сотворения заклинаний, но даже дикатенские заклинатели могли слегка укреплять свои тела.
Усилием воли я извлёк ману из своего ядра. Я попытался пропустить её через свои мана-каналы, что, как я знал, укрепило бы мои мышцы, но столкнулся с каким-то странным сопротивлением.
Я снова потянул, сбитый с толку. Сопротивление не было естественным, я был уверен. Мне казалось, что я должен быть способен на это, но что-то меня сдерживало. Пока я пытался заставить свою ману следовать естественными путями моего тела, сопротивление тоже нарастало. Но это сделало источник более заметным.
'Мой герб?', — с некоторым недоверием осознал я. Похоже, мой герб активно мешал мне распространять собственную ману по телу, заставляя её каким-то образом бороться с этим действием. Я стиснул зубы и надавил сильнее, напрягаясь против силы. Если бы я только прорвался…
Мана хлынула из моего ядра нарастающими волнами, пытаясь и не сумев сломить барьер для укрепления моего тела. Я почувствовал, как вспотел, моё дыхание участилось. Я начал выдыхаться, теряя силу, по мере того как моя воля ослабевала.
'Нет!', — с отчаянием подумал я. Я чувствовал, что близок, но мана герба боролась со мной на каждом шагу, отвечая на каждый мой толчок. Я проигрывал.
Затем что-то изменилось. Посторонняя сила начала давить на мою ману, подкрепляя мои собственные действия. Она ощущалась тёплой и тлеющей; тяжёлое и сдержанное присутствие. Перо в моём ядре засветилось розоватым светом, резонируя с чужеродным намерением. Выталкивающая наружу сила удвоилась, утроилась и учетверилась. Герб тоже усилил своё сопротивление, но недостаточно быстро.
Что-то треснуло, и моя мана наконец хлынула в мои каналы потоком. Тепло разлилось по всему моему телу, когда мои мышцы бессознательно напряглись. Звуки стали немного чётче, а запах крови, пота и грязи стал для моего носа невыносимо резким.
Я вытолкнул ещё немного маны из своего ядра, которая теперь легко текла по моему телу. Лёгкое сияние исходило от моей кожи, свидетельство мана-покрова, покрывающего моё тело. Я ухмыльнулся Леди Доун, которая в ответ приподняла бровь.
Я прервал поток, дополнительная сила и восприятие исчезли, когда я реабсорбировал как можно больше маны обратно в своё ядро. Толчком я снова проверил свой герб. Я мог толкать и тянуть как обычно, ничего необычного. Я выдохнул с облегчением.
Я беспокоился, что каким-то образом сломал свою форму заклинания, когда почувствовал эту трещину в своей мане, но, казалось, всё было в порядке.
«Поразительно», — услышал я слова Леди Доун. Она пристально смотрела на мою грудину, казалось, видя насквозь моё ядро. «Теперь я понимаю, почему дикатенский… нет, асурский метод магии не существует на этом континенте», — сказала она, хмыкнув.
Я медленно поднялся на ноги, осторожно потягиваясь, чтобы не потревожить всё ещё восстанавливающееся плечо и окровавленное предплечье. «Что ты имеешь в виду?», — немного рассеянно спросил я, медленно проверяя эффекты укрепления по всему телу. Я чувствовал себя сильнее, чем когда-либо, и готов был поспорить, что смогу пересилить людей далеко за пределами моей весовой категории. Расход маны был более значительным, чем у моей формы заклинания телекинеза, но я мог поддерживать это состояние долгое время.
«Форма заклинания, которую ты носишь, пытается запретить определённые способы манипулирования маной сверх предназначенной руной цели», — чопорно сказала она. Она слегка шагнула вперёд, всё ещё всматриваясь в мою грудину. «Но это ограничение было сломлено. Насильственно».
Я снова позволил силе покинуть моё тело. «Спасибо», — сказал я, кивнув фениксу. «Я бы не смог сломить эту хватку без твоей помощи».
Леди Доун казалась невозмутимой. «Помогать тебе — равносильно помогать себе, лессер», — сказала она, её огненные глаза впились в мои. «Если ты погибнешь, то и я тоже».
Я сглотнул. «Всё равно, спасибо». Я запнулся, когда мне в голову пришла мысль. «Сопротивление маны, вероятно, тем выше, чем больше рун у человека», — сказал я. «И чем мощнее эти руны. Чем сильнее ты становишься, тем меньше шансов вырваться из ограничений рун».
Леди Доун повернулась, чтобы посмотреть на небо. «Похоже на то. Контроль Агроны беспрецедентен».
Она выглядела почти угрюмой в розоватом свете, который сиял вокруг неё ярким контуром. Наибольшее проявление эмоций, которое я видел у феникса, было всякий раз, когда в разговоре упоминался Агрона. Размышляя об этом, я всё больше убеждался, что этот мир имел некоторые отличия от того, о котором я читал. Насколько я знал, Леди Доун была убита Наследием, её мана поглощалась до тех пор, пока не осталось ничего, что можно было бы выкачать. Оставлена пустой оболочкой.
Но она была здесь, со мной — или, по крайней мере, какая-то её часть. Но враждебность к Верховному Владыке Вритры осталась.
«Он не всемогущ», — сказал я. «Его контроль не идеален, не из того, что я знаю. Есть трещины».
Леди Доун нахмурилась, глядя на меня — самое выразительное выражение лица, которое я видел за наши две встречи. «И, позволь спросить, откуда ты это знаешь? Лессер из другого мира, оторванный от его устройства? Какое право ты имеешь поучать меня, когда ты не страдал так, как мы?», — спросила Леди Доун с ноткой напряжения в голосе. Несмотря на то, что слова звучали обвинительно, феникс представила их как обоснованные вопросы.
Я открыл рот, затем с щёлчком закрыл его. Я не знал, было ли моё знание совершенным, и одно расхождение уже лежало передо мной. И феникс была права: я не страдал так, как она. Как страдали люди этого мира. Мои раны были тому доказательством; моей сравнительно лёгкой жизни. Битва прошлой ночи была моей единственной борьбой не на жизнь, а на смерть.
Я посмотрел на грязь, чувствуя себя пристыженным. «Прости», — безмолвно сказал я. «Я не хотел тебя обидеть».
Леди Доун фыркнула. Затем наступающая тьма исчезла так же, как и появилась, унося с собой феникса.
Я вздохнул, убирая волосы с лица. Засохшая кровь и пот покрывали моё тело коркой, и по своему ранее усиленному обонянию я знал, что от меня несёт. Одно из первых, что я сделаю, когда вернусь к цивилизации, — приму душ.
В Алакрии были души, я знал. За это я был благодарен.
Я обернулся, глядя на отвесную скалу. Она простиралась метров на десять вверх, преграждая мне путь вперёд. Но даже с силой, которую мана могла дать моему телу, я не знал, как долго смогу продержаться без еды и воды. Побег из этого леса всё ещё был моим главным приоритетом.
С маной, текущей по моим конечностям, я начал карабкаться.
***
Пара часов прошла в тишине. Мой путь на север продолжался в несколько замедленном темпе. Я не был уверен, что может ждать меня впереди, и собирался быть готовым ко всему, что встретится на моём пути.
Однако знакомый шум заставил меня остановиться. Я замер у подножия небольшого холма, давая уставшим ногам немного отдохнуть, пока пытался сосредоточиться на том, что слышал. Я направил ману к ушам, внутренне морщась от неэффективности потока. Потребовалось гораздо больше маны, чтобы усилить слух, чем следовало бы, из-за потерь маны на пути от моей грудины к ушам. Частично это было потому, что я был неопытным пользователем маны, а частично — из-за моих слаборазвитых мана-каналов. По крайней мере, первое я со временем мог исправить.
Я почувствовал, как улыбка растянула моё лицо, когда мои подозрения подтвердились. Я услышал журчание воды немного левее — сладкую песню, которая скоро утолит мою жажду. Я развернулся на пятках и быстрым шагом пошёл на звук. Вскоре я наконец достиг своей цели.
Ручей, который я нашёл, тёк с северо-запада на юго-восток, вероятно, к более крупному водоёму. Это был медленный, извилистый ручеёк, но он приветливо журчал мне. Я всё ещё стоял на опушке леса, опасаясь подходить ближе. Вероятно, это был обычный источник воды для местных мана-зверей.
Я осмотрел опушку и берега ручья, держа усиленный взгляд наготове на случай, если мана-звери попытаются устроить мне засаду. Берег был чист.
Я подошёл к ручью, зачерпнул рукой немного воды и жадно выпил. Вода была прохладной и свежей, когда она потекла по моему горлу. Немного брызнуло на рубашку в моей спешке, но мне было всё равно. Это был самый божественный напиток, который я когда-либо пил.
Мне пришлось замедлиться, когда я начал кашлять от слишком быстрого питья. Но, чёрт возьми, как же это было освежающе. Насытившись, я снова проверил периметр усиленным зрением. Снова почувствовав себя в безопасности, я плеснул водой в лицо, прохладная жидкость смыла лишь немного грязи и сажи с моего лица. Следующими были волосы, и огромное количество красного, окрасившего воду, когда я мыл кожу головы, говорило о том, сколько крови на них запеклось. Я вымыл и руки, стараясь не задеть рану.
Я был поспешен, когда перевязывал её раньше. Мне просто нужно было остановить кровотечение, но я знал, что инфекция — ужасная возможность. Теоретически, мана в моём теле укрепляла и мою иммунную систему, но здесь могли существовать и бактерии, подпитанные маной. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, поэтому я не стал окунать руку в воду.
Шорох близлежащих веток заставил меня немедленно выпрямиться из положения на корточках у воды. Через ручей на меня смотрели несколько знакомых бусинок-глаз.
Разряд страха пронзил моё тело, когда монстр двинулся вперёд, сопровождаемый ещё двумя. Они были примерно в шести метрах от меня, и я по опыту знал, на что способны эти блестящие когти и зазубренные зубы. Я почувствовал, как моё сердце бешено заколотилось, и знал, что если бы я только что не умылся, то почувствовал бы капли пота.
Но на этот раз в моём нутре было и другое чувство. Гнев. Я был в полном ужасе от мана-зверей, когда они медленно приближались ко мне, но ярость росла ей под стать, горящая, как глаза Леди Доун. Эти существа чуть не убили меня однажды. Технически, они убили меня раньше. И я ненавидел страх, который они внушали мне.
Я медленно поднялся на ноги, снова доставая несколько камней из мешочка. Настало время для реванша.
Закладка