Глава 2 - Поход в Ином Мире •
От лица Торена Даена
Я знал, как работает руническая магия Алакрии, по крайней мере, в теории. Руны могли быть дарованы магам по рангам: сначала шли знаки, затем гербы, эмблемы и, наконец, регалии. Руна давала своему владельцу базовое понимание её функции, и через понимание и мастерство её можно было улучшить до более высоких уровней.
Моей была руна телекинеза, которая могла толкать или притягивать объекты.
И вот, медленно идя на север и нервно высматривая мана-зверей, я испытывал пределы своего герба. Подняв небольшой камень, я сконцентрировал поток маны в рунической метке на спине. Я почувствовал, как тепло разлилось по телу, и усилием воли нацелился на маленький камень в руке.
Небольшая вспышка белой маны позади камня предварила его выстрел со значительной силой, словно я бросил его руками. Я услышал глухой удар вдалеке, отчего мои плечи напряглись в нервном предчувствии. Я остановился, снова оглядевшись. Если какой-нибудь мана-зверь услышал это…
Прошли секунды, и только щебетание птиц приветствовало мои уши. Я немного расслабился и продолжил свои испытания.
Дальнейшие эксперименты показали дальность действия эффекта. Я мог толкать или притягивать предметы в радиусе около пяти метров вокруг себя, но чем дальше простиралась моя ‘рука’, тем меньше силы я мог приложить. Сила, которую я мог использовать, казалось, уменьшалась экспоненциально, когда моя воля пыталась воздействовать на вещи дальше.
Теперь я держал в руках увесистый камень, весом чуть меньше четырёх килограмм, если я правильно прикинул. Мой следующий эксперимент будет важным.
Я толкнул со всей силой, на которую был способен, быстро, что заметно истощило мои запасы маны. Камень взмыл вверх так быстро, что я отшатнулся. Вспышка белой маны под ним также была гораздо более выраженной. Я поднял голову, наблюдая, как камень уносится в небо и скрывается из виду.
«Наверное, быстрее любого бейсболиста, которого я знаю», — сказал я с благоговением. К тому же, это был всего лишь герб, и, судя по моим ощущениям, Торен не особо практиковался с этой формой заклинания, прежде чем решил прогуляться по территории мана-зверей в самоубийственной авантюре.
Для следующего теста я подошёл к ближайшему дереву, подняв руку к коре. Лёгким нажатием маны, которое с каждым разом давалось всё легче и легче, я слегка надавил на кору. Кора начала медленно вдавливаться, пока мана текла через мою руну, небольшой сгусток белой маны давил на дерево. Пока это происходило, я почувствовал лёгкий толчок в свою руку. Похоже, моя руна работала по знакомой ньютоновской физике, по крайней мере. Каждое действие имело равное и противоположное противодействие. Каждый раз, когда я что-то толкал, это что-то толкало в ответ.
Дюжина разных идей пронеслась в моей голове о последствиях, но быстрый взгляд на небо показал, что оно быстро темнеет. Мне придётся ускориться, если я хочу выбраться до наступления ночи.
Пока я пробирался через лес, теперь уже значительно более быстрым шагом, граничащим с пробежкой, ветки и опавшие листья хрустели под ногами. Каждый шаг заставлял меня хотеть ускориться ещё больше. Насколько я знал, с каждым шорохом листьев я приближал хищника к своему местоположению. Я подобрал как можно больше увесистых камней на бегу, засовывая их в сумку в качестве боеприпасов. Мысль о сражении заставила мой пульс подскочить, но я не мог избежать такой возможности.
Я лавировал между осенними деревьями, когда солнце наконец село. Насколько я мог судить, я пока не был в опасности. Свет всё ещё просачивался сквозь деревья, и если этот мир устроен хоть немного похоже на мой, пройдёт ещё полчаса или около того, прежде чем станет по-настоящему темно. В тот день я не ожидал встречи с мана-зверями.
Мои мысли начали слегка блуждать во время пробежки — моя привычка во время монотонной работы. Последствия пребывания в другом мире начали накапливаться в моём сознании, как гноящаяся рана. Экзистенциальные вопросы начали всплывать, вдавливаясь в мой череп с нарастающей мигренью. Если этот мир реален, что это значит для других миров, которые я считал вымыслом? Значит ли это, что Теория Мультивселенной — неоспоримая истина, что с бесконечными вселенными существуют бесконечные возможности? И со всеми ужасными вещами, которые происходили в этом мире, смогу ли я вообще выжить?
Стоп, а стоило ли вообще чего-то моё знание будущего? Если Теория Мультивселенной верна, то я мог оказаться во временной линии, отличной от той, о которой я якобы знал. Я почувствовал некоторую безопасность, как только немного свыкся с мыслью, что нахожусь в другом мире, потому что хорошо знал этот мир. Но действительно ли я знал этот мир?
В конце концов, Леди Доун не должна быть жива.
Она была асурой, фениксом из Эфеота. В новелле Агрона захватил её бесчисленные годы назад, затем позволил Сесилии — Наследию — выкачать из неё ману, убив феникса и оставив от неё лишь оболочку.
Если моё знание будущего имело хоть какой-то вес, почему она была со мной?
Я заметил свои блуждающие мысли и жёстко их пресёк. Если я что-то и знал, так это то, что мне нужно сохранять контроль. Контроль над собой. На эти вопросы можно будет ответить позже, когда я не буду находиться в чудовищном лесу, который, возможно — вероятно — попытается съесть меня заживо, как только наступит тьма.
Мне пришлось замедлиться, когда тень начала поглощать мир, ночь простирала свою хватку над небом. Теперь я делал более размеренные шаги, стараясь не производить слишком много шума. Я был не так успешен, как надеялся.
Лишь по счастливой случайности я заметил мана-зверя первым. Я услышал лёгкий шорох и замер на месте, как олень в свете фар. Повторный осмотр окрестностей выявил близлежащую поляну, где шныряли несколько крысоящеров. Они были странной коричневато-зелёной смеси, с вкраплениями чешуи по всему телу. Каждый был размером примерно со среднюю собаку, с когтями на каждой из конечностей, которые, как я знал, были остры как бритва.
Они меня ещё не заметили.
Медленно, осторожно, я начал пытаться прокрасться мимо. Пот выступил у меня на лбу, пока я насильно успокаивал дыхание. Я не хотел сражаться с этими тварями. Они уже убили это тело однажды: они могли сделать это снова.
Я почти миновал поляну, когда один из крысоящеров начал принюхиваться к воздуху. Моё кровяное давление подскочило, когда он медленно начал поворачиваться ко мне, следуя за своим носом. Я сделал поспешный шаг назад и, по своей ужасной удаче, наступил на ветку.
Крысоящеры повернули свои бусинки-глаза ко мне с хищным блеском.
Я побежал, несясь так быстро, как только могли мои ноги. Я слышал, как существа следуют за мной, странная смесь писка и рычания исходила из их уродливых морд. Я не чувствовал уверенности в борьбе с этими тварями, не в том состоянии, в котором был.
Однако они меня догоняли. Мои ноги были не такими длинными, к каким я привык, и хотя это тело определённо имело лучшую выносливость, чем моё старое, учитывая, что я всё ещё двигался, моим двум ногам было трудно обогнать четыре ноги зверей позади меня.
Я услышал паузу в рычании и едва успел увернуться от дерева, когда один из крысоящеров прыгнул на меня. Существо врезалось мордой в ствол с удовлетворительным хрустом, но края его когтей успели пройтись по моему левому бицепсу. Порез жгло, сочась струйкой крови, пока я продолжал нестись через лес.
Стиснув зубы от боли, я схватил горсть камней из сумки. Слегка повернувшись, чтобы посмотреть назад, я швырнул несколько маленьких камешков, добавив толчок от своего телекинеза, как только они покинули мою руку. Это создало примерный эквивалент заряда дробовика, ускорив камни от моего броска волной силы.
Камешки ударили двух крысоящеров, оставив небольшие раны и царапины на их телах при попадании. Мои чудовищные преследователи споткнулись, позволив мне набрать дистанцию. Моё дыхание стало более прерывистым, но в груди зародилась капля надежды. Если я смогу достаточно повредить этих тварей, чтобы отогнать их, я выберусь живым.
Просвет в линии деревьев вдалеке заставил эту каплю расцвести. Неужели это край леса? Неужели я наконец выбрался?
Я набрал скорость, игнорируя жжение в ногах с энергией, которую мог дать только адреналин. Я был почти свободен!
Я вырвался за линию деревьев, тяжело дыша, затем резко затормозил.
Вместо выхода из леса моим глазам предстала отвесная скальная стена, простирающаяся на четыре этажа в высоту. Она блокировала мой путь в любом направлении, насколько я мог видеть в надвигающейся темноте.
Я крепко зажмурился, стиснул зубы и повернулся. Похожие на крыс ублюдки замедлили свой подход, наступая широкой линией, чтобы загнать меня в угол. Тогда я понял, что эти существа действовали со стайной координацией. Они загнали меня сюда, в этот тупик, и теперь наслаждались страхом, который я чувствовал. Мои ноги были как ватные от бега, а волосы прилипли к коже головы от пота. Моя рука особенно сильно горела там, где меня порезали, струйки крови стекали с моего сжатого кулака в грязь ровным кап-кап-кап, которое, казалось, звенело у меня в ушах. Но я не сдамся без боя.
Я полез в сумку, вытащив ещё одну горсть камней. У меня их оставалось не так много, так что нужно было ими дорожить.
Атака началась довольно предсказуемо. Один из крысоящеров прыгнул на меня, широко раскрыв пасть. Вместо торчащих зубов, обычно ассоциируемых с грызунами, у этого мана-зверя были ряды зазубренных резцов, которые выглядели так, будто созданы для того, чтобы рвать мою плоть. По слегка искривлённой челюсти я узнал того, кто прыгнул на меня и вместо этого съел дерево.
На этот раз я бросил камень побольше, ускорив его с большей точностью, чем мой предыдущий бросок. Камень сильно ударил мана-зверя по лбу, заставив его взвизгнуть от боли в воздухе. Но существо всё ещё летело ко мне.
Я попытался увернуться в сторону и избежать тела, но мои измученные ноги подвели меня. Я споткнулся вбок, но тело задело меня по касательной и бросило на землю. Я захрипел, когда воздух выбило из моих лёгких при ударе. Остальные камни в моих руках разлетелись по земле.
Я услышал визг двух других зверей, когда они побежали ко мне, почувствовав слабость. В панике я использовал телекинез, чтобы толкнуть со всей силы землю. Сила, предсказуемо, оттолкнула и меня, беспорядочно отбросив моё тело на несколько метров. Я болезненно ударился плечом, отчего перед глазами поплыли звёзды. Моя поспешная реакция, вероятно, спасла мне жизнь, так как два оставшихся крысоящера взрыли борозду грязи, приземлившись там, где я только что был.
Я вскочил на ноги, ухватившись за теперь уже близкую стену скалы для опоры. Моё правое плечо болело адски, и, бросив на него быстрый взгляд, я ясно увидел, что оно вывихнуто. Мне повезло, однако. Эти крысоящеры были довольно предсказуемы. Каждый раз, когда они атаковали, это был кошачий прыжок. Я мог этим воспользоваться.
Два мана-зверя снова повернулись ко мне, убийственный блеск в их бусинках-глазах грызунов. Третий крысоящер вяло дёргал ногами на земле неподалёку в предсмертной агонии, удара камнем по голове хватило, чтобы вызвать смертельное повреждение мозга. Его сородичам, казалось, было всё равно, они расходились и снова пытались обойти меня с фланга.
Я схватился за свою безвольную руку, отслеживая обоих существ, пока они двигались вперёд. Я мог видеть царапины и небольшие раны, которые я нанёс им ранее своим градом камешков, маленькие струйки крови отражали мою собственную. Крысоящеры продолжали своё стрекотание-рычание, от которого по спине пробегали мурашки.
Один из зверей предсказуемо прыгнул на меня. Направив ману в свою форму заклинания, вместо того чтобы толкать, я притянул существо. Я почувствовал сопротивление моей мане на кратчайший миг от врождённой маны монстра, прежде чем моё собственное заклинание пробилось.
Зверь рванулся вперёд гораздо быстрее, чем раньше, под вспышкой моей белой маны, и я вовремя увернулся, как раз чтобы он врезался головой в скальную стену. Голова существа лопнула, как перезрелая дыня при ударе, обрызгав меня кровью, костями и мозговым веществом.
У меня не было времени прийти в себя, прежде чем меня повалил на пыльную землю последний мана-зверь. Моё вывихнутое плечо болезненно дёрнулось, когда моя спина ударилась о грязь. Острые зубы впились в моё левое предплечье, пока я отчаянно отбивался от существа, пытавшегося вырвать мне горло. Я закричал от боли, слёзы и липкая красноватая влага затуманили моё зрение, когда моя собственная кровь брызнула мне на лицо с руки. Длинное тело мана-зверя прижало меня к земле, сантиметр за сантиметром приближаясь к неизбежной победе над ослабленным врагом.
Я в отчаянии активировал свой герб, отталкивая монстра на моей груди изо всех сил. Его отбросило от меня, но его зубы вырвали более глубокую борозду в моей руке, когда его отрывали. Зверь взлетел в воздух метров на три, прежде чем рухнуть обратно в грязь. Болезненный визг раздался из его рычания, направляя меня вперёд в моей кровавой миссии.
С бешеным криком я поднялся на ноги. Я слегка пошатнулся, потеря крови и боль делали моё сознание туманным. Я поплёлся к ошеломлённому зверю, лежавшему на земле, поднял ботинок и опустил его со всей силы на горло монстра.
Раз. Два. Три раза. Как только кость наконец хрустнула у меня под ногами, я осмотрел свою работу дикими, безумными глазами.
Все три мана-зверя были мертвы. Один наконец затих с большой вмятиной на лбу. У другого полностью отсутствовал череп, ошмётки внутренностей размазаны по каменной стене. Третий был раздавлен у меня под ногами.
На последнем адреналине я зажал правую руку между ног и толкнул. Она встала на место с болезненным щелчком, заставив меня резко ахнуть. Боль начала нарастать, когда адреналин, бурлящий в моих венах, иссяк. Моё предплечье было разорвано в клочья, плечо ныло, а остальное тело болело от перенесённых издевательств. Лёгкие царапины на ногах начали жечь, когда я наконец их заметил.
Меня стошнило насухо, тошнота подкатила к горлу. Но я уже изверг всё из желудка ранее в тот день, и всё, что я сделал, это усугубил свои раны, когда моё тело сотрясалось в конвульсиях. Слёзы текли из моих глаз от боли.
Затем я опрокинулся от истощения, и всё потемнело.
Я знал, как работает руническая магия Алакрии, по крайней мере, в теории. Руны могли быть дарованы магам по рангам: сначала шли знаки, затем гербы, эмблемы и, наконец, регалии. Руна давала своему владельцу базовое понимание её функции, и через понимание и мастерство её можно было улучшить до более высоких уровней.
Моей была руна телекинеза, которая могла толкать или притягивать объекты.
И вот, медленно идя на север и нервно высматривая мана-зверей, я испытывал пределы своего герба. Подняв небольшой камень, я сконцентрировал поток маны в рунической метке на спине. Я почувствовал, как тепло разлилось по телу, и усилием воли нацелился на маленький камень в руке.
Небольшая вспышка белой маны позади камня предварила его выстрел со значительной силой, словно я бросил его руками. Я услышал глухой удар вдалеке, отчего мои плечи напряглись в нервном предчувствии. Я остановился, снова оглядевшись. Если какой-нибудь мана-зверь услышал это…
Прошли секунды, и только щебетание птиц приветствовало мои уши. Я немного расслабился и продолжил свои испытания.
Дальнейшие эксперименты показали дальность действия эффекта. Я мог толкать или притягивать предметы в радиусе около пяти метров вокруг себя, но чем дальше простиралась моя ‘рука’, тем меньше силы я мог приложить. Сила, которую я мог использовать, казалось, уменьшалась экспоненциально, когда моя воля пыталась воздействовать на вещи дальше.
Теперь я держал в руках увесистый камень, весом чуть меньше четырёх килограмм, если я правильно прикинул. Мой следующий эксперимент будет важным.
Я толкнул со всей силой, на которую был способен, быстро, что заметно истощило мои запасы маны. Камень взмыл вверх так быстро, что я отшатнулся. Вспышка белой маны под ним также была гораздо более выраженной. Я поднял голову, наблюдая, как камень уносится в небо и скрывается из виду.
«Наверное, быстрее любого бейсболиста, которого я знаю», — сказал я с благоговением. К тому же, это был всего лишь герб, и, судя по моим ощущениям, Торен не особо практиковался с этой формой заклинания, прежде чем решил прогуляться по территории мана-зверей в самоубийственной авантюре.
Для следующего теста я подошёл к ближайшему дереву, подняв руку к коре. Лёгким нажатием маны, которое с каждым разом давалось всё легче и легче, я слегка надавил на кору. Кора начала медленно вдавливаться, пока мана текла через мою руну, небольшой сгусток белой маны давил на дерево. Пока это происходило, я почувствовал лёгкий толчок в свою руку. Похоже, моя руна работала по знакомой ньютоновской физике, по крайней мере. Каждое действие имело равное и противоположное противодействие. Каждый раз, когда я что-то толкал, это что-то толкало в ответ.
Дюжина разных идей пронеслась в моей голове о последствиях, но быстрый взгляд на небо показал, что оно быстро темнеет. Мне придётся ускориться, если я хочу выбраться до наступления ночи.
Пока я пробирался через лес, теперь уже значительно более быстрым шагом, граничащим с пробежкой, ветки и опавшие листья хрустели под ногами. Каждый шаг заставлял меня хотеть ускориться ещё больше. Насколько я знал, с каждым шорохом листьев я приближал хищника к своему местоположению. Я подобрал как можно больше увесистых камней на бегу, засовывая их в сумку в качестве боеприпасов. Мысль о сражении заставила мой пульс подскочить, но я не мог избежать такой возможности.
Я лавировал между осенними деревьями, когда солнце наконец село. Насколько я мог судить, я пока не был в опасности. Свет всё ещё просачивался сквозь деревья, и если этот мир устроен хоть немного похоже на мой, пройдёт ещё полчаса или около того, прежде чем станет по-настоящему темно. В тот день я не ожидал встречи с мана-зверями.
Мои мысли начали слегка блуждать во время пробежки — моя привычка во время монотонной работы. Последствия пребывания в другом мире начали накапливаться в моём сознании, как гноящаяся рана. Экзистенциальные вопросы начали всплывать, вдавливаясь в мой череп с нарастающей мигренью. Если этот мир реален, что это значит для других миров, которые я считал вымыслом? Значит ли это, что Теория Мультивселенной — неоспоримая истина, что с бесконечными вселенными существуют бесконечные возможности? И со всеми ужасными вещами, которые происходили в этом мире, смогу ли я вообще выжить?
Стоп, а стоило ли вообще чего-то моё знание будущего? Если Теория Мультивселенной верна, то я мог оказаться во временной линии, отличной от той, о которой я якобы знал. Я почувствовал некоторую безопасность, как только немного свыкся с мыслью, что нахожусь в другом мире, потому что хорошо знал этот мир. Но действительно ли я знал этот мир?
В конце концов, Леди Доун не должна быть жива.
Она была асурой, фениксом из Эфеота. В новелле Агрона захватил её бесчисленные годы назад, затем позволил Сесилии — Наследию — выкачать из неё ману, убив феникса и оставив от неё лишь оболочку.
Если моё знание будущего имело хоть какой-то вес, почему она была со мной?
Я заметил свои блуждающие мысли и жёстко их пресёк. Если я что-то и знал, так это то, что мне нужно сохранять контроль. Контроль над собой. На эти вопросы можно будет ответить позже, когда я не буду находиться в чудовищном лесу, который, возможно — вероятно — попытается съесть меня заживо, как только наступит тьма.
Мне пришлось замедлиться, когда тень начала поглощать мир, ночь простирала свою хватку над небом. Теперь я делал более размеренные шаги, стараясь не производить слишком много шума. Я был не так успешен, как надеялся.
Лишь по счастливой случайности я заметил мана-зверя первым. Я услышал лёгкий шорох и замер на месте, как олень в свете фар. Повторный осмотр окрестностей выявил близлежащую поляну, где шныряли несколько крысоящеров. Они были странной коричневато-зелёной смеси, с вкраплениями чешуи по всему телу. Каждый был размером примерно со среднюю собаку, с когтями на каждой из конечностей, которые, как я знал, были остры как бритва.
Они меня ещё не заметили.
Медленно, осторожно, я начал пытаться прокрасться мимо. Пот выступил у меня на лбу, пока я насильно успокаивал дыхание. Я не хотел сражаться с этими тварями. Они уже убили это тело однажды: они могли сделать это снова.
Я почти миновал поляну, когда один из крысоящеров начал принюхиваться к воздуху. Моё кровяное давление подскочило, когда он медленно начал поворачиваться ко мне, следуя за своим носом. Я сделал поспешный шаг назад и, по своей ужасной удаче, наступил на ветку.
Крысоящеры повернули свои бусинки-глаза ко мне с хищным блеском.
Я побежал, несясь так быстро, как только могли мои ноги. Я слышал, как существа следуют за мной, странная смесь писка и рычания исходила из их уродливых морд. Я не чувствовал уверенности в борьбе с этими тварями, не в том состоянии, в котором был.
Я услышал паузу в рычании и едва успел увернуться от дерева, когда один из крысоящеров прыгнул на меня. Существо врезалось мордой в ствол с удовлетворительным хрустом, но края его когтей успели пройтись по моему левому бицепсу. Порез жгло, сочась струйкой крови, пока я продолжал нестись через лес.
Стиснув зубы от боли, я схватил горсть камней из сумки. Слегка повернувшись, чтобы посмотреть назад, я швырнул несколько маленьких камешков, добавив толчок от своего телекинеза, как только они покинули мою руку. Это создало примерный эквивалент заряда дробовика, ускорив камни от моего броска волной силы.
Камешки ударили двух крысоящеров, оставив небольшие раны и царапины на их телах при попадании. Мои чудовищные преследователи споткнулись, позволив мне набрать дистанцию. Моё дыхание стало более прерывистым, но в груди зародилась капля надежды. Если я смогу достаточно повредить этих тварей, чтобы отогнать их, я выберусь живым.
Просвет в линии деревьев вдалеке заставил эту каплю расцвести. Неужели это край леса? Неужели я наконец выбрался?
Я набрал скорость, игнорируя жжение в ногах с энергией, которую мог дать только адреналин. Я был почти свободен!
Я вырвался за линию деревьев, тяжело дыша, затем резко затормозил.
Вместо выхода из леса моим глазам предстала отвесная скальная стена, простирающаяся на четыре этажа в высоту. Она блокировала мой путь в любом направлении, насколько я мог видеть в надвигающейся темноте.
Я крепко зажмурился, стиснул зубы и повернулся. Похожие на крыс ублюдки замедлили свой подход, наступая широкой линией, чтобы загнать меня в угол. Тогда я понял, что эти существа действовали со стайной координацией. Они загнали меня сюда, в этот тупик, и теперь наслаждались страхом, который я чувствовал. Мои ноги были как ватные от бега, а волосы прилипли к коже головы от пота. Моя рука особенно сильно горела там, где меня порезали, струйки крови стекали с моего сжатого кулака в грязь ровным кап-кап-кап, которое, казалось, звенело у меня в ушах. Но я не сдамся без боя.
Я полез в сумку, вытащив ещё одну горсть камней. У меня их оставалось не так много, так что нужно было ими дорожить.
Атака началась довольно предсказуемо. Один из крысоящеров прыгнул на меня, широко раскрыв пасть. Вместо торчащих зубов, обычно ассоциируемых с грызунами, у этого мана-зверя были ряды зазубренных резцов, которые выглядели так, будто созданы для того, чтобы рвать мою плоть. По слегка искривлённой челюсти я узнал того, кто прыгнул на меня и вместо этого съел дерево.
На этот раз я бросил камень побольше, ускорив его с большей точностью, чем мой предыдущий бросок. Камень сильно ударил мана-зверя по лбу, заставив его взвизгнуть от боли в воздухе. Но существо всё ещё летело ко мне.
Я попытался увернуться в сторону и избежать тела, но мои измученные ноги подвели меня. Я споткнулся вбок, но тело задело меня по касательной и бросило на землю. Я захрипел, когда воздух выбило из моих лёгких при ударе. Остальные камни в моих руках разлетелись по земле.
Я услышал визг двух других зверей, когда они побежали ко мне, почувствовав слабость. В панике я использовал телекинез, чтобы толкнуть со всей силы землю. Сила, предсказуемо, оттолкнула и меня, беспорядочно отбросив моё тело на несколько метров. Я болезненно ударился плечом, отчего перед глазами поплыли звёзды. Моя поспешная реакция, вероятно, спасла мне жизнь, так как два оставшихся крысоящера взрыли борозду грязи, приземлившись там, где я только что был.
Я вскочил на ноги, ухватившись за теперь уже близкую стену скалы для опоры. Моё правое плечо болело адски, и, бросив на него быстрый взгляд, я ясно увидел, что оно вывихнуто. Мне повезло, однако. Эти крысоящеры были довольно предсказуемы. Каждый раз, когда они атаковали, это был кошачий прыжок. Я мог этим воспользоваться.
Два мана-зверя снова повернулись ко мне, убийственный блеск в их бусинках-глазах грызунов. Третий крысоящер вяло дёргал ногами на земле неподалёку в предсмертной агонии, удара камнем по голове хватило, чтобы вызвать смертельное повреждение мозга. Его сородичам, казалось, было всё равно, они расходились и снова пытались обойти меня с фланга.
Я схватился за свою безвольную руку, отслеживая обоих существ, пока они двигались вперёд. Я мог видеть царапины и небольшие раны, которые я нанёс им ранее своим градом камешков, маленькие струйки крови отражали мою собственную. Крысоящеры продолжали своё стрекотание-рычание, от которого по спине пробегали мурашки.
Один из зверей предсказуемо прыгнул на меня. Направив ману в свою форму заклинания, вместо того чтобы толкать, я притянул существо. Я почувствовал сопротивление моей мане на кратчайший миг от врождённой маны монстра, прежде чем моё собственное заклинание пробилось.
Зверь рванулся вперёд гораздо быстрее, чем раньше, под вспышкой моей белой маны, и я вовремя увернулся, как раз чтобы он врезался головой в скальную стену. Голова существа лопнула, как перезрелая дыня при ударе, обрызгав меня кровью, костями и мозговым веществом.
У меня не было времени прийти в себя, прежде чем меня повалил на пыльную землю последний мана-зверь. Моё вывихнутое плечо болезненно дёрнулось, когда моя спина ударилась о грязь. Острые зубы впились в моё левое предплечье, пока я отчаянно отбивался от существа, пытавшегося вырвать мне горло. Я закричал от боли, слёзы и липкая красноватая влага затуманили моё зрение, когда моя собственная кровь брызнула мне на лицо с руки. Длинное тело мана-зверя прижало меня к земле, сантиметр за сантиметром приближаясь к неизбежной победе над ослабленным врагом.
Я в отчаянии активировал свой герб, отталкивая монстра на моей груди изо всех сил. Его отбросило от меня, но его зубы вырвали более глубокую борозду в моей руке, когда его отрывали. Зверь взлетел в воздух метров на три, прежде чем рухнуть обратно в грязь. Болезненный визг раздался из его рычания, направляя меня вперёд в моей кровавой миссии.
С бешеным криком я поднялся на ноги. Я слегка пошатнулся, потеря крови и боль делали моё сознание туманным. Я поплёлся к ошеломлённому зверю, лежавшему на земле, поднял ботинок и опустил его со всей силы на горло монстра.
Раз. Два. Три раза. Как только кость наконец хрустнула у меня под ногами, я осмотрел свою работу дикими, безумными глазами.
Все три мана-зверя были мертвы. Один наконец затих с большой вмятиной на лбу. У другого полностью отсутствовал череп, ошмётки внутренностей размазаны по каменной стене. Третий был раздавлен у меня под ногами.
На последнем адреналине я зажал правую руку между ног и толкнул. Она встала на место с болезненным щелчком, заставив меня резко ахнуть. Боль начала нарастать, когда адреналин, бурлящий в моих венах, иссяк. Моё предплечье было разорвано в клочья, плечо ныло, а остальное тело болело от перенесённых издевательств. Лёгкие царапины на ногах начали жечь, когда я наконец их заметил.
Меня стошнило насухо, тошнота подкатила к горлу. Но я уже изверг всё из желудка ранее в тот день, и всё, что я сделал, это усугубил свои раны, когда моё тело сотрясалось в конвульсиях. Слёзы текли из моих глаз от боли.
Затем я опрокинулся от истощения, и всё потемнело.
Закладка