Глава 1 - Пробуждение •
Мой разум с трудом воспринимал окружение, пока я медленно просыпался. По какой-то причине я чувствовал себя ненормально вялым этим утром. Я ломал голову, почему. Пил ли я вчера вечером? Я чувствовал себя так, как всегда, когда у меня было похмелье, словно и неживой вовсе.
Наконец я приоткрыл глаза, наконец-то решившись встретить утро. Я ожидал увидеть свою спальню, чистую и ухоженную, как всегда. Я ожидал увидеть компьютер в другом конце комнаты, книжную полку рядом с ним, заполненную таким количеством книг, сколько я смог в неё запихнуть.
Но это было не то, что я увидел. Вместо этого у моих ног валялись окровавленные и разорванные трупы нескольких существ. Они не были похожи ни на одно животное, которое я когда-либо видел: ужасающая помесь крысы и какой-то чешуйчатой ящерицы.
Я попятился на четвереньках, цепляясь за опору и пытаясь убраться к чёртовой матери. Выпученные глаза зверей, казалось, следили за мной, пока я жалобно пятился назад.
«Какого черта! Что за чертовщина?» — завопил я, мой голос был ненормально мягким. Я замотал головой из стороны в сторону, учащённо дыша в этой непонятной обстановке. Я инстинктивно прижал руку к груди, пытаясь успокоить дыхание и взять себя в руки.
Моя рука снова стала липкой от красной крови. Рука, которая была слишком маленькой; слишком юной, чтобы быть моей собственной. Посмотрев вниз, осознание этого напугало меня до странного головокружения. У моих ног собралась настолько большая лужа крови, что не представлялось возможным потерять столько и остаться в живых.
Я моргнул. О, — я с облегчением понял. Я должно быть сплю.
Я недоверчиво усмехнулся, глядя на свою руку, ситуация ошеломила меня. Я поднялся на ноги, поворачиваясь. Я редко видел осознанные сны, но когда они случались, я чувствовал себя способным на что угодно, что было невозможно в реальной жизни.
Я огляделся по сторонам, устало качнув головой. Я был в каком-то высоком лесу. Листья были оранжево-красным, как в середине осени. Они тянулись далеко в небо, несколько скрывая солнце за листвой. Это точно не тропический лес, но, как мне показалось, он очень похож на него. Я находился на поляне, заросшей кустарниками, и компанию мне составляли только трупы крысоящеров.
Но это не похоже на сон, — подумал я про себя, снова начиная учащенно дышать. То немногое спокойствие, которое мне удалось обрести после пробуждения, быстро улетучивалось приливом неуверенности. Это казалось очень, даже чрезмерно реальным для сна. Слишком настоящим. Запахи в воздухе, свежая земля, смешанная с медным оттенком свежей крови, веяло недавней смертью. Окружающий шум леса эхом отдавался вокруг меня. Сверчки, птичьи трели и многое другое нашептывали моим ушам правду о моём положении.
Однако мои мысли замерли на месте, когда мир вокруг потемнел. Глубокая дымка, похожая на туман, закружилась над землей, и мир словно уменьшился. Мои чувства казались… приглушенными, если не сказать больше. Приглушённость от наплыва чего-то. Я ухватился за смысл, за что-то, что могло бы удержать меня, пока я боролся с очередным приступом паники.
Может быть, я был под кайфом? Но я никогда не употреблял ничего похожего на ЛСД. Я, конечно, слышал истории: и это казалось чем-то, что может испытать только человек, употребляющий наркоту. Цвета меняются местами, разум показывает тебе то, чего там не было. Но показал ли бы вам ЛСД то, чего не существовало? Я так не думаю. Но я могу ошибаться. Но от чего бы я был под кайфом, если не от этого? Я не знаю…
«Так это ты избран быть моим сосудом?» — спросил голос позади меня.
Я развернулся, чуть не споткнувшись, когда столкнулся лицом к лицу с говорившей. Она не была похожа ни на что из того, что я знал, — такая же странная, как крысоящерицы. Она была слегка полупрозрачной, словно какой-то призрак. Её кожа была тёмного, дымчато-фиолетового цвета. Волосы цвета пламени тянулись от её головы до середины спины, словно перья, и подчеркивались ярко-оранжевым платьем, которое, казалось, плыло по её фигуре. Ее одежда была отделана фиолетовым цветом, напоминающим языки пламени. Контур розовато-оранжевого света освещал её, как восходящее солнце, создавая пылающий контраст с окружающим мраком.
«Простите?» — глупо спросил я. Я вычеркнул сон из версий происходящего. Если я был под кайфом, была ли эта женщина вообще реальной? Или плод моего воображения?
Женщина медленно двинулась вперёд, с уравновешенностью в походке, которая показалась мне очень пугающей. Я сделал ещё один осторожный шаг назад, но женщина добралась до меня быстрее, чем ожидалось.
«Я ожидала… большего. Чего-то — кого-то — более компетентного. Кого-то, кто мог бы мне помочь», — она слегка наклонила голову, изучая меня так, что я почувствовал себя очень неловко. Её глаза пылали огнём, и мне было трудно встретиться с ней взглядом, когда она впилась в меня. «Ты, похоже, не такой…»
Я сглотнул. «Что ж, я помогу, если смогу», — неловко сказал я. Странная женщина в перьях передо мной была единственным, что не было окрашено в странный тёмный оттенок, который приобрело всё остальное моё зрение. «Хотя не знаю, что я мог бы сделать», — сказал я. «Я действительно в шоке прямо сейчас. Мы можем поговорить об этом позже? Когда я немного успокоюсь?» — сказал я немного нерешительно.
Женщина прищурила глаза, затем начала обходить меня.
Я отчётливо ощущал себя каким-то хищным животным, над которым кружит ястреб. Или, может быть, стервятник. Я облизнул губы, поворачиваясь, чтобы не упускать женщину из виду, но чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Я понял, что её ботинки не издавали ни звука, когда она переступала через тела убитых крысоящериц.
«Ты не знаешь, где находишься», — сказала она, и это грубое заявление осело в моём потрясённом сознании. Женщина остановилась, снова повернувшись ко мне лицом. «Что было последним, что ты помнишь?»
Я открыл рот, чтобы ответить, затем закрыла его со щелчком. Мои глаза расширились, когда я, наконец, сосредоточилась на своей памяти.
Я возвращался на машине откуда-то, но не мог вспомнить, откуда именно. Я был с кем-то, я думаю. Была поздняя ночь, и я ехал по извилистым просёлочным дорогам, которые были мне хорошо знакомы. Но что-то пошло не так. Я вспомнил ослепительный белый свет, лицо водителя на встречке, звук автомобильного сигнала…
«Боже», — вымолвил я, мои ноги подкосились. Я вцепился в траву руками, которые были слишком юными, чтобы принадлежать мне. Меня вырвало на землю, кислый привкус желчи остался на моём языке. Меня вырвало ещё несколько раз, мой разум воспользовался передышкой, прежде чем в моём желудке ничего не осталось.
«Я умер», — прошептал я, оцепенело глядя на тёмную рвоту, цвета которой странным образом менялись из-за воздействия на моё зрение. «Я должно быть мёртв. Никто не смог бы выжить в такой катастрофе».
«Нет, не мёртв». — сказала женщина рядом. «Больше нет».
Я поднял голову, всё ещё опираясь на предплечья и колени. «Как?» Спросил я, сбитый с толку и более чем немного испуганный. «Это… это загробная жизнь?»
Хмурое выражение промелькнуло на лице женщины, прежде чем она вернула его к своему обычному суровому выражению. «Нет. У меня была потребность в сосуде, кто-то, кто помог бы мн. Но моя попытка проникнуть в эфир, похоже, была… напрасной». На её лице появилось выражение, которое я не смог пноять. «Тогда Агрона победил. Если только я не смогу что-то сделать с тобой».
Мои глаза расширились. «Агрона?» — переспросил я, пытаясь выплюнуть неприятный привкус кислоты, чтобы говорить более внятно. Это имя было знакомым. Ужасно знакомым. «Агрона Вритра?» — я недоверчиво переспросил во второй раз.
Женщина снова склонила голову набок, глядя на меня, как птица. Её рыжие, как перья, волосы взъерошил невидимый ветерок. «Ты знаешь о нём?»
Я упал на спину, как будто меня ударило молнией в голову. Если Агрона Вритра существовал, то это означало, что я был на Дикатене. Или Алакрии. Или Эфеоте. Я был в мире, который должен был быть вымыслом. В конце концов, «Начало После Конца» было обычной книгой.
Я снова подумал о возможности того, что мне это снилось. В отчаянной попытке я сильно ударил рукой по ближайшему камню, порезав ладонь.
Боль пронзила мою руку, главное доказательство моего истинного положения. Это был не сон.
Я громко, безумно расхохотался, смеясь над абсурдностью своей ситуации. Женщина всё это время наблюдала за мной с тем же суровым, неодобрительным выражением лица, что и раньше, только ещё больше разжигая мой смех.
Либо я был самым обкуренным человеком, из когда-либо существовавших, либо надо мной разыграли величайшую в мире шутку.
Я снова вспомнил мигающие фары: гигантский грузовик врезался в переднюю часть моего крошечного седана…
Либо я перевоплотился в мир, который должен быть вымыслом. Не должен быть реальным. Где не должно быть меня.
Блять.
После того, что могло длиться минуты или часы, я, наконец, успокоился после своего истерического смеха. Моя ситуация начала, наконец, проясняться, когда я посмотрел поверх осенних листьев на небо, которое, из-за моего затуманенного зрения, выглядело так, словно на нём был вечный рассвет.
«Я в Алакрии?» — оцепенело спросил я, не потрудившись взглянуть на вечно терпеливую женщину-призрака. Если она говорила об Агроне, скорее всего, я был в этой адской дыре.
«Да», — коротко ответила она. «Ты находишься на континенте Алакрия, в доминионе Сехз-Клар».
Я сел, чувствуя себя опустошённым. Я повернулся к женщине, которую теперь мог начать узнавать. «Вы феникс?» — спросил я, наконец узнав цвет её кожи и странно уложенные волосы.
Она выглядела слегка удивлённой этим вопросом. «Я — феникс», — сказала она. «Или… по крайней мере была им», — она снова склонила голову набок, ещё раз напомнив мне птицу, которой она, без сомнения, когда-то была. «Я не ожидала, что ты знаешь об этом мире. Это беспрецедентно».
Неявный вопрос был очевиден. Я медленно поднялся на ноги, обратив внимание на поношенный вид своих коричневых брюк. Потрёпанные и порванные, но вполне пригодные для носки. «Мой мир… знал о вашем», — оцепенело произнёс я, как можно лучше оценивая свой внешний вид. Рубашка была более светло-коричневой, чем брюки, но не менее грубой. На груди, в том месте, где её запятнали брызги крови, тянулся большой шрам. Волосы были коротко подстрижены, но без зеркала я не смог бы больше ничего сказать об этом… новом теле. «Но этот мир не должен быть реальным», — устало произнёс я, снова осматривая окружающее пространство. Паранойя и страх исчезли, превратившись в тупую покорность.
«Но он реален», — услышал я слова феникса с ноткой торжества в голосе. «И теперь ты его часть. И нравится тебе это или нет, лессер, мы связаны вместе. Мы обходимся тем, что у нас есть».
Я снова фыркнул, отряхивая штаны. Её насмешливый тон подразумевал многое из того, что она думала обо мне. «Я ничего не знаю о мане, феникс. Я не знаю, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы изменить этот мир к лучшему. Или смогу ли я вообще пережить то, что грядёт».
Феникс снова появилась в моём обзоре, её шаги были такими плавными, что казались ближе к скольжению по земле. «Но предыдущий обладатель этого тела пережил», — спокойно сказала она. «Он хорошо знал ману. И у тебя теперь тоже должно получится, когда его контроль был утрачен».
Отвращение подступило к горлу, когда я ещё раз посмотрела на свои руки. «Я… я украл тело этого мальчика?» — спросил я с растущим ужасом. «Поглотил его душу или что-то в этом роде? Подчинил его?»
Феникс с плавной грацией подняла руку, указывая на мою грудь. «Нет. Мальчик всё равно был близок к смерти. Я дала ему выбор. Он мог истечь кровью после безнадёжной последней схватки или отдать своё тело другому, который использовал бы его для лучшего дела».
Я оглядел убитых существ — скорее всего мана-зверей… которые окружали меня. Их было меньше полудюжины, у всех в телах были небольшие осколки. У ближайшего из них когти были омыты в крови — моей крови.
Феникс заметил моё колебание. «Независимо от обстоятельств, тебе понадобится мана, чтобы выбраться из этого леса живым. Без неё звери почувствуют тебя и разорвут на части, как они это сделали до этого».
Я нахмурился. «Но как?» — дрожащим голосом спросил я. «Как мне получить доступ к мане?»
Феникс мгновение смотрел на него, казалось, приходя к пониманию. «Загляни внутрь себя. Сосредоточься на внутренней силе; это должно прийти естественно. Твоё тело знает какого это. Твоя душа знает какого это».
Я посмотрел на небо, тысячи вопросов был готовы сорваться с моих губ. Но феникс был прав: я не мог позволить себе оставаться в этом лесу, где бы он ни находился. И если я хотел выбраться живым с этим моим вторым шансом, мне нужно было использовать ту магию, которой изначально обладал этот мальчик.
Я сел на траву, закрыв глаза и вглядываясь «внутрь себя», насколько мог. Я никогда хорошо не занимался медитацией, но это было ближе всего к тому, что, как я предполагал, мне было нужно.
Я был удивлен, когда почти сразу же зацепился за что-то внутри. Я мог не столько видеть, сколько чувствовать форму своего ядра, его цвет и чистоту. Это было странное ощущение. Поток маны пульсировал от моего ядра к пояснице, соединяясь там с руной.
Герб, — я узнал по какому-то призрачному эху. Герб Телекинеза.
Знание приходило так, как будто я ворошил какие-то старые воспоминания. Это потребовало небольшого усилия, но я смог направить ману из своего ядра в руну. Опыт казался естественным, как будто я практиковался этому долгие годы.
Я открыл глаза, сосредоточившись на ближайшем камешке. Усилием воли я мысленно толкнул его. Область за камнем вспыхнула белым, затем камень отлетел в лес, ударившись обо что-то с глухим стуком за пределами моего восприятия.
Я моргнул.
«Хм», — тупо произнёс я. «Это работает».
«Действительно», — прокомментировала феникс неподалеку, её адские глаза проследили, куда отлетел камень. «Уже поздно, лессер. Приближаются сумерки, и мана-звери скоро выйдут на охоту. Тебе стоит поторопиться».
Волна негодующего раздражения поднялась в моей груди из-за того, что меня назвали лессером, но я слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Я осторожно ощупал себя и обшарил карманы. Мои усилия были вознаграждены, когда я нашёл маленький мешочек.
Внутри было несколько монет, отчеканенных из меди, с изображением того, что, как я предположил, было головой Агроны, учитывая рога похожие на лосиные, торчащие из головы профиля. Также присутствовал старый металлический ключ, но настоящей ценностью был смятый листок бумаги, который я извлёк.
Развернув его, я обнаружил письмо, написанное аккуратными буквами.
Торену Даену:
Мы с сожалением сообщаем вам, что ваш родственник, Норган Даен, скончался от полученных травм 4 октября 1736 SR. Как ближайший родственник, всё имущество и личные вещи Норгана теперь принадлежат вам. Как обычно, тело Норгана будет передано вам по запросу или с ним будут обращаться так, как вы сочтёте нужным. Мы выражаем наши глубочайшие соболезнования в связи с вашей утратой.
С уважением, Гильдия целителей Восточной Фиакры.
Эмоции пульсировали у меня внутри: чужие эмоции. Они колебались со смесью гнева и отчаяния, когда я читал записку, кусочки складывались в моём сознании воедино. Я неосознанно стиснул зубы, чувствуя эмоции, которые, должно быть, испытывал предыдущий владелец этого тела.
Теперь я понял, по крайней мере, кое-что. В этом мире меня звали Торен Даен, и, похоже, речь шла об одном из моих родственников — родителе, двоюродном брате или скорее родном? Родной брат казался мне правильным вариантом, как будто это соответствовало кусочку головоломки в моей душе — недавно умершей. Отчаяния было достаточно, чтобы подтолкнуть этого молодого человека к самоубийственному походу в эти леса.
Эмоции были приглушенными; странным образом отдаленными, но если я нажимал, то мог чувствовать их острее.
Я скомкал листок бумаги в руке, затем сунул его обратно в карман.
Торен, кем бы ты ни был, — я торжественно подумал, — я надеюсь, у тебя будет свой собственный второй шанс. Я благодарен за то, что ты дал мне его.
Я повернулся к фениксу, который терпеливо ждал, пока я просматривал свой инвентарь. «Я готов идти», — сказал я. Я нахмурил брови. «В этом мире солнце садится на западе?» — я спросил.
Феникс наклонила голову, её рыжеватые волосы зашелестели. «Да, это так».
Я глубоко вздохнул, глядя на небо и ориентируясь по заходящему солнцу. У меня не было точных воспоминаний, но у меня было какое-то внутреннее ощущение, что, чтобы выбраться отсюда, мне нужно было направиться на север. Это была ещё одна вещь, за которую я был благодарен Торену.
Сделав первые несколько шагов, я остановился как вкопанный. Я слегка повернулся к тени, которая последовала за мной. «Как мне следует тебя называть?» — я спросил. «Мне кажется грубым продолжать называть тебя „Феникс“».
Лёгкий изгиб губ асуры был самым близким к улыбке, что я когда-либо видел на её лице. «Ранее я была известна как леди Доун», — спокойно ответила она.
Эффект притупления моего зрения постепенно ослабевал, затем исчез, как будто его унесло ветром. Цвета вернулись к моему восприятию, а приглушенные звуки и запахи атаковали мои чувства, когда их сила вернулась к норме. Леди Доун нигде не было видно.
Наконец я приоткрыл глаза, наконец-то решившись встретить утро. Я ожидал увидеть свою спальню, чистую и ухоженную, как всегда. Я ожидал увидеть компьютер в другом конце комнаты, книжную полку рядом с ним, заполненную таким количеством книг, сколько я смог в неё запихнуть.
Но это было не то, что я увидел. Вместо этого у моих ног валялись окровавленные и разорванные трупы нескольких существ. Они не были похожи ни на одно животное, которое я когда-либо видел: ужасающая помесь крысы и какой-то чешуйчатой ящерицы.
Я попятился на четвереньках, цепляясь за опору и пытаясь убраться к чёртовой матери. Выпученные глаза зверей, казалось, следили за мной, пока я жалобно пятился назад.
«Какого черта! Что за чертовщина?» — завопил я, мой голос был ненормально мягким. Я замотал головой из стороны в сторону, учащённо дыша в этой непонятной обстановке. Я инстинктивно прижал руку к груди, пытаясь успокоить дыхание и взять себя в руки.
Моя рука снова стала липкой от красной крови. Рука, которая была слишком маленькой; слишком юной, чтобы быть моей собственной. Посмотрев вниз, осознание этого напугало меня до странного головокружения. У моих ног собралась настолько большая лужа крови, что не представлялось возможным потерять столько и остаться в живых.
Я моргнул. О, — я с облегчением понял. Я должно быть сплю.
Я недоверчиво усмехнулся, глядя на свою руку, ситуация ошеломила меня. Я поднялся на ноги, поворачиваясь. Я редко видел осознанные сны, но когда они случались, я чувствовал себя способным на что угодно, что было невозможно в реальной жизни.
Я огляделся по сторонам, устало качнув головой. Я был в каком-то высоком лесу. Листья были оранжево-красным, как в середине осени. Они тянулись далеко в небо, несколько скрывая солнце за листвой. Это точно не тропический лес, но, как мне показалось, он очень похож на него. Я находился на поляне, заросшей кустарниками, и компанию мне составляли только трупы крысоящеров.
Но это не похоже на сон, — подумал я про себя, снова начиная учащенно дышать. То немногое спокойствие, которое мне удалось обрести после пробуждения, быстро улетучивалось приливом неуверенности. Это казалось очень, даже чрезмерно реальным для сна. Слишком настоящим. Запахи в воздухе, свежая земля, смешанная с медным оттенком свежей крови, веяло недавней смертью. Окружающий шум леса эхом отдавался вокруг меня. Сверчки, птичьи трели и многое другое нашептывали моим ушам правду о моём положении.
Однако мои мысли замерли на месте, когда мир вокруг потемнел. Глубокая дымка, похожая на туман, закружилась над землей, и мир словно уменьшился. Мои чувства казались… приглушенными, если не сказать больше. Приглушённость от наплыва чего-то. Я ухватился за смысл, за что-то, что могло бы удержать меня, пока я боролся с очередным приступом паники.
Может быть, я был под кайфом? Но я никогда не употреблял ничего похожего на ЛСД. Я, конечно, слышал истории: и это казалось чем-то, что может испытать только человек, употребляющий наркоту. Цвета меняются местами, разум показывает тебе то, чего там не было. Но показал ли бы вам ЛСД то, чего не существовало? Я так не думаю. Но я могу ошибаться. Но от чего бы я был под кайфом, если не от этого? Я не знаю…
«Так это ты избран быть моим сосудом?» — спросил голос позади меня.
Я развернулся, чуть не споткнувшись, когда столкнулся лицом к лицу с говорившей. Она не была похожа ни на что из того, что я знал, — такая же странная, как крысоящерицы. Она была слегка полупрозрачной, словно какой-то призрак. Её кожа была тёмного, дымчато-фиолетового цвета. Волосы цвета пламени тянулись от её головы до середины спины, словно перья, и подчеркивались ярко-оранжевым платьем, которое, казалось, плыло по её фигуре. Ее одежда была отделана фиолетовым цветом, напоминающим языки пламени. Контур розовато-оранжевого света освещал её, как восходящее солнце, создавая пылающий контраст с окружающим мраком.
«Простите?» — глупо спросил я. Я вычеркнул сон из версий происходящего. Если я был под кайфом, была ли эта женщина вообще реальной? Или плод моего воображения?
Женщина медленно двинулась вперёд, с уравновешенностью в походке, которая показалась мне очень пугающей. Я сделал ещё один осторожный шаг назад, но женщина добралась до меня быстрее, чем ожидалось.
«Я ожидала… большего. Чего-то — кого-то — более компетентного. Кого-то, кто мог бы мне помочь», — она слегка наклонила голову, изучая меня так, что я почувствовал себя очень неловко. Её глаза пылали огнём, и мне было трудно встретиться с ней взглядом, когда она впилась в меня. «Ты, похоже, не такой…»
Я сглотнул. «Что ж, я помогу, если смогу», — неловко сказал я. Странная женщина в перьях передо мной была единственным, что не было окрашено в странный тёмный оттенок, который приобрело всё остальное моё зрение. «Хотя не знаю, что я мог бы сделать», — сказал я. «Я действительно в шоке прямо сейчас. Мы можем поговорить об этом позже? Когда я немного успокоюсь?» — сказал я немного нерешительно.
Женщина прищурила глаза, затем начала обходить меня.
Я отчётливо ощущал себя каким-то хищным животным, над которым кружит ястреб. Или, может быть, стервятник. Я облизнул губы, поворачиваясь, чтобы не упускать женщину из виду, но чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Я понял, что её ботинки не издавали ни звука, когда она переступала через тела убитых крысоящериц.
«Ты не знаешь, где находишься», — сказала она, и это грубое заявление осело в моём потрясённом сознании. Женщина остановилась, снова повернувшись ко мне лицом. «Что было последним, что ты помнишь?»
Я открыл рот, чтобы ответить, затем закрыла его со щелчком. Мои глаза расширились, когда я, наконец, сосредоточилась на своей памяти.
Я возвращался на машине откуда-то, но не мог вспомнить, откуда именно. Я был с кем-то, я думаю. Была поздняя ночь, и я ехал по извилистым просёлочным дорогам, которые были мне хорошо знакомы. Но что-то пошло не так. Я вспомнил ослепительный белый свет, лицо водителя на встречке, звук автомобильного сигнала…
«Боже», — вымолвил я, мои ноги подкосились. Я вцепился в траву руками, которые были слишком юными, чтобы принадлежать мне. Меня вырвало на землю, кислый привкус желчи остался на моём языке. Меня вырвало ещё несколько раз, мой разум воспользовался передышкой, прежде чем в моём желудке ничего не осталось.
«Я умер», — прошептал я, оцепенело глядя на тёмную рвоту, цвета которой странным образом менялись из-за воздействия на моё зрение. «Я должно быть мёртв. Никто не смог бы выжить в такой катастрофе».
«Нет, не мёртв». — сказала женщина рядом. «Больше нет».
Я поднял голову, всё ещё опираясь на предплечья и колени. «Как?» Спросил я, сбитый с толку и более чем немного испуганный. «Это… это загробная жизнь?»
Хмурое выражение промелькнуло на лице женщины, прежде чем она вернула его к своему обычному суровому выражению. «Нет. У меня была потребность в сосуде, кто-то, кто помог бы мн. Но моя попытка проникнуть в эфир, похоже, была… напрасной». На её лице появилось выражение, которое я не смог пноять. «Тогда Агрона победил. Если только я не смогу что-то сделать с тобой».
Мои глаза расширились. «Агрона?» — переспросил я, пытаясь выплюнуть неприятный привкус кислоты, чтобы говорить более внятно. Это имя было знакомым. Ужасно знакомым. «Агрона Вритра?» — я недоверчиво переспросил во второй раз.
Женщина снова склонила голову набок, глядя на меня, как птица. Её рыжие, как перья, волосы взъерошил невидимый ветерок. «Ты знаешь о нём?»
Я упал на спину, как будто меня ударило молнией в голову. Если Агрона Вритра существовал, то это означало, что я был на Дикатене. Или Алакрии. Или Эфеоте. Я был в мире, который должен был быть вымыслом. В конце концов, «Начало После Конца» было обычной книгой.
Я снова подумал о возможности того, что мне это снилось. В отчаянной попытке я сильно ударил рукой по ближайшему камню, порезав ладонь.
Боль пронзила мою руку, главное доказательство моего истинного положения. Это был не сон.
Я громко, безумно расхохотался, смеясь над абсурдностью своей ситуации. Женщина всё это время наблюдала за мной с тем же суровым, неодобрительным выражением лица, что и раньше, только ещё больше разжигая мой смех.
Либо я был самым обкуренным человеком, из когда-либо существовавших, либо надо мной разыграли величайшую в мире шутку.
Я снова вспомнил мигающие фары: гигантский грузовик врезался в переднюю часть моего крошечного седана…
Либо я перевоплотился в мир, который должен быть вымыслом. Не должен быть реальным. Где не должно быть меня.
Блять.
После того, что могло длиться минуты или часы, я, наконец, успокоился после своего истерического смеха. Моя ситуация начала, наконец, проясняться, когда я посмотрел поверх осенних листьев на небо, которое, из-за моего затуманенного зрения, выглядело так, словно на нём был вечный рассвет.
«Я в Алакрии?» — оцепенело спросил я, не потрудившись взглянуть на вечно терпеливую женщину-призрака. Если она говорила об Агроне, скорее всего, я был в этой адской дыре.
«Да», — коротко ответила она. «Ты находишься на континенте Алакрия, в доминионе Сехз-Клар».
Я сел, чувствуя себя опустошённым. Я повернулся к женщине, которую теперь мог начать узнавать. «Вы феникс?» — спросил я, наконец узнав цвет её кожи и странно уложенные волосы.
Она выглядела слегка удивлённой этим вопросом. «Я — феникс», — сказала она. «Или… по крайней мере была им», — она снова склонила голову набок, ещё раз напомнив мне птицу, которой она, без сомнения, когда-то была. «Я не ожидала, что ты знаешь об этом мире. Это беспрецедентно».
Неявный вопрос был очевиден. Я медленно поднялся на ноги, обратив внимание на поношенный вид своих коричневых брюк. Потрёпанные и порванные, но вполне пригодные для носки. «Мой мир… знал о вашем», — оцепенело произнёс я, как можно лучше оценивая свой внешний вид. Рубашка была более светло-коричневой, чем брюки, но не менее грубой. На груди, в том месте, где её запятнали брызги крови, тянулся большой шрам. Волосы были коротко подстрижены, но без зеркала я не смог бы больше ничего сказать об этом… новом теле. «Но этот мир не должен быть реальным», — устало произнёс я, снова осматривая окружающее пространство. Паранойя и страх исчезли, превратившись в тупую покорность.
«Но он реален», — услышал я слова феникса с ноткой торжества в голосе. «И теперь ты его часть. И нравится тебе это или нет, лессер, мы связаны вместе. Мы обходимся тем, что у нас есть».
Я снова фыркнул, отряхивая штаны. Её насмешливый тон подразумевал многое из того, что она думала обо мне. «Я ничего не знаю о мане, феникс. Я не знаю, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы изменить этот мир к лучшему. Или смогу ли я вообще пережить то, что грядёт».
Феникс снова появилась в моём обзоре, её шаги были такими плавными, что казались ближе к скольжению по земле. «Но предыдущий обладатель этого тела пережил», — спокойно сказала она. «Он хорошо знал ману. И у тебя теперь тоже должно получится, когда его контроль был утрачен».
Отвращение подступило к горлу, когда я ещё раз посмотрела на свои руки. «Я… я украл тело этого мальчика?» — спросил я с растущим ужасом. «Поглотил его душу или что-то в этом роде? Подчинил его?»
Феникс с плавной грацией подняла руку, указывая на мою грудь. «Нет. Мальчик всё равно был близок к смерти. Я дала ему выбор. Он мог истечь кровью после безнадёжной последней схватки или отдать своё тело другому, который использовал бы его для лучшего дела».
Я оглядел убитых существ — скорее всего мана-зверей… которые окружали меня. Их было меньше полудюжины, у всех в телах были небольшие осколки. У ближайшего из них когти были омыты в крови — моей крови.
Феникс заметил моё колебание. «Независимо от обстоятельств, тебе понадобится мана, чтобы выбраться из этого леса живым. Без неё звери почувствуют тебя и разорвут на части, как они это сделали до этого».
Я нахмурился. «Но как?» — дрожащим голосом спросил я. «Как мне получить доступ к мане?»
Феникс мгновение смотрел на него, казалось, приходя к пониманию. «Загляни внутрь себя. Сосредоточься на внутренней силе; это должно прийти естественно. Твоё тело знает какого это. Твоя душа знает какого это».
Я посмотрел на небо, тысячи вопросов был готовы сорваться с моих губ. Но феникс был прав: я не мог позволить себе оставаться в этом лесу, где бы он ни находился. И если я хотел выбраться живым с этим моим вторым шансом, мне нужно было использовать ту магию, которой изначально обладал этот мальчик.
Я сел на траву, закрыв глаза и вглядываясь «внутрь себя», насколько мог. Я никогда хорошо не занимался медитацией, но это было ближе всего к тому, что, как я предполагал, мне было нужно.
Я был удивлен, когда почти сразу же зацепился за что-то внутри. Я мог не столько видеть, сколько чувствовать форму своего ядра, его цвет и чистоту. Это было странное ощущение. Поток маны пульсировал от моего ядра к пояснице, соединяясь там с руной.
Герб, — я узнал по какому-то призрачному эху. Герб Телекинеза.
Знание приходило так, как будто я ворошил какие-то старые воспоминания. Это потребовало небольшого усилия, но я смог направить ману из своего ядра в руну. Опыт казался естественным, как будто я практиковался этому долгие годы.
Я открыл глаза, сосредоточившись на ближайшем камешке. Усилием воли я мысленно толкнул его. Область за камнем вспыхнула белым, затем камень отлетел в лес, ударившись обо что-то с глухим стуком за пределами моего восприятия.
Я моргнул.
«Хм», — тупо произнёс я. «Это работает».
«Действительно», — прокомментировала феникс неподалеку, её адские глаза проследили, куда отлетел камень. «Уже поздно, лессер. Приближаются сумерки, и мана-звери скоро выйдут на охоту. Тебе стоит поторопиться».
Волна негодующего раздражения поднялась в моей груди из-за того, что меня назвали лессером, но я слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Я осторожно ощупал себя и обшарил карманы. Мои усилия были вознаграждены, когда я нашёл маленький мешочек.
Внутри было несколько монет, отчеканенных из меди, с изображением того, что, как я предположил, было головой Агроны, учитывая рога похожие на лосиные, торчащие из головы профиля. Также присутствовал старый металлический ключ, но настоящей ценностью был смятый листок бумаги, который я извлёк.
Развернув его, я обнаружил письмо, написанное аккуратными буквами.
Торену Даену:
Мы с сожалением сообщаем вам, что ваш родственник, Норган Даен, скончался от полученных травм 4 октября 1736 SR. Как ближайший родственник, всё имущество и личные вещи Норгана теперь принадлежат вам. Как обычно, тело Норгана будет передано вам по запросу или с ним будут обращаться так, как вы сочтёте нужным. Мы выражаем наши глубочайшие соболезнования в связи с вашей утратой.
С уважением, Гильдия целителей Восточной Фиакры.
Эмоции пульсировали у меня внутри: чужие эмоции. Они колебались со смесью гнева и отчаяния, когда я читал записку, кусочки складывались в моём сознании воедино. Я неосознанно стиснул зубы, чувствуя эмоции, которые, должно быть, испытывал предыдущий владелец этого тела.
Теперь я понял, по крайней мере, кое-что. В этом мире меня звали Торен Даен, и, похоже, речь шла об одном из моих родственников — родителе, двоюродном брате или скорее родном? Родной брат казался мне правильным вариантом, как будто это соответствовало кусочку головоломки в моей душе — недавно умершей. Отчаяния было достаточно, чтобы подтолкнуть этого молодого человека к самоубийственному походу в эти леса.
Эмоции были приглушенными; странным образом отдаленными, но если я нажимал, то мог чувствовать их острее.
Я скомкал листок бумаги в руке, затем сунул его обратно в карман.
Торен, кем бы ты ни был, — я торжественно подумал, — я надеюсь, у тебя будет свой собственный второй шанс. Я благодарен за то, что ты дал мне его.
Я повернулся к фениксу, который терпеливо ждал, пока я просматривал свой инвентарь. «Я готов идти», — сказал я. Я нахмурил брови. «В этом мире солнце садится на западе?» — я спросил.
Феникс наклонила голову, её рыжеватые волосы зашелестели. «Да, это так».
Я глубоко вздохнул, глядя на небо и ориентируясь по заходящему солнцу. У меня не было точных воспоминаний, но у меня было какое-то внутреннее ощущение, что, чтобы выбраться отсюда, мне нужно было направиться на север. Это была ещё одна вещь, за которую я был благодарен Торену.
Сделав первые несколько шагов, я остановился как вкопанный. Я слегка повернулся к тени, которая последовала за мной. «Как мне следует тебя называть?» — я спросил. «Мне кажется грубым продолжать называть тебя „Феникс“».
Лёгкий изгиб губ асуры был самым близким к улыбке, что я когда-либо видел на её лице. «Ранее я была известна как леди Доун», — спокойно ответила она.
Эффект притупления моего зрения постепенно ослабевал, затем исчез, как будто его унесло ветром. Цвета вернулись к моему восприятию, а приглушенные звуки и запахи атаковали мои чувства, когда их сила вернулась к норме. Леди Доун нигде не было видно.
Закладка