Глава 449. Тайны на страницах истории и история на страницах тайн •
С каждым шагом вглубь пещеры, команда погружалась во все более густую тьму, которую лишь изредка прорезали бледные, призрачные языки холодного пламени. Эти фосфоресцирующие огоньки, словно духи подземного мира, манили за собой, указывая путь в сердце каменного лабиринта. Тусклый луч фонаря, смешиваясь с призрачным сиянием, выхватывал из темноты лишь размытые контуры, оставляя достаточно места для игры теней и воображения.
Путешественников невольно завораживала сырая руда, пронизывавшая саму плоть пещеры. Она была невероятной чистоты и, казалось, составляла саму ее суть. Слои плотной породы образовывали прочную, шарообразную структуру, а у подножия громоздились горы рассыпчатых минералов, количество которых не поддавалось исчислению.
Эти минералы, столь необходимые для современной промышленности, были сердцем города-государства Фрост. Но здесь, в глубине пещеры, они создавали пугающую, почти сюрреалистическую атмосферу.
Дункана не трогала зловещая аура, окутывавшая их. Будучи человеком практичным, он видел пользу там, где другие усматривали лишь происки сверхъестественного. Не важно, была ли эта руда творением рук древнего божества или даже самого Владыки Глубин, ее ценность затмевала собой все опасения. Будь его воля, он бы, не раздумывая, основал шахту прямо здесь, в ледяных глубинах Холодного моря.
Эти мысли он предпочитал держать при себе, прекрасно понимая, что в глазах Агаты подобные идеи могли показаться, мягко говоря, радикальными, а то и вовсе крамольными.
Внезапно на периферии зрения мелькнула тень, вырвав Дункана из пучины размышлений. Остановившись, он понял, что не он один заметил странное движение. Моррис, сжимая в руке фонарь, указывал куда-то вперед, и в голосе его смешались любопытство и тревога:
— Там, впереди что-то есть.
Луч фонаря и призрачное мерцание неведомого пламени выхватили из непроглядной тьмы пещеры очертания исполинской тени. На первый взгляд она напоминала гигантский монолит, а может быть, окаменевший ствол древнего дерева, верхняя часть которого терялась во мраке, словно растворяясь в пустоте.
Агата не могла не поразиться исполинским размерам силуэта. Его монументальность наводила на мысль о сооружении, способном стать опорой для целой горы, и даже на расстоянии оно излучало подавляющую мощь.
Ванна, как всегда настороже, крепче сжала рукоять своего огромного меча, безмолвно призывая спутников к осторожности.
По мере того как они продвигались вперед, неясные очертания обретали всё более четкие формы. В самом сердце пещеры возвышался титанический столп, подобный колоссальной башне величественного собора, и при тусклом свете фонарей от него буквально захватывало дух.
— Око Мудрости... — прошептал Моррис, словно завороженный, и голос его звучал отрешенно.
Грубая, шершавая поверхность столпа и впрямь напоминала гигантское щупальце неведомого левиафана из морских глубин. Казалось, основание его уходит глубоко в недра земли, а осыпающиеся, покрытые шрамами камни служили безмолвным свидетельством его бурного появления из-под ледяной толщи Фроста. Колонна устремлялась ввысь, теряясь во мраке пещеры, и разветвлялась на множество слабо освещенных отростков, похожих на причудливые исполинские деревья, безмолвно произраставшие в этом таинственном подземном мире.
Массивная колонна была настолько огромна, что бледный, нерешительный свет фонаря Морриса терялся в густой тени, которую она отбрасывала. Ему удавалось выхватить из темноты лишь небольшой участок грубой поверхности – ничтожное пятнышко по сравнению с исполинскими размерами сооружения. За пределами этого островка света колонна мерцала неземным зеленоватым пламенем, словно просачивающимся из бесчисленных трещин и расщелин. Призрачные языки пламени выхватывали из темноты фрагменты памятника, создавая зловещие тени, которые извивались и танцевали в его леденящих объятиях. Но большая часть колонны по-прежнему оставалась скрыта тьмой, и Моррис тщетно пытался разглядеть хоть какие-то детали.
Даже обычно капризная и не способная долго удерживать внимание на одном предмете Элис загляделась на исполинскую колонну с благоговейным ужасом. Ее изумление было столь велико, что она ухватилась обеими руками за голову и с некоторым усилием отсоединила ее от туловища. Подняв голову повыше, она попыталась как следует разглядеть диковинку. Но как бы высоко Элис ни поднимала голову, таинственное сооружение словно ускользало от ее взгляда. Несколько мгновений она в растерянности вертела головой в руках, а затем с громким щелчком водворила ее на место. В широко распахнутых, немигающих глазах отражалось нескрываемое изумление.
Ванна, ошеломленная театральностью жеста Элис, лишь беззвучно выдохнула:
— Богиня...
— Что за диковина такая? — Моррис, не меньше пораженный видом колоссальной колонны, в которой причудливо сплелись изящество и опасность, невольно сделал шаг навстречу. Движимый любопытством, он протянул руку, и кончики его пальцев коснулись прохладной, шероховатой поверхности. — Твердая и холодная, как камень, но этот облик... Ничего подобного мне видеть не доводилось.
— Как будто конечность исполинская или отросток. — Дункан запрокинул голову, пытаясь охватить взглядом всю высоту колонны. Помолчав, он выдвинул предположение: — Возможно, она и держит свод пещеры, не дает ему обрушиться.
Моррис, водя лучом фонаря по поверхности колонны, задумчиво проговорил:
— Текстура напоминает металлическую руду, но ни на одну из известных мне не похожа. Примеси какие-то странные, необъяснимые.
— А может, — с лукавой усмешкой в голосе предположил Дункан, — это окаменевшая конечность самого Владыки Глубин, проросшая сквозь город-государство?
Его слова повисли в воздухе, оставив после себя тягостное молчание. Наконец Ванна, не выдержав, произнесла дрожащим голосом:
— Ужасная мысль...
Дункан, ничуть не смутившись, только пожал плечами:
Размышляя, он подошел ближе к строению и провел кончиками пальцев по его грубой поверхности.
Агата тоже почувствовала необъяснимое притяжение к этому монолитному столпу. Ее уникальное зрение рисовало пещеру в искаженном свете: все вокруг словно вибрировало, резонируя с какой-то невидимой силой. Ощущение было похоже на то, как если бы смотришь на мир сквозь рябь на поверхности воды. Но колонна, несмотря на этот визуальный хаос, виделась ей четко и ясно.
Что-то влекло ее к ней.
Осторожно протянув руку, Агата коснулась ладонью поверхности столпа. Прикосновение было подобно прочтению древней рукописи, высеченной в камне, полной забытых историй и воспоминаний. Ее внимание привлекли несколько углублений. Приглядевшись, она поняла, что они идеально совпадают с ее пальцами, словно приглашая прикоснуться к какой-то древней тайне.
Это были отпечатки ладоней.
Удивление Агаты мгновенно сменилось жгучим любопытством, и она инстинктивно протянула другую руку, чтобы продолжить исследование. К своему изумлению, она обнаружила еще один отпечаток, столь же детальный и загадочный, как и первый. А в самом его центре виднелся едва заметный след пепла, легкий и эфемерный, словно отголосок чьего-то прикосновения из далекого прошлого.
Охваченная желанием поделиться своим открытием, Агата обернулась, чтобы отыскать взглядом Дункана. Но не успела она и слова вымолвить, как ее зрение, обычно хаотичное и темное, прорезали клубящиеся узоры света и тени. Поток чужих воспоминаний захлестнул ее сознание — глубоко личных, но не принадлежавших ей. Эмоции, тонкие, как паутинки, сплетались в этих воспоминаниях в причудливый узор. Словно прикосновение к отпечаткам ладоней пробудило в ее разуме дремлющие пласты информации.
Видения нахлынули на нее лавиной: путешествие в Глубины, встреча с остатками ауры мэра Уинстона, правда об «Исследовании Глубин», начинания прежних правителей, угроза древних богов, нависшая над городом-государством, круговерть древних мыслей, балансирующих на грани сна и яви — все это обрушилось на ее сознание единым потоком.
Агата пошатнулась, едва удержавшись на ногах, и судорожно вздохнула, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями.
Но вовремя подставленная рука Дункана не дала ей упасть.
— Вы в порядке? — встревоженно спросил он.
Агата, придя в себя, с трудом осознала всю тяжесть информации, обрушившейся на нее.
— Я подключилась к воспоминаниям, — выпалила она, — к остаточным воспоминаниям, оставленным… «Ею»!
— Воспоминания клона? Здесь? — нахмурился Дункан, пытаясь осмыслить ее слова.
Агата энергично закивала и принялась лихорадочно рассказывать о своем опыте:
— Да! Именно здесь она встречалась с мэром Уинстоном, именно здесь узнала правду об «Исследовании Глубин»…
Слова потоком лились из ее уст, в голосе слышалось отчаяние, словно она боялась, что воспоминания вот-вот растают, если их немедленно не озвучить. Она пересказала все, что смогла уловить: последние откровения мэра Уинстона, изначальные цели Королевы Фроста и, самое главное, последнюю мысль клона перед исчезновением.
Главная же мысль заключалась в следующем: «Древний бог», угрожавший Фросту, не был настоящим.
Это была всего лишь имитация Владыки Глубин.
На группу опустилась гнетущая тишина. Несмотря на шокирующий характер откровений Агаты, никто не решался прервать ее рассказ. Когда же она закончила, воцарилась тишина, тяжелая и осязаемая.
— История, окутанная туманом, и туман, формирующий историю… — первым нарушил тишину Моррис, старый ученый-изыскатель, выражая общее настроение.
Дункан с серьезным видом подошел к внушительному «столпу», ощущая его значимость как никогда остро.