Глава 419. Погружение в бездну •
— Ключ королевы? — Агата, изумленно вскинув брови, всматривалась в лицо мэра Уинстона.
Уинстон выглядел озадаченным даже больше Агаты. Глаза его расширились от тревоги.
— Вам не сообщили? — пробормотал он. — Как вам удалось проникнуть в святилище?
На лице Агаты отразилась решимость. Похоже, ситуация развивалась не так, как она предполагала. Агата считала, что только она и Уинстон способны преодолеть непроницаемую каменную стену, что их связывает нечто уникальное. Теперь же выходило, что у Уинстона имелся собственный, непостижимый ей способ.
— У меня свои способы, — отрезала Агата, и в голосе ее прозвучала едва уловимая угроза. — Но вы упомянули о «ключе», который хранится у Королевы Фроста. Не объясните ли, что он собой представляет?
Уинстон внимательно посмотрел на нее, и в глазах его мелькнул скепсис. Помолчав, он тяжело вздохнул и полез в нагрудный карман.
— Пожалуй, в сложившейся ситуации нет смысла хранить секреты.
Он извлек на свет необычный артефакт: латунный ключ, покрытый замысловатой гравировкой. Рукоятка имела форму горизонтальной восьмерки, напоминавшей символ бесконечности, а головка, в отличие от обычных ключей, представляла собой цилиндрический стержень с единственным желобком.
Агата с любопытством разглядывала ключ. Он вызывал странное ощущение дежавю и скорее напоминал ключ для завода механической игрушки или куклы, нежели для дверей или сундуков.
— Заводной ключ? — пробормотала Агата. — Вы хотите сказать, что этот артефакт был даром королевы Рэй Норы? И как он оказался у простого мэра?
— Ключ передавался по наследству от одного правителя к другому, — признался Уинстон, и в голосе его прозвучала печаль. — Это был дар Королевы Фроста повстанцам. И проклятие. С того момента, как ключ попал в руки правителя, судьба Фроста оказалась связана со зловещей сущностью.
Несмотря на сбивчивый рассказ Уинстона, Агата сохраняла спокойствие.
— Вы утаили правду о шахте, не так ли? — спросила она.
— Если под правдой вы подразумеваете, что запасы руды были практически исчерпаны еще во времена правления королевы, то да, я знал, — вздохнул Уинстон. — Простите меня, Агата. Я надеялся выиграть время, чтобы исправить ситуацию до того, как она станет критической. Я хотел, чтобы ваше открытие указало на заброшенную шахту, а Фрост продолжал бы процветать.
— Мне нужна правда, мэр, — твердо произнесла Агата. — Если шахта истощена уже несколько десятилетий, то что же вы добывали и экспортировали? И как это связано с недавними волнениями, поведением культистов и истощением рудника?
— Мы добываем металл, привратница, — объяснил Уинстон. — Земля богата чистой рудой, и груз, который мы отправили, — настоящая руда. Это не опасные отходы. Мы тщательно проанализировали ее, как и наши предшественники. Если она выглядит как руда, ведет себя как руда и дает выход как руда, значит, это и есть руда.
— Настоящая руда? — недоверчиво переспросила Агата. — Но ведь вы сами сказали, что рудник истощен уже несколько десятилетий, а руда, которую вы добываете сейчас…
— В том-то и парадокс, — произнес Уинстон с меланхоличной улыбкой. — Жила была исчерпана, но руда продолжает прибывать, словно какой-то другой Фрост изливает свои богатства в нашу реальность.
Агата молча переваривала услышанное, пытаясь осмыслить ошеломляющую правду.
Лицо Уинстона исказилось гримасой. Он долго молчал, потом тяжело вздохнул.
— Похоже на то, — произнес он. — Это цена, которую мы платим за руду.
— Цена? — вскинулась Агата. — Эту цену платим не только мы с вами, но и весь город, причем большая его часть даже не подозревает…
— Зато они пользуются плодами торговли, — возразил Уинстон. — В этом суровом, скованном морозом городе руда — единственный источник тепла и процветания. Лишите нас его, и жестокая зима уничтожит четверть населения. Выжившие вернутся к полуголодной жизни, и с каждым годом людей будет становиться все меньше.
— Привратница, вы ведь чувствуете то же, что и я? — продолжал он, не дожидаясь ответа. — Пора признать: наш город-государство — это поезд, несущийся к пропасти. Но если простые люди идут по жизни с завязанными глазами, то мы вынуждены смотреть правде в лицо.
Агата не дрогнула, услышав слова Уинстона, полные горечи. Она стояла непоколебимо, но чувствовала, как неотступный холод пробирает ее до костей, как леденеет кровь в жилах.
— Кто-то проложил новый путь, — медленно проговорила она, наконец нарушив молчание.
— Да, — услышала она смех Уинстона. — Жители Фроста прозвали ее Королевой Фроста, а история — Безумной Королевой. Она осмелилась бросить вызов морю, заглянуть в лицо чудовищу, что таится в его пучине.
Уинстон не знал, над кем смеяться — над королевой или над самим собой.
— «Исследование Глубин», — пробормотала Агата, складывая разрозненные фрагменты истории в единую картину. — Это была не просто исследовательская экспедиция. Королева Фроста стремилась раскрыть тайны, сокрытые в морской пучине.
— Мы не знаем, почему она решила, что появляющаяся руда каким-то образом связана с морскими глубинами, но она была на верном пути, — сказал Уинстон. — Провал «Исследования Глубин» и ее трагическая судьба лишь подтверждают это. Истина порождает безумие, безумие ведет к краху, и каждый шаг к цели приближает нас к пропасти.
Он тяжело вздохнул.
— Она стремилась докопаться до правды, узнать, что за опасность угрожает нашему городу, бросить вызов морю… — продолжила Агата. — Благородные амбиции! Но они лишь ускорили ее падение.
— А вы, ее преемники, предпочли отвернуться от правды и, притворившись слепцами, продолжили катиться в пропасть на этом поезде смерти, — с горечью произнесла Агата. — А Королеву Фроста, которая пыталась остановить его или хотя бы изменить курс, объявили безумной и вычеркнули из истории.
— У жителей Фроста есть старая пословица: ушедшие должны освободить место для живых. — Уинстон встретился взглядом с Агатой. — Уверен, если бы ее запятнанное имя помогло Фросту пережить кризис, она бы не стала возражать.
Агата попыталась ответить, но слова застряли в горле. Она помолчала, потом медленно покачала головой.
— Но как ключ оказался у первого мэра? — спросила она наконец.