Глава 311. Долг •
Уловив непривычно торжественное выражение лица капитана, Эйден спрыгнул со сцены.
— Капитан, что произошло? — вопросил он, с тревогой взирая на Тириана.
— Я получил предложение, от которого не могу отказаться, — ответил тот, окинув взглядом присутствующих и печально вздохнув. — Вероятно, завтра или послезавтра мне придется ненадолго покинуть вас.
Глаза Эйдена расширились от изумления.
— На остров пришло сообщение? Только что? И... как в этом суровом Холодном море могло появиться приглашение, от которого нельзя отказаться?
Тяжелый вздох вырвался из груди Тириана:
— ...Это мой отец.
Эйден моргнул, растерявшись на мгновение.
— А на сколько вы примерно отлучаетесь? — спросил он, стараясь скрыть едва уловимую тревогу в голосе.
— Недолго, день-два, не больше, — ответил Тириан, не замечая перемен в тоне друга. Его мысли были далеко, терзаемые неведомыми предчувствиями, и он не желал вдаваться в объяснения. — Сюда должен прибыть посланник, который заберет меня на «Затерянный Дом». Не разглашай эту информацию никому. В мое отсутствие руководить всем будешь ты.
Эйден кивнул, без промедления подчиняясь приказу.
— Слушаюсь, капитан.
Первый помощник застыл на пару секунд, словно борясь с внутренним терзанием. Не выдержав, он украдкой огляделся и, подойдя к Тириану, прошептал:
— Он... здесь?
Тириан на мгновение погрузился в раздумья, а затем, с ободряющей улыбкой, похлопал Эйдена по плечу.
— «Затерянный Дом» скрыт в тумане, который обволакивает нас со всех сторон.
Мускулы Эйдена окаменели от напряжения.
— Капитан… — произнес он хрипло, с трудом подбирая слова. — Столько лет я не чувствовал холода… Сегодня я вновь ощутил его дыхание. Вы... уверены, что старый капитан… просто хочет увидеться с вами?
— Я не знаю и знать не хочу, но что-то внутри меня говорит, что это путешествие будет безопасным, — прошептал Тириан, окинув взглядом площадь, где матросы, не желая расходиться, продолжали веселиться, словно не зная о надвигающемся рассвете. Затем, переведя взгляд на первого помощника, он добавил: — Но мои люди могут думать иначе. Ты меня понимаешь?
Эйден, внимая торжественным словам капитана, медленно кивнул.
Он прекрасно осознавал его тревогу.
Флот «Морского Тумана» был необъятным, и, за исключением горстки простых людей, нанятых по контракту или купленных в качестве временных членов экипажа, его ряды пополняла преимущественно «нежитью». И, строго говоря, ее можно было разделить на две категории.
Многие из них являлись бывшими членами флота Фроста, некогда преданными слугами Королевы Мороза. Этих простых людей, некогда воевавших на стороне королевы, Восстание Мороза постепенно сломило, но не покорило.
На протяжении полувека бесчисленных сражений, в непрекращающихся стычках с повстанцами, смерть и проклятие «Морского Тумана» неумолимо превратили их в «неживых моряков», безвозвратно связав с флотом «Морского Тумана».
Особую группу среди «неживых моряков» составляли те, кто являлся настоящим «первоначальным костяком» экипажа «Несгибаемого Адмирала» Тириана. Это были бывшие члены «Затерянного Дома», прошедшие с ним все испытания.
Их «старым капитаном» был Дункан Эбномар. Они стали свидетелями взлета и падения «Затерянного Дома», пережили все бури прошлого века и когда-то, следуя за Тирианом, присягнули на верность Фросту. Этих, веками хранящих верность моряков, называли «первой фазой», а тех, кто оставался верен на протяжении полувека, — «второй фазой».
Сам Эйден, как и полубезумный старый священник, с поникшей головой, принадлежал к «первой фазе».
Столетний опыт превратил его в чуткого наблюдателя, способного разглядеть скрытое под поверхностью.
Для «первой фазы» и «второй фазы» слова «Затерянный Дом» и «капитан Дункан» несли совершенно разный смысл, поэтому одна и та же новость вызывала у них столь противоречивые и неконтролируемые реакции.
Даже сам капитан Тириан не мог с уверенностью сказать, каково истинное положение дел на «Затерянном Доме» и что задумал «старый капитан», не говоря уже о том, насколько стабильно это положение в долгосрочной перспективе.
Поэтому, пока ситуация не станет ясной и контролируемой, новости о визите капитана на «Затерянный Дом» не могли быть обнародованы. В противном случае остров, несомненно, погрузился бы в хаос.
Размышления Эйдена вновь прервал голос Тириана:
— Завтра с утра отправь танцовщиц обратно в Колд-Харбор.
Эйден, озадаченный внезапным распоряжением, вопросил:
— Отправить их завтра? Вы недовольны их выступлением?
Тириан, качая головой, придумал оправдание:
— «Затерянный Дом» плавает неподалеку, и пока лучше не пускать на остров простых людей. — Он сделал паузу, а затем добавил: — Но ты напомнил мне важную деталь. Если отправить их обратно, суровый «Сабля Мартин» может наказать девушек... Я напишу письмо позже, а ты передашь его лидеру танцовщиц.
Эйден, не медля, склонил голову.
— Да, капитан, — произнес он.
— Кстати, когда я заходил сюда ранее, я заметил, как одна из танцовщиц остановилась и что-то тебе сказала. Судя по твоему озадаченному лицу... О чем же она тебе поведала?
Эйден на мгновение смутился.
— Она... она сказала, что форма моей головы... очень сексуальна, — пробормотал он, запинаясь.
Взгляд Тириана, не дрогнув, скользнул по блестящей лысине первого помощника.
— Танцовщицы Колд-Харбора действительно пылают страстью и необузданностью — их личности наполнены огнем, а эстетика дерзка и вызывающа.
***
В безграничной пустоте царили мрак, одиночество, холод и тишина. Не было ни малейшего признака жизни — ни пышной растительности, ни диких животных. Лишь бесплодная земля, усеянная острыми камнями и причудливыми руинами, изможденными временем. Эти монументы вечности возвышались в безмолвном величии, окутанные гнетущей атмосферой безлюдья. Изредка небесный свод рассекали призрачные огни, то заливая пустошь призрачным светом, то отбрасывая на землю пляшущие, искаженные тени.
По пустоши бродила одинокая тень.
Сколько он уже странствовал, он не знал. Имя свое он давно позабыл. Помнил лишь, что пустился в путь давным-давно, а смутные воспоминания нашептывали, что он уже давно должен был достичь цели и обрести покой.
Что же заставило его задержаться на пути и продолжать странствие по этой безлюдной земле?
Непонятный, пустой призрак задумался, но его беспорядочные мысли вскоре растворились в еще большей пустоте, и он, повинуясь инстинкту, двинулся дальше.
Вдруг он споткнулся.
Может быть, он споткнулся о что-то или натолкнулся на невидимое препятствие?
Пустой призрак, оглядев себя, заметил, что его бесформенная фигура начала обретать краски.
Подняв взгляд, он продолжил свой путь.
С каждым новым цветом его бесформенная, колеблющаяся сущность обретала все более твердые очертания.
На человекоподобном темном тумане проступила одежда — костюм матроса.
Постепенно он обрел лицо — черноволосого мужчины средних лет.
Его шаги обрели уверенность и легкость, а неровные камни под ногами словно бы сами собой выровнялись.
Воспоминания, словно жемчужины из глубин раковины, всплывали на поверхность его сознания.
Сначала он вспомнил свое имя, затем — момент смерти, сияющую юность, смутные обрывки детства и разрозненные теплые отблески младенчества.
Он двинулся к краю пустынной равнины, и из темноты проступили тени разных размеров, безмолвно сливаясь с ним.
Они казались отдельными сущностями, оторванными и отделенными от него, но теперь, одна за другой, они возвращались на свои законные места.
Внезапно фигура остановилась на краю дороги.
Кристо Бабелли, пораженный, поднял голову и осознал, что невольно оказался на величественной аллее, с обеих сторон которой возвышались древние каменные колонны. На конце аллеи в воздухе парили огромные царственные врата, украшенные затейливыми узорами.
Врата были приоткрыты, но их внутренняя часть оставалась неясной и неопределенной, скрывая любые подробности о том, что находится за ними.
Глубоко в его душе зародилось непреодолимое желание — пройти через эти врата и найти утешение по ту сторону.
Мужчина средних лет, облаченный в капитанскую форму, инстинктивно двинулся вперед. Вокруг никого не было, но ему казалось, что бесчисленное множество душ ступают по тому же пути к величественным вратам. В земном мире каждую секунду уходили жизни, но перед этими одинокими вратами жизни и смерти души, казалось, не могли увидеть друг друга.
Но когда Кристо был уже совсем близко к вратам, он замер.
Прямо перед входом, преграждая ему путь, внезапно возникла внушительная фигура.
Это был страж, облаченный в бинты и мрачную, богато украшенную мантию, с капюшоном и длинным посохом.
Страж этого царства.
Кристо с легким трепетом взирал на этого почти трехметрового «гиганта». В этот момент воспоминания о его земной жизни нахлынули на него, вернув ему дар речи.
— Ты... Бог Смерти? — прозвучал его вопрос.
— Нет, — отозвался страж, его хриплый, низкий голос с трудом пробивался сквозь бинты. — Я лишь Его посланник.
В голосе Кристо прозвучала печаль.
— Я недостоин пройти через эти врата, не так ли? — произнес он.
Воспоминания нахлынули на него с новой силой, освежая в памяти подробности его земной жизни, включая обстоятельства смерти.
Но величественный страж, не произнося ни слова, лишь молчаливо наблюдал за душой у входа, а затем, сделав шаг назад, произнес:
— Проходи, твой долг исполнен.