Глава 661. Конечный пункт •
Утром причудливый туман бесшумно рассеялся.
Анна присела у камина, аккуратно собрала золу в корзину, подбросила сухих дров, затем рассыпала часть золы по углам пещеры.
Относительно постоянная температура в пещере пробудила растения — между каменными щелями и в земле проклюнулись ростки. Чем ближе к Безопасному убежищу, тем пышнее зелень.
Особенно преуспели два цветка на письменном столе, уже выпустившие бутоны. Один был ирисом, другой — тёмно-фиолетовым цветком, незнакомым ни Анне, ни Реми.
Лишь Адамфия упомянула, что при жизни видела его изображение в книге у себя на родине.
Похоже, фиолетовый цветок — местное растение Главного континента, ведь горшки привезли как раз из королевского города Эллен.
Оставшуюся золу Анна рассыпала на пашне у входа в пещеру. В следующем году урожай должен быть богатым, если, конечно, этот год ещё наступит.
— Доброе утро, Анна, — поздоровалась Реми.
— Доброе, — тихо улыбнулась Анна.
Обменявшись парой фраз, она вернулась в пещеру.
Из домика вылез Джимми, потирая глаза: — Мисс Анна, кажется, становится общительнее.
В последние дни Анна улыбалась заметно чаще, чем прежде.
— Возможно, — уклончиво ответила Реми.
Её учёный сан позволял уловить, что за внешним спокойствием Анны скрывается глубокая тревога.
Взяв несколько дров из сарая, Реми направилась к Убежищу, бросив на прощание брату: — В дровяном сарае осталось лишь ползапаса. Сходи в лес, набери ещё.
Игнорируя ворчание брата, Реми уже собиралась войти в пещеру, когда со стороны леса за Утёсом Взгляда послышались шаги.
Лу Ли медленно открыл глаза.
Его чёрный взгляд упал на будильник на столе. В остатках утренней дремоты отразился вчерашний газетный лист в углу стола.
[Герои углубляются в Опустошённые земли по реке!]
На снимке — три старинных парусника, входящих в речной проход.
Если путь пройдёт гладко, сейчас они должны приближаться к оазису Тишины.
В этот момент Анна вернулась в Убежище. Поставив корзину у камина, она заметила: "Снаружи всё холоднее", и неожиданно прижала прохладные полупрозрачные ладони к лицу Лу Ли.
Лу Ли поднял спокойные чёрные глаза, слегка склонив голову в её сторону.
— Мои руки холодные, — ответила Анна, моргнув, словно ожидая реакции.
Короткая пауза. Лу Ли, только что приподнявшийся, снова лёг, констатируя ровным тоном: — …Действительно холодно.
Реакция Лу Ли была из рук вон плохой, но Анна, словно сорвавшаяся с уроков девочка, рассмеялась, прижавшись к нему.
Шум прервался, когда у входа появилась Реми: — Пришёл торговец.
Согласно вчерашней договорённости, торговец принёс свежую газету с результатами карательной экспедиции.
Оставив газету, он удалился. Лу Ли развернул лист, пахнущий типографской краской и утренней росой.
— Что там? — спросила Анна.
Лу Ли пробежал глазами заголовок и тихо выдохнул.
…
Проход мог бы пропустить корабль, но хаотичные течения перед ним всё сильнее кренили судно. Если бы "Старый Джентльмен" развернуло поперёк фарватера, следующий корабль неминуемо врезался бы в него…
Не колеблясь ни секунды, молодой старпом распутал верёвки и бросился к штурвалу, всем телом навалившись на него, чтобы повернуть вправо.
Маник Пар с трудом приоткрыл глаза. Он слышал колокол, но не мог крикнуть, чтобы остановить помощника.
Из кармана старпома выскользнул сверкающий на свету масляной лампы карманный хронометр.
Щёлк.
Видимо, задев механизм, крышка откинулась, показав текущее время и портрет девушки — а в отражении исчезающую фигуру у штурвала.
Пройдя сотню метров по руслу, судно отдало якорь и замерло на спокойной воде.
Но худшее было впереди. Корабль "Серого Волка" угодил в те же коварные течения, накренился и застрял поперёк узкого прохода.
С палубы "Старого Джентльмена" матросы в ужасе наблюдали, как судно "Серого Волка" перегородило реку, и последний в строю военный корабль врезался ему в борт.
Скр-р-режет…
Оглушительный скрежет, и киль переломился, судно было почти разорвано пополам.
— О нет… — невольно вырвалось у одного из матросов, привязанного к мачте.
Остальные слова исчезли вместе с ним.
Два деревянных корабля закупорили проход. Обломки досок понесло вниз по течению, лениво стукаясь о борт "Старого Джентльмена".
На них не было спасшихся.
После чудовищного столкновения застрявшие у прохода суда превратились в плавучие гробы…
Лишь шум воды и глухие удары в трюме нарушали мёртвую тишину. Спустя десяток минут матрос с детектором аномалий ударил в колокол.
Матросы расстегнули крепления. Выбравшись на палубу, они увидели капитана Маника Пара у двери каюты. Сняв фуражку, он несколько секунд молчал.
— Ребята, я не мастер сладких речей, — голос Маника Пара прозвучал над палубой. Он указал фуражкой вперёд, где виднелись очертания леса, — Мы потеряли слишком многих. А теперь… цель прямо перед нами… Отдать якорь!
Шуршание цепей — тяжёлый якорь подняли.
"Старый Джентльмен" в одиночестве продолжил путь. Обломки досок плыли рядом по реке, словно сопровождая его.
Когда оазис окончательно вырисовался на горизонте и вошёл в зону поражения, "Старый Джентльмен" отдал якорь в положенной миле от цели.
Маник Пар остановил матросов, собиравшихся снять брезент и зарядить орудия. С последней Тишиной прошло лишь пять минут — скоро она вернётся.
Дождаться её окончания — вот когда настанет их черёд.
Через две минуты палубный колокол прозвучал как по расписанию.
Хотя "Старый Джентльмен" стоял на якоре, матросы привязали себя к палубе на случай неожиданностей.
Моряки тревожились, что на этот раз Тишина принесёт беду. Мучительное ожидание длилось десяток минут, но когда Тишина отступила, никто не исчез.
— Зарядить орудия! — прохрипел второй помощник, заменивший старпома.
Оставшиеся матросы подняли снаряды, загрузив их в пушки.
— Прицел!
Старые моряки, ветераны войн, подошли корректировать угол. Маник Пар тоже вышел на палубу помочь, затем взял факел у одного из матросов.
— Первый залп — мой.
— Огонь! — закричал второй помощник.
Факелы склонились, поджигая фитили.
Шипение…
Через несколько секунд оглушительный грохот сотряс воздух, окутанный клубами порохового дыма.
Сквозь дым пронеслись снаряды, с воем описав дугу и устремившись к краю оазиса, к невысокому засохшему деревцу.
И тут вокруг деревца повеяло смутным, незримым ветерком. Снаряды, рассекавшие воздух, словно следы на песке… Набежала волна — и бесследно смыла их.
Крики матросов застряли в глотках.
Невидимый ветер пронёсся над оазисом, уносясь вдаль…
Пороховой дым медленно поднимался вверх. Пустое судно тихо стояло у берега.