Глава 745 - Планы по истощению магической силы (❀) •
— Я рада, что сдала экзамен, однако моя магическая сила до сих пор не иссякла. Что мне делать теперь?
Я перерисовала границы страны, полностью окрасила основание и даже прошлась по библиотеке, заполняя подряд все встречающиеся магические инструменты, но всё равно сохранила около четверти своей магической силы, и божественная сила естественно тоже никуда не исчезла. Это было определённо неестественно. Я не могла представить, какое чудо мне придётся совершить, чтобы полностью истощиться.
— Тебе следует поставить магическую силу туда, где она окажется полезной, когда ты заступишь на должность ауба Аренсбаха, — советовал Фердинанд.
Итак, было решено двинуться к месту сбора моего будущего герцогства. Мы расстались с Эглантиной и Анастасием, которые отправились за Джервазио к вратам страны Глессенмейера, и через дверь в центральном здании переместились во дворец Адальгизы, где Фердинанд усадил меня на своего ездового зверя.
— Очень жаль, что я не могу использовать пандочку… — пробурчала я. Из-за влияния богов моя магическая сила больше не соответствовала той, что была зарегистрирована на его камне. — Полёты по окрестностям отняли бы у меня ещё немного магической силы.
— Это было бы неразумно, учитывая, что твои воспоминания всё ещё фрагментарны, — отмахнулся Фердинанд. Я не понимала причины его беспокойства, но, видимо, она была важной. — Ты итак уже слишком много сделала сегодня. Учитывая твоё физическое состояние, я бы посоветовал тебе выпить лекарство восстановления перед сном… однако это помешает истощить твою магическую силу. Мы должны действовать быстро, иначе твоя выносливость иссякнет первой. Есть лекарство, которое использует магическую силу для заживления ран и восстановления сил, но его стоит приберечь на самый худший случай: оно тебе не подходит.
— Не подходит? — не поняла я.
«Оно ещё хуже на вкус, чем даже самое противное лекарство восстановления?»
— Чтобы использовать это лекарство, требуется рана. И довольно серьёзная, если мы хотим, чтобы это сколько-нибудь значимо сказалось на твоём запасе магической силы. Если настаиваешь, я могу рассечь тебе конечности или прострелить их… Это не должно поставить тебя на грань смерти.
— Нет! Стойте! Ни за что! Я не хочу заходить так далеко! Никакого кровотечения! Никакой боли! — неистово замотала головой я.
У Фердинанда было торжественное выражение лица безумного учёного, наблюдающего за своей новой подопытной свинкой. Я бы предпочла, чтобы он не размышлял так легко о том, насколько серьёзную рану он может нанести, не подвергая мою жизнь опасности.
— Лекарство исцеляет раны немедленно, — объяснил Фердинанд. — Скорость довольно полезна, однако это вызывает ужасающую боль во время восстановления. Вот почему я сразу сказал, что это средство тебе не подходит.
— Вы когда-нибудь пользовались им?
— Конечно. Ты не окажешься первой, кому я дам это лекарство, хотя я не могу сказать было ли оно в действительности применено.
Должно быть, так он тестировал лекарства, и от этого его спокойный тон нервировал меня только сильней — нельзя просто раздавать такой страшный препарат незнакомым людям. Я не знала, кто стал его подопытным, но это точно оказалось неприятным опытом.
— Но, увы, — продолжал Фердинанд, — ты не переносишь боли. Нам остаётся только полагаться на метод проб и ошибок, пока мы не найдём лучший способ избавить тебя от оставшейся магической силы. Несколько экспериментов должны подсказать нам, можешь ли ты безопасно посвящать магическую силу или пользоваться божественными инструментами без молитвы.
Оставалось надеяться, что проблем с описанным не возникнет — в этом случае мы сэкономили бы кучу времени. Именно поэтому мы немедленно отправились к месту сбора Аренсбаха. Нас сопровождали также несколько дворян из дворца.
Когда я увидела окрестности, мои глаза расширились.
— В отличии от места сбора Эренфеста здесь всё просто в ужасном состоянии. — Должно быть, это место было полностью заброшено: из травы пробивались только самые простые ингредиенты. Как должны были ученики Аренсбаха собирать материалы, необходимые для занятий, или вообще хоть что-нибудь смешивать, если уж на то пошло? — Мне казалось, большинство герцогств восстанавливают свои места сбора после того, как я сообщила о способе на собрании герцогов…
— Меньшим и средним герцогствам, проигравшим в гражданской войне, не хватает людей и магической силы, чтобы провести ритуал должным образом. Но Аренсбах — это иной случай. Место сбора выглядит так трагично только из-за халатности Дитлинды и её враждебности к тебе и королевской семье.
Фердинанд велел аренсбахским рыцарям и служащим, не являющимся его последователями, оставаться в воздухе, а затем спустился к месту сбора. Пространство перед нами было настолько бесплодным, что сюда не стремились даже магические звери. Я могла насчитать не более пары штук. Место Эренфеста было не настолько пустынным, но всё равно истощило меня при первом востановлении. Наш план должен был сработать.
— Розмайн, — сказал Фердинанд. — Начинай.
— Верно.
По моей просьбе Кларисса и Гретия сняли с меня серебряный плащ. Я встала на колени, затем прижала руки к земле и направила магическую силу в вырезанный на ней магический круг. Внешний край круга засиял зелёным светом.
— Твоя божественная сила уменьшается? — уточнил Фердинанд.
— Насколько я могу судить, нет. Но всё, что я делаю, — это заставляю круг светиться. Если мы хотим исцелить землю, кто-то должен произнести молитву.
— Я сделаю это. Продолжай концентрироваться на своей магической силе.
Магический круг активировался, как только Фердинанд начал молиться Фрютрене. Круг продолжал сиять, поднимаясь над землёй. Моя магическая сила неуклонно обогащала землю, заставляя растения расти, а молодые почки распускаться. Нам, подданным Эренфеста, это зрелище было хорошо знакомо, но для аренсбахских дворян, не исцелявших до этого своё место сбора, это было всё равно что наблюдать настоящее чудо.
— О! Потрясающе! Воплощение Местионоры использует свою божественную силу!
— Подумать только, место сбора расцветает за считанные мгновения… я не могу поверить своим глазам.
Пока наши зрители кричали от восторга, я чувствовала, как во мне разгорается божественная сила.
— Ну что, Розмайн?
— Это было не так заметно, как когда я использовала инструмент Богини Света, но реакция есть. Однако восполнение места сбора потребовало очень много магической силы, так что, даже несмотря на восстановление, похоже, объём божественной силы во мне уменьшился.
— Вот как. Тогда ты можешь посвятить свою магическую силу бесплодным землям в Аренсбахе.
Фердинанд слегка улыбнулся, так, чтобы никто не заметил. Должно быть, он почувствовал облегчение от того, что у нас есть и другие варианты истощения моей магической силы.
— Как вы думаете, могу ли я просто сформировать чашу из своего штапа и затем просто позволить магической силе течь из неё? — спросила я.
— Стоит попробовать. Как отреагировала твоя магическая сила, когда ты сформировала корону Богини Света?
Я начала вспоминать церемонию. Клятва Эглантины заставила инструмент вспыхнуть, а божественную силу внутри меня — разрастись. Возможно, это была не такая уж хорошая идея.
— Твое выражение лица говорит мне всё, что мне нужно знать, — заключил Фердинанд.
— В таком случае, возможно, я смогу направить магическую силу в божественные инструменты храма. Они были сделаны зентами прошлого, так что не должны так легко сломаться. Мы могли бы парить над Аренсбахом с чашей Гедульрих, орошая землю магической силой.
— Хм… — Фердинанд подпёр рукой подбородок и опустил глаза, обдумывая моё предложение. — Не могу представить, что всё пройдёт гладко, но это упростит завершение весеннего молебна. Твоя магическая сила также может быть использована для смешивания. Я только что приобрёл новые материалы.
— Может быть, но большинство магических камней и магических инструментов превращаются в золотую пыль, как только я к ним прикасаюсь, — напомнила я, вспомнив о цепочке, которую получила от Сигизвальда. Уничтожение магического камня не представляло особой проблемы, но я боялась того, что моя магическая сила может сделать с магическим инструментом.
— Не стоит беспокоиться, — заверил меня Фердинанд. — Любая пыль, которую ты случайно создашь, может быть использована для создания города-библиотеки. Учитывая срочность энтвикельна, я планирую сделать из материалов, которые мы здесь соберём, столько пыли, сколько нам потребуется.
Нам нужно было устранить ущерб, нанесённый ланценавцами, и уничтожить поместье Ланценавии, разорвав его связь с дворцом, в который планировала переехать Эглантина.
— Если бы в энтвикельне не использовались имена верховных богов, я бы моментально создала свой город, — проворчала я, поджав губы. — Мне нужно использовать эту магическую силу, пока она меня не убила, но я не могу направить её на то, что меня действительно интересует.
Фердинанд в утешение погладил меня по голове:
— Жалобы не изменят ситуацию. По крайней мере, у нас есть несколько вариантов, как справиться с твоим избытком магической силы. Давай проверим их по очереди.
— Верно… — На моём лице появилась искренняя улыбка, когда я взглянула на Фердинанда. — Я действительно рада, что вы здесь, со мной.
Он нахмурил брови, затем обратился к дворянам в небе над нами:
— Прекратите болтовню и начните сбор! Мы превратим собранные вами материалы в золотую пыль для энтвикельна, который исправит ущерб, нанесённый Аренсбаху ланценавцами. Ищите всё, что богато атрибутами, и помните, что из них вскоре будут построены поместья, которые вы назовёте своими домами.
Дворяне напряглись и сразу же приступили к делу. К ним подошёл Хартмут в одежде главного священника, свалив уборку после церемонии на дворян Центра.
— Ужасное состояние места сбора Аренсбаха привело к тому, что госпоже Розмайн пришлось наполнить его своей божественной силой. Не заблуждайтесь, однако — после того, как материалы для энтвикельна будут собраны, дальнейшее восполнение места сбора будет возложено на студентов герцогства или взрослых, участвующих в собрании герцогов. Известно ли вам, что в дворянской академии улучшилось отношение к религиозным церемониям и что дворяне других герцогств начали молиться, чтобы получить дополнительную божественную защиту? Возможно, нет, поскольку Аренсбах никогда не участвовал ни в одной из церемоний академии.
Кларисса энергично кивнула в знак согласия и взмахнула своим синим плащом:
— Дворяне Дункельфельгера ежедневно совершают религиозные обряды.
«Перевод: они сражаются в диттер не переставая».
Ханнелора упоминала что-то насчёт этого: они используют исследование церемоний до и после диттера как предлог для того, чтобы сыграть ещё больше матчей, чем обычно. Но я не могла вспомнить, когда состоялся этот наш разговор.
Хартмут продолжил:
— Аренсбах также должен начать проводить церемонии в дворянской академии. В противном случае его студенты получат наименьшее количество божественных защит среди всех герцогств, несмотря на то, что за ним присматривает госпожа Розмайн. Не забывайте, что Аренсбах отстаёт в вопросах религии и молитв из-за упрямого невежества ныне заточённой Дитлинды.
Кларисса снова кивнула:
— Воплощение Местионоры станет аубом Аренсбаха и освободит герцогство от власти Каосаифы, богини хаоса. Но если вы и все остальные не желаете проводить обряды, её сострадание может скоро иссякнуть.
На этом промывание мозгов аренсбахских дворян парочкой фанатиков было завершено. Они сразу же принялись за сбор материалов с напряжённым выражением на лицах.
— Штраль, — обратился Фердинанд, — проследи за сбором и транспортировкой любых материалов в общежитие Эренфеста. Розмайн превратит их в золотую пыль. Её последователи должны вернуться в общежитие вместе с ней. Лизелетта и остальные наверняка всё подготовили.
— Есть.
***
Не успели мы вернуться в общежитие Эренфеста, как к нам подбежали Сильвестр и остальные. Собравшиеся в зале явно почувствовали рост моей божественной силы и начали беспокоиться, когда я покинула церемонию, никак не обозначив, вернусь ли.
— В соответствии с твой просьбой мы подготовили зал для совещаний, — объявил Сильвестр. — Я знаю, что ты, скрываясь, активно участвовал в церемонии, но больше всего меня волнует другой вопрос: Розмайн, как ты?
— Скоро узнаешь, — ответил за меня Фердинанд, указывая на то, что я стану темой нашего разговора, и приглашая герцогскую чету в другую комнату. Все остальные, сделали шаг подальше, оставив в зале для совещаний только нас четверых. После включения инструмента для защиты от подслушивания, действующего в пределах этого зала, разговор был продолжен.
— Я избавлю вас от более сложных подробностей, — начал Фердинанд. — Местионора снова спустилась в Розмайн, и другие боги наделили её своей божественной силой, чтобы она могла наполнить магической силой основание Юргеншмидта.
— И она сделала это? — спросил Сильвестр.
— Да, но божественная сила в теле Розмайн всё ещё не иссякла. Подобный груз не под силу смертному сосуду, поэтому эту силу нужно срочно исчерпать и окрасить человеческой магической силой.
Он решил не упоминать, что всё это — результат того, что боги увлеклись и допустили досадную ошибку.
Сильвестр, как всегда внимательный, сразу же понял, что хотел сказать Фердинанд:
— Значит… боги велели тебе призвать зиму раньше времени?
— Как всегда, прямо, но это не наш случай. У Розмайн уникальные обстоятельства: цвет её магической силы свободно меняется, и окрасить её будет легко, независимо от того, наступит ли зима раньше или нет. Таким образом, нет необходимости поступать так, как ты намекаешь: я просто дам ей лекарство и загляну в её воспоминания, как и прежде.
Трудно было не заметить напряжённую атмосферу, окружавшую этих двоих. Фердинанд в упор смотрел на Сильвестра, его черты лица исказились в недовольной гримасе.
Я склонила голову на бок и обратилась к этой паре:
— Что значит «призвать зиму раньше времени»? В последнее время я часто слышала эту фразу, но её смысл ускользает от меня. Я поняла лишь, что речь не о буквальной зиме.
Герцогская чета разом замерла, на их лицах застыли улыбки, а настроение в комнате стало гораздо более тяжёлым, чем прежде. Словно я бросила бомбу. Я не знала, что именно я сделала не так, но чувствовала, что это серьёзно.
— Мои извинения, — поспешила я. — Мне не следовало спрашивать? Я сочла нужным, поскольку это явно имеет ко мне отношение. Если вы предпочитаете, чтобы я посоветовалась с кем-то ещё, скажите мне.
— Из всех в общежитии… Рихарда может быть лучшим вариантом, — ответил Сильвестр. — Но не вини меня, если пожалеешь, что спросила её.
Фердинанд обменялся взглядом с братом, а затем разочарованно вздохнул. Похоже, это дело имело отношение и к нему.
Пока я раздумывала, стоит ли спрашивать Рихарду, Флоренция приложила руку к щеке:
— Действительно, это не то, что должны рассказывать тебе двое мужчин. Но не спрашивай Рихарду, я сама объясню. Чтобы понять, что означает приход зимы перед осенью, нужно сначала осознать, что символизирует осень.
— Когда мы говорим об осени, прежде всего на ум приходит созревание урожая и его сбор, не так ли? Однако, учитывая божественный инструмент Шуцерии, она также может отсылать к защите и покровительству… О, и ей служит много богов-артистов, так что сезон иногда изображает искусство в целом. А также новые открытия и течение времени. И… прощание, я полагаю?
Теперь, когда я задумалась об этом, осень имела очень много значений. По крайней мере, если верить книгам, которые я читала.
— В современных любовных историях Югерайзе, как правило, означает потерянную любовь и разлуку, — продолжила я. — В священном писании, однако, она скорее символизирует молодых людей, покидающих гнездо. В старину мужчины-кандидаты в аубы, покидающие замок по достижении совершеннолетия, и девушки, отправляющиеся в другое герцогство после свадьбы, обычно молились о её божественной защите.
Моё глубокое понимание священных текстов и языка, используемого в их историях, было одной из главных причин, по которой современные любовные истории приводили меня в замешательство. Аллюзии на различных богов сами по себе сбивали с толку, и не помогало то, что их значение изменилось за прошедшие годы.
— Как можно, имея все части, не быть способной их соединить? — спросил Фердинанд, прижимая руку ко лбу.
— Можешь пока отложить все дополнительные толкования в сторону, — подсказала мне Флоренция. — Осень символизирует сбор урожая, а также созревание и совершеннолетие. А теперь подумай об ассоциациях с зимой и о том, как ведут себя главные боги в холодное время года. — На её губах появилась лёгкая улыбка. — Подойдёт и твоё понимание из писания.
— Ну, тогда это означает, что не стоит ждать, пока кто-то достигнет совершеннолетия, прежде чем… ХАААААА?!
Как только я установила связь, меня охватило смущение. Неудивительно, что все чувствовали себя так неловко. Я также вспомнила, что сказала Эглантине, что попрошу Фердинанда окрасить меня, как только израсходую всю магическую силу. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было не то, о чём стоило говорить так открыто.
«НЕТ! КТО-НИБУДЬ, ПОВЕРНИТЕ ВРЕМЯ ВСПЯТЬ! ПРОЧЬ, МОИ ФАНТАЗИИ! ОНИ ОТВРАТИТЕЛЬНЫ ДО НЕВОЗМОЖНОСТИ!»
Теперь я понимала причину недоумённого и немного неловкого выражения лица Эглантины, и от этого мне хотелось плакать. Смущение было слишком сильным. Я сползла с кресла и ударила кулаками по толстому ковру, пресекая отчаянную попытку вырыть глубокую яму и нырнуть в неё.
— Поняла, да? — спросил Сильвестр. — Я понимаю твою реакцию.
— Нет… Это ужасно… — задыхалась я. — Призывать зиму раньше времени, пропускать осень, окрашивание магической силы… Это всё… Это всё значит!..
Мой рот то открывался, то закрывался — слова не находились.
Фердинанд посмотрел на меня с понимающим выражением лица.
— Тебе нечего бояться. Я не стану делать ничего подобного.
Он говорил мне, что просьба об окрашивании — это довольно прямое приглашение в постель, так почему же я не заметила связи здесь?
«Это всё из-за того, что мой опыт окрашиваниям связан только с лекарствами и магическими инструментами», — осознала я.
— Вина лежит на вас, господин Фердинанд!
— Нет, виновато твоё ненормальное воспитание. И если тебе хочется указывать на кого-то пальцем, то в своей слабой интуиции и неспособности понять дворянские эвфемизмы виновна прежде всего ты сама.
— Её ненормальное… воспитание? — спросила Флоренция, удивлённо оглядываясь по сторонам. Должно быть, она не знала, что я была простолюдинкой, страдающей пожиранием или что я была отмечена знаком Эйвилибе. Настало ли время рассказать ей об этом?
Я оглянулась на двух мужчин в комнате. Они обменялись взглядами, а затем покачали головами.
— Хотя я пока не могу рассказать вам подробности, — ответил вместо меня Фердинанд, — у Розмайн есть физические особенности, отличающие её от других дворян. Таким образом, похоже, что она находилась под влиянием моей магической силы ещё до того, как её удочерил Сильвестр. Если я снова окрашу её, то последователи, посвятившие ей имя, посчитают, что её магическая сила вернулась в норму.
Обнаружить изменения в объёме магической силы другого человека было не так уж сложно. А вот изменения цвета магической силы — совсем другое дело. Если кто-то окрасит мою магическую силу, заметить это сможет только тот, кто посвятил мне своё имя, независимо от того, насколько велики будут изменения.
— Другими словами, — продолжил он, — беспокоиться не о чем. Я просто всем сообщу, что божественная сила Розмайн угасла после того, как она даровала госпоже Эглантине Грутрисхайт.
— Подождите! — воскликнула я. — Но госпожа Эглантина назвала мне своё имя уже после окрашивания богиней! Она придёт к тем же выводам, что и мои приёмные отец и мать! И даже если мы воспользуемся лекарством… Э-э… Окрашивание магической силой, то есть… Разве для этого не нужно пройти для начала церемонию звёздного сплетения?.. Н-ну, это всё одно большое недоразумение!
Я схватилась за голову и застонала от стыда, из глаз потекли слёзы.
— Держи свои эмоции под контролем, — предупредил меня Фердинанд. — Божественная сила внутри тебя отреагирует на нестабильность магической силы.
— Как я могу? Я имею в виду, мы…
Я впервые оказалась в центре столь неловкой дискуссии. У меня не было никакого опыта в этом вопросе, и меньше всего я ожидала, что меня втянут в подобный разговор. Мой единственный жених говорил, что ему больно относится ко мне как к невесте, чёрт возьми! Я умирала от смущения.
Сильвестр посмотрел на меня и вздохнул:
— Спорить с ним бессмысленно. Даже если недоразумение прояснится, неловкость никуда не уйдёт. Для любого другого это очевидно, но Фердинанд не из тех, кто способен понять сердце молодой девушки.
— Да, я в курсе… — пробормотала я, но всё же бросила на Сильвестра резкий взгляд.
Фердинанд скривился и жестом пригласил меня вернуться на своё место:
— Тогда хватит нелепого поведения. Ты не можешь использовать лекарство восстановления, пока твоя магическая сила не будет полностью истощена, и твоя выносливость не должна иссякнуть до этого.
С таким толстым ковром я вряд ли в ближайшее время смогу зарыться в землю. Я встала и вернулась за стол.
— А теперь, если мы можем вернуться к текущему вопросу… — сменил тему Фердинанд. — Магическая сила Розмайн должна быть полностью истощена, чтобы искоренить божественную силу внутри неё. Конечно, это гораздо легче сказать, чем сделать.
Божественную магическую силу было нелегко истратить, и это была далеко не самая худшая из наших проблем. Если моя обычная магическая сила в скором времени восстановится, то увеличится и божественная сила, что в итоге убьёт меня. Глаза Сильвестра и Флоренции расширились, когда Фердинанд продолжил свои объяснения.
— Как вы, я уверен, знаете, Аренсбаху крайне необходим энтвикельн. Я планирую использовать избыток магической силы Розмайн для производства золотой пыли, часть которой я отдам в Герлах в качестве компенсации за разрушенное ею поместье. Для этого я прошу вас доставить ей материалы в течение сегодняшнего дня. Материалов с места сбора Аренсбаха будет недостаточно, поэтому я прошу помощи и у Эренфеста.
Наступила небольшая пауза, прежде чем Фердинанд добавил:
— И ещё одно замечание: в рамках нашего энтвикельна мы намерены построить дома для Гутенбергов. Я был бы признателен за копии схем, использованных для энтвикельна в Грешеле.
Для компаний «Плантен» и «Гилберта» можно было использовать схемы, использованные для строительства их собственных филиалов. Прочие городские мастерские же можно сделать в соответствии со стандартной архитектурой Аренсбаха.
— Не могли бы вы передать Гутенбергам, чтобы они начали переезд? — продолжал он. — Розмайн понадобятся подчинённые, поэтому я хочу, чтобы хотя бы некоторые из них жили в Аренсбахе к концу собрания герцогов. Они уже должны были готовиться к отъезду, так что я сомневаюсь, что это доставит им много хлопот.
Я кивнула в знак согласия. Даже для простолюдинов требования Фердинанда не были чем-то неразумным. Гутенберги должны были переехать одновременно со мной, если они хотели освоиться в новой роли.
— Это не будет проблемой, но… — Сильвестр повернулся ко мне. — Розмайн, разве ты не хочешь встретиться с ними и отдать приказ лично?
Несмотря на обстоятельства, я всё ещё помнила некоторых Гутенбергов. Например, Бенно и Марка. Я скучала по ним и была бы рада воссоединению, но в моих воспоминаниях о нижнем городе были огромные пробелы.
Я покачала головой и ответила:
— Нисхождение богини нарушило мою память. — Затем я взглянула на Фердинанда. — А моя мастерица по изготовлению украшений для волос присутствовала бы на таком собрании?
— Подозреваю, что да, — ответил он. — Я бы не советовал тебе встречаться с Гутенбергами. Это закончится беспорядком независимо от того, вспомнишь ты их или нет, а твоя необузданная божественная магическая сила поставит под угрозу твою жизнь и жизнь всех, кто тебя окружает. По крайней мере, подожди, пока твоя божественная магическая сила не иссякнет, и у нас не появится возможность устроить встречу без последователей.
Я покачала головой, не совсем понимая его беспокойства. Трудно было представить, что я могу вызвать проблемы, увидев людей, которых даже не помню.
Фердинанд опустил глаза, увидев мою реакцию:
— Сильвестр, хотя мы планируем остаться здесь на ночь, чтобы создать золотую пыль, нам придётся вернуться в Аренсбах завтра, независимо от того, истощится ли магическая сила Розмайн или нет. Если мы не исчерпаем её сейчас, после всего, что сделали, второго шанса не будет: Розмайн не сможет справиться с восстановившейся божественной силой и поднимется по высокой лестнице… как и все те, кто посвятил ей имя.
Сильвестр зажмурил глаза: в этом худшем случае Эглантина умрёт, только став зентом:
— На плечах Розмайн действительно всё будущее страны. И она потеряла память? Это слишком тяжёлое бремя. Розмайн, ты сама ищешь неприятности или тебе так не везёт, что они сами тебя находят?
— Со мной всё в порядке, — ответила я, пытаясь утешить его. — Я даже почти не замечаю своих утраченных воспоминаний. Пока я не концентрируюсь на них, они не причиняют мне ни малейшего неудобства.
Фердинанд покачал головой:
— Это не повод вести себя так беспечно. В таком состоянии ты никогда не сможешь восстановить свои воспоминания.
Он подхватил меня на руки, не сделав ни единого предупреждения, и направился к двери.
— Она в твоих руках, Фердинанд, — окликнул нас Сильвестр. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь.
Он послал ордоннанц, сообщающий о том, что наша встреча окончена, после чего двери открылись и в комнату хлынула свита.
— Господин Фердинанд, спустите меня, — попросила я. — Я вполне могу идти.
Я бы предпочла, чтобы он не нёс меня в мою комнату, тем более что я только что узнала, что значит наступление зимы перед осенью.
— Конечно, нет. Мы должны любой ценой сохранить твою выносливость. Если мы не истратим остатки твоей магической силы сегодня ночью, тебе придётся снабжать Аренсбах, не имея возможности использовать лекарства восстановления. Неужели ты не понимаешь всей серьёзности своего положения? Мы должны максимально облегчить тебе задачу.
«Именно поэтому я хочу, чтобы вы меня опустили! Ну и дела! Насколько же непробиваемым может быть этот человек?!»
Я перерисовала границы страны, полностью окрасила основание и даже прошлась по библиотеке, заполняя подряд все встречающиеся магические инструменты, но всё равно сохранила около четверти своей магической силы, и божественная сила естественно тоже никуда не исчезла. Это было определённо неестественно. Я не могла представить, какое чудо мне придётся совершить, чтобы полностью истощиться.
— Тебе следует поставить магическую силу туда, где она окажется полезной, когда ты заступишь на должность ауба Аренсбаха, — советовал Фердинанд.
Итак, было решено двинуться к месту сбора моего будущего герцогства. Мы расстались с Эглантиной и Анастасием, которые отправились за Джервазио к вратам страны Глессенмейера, и через дверь в центральном здании переместились во дворец Адальгизы, где Фердинанд усадил меня на своего ездового зверя.
— Очень жаль, что я не могу использовать пандочку… — пробурчала я. Из-за влияния богов моя магическая сила больше не соответствовала той, что была зарегистрирована на его камне. — Полёты по окрестностям отняли бы у меня ещё немного магической силы.
— Это было бы неразумно, учитывая, что твои воспоминания всё ещё фрагментарны, — отмахнулся Фердинанд. Я не понимала причины его беспокойства, но, видимо, она была важной. — Ты итак уже слишком много сделала сегодня. Учитывая твоё физическое состояние, я бы посоветовал тебе выпить лекарство восстановления перед сном… однако это помешает истощить твою магическую силу. Мы должны действовать быстро, иначе твоя выносливость иссякнет первой. Есть лекарство, которое использует магическую силу для заживления ран и восстановления сил, но его стоит приберечь на самый худший случай: оно тебе не подходит.
— Не подходит? — не поняла я.
«Оно ещё хуже на вкус, чем даже самое противное лекарство восстановления?»
— Чтобы использовать это лекарство, требуется рана. И довольно серьёзная, если мы хотим, чтобы это сколько-нибудь значимо сказалось на твоём запасе магической силы. Если настаиваешь, я могу рассечь тебе конечности или прострелить их… Это не должно поставить тебя на грань смерти.
— Нет! Стойте! Ни за что! Я не хочу заходить так далеко! Никакого кровотечения! Никакой боли! — неистово замотала головой я.
У Фердинанда было торжественное выражение лица безумного учёного, наблюдающего за своей новой подопытной свинкой. Я бы предпочла, чтобы он не размышлял так легко о том, насколько серьёзную рану он может нанести, не подвергая мою жизнь опасности.
— Лекарство исцеляет раны немедленно, — объяснил Фердинанд. — Скорость довольно полезна, однако это вызывает ужасающую боль во время восстановления. Вот почему я сразу сказал, что это средство тебе не подходит.
— Вы когда-нибудь пользовались им?
— Конечно. Ты не окажешься первой, кому я дам это лекарство, хотя я не могу сказать было ли оно в действительности применено.
Должно быть, так он тестировал лекарства, и от этого его спокойный тон нервировал меня только сильней — нельзя просто раздавать такой страшный препарат незнакомым людям. Я не знала, кто стал его подопытным, но это точно оказалось неприятным опытом.
— Но, увы, — продолжал Фердинанд, — ты не переносишь боли. Нам остаётся только полагаться на метод проб и ошибок, пока мы не найдём лучший способ избавить тебя от оставшейся магической силы. Несколько экспериментов должны подсказать нам, можешь ли ты безопасно посвящать магическую силу или пользоваться божественными инструментами без молитвы.
Оставалось надеяться, что проблем с описанным не возникнет — в этом случае мы сэкономили бы кучу времени. Именно поэтому мы немедленно отправились к месту сбора Аренсбаха. Нас сопровождали также несколько дворян из дворца.
Когда я увидела окрестности, мои глаза расширились.
— В отличии от места сбора Эренфеста здесь всё просто в ужасном состоянии. — Должно быть, это место было полностью заброшено: из травы пробивались только самые простые ингредиенты. Как должны были ученики Аренсбаха собирать материалы, необходимые для занятий, или вообще хоть что-нибудь смешивать, если уж на то пошло? — Мне казалось, большинство герцогств восстанавливают свои места сбора после того, как я сообщила о способе на собрании герцогов…
— Меньшим и средним герцогствам, проигравшим в гражданской войне, не хватает людей и магической силы, чтобы провести ритуал должным образом. Но Аренсбах — это иной случай. Место сбора выглядит так трагично только из-за халатности Дитлинды и её враждебности к тебе и королевской семье.
Фердинанд велел аренсбахским рыцарям и служащим, не являющимся его последователями, оставаться в воздухе, а затем спустился к месту сбора. Пространство перед нами было настолько бесплодным, что сюда не стремились даже магические звери. Я могла насчитать не более пары штук. Место Эренфеста было не настолько пустынным, но всё равно истощило меня при первом востановлении. Наш план должен был сработать.
— Розмайн, — сказал Фердинанд. — Начинай.
— Верно.
По моей просьбе Кларисса и Гретия сняли с меня серебряный плащ. Я встала на колени, затем прижала руки к земле и направила магическую силу в вырезанный на ней магический круг. Внешний край круга засиял зелёным светом.
— Твоя божественная сила уменьшается? — уточнил Фердинанд.
— Насколько я могу судить, нет. Но всё, что я делаю, — это заставляю круг светиться. Если мы хотим исцелить землю, кто-то должен произнести молитву.
— Я сделаю это. Продолжай концентрироваться на своей магической силе.
Магический круг активировался, как только Фердинанд начал молиться Фрютрене. Круг продолжал сиять, поднимаясь над землёй. Моя магическая сила неуклонно обогащала землю, заставляя растения расти, а молодые почки распускаться. Нам, подданным Эренфеста, это зрелище было хорошо знакомо, но для аренсбахских дворян, не исцелявших до этого своё место сбора, это было всё равно что наблюдать настоящее чудо.
— О! Потрясающе! Воплощение Местионоры использует свою божественную силу!
— Подумать только, место сбора расцветает за считанные мгновения… я не могу поверить своим глазам.
Пока наши зрители кричали от восторга, я чувствовала, как во мне разгорается божественная сила.
— Ну что, Розмайн?
— Это было не так заметно, как когда я использовала инструмент Богини Света, но реакция есть. Однако восполнение места сбора потребовало очень много магической силы, так что, даже несмотря на восстановление, похоже, объём божественной силы во мне уменьшился.
— Вот как. Тогда ты можешь посвятить свою магическую силу бесплодным землям в Аренсбахе.
Фердинанд слегка улыбнулся, так, чтобы никто не заметил. Должно быть, он почувствовал облегчение от того, что у нас есть и другие варианты истощения моей магической силы.
— Как вы думаете, могу ли я просто сформировать чашу из своего штапа и затем просто позволить магической силе течь из неё? — спросила я.
— Стоит попробовать. Как отреагировала твоя магическая сила, когда ты сформировала корону Богини Света?
Я начала вспоминать церемонию. Клятва Эглантины заставила инструмент вспыхнуть, а божественную силу внутри меня — разрастись. Возможно, это была не такая уж хорошая идея.
— Твое выражение лица говорит мне всё, что мне нужно знать, — заключил Фердинанд.
— В таком случае, возможно, я смогу направить магическую силу в божественные инструменты храма. Они были сделаны зентами прошлого, так что не должны так легко сломаться. Мы могли бы парить над Аренсбахом с чашей Гедульрих, орошая землю магической силой.
— Хм… — Фердинанд подпёр рукой подбородок и опустил глаза, обдумывая моё предложение. — Не могу представить, что всё пройдёт гладко, но это упростит завершение весеннего молебна. Твоя магическая сила также может быть использована для смешивания. Я только что приобрёл новые материалы.
— Может быть, но большинство магических камней и магических инструментов превращаются в золотую пыль, как только я к ним прикасаюсь, — напомнила я, вспомнив о цепочке, которую получила от Сигизвальда. Уничтожение магического камня не представляло особой проблемы, но я боялась того, что моя магическая сила может сделать с магическим инструментом.
— Не стоит беспокоиться, — заверил меня Фердинанд. — Любая пыль, которую ты случайно создашь, может быть использована для создания города-библиотеки. Учитывая срочность энтвикельна, я планирую сделать из материалов, которые мы здесь соберём, столько пыли, сколько нам потребуется.
Нам нужно было устранить ущерб, нанесённый ланценавцами, и уничтожить поместье Ланценавии, разорвав его связь с дворцом, в который планировала переехать Эглантина.
— Если бы в энтвикельне не использовались имена верховных богов, я бы моментально создала свой город, — проворчала я, поджав губы. — Мне нужно использовать эту магическую силу, пока она меня не убила, но я не могу направить её на то, что меня действительно интересует.
Фердинанд в утешение погладил меня по голове:
— Жалобы не изменят ситуацию. По крайней мере, у нас есть несколько вариантов, как справиться с твоим избытком магической силы. Давай проверим их по очереди.
— Верно… — На моём лице появилась искренняя улыбка, когда я взглянула на Фердинанда. — Я действительно рада, что вы здесь, со мной.
Он нахмурил брови, затем обратился к дворянам в небе над нами:
— Прекратите болтовню и начните сбор! Мы превратим собранные вами материалы в золотую пыль для энтвикельна, который исправит ущерб, нанесённый Аренсбаху ланценавцами. Ищите всё, что богато атрибутами, и помните, что из них вскоре будут построены поместья, которые вы назовёте своими домами.
Дворяне напряглись и сразу же приступили к делу. К ним подошёл Хартмут в одежде главного священника, свалив уборку после церемонии на дворян Центра.
— Ужасное состояние места сбора Аренсбаха привело к тому, что госпоже Розмайн пришлось наполнить его своей божественной силой. Не заблуждайтесь, однако — после того, как материалы для энтвикельна будут собраны, дальнейшее восполнение места сбора будет возложено на студентов герцогства или взрослых, участвующих в собрании герцогов. Известно ли вам, что в дворянской академии улучшилось отношение к религиозным церемониям и что дворяне других герцогств начали молиться, чтобы получить дополнительную божественную защиту? Возможно, нет, поскольку Аренсбах никогда не участвовал ни в одной из церемоний академии.
Кларисса энергично кивнула в знак согласия и взмахнула своим синим плащом:
— Дворяне Дункельфельгера ежедневно совершают религиозные обряды.
«Перевод: они сражаются в диттер не переставая».
Ханнелора упоминала что-то насчёт этого: они используют исследование церемоний до и после диттера как предлог для того, чтобы сыграть ещё больше матчей, чем обычно. Но я не могла вспомнить, когда состоялся этот наш разговор.
Хартмут продолжил:
— Аренсбах также должен начать проводить церемонии в дворянской академии. В противном случае его студенты получат наименьшее количество божественных защит среди всех герцогств, несмотря на то, что за ним присматривает госпожа Розмайн. Не забывайте, что Аренсбах отстаёт в вопросах религии и молитв из-за упрямого невежества ныне заточённой Дитлинды.
Кларисса снова кивнула:
— Воплощение Местионоры станет аубом Аренсбаха и освободит герцогство от власти Каосаифы, богини хаоса. Но если вы и все остальные не желаете проводить обряды, её сострадание может скоро иссякнуть.
На этом промывание мозгов аренсбахских дворян парочкой фанатиков было завершено. Они сразу же принялись за сбор материалов с напряжённым выражением на лицах.
— Штраль, — обратился Фердинанд, — проследи за сбором и транспортировкой любых материалов в общежитие Эренфеста. Розмайн превратит их в золотую пыль. Её последователи должны вернуться в общежитие вместе с ней. Лизелетта и остальные наверняка всё подготовили.
— Есть.
***
Не успели мы вернуться в общежитие Эренфеста, как к нам подбежали Сильвестр и остальные. Собравшиеся в зале явно почувствовали рост моей божественной силы и начали беспокоиться, когда я покинула церемонию, никак не обозначив, вернусь ли.
— В соответствии с твой просьбой мы подготовили зал для совещаний, — объявил Сильвестр. — Я знаю, что ты, скрываясь, активно участвовал в церемонии, но больше всего меня волнует другой вопрос: Розмайн, как ты?
— Скоро узнаешь, — ответил за меня Фердинанд, указывая на то, что я стану темой нашего разговора, и приглашая герцогскую чету в другую комнату. Все остальные, сделали шаг подальше, оставив в зале для совещаний только нас четверых. После включения инструмента для защиты от подслушивания, действующего в пределах этого зала, разговор был продолжен.
— Я избавлю вас от более сложных подробностей, — начал Фердинанд. — Местионора снова спустилась в Розмайн, и другие боги наделили её своей божественной силой, чтобы она могла наполнить магической силой основание Юргеншмидта.
— И она сделала это? — спросил Сильвестр.
— Да, но божественная сила в теле Розмайн всё ещё не иссякла. Подобный груз не под силу смертному сосуду, поэтому эту силу нужно срочно исчерпать и окрасить человеческой магической силой.
Он решил не упоминать, что всё это — результат того, что боги увлеклись и допустили досадную ошибку.
Сильвестр, как всегда внимательный, сразу же понял, что хотел сказать Фердинанд:
— Значит… боги велели тебе призвать зиму раньше времени?
Трудно было не заметить напряжённую атмосферу, окружавшую этих двоих. Фердинанд в упор смотрел на Сильвестра, его черты лица исказились в недовольной гримасе.
Я склонила голову на бок и обратилась к этой паре:
— Что значит «призвать зиму раньше времени»? В последнее время я часто слышала эту фразу, но её смысл ускользает от меня. Я поняла лишь, что речь не о буквальной зиме.
Герцогская чета разом замерла, на их лицах застыли улыбки, а настроение в комнате стало гораздо более тяжёлым, чем прежде. Словно я бросила бомбу. Я не знала, что именно я сделала не так, но чувствовала, что это серьёзно.
— Мои извинения, — поспешила я. — Мне не следовало спрашивать? Я сочла нужным, поскольку это явно имеет ко мне отношение. Если вы предпочитаете, чтобы я посоветовалась с кем-то ещё, скажите мне.
— Из всех в общежитии… Рихарда может быть лучшим вариантом, — ответил Сильвестр. — Но не вини меня, если пожалеешь, что спросила её.
Фердинанд обменялся взглядом с братом, а затем разочарованно вздохнул. Похоже, это дело имело отношение и к нему.
Пока я раздумывала, стоит ли спрашивать Рихарду, Флоренция приложила руку к щеке:
— Действительно, это не то, что должны рассказывать тебе двое мужчин. Но не спрашивай Рихарду, я сама объясню. Чтобы понять, что означает приход зимы перед осенью, нужно сначала осознать, что символизирует осень.
— Когда мы говорим об осени, прежде всего на ум приходит созревание урожая и его сбор, не так ли? Однако, учитывая божественный инструмент Шуцерии, она также может отсылать к защите и покровительству… О, и ей служит много богов-артистов, так что сезон иногда изображает искусство в целом. А также новые открытия и течение времени. И… прощание, я полагаю?
Теперь, когда я задумалась об этом, осень имела очень много значений. По крайней мере, если верить книгам, которые я читала.
— В современных любовных историях Югерайзе, как правило, означает потерянную любовь и разлуку, — продолжила я. — В священном писании, однако, она скорее символизирует молодых людей, покидающих гнездо. В старину мужчины-кандидаты в аубы, покидающие замок по достижении совершеннолетия, и девушки, отправляющиеся в другое герцогство после свадьбы, обычно молились о её божественной защите.
Моё глубокое понимание священных текстов и языка, используемого в их историях, было одной из главных причин, по которой современные любовные истории приводили меня в замешательство. Аллюзии на различных богов сами по себе сбивали с толку, и не помогало то, что их значение изменилось за прошедшие годы.
— Как можно, имея все части, не быть способной их соединить? — спросил Фердинанд, прижимая руку ко лбу.
— Можешь пока отложить все дополнительные толкования в сторону, — подсказала мне Флоренция. — Осень символизирует сбор урожая, а также созревание и совершеннолетие. А теперь подумай об ассоциациях с зимой и о том, как ведут себя главные боги в холодное время года. — На её губах появилась лёгкая улыбка. — Подойдёт и твоё понимание из писания.
— Ну, тогда это означает, что не стоит ждать, пока кто-то достигнет совершеннолетия, прежде чем… ХАААААА?!
Как только я установила связь, меня охватило смущение. Неудивительно, что все чувствовали себя так неловко. Я также вспомнила, что сказала Эглантине, что попрошу Фердинанда окрасить меня, как только израсходую всю магическую силу. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было не то, о чём стоило говорить так открыто.
«НЕТ! КТО-НИБУДЬ, ПОВЕРНИТЕ ВРЕМЯ ВСПЯТЬ! ПРОЧЬ, МОИ ФАНТАЗИИ! ОНИ ОТВРАТИТЕЛЬНЫ ДО НЕВОЗМОЖНОСТИ!»
Теперь я понимала причину недоумённого и немного неловкого выражения лица Эглантины, и от этого мне хотелось плакать. Смущение было слишком сильным. Я сползла с кресла и ударила кулаками по толстому ковру, пресекая отчаянную попытку вырыть глубокую яму и нырнуть в неё.
— Поняла, да? — спросил Сильвестр. — Я понимаю твою реакцию.
— Нет… Это ужасно… — задыхалась я. — Призывать зиму раньше времени, пропускать осень, окрашивание магической силы… Это всё… Это всё значит!..
Мой рот то открывался, то закрывался — слова не находились.
Фердинанд посмотрел на меня с понимающим выражением лица.
— Тебе нечего бояться. Я не стану делать ничего подобного.
Он говорил мне, что просьба об окрашивании — это довольно прямое приглашение в постель, так почему же я не заметила связи здесь?
«Это всё из-за того, что мой опыт окрашиваниям связан только с лекарствами и магическими инструментами», — осознала я.
— Вина лежит на вас, господин Фердинанд!
— Нет, виновато твоё ненормальное воспитание. И если тебе хочется указывать на кого-то пальцем, то в своей слабой интуиции и неспособности понять дворянские эвфемизмы виновна прежде всего ты сама.
— Её ненормальное… воспитание? — спросила Флоренция, удивлённо оглядываясь по сторонам. Должно быть, она не знала, что я была простолюдинкой, страдающей пожиранием или что я была отмечена знаком Эйвилибе. Настало ли время рассказать ей об этом?
Я оглянулась на двух мужчин в комнате. Они обменялись взглядами, а затем покачали головами.
— Хотя я пока не могу рассказать вам подробности, — ответил вместо меня Фердинанд, — у Розмайн есть физические особенности, отличающие её от других дворян. Таким образом, похоже, что она находилась под влиянием моей магической силы ещё до того, как её удочерил Сильвестр. Если я снова окрашу её, то последователи, посвятившие ей имя, посчитают, что её магическая сила вернулась в норму.
Обнаружить изменения в объёме магической силы другого человека было не так уж сложно. А вот изменения цвета магической силы — совсем другое дело. Если кто-то окрасит мою магическую силу, заметить это сможет только тот, кто посвятил мне своё имя, независимо от того, насколько велики будут изменения.
— Другими словами, — продолжил он, — беспокоиться не о чем. Я просто всем сообщу, что божественная сила Розмайн угасла после того, как она даровала госпоже Эглантине Грутрисхайт.
— Подождите! — воскликнула я. — Но госпожа Эглантина назвала мне своё имя уже после окрашивания богиней! Она придёт к тем же выводам, что и мои приёмные отец и мать! И даже если мы воспользуемся лекарством… Э-э… Окрашивание магической силой, то есть… Разве для этого не нужно пройти для начала церемонию звёздного сплетения?.. Н-ну, это всё одно большое недоразумение!
Я схватилась за голову и застонала от стыда, из глаз потекли слёзы.
— Держи свои эмоции под контролем, — предупредил меня Фердинанд. — Божественная сила внутри тебя отреагирует на нестабильность магической силы.
— Как я могу? Я имею в виду, мы…
Я впервые оказалась в центре столь неловкой дискуссии. У меня не было никакого опыта в этом вопросе, и меньше всего я ожидала, что меня втянут в подобный разговор. Мой единственный жених говорил, что ему больно относится ко мне как к невесте, чёрт возьми! Я умирала от смущения.
Сильвестр посмотрел на меня и вздохнул:
— Спорить с ним бессмысленно. Даже если недоразумение прояснится, неловкость никуда не уйдёт. Для любого другого это очевидно, но Фердинанд не из тех, кто способен понять сердце молодой девушки.
— Да, я в курсе… — пробормотала я, но всё же бросила на Сильвестра резкий взгляд.
Фердинанд скривился и жестом пригласил меня вернуться на своё место:
— Тогда хватит нелепого поведения. Ты не можешь использовать лекарство восстановления, пока твоя магическая сила не будет полностью истощена, и твоя выносливость не должна иссякнуть до этого.
С таким толстым ковром я вряд ли в ближайшее время смогу зарыться в землю. Я встала и вернулась за стол.
— А теперь, если мы можем вернуться к текущему вопросу… — сменил тему Фердинанд. — Магическая сила Розмайн должна быть полностью истощена, чтобы искоренить божественную силу внутри неё. Конечно, это гораздо легче сказать, чем сделать.
Божественную магическую силу было нелегко истратить, и это была далеко не самая худшая из наших проблем. Если моя обычная магическая сила в скором времени восстановится, то увеличится и божественная сила, что в итоге убьёт меня. Глаза Сильвестра и Флоренции расширились, когда Фердинанд продолжил свои объяснения.
— Как вы, я уверен, знаете, Аренсбаху крайне необходим энтвикельн. Я планирую использовать избыток магической силы Розмайн для производства золотой пыли, часть которой я отдам в Герлах в качестве компенсации за разрушенное ею поместье. Для этого я прошу вас доставить ей материалы в течение сегодняшнего дня. Материалов с места сбора Аренсбаха будет недостаточно, поэтому я прошу помощи и у Эренфеста.
Наступила небольшая пауза, прежде чем Фердинанд добавил:
— И ещё одно замечание: в рамках нашего энтвикельна мы намерены построить дома для Гутенбергов. Я был бы признателен за копии схем, использованных для энтвикельна в Грешеле.
Для компаний «Плантен» и «Гилберта» можно было использовать схемы, использованные для строительства их собственных филиалов. Прочие городские мастерские же можно сделать в соответствии со стандартной архитектурой Аренсбаха.
— Не могли бы вы передать Гутенбергам, чтобы они начали переезд? — продолжал он. — Розмайн понадобятся подчинённые, поэтому я хочу, чтобы хотя бы некоторые из них жили в Аренсбахе к концу собрания герцогов. Они уже должны были готовиться к отъезду, так что я сомневаюсь, что это доставит им много хлопот.
Я кивнула в знак согласия. Даже для простолюдинов требования Фердинанда не были чем-то неразумным. Гутенберги должны были переехать одновременно со мной, если они хотели освоиться в новой роли.
— Это не будет проблемой, но… — Сильвестр повернулся ко мне. — Розмайн, разве ты не хочешь встретиться с ними и отдать приказ лично?
Несмотря на обстоятельства, я всё ещё помнила некоторых Гутенбергов. Например, Бенно и Марка. Я скучала по ним и была бы рада воссоединению, но в моих воспоминаниях о нижнем городе были огромные пробелы.
Я покачала головой и ответила:
— Нисхождение богини нарушило мою память. — Затем я взглянула на Фердинанда. — А моя мастерица по изготовлению украшений для волос присутствовала бы на таком собрании?
— Подозреваю, что да, — ответил он. — Я бы не советовал тебе встречаться с Гутенбергами. Это закончится беспорядком независимо от того, вспомнишь ты их или нет, а твоя необузданная божественная магическая сила поставит под угрозу твою жизнь и жизнь всех, кто тебя окружает. По крайней мере, подожди, пока твоя божественная магическая сила не иссякнет, и у нас не появится возможность устроить встречу без последователей.
Я покачала головой, не совсем понимая его беспокойства. Трудно было представить, что я могу вызвать проблемы, увидев людей, которых даже не помню.
Фердинанд опустил глаза, увидев мою реакцию:
— Сильвестр, хотя мы планируем остаться здесь на ночь, чтобы создать золотую пыль, нам придётся вернуться в Аренсбах завтра, независимо от того, истощится ли магическая сила Розмайн или нет. Если мы не исчерпаем её сейчас, после всего, что сделали, второго шанса не будет: Розмайн не сможет справиться с восстановившейся божественной силой и поднимется по высокой лестнице… как и все те, кто посвятил ей имя.
Сильвестр зажмурил глаза: в этом худшем случае Эглантина умрёт, только став зентом:
— На плечах Розмайн действительно всё будущее страны. И она потеряла память? Это слишком тяжёлое бремя. Розмайн, ты сама ищешь неприятности или тебе так не везёт, что они сами тебя находят?
— Со мной всё в порядке, — ответила я, пытаясь утешить его. — Я даже почти не замечаю своих утраченных воспоминаний. Пока я не концентрируюсь на них, они не причиняют мне ни малейшего неудобства.
Фердинанд покачал головой:
— Это не повод вести себя так беспечно. В таком состоянии ты никогда не сможешь восстановить свои воспоминания.
Он подхватил меня на руки, не сделав ни единого предупреждения, и направился к двери.
— Она в твоих руках, Фердинанд, — окликнул нас Сильвестр. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь.
Он послал ордоннанц, сообщающий о том, что наша встреча окончена, после чего двери открылись и в комнату хлынула свита.
— Господин Фердинанд, спустите меня, — попросила я. — Я вполне могу идти.
Я бы предпочла, чтобы он не нёс меня в мою комнату, тем более что я только что узнала, что значит наступление зимы перед осенью.
— Конечно, нет. Мы должны любой ценой сохранить твою выносливость. Если мы не истратим остатки твоей магической силы сегодня ночью, тебе придётся снабжать Аренсбах, не имея возможности использовать лекарства восстановления. Неужели ты не понимаешь всей серьёзности своего положения? Мы должны максимально облегчить тебе задачу.
«Именно поэтому я хочу, чтобы вы меня опустили! Ну и дела! Насколько же непробиваемым может быть этот человек?!»
Закладка