Глава 51 . •
*****
Готовясь к предстоящему переходу, они решили поискать провиант, который легко сохранить, в ближайшем городе на Дунгуа.
Прошло почти три месяца с вторжения демонических семян, и добрая часть продуктов, оставшихся от золотой эпохи, испортилась.
Большое количество выживших обратило взоры на окружающую местность, чтобы выжить, и голодная толпа постепенно истребила всё более-менее съедобное в дикой природе.
Потом будут построены стабильные новые поселения со снабжением, а пока проблема выживания человечества уперлась в самый острый период.
Чу Цяньсюнь, которая получила ранения в двух последних битвах, была принуждена коллективом остаться в лагере, чтобы «охранять припасы».
Девушка лежала, заложив руки за голову, и считала плывущие по небу облака.
С тех пор, как она переродилась, её суточный ритм был очень плотным, и ощущать себя в такой внезапно свалившейся на голову неторопливости было непривычно и странно. Противоестественно
Она хотела встать и совершить разминку — по два подхода ударов и вообще немного потренироваться — но Гао Янь, которая предусмотрительно осталась следить за ней, не разрешила:
— Дай мне отдых и душевное спокойствие, посмотри на свои травмы! — серьёзно сказала она, — ты не такая выносливая, как Сяо Е, у тебя нет способности к восстановлению. Я действительно рассержусь, если ты сейчас же не ляжешь.
— Сестра Янь, — Чу Цяньсюнь могла только быть послушной, — раньше ты не была такой.
Гао Янь:
— А какая я была раньше?
Чу Цяньсюнь повернула голову и долго смотрела на неё:
— Раньше ты была бессердечной, и я никогда не видела от тебя никакой заботы.
— О чем ты говоришь, сестра, я всегда была заботливой и прекрасной, — Гао Янь протянула палец и ткнула Чу Цяньсюнь в лоб.
— Кстати говоря, когда ты познакомились со мной? Я совсем не помню.
Чу Цяньсюнь ничего не ответила, только рассмеялась.
Подошла одна из сестёр-близнецов.
Старшую звали Цзяо Юйлин, а младшую сестру зовут Цзяо Юйчжу. Внешне их почти нельзя было отличить, но старшая сестра выглядит спокойной и способной, а младшая немного нежной и робкой. Понаблюдав, их стало легко отличать по темпераментам.
Чу Цяньсюнь села и протянула ей руку:
— Здравствуйте, спасибо за вашу помощь вчера.
Цзяо Юйлин пожала ладонь Чу Цяньсюнь.
— Это мой долг. Если бы не вы, я даже думать не хочу, что случилось бы с моей сестрой. Я хочу спросить, у вас ещё есть жаропонижающие и обезболивающие? Прошлой ночью у Юйчжу тоже поднялась температура.
В руке она держала ещё не высохшее кристаллическое ядро первого порядка, которое, очевидно, было только что вырезано из тела чудовища.
— Я меняюсь на него.
Только тогда Чу Цяньсюнь обнаружила, что Цзяо Юйлин была покрыта грязью и ранами, большими и маленькими ссадинами по всему телу, и три глубоких пореза на руке, оставленных острыми когтями, выглядели очень серьёзно.
Воля этой девушки была сильна, она не хотела напрасно копить долги, поэтому за прошедшую ночь выследила и убила демона, чтобы его ядро сейчас обменять на лекарство.
— Я могу дать тебе таблетки и так, ничего не нужно. У твоей сестры лихорадка, она пробуждает силу так же, как и ты. Чрезмерная осторожность ни к чему, приём лекарств на самом деле тут бесполезен. — предупредила Чу Цяньсюнь.
Гао Янь схватила Цзяо Юйлин, на её руке появился белый исцеляющий свет:
— Должно быть, это связано с эволюцией, она вызывает жар. Мы все проходили через этот процесс, когда развивались. Вы действительно удивительны, если охотитесь на чудовищ в одиночку.
Исцеляющий свет в руке Гао Янь покрыл открытую рану на руке Цзяо Юйлин, и три следа от когтей там, где была видна кость, медленно перестали кровоточить и немного зажили.
— Спасибо, я снова вас побеспокоила, — Цзяо Юйлин посмотрела на чистый белый свет в руке Гао Янь, — конечно я понимаю, что с Юйчжу может быть так же, как у меня. Но когда я эволюционировал раньше, это было особенно болезненно, и всё мое тело словно провалилось в магму. Будто меня без конца сжигали и пытали, моё сознание бодрствовало, но моё тело не могло двигаться или говорить.
— Моя младшая сестра с детства была очень нежной. Она долго плакала, если её обижали. Я беспокоюсь, что она не сможет вытерпеть такую боль, поэтому и пришла выменять обезболивающие и жаропонижающие.
Чу Цяньсюнь извлекла таблетки, вручила их Цзяо Юйлин и по её настоянию приняла кристаллическое ядро в уплату. Этой девушке не нужно было излишнее снисхождение, она хотела, чтобы её уважали и относились к ней, как к равной.
— Юйлин, — позвала Чу Цяньсюнь девушку, собравшуюся уходить, — мы отправляемся на Лудао, если у вас с сестрой нет особого пункта назначения, не хотите пойти с нами?
Цзяо Юйлин повернулась и посмотрела на Чу Цяньсюнь и Гао Янь, сидевших на траве.
С момента появления демонических семян она и её младшая сестра всеми силами боролись за выживание. За короткий период в три месяца они испытали на себе все виды зла. Две девочки-ровесницы перед ней были теми, кто впервые поделился с ними душевным теплом после конца света. Это добро, возможно, полностью изменило её жизнь и жизнь Юйчжу.
Когда она впала в состояние сильной лихорадки, её разум на самом деле остался до странности ясным, и она отчетливо слышала всё, что происходило вокруг неё. Когда её всегда слабая сестра встала перед этими пятью мужчинами, чтобы заработать для неё лекарство, она чуть не сошла с ума. В этот момент из глубины её сердца поднялось холодное и ненормальное чувство. У неё было странное ощущение, что если её сестру сейчас утащат эти отвратительные мужчины, то она, возможно, не сможет снова проснуться человеком.
На обычно сдержанном лице Цзяо Юйлин появилась искренняя улыбка:
— Спасибо, Цяньсюнь, Гао Янь. Мы с сестрой собираемся искать нашу семью. Я надеюсь, у нас ещё будет шанс встретиться с вами снова.
Обед близился, и не было никаких признаков возвращения бабушки Фэн с парнями, поэтому Чу Цяньсюнь и Гао Янь развели огонь, чтобы приготовить еду.
— Что будешь готовить, сестра Ян?
— Я? Я не буду.
До конца света Гао Янь была человеком, который ел еду из доставки. Она не бывала на кухне, не говоря уже о готовке в такой глиняной кастрюле и плите.
— Цяньсюнь, разве ты не помнишь? До того, как появился Сяо Е, ты была тем, кто готовил еду, — Гао Янь подтолкнул задачу к напарнице.
— Я? Что я могу готовить?
Жизненный опыт Чу Цяньсюнь привёл к тому, что всё то, что можно есть сырым, никогда не касалось огня, а то, что нельзя есть сырым, готовилось в спешке и тут же забрасывалось в брюхо без остатка.
Чу Цяньсюнь и Гао Янь переглянулись.
Они вдвоём сварили кастрюлю с пресной едой и с неохотой набили ею свои желудки. Допивая суп у себя в руках, Чу Цяньсюнь поняла, что ей уже не безразлично, как было раньше, что ей приходится есть.
А Гао Янь, выпивая неаппетитный суп, подумала по себя, что без Сяо Е качество жизни было бы совсем другим.
Она бросила взгляд на Чу Цяньсюнь, которая оказалась очень медлительна в постижении некоторых вещей.
«Перед тобой вызрела такая хорошая капуста, а ты всё не понимаешь, что пора её хватать, что за дурочка!»
/капуста = кавалер, жених/
До самого вечера между двумя женщинами повисло молчаливое понимание. Никто и думать не хотел о готовке.
Они без конца поглядывали в сторону ворот лагеря.
К счастью, перед заходом солнца напарники, вышедшие на поиски еды, вернулись, обвешанные большими и малыми сумками.
— Ты ещё не ела? — Е Пэйтянь положил вещи, засучил рукава и начал готовить еду.
Сначала он завернул целый пакет моллюсков, выловленных в море, в оловянную фольгу и поставил на огонь для жарки.
Он засыпал горшок белого риса в чан и добавили к рису найденную колбасу. //трехмесячная колбаса из магаза без холодильника, охохо, они рисковые ребята/
Цзян Сяоцзе с радостью похвастался своими достижениями:
— Я великолепен, это я нашёл рис, он целый и ещё съедобный. Только его мало, к сожалению. Даже не представляю, когда в следующий раз получиться поесть такого.
Белый рис впитал в себя жир с мяса и колбасы, разбух и стал кристально чистым в кастрюле, отчего все в лагере вытягивали шеи и смотрели на них.
Рис, такой распространенный перед судным днём, стал чем-то, что можно было встретить, но не искать.
Здесь не нашлось команд с силой, хотя бы приближенной к силе их группы. Эти люди не могли позволить себе углубляться в населенные пункты, зараженные множеством монстров, чтобы поискать там сохранившуюся еду.
Е Пэйтянь слегка поднял руку и небрежно установил на земле ещё одну глиняную печь, взял вымоченные гребешки, грибы шиитаке, вермишель и другие продукты из запасов бабушки Фэн и сварил большую кастрюлю супа.
Чу Цяньсюнь присела рядом с ним, чтобы помочь, наблюдая, как вертятся в кастрюле с густым супом различные ингредиенты, и не могла не облизнуть губы.
— Ты проголодалась? — Е Пэйтянь повернулся, достал из кармана маленький шарик, завернутый в золотую фольгу, и тихо протянул ей: — Попробуй сначала это.
Чу Цяньсюнь развернула оловянную фольгу и обнаружила, что внутри находится маленький кусочек шоколада, который прежде уже растаял, деформировался и снова затвердел.
— Сестра Янь, хочешь шоколада? — она уступила сладость Гао Янь, которая готовила посуду неподалёку.
Е Пэйтянь немного занервничал.
Гао Янь закатила глаза на эту дурочку Чу Цяньсюнь, встала и отошла от них.
— Сестра Янь, что за выражение лица? — ничего не осознавая, Чу Цяньсюнь сунула маленький шарик шоколада себе в рот. Когда сладкий и насыщенный вкус растаял на её языке, она обнаружила, что Е Пэйтянь неёстественно опустил голову, намереваясь избегать её взгляда.
Во рту у неё появилось тепло, и прежде чем она это осознала, оно уже быстро скользнуло в горло.
В теле Чу Цяньсюнь возникло знакомое чувство.
Это было кристаллическое ядро.
Она удивленно подняла голову и посмотрела на Е Пэйтяня. Этот парень смешал ядро третьего порядка с шоколадом и тайно скормил его ей.
— Ты… не сердись, — Е Пэйтянь был немного взволнован и поспешно начал объяснять: — я думаю, что сначала нужно поднять твой уровень, чтобы, когда остальным придет время обновляться, мы могли быть в безопасности под твоей поддержкой.
Чу Цяньсюнь посмотрела на Е Пэйтяня и внезапно поняла, что её сердце пропустило удар.
Она чувствовала, что, в конце концов, Е Пэйтянь, возможно, не осознаёт, насколько ценные в апокалипсисе демонические семена высокого уровня.
Будь то друзья, родственники или даже семейные пары, мало кто поделится ядром монстра, подходящим для собственного улучшения.
Как бы ни был близок ваш партнер, единственный, кто будет с вами всегда — вы сами. Как бы ни была сильна чужая сила, она не так важна, как совершенствование собственной силы. Это единодушное мнение почти всех людей, доживших до позднего конца света.
Моллюски, завернутые в оловянную фольгу, сохранили первоначальный вкус и были настолько свежим, что можно было вместе с ними проглотить язык.
Размягчившийся жир из колбасы выварился и слой за слоем проникал в кристально чистый рис, и каждый укус мог доставить людям величайшее удовлетворение.
Поедая вкуснейших моллюсков и рис, вареный с колбасой, запивая горячей вермишелью с гребешком и грибным супом, каждый из них погрузился в счастье вкуса аппетитной еды.
Особенно когда все в лагере переглядывались с завистью. Такой фон делал этот ужин ещё более приятным.
Только Чу Цяньсюнь закончила роскошный ужин в состоянии невежества.
Днем она и Гао Янь отдыхали весь день, поэтому ночью взяли на себя дежурство. В безмолвствующей ночи Чу Цяньсюнь разожгла небольшой костер перед собой и внезапно спросила рядом сидевшую Гао Янь:
— Сестра Янь, ты понимаешь Сяо Е?
— А что он? — Гао Янь повернулась, чтобы посмотреть на неё.
— Ну… ничего.
Чу Цяньсюнь покачала головой, думая, что она, должно быть, думала неправильно. В такое опасное время у неё вдруг появилось настроение думать о таких необъяснимых вещах, которые, если заговорить о них вслух, вызовут у людей лишь приступ смеха.
Е Пэйтянь был прав. Если её способность улучшится, все члены команды получат больше защиты при переходе на более высокий уровень.
Поскольку Е Пэйтянь мог быть самоотверженным и жертвовать своими личными интересами ради всех, как она могла не согласиться?
Такая мысль вызвала радость у Чу Цяньсюнь.
Сосредоточение внимания на улучшении своих способностей сейчас самое важное.
Пока она может поддерживать свое преимущество в уровне и не избегает участия в реальном бою, даже если её сверхспособности и не атакующие, она никогда не станет слабым человеком.
*****
Я поспала совсем мало, проснулась в в 5 часов утра и не могла уснуть, встала, проглотила супрастин и доделала главу. Вы ведь рады?