Глава 35 . •
*****
Чу Цяньсюнь использовала два ремня, чтобы зафиксировать Е Пэйтяня на спине. Его голова опустилась ей на плечо, спутанная челка безвольно свисала, закрывая брови и глаза, видимой оставляя только нижнюю часть бледных щек и обескровленных губ.
Взяв на экспериментальном стенде масленку, Чу Цяньсюнь залила горючим содержимым все алые пробирки с кровью и липкие куски человеческой плоти. И подожгла все эти гнусные вещи огнём.
В коридоре уже слышались шумные шаги. Чу Цяньсюнь закрепила длинную веревку на оконной рейке, выбралась из окна с Е Пэйтянем на спине и соскользнула вниз по внешней стене здания. Она скатилась из лаборатории тринадцатого этажа на девятый, приблизилась открытому окну и запрыгнула внутрь, отпустив веревку.
Группа святых Церкви Святых Ангелов суматошно ворвалась в охваченную пламенем лабораторию. Один из них распахнул окно, высунул голову и посмотрел вниз, только чтобы увидеть длинную пустую веревку, болтающуюся на внешней стене здания. В темном дворе под зданием никого не было.
— Они сбежали! Спустились из северного окна, надо искать их во дворе! — крикнул мужчина в рацию в руке.
Там уже были включены прожекторы, попеременно мерцало бесчисленное количество фонариков, во двор торопливо въезжали машины. Вся прилегающая к институту территория наполнилась нетерпеливыми голосами и хаотичными звуками.
Наверху и внизу бардак.
Посередине, по темному и тихому коридору девятого этажа неслась Чу Цяньсюнь на максимальной скорости, с Е Пэйтянем на спине. В конце должен быть воздушный мост, ведущий в с соседнее здание.
В этот момент во дворе под ними группа святых с оружием и фонариками нервно выискивала врага среди деревьев и травы. Так никто и не заметил, что прямо над их головами, вверх на девять этажей по воздушному мосту пронеслась, как молния, чёрная тень.
Войдя в соседнее здание, Чу Цяньсюнь, вместо того чтобы спуститься вниз, быстро поднялась по лестнице на крышу верхнего этажа.
Там было кромешно-черно и тихо, и холодный ночной ветер продувал их тела.
Человек, висевший у неё на плече, едва уловимо прошептал, и если бы его рот не был так близко прислонен к уху Чу Цяньсюнь, для неё, даже с её обостренными чувствами, было бы почти невозможно четко расслышать эти слова.
— Папа, мама, Пэйюань, не уходите… не оставляйте меня, — прошептал Е Пэйтянь в бреду.
Чу Цяньсюнь замерла, взглянула на бессознательное лицо и ответила:
— Ну, я не оставлю тебя в покое.
Бледный кадык покатился, и из его горла вырвался бессознательный звук:
— Чи… Цяньсюнь.
Холодный порыв воздуха растрепал волосы на лбу Чу Цяньсюнь, стоящей на крыше. Луна была скрыта, а ночной ветер особенно сильно злился. Замечательная погода для убийства и побега.
Чу Цяньсюнь прыгнула с самого края на крышу следующего дома. Она пересекла три или четыре здания подряд, и только затем спустилась с верхнего этажа и схоронилась в темной заброшенной кладовой.
Она осторожно положила Е Пэйтянь на спину, подошла к окну и слегка приоткрыла шторы, чтобы наблюдать за ситуацией снаружи. Лабораторный корпус вдалеке был ярко освещён, а из окна верхнего этажа валил густым дымом и полыхали языки пламени.
Весь институт уподобился воде, попавшей на сковородку, и гремел так, что мог перевернуть небо вверх тормашками.
Чу Цяньсюнь опустила шторы, зажгла небольшой фонарик и наклонилась, чтобы проверить состояние Е Пэйтяня. Простыня, поспешно обернутая вокруг его груди и живота, уже покраснела от крови. Особенно большая рана была у него на животе, настолько, что ношение на спине в таком виде будет не только причинять ему сильную боль, но даже органы из его брюшной полости могут выпасть во время бега.
Чу Цяньсюнь разорвала простыню, обернутую вокруг тела Е Пэйтяня, и быстро обработала большие и маленькие раны на его теле. Три самые опасные раны на животе, груди и шее она временно закрыла медицинскими повязками, которые захватила с собой с операционного стола.
Е Пэйтянь лежал неподвижно и позволял ей делать то, что она делала, без какой-либо ответной реакции.
В коридоре возле дома загудели динамики, и раздался красивый и приятный женский голос.
— Пэйтянь, милаха Пэйтянь, где ты спрятался?
Шорох трансляции эхом разносился по пустому коридору. Е Пэйтянь внезапно открыл глаза и вскочил. Руки у него дрожали. В темноте его глаза наполнились ненавистью и страхом.
Но он не смог продолжить, кашлянул кровью, схватился за живот и упал на землю, его тело было напряжено, дыхание надрывистым, как у дикого зверя, тяжело раненного и умирающего в глуши.
— Пэйтянь, маленькая белая мышка, ты не сможешь сбежать, выходи послушно, и я могу подумать о том, чтобы простить тебя и эту бессовестную Чу Цяньсюнь.
Этот голос был сладок и очарователен, как самый нежный любовник, шепчущий партнеру посреди ночи:
— Если ты не покажешься, я не смогу себя контролировать. То, что я сделаю, очень-очень тебя напугает.
Е Пэйтянь лежащий на полу, медленно свернулся клубочком и закрыл уши руками.
— Сяо Е, — Чу Цяньсюнь провела обеими руками по лицу Е Пэйтяня. Она уехала всего пять-шесть дней назад, и этого глупыша запугали до такого вида.
Е Пэйтянь тупо смотрел на неё в темноте.
— Это я. Посмотри на меня, я Чу Цяньсюнь. Не бойся, мы уже убежали.
Чтобы он мог ясно видеть, руки Чу Цяньсюнь загорелись.
Глаза Е Пэйтяня постепенно засияли.
Его взгляд медленно скользил в теплом жёлтом свете, и его глаза застыли на лице перед ним. Он не понимал, как образ той, о ком он думал в своём сердце, действительно воплотился перед его глазами.
Чу Цяньсюнь наклонилась к уху Е Пэйтяня и о прошептала сквозь стиснутые зубы
— Не волнуйся, однажды я убью эту женщину и отомщу за тебя.
Напряженное тело Е Пэйтяня расслабилось. Дьявольский голос ещё продолжал звенеть из громкоговорителей, но он будто стал далеким и незначительным.
— Цяньсюнь, ты… почему ты вернулась? — Е Пэйтянь лежал рядом с ней.
Чу Цяньсюнь закатила глаза и сердито сказала:
— Почему в тот день ты ничего не сказал мне? Одного намека хватило бы, одного простого слова, и я бы определенно забрала тебя!
На самом деле в глубине души она признавала, что сейчас не искренна, что сказала это просто для того, чтобы выразить свой гнев. Когда они покидали Гуз-Сити, отношение с Е Пэйтянь на самом деле уже были очень странным, но она подсознательно не задумывалась от этом, просто потому, что у неё всё ещё имелось глубокое предубеждение против этого человека.
На улице звучали сирены и мигалки. В доме, отделенном окном, тихо и мирно.
— Цяньсюнь, — в темноте раздался слабый мужской голос.
— Гм?
— Цяньсюнь , я хочу пойти с тобой, пожалуйста… забери меня.
Эта фраза бесчисленное количество раз прокатывалась между сердцем и легкими Е Пэйтяня, возвращая страдания бесчисленное количество раз.
…Когда он смотрел, как Чу Цяньсюнь сидит в машине и уезжает всё дальше и дальше по дороге, полной жёлтого песка.
…Когда его обманом заманили на операционный стол, лишили свободы и наградили безграничной болью.
Бесчисленное количество раз эта фраза распирала его горло, но так и не произнёс её.
— Хорошо, я заберу тебя, — Чу Цяньсюнь продолжала смотреть в окно, её профиль отражался в мерцающем свете прожектора.
«Ну и что, если он сам дьявол, даже если он в будущем будет отвергнут всем человечеством, ну и что! Я всё равно его заберу, — подумала от всего сердца Чу Цяньсюнь, — а всякие святые ангелы, поступающие не как люди, а как собаки, пусть катятся в пекло».
Люди, обыскивающие здание, прошли мимо, и она подняла Е Пэйтяня на спину и побежала вниз по лестнице. Но на третьем этаже путь внезапно перегородили огромные железные ворота. Перед ними сидел сторож, в своё ночное дежурство он уснул.
Чу Цяньсюнь одним движением сбила его с ног, отобрала связку ключей, открыла железную дверь и вошла. Там был длинный коридор, а по обеим сторонам стояли камеры, отгороженные металлическими решетками. Чу Цяньсюнь прошла посерёдке с Е Пэйтянем на спине.
В темных мрачных клетках с одной стороны сидели монстры, прикованные толстыми железными цепями, а с другой — люди.
В эти тюрьмы общество милосердия Святых Ангелов заключила «образцы» для своих экспериментов.
Чу Цяньсюнь остановилась: из клетки рядом с ней вышла тонкая лиана, которая быстро поползла к её ногам, подняла голову и распустилась прекрасным маленьким цветком. Цветок, будто увидев, как девушка смотрит на него сверху, даже торопливо помахал ей головой, словно чтобы доставить ей удовольствие.
Чу Цяньсюнь проследовала за лозами и заглянула в клетку, обнаружив, что здесь был заперт крепкий, высокий и упитанный мужчина, закованный по рукам и ногам. Он позвал на помощь.
Чу Цяньсюнь щёлкнула ключом, открыла камеру и разомкнула цепь на мужчине.
— Спасибо, спасибо, большое вам спасибо! — как только мужчина освободился, он с благодарностью протянул свою большую ладонь к Чу Цяньсюнь.
Она бросила на него взгляд, но не ответила.
— Вы тоже обманом попали сюда? — мужчина несколько смущенно убрал руку, почесывая затылок: — Здесь много людей заперто, давайте всех поскорее отпустим, и сбежим вместе.
Чу Цяньсюнь отцепила ключ от проходных дверей, а остальные бросила ему.
— Будь осторожнее, — больше она ничего не сказала, повернулась и пошла к выходу. Снаружи здания никого не было, когда они выходили.
Чу Цяньсюнь внимательно смотрела влево и вправо, и всю дорогу бежала с Е Пэйтянем на спине, укрываясь в тенях зданий.
Она высунула голову из-за угла дома и увидела перед собой открытое поле с несколькими припаркованными автомобилями Общества милосердия.
Несколько мужчин с факелами стояли на краю поля.
Чу Цяньсюнь немедленно спрятала обратно голову, но один из мужчин что-то смутно заметил, и он подошел в их сторону с факелом.
Аккуратно положив Е Пэйтяня на землю, Чу Цяньсюнь схватила рукоять ножа.
Огонь выхватил их из темноты и позволил узнать знакомое лицо.
Глаза Чэнь Вэя встретились с глазами Чу Цяньсюнь.
— Здесь ни души, — громко сказал Чэнь Вэй, — пойдём и посмотрим где-нибудь ещё.
Он повернулся и положил руку на плечо Лао Цзиня.
— Старина Цзинь, я тебе говорю, эта большая шишка Общества милосердия издевается над нами. Он не даёт нам спать и посреди ночи подбрасывает нам тяжёлую работу. Эй, женщина в моей постели всё ещё ждет меня.
Их голоса постепенно удалялись.
Вскоре после этого машина вдалеке завелась, покатилась и с визгом остановилась перед Чу Цяньсюнь. Водитель машины был бледный, с серым выражением лица, на котором чернели огромные трупные пятна. Водительская дверь открылась, и «водитель» выпал из машины на землю, это был труп, и уже довольно давно умерший.
Чу Цяньсюнь узнала эту технику управления мертвецами Лао Цзиня. Она открыла дверцу машины, посадила Е Пэйтянь на пассажирское сиденье, а сама села за руль.
— Кажется, добрым быть не совсем бесполезно, и всё же нашлась парочка человек, которые помнят о твоей помощи, — пошутила она, помогая Е Пэйтяню пристегнуть ремень безопасности.
— Подождите, подождите нас! — тот высокий упитанный мужчина, которого Чу Цяньсюнь выпустила из клетки, догонял их со старухой на спине и с ребёнком на руках.
*****