Глава 34 . •
*****
На базе Гуз-Сити, в доме, где когда-то жили Фэн Цзюньлэй и остальные, в неубранной комнате и в темноте с включенным фонариком в руках шарила незнакомая женщина. Эти три квартиры, которые не так и давно бросили жившие тут святые, посторонние обыскивали бесчисленное количество раз, а она всё ещё надеялась найти немного еды или полезных припасов, которые пропустили другие.
Внезапно в темной комнате раздался голос:
— Что ты ищешь? Где тот человек, который здесь живет?
Неизвестно в какой-то момент на подоконнике гостиной появилась сидящий силуэт, чьёго лица нельзя было в темноте разглядеть отчетливо. Только холодные блестящие глаза слегка отражали свет.
— Ах! — Женщина в испуге подпрыгнула, уронила то, что держала, и хотела выбежать на улицу.
Чёрная тень мгновенно двинулась за ней, и холодный длинный нож уперся ей в шею.
— Не надо, не убивайте меня! Я просто живу внизу и никого из живших здесь не знаю, — женщина в ужасе подняла руки и осторожно сказала: — Вы хотите, спрашивайте, я вам скажу, всё, что знаю.
Ей было очень страшно в душе, она знала, что эти святые, обладающие сверхъестественными способностями, больше не ценят жизни обыкновенных людей.
— Где люди? — снова прозвучал холодный голос.
— Первоначально здесь жили отец и дочь, и дочь была святой. Позже они вроде как услышали, что что-то случилось, и убежали. Их потом искали. Всех в здании из-за них водили на допрос.
— Они убежали? Где другая девушка, которая жила по соседству?
— Та девушка стала дежурной женщиной брата Пэна и переехала к нему. Я встречала её вчера на улице.
Сказав это, она почувствовала, как холодное прикосновение к шее исчезло. Подождав некоторое время, женщина тихо повернула голову. Комната была пуста, и там никого не было.
Квартира Пэн Хаоюя казалась очень захламленной, ведь, чтобы предотвратить кражу, он сложил всевозможные материалы и даже конечности монстров прямо в углу спальни.
В этот момент красивая женщина ударила по лицу Гань Сяодань.
Тонкий нефритовый палец указал прямо ей в глаза:
— Ты, вертихвостка, уясняй мои правила, принцип совсем прост. Главная тут только та, что была первой. А то я подумаю, что ты хочешь посоревноваться со мной за братика Хаоюй.
Гань Сяодань удрученно села на пол, закрыла лицо и заплакала.
Пэн Хаоюй наполовину разлегшийся на кровати, равнодушно оглянулся на неё и непринужденно сказал:
— А Хуан, ты совсем не меняешься.
Он считал, что с мужской стороны настолько обаятелен и привлекателен, что его женщины не могут не ревновать друг к другу. Кроме того, Гань Сяодань потеряла свою ценность, так что нет нужды её обихаживать. Увидев, что Пэн Хаоюй наплевал на её деспотизм, А Хуан осмелела, её ивовые брови встали дыбом, и она занесла руку ударить соперницу снова. Но её запястье было перехвачено в тиски сильной ладонью. Рядом с ней в какой-то момент беззвучно появилась чёрная фигура. Пришедший безжалостно сломал ей запястье и бросил на землю.
А Хуан закричала и упала на пол без чувств. Когда Пэн Хаоюй уже собирался встать, Чу Цяньсюнь возникла перед ним и сильно ударила ногой, повалив на пол. Пэн Хаоюй сплюнул кровь, и его разум загудел.
Чу Цяньсюнь вернулась!
Впервые он ясно осознал огромную пропасть в силе между этой женщиной и своей собственной.
Сапог Чу Цяньсюнь опустился ему на спину. С лязгом нож выскользнул из ножен и задел сонную артерию Пэн Хаоюя.
— Нет, госпожа Цяньсюнь. Нет, сестра Чу. Мне нужно кое-что сказать, кое-что сказать, — поспешно взмолилась Пэн Хаоюй о пощаде, — Сяодань, пожалуйста, помогите мне убедить её.
Гань Сяодань безучастно встала, её волосы были растрепаны, лицо осунулось, половина её щеки покраснела и опухла. Всего за несколько дней её внешность почти полностью изменилась.
Чу Цяньсюнь не посмотрела на неё, только сильнее надавила сапогом.
— Где Е Пэйтянь?
— Е Пэйтянь? Это не мое дело… Ааа, сестра Чу! Полегче, будь милосерднее!
Гань Сяодань сделала два шага вперёд и начала убеждать её:
— Цяньсюнь…
Чу Цяньсюнь стремительно вытащила из-за пояса ещё один нож и направила на её шею и холодно посмотрев:
— Скажи мне, где Е Пэйтянь? Что случилось с Цяньцянем и его дочерью?
Губы Гань Сяодань задрожали, и тут же потекли слезы. Клинок Чу Цяньсюнь разделил её длинные волосы и безжалостно прижался к белой шее:
— Говори.
— Я, я не знаю, — тут-то Гань Сяодань испугалась, — В ту ночь, когда вы уходили, последователи Святого Ангела позвали меня. Они задержали меня и Цяньцяня под предлогом проверки…
— Как они узнали, что я ухожу? — Чу Цяньсюнь посмотрела ей в глаза.
Взгляд Гань Сяодань в панике метнулся в сторону прижатого к земле мужчины.
— Так-так, ты сказала Пэн Хаоюю, а Пэн Хаоюй сказал им. Так что из-за тебя и Фэн Цяньцяня Е Пэйтянь был вынужден остаться, — холодно подытожила Чу Цяньсюнь.
— Этого я не знала, я не знала, что церковники захотят сохранить Сяо Е любой ценой, — поспешно объяснила Гань Сяодань, — На самом деле, даже если бы Сяо Е не взял на себя инициативу остаться, он не смог бы уйти. Это только напрасно бы подвергло тебя опасности. Ты не представляешь, сколько святых устроило засаду в зале, когда они провожали тебя в тот день. Эти люди пытались избежать конфликта с тобой, но если бы понадобилось, они не проявили бы нежности.
Чу Цяньсюнь смотрела на неё всё более и более разочарованно.
— Цяньсюнь, правда, меня тоже обманули. Фу Инъюй сказала нам, что она как раз пригласила Сяо Е для участия в каких-то экспериментах, откуда я знала, что они будут такими… — тихий голос Гань Сяодань совсем умолк, она не могла продолжать говорить, и не осмеливалась встретиться лицом к лицу с Чу Цяньсюнь. Очевидно, она знала, что сделали с Е Пэйтянем.
— Что насчет Цяньцянь? — тон Чу Цяньсюнь не изменился.
— Цяньцянь в порядке. — Гань Сяодань, наконец, вздохнула с облегчением, — После того, как вы ушли, брат Фэн несколько раз хотел навестить Сяо Е, но его не пустили. Брат Фэн почувствовал, что что-то не так, поэтому он однажды ночью взял Цяньцянь и сбежал. Я не знаю теперь, куда они пошли.
Чу Цяньсюнь почти рассмеялась:
— Отец Цяньцянь и его дочь бежали одни в дикую глушь, куда ты испугалась идти. Как тебе такая правда?
Гань Сяодань избегала её взгляда.
— Где сейчас Е Пэйтянь?
— Я… я не знаю, — Гань Сяодань тихо взглянула на Пэн Хаоюя.
Мужчина тут же закричал:
— Черт возьми, я просто делаю, что скажут. Я лишь работаю на Церковь Святых Ангелов и даже не являюсь их основным членом.
Пэн Хаоюй хотел вздохнуть с облегчением.
Но не успел, Чу Цяньсюнь заткнула ему рот одной рукой, другой вытащила кинжал и вонзила в правую ногу.
Пэн Хаоюй закричал от боли, но Чу Цяньсюнь крепко сжала его ладонью. Она повернула лезвие на сто восемьдесят градусов, вытащила его и вонзила ему в левую ногу.
— Уу... не... Уу... я скажу!
Она выяснила у Пэн Хаоюя информацию, которую собиралась. Убрав окровавленный клинок, она оглушила мужчину сильным ударом и убедилась, что он не сможет легко двигаться ещё некоторое время, встала и приготовилась уйти.
— Цянь… Цяньсюнь! — остановила её Гань Сяодань.
Чу Цяньсюнь повернулась.
— Ты забери меня, я не хочу больше оставаться здесь. Я была неправа. Я пойду с тобой, хорошо? — сказала Гань Сяодань.
Чу Цяньсюнь внезапно рассмеялась:
— Когда я спасу Е Пэйтяня, все святые Святого Ангела погонятся за мной. Ты уверена, что хочешь пойти с нами?
Гань Сяодань задохнулась, её лицо побледнело, и она передумала просить об уходе:
— Цяньсюнь, ты действительно хочешь спасти Е Пэйтяня в одиночку? Это слишком опасно. Они очень внимательно следят за ним. Неважно, насколько ты сильная, ты можешь не выстоять против стольких людей.
Увидев, что Чу Цяньсюнь собирается повернуться и уйти, Ган Сяодань неохотно спросила:
— Он просто незнакомец, которого мы только что встретили! Почему ты так рискуешь ради него?
Чу Цяньсюнь замерла у двери:
— Сяодань, я не знаю, почему-то многие люди этого мира отличаются от прошлого. Может быть, я тоже стала другой.
Она оставила эти слова и исчезла в коридоре. Ган Сяодань побежал к двери, но в темноте никого не было. Ей стало понятно, что она упустила свой последний шанс.
Внезапно она вспомнила о путешествии, которое она и Чу Цяньсюнь предприняли, когда сбежали. Цяньсюнь всегда хладнокровно заставляла её убивать этих отвратительных демонов. В то время её сердце было полно страха и неудовлетворенности. Если подумать об произошедшем сейчас, то это был единственный раз, когда она делала шаг вперёд самостоятельно, и это были самые мирные и спокойные дни в её жизни после апокалипсиса.
Она оглянулась, чтобы посмотреть на лежащих без сознания Пэн Хаоюя и на ненавидящую её А Хуан. Эти люди вызывали у неё отвращение. Теперь она больше не осмеливалась предпринимать шаги самостоятельно и могла полагаться только на этого мужчину, разделяя его с посторонними женщинами.
——
Благотворительный центр помощи Святого Ангела изначально был фармацевтическим исследовательским институтом. В этот момент на верхнем этаже лабораторного здания в центре Фу Инъюй напевала, моя руки в раковине. Красная кровь смылась с её рук и потекла в слив раковины. Выражение лица Фу Инъюй было расслабленным, её красные губы слегка приподнялись, явно демонстрируя её очень хорошее настроение.
— Что ты опять с ним сделала? — В лабораторию вошёл седовласый мужчина в белом халате и сказал с обеспокоенным лицом, — Сколько раз я тебе говорил, что он важный подопытный. Нельзя с ним так обращаться.
Фу Инъюй повернулась и внимательно вытерла руки чистым белым полотенцем. Её вишневые губы слегка надулись, брови слегка нахмурились:
— Доктор, кто ещё может сохранять нормальное мышление в таком хаотичном мире? Я просто самовыражаюсь.
Она положила руку доктору на плечо, приблизилась к его уху, и прошептала голосом одержимого безумца:
— Он такой совершенный, только он может сделать меня счастливой! Как бы я с ним не обращалась, не нужно беспокоится, что он кончится. Доктор Ма, разве вы не такой же, как и я? Разве то, что вы сделали с ним, не хуже моего отношения?
Доктор Ма сделал невозмутимое лицо и оттолкнул Фу Инъюй:
— Вы смотрели видеозапись моих опытов?
Фу Инъюй слегка улыбнулась и собиралась заговорить, когда её лицо внезапно изменилось.
В стекле вытяжного шкафа отражалась фигура: незнакомец в чёрном сидел на корточках у окна, холодно подняв пистолет в руке.
Фу Инъюй мгновенно бросилась в сторону.
Прогрохотал выстрел. Доктор Ма с раной в груди недоверчиво посмотрел на равнодушную женщину у окна и медленно упал.
Чу Цяньсюнь!
Фу Инъюй была потрясена, она своими глазами видела, насколько сильна эта женщина на поле боя. Ей было далеко до такого противника.
Она решительно расправила крылья и бросилась к окну с другой стороны.
Рука, словно клещи, сжала её лодыжку, швырнув об пол.
Чу Цяньсюнь схватила её за шею, прижала колени к талии, схватила крыло одной рукой, сильно потянула и рванула чистое белое крыло до крови.
Фу Инъюй издала резкий крик боли, и белые перья взметнулись по всей комнате, устремившись к Чу Цяньсюнь. Будучи первого ранга, будущий Кровавый Ангел всё ещё не мог превратить свои перья в острые лезвия, как тогда. Но она воспользовалась моментом, когда зрение Чу Цяньсюнь было заблокировано, изо всех сил рванулась, разбила оконное стекло и упала с высокого здания.
Чу Цяньсюнь подошла к подоконнику, подняла пистолет и дважды выстрелила в Фу Инъюй, которая продолжала падать, прикрывая голову и лицо сломанным крылом. Это были последние две пули из магазина, которые подарил ей Ву Хао.
Внизу был двор с буйной растительностью. Пока Фу Инъюй падала, высокие густые кроны деревьев внезапно разрослись и протянули длинные ветви, чтобы поймать её тело. Эти ветви обвивали Фу Иньюй и покрывали её слой за слоем, утаскивая в тень под кронами, прямо к мужчине, стоявшему под деревом.
Это был тот самый лысый святой со сверхъестественной силой растительного типа. Он обнял Фу Инъюй, поднял голову и злобно посмотрел в окно, где находилась Чу Цяньсюнь.
Во дворе поднялся шум, и многие люди бросились к зданию.
Чу Цяньсюнь развернулась и пошла во внутреннюю лабораторию.
Когда она увидела операционный стол посреди комнаты и человека, привязанного к нему, даже ей, считавшей, что её сердце твердое, словно железо, стало тяжело продолжать смотреть. Её взгляд переместился на испытательный стенд с одной стороны: на длинном штативе для пробирок стояли ряды кроваво-красных пробирок. На подносе в запечатанной коробке были разложены вещи, на которые даже Чу Цяньсюнь не хотела смотреть поближе.
Это была так называемая «Божественная кровь». В прошлой жизни Чу Цяньсюнь даже принимала её лично.
Это зелье спасло ей жизнь.
Чу Цяньсюнь стиснула зубы и подошла к операционному столу.
Там лежал Е Пэйтянь. Его глаза были безучастны, он никак не отреагировал на прибытие Чу Цяньсюнь.
Чу Цяньсюнь отрезала ремни, стягивающие его шею и конечности, отсоединила всевозможные трубки, которые были вставлены в его тело, и куском простыней обмотала раны на груди и животе. Она протянула руку и слегка погладила лицо Е Пэйтяня:
— Пэйтянь, я здесь, чтобы забрать тебя.
Е Пэйтянь медленно перевел взгляд, тупо посмотрел на человека перед собой. Кажется, он узнал её, но не ответил. Его рот слегка шевелился, но ничего не произнёс.
*****