Глава 2153 - Вызов к Императору Бездны •
На Чистой Земле, во дворе Божественного Царства Вечной Ночи, в центре остановился чёрный как смоль паланкин. Тишина, ещё более леденящая, чем обычно, окутала его, заставляя дев Вечной Ночи трепетать от страха, не смея издать ни звука. Шэнь У И, охраняемая слева Шэнь У Юлуань и справа Шэнь У Минцзюэ, приблизилась и медленно поклонилась перед паланкином, её голос был подобен звону разбитого нефрита о лёд, чистый и почтительный: — У И приветствует Божественную Мать…
Бам! — леденящий порыв холодного ветра внезапно распахнул занавеси паланкина и с силой ударил Шэнь У И в грудь. Шэнь У И не уклонилась и не защищалась, молча приняла удар, позволив отбросить своё тело далеко назад. Тонкая струйка крови медленно потекла из уголка её губ.
— У И, тебе действительно хватило смелости!
Из паланкина донёсся злобный голос Божественной Владычицы У Мин, каждое её слово было словно ледяной шип, пронзающий кости: — Перед прибытием сюда я приказала тебе попросить у Императора Бездны Божественный Лотос Девяти Сердец, а ты посмела ослушаться приказа и отправиться в какую-то Запретную Область Божественного Сна!
Шэнь У Юлуань торопливо сказала: — Божественная Владычица, успокойте гнев, У И сделала это ради вас…
— Заткнись!
Ещё один порыв ледяного ветра обрушился на Шэнь У Юлуань, отбросив её назад, и та с силой ударилась о колонну двора: — Кто позволил тебе самовольно открывать рот!
Шэнь У Юлуань с трудом поднялась, опустила голову в поклоне и больше не смела говорить.
Длинные ресницы Шэнь У И прикрывали лунные глаза, её голос был тихим и спокойным: — Согласно записям в «Тайном Писании», «Лоза Сердца Бездны» существует только в телах высших призраков бездны, а в Море Тумана не было найдено ни малейшего её следа, и даже в любых записях о ней не упоминается. А в легендарной Запретной области Божественного Сна блуждают бесчисленные призраки бездны, некоторые из которых являются воплощениями падших божеств древности, это самая большая надежда, о которой могла подумать У И.
— Для У И собственное улучшение несравнимо с безопасностью Божественной Матери, поэтому я…
Она прервалась, опустила голову и с чувством вины сказала: — Но какой бы ни была причина, У И действительно ослушалась приказа, её вина неоспорима. У И готова принять любое наказание от Божественной Матери.
Любой другой старший, несомненно, был бы тронут и растроган таким глубоким чувством младшей. Но… Божественная Владычица У Мин меньше всего верила и больше всего «ненавидела» именно искренность!
Её тон был настолько леденящим, что, казалось, мог заморозить душу: — Среди того, чему я учила тебя все эти годы, никогда не было «самонадеянности»!
— Это первый раз, когда ты открыто ослушалась приказа! После возвращения в Вечную Ночь, ты сама узнаешь о последствиях! А сейчас, убирайся! Немедленно убирайся!
— Да.
Шэнь У И тихо ответила и уже собиралась уходить.
— Стой! — внезапно раздался хриплый голос, и окружающая атмосфера резко изменилась, зловещие потоки воздуха в хаотичном возбуждении быстро сформировали барьер уровня Истинного Божества, блокирующий звук.
В области изоляции голос Шэнь У Янье звучал так, словно прямо в ушах и на дне души, всё пространство превратилось в призрачную и пугающую звуковую сферу: — Мой приказ уничтожить Юнь Че изменился! Сейчас я приказываю тебе убить Юнь Чэ!
Её резко участившееся дыхание в звукоизолированной сфере казалось предельно ясным. Шэнь У Юлуань и Шэнь У Минцзюэ… и почти все женщины Вечной Ночи в опущенных глазах выражали глубокое изумление и непонимание. Хотя слова и поступки Шэнь У Янье никогда не соответствовали положению Божественного Владыки, а тем более действиям нормального человека, этот её приказ был действительно слишком необъяснимым и безумным.
— Да.
Шэнь У И покорно опустила ресницы и ответила без малейших колебаний.
— Не оставлять следов!
Голос Божественной Владычицы У Мин начал окрашиваться пугающим безумием: — Если Юнь Чэ посмеет ступить в Запретную Область Божественного Сна, это будет идеальный момент! Небеса, должно быть, хотят его смерти! Даже Небеса не терпят эту грязь, полную лицемерия!
Запретная Область Божественного Сна подобна особому Морю Тумана, существующему независимо, почти полностью изолированно от внешнего мира, и даже восприятие Истинных Божеств не может в ней сильно распространиться, что делает её идеальным местом для убийства и уничтожения тел.
— Да, — Шэнь У И снова ответила.
— А теперь убирайся!
Шэнь У И поднялась, помогла подняться Шэнь У Юлуань, и они медленно удалились.
Изолирующий барьер ещё не рассеялся, Шэнь У Минцзюэ долго колебалась, но наконец с тревогой посоветовала: — Божественная Владычица, после сегодняшнего дня слава Юнь Чэ из Божественного Царства Плетения Снов непременно прогремит по всей Бездне, даже Император Бездны и Великий Божественный Чиновник обязательно обратят на него особое внимание. Божественный Владыка У Мэн ради него даже не пожалел своего достоинства. Если его и вправду убить, и это раскроется, последствия… действительно будет трудно предсказать.
Слова «действительно будет трудно предсказать» были самым мягким выражением, которое она могла придумать.
— Кроме того, у нас никогда не было вражды с Юнь Чэ, и с Божественным Царством Плетения Снов мы тоже никогда не пересекались… По моему скромному мнению, нам действительно не нужно тратить силы на этого юношу, — Шэнь У Минцзюэ тщательно подбирала слова, была предельно осторожна, её выражения можно назвать крайне тактичными. И если бы не тот факт, что действия Шэнь У Янье были действительно слишком невероятными, она бы и слова не посмела сказать в попытке дать совет.
— Да что ты понимаешь? Что ты понимаешь?!
Шэнь У Янье, казалось, внезапно потеряла контроль над эмоциями, её яростный крик заставил Шэнь У Минцзюэ резко затаить дыхание, она совершенно не понимала, какими словами вызвала такую реакцию.
— Какая «самая прекрасная женщина в мире»?! Все эти слова, которыми мужчины обманывают женщин, одинаковы, каждое их слово до тошноты отвратительно!
— Какое «добровольное принятие двойного Наказания Опустошительным Пожиранием в одиночку»… хе-хе, ха-ха-ха-ха… Лицемерие! Лицемерие! Сущность мужчин — это лицемерие! Грязь! Бесстыдство!
— Подлость! Низость! Он просто притворяется лучше, чем Шэнь У Сюэянь!
— И заслуживает смерти больше, чем Шэнь У Сюэянь! Больше заслуживает смерти!
Стоило прозвучать имени «Шэнь У Сюэянь», и зрачки Шэнь У Минцзюэ слегка сузились… В этот миг она вдруг поняла, почему Шэнь У Янье возымела такую жажду убийства к Юнь Чэ, с которым у неё не было никакой вражды.
— Шэнь У Сюэянь… Шэнь У Сюэянь… Шэнь У Сюэянь! — казалось, и душу Божественной Владычицы У Мин тоже пронзило именем «Шэнь У Сюэянь», её дыхание стало сбивчивым, а голос постепенно стал пронзительным, как у злобного духа, потерявшего рассудок.
— Все мужчины в этом мире — это Шэнь У Сюэянь! Все — неверный скот… все должны умереть!
Шэнь У Минцзюэ глубоко опустила голову, не смея больше сказать ни слова, и могла лишь с глубоким вздохом подумать, что Юнь Чэ действительно невезучий, раз ненароком задел шрам, который больше всего нельзя трогать у этой сумасшедшей.
— У И, ты в порядке? — Шэнь У Юлуань, поддерживая Шэнь У И, медленно усадила её, с беспокойством осматривая её травмы.
— Со мной всё в порядке, — тихо покачала головой Шэнь У И. Её лицо было слегка бледным, но по-прежнему поражало своей чистой, холодной и абсолютной красотой. — Божественная Мать нанесла несильный удар, я восстановлюсь до того, как мы ступим в Запретную Область Божественного Сна.
Шэнь У Юлуань тихо вздохнула: — Ты же знала о последствиях неподчинения приказу, зачем же ты всё равно…
Голос Шэнь У И был мягким и неторопливым, даже после сурового выговора и наказания в нём не было ни капли раскаяния: — Стоит только найти Лозу Сердца Бездны, и появится надежда на восстановление божественного тела Божественной Матери. Тогда она сможет разглядеть моё лицо, увидеть нынешнее Божественное Царство Вечной Ночи под её властью, её продолжительность жизни увеличится в несколько раз, и я смогу дольше оставаться с ней.
— Поэтому, даже если это лишь слабая, призрачная надежда, она всё равно несравненно ценнее моего собственного небольшого роста.
Когда она говорила это, её длинные ресницы едва дрожали от переполнявших её эмоций. Эта малейшая дрожь чётко попала в глаза находившейся рядом Шэнь У Юлуань.
— Глупое дитя.
Шэнь У Юлуань мягко обняла её, в словах сквозила сердечная боль: — Я знаю, тебе обидно… Здесь Чистая Земля, восприятие Божественного Владыки не может свободно распространяться, если тебе горько, выплесни всё как следует, не копи в сердце, не травмируй себя.
— Мне не обидно.
Шэнь У И прильнула к груди Шэнь У Юлуань, в уголке губ появилась лёгкая улыбка: — На самом деле, я всегда знала, что строгость Божественной Матери направлена мне во благо, иначе я бы не достигла нынешних успехов всего за двадцать лет. Просто её когда-то ранила искренность, поэтому она не может позволить себе снова поверить в её существование.
Она слегка закрыла глаза и тихо вздохнула: — Иногда я даже надеюсь, что Божественная Мать тоже наложит на меня «Печать Желания Смерти Высшей Ночи», тогда, возможно, я заслужу больше её доверия.
— Как ты можешь так думать?
Шэнь У Юлуань с болью в сердце прошептала: — Твой талант — самое ценное сокровище Божественного Царства Вечной Ночи, как можно повреждать его Печатью Желания Смерти?
— Значит… — Шэнь У И подняла взгляд, в глазах переливаясь слишком яркой надеждой: — В конце концов, Божественная Мать всё же любит меня, правда?
— Я не знаю, — ответила Шэнь У Юлуань: — Никто не может угадать мысли Божественной Владычицы, возможно да, а возможно нет. Но все видят, насколько чисты и искренни твои чувства к Божественной Владычице, и все хранят это в сердце. Я верю, что однажды Божественная Владычица снова поверит в искренность.
После короткого молчания Шэнь У И медленно покачала головой: — Нет, потеря Божественной Матерью веры в мириады существ и вещей — не что иное, как самозащита. Мне не нужно, чтобы Божественная Мать пыталась измениться ради меня, я лишь хочу, чтобы она была по-настоящему счастлива, по-настоящему здорова и невредима.
— В этот раз, войдя в Запретную Область Божественного Сна, я приложу все силы, чтобы найти Лозу Сердца Бездны. Если не получится… я придумаю способ создать ещё несколько возможностей снова войти в Запретную Область Божественного Сна, и однажды я обязательно найду её.
— Хорошо.
Шэнь У Юлуань улыбнулась: — В мире записано, что Снежно-ледяное стеклянное сердце не только обладает чистейшей и безупречной душой, но и получает покровительство Небесного Пути. Я верю, что твои чувства обязательно тронут Небесный Путь и помогут тебе осуществить желаемое.
В этот момент незаметная душевная аура бесшумно рассеялась.
В тёмном паланкине раздались низкие хриплые крики: — Как в этом грязном мире может быть искренность… как может… быть… искренность…
В последних словах, казалось, послышалась лёгкая рыдающая нотка.
— — – —
— Юнь Чэ, ты должен помнить… твоя воля, твои поступки связаны со всем твоим существом, а также с жизнью и смертью всего этого мира!
— Поэтому в мире Бездны, неважно: друзья, учителя или ученики, мужчины или любимые женщины, или даже благодетели… все они могут быть только инструментами для достижения твоей главной цели, и ты не должен ни к кому по-настоящему привязываться!
— Ты хорошо знаешь свой страстный характер. Если ты влюбишься, любовь свяжет тебя! И последствием таких любовных оков… вполне может быть и твоя гибель!
— Какие бы чувства ни родились в Бездне, на самом деле в Бездне чувств нет и быть не может!
— Чувств не может быть!
— Иначе… погибель!
— Погибель!
— …
В тёмном, погружённом в бред мире звучал голос Чи Уяо. Её голос, её предостережения бесчисленное количество раз в день отзывались в его душе. Даже в глубоком забытьи каждая струна его души непрестанно предостерегала его. Едва сознание начало возвращаться, он напряг душевные струны, изо всех сил пытаясь проснуться.
Я… как я мог потерять сознание!
В мире Бездны любая расслабленность — непростительный грех, как можно так беспомощно погружать сознание в покой.
Смутно он услышал девичий голос: — Мастер снова обманывает. Было очень больно, а он сказал, что не больно.
Это был голос Хун`эр.
— Теперь мастер не только не разрешает нам выходить играть, но ещё и врать полюбил. Раньше сестра Жасмин и сестра Хэ Лин говорили, что врать — это поведение плохих детей, никогда нельзя врать! — снова прозвучал голос Хун`эр.
— Нельзя… говорить… плохо… о… мастере, — Это был голос Ю`эр, мягкий, вязкий, спотыкающийся.
Затем последовал тихий вздох Ли Суо: — Ложь — это действительно плохо. Но иногда за ложью скрывается тяжёлое чувство беспомощности. И такая ложь чаще всего ранит в первую очередь именно самого лжеца.
Борьбу и волнения в душевном море Ли Суо заметила сразу.
— Он… скоро очнётся.
В яростной борьбе глаза Юнь Чэ резко открылись, зрачки уловили размытый и режущий свет.
— Ах!
В ушах прозвучал удивлённый возглас девушки, затем радостный крик: — Брат Юнь, ты… ты проснулся.
В поле зрения появилось нефритовое лицо Хуа Цайли, способное затмить всю небесную и земную красоту Чистой Земли, в её глазах переливались слёзы, словно россыпи разбитых звёзд. Щёки были испещрены следами слёз, трагически прекрасными, способными разбить сердце даже самого чёрствого человека.
— Я… сколько я проспал? — он осторожно протянул руку. К счастью, слабость в его теле была несильной, что позволило ему полностью успокоиться.
Хуа Цайли поспешно протянула руку, нежно сжав его травмированную ладонь: — Шесть часов. Брат Юнь, закрой снова глаза и хорошенько отдохни, не напрягайся. Я всегда рядом.
— Шесть часов…
Он тихо повторил, затем пошевелил пальцами, сжав в ответ прохладную снежную руку Хуа Цайли, и, глядя в её глаза, мягко рассмеялся: — Значит, ты вот так, вся в слезах, провела целых шесть часов? Не зря в книгах пишут, что женщины сделаны из воды.
— Ты… ты ещё смеешь смеяться!
Хуа Цайли, смущённая и рассерженная, слегка сжала пальцы, но в конце концов не посмела действительно причинить ему боль, лишь попыталась изобразить негодующий вид: — На этот раз я правда сержусь, очень сержусь!
Юнь Чэ вдруг прижал руку к груди, с болью на лице: — Ай, больно, больно, больно… до смерти больно!
Едва зародившееся недовольство девушки мгновенно превратилось в панику, она растерянно заговорила: — Где… где болит? Это внутренняя травма? Как так, как так…
Юнь Чэ скривил зубы: — Моя Цайли сердится, и у меня сердце болит, ай, так больно, даже больнее, чем от Наказания Опустошительным Пожиранием! Ссс-сс-сс… ай!
— Ты, ты… — Хуа Цайли на мгновение не знала, смеяться ей или злиться. Ей оставалось лишь стиснуть нефритовые зубы и с силой ущипнуть его за грудь, вызвав у него преувеличенный вскрик.
Но после вскрика боль на лице Юнь Чэ исчезла, он обеими руками взял руку девушки, его взгляд был нежным и твёрдым: — Пока моя Цайли в безопасности, в этом мире не будет ничего, что могло бы по-настоящему причинить мне боль.
— Но мне больно, — всего три коротких слова, но в последнем звуке звучал лёгкий плач девушки.
Она тихо опустила голову на грудь Юнь Чэ, прислушиваясь к его сердцебиению: — Мы же договорились, что всё будем нести вместе, а ты…
— Кхм, кхм-кхм! — Мэн Кунчань стоял у входа, слегка наклонившись, с серьёзным выражением лица, пытаясь скрыть неловкость. — …Наверное, я пришёл не вовремя?
Хуа Цайли резко поднялась, щёки её залились румянцем: — Дядя Мэн.
— Угу, — чинно ответил Мэн Кунчань, кивнул по-старчески, скользнул взглядом по Юнь Чэ и сказал: — Скорость восстановления просто поразительная. Теперь Цайли может быть полностью спокойна.
Он взглянул на Хуа Цайли с полуулыбкой: — Эта малышка, хоть и известная всему миру Божественная Дочь Разрушения Небес, рыдала так, что небо с землёй смешались. Чуть не утопила и меня, и своего Божественного Отца.
Снежное лицо девушки мгновенно покрылось ещё более ярким румянцем, она глубоко опустила голову и тихо возразила: — Да что вы, дядя Мэн… так преувеличиваете…
— Ха-ха-ха-ха!
Мэн Кунчань не удержался и громко рассмеялся.
— Старший, — вдруг заговорил Юнь Чэ с виноватым выражением лица: — Я поступил неосторожно, доставил вам и Божественному Владыке Хуа Синю большие хлопоты. Я и не думал, что так выйдет…
Мэн Кунчань взмахом руки прервал его последующие слова: — Ты в одиночку выдержал Наказание Опустошительным Пожиранием, и это позволило твоей Цайли получить признание большинства, даже Император Бездны публично объявил помолвку расторгнутой. Это лучший из возможных исходов.
— Что касается дел нас, старших, тебе не стоит беспокоиться, — говоря это, он отвернулся… боясь, что слишком проницательный взгляд Юнь Чэ уловит мрак в глубине его глаз.
В этот момент снаружи донёсся старческий голос: — Этот старец Лун Чжимин собирается покинуть Чистую Землю и специально пришёл попрощаться с Божественным Сыном Юанем. Он не знает, очнулся ли уже Божественный Сын Юань?
Юнь Чэ встрепенулся и сразу же сказал: — Старший, у меня давняя связь с Кланом Драконов. Раз Повелитель Драконов специально пришёл попрощаться, вероятно, у него есть что сказать.
Мэн Кунчань кивнул, вышел, и вскоре Повелитель Драконов пришёл один, неся с собой древнюю, мощную ауру первородного дракона. Состояние Юнь Чэ было уже в порядке, Мэн Кунчань с облегчением вздохнул, но в сердце у него по-прежнему была бесконечная тяжесть. Яростные крики и вопросы Дяня Лохоу, разнёсшиеся по Раю на вершине облаков, всё ещё стояли у него в ушах.
Поразительная сила воли Юнь Чэ покорила всех, включая Великого Божественного Чиновника, разрушив препятствия между ним и Хуа Цайли… но когда взгляды всех сменились с негативных на позитивные, для Божественного Царства Безграничности и Дяня Лохоу это, несомненно, добавило гнева к гневу и оскорбления к оскорблению. Он знал, что Дянь Лохоу был прав в своих криках… двое самых близких ему людей преподнесли ему самое большое предательство и унижение в жизни.
— Эх!
Тяжело вздохнув, он краем глаза заметил зелёный силуэт.
— Цинъин, — обрадовавшись, он невольно окликнул её.
— Юнь Чэ очнулся? — равнодушно спросила Хуа Цинъин.
— Очнулся, — Мэн Кунчань сделал несколько шагов вперёд, делая вид, что спокоен: — Тело этого парня довольно крепкое…
— Тогда хорошо, — едва прозвучали слова, зелёный силуэт уже умчался вдаль, оставив Божественного Владыку У Мэна с неоконченной фразой.
— Э-э…
Мэн Кунчань невольно поднял руку, затем мог лишь опустить её и вздохнуть.
В этот момент быстро приблизилась неожиданная аура. Мэн Кунчань собрался, принял твёрдое лицо и властную ауру, после чего медленно повернулся и встретился взглядом с мужчиной в холодных серебряных доспехах.
— Рыцарь Бездны Дугу Чжуюань почтительно приветствует Божественного Владыку У Мэна. Я прибыл по приказу Императора Бездны, чтобы доставить Юнь Чэ в Райское Святилище на аудиенцию.
Серьёзное и властное выражение лица Мэн Кунчаня мгновенно изменилось, брови резко нахмурились: — Что ты сказал? Император Бездны?!
Бам! — леденящий порыв холодного ветра внезапно распахнул занавеси паланкина и с силой ударил Шэнь У И в грудь. Шэнь У И не уклонилась и не защищалась, молча приняла удар, позволив отбросить своё тело далеко назад. Тонкая струйка крови медленно потекла из уголка её губ.
— У И, тебе действительно хватило смелости!
Из паланкина донёсся злобный голос Божественной Владычицы У Мин, каждое её слово было словно ледяной шип, пронзающий кости: — Перед прибытием сюда я приказала тебе попросить у Императора Бездны Божественный Лотос Девяти Сердец, а ты посмела ослушаться приказа и отправиться в какую-то Запретную Область Божественного Сна!
Шэнь У Юлуань торопливо сказала: — Божественная Владычица, успокойте гнев, У И сделала это ради вас…
— Заткнись!
Ещё один порыв ледяного ветра обрушился на Шэнь У Юлуань, отбросив её назад, и та с силой ударилась о колонну двора: — Кто позволил тебе самовольно открывать рот!
Шэнь У Юлуань с трудом поднялась, опустила голову в поклоне и больше не смела говорить.
Длинные ресницы Шэнь У И прикрывали лунные глаза, её голос был тихим и спокойным: — Согласно записям в «Тайном Писании», «Лоза Сердца Бездны» существует только в телах высших призраков бездны, а в Море Тумана не было найдено ни малейшего её следа, и даже в любых записях о ней не упоминается. А в легендарной Запретной области Божественного Сна блуждают бесчисленные призраки бездны, некоторые из которых являются воплощениями падших божеств древности, это самая большая надежда, о которой могла подумать У И.
— Для У И собственное улучшение несравнимо с безопасностью Божественной Матери, поэтому я…
Она прервалась, опустила голову и с чувством вины сказала: — Но какой бы ни была причина, У И действительно ослушалась приказа, её вина неоспорима. У И готова принять любое наказание от Божественной Матери.
Любой другой старший, несомненно, был бы тронут и растроган таким глубоким чувством младшей. Но… Божественная Владычица У Мин меньше всего верила и больше всего «ненавидела» именно искренность!
Её тон был настолько леденящим, что, казалось, мог заморозить душу: — Среди того, чему я учила тебя все эти годы, никогда не было «самонадеянности»!
— Это первый раз, когда ты открыто ослушалась приказа! После возвращения в Вечную Ночь, ты сама узнаешь о последствиях! А сейчас, убирайся! Немедленно убирайся!
— Да.
Шэнь У И тихо ответила и уже собиралась уходить.
— Стой! — внезапно раздался хриплый голос, и окружающая атмосфера резко изменилась, зловещие потоки воздуха в хаотичном возбуждении быстро сформировали барьер уровня Истинного Божества, блокирующий звук.
В области изоляции голос Шэнь У Янье звучал так, словно прямо в ушах и на дне души, всё пространство превратилось в призрачную и пугающую звуковую сферу: — Мой приказ уничтожить Юнь Че изменился! Сейчас я приказываю тебе убить Юнь Чэ!
Её резко участившееся дыхание в звукоизолированной сфере казалось предельно ясным. Шэнь У Юлуань и Шэнь У Минцзюэ… и почти все женщины Вечной Ночи в опущенных глазах выражали глубокое изумление и непонимание. Хотя слова и поступки Шэнь У Янье никогда не соответствовали положению Божественного Владыки, а тем более действиям нормального человека, этот её приказ был действительно слишком необъяснимым и безумным.
— Да.
Шэнь У И покорно опустила ресницы и ответила без малейших колебаний.
— Не оставлять следов!
Голос Божественной Владычицы У Мин начал окрашиваться пугающим безумием: — Если Юнь Чэ посмеет ступить в Запретную Область Божественного Сна, это будет идеальный момент! Небеса, должно быть, хотят его смерти! Даже Небеса не терпят эту грязь, полную лицемерия!
Запретная Область Божественного Сна подобна особому Морю Тумана, существующему независимо, почти полностью изолированно от внешнего мира, и даже восприятие Истинных Божеств не может в ней сильно распространиться, что делает её идеальным местом для убийства и уничтожения тел.
— Да, — Шэнь У И снова ответила.
— А теперь убирайся!
Шэнь У И поднялась, помогла подняться Шэнь У Юлуань, и они медленно удалились.
Изолирующий барьер ещё не рассеялся, Шэнь У Минцзюэ долго колебалась, но наконец с тревогой посоветовала: — Божественная Владычица, после сегодняшнего дня слава Юнь Чэ из Божественного Царства Плетения Снов непременно прогремит по всей Бездне, даже Император Бездны и Великий Божественный Чиновник обязательно обратят на него особое внимание. Божественный Владыка У Мэн ради него даже не пожалел своего достоинства. Если его и вправду убить, и это раскроется, последствия… действительно будет трудно предсказать.
Слова «действительно будет трудно предсказать» были самым мягким выражением, которое она могла придумать.
— Кроме того, у нас никогда не было вражды с Юнь Чэ, и с Божественным Царством Плетения Снов мы тоже никогда не пересекались… По моему скромному мнению, нам действительно не нужно тратить силы на этого юношу, — Шэнь У Минцзюэ тщательно подбирала слова, была предельно осторожна, её выражения можно назвать крайне тактичными. И если бы не тот факт, что действия Шэнь У Янье были действительно слишком невероятными, она бы и слова не посмела сказать в попытке дать совет.
— Да что ты понимаешь? Что ты понимаешь?!
Шэнь У Янье, казалось, внезапно потеряла контроль над эмоциями, её яростный крик заставил Шэнь У Минцзюэ резко затаить дыхание, она совершенно не понимала, какими словами вызвала такую реакцию.
— Какая «самая прекрасная женщина в мире»?! Все эти слова, которыми мужчины обманывают женщин, одинаковы, каждое их слово до тошноты отвратительно!
— Какое «добровольное принятие двойного Наказания Опустошительным Пожиранием в одиночку»… хе-хе, ха-ха-ха-ха… Лицемерие! Лицемерие! Сущность мужчин — это лицемерие! Грязь! Бесстыдство!
— Подлость! Низость! Он просто притворяется лучше, чем Шэнь У Сюэянь!
— И заслуживает смерти больше, чем Шэнь У Сюэянь! Больше заслуживает смерти!
Стоило прозвучать имени «Шэнь У Сюэянь», и зрачки Шэнь У Минцзюэ слегка сузились… В этот миг она вдруг поняла, почему Шэнь У Янье возымела такую жажду убийства к Юнь Чэ, с которым у неё не было никакой вражды.
— Шэнь У Сюэянь… Шэнь У Сюэянь… Шэнь У Сюэянь! — казалось, и душу Божественной Владычицы У Мин тоже пронзило именем «Шэнь У Сюэянь», её дыхание стало сбивчивым, а голос постепенно стал пронзительным, как у злобного духа, потерявшего рассудок.
— Все мужчины в этом мире — это Шэнь У Сюэянь! Все — неверный скот… все должны умереть!
Шэнь У Минцзюэ глубоко опустила голову, не смея больше сказать ни слова, и могла лишь с глубоким вздохом подумать, что Юнь Чэ действительно невезучий, раз ненароком задел шрам, который больше всего нельзя трогать у этой сумасшедшей.
— У И, ты в порядке? — Шэнь У Юлуань, поддерживая Шэнь У И, медленно усадила её, с беспокойством осматривая её травмы.
— Со мной всё в порядке, — тихо покачала головой Шэнь У И. Её лицо было слегка бледным, но по-прежнему поражало своей чистой, холодной и абсолютной красотой. — Божественная Мать нанесла несильный удар, я восстановлюсь до того, как мы ступим в Запретную Область Божественного Сна.
Шэнь У Юлуань тихо вздохнула: — Ты же знала о последствиях неподчинения приказу, зачем же ты всё равно…
Голос Шэнь У И был мягким и неторопливым, даже после сурового выговора и наказания в нём не было ни капли раскаяния: — Стоит только найти Лозу Сердца Бездны, и появится надежда на восстановление божественного тела Божественной Матери. Тогда она сможет разглядеть моё лицо, увидеть нынешнее Божественное Царство Вечной Ночи под её властью, её продолжительность жизни увеличится в несколько раз, и я смогу дольше оставаться с ней.
— Поэтому, даже если это лишь слабая, призрачная надежда, она всё равно несравненно ценнее моего собственного небольшого роста.
Когда она говорила это, её длинные ресницы едва дрожали от переполнявших её эмоций. Эта малейшая дрожь чётко попала в глаза находившейся рядом Шэнь У Юлуань.
— Глупое дитя.
Шэнь У Юлуань мягко обняла её, в словах сквозила сердечная боль: — Я знаю, тебе обидно… Здесь Чистая Земля, восприятие Божественного Владыки не может свободно распространяться, если тебе горько, выплесни всё как следует, не копи в сердце, не травмируй себя.
— Мне не обидно.
Шэнь У И прильнула к груди Шэнь У Юлуань, в уголке губ появилась лёгкая улыбка: — На самом деле, я всегда знала, что строгость Божественной Матери направлена мне во благо, иначе я бы не достигла нынешних успехов всего за двадцать лет. Просто её когда-то ранила искренность, поэтому она не может позволить себе снова поверить в её существование.
Она слегка закрыла глаза и тихо вздохнула: — Иногда я даже надеюсь, что Божественная Мать тоже наложит на меня «Печать Желания Смерти Высшей Ночи», тогда, возможно, я заслужу больше её доверия.
— Как ты можешь так думать?
Шэнь У Юлуань с болью в сердце прошептала: — Твой талант — самое ценное сокровище Божественного Царства Вечной Ночи, как можно повреждать его Печатью Желания Смерти?
— Значит… — Шэнь У И подняла взгляд, в глазах переливаясь слишком яркой надеждой: — В конце концов, Божественная Мать всё же любит меня, правда?
— Я не знаю, — ответила Шэнь У Юлуань: — Никто не может угадать мысли Божественной Владычицы, возможно да, а возможно нет. Но все видят, насколько чисты и искренни твои чувства к Божественной Владычице, и все хранят это в сердце. Я верю, что однажды Божественная Владычица снова поверит в искренность.
После короткого молчания Шэнь У И медленно покачала головой: — Нет, потеря Божественной Матерью веры в мириады существ и вещей — не что иное, как самозащита. Мне не нужно, чтобы Божественная Мать пыталась измениться ради меня, я лишь хочу, чтобы она была по-настоящему счастлива, по-настоящему здорова и невредима.
— В этот раз, войдя в Запретную Область Божественного Сна, я приложу все силы, чтобы найти Лозу Сердца Бездны. Если не получится… я придумаю способ создать ещё несколько возможностей снова войти в Запретную Область Божественного Сна, и однажды я обязательно найду её.
— Хорошо.
Шэнь У Юлуань улыбнулась: — В мире записано, что Снежно-ледяное стеклянное сердце не только обладает чистейшей и безупречной душой, но и получает покровительство Небесного Пути. Я верю, что твои чувства обязательно тронут Небесный Путь и помогут тебе осуществить желаемое.
В этот момент незаметная душевная аура бесшумно рассеялась.
В тёмном паланкине раздались низкие хриплые крики: — Как в этом грязном мире может быть искренность… как может… быть… искренность…
В последних словах, казалось, послышалась лёгкая рыдающая нотка.
— — – —
— Юнь Чэ, ты должен помнить… твоя воля, твои поступки связаны со всем твоим существом, а также с жизнью и смертью всего этого мира!
— Поэтому в мире Бездны, неважно: друзья, учителя или ученики, мужчины или любимые женщины, или даже благодетели… все они могут быть только инструментами для достижения твоей главной цели, и ты не должен ни к кому по-настоящему привязываться!
— Ты хорошо знаешь свой страстный характер. Если ты влюбишься, любовь свяжет тебя! И последствием таких любовных оков… вполне может быть и твоя гибель!
— Какие бы чувства ни родились в Бездне, на самом деле в Бездне чувств нет и быть не может!
— Чувств не может быть!
— Иначе… погибель!
— Погибель!
— …
В тёмном, погружённом в бред мире звучал голос Чи Уяо. Её голос, её предостережения бесчисленное количество раз в день отзывались в его душе. Даже в глубоком забытьи каждая струна его души непрестанно предостерегала его. Едва сознание начало возвращаться, он напряг душевные струны, изо всех сил пытаясь проснуться.
Я… как я мог потерять сознание!
В мире Бездны любая расслабленность — непростительный грех, как можно так беспомощно погружать сознание в покой.
Смутно он услышал девичий голос: — Мастер снова обманывает. Было очень больно, а он сказал, что не больно.
Это был голос Хун`эр.
— Теперь мастер не только не разрешает нам выходить играть, но ещё и врать полюбил. Раньше сестра Жасмин и сестра Хэ Лин говорили, что врать — это поведение плохих детей, никогда нельзя врать! — снова прозвучал голос Хун`эр.
— Нельзя… говорить… плохо… о… мастере, — Это был голос Ю`эр, мягкий, вязкий, спотыкающийся.
Затем последовал тихий вздох Ли Суо: — Ложь — это действительно плохо. Но иногда за ложью скрывается тяжёлое чувство беспомощности. И такая ложь чаще всего ранит в первую очередь именно самого лжеца.
Борьбу и волнения в душевном море Ли Суо заметила сразу.
— Он… скоро очнётся.
В яростной борьбе глаза Юнь Чэ резко открылись, зрачки уловили размытый и режущий свет.
— Ах!
В ушах прозвучал удивлённый возглас девушки, затем радостный крик: — Брат Юнь, ты… ты проснулся.
В поле зрения появилось нефритовое лицо Хуа Цайли, способное затмить всю небесную и земную красоту Чистой Земли, в её глазах переливались слёзы, словно россыпи разбитых звёзд. Щёки были испещрены следами слёз, трагически прекрасными, способными разбить сердце даже самого чёрствого человека.
— Я… сколько я проспал? — он осторожно протянул руку. К счастью, слабость в его теле была несильной, что позволило ему полностью успокоиться.
Хуа Цайли поспешно протянула руку, нежно сжав его травмированную ладонь: — Шесть часов. Брат Юнь, закрой снова глаза и хорошенько отдохни, не напрягайся. Я всегда рядом.
— Шесть часов…
Он тихо повторил, затем пошевелил пальцами, сжав в ответ прохладную снежную руку Хуа Цайли, и, глядя в её глаза, мягко рассмеялся: — Значит, ты вот так, вся в слезах, провела целых шесть часов? Не зря в книгах пишут, что женщины сделаны из воды.
— Ты… ты ещё смеешь смеяться!
Хуа Цайли, смущённая и рассерженная, слегка сжала пальцы, но в конце концов не посмела действительно причинить ему боль, лишь попыталась изобразить негодующий вид: — На этот раз я правда сержусь, очень сержусь!
Юнь Чэ вдруг прижал руку к груди, с болью на лице: — Ай, больно, больно, больно… до смерти больно!
Едва зародившееся недовольство девушки мгновенно превратилось в панику, она растерянно заговорила: — Где… где болит? Это внутренняя травма? Как так, как так…
Юнь Чэ скривил зубы: — Моя Цайли сердится, и у меня сердце болит, ай, так больно, даже больнее, чем от Наказания Опустошительным Пожиранием! Ссс-сс-сс… ай!
— Ты, ты… — Хуа Цайли на мгновение не знала, смеяться ей или злиться. Ей оставалось лишь стиснуть нефритовые зубы и с силой ущипнуть его за грудь, вызвав у него преувеличенный вскрик.
Но после вскрика боль на лице Юнь Чэ исчезла, он обеими руками взял руку девушки, его взгляд был нежным и твёрдым: — Пока моя Цайли в безопасности, в этом мире не будет ничего, что могло бы по-настоящему причинить мне боль.
— Но мне больно, — всего три коротких слова, но в последнем звуке звучал лёгкий плач девушки.
Она тихо опустила голову на грудь Юнь Чэ, прислушиваясь к его сердцебиению: — Мы же договорились, что всё будем нести вместе, а ты…
— Кхм, кхм-кхм! — Мэн Кунчань стоял у входа, слегка наклонившись, с серьёзным выражением лица, пытаясь скрыть неловкость. — …Наверное, я пришёл не вовремя?
Хуа Цайли резко поднялась, щёки её залились румянцем: — Дядя Мэн.
— Угу, — чинно ответил Мэн Кунчань, кивнул по-старчески, скользнул взглядом по Юнь Чэ и сказал: — Скорость восстановления просто поразительная. Теперь Цайли может быть полностью спокойна.
Он взглянул на Хуа Цайли с полуулыбкой: — Эта малышка, хоть и известная всему миру Божественная Дочь Разрушения Небес, рыдала так, что небо с землёй смешались. Чуть не утопила и меня, и своего Божественного Отца.
Снежное лицо девушки мгновенно покрылось ещё более ярким румянцем, она глубоко опустила голову и тихо возразила: — Да что вы, дядя Мэн… так преувеличиваете…
— Ха-ха-ха-ха!
Мэн Кунчань не удержался и громко рассмеялся.
— Старший, — вдруг заговорил Юнь Чэ с виноватым выражением лица: — Я поступил неосторожно, доставил вам и Божественному Владыке Хуа Синю большие хлопоты. Я и не думал, что так выйдет…
Мэн Кунчань взмахом руки прервал его последующие слова: — Ты в одиночку выдержал Наказание Опустошительным Пожиранием, и это позволило твоей Цайли получить признание большинства, даже Император Бездны публично объявил помолвку расторгнутой. Это лучший из возможных исходов.
— Что касается дел нас, старших, тебе не стоит беспокоиться, — говоря это, он отвернулся… боясь, что слишком проницательный взгляд Юнь Чэ уловит мрак в глубине его глаз.
В этот момент снаружи донёсся старческий голос: — Этот старец Лун Чжимин собирается покинуть Чистую Землю и специально пришёл попрощаться с Божественным Сыном Юанем. Он не знает, очнулся ли уже Божественный Сын Юань?
Юнь Чэ встрепенулся и сразу же сказал: — Старший, у меня давняя связь с Кланом Драконов. Раз Повелитель Драконов специально пришёл попрощаться, вероятно, у него есть что сказать.
Мэн Кунчань кивнул, вышел, и вскоре Повелитель Драконов пришёл один, неся с собой древнюю, мощную ауру первородного дракона. Состояние Юнь Чэ было уже в порядке, Мэн Кунчань с облегчением вздохнул, но в сердце у него по-прежнему была бесконечная тяжесть. Яростные крики и вопросы Дяня Лохоу, разнёсшиеся по Раю на вершине облаков, всё ещё стояли у него в ушах.
Поразительная сила воли Юнь Чэ покорила всех, включая Великого Божественного Чиновника, разрушив препятствия между ним и Хуа Цайли… но когда взгляды всех сменились с негативных на позитивные, для Божественного Царства Безграничности и Дяня Лохоу это, несомненно, добавило гнева к гневу и оскорбления к оскорблению. Он знал, что Дянь Лохоу был прав в своих криках… двое самых близких ему людей преподнесли ему самое большое предательство и унижение в жизни.
— Эх!
Тяжело вздохнув, он краем глаза заметил зелёный силуэт.
— Цинъин, — обрадовавшись, он невольно окликнул её.
— Юнь Чэ очнулся? — равнодушно спросила Хуа Цинъин.
— Очнулся, — Мэн Кунчань сделал несколько шагов вперёд, делая вид, что спокоен: — Тело этого парня довольно крепкое…
— Тогда хорошо, — едва прозвучали слова, зелёный силуэт уже умчался вдаль, оставив Божественного Владыку У Мэна с неоконченной фразой.
— Э-э…
Мэн Кунчань невольно поднял руку, затем мог лишь опустить её и вздохнуть.
В этот момент быстро приблизилась неожиданная аура. Мэн Кунчань собрался, принял твёрдое лицо и властную ауру, после чего медленно повернулся и встретился взглядом с мужчиной в холодных серебряных доспехах.
— Рыцарь Бездны Дугу Чжуюань почтительно приветствует Божественного Владыку У Мэна. Я прибыл по приказу Императора Бездны, чтобы доставить Юнь Чэ в Райское Святилище на аудиенцию.
Серьёзное и властное выражение лица Мэн Кунчаня мгновенно изменилось, брови резко нахмурились: — Что ты сказал? Император Бездны?!
Закладка