Глава 2130 - Император Бездны (Часть 2) •
— Брат Юань, культивация Божественной Дочери Вечной Ночи находится на шестой ступени Божественного Вымирания, но, возможно, не стоит придавать этому значения. Потому что это, вероятно, просто гнилая пустая оболочка, — тихо сказал Мэн Цзяньси, подойдя к Юнь Чэ.
Юнь Чэ посмотрел на него: — Почему ты так думаешь?
Мэн Цзяньси серьёзно ответил: — Я только что собрал воедино сведения о Божественном Царстве Вечной Ночи за последние годы и заметил, что они активно ищут и покупают чрезвычайно мощные, но крайне нестабильные кристаллы Бездны.
— Из-за того, что энергия, содержащаяся в таких кристаллах, трудно поддаётся контролю, их почти невозможно использовать для помощи в культивации, и в основном их используют как энергию для ковки артефактов и для созданий атакующих формаций.
— Раньше я не придавал этому значения, хотя и находил их поведение странным. Но теперь, если подумать…
Его взгляд указал в направлении Божественного Царства Вечной Ночи: — Божественная Владычица У Мин — крайне безумная женщина. Отец как-то говорил, что, став Божеством, она стремилась не к тому, чтобы возглавить своё царство, а к тому, чтобы излить ненависть на всех мужчин этого мира… Ради этого она пойдёт на всё.
— Значит… — Юнь Чэ в целом понял, к чему он клонит: — Ты хочешь сказать…
— Искусственное ускорение роста, — Мэн Цзяньси прищурился, в его тоне зазвучала насмешка: — В Зале Сюаньцзи есть записи, что когда Шэнь У Янье только стала Богиней, она, чтобы быстро повысить культивацию женщин в своём клане, использовала божественную силу, чтобы создать формацию, способную насильственно стимулировать глубокие каналы и меридианы, за счёт чего стремительно повышала их культивацию за короткое время.
— Но эта формация была настолько жестокой, что её можно было назвать бесчеловечной. Она нарушала законы культивации и даже шла вразрез с самим Небом. Хотя она могла быстро повысить культивацию в короткие сроки, она также наносила вечные повреждения глубоким каналам, разрушая продолжительность жизни и будущее. Поэтому позже Почтенная Богиня отказалась от применения этой формации.
— Согласно записям, основой этой формации служили именно такие нестабильные кристаллы Бездны.
— Понятно, — Юнь Чэ слегка кивнул, продолжая его мысль: — Значит, Божественная У Мин, желая публично разгромить божественных наследников других царств, вновь активировала эту формацию и насильно возвысила силу Шэнь У И до нынешнего уровня… весьма вероятно.
Для других Божественных Царств Божественные Сыновья и Дочери — драгоценные, словно жемчуг, который берегут, как зеницу ока. Но если речь идёт об Божественной Владычице У Мин, — она способна на всё, лишь бы оказаться выше других, лишь бы растоптать лица всех мужчин.
Однако, соглашаясь с мыслью, Юнь Чэ оставался спокоен, в его душе не шевельнулась ни капля тревоги.
— Да, всё указывает именно на это, — Мэн Цзяньси медленно кивнул: — Если только первоначальная информация о Шэнь У И не была ложной, иначе… я не могу придумать другого объяснения.
Всего за двадцать лет подняться с пика Божественного Мастера до шестой ступени Божественного Вымирания — не говоря уже о современности, даже за всю историю шести Божественных Царств такого никогда не случалось.
Юнь Чэ кивнул в знак согласия, сказав с глубоким убеждением: — Верно, иначе это было бы вопреки здравому смыслу.
Здравый смысл…
Но моя Цинъюэ…
Она, как Боги Творения, как Императоры Дьяволов, была создана рукой самой Первородной Богини. Она рождена из самой изначальной, первородный силы небытия, со стеклянным сердцем и телом девяти глубоких изысков.
Она никогда не находилась в пределах «здравого смысла».
В этот момент пронёсся лёгкий ветерок, мгновенно сметая весь шум.
Мир вокруг внезапно стал невероятно тихим, и Юнь Чэ снова услышал звук биения своего сердца, только на этот раз он был особенно ровным и спокойным.
Неописуемое ощущение коснулось его сознания — едва ощутимое, подобное зыби родникового ручья, подобное утреннему туману на рассвете.
Но стоило ему появиться, как все вокруг мгновенно стихли. Движения замерли, осанки с почтительностью выпрямились. Даже блуждающие мысли, казалось, обрели покой. Будто в этот миг любая лишняя фраза, движение или помысел были бы неслыханным оскорблением, святотатством перед чем-то несравнимым.
Взгляды всех, словно притянутые невидимой силой, устремились в одном направлении.
Белоснежные облака начали расходиться, и из их глубины медленно проступил белый силуэт… В одно мгновение Юнь Чэ будто утратил ощущение реальности, его сознание на миг померкло. Когда же зрение вновь прояснилось, фигура уже полностью предстала перед ним.
Его зрачки слегка сузились, а взгляд надолго застыл.
Божественные Владыки и Повелитель Драконов выпрямились, стоя в почтении, и даже Божественная Владычица У Мин, находившаяся в паланкине, встала и, возглавив своих последователей, синхронно и с безупречной сдержанностью склонилась в поклоне:
— Почтительно приветствуем Императора Бездны.
Всего четыре слова и предельно простой поклон. Ни церемоний, ни коленопреклонения, ни возвеличивания к небесам, ни ослепительного божественного сияния.
Таков был этикет приветствия Верховного Императора Бездны — достаточно было лишь одного поклона.
Даже в самых бедных уголках Бездны, даже у самых слабых из смертных царей, пышность приёма была бы куда роскошнее, чем здесь.
Император Бездны, высший правитель мира Бездны, и более того, тот, кто создал мир Бездны, — высшее существо, которому поклонялись все души Бездны из поколения в поколение. Для существ Бездны его существование было подобно свету, покрывающему небесный свод. Для них он был символом высшей силы, статуса, достоинства и власти.
Но только те, кто лично видел Императора Бездны, знали, что он никогда не нуждался в торжественных ритуалах и совсем не имел императорского величия.
Без почётного строя рыцарей Бездны, без сопровождения стражей Чистых Земель, без громких возгласов и возвещающих фанфар — Императора Бездны просто явился перед всеми.
В поле зрения Юнь Чэ Император Бездны был в простой белой одежде, без единой пылинки, белой, как снег, безупречно белой до невозможности. На нём совсем не было украшений. И пояс на его талии также был чисто белым без единого оттенка. Его широкие рукава естественно ниспадали, как струящиеся облака. Всё в нём было настолько просто и чисто, что трудно было поверить в то, что перед ними стоит сам Император.
Мягкая дымка проплыла перед ним, на миг прикоснулась к его фигуре, задержалась, словно не желая расставаться, и, наконец, рассеялась — открыв лицо, будто высеченное из нефрита. Черты — утончённые и безупречно гармоничные, красота, которой позавидовала бы любая женщина. Брови — словно дальние горы, глаза — ясные, но в глубине не имеющие ни тени императорского величия.
Это он…
Как и ожидалось… это именно он…
Это была первая встреча Юнь Чэ с Императором Бездны, но не первый раз, когда он его видел.
Потому что ещё до этого Злой Бог Ни Сюань через фрагменты памяти сообщил ему личность Императора Бездны и дал негласное поручение.
Теперь же, глядя на явившийся образ, Юнь Чэ окончательно убедился — других возможностей не осталось.
Имя, принадлежавшее Императору Бездны, хаотично бушевало в душевном море Юнь Чэ.
Сын Первого из Четырёх Богов Творения, Карающего Небеса Императора Мо Е…
Наследный Принц Карающий Небеса древней божественной расы, который, согласно записям, был погребён Мо Е в Бездну Небытия и должен был давно исчезнуть в небытии…
Мо Су!
Его внешность почти не отличалась от той, что была в памяти Ни Сюаня.
Даже спустя столько лет, даже несмотря на то, какими слабыми стали обрывки воспоминаний Ни Сюаня, этот запечатлённый образ оставался в них всё таким же ясным.
Потому что это имя, этот образ несли с собой раскаяние и вину, которые Ни Сюань не смог отпустить даже после смерти.
Но, за исключением внешности, он полностью изменился.
Его глаза были чисты, как озеро, отражающее звёзды, и так мягки, словно могли вместить полный пруд звёздного света, но в них не осталось и следа прежней растерянности, мечтаний и живого блеска.
Казалось, на его зрачках лежала тончайшая пелена — будто он отгородился от чего-то… от чувств, от мыслей, а может — от всего сразу…
Он был Наследным Принцем Карающим Небеса Мо Су. Никто в великом Царстве Богов не знал, что в древние времена, до начала войны между богами и дьяволами, когда его отец казнил его путём отправления в Бездну Небытия, он не погиб, а выжил и создал мир Бездны.
Так появилась нынешняя цивилизация Бездны и нынешние шесть великих божественных царств.
И так он создал эту ужасающую угрозу для мира Изначального Хаоса.
— Не нужно церемоний.
Он тихо заговорил, и его голос, подобный тёплому солнцу, ласкающему снег, был настолько мягок, что люди невольно затаивать дыхание.
Все послушно выпрямились, слегка подняв головы, обратившись к Императору Бездны с почтительным взглядом.
— Ли Суо, ты помнишь его? — тихо спросил в душевном море Юнь Чэ, с трудом успокаивая бушующее сердце.
Ли Суо быстро ответила: — Наследный Принц Карающий Небеса, Мо Су.
— Что ещё ты можешь о нём вспомнить?
После короткой паузы она ответила: — Только внешность и имя. Всё остальное я знаю лишь из того, что помнишь ты.
— Он — сын Мо Е, наследник Бога Творения. В древние времена он превосходил всю божественную расу. А в нынешнюю эпоху его тело, его сила, его душа, его познание… всё в нём находится за гранью понимания нашего мира. Если он таков… действительно ли ты способен противостоять ему?
— … — Юнь Чэ не ответил.
Когда все снова встали, они заметили, что Император Бездны прибыл не один.
За его спиной, слева и справа, следовали три фигуры.
Первый из его спутников был божественно величественен, его мощь была подобна небосводу. Это был Великий Божественный Чиновник, с которым Юнь Чэ недавно встретился.
За ним близко следовал человек с похожим выражением лица. Юнь Чэ не задавая вопросов понял, что это, должно быть, ближайший божественный слуга Великого Божественного Чиновника, а также глава четырёх божественный слуг Чистой Земли — Дунхуан.
Божественная слуга Божественной Чиновницы Линсянь, Сушан, была элегантна, как вода, Божественный слуга Божественного Чиновника Люсяо, Юаньин, был смешлив и рассеян, их характеры были схожи с характерами их хозяев… божественный слуга этого Великого Божественного Чиновника, очевидно, был точно таким же — давление и холод в его глазах были почти леденящими душу и разбивающими кости.
Человек, стоящий по другую сторону, носил серебряные доспехи, и даже слои чистых облаков не могли скрыть этого холодного великолепного света. Его губы были плотно сжаты, линии лица остры, как лезвия, а глаза, как холодные звёзды. За спиной он нёс тяжёлый серебряный меч, и вся его фигура словно была окутана лёгким серебряным сиянием, готовым в одно мгновение извергнуть божественную мощь, способную разрушить звёзды.
Юнь Чэ сразу же подумал об одном человеке.
Первый в рейтинге Рыцарей Бездны, и также верховный главнокомандующий всех Рыцарей Бездны Чистой Земли…
Дугу Чжуюань!
Император Бездны парил в воздухе, его лицо было мягким, как тёплый нефрит. Он смотрел вперёд, но каждый из присутствующих ясно ощущал — его взгляд обращён именно к нему, как будто император видел всех сразу и каждого по отдельности.
Зрачки Юнь Чэ внезапно дёрнулись.
Когда широкий рукав левой руки Императора Бездны слегка приподнялся, взор Юнь Че зацепился за режущее глаза пятно чёрного цвета на чисто белом платье.
То был изящный браслет. Точно определить материал было невозможно: ибо он был чёрный, как беззвёздная ночь, и матовый, не излучавший ни малейшего блеска.
Но в тот момент, когда взгляд Юнь Чэ коснулся его, его сердце и струны души содрогнулись.
В его меридианах на миг вспыхнула тёмная рябь — Тьма Вечного Бедствия дрогнула, будто откликнулась.
Но это длилось лишь мгновение. Затем всё снова вернулось к спокойствию, словно всё это было лишь мимолётной иллюзией.
Юнь Чэ посмотрел на него: — Почему ты так думаешь?
Мэн Цзяньси серьёзно ответил: — Я только что собрал воедино сведения о Божественном Царстве Вечной Ночи за последние годы и заметил, что они активно ищут и покупают чрезвычайно мощные, но крайне нестабильные кристаллы Бездны.
— Из-за того, что энергия, содержащаяся в таких кристаллах, трудно поддаётся контролю, их почти невозможно использовать для помощи в культивации, и в основном их используют как энергию для ковки артефактов и для созданий атакующих формаций.
— Раньше я не придавал этому значения, хотя и находил их поведение странным. Но теперь, если подумать…
Его взгляд указал в направлении Божественного Царства Вечной Ночи: — Божественная Владычица У Мин — крайне безумная женщина. Отец как-то говорил, что, став Божеством, она стремилась не к тому, чтобы возглавить своё царство, а к тому, чтобы излить ненависть на всех мужчин этого мира… Ради этого она пойдёт на всё.
— Значит… — Юнь Чэ в целом понял, к чему он клонит: — Ты хочешь сказать…
— Искусственное ускорение роста, — Мэн Цзяньси прищурился, в его тоне зазвучала насмешка: — В Зале Сюаньцзи есть записи, что когда Шэнь У Янье только стала Богиней, она, чтобы быстро повысить культивацию женщин в своём клане, использовала божественную силу, чтобы создать формацию, способную насильственно стимулировать глубокие каналы и меридианы, за счёт чего стремительно повышала их культивацию за короткое время.
— Но эта формация была настолько жестокой, что её можно было назвать бесчеловечной. Она нарушала законы культивации и даже шла вразрез с самим Небом. Хотя она могла быстро повысить культивацию в короткие сроки, она также наносила вечные повреждения глубоким каналам, разрушая продолжительность жизни и будущее. Поэтому позже Почтенная Богиня отказалась от применения этой формации.
— Согласно записям, основой этой формации служили именно такие нестабильные кристаллы Бездны.
— Понятно, — Юнь Чэ слегка кивнул, продолжая его мысль: — Значит, Божественная У Мин, желая публично разгромить божественных наследников других царств, вновь активировала эту формацию и насильно возвысила силу Шэнь У И до нынешнего уровня… весьма вероятно.
Для других Божественных Царств Божественные Сыновья и Дочери — драгоценные, словно жемчуг, который берегут, как зеницу ока. Но если речь идёт об Божественной Владычице У Мин, — она способна на всё, лишь бы оказаться выше других, лишь бы растоптать лица всех мужчин.
Однако, соглашаясь с мыслью, Юнь Чэ оставался спокоен, в его душе не шевельнулась ни капля тревоги.
— Да, всё указывает именно на это, — Мэн Цзяньси медленно кивнул: — Если только первоначальная информация о Шэнь У И не была ложной, иначе… я не могу придумать другого объяснения.
Всего за двадцать лет подняться с пика Божественного Мастера до шестой ступени Божественного Вымирания — не говоря уже о современности, даже за всю историю шести Божественных Царств такого никогда не случалось.
Юнь Чэ кивнул в знак согласия, сказав с глубоким убеждением: — Верно, иначе это было бы вопреки здравому смыслу.
Здравый смысл…
Но моя Цинъюэ…
Она, как Боги Творения, как Императоры Дьяволов, была создана рукой самой Первородной Богини. Она рождена из самой изначальной, первородный силы небытия, со стеклянным сердцем и телом девяти глубоких изысков.
Она никогда не находилась в пределах «здравого смысла».
В этот момент пронёсся лёгкий ветерок, мгновенно сметая весь шум.
Мир вокруг внезапно стал невероятно тихим, и Юнь Чэ снова услышал звук биения своего сердца, только на этот раз он был особенно ровным и спокойным.
Неописуемое ощущение коснулось его сознания — едва ощутимое, подобное зыби родникового ручья, подобное утреннему туману на рассвете.
Но стоило ему появиться, как все вокруг мгновенно стихли. Движения замерли, осанки с почтительностью выпрямились. Даже блуждающие мысли, казалось, обрели покой. Будто в этот миг любая лишняя фраза, движение или помысел были бы неслыханным оскорблением, святотатством перед чем-то несравнимым.
Взгляды всех, словно притянутые невидимой силой, устремились в одном направлении.
Белоснежные облака начали расходиться, и из их глубины медленно проступил белый силуэт… В одно мгновение Юнь Чэ будто утратил ощущение реальности, его сознание на миг померкло. Когда же зрение вновь прояснилось, фигура уже полностью предстала перед ним.
Его зрачки слегка сузились, а взгляд надолго застыл.
Божественные Владыки и Повелитель Драконов выпрямились, стоя в почтении, и даже Божественная Владычица У Мин, находившаяся в паланкине, встала и, возглавив своих последователей, синхронно и с безупречной сдержанностью склонилась в поклоне:
— Почтительно приветствуем Императора Бездны.
Всего четыре слова и предельно простой поклон. Ни церемоний, ни коленопреклонения, ни возвеличивания к небесам, ни ослепительного божественного сияния.
Таков был этикет приветствия Верховного Императора Бездны — достаточно было лишь одного поклона.
Даже в самых бедных уголках Бездны, даже у самых слабых из смертных царей, пышность приёма была бы куда роскошнее, чем здесь.
Император Бездны, высший правитель мира Бездны, и более того, тот, кто создал мир Бездны, — высшее существо, которому поклонялись все души Бездны из поколения в поколение. Для существ Бездны его существование было подобно свету, покрывающему небесный свод. Для них он был символом высшей силы, статуса, достоинства и власти.
Но только те, кто лично видел Императора Бездны, знали, что он никогда не нуждался в торжественных ритуалах и совсем не имел императорского величия.
Без почётного строя рыцарей Бездны, без сопровождения стражей Чистых Земель, без громких возгласов и возвещающих фанфар — Императора Бездны просто явился перед всеми.
В поле зрения Юнь Чэ Император Бездны был в простой белой одежде, без единой пылинки, белой, как снег, безупречно белой до невозможности. На нём совсем не было украшений. И пояс на его талии также был чисто белым без единого оттенка. Его широкие рукава естественно ниспадали, как струящиеся облака. Всё в нём было настолько просто и чисто, что трудно было поверить в то, что перед ними стоит сам Император.
Мягкая дымка проплыла перед ним, на миг прикоснулась к его фигуре, задержалась, словно не желая расставаться, и, наконец, рассеялась — открыв лицо, будто высеченное из нефрита. Черты — утончённые и безупречно гармоничные, красота, которой позавидовала бы любая женщина. Брови — словно дальние горы, глаза — ясные, но в глубине не имеющие ни тени императорского величия.
Это он…
Как и ожидалось… это именно он…
Это была первая встреча Юнь Чэ с Императором Бездны, но не первый раз, когда он его видел.
Теперь же, глядя на явившийся образ, Юнь Чэ окончательно убедился — других возможностей не осталось.
Имя, принадлежавшее Императору Бездны, хаотично бушевало в душевном море Юнь Чэ.
Сын Первого из Четырёх Богов Творения, Карающего Небеса Императора Мо Е…
Наследный Принц Карающий Небеса древней божественной расы, который, согласно записям, был погребён Мо Е в Бездну Небытия и должен был давно исчезнуть в небытии…
Мо Су!
Его внешность почти не отличалась от той, что была в памяти Ни Сюаня.
Даже спустя столько лет, даже несмотря на то, какими слабыми стали обрывки воспоминаний Ни Сюаня, этот запечатлённый образ оставался в них всё таким же ясным.
Потому что это имя, этот образ несли с собой раскаяние и вину, которые Ни Сюань не смог отпустить даже после смерти.
Но, за исключением внешности, он полностью изменился.
Его глаза были чисты, как озеро, отражающее звёзды, и так мягки, словно могли вместить полный пруд звёздного света, но в них не осталось и следа прежней растерянности, мечтаний и живого блеска.
Казалось, на его зрачках лежала тончайшая пелена — будто он отгородился от чего-то… от чувств, от мыслей, а может — от всего сразу…
Он был Наследным Принцем Карающим Небеса Мо Су. Никто в великом Царстве Богов не знал, что в древние времена, до начала войны между богами и дьяволами, когда его отец казнил его путём отправления в Бездну Небытия, он не погиб, а выжил и создал мир Бездны.
Так появилась нынешняя цивилизация Бездны и нынешние шесть великих божественных царств.
И так он создал эту ужасающую угрозу для мира Изначального Хаоса.
— Не нужно церемоний.
Он тихо заговорил, и его голос, подобный тёплому солнцу, ласкающему снег, был настолько мягок, что люди невольно затаивать дыхание.
Все послушно выпрямились, слегка подняв головы, обратившись к Императору Бездны с почтительным взглядом.
— Ли Суо, ты помнишь его? — тихо спросил в душевном море Юнь Чэ, с трудом успокаивая бушующее сердце.
Ли Суо быстро ответила: — Наследный Принц Карающий Небеса, Мо Су.
— Что ещё ты можешь о нём вспомнить?
После короткой паузы она ответила: — Только внешность и имя. Всё остальное я знаю лишь из того, что помнишь ты.
— Он — сын Мо Е, наследник Бога Творения. В древние времена он превосходил всю божественную расу. А в нынешнюю эпоху его тело, его сила, его душа, его познание… всё в нём находится за гранью понимания нашего мира. Если он таков… действительно ли ты способен противостоять ему?
— … — Юнь Чэ не ответил.
Когда все снова встали, они заметили, что Император Бездны прибыл не один.
За его спиной, слева и справа, следовали три фигуры.
Первый из его спутников был божественно величественен, его мощь была подобна небосводу. Это был Великий Божественный Чиновник, с которым Юнь Чэ недавно встретился.
За ним близко следовал человек с похожим выражением лица. Юнь Чэ не задавая вопросов понял, что это, должно быть, ближайший божественный слуга Великого Божественного Чиновника, а также глава четырёх божественный слуг Чистой Земли — Дунхуан.
Божественная слуга Божественной Чиновницы Линсянь, Сушан, была элегантна, как вода, Божественный слуга Божественного Чиновника Люсяо, Юаньин, был смешлив и рассеян, их характеры были схожи с характерами их хозяев… божественный слуга этого Великого Божественного Чиновника, очевидно, был точно таким же — давление и холод в его глазах были почти леденящими душу и разбивающими кости.
Человек, стоящий по другую сторону, носил серебряные доспехи, и даже слои чистых облаков не могли скрыть этого холодного великолепного света. Его губы были плотно сжаты, линии лица остры, как лезвия, а глаза, как холодные звёзды. За спиной он нёс тяжёлый серебряный меч, и вся его фигура словно была окутана лёгким серебряным сиянием, готовым в одно мгновение извергнуть божественную мощь, способную разрушить звёзды.
Юнь Чэ сразу же подумал об одном человеке.
Первый в рейтинге Рыцарей Бездны, и также верховный главнокомандующий всех Рыцарей Бездны Чистой Земли…
Дугу Чжуюань!
Император Бездны парил в воздухе, его лицо было мягким, как тёплый нефрит. Он смотрел вперёд, но каждый из присутствующих ясно ощущал — его взгляд обращён именно к нему, как будто император видел всех сразу и каждого по отдельности.
Зрачки Юнь Чэ внезапно дёрнулись.
Когда широкий рукав левой руки Императора Бездны слегка приподнялся, взор Юнь Че зацепился за режущее глаза пятно чёрного цвета на чисто белом платье.
То был изящный браслет. Точно определить материал было невозможно: ибо он был чёрный, как беззвёздная ночь, и матовый, не излучавший ни малейшего блеска.
Но в тот момент, когда взгляд Юнь Чэ коснулся его, его сердце и струны души содрогнулись.
В его меридианах на миг вспыхнула тёмная рябь — Тьма Вечного Бедствия дрогнула, будто откликнулась.
Но это длилось лишь мгновение. Затем всё снова вернулось к спокойствию, словно всё это было лишь мимолётной иллюзией.
Закладка