Глава 2116 — Тень Ни Цзе •
Изображение исчезло, осколки рассеялись, а душевное море Юнь Че вернулось в состояние мёртвой тишины.
Такой тишины, какой он никогда прежде не ощущал.
Юнь Че и Ли Суо погрузились в долгое молчание.
Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем Ли Суо тихо заговорила: «Если бы Мо Е раскрыл миру правду о Изначальном Мече и Колесе Десяти Тысяч Несчастий раньше, разве не был бы итог другим?»
Юнь Че ответил с едва уловимой отстранённостью: «Это было невозможно.»
«Почему?»
«Причин множество…» голос Юнь Че звучал медленно: «Суть Изначального Меча и Колеса Десяти Тысяч Несчастий была неизвестна даже Четырём Великим Богам Творения и Четырём Великим Императорам Дьяволов, и то, что они существуют как инструменты ‘исправления’, действительно было первородной тайной, которая не должна была быть раскрыта миру.»
«Мо Е узнал об этом от духа Изначального Меча. Это было и доверием, и поручением. А с его принципиальным прямолинейным характером как он мог бы легко раскрыть первородную тайну кому-либо ещё?»
«Более того, эта правда оказалась слишком тяжелой. Если бы она стала известна, два величайших мировых артефакта, которые раньше просто считались абсолютными по своей силе, превратились бы в нечто подобное мечам, вечно висящими над головами каждого. Чем выше было чье-то положение, тем сильнее на него давило бы это бремя, от которого уже нельзя будет избавиться. Я думаю, если бы у Мо Е был выбор, он, скорее всего, предпочёл бы никогда не знать об этом.»
«Я ещё более уверен в том, что даже тогда, когда он собственноручно похоронил Мо Су в Бездне Небытия, он не намеревался рассказывать ему всю правду.»
«Поче…му?» Ли Суо повторила вопрос.
Душевное море Юнь Че яростно сжалось. Прошло какое-то время, прежде чем он тихо произнёс: «Мо Е всё же любил своего сына. Он решил похоронить его своими руками, но наверняка хотел видеть, как тот умирает с ясным разумом, верой и трагической решимостью, а не в сомнениях и сожалении…»
«Так же, как и Циньюэ. Даже когда она падала в Бездну, она лишь хотела, чтобы я ненавидел её чистой, неподдельной ненавистью.»
Он вспомнил древние записи о Карающем Небо Божественном Императоре Мо Е, найденные в Архиве Бога Дракона. Последние строки гласили:
[На вершине Божественного Дворца Божественный Император Карающих Небо поднял взор к небесам, затем закрыл глаза и покинул этот мир. Его последними словами было имя ‘Мо Су’.]
В то время, когда он и Цянье Инь`эр впервые прочитали эту запись, помимо удивления, они испытали больше всего насмешки и сомнений. Как отец, он не мог себе представить обстоятельств, при которых человек мог бы с холодной решимостью убить собственных детей… И если он сделал это безжалостно, почему тогда его последние слова были полны скорби?
Юнь Че, потерянный в своих мыслях, пробормотал: «С тех пор, как я унаследовал силу Злого Бога, древние ‘истины’ постепенно начали складываться в единую картину в моём сознании.»
«Изначально Божественный Император Карающий Небо в моём восприятии был прямолинейным до наивности Богом Творения. Разрозненные фрагменты информации и различные записи указывали на то, что именно он стал первопричиной всех бедствий. Его самоуправство, хладнокровие и безжалостность привели к краху Эпохи Богов и Дьяволов и почти уничтожили современныйиз-за возникшего по его вине ‘Алого Бедствия’.»
«А Злой Бог в моём сознании всегда представлялся спасителем. Он в одиночку справился с хаосом, оставшимся после конца Эпохи Богов и Дьяволов, успокоил все остаточные бедствия, запечатал Повелителя Дьяволов Лунной Крови и Колесо Десяти Тысяч Несчастий, а затем оставил своё наследие и волю. Благодаря его наследнику… то есть мне, была остановлена Поражающая Небеса Император Дьяволов, и современныйбыл спасён.»
«Ненависть и гнев Поражающей Небеса Императора Дьяволов к Мо Е лишь усилили моё негативное мнение о Божественном Императоре Карающем Небо.»
«Однако…» голос Юнь Че наполнился печалью, «Увиденная мною тень Злого Бога оказалась столь разрушенной и подавленной. Тогда я спросил его, ненавидит ли он Мо Е. Он ответил: ‘Я не имею права ненавидеть его’. Этот ответ мучил меня очень долго…»
Все грехи лежат на мне, а не на нем…
Я никогда не отказывался от имени Бога Сотворения Элементов, я просто стал его недостоин; и в затворничество я ушёл не из-за отчаяния и тоски, а из-за стыда… стыда перед всем миром…
Этотстоит на моем грехе…
Эти слова, которые он тогда не смог понять, только сейчас обрели для него ясное значение.
«Злой Бог не ненавидел Мо Е, он ненавидел самого себя. Он считал, что если бы не его союз с Поражающей Небеса Императором Дьяволов, если бы не он, кто шаг за шагом освобождал Мо Су от оков традиций и даже поощрял его пересечь границы богов и дьяволов, чтобы влюбиться в дочь Паньмина, – всё последующее никогда бы не случилось. Он считал, что именно он погубил Поражающую Небеса Императора Дьяволов, погубил их дочь, погубил Мо Су, погубил Мо Е… и, в конечном итоге, привёл к завершению Эпохи Богов и Дьяволов.»
«В то же время Карающий Небо Божественный Император Мо Е также ненавидел самого себя. В истории сказано, что Изначальный Меч, которым он владел, был обнажён трижды. И эти три непревзойдённые, абсолютные удары мечом…»
«Первым ударом он разрубил своего сына, разорвав кровные узы.»
«Вторым ударом он сразил Поражающую Небеса Императора Дьяволов, разорвав узы дружбы.»
«Третьим ударом, на первый взгляд направленным против Злого Бога, он на самом деле поразил самого себя, положив конец собственному будущему.»
Юнь Че тяжело вздохнул: «Мо Е отказался от своего сына и даже от самого себя, чтобы защитить фундамент баланса мира богов и дьяволов. Ни Сюань, вплоть до своей гибели, заботился лишь о благополучии будущих поколений… Но почему же их жизнь пришла к такому концу…»
«Что же такое правильное, а что неправильное… Что есть истина, а что ложь…»
«Почему, чем больше я узнаю, тем труднее мне различить разницу?»
«Тогда всё, что я делаю сейчас… Всё, что я считаю правильным или неправильным… Это действительно то, что я вижу? Моя ‘реальность’… не является ли она лишь призрачным отражением иллюзии?»
«Даже Злой Бог и Божественный Император Карающий Небо оказались такими… Тогда моя, как я думал, непреклонная решимость… она действительно указывает верном направлении?»
«Юнь Че…?»
«Юнь Че!»
«Юнь Че!!»
Ослепительный святой свет внезапно вспыхнул в его море души, наконец успокоив его смятение.
Размытый облик Ли Суо, окутанный священным белым сиянием, проявился в душевном море Юнь Че, излучая тепло, способное исцелить любые души.
Её мягкий голос, исходящий из самого центра его душевного моря, медленно проникал в каждую струну его души: «Ты однажды сказал, что в этом мире, возможно, не существует истинных понятий правильного и неправильного, добра и зла. И что намного важнее твёрдо отстаивать свою позицию.»
Юнь Че: «…»
«Сначала я не могла понять этих твоих слов, ведь граница между добром и злом, правильным и неправильным в моём сознании всегда была абсолютно ясной.»
«Так было до тех пор, пока я снова и снова не видела, как ты совершаешь злодеяния, и снова и снова не ощущала боль, терзающую твою душу.»
«Если в тебе нет добра, то почему же тогда твоё зло причиняет страдания твоей душе?»
«И если твоё сердце такое доброе, то почему же ты без остановки шагаешь в бездну зла?»
Её голос стал ещё мягче, словно лёгкий ветерок, касающийся облаков, или роса, блестящая под утреннем светом: «Моё понимание всегда было неполным, а мысли, как ты и говорил, всегда оставались медлительными, но за эти годы, наблюдая I__ за всем, что ты делал, ощущая каждое колебание твоей души, я постепенно начала понимать те слова.»
«Твоя позиция, твоя стойкость, всё, что ты должен защищать, давно уже выходит за пределы понятий добра и зла, правильного и неправильного. И даже больше – оно превосходит твоё собственное существование. Поэтому, даже если каждый твой шаг приносит мучительную боль твоей душе, ты не колеблешься и не останавливаешься.»
Когда она только попала в эту бездну, она постоянно сомневалась, вздыхала, снова и снова испытывая недоумение и беспомощность. Позже она лишь молча наблюдала, давая советы, поддержку и иногда предложения, которые, впрочем, никогда не принимались.
«Даже я постепенно начала понимать и принимать это. Так зачем же тебе сомневаться в своей решимости?»
В море души долго царила тишина, пока, наконец, не раздался несколько странный голос Юнь Че: «Раньше я и не знал, что ты так хорошо умеешь утешать людей.»
«…» Ли Суо с некоторой неуверенностью произнесла: «Это… считается похвалой?»
На самом деле, это было далеко не ‘просто немного’.
«Богиня Творения, символизирующая святость и высшее добро, признаёт, что позиция может превалировать над понятиями добра и зла? Если бы твои древние последователи узнали об этом, их вера наверняка бы рухнула.» Голос Юнь Че приобрёл странные интонации. «Мне интересно, а какова твоя позиция?»
К его удивлению, Ли Суо сразу же дала ответ: «Моя позиция – это ты.»
«…» Юнь Че на миг застыл.
«Если конец твоего пути привлечёт ужасные последствия, я разделю с тобой это бремя. Ведь я – та, кого ты называешь ‘соучастницей зла’, да ещё и неполноценный Бог Творения.»
«Так что тебе незачем больше терзаться или сомневаться. Ты не Ни Сюань, и уж тем более не Мо Е. Ты – единственный и неповторимый Юнь Че. Я надеюсь и верю, что твоя дорога приведёт тебя к иному концу.»
«Хм…» Юнь Че сделал вид, что задумался. «В твоих словах неожиданно появилось что-то действительно божественное… Это даже тронуло меня.»
Ли Суо: «…?»
В глубине моря души вспыхнул слабый отблеск белого сияния.
Это был последний осколок памяти, оставленный Злым Богом.
Но когда этот осколок проявился, излучаемая им энергия души оказалась совершенно иной, нежели у предыдущих.
«Этот душевный след…» Ли Суо была глубоко озадачена. «Он принадлежит… мне?»
«Странно!» Юнь Че тоже замер в удивлении. «Почему у Злого Бога оказался осколок твоих воспоминаний? Если только ты сама не передала его ему.»
«…» Ли Суо не могла вспомнить.
Этот осколок памяти излучал крайне слабую душевную энергию, которая к тому же ощущалась тяжело изуродованной. Возможно, её исказило время, а может, она пострадала от внешнего воздействия.
Свет, исходящий от осколка, распространился, заполняя сознание Юнь Че чисто-белым миром.
Когданачал постепенно проясняться, Юнь Че снова увидел очертания Храма Жизни.
Но картина была необычайно размыта, всюду виднелись следы разрушений и хаоса.
Внутри изображения белоснежный силуэт неторопливо шел к Основе Вечности… Хотя всё вокруг казалось завуалированным туманом, эта непревзойдённая божественная осанка всё же позволяла узнать Бога Творения Жизни – Ли Суо.
Её рука поднялась, и белое сияние окутало дремлющую девушку в Основе Вечности. Ли Суо тихо произнесла: «В этом мире существует столь уникальная душа с основой и источником, что она не человек, не бог и не дьявол.»
«Это и есть… союз Бога и Дьявола?»
В этот момент белое сияние, окутывавшее девушку, внезапно рассеялось.
Пространство слегка исказилось, и над телом девушки постепенно проступил образ, кажущийся одновременно реальным и иллюзорным.
Юнь Че не мог различить этот силуэт целиком, но смутно разглядел, что это была девушка с длинными, словно ночное небо, волосами и кожей белой, как снег. Однако её фигура и цвет волос не принадлежали Хун`эр.
Столкнувшись с внезапным появлением этого образа, Ли Суо застыла, её рука остановилась в воздухе, надолго оставшись неподвижной.
Как Богиня Творения Жизни, она оказалась настолько потрясена, что её дух на миг словно покинул тело.
Девушка заговорила, её голос звучал как эфемерное эхо из снов: «Приветствую, старшая Ли Суо. Мы видимся впервые. Моё имя Ни Цзе, я дочь Ни Сюаня и Цзе Юань.»
Лишь тогда снежная рука Ли Суо медленно опустилась. Её взгляд оставался прикованным к силуэту девушки: «В этом мире… существует столь прекрасное создание…»
Она, собравшая в себе всё величие древнего мира, произнесла слова, которые обычно люди говорили, только глядя на неё саму.
Девушка продолжила говорить, в её голосе прозвучали нотки поспешности: «Перед тем, как отец отделил мою дьявольскую часть души, я тайно спрятала её частицу. К счастью, его мысли были слишком смятены, и он этого не заметил. Однако моя сущность теперь ограничена лишь последними десятками мгновений.»
«Я прошу величайшую и добрейшую старшую Ли Суо, когда вы будете закреплять мою душу в новом теле, не закрывайте полностью мою основу и источник души, а оставьте небольшую брешь.»
Ли Суо посмотрела на неё: «Зачем?»
«Потому что отец не смог уничтожить мою дьявольскую душу, а лишь спрятал её. Поэтому, пока моя душевная основа не запечатана, а источник не разрушен, если однажды моя дьявольская душа сможет быть найдена, я, возможно, смогу вновь стать целостной.»
После краткой паузы Ли Суо медленно покачала головой: «Невозможно.»
«Я не знаю всех подробностей, но если Ни Сюань смог сдержать боль и пойти на этот шаг, то, скорее всего, это связано с его обещанием Мо Е. Ни Сюань никогда не нарушит данное слово, а Мо Е тем более не позволит его нарушить.»
«Старшая Ли Суо очень умная,» похвалила девушка, казалось, с улыбкой, словно её совсем не пугало предстоящее исчезновение в вечности. «Но я всего лишь ничего не понимающая девочка, мне нет дела до обещаний взрослых. Сколько бы их ни было, ни одно из них не важнее, чем безопасность моего отца.»
«Безопасность… твоего отца?»
«Старшая Ли Суо, разве вы не заметили? Душа моего отца уже расколота.»
«…» Ли Суо не стала это отрицать.
«Ему слишком больно, он слишком сильно мучается от вины и угрызений совести. Божественная душа Бога Творения покрыта бесчисленными трещинами. Сейчас он хочет лишь скрыться от мира и погрузиться в долгий сон… Но, если его душа продолжит разрушаться, его сон будет становиться всё более длительным. Возможно, за миллион лет он так и не сможет пробудиться даже на сто лет.»
«Я… бессильна,» в голосе Ли Суо звучали глубокая беспомощность и сожаление. Она могла спасать бесчисленные жизни, но не могла спасти душу Бога Творения, расколотую на части.
«Но у меня есть способ восстановить душу отца.»
Силуэт девушки заметно поблек, а её голос стал ещё более поспешным: «Кроме того, я слышала, как сам Мо Е говорил, что его обещание духу изначального меча, его категорическое неприятие слияния богов и дьяволов будут действовать лишь до конца его жизни. Иными словами, после его кончины все эти обиды, упорство и клятвы исчезнут сами собой.»
«Поэтому я не собираюсь ставить отца или старшую Ли Суо в неловкое положение. Даже если я смогу восстановить целостность своей души, это произойдёт только после того, как Мо Е покинет этот мир. Старшая Ли Суо, умоляю вас, помогите, иначе мой отец действительно будет… медленно уходить в вечный сон.»
«Но…» ответила Ли Суо. «Если не запечатать основу и источник твоей души, твоё новое тело и характер никогда не смогут развиваться. Ты навсегда останешься ребёнком. А возможность восстановления твоей целостной души слишком призрачна. Даже так ты настаиваешь на этом?»
«Да!» без тени сомнений отозвалась девушка. «Я не могу позволить отцу жить в вечной печали. Даже если есть лишь малейшая надежда, я должна спасти его. Это то, что я обязана сделать как его дочь. Иначе, когда мама вернётся, она обязательно будет очень огорчена и расстроена…»
Мама… вернётся?
Ли Суо не стала обрывать ‘фантазию’ девушки, считавшей возвращение матери реальностью.
Силуэт девушки ослаб ещё сильнее, превратившись в едва заметный слой тумана.
«Старшая Ли Суо, умоляю, согласитесь. В знак благодарности я могу раскрыть вам одну очень большую тайну. Когда отец сражался со старшим Мо Е, я обнаружила, что могу… ощущать… кару…»
Её призрачный образ внезапно рассеялся вместе с её голосом.
Ли Суо ещё долго стояла в оцепенении.