Глава 2094 — Смирение •
«Нет, это невозможно! Это, должно быть, какая-то ошибка!» выкрикнул Мэн Цзяньцзэ. «Как он мог оказаться у Его Высочества? Это ошибка, иначе и быть не может!»
«Ошибка?» холодно усмехнулся Мэн Кунчань, и холодок пробежал по спинам присутствующих. Он протянул руку, и Нефрит Небесного Откровения из нефритовой шкатулки поднялся в воздух. Под влиянием его душевной силы на основании камня проявился чёткий иероглиф ‘Си’.
Душевная печать, нанесённая лично Почтенным Божеством У Мэном, была неподдельной и неопровержимой.
Этот Нефрит Небесного Откровения был тем самым даром Мэн Кунчаня Мэн Цзяньси, другого быть не могло.
«О~~» Юнь Че насмешливо протянул. «Так вот оно что: Божественный Сын Си и принц Цзяньцзэ устроили совместную постановку – спектакль о том, как сторож ворует своё же сокровище. И такую жалкую пьесу они решили вынести на всеобщее обозрение, причём с шумом, который дошёл аж до Главного Повелителя и девяти Повелителей Залов Забвения. Поистине, мне открыли глаза, я впечатлён.»
Девять Повелителей Залов Забвения обменялись взглядами, и на лицах каждого читались разнообразные эмоции – изумление, растерянность и сомнение.
Мэн Цзяньси старался сохранять спокойствие. Он прямо встретил взгляд Мэн Кунчаня и с искренностью в голосе произнёс: «Божественный отец, после того как я получил Божественный Нефрит Небесного Откровения от тебя в дар, я не раз испытывал сильное искушение использовать его преждевременно. Чтобы избежать этого, я отдал его матери и предупредил её, что она должна вернуть кристалл только тогда, когда я достигну пика четвёртой ступени царства божественного вымирания.»
«Таким образом, Божественный Нефрит Небесного Откровения все эти годы находился у неё, а не у меня. Почему он оказался у Цзяньцзэ – мне совершенно непонятно. А его появление в моей резиденции – это…»
Он хотел заявить, что это было абсолютно невозможно. Однако перед ним был Нефрит Небесного Откровения с печатью души, нанесённой Мэн Кунчанем. Как можно усомниться в этом? Как можно отрицать очевидное?
Впервые в жизни он так отчётливо почувствовал, что значит ‘быть неспособным оправдаться’. Собравшись с духом, он поклялся от имени Божественного Сына: «Божественный отец, достопочтенные Повелители Залов Забвения, хотя у меня, Цзяньси, и есть свои недостатки, я всегда считал наивысшей честью носить имя Божественного Сына. Никогда бы я не осмелился совершить что-либо, что могло бы опорочить это звание, а тем более использовать такие низкие и подлые методы против Брата Юаня.»
«Поэтому я прошу божественного отца и достопочтенных Повелителей Залов Забвения проявить проницательность. Цзяньси… действительно совершенно ничего не знает об этом деле.»
«Верно!» быстро подхватил Мэн Цзанцзи, хотя его голос уже потерял былую твёрдость. «Ваше Превосходительство, вы лично утвердили Цзяньси как Божественного Сына. Никто лучше вас не знает, каким он является человеком по натуре и какова природа его поступков.»
«Цзяньси и Цзяньюань – лучшие представители молодого поколения нашего Божественного Царства Плетения Снов. Их соперничество – это хороший стимул для их роста. Но чтобы он обвинил Мэн Цзяньюаня в краже и клеветал на него… Это абсолютно невозможно! Цзяньси никогда бы так не поступил!»
Он внезапно повернулся, гневно уставившись на Мэн Цзяньцзэ, и рявкнул: «Цзяньцзэ! Это твоих рук дело? Признавайся! Во всём! От начала до конца!»
Ранее Мэн Цзяньцзэ тайно передал ему сообщение, уверяя, что Нефрит Небесного Откровения был украден Мэн Цзяньюанем. Это и придало ему смелости выступить так решительно, надеясь защитить честь Цзяньси. Но теперь он был готов собственными руками оторвать голову Мэн Цзяньцзэ.
Неожиданный поворот событий едва ли не довёл Мэн Цзяньцзэ до сумасшествия. Он сильнее других жаждал узнать правду о произошедшем.
Под яростным криком и давлением Мэн Цзанцзи его тело содрогнулось, и, теряя контроль, он отчаянно попытался свалить вину на Юнь Че: «Это все не имеет никакого отношения к Его Высочеству Божественному Сыну! Мэн Цзяньюань действительно украл Божественный Нефрит Небесного Откровения… это правда… это правда! Божественный отец, вы должны мне поверить! Если в моих словах есть хоть малейшая ложь, пусть Пыль Бездны поглотит меня навеки!»
Он ясно помнил, как видел, что Юнь Че забрал Нефрит Небесного Откровения и быстро скрылся. Все казалось таким очевидным, что даже сейчас, несмотря на неоспоримые доказательства, предоставленные Почтенным Божеством У Мэном, он не мог поверить, что кристалл оказался в резиденции Божественного Сына Мэн Цзяньси.
В отчаянной попытке доказать свою невиновность он произнес ужасную клятву. И тут, среди хаоса в его голове, мелькнула догадка. Срывая голос, он прокричал: «Это Мэн Цзяньюань! Именно он! Он украл Божественный Нефрит Небесного Откровения, а затем тайно подбросил его в резиденцию Его Высочества Божественного Сына! Так оно и было!»
Мэн Кунчань бросил холодный взгляд на Мэн Цзяньцзэ и тихо, но властно произнёс: «Шоуюань.»
Фигура Мэн Шоуюаня бесшумно появилась рядом с ним, и он преклонил колени.
Мэн Кунчань спросил ровным голосом: «Скажи, после того как Юань`эр покинул Цзяньцзэ, заходил ли он ещё куда-либо?»
Мэн Шоуюань бесстрастно ответил: «Сегодня после выхода из дворца молодой господин отправился в Павильон У Мэн к Почтенному Богу. Затем, по приглашению принца Цзяньцзэ, он посетил его резиденцию, но пробыл там совсем недолго. После этого он сразу же вернулся в свои покои и оставался там, отдыхая, пока его не потревожили.»
Мэн Цзяньцзэ вновь застыл, ошеломлённый и неспособный что-либо сказать.
«Лайшэн,» снова тихо окликнул Мэн Кунчань.
Лу Лайшэн немедленно выступил вперёд и почтительно поклонился.
«После возвращения Юаня во дворец покидал ли он свои покои?»
Лу Лайшэн без тени сомнения ответил: «Отвечаю Почтенному Божеству: молодой господин, вернувшись, отдыхал в своих покоях и не покидал их ни на шаг. Это могут подтвердить все стражи, домоправители и слуги во дворце.»
Он окинул Мэн Цзяньцзэ быстрым, укоризненным взглядом и добавил: «Если Почтенный Бог, Повелители Залов Забвения или Божественный Сын всё ещё сомневаются, можно прибегнуть к технике ‘Погружения в Сон’, чтобы допросить любого из стражей или слуг.»
Но необходимости в этом не было – сказанное уже прояснило истину.
Мэн Кунчань, холодно глядя на растерянное лицо Мэн Цзяньцзэ, спокойно произнёс: «Цзяньцзэ, Цзяньси, объясните мне, если Юань`эр действительно взял этот Божественный Нефрит Небесного Откровения, то как, оставаясь в своих покоях, он смог бесшумно перенести его в резиденцию Цзяньси?»
Мэн Цзяньси молчал, не находя ответа.
Мэн Цзяньцзэ обмяк, словно тряпичная кукла, и почти осел на пол. Его взгляд стал пустым и рассеянным, а губы еле слышно шептали: «Не может быть… не может быть… этого не может быть…»
Уверенный в своей ‘железной’ правоте, он, по указанию Мэн Сюаньцзюэ, сделал всё, чтобы раздуть это дело до огромных масштабов. Его целью было восстановление репутации Мэн Цзяньси перед как можно большим числом свидетелей.
Но теперь, при столь многочисленных зрителях, выявленные факты выставили его и Мэн Цзяньси виновниками заговора против Мэн Цзяньюаня. Причём улики, предъявленные против них, были настолько неопровержимы, что они не оставляли места для оправданий.
Все его предыдущие слова и представленные ‘доказательства’ обернулись против него самого, став неоспоримыми свидетельствами его вины.
«Цзяньцзэ, вот, что мы называем железными доказательствами,» произнёс Мэн Чаоян с хладнокровным спокойствием. «Так беззастенчиво подставлять Божественного Сына Юаня перед Почтенным Божеством и всеми нами… Я даже и не подозревал, что у тебя хватит на это смелости.»
Он бросил испытующий взгляд на Мэн Цзяньси и добавил: «Божественный Сын Си, это твой человек. Ты должен знать, как поступить. И, надеюсь, ты сам не причастен к этому делу.»
Мэн Цзяньси медленно закрыл глаза. В его голосе звучала явная боль: «Божественный Нефрит Небесного Откровения был в моих руках, и нашли его в моих покоях. Я осознаю, что не могу полностью откреститься от ответственности за сегодняшнее происшествие. Прошу божественного отца, Брата Юаня и всех Повелителей Залов Забвения дать мне немного времени. Я обещаю выяснить всю правду. Если не смогу – готов принять любое наказание.»
Мэн Кунчань, развернувшись, сказал холодным и тяжёлым голосом: «Как Повелители Залов Забвения, вы опустились до того, чтобы явиться сюда лично ради такого ничтожного скандала. Вы просто превзошли все мои ожидания.»
Девять Повелителей Залов Забвения одновременно склонили головы. Учитывая, что вопрос затрагивал конфликт между Божественным Сыном Си и Божественным Сыном Юанем в столь напряжённый период, они просто не могли удержаться от личного участия.
Однако этот визит оказался для них далеко не напрасным. Лишь одна только гора кристаллов бездны, представленная Мэн Цзяньюань, потрясла их до глубины души. Даже сейчас их умы и сердца оставались неспокойными. Это заставило их понять, что как бы высоко они ни оценивали Мэн Цзяньюаня прежде, они всё равно полностью его недооценили.
«Всем покинуть дворец,» приказал Мэн Кунчань. «Этот вопрос выходит за рамки полномочий ваших Залов Забвения.»
Повелители Залов, включая Мэн Цзанцзи, один за другим склонились в поклоне и покинули дворец. Но их взгляды, брошенные на Мэн Цзяньси и Мэн Цзяньюаня перед уходом, были полны сложных и противоречивых эмоций.
Когда все ушли, Мэн Цзяньси внезапно шагнул вперёд, упал на колени и с болью в голосе сказал: «Божественный отец, сегодняшнее происшествие действительно не имеет ко мне никакого отношения.»
«Я знаю,» ответил Мэн Кунчань, не скрывая своего холода.
Мэн Цзяньси поднял голову, но вместо облегчения его охватило глубокое отчаяние. Взгляд отца, устремлённый на него, содержал нечто, что было гораздо страшнее гнева… В нём читалось ледяное, пугающее разочарование.
«Ты понимаешь, почему, ничего не сделав, потерпел сокрушительное поражение?»
Мэн Кунчань внимательно смотрел на него: «Искусство управления подчинёнными – это необходимый талант правителя, но он же может стать для него обоюдоострым мечом. Ты слишком доверял Цзяньцзэ, что позволило ему развить ложное чувство независимости и самонадеянности. Ты слишком полагался на клан своей матери, что неизбежно сделало тебя зависимым от него. Ты действительно не способен догадаться, кто стоит за всем этим?»
Лицо Мэн Цзяньси стало смертельно бледным. Но он не смог заставить себя произнести это имя.
«Ты ничего не сделал, это правда. Но всё это произошло из-за тебя и ради тебя. Поэтому ты не можешь полностью снять с себя вину.»
Мэн Кунчань легко взмахнул рукой, и Божественный Нефрит Небесного Откровения, некогда принадлежавший Мэн Цзяньси, неспешно поплыл к Юнь Че. Как только он оказался в руках Юнь Че, выгравированная на нём душевная метка с иероглифом ‘Си’ была полностью стёрта.
«Этот Божественный Нефрит Небесного Откровения отныне перейдёт к Юань`эру в качестве компенсации. Возражения?»
Вопрос был лишь формальным, ибо тон Почтенного Божества ясно давал понять, что слова его были окончательны и не подлежали изменению.
Мэн Цзяньси выглядел подавленным, но смог удержать видимость спокойствия: «Божественный отец, ваши наставления я приму глубоко к сердцу. Если передача этого Божественного Нефрита Небесного Откровения поможет исправить несправедливость, причинённую брату Юаню, я готов на это без колебаний.»
«Вот и прекрасно,» коротко ответил Мэн Кунчань, слегка кивнув Юнь Че. Не удостоив Мэн Цзяньцзэ, лежащего на земле, ни единого взгляда, он развернулся и ушёл.
В ту же секунду голос Мэн Кунчаня прозвучал в сознании Юнь Че: «Юань`эр, как ты это провернул?»
«Как и ожидалось, от взгляда Почтенного Божества ничего не укроется,» Юнь Че невозмутимо улыбнулся, отвечая с намёком на лукавство: «Немного манипуляций с пространством, ничего особенного.»
Мэн Кунчань хмыкнул: «В резиденции Цзяньси находятся могущественные стражи, один из которых по силе лишь немного уступает Шоуюаню. Каким образом ‘манипуляции с пространством’ смогли обойти их духовное восприятие и не оставить ни единого следа? Похоже, ты скрываешь в рукаве немало козырей.»
«Когда твоя тётушка вмешалась в тот день, она, вероятно, сделала это, чтобы предотвратить раскрытие твоих истинных способностей… Это впечатляет.»
В его голосе не звучало ни малейшего упрёка, напротив, в нём ощущалась лёгкая удовлетворённость.
Перед тем как исчезнуть, Мэн Кунчань слегка повернулся и бросил Юнь Че лёгкую, почти незаметную улыбку. Затем его фигура растворилась, словно мираж, исчезнув из виду.
Юнь Че на мгновение ощутил странное волнение. Он уже подготовил целую речь для объяснений, но Мэн Кунчань так и не спросил ничего.
Отсутствие вопросов – это величайшее проявление доверия и великодушия.
Когда Мэн Кунчань и все повелители залов удалились, с их уходом рассеялось и невидимое давление, сковавшее пространство.
Мэн Цзяньцзэ, будто вернувший свою душу, дрожащими руками подполз к ногам Мэн Цзяньси и, заикаясь, произнёс: «Ваше Высочество Божественный Сын! Я не лгал! Я сам своими глазами видел, как Мэн Цзяньюань забрал…»
Бум!!
Мэн Цзяньси яростно ударил ногой, отправив Мэн Цзяньцзэ в полёт на сто метров, и тот с грохотом впечатался в стену дворца.
Ярость, вложенная в этот удар, сделала его поистине ужасающим. Земля под траекторией полёта Мэн Цзяньцзэ разверзлась глубокой бороздой, а на стене дворца, в которую он влетел, появились бесчисленные трещины.
Упавший на землю Мэн Цзяньцзэ некоторое время подёргивался в конвульсиях, после чего замер, потеряв сознание. Столь ужасающий и внезапный удар стал для него последней каплей – его разум давно был охвачен ужасом, и сейчас он окончательно погрузился в темноту.
Мэн Цзяньси на мгновение задержал взгляд на Божественном Нефрите Небесного Откровения, что находился в руках Юнь Че, а затем с трудом отвёл глаза, стиснув зубы и хрипло сказал: «Мэн Цзяньюань, что бы ты ни думал, я скажу только один раз: к этому я не имею никакого отношения!»
«Я знаю,» ответил с лёгкой улыбкой Юнь Че, играя с Нефритом Небесного Откровения, ранее принадлежавшим Мэн Цзяньси, в руках.
Тело Мэн Цзяньси на миг застыло. В следующий момент он как будто что-то понял и резко обернулся, устремив полный ярости взгляд на Юнь Че: «Значит… это действительно ты специально забрал его, а потом бесшумно подкинул в мой дворец?»
«Конечно,» уголки губ Юнь Че изогнулись в ещё более дерзкой улыбке. «Что, не можешь поверить?»
Мэн Цзяньси долго молчал. Его дыхание становилось всё более тяжёлым. Вдруг он покачал головой: «Как… ты это сделал?»
«Прекрасный вопрос,» в голосе Юнь Че прозвучала лёгкая насмешка. «Ты даже представить себе не можешь, как это провернуть, но – я могу. Для тебя Божественный Нефрит Небесного Откровения — священная реликвия, для меня же – это просто осветительный камушек.»
«Теперь ты понимаешь, какая между нами пропасть?»
Глаза Мэн Цзяньси дрогнули от растерянности, но он не смог найти слов для ответа.
Юнь Че, лениво покручивая в руках Божественный Нефрит Небесного Откровения, небрежно бросил: «И всё же ты сын почтенного божества, вряд ли ты стал бы прибегать к таким методам только ради того, чтобы навредить мне. Этот спектакль скорее напоминает дело рук женщины, захваченной паникой и лишённой рассудка. Хм…»
Он сделал вид, что задумался, а затем медленно продолжил: «К тому же, ты сам только что упомянул, что все эти годы Божественный Нефрит Небесного Откровения хранился у твоей матушки. Что же могло так подстегнуть её, что она решила пойти против меня? Невольно приходит на ум мысль: а не связано ли несчастье, которое постигло Мэн Цзяньюаня сто лет назад, с её влиянием?»
На лице Мэн Цзяньси не появилось ни единой эмоции, но внутри него поднялась настоящая буря.
Юнь Че бросил на него холодный взгляд и вдруг тихо усмехнулся: «Любой человек, услышав такие обвинения в адрес своей матери, мгновенно бы вспыхнул и яростно опроверг их. А ты, Божественный Сын Си, лишь отчаянно стараешься сохранить спокойствие. Похоже, мои догадки верны. Более того, ты знал об этом уже очень давно.»
Мэн Цзяньси содрогнулся от внутреннего волнения, на его лице вспыхнул гнев: «Мэн Цзяньюань! Моя матушка – Божественная Царица, как ты смеешь столь дерзко её клеветать!?»
Юнь Че с ленивой улыбкой ответил: «Божественный Сын Си, зачем так волноваться? Это всего лишь догадка. Без доказательств я бы и не подумал распространять такие слухи. Но лучше подумай о себе. Эта история раздута до невероятных масштабов, и когда правда всплывёт наружу, обратная реакция будет столь же разрушительной. Это станет серьёзным ударом по твоей репутации и доверию людей.»
«Особенно для девяти повелителей. Судя по их взглядам, после сегодняшнего инцидента твоя и моя ценность в их глазах наверняка изменится.»
«Так что…» Улыбка внезапно исчезла с лица Юнь Че, а его взгляд стал тёмным и глубоким, как бездна: «Мэн Цзяньси, ты и правда намерен продолжать противостоять мне?»
Как Божественный Сын Плетения Снов, он не мог позволить себе показаться слабым. Сурово нахмурив брови, он уже готовился резко возразить, но, встретившись взглядом с Юнь Че, слова, рвавшиеся с его губ, вдруг застыли в горле.
Его охватило мощное, почти осязаемое чувство, будто на него смотрят свысока, с явным презрением.
В его взгляде отражался лишь Юнь Че, в то время как в глазах Юнь Че он сам не видел даже слабого отблеска своего образа.
В этот миг он отчётливо осознал: он никогда не удостаивался настоящего внимания с его стороны.
Внезапно, словно лишённый всякой внутренней силы, он почувствовал, как вся собранная твёрдость в одно мгновение рухнула. Его тело ослабло, и он едва устоял на ногах, пошатнувшись.
Юнь Че отвернулся от него, его голос был ледяным и властным: «Мэн Цзяньси, никто не сможет отнять то, что принадлежит тебе. Но если ты попробуешь присвоить силой чужое, это обернётся для тебя погибелью. Я не из терпеливых.»
«Знаешь, в жизни выбор порой важнее любых усилий. С твоими возможностями, если сделаешь правильный выбор, в будущем Плетения Снов ты наверняка станешь вторым человеком после меня.»
«Но если ты действительно считаешь себя гордым, непреклонным человеком, который скорее сломается, чем согнётся, и намерен бороться до конца… я буду восхищаться тобой, а затем втопчу тебя в грязь, из которой ты больше никогда не поднимешься. Ты станешь гниющей костью, вечно смердящей и доступной для каждого, кто захочет её растоптать.»
Мэн Цзяньси смотрел на Юнь Че, губы его невольно дрожали.
Эти слова, по идее, должны были звучать как угроза.
Но когда их произносил Юнь Че, они звучали как простая констатация факта, который он мог бы легко воплотить в жизнь.
Наконец, Мэн Цзяньси смог выдавить из себя звук: «Ты… в самом деле…»
Однако, сказав всего несколько слов, он не смог продолжить. Душевный хаос, в который его ввергли предыдущие слова, оказался столь сильным, что он вдруг не смог вспомнить, что именно хотел спросить.
Юнь Че обернулся и неспешно направился обратно в зал божественного сына. Достигнув дверей, он едва заметно взмахнул пальцем, и тот самый Божественный Нефрит Небесного Откровения, окутанный слабым сиянием, устремился прямо к Мэн Цзяньси.
Мэн Цзяньси машинально поймал брошенный кристалл и застыл, погрузившись в задумчивость.
«Чужие вещи мне не нужны. Забирай обратно.»
Юнь Че говорил лениво и небрежно, словно вернул не больше, чем обычный светящийся камень, который не представлял для него ни малейшей ценности.
Для других заполучить хоть один из этих редчайших кристаллов бездны означало подвергнуть себя невероятным испытаниям: погружение в опаснейшие глубины Моря Тумана, истребление бесчисленных зверей бездны и полное упование на удачу, чтобы найти хотя бы один такой кристалл.
Юнь Че же всего лишь сканировал тела зверей бездны своим духовным чувством, сразу определяя, есть ли у них редкие кристаллы, а затем просто забирал их.
И даже при таких идеальных условиях он обнаружил всего семь нефритов небесного откровения. Их невероятная редкость как в Бездне, так и в Море Тумана, не оставляла сомнений.
Держа Божественный Нефрит Небесного Откровения обеими руками, Мэн Цзяньси долго стоял, растерянно глядя перед собой. Лишь спустя время, его глаза, словно потерявшие свет, устремились вперёд, и он медленно повернулся, чтобы уйти. Но в тот самый миг, когда его тело сделало поворот, в глубине его души будто внезапно прорвалась запечатанная истина, к которой он прежде не осмеливался прикоснуться.
Он резко обернулся: «Подожди!»
«Хм?» Юнь Че чуть заметно повернул голову.
В момент, когда эти слова сорвались с его губ, хаос в его душе вдруг рассеялся, уступив место абсолютной ясности. Глядя прямо на Мэн Цзяньюаня, он произнёс с ясной твёрдостью в голосе: «Если ты пощадишь мою матушку, я, Мэн Цзяньси, готов признать твоё первенство и помогать тебе в восхождении!»
Слова, которые он произнёс, оказались вовсе не такими мучительными, как он ожидал.
Если бы его соперником был просто более сильный враг, он бы никогда так легко не смирился. Но… беспомощность, которую внушал Юнь Че, была просто слишком подавляющей. Она с лёгкостью разрушила всё его сопротивление и заставила признать неизбежное.
Юнь Че никак не отреагировал, его голос прозвучал спокойно, но властно: «Приведи в порядок свою сеть осведомителей. Скоро она мне понадобится.»
«Лайшэн, проводи гостя.»
Двери зала закрылись, окончательно отрезая Мэн Цзяньси от взгляда на Юнь Че. В тот же миг оборвалась и нить его прежней судьбы.
……
Горный хребет Первородных Драконов.
«Каковы успехи Ванчу?» голос Повелителя Драконов был полон усталости, словно с каждым словом он становился всё старше.
Лун Чисинь покачал головой: «Едва заметные.»
«Ха-а,» тихо вздохнул Повелитель Драконов. «Что ж, если Ванчу удастся достичь Царства Божественного Вымирания за десять десятилетий, моя мечта будет исполнена… А что с Лун Си?»
Лун Чисинь, словно опасаясь чего-то, I-_ непроизвольно понизил голос: «Она всё ещё отчаянно ищет Кристалл Первобытного Огня.»
Комментариев 5