Глава 2095 — Холодная Вечная Ночь •
«Она всё равно не сможет найти его,» гласил старый и уверенный голос Повелителя Драконов.
«Однажды я услышал, что Святая Линсянь Чистой Земли, столкнувшись с [Болезнью Божественного Тела], отправила своих Рыцарей Бездны на поиски Кристалла Первобытного Огня, однако, даже спустя десятки тысяч лет, их усилия оказались тщетными, и ей пришлось искать другой выход.»
«Этот редкий, как цветок-однодневка, артефакт, скорее всего, уже давно исчез. Даже Святая Линсянь не смогла его найти, что уж говорить о Лун Си…»
Вспомнив, как Лун Си недавно чудом отыскала Орхидею из Костей Цилиня, а также четыре из пяти Великих Духовных Сокровищ, он всё же предупредил: «Но на всякий случай лучше проявить осторожность. Чисинь, не спускай с неё глаз. Если Кристалл Первобытного Огня действительно появится…»
«Не беспокойтесь, Повелитель Драконов. Я всё понял.»
В этот момент внезапно над Горными Хребтами Первобытных Драконов закружились мощные потоки воздуха, и пространство вокруг слегка задрожало.
Повелитель Драконов и Лун Чисинь одновременно подняли головы. На лице Лун Чисиня отразился восторг: «Это… прорыв на полубожественный уровень! Но подожди… эта аура…»
«Это Лун Си,» ответил Повелитель Драконов, замерев и глядя вдаль. Его выражение было сложным, словно в нём сплелись недоумение, смятение и что-то ещё невыразимое словами.
Эмоции Лун Чисиня быстро сменились. Его радостное лицо стало таким же сложным и задумчивым, как у Повелителя Драконов.
Погружённый в свои мысли, Повелитель Драконов задал вопрос: «Чисинь, за всю историю клана Первородных Драконов… был ли хоть кто-то, кто смог достичь Царства Божественного Вымирания до столетнего возраста?»
«Никогда,» Лун Чисинь без тени сомнения покачал головой.
В любом из миров драконам всегда было куда сложнее поднимать уровень своей культивации, чем людям. Но благодаря своему невероятно сильному телу, могучей душе и долгой жизни, они неизменно оставались верховной расой среди всех существ.
Однако в этом мире Бездны, с появлением Пыли Бездны их звериная раса, последняя из оставшихся, оказалась значительно слабее по сравнению с человечеством, возглавляемым Чистой Землёй и Шестью Божественными Царствами.
Повелитель Драконов тяжело вздохнул и тихо сказал: «Лун Си с детства была замкнутой и одинокой. Она всегда держалась на расстоянии от других, никогда не соглашалась принять даже малейшую помощь или ресурсы. Более того, за последние десятилетия она каждый месяц жертвовала свою кровь, чтобы поддерживать Ванчу, а почти вся её энергия уходила на поиски ‘пяти великих духовных сокровищ’, которые я сам придумал.»
«И даже при таких условиях… даже при таких… она всё же смогла достичь царства божественного вымирания всего за пятьдесят лет…»
Для их клана первобытных драконов это был бы фантастический, невозможный даже в мечтах, чудесный дракон. Но оказалось, что она произошла из неизвестного рода.
Он не мог не восхищаться её достижениями, но вместе с тем не мог избавиться от чувства боли и тревоги.
Лун Чисинь знал, о чём печалится Повелитель Драконов. В последние годы его самые частые слова звучали так: «Если бы Лун Си была моей кровной наследницей, я бы тысячу раз принял смерть без сожалений,» и «Если бы у Ванчу было хотя бы десять процентов от того, что есть у Лун Си, я бы отдал за это свою жизнь.»
Лун Чисинь попытался подбодрить: «Повелитель Драконов, как ни крути, это хорошая новость. Прорыв Лун Си в великое царство неизбежно изменил её драконью кровь. Теперь её помощь Ванчу будет намного значительнее, чем раньше.»
Повелитель Драконов долго молчал, затем слегка кивнул: «Ты прав. Ради Ванчу, ради будущего клана первородных драконов мы обязаны приложить все усилия, чтобы удержать Лун Си здесь как можно дольше. Хотя бы до тех пор, пока Ванчу не достигнет уровня полубожественного дракона.»
Грохот! Грохот!
Буря энергии набирала неимоверную силу, звуча как бесчисленные громовые раскаты, взрывающиеся одновременно.
Прорыв только начался, а его мощь уже достигла колоссальных масштабов. Даже в невероятно долгой памяти Повелителя Драконов не было прецедентов, чтобы прорыв первородного дракона мог с этим сравниться.
В его сердце внезапно поселилось огромное беспокойство.
Такое невероятное, почти противоестественное полудраконье, получеловеческое тело… кем же могли быть её родители?
Но этот страх, едва успев проявиться, был тут же подавлен.
Если бы у неё действительно были могущественные родители, зачем ей было бы истощать свою кровь, чтобы выторговать небольшой участок для спокойной жизни?
«Возможно, есть ещё один путь,» произнёс Повелитель Драконов, наблюдая за всё более хаотическими явлениями вдали.
«Встреча в Чистой Земле состоится через три года… она наверняка будет особенной.»
Старые глаза дракона отразили надежду, светящуюся ярким, необычным блеском: «Император Бездны уже нашёл путь к Вечной Чистой Земле через пространственный канал. Когда через пятьдесят лет силы четырёх Святых и семи Почтенных Божеств полностью восстановятся, они снова смогут активировать Божественное Зеркало и открыть путь к Вечной Чистой Земле.»
«Каждый раз Божественное Зеркало способно перенести лишь крайне ограниченное число людей, а встреча в Чистой Земле состоится уже через три года. Скорее всего, именно на ней определят тех, кто станет первой группой, получившей право на переход в Вечную Чистую Землю.»
«Хотя наш драконий род малочислен, мы обязаны занять одно из этих мест. Если мы сможем отправить Ванчу в Вечную Чистую Землю… в мире без Пыли Бездны наш драконий род больше не будет страдать от этих жестоких ограничений. Возможно, там, в том мире, через поколения и эпохи наш клан первородных драконов сможет вновь взойти на вершину среди всех рас и существ.»
Лун Чисинь твёрдо кивнул: «Стремления Повелителя Драконов обязательно сбудутся.»
«Иди к Ванчу,» сказал Повелитель Драконов. «Прорыв Лун Си наверняка оставил его в сильнейшем смятении.»
Его слова звучали бессильно, ведь он, как никто другой, знал, каким человеком был его потомок… И всё же, именно он оставался единственным прямым наследником клана первородных драконов.
«В частности… напомни ему ещё раз, что ни при каких обстоятельствах он не должен раскрывать правду о жертвенной крови Лун Си. Эх!»
Даже если отбросить всю ложь, он понимал, насколько ужасен его поступок. Лун Си жертвовала настоящую драконью кровь, а он удерживал её, сплетая вокруг ложь и обман. Пусть его намерения и были направлены на благо будущего клана первородных драконов, он знал, что, если правда всплывёт, это станет сокрушительным ударом по репутации драконьего рода.
«Я всё понял,» спокойно отозвался Лун Чисинь, принимая приказ.
……
Глубины Моря Тумана.
Непроницаемая тьма покрывала всё вокруг, не позволяя проникнуть ни единому лучу света.
Император Тумана взмахнул рукой, и тьма моментально рассеялась, словно плотное полотно, разорванное на части.
Когда Поражающее Небеса Дьявольское Бедствие было снято, зловещий поток тьмы вокруг Пан Бувана замедлился. Но тут же его поразили заражение и подавление Пыли Бездны. Истощённый, он упал на одно колено, тяжело дыша.
«Мастер…»
Едва он выговорил это слово, как мощный поток силы резко притянул его к Императору Тумана.
Пан Буван не осмелился сопротивляться, лишь беспомощно смотрел, как рука, обвитая плотной завесой Пыли Бездны, схватила его за голову.
Жжж~~~
Перед глазами и в глубинах его души разразился мощный взрыв тьмы. Всё его тело словно погрузилось в бесконечную дьявольскую бездну.
Он падал и тонул в этой бездне… пока внезапная, жгучая боль не вырвала его оттуда. Он осознал, что Император Тумана отбросил его прочь.
«Ах…» Пан Буван встряхнул головой, пытаясь справиться с головокружением, поднялся на ноги и внезапно застыл, ошеломлённо глядя на свои руки.
Его чувство связи с силой тьмы стало гораздо чётче. Особенно чёрное сияние, обвивающее его пальцы, было настолько мягким и послушным, что он засомневался в собственных ощущениях.
Погружение в «Бездну Тьмы» вновь изменило Пан Бувана до неузнаваемости, словно он заново переродился.
Когда он попытался подняться, силы оставили его, и он снова рухнул на колени. Хриплым голосом он произнёс: «Благодарю Учителя за великую милость.»
В этот момент к Императору приблизился зверь бездны, испускающий устрашающую ауру царства божественного вымирания.
Перед Пан Буваном оказался крупный кристалл бездны, брошенный Императором. Холодный, властный голос эхом разнёсся в тишине: «У тебя есть полчаса на восстановление. По истечении этого времени этот зверь бездны, равный тебе по силе, начнёт сражение с тобой до последнего вздоха. На этой глубине Моря Тумана у него будет абсолютное преимущество.»
Император Тумана отвернулся и хладнокровно удалился: «Если завтра к этому времени ты падёшь, это лишь докажет, что ты – бесполезный мусор, который невозможно исправить. Но если выживешь, я начну преобразовывать твою глубокую силу тьмы. И тогда в этом мире Бездны не останется ни одного практика тьмы того же уровня, кто смог бы противостоять тебе.»
«Не разочаруй меня!»
Пан Буван, глядя на исчезающий в тумане силуэт Императора, стиснул зубы и глухо произнёс: «Десять дней назад я бы выбрал смерть. Но теперь… никто не сможет встать между мной и моей местью!»
Отчаяние способно уничтожить стремление к жизни, но надежда пробуждает зверя в душе. Император Тумана знал это лучше, чем кто-либо другой.
……
Божественное Царство Плетения Снов, Дворец Божественного Сына.
Как только Юнь Че покинул тренировочное пространство, ему навстречу торопливо вышла Лю Чжаньи: «Господин, Божественный Сын Си прибыл… Нет, вернее будет сказать, он просил о встрече. Он ждёт уже шесть часов.»
«Понял. Уже иду.»
Увидев Юнь Че, Мэн Цзяньси поспешно поднялся. На его лице можно было заметить лёгкое смущение.
«Божественный Сын Юань…»
«Эй,» Юнь Че махнул рукой. «В Божественном Царстве Плетения Снов только один Божественный Сын – и это ты, Мэн Цзяньси. Когда другие называют меня Божественным Сыном Юанем, это скорее из вежливости. Тебе же не обязательно делать это.»
Мэн Цзяньси легко согласился: «Хорошо, тогда я буду всё так же называть тебя Братом Юанем. Как тебе?»
«По крайней мере, это звучит приятнее, чем Божественный Сын Юань,» Юнь Че не стал настаивать, чтобы его звали по имени, и, присев напротив, спокойно спросил: «Что привело тебя сегодня?»
Мэн Цзяньси слегка успокоил свою ауру и тихо заговорил: «Инцидент с Божественным Нефритом Небесного Откровения полностью улажен. Мы возложили всю вину на Цзяньцзэ, насколько это было возможно, а я публично взял на себя ответственность за недосмотр над подчинёнными. Однако…»
Он закрыл глаза, словно не смея встретиться с взглядом Юнь Че: «Моя матушка… в конце концов, она моя мать… я…»
«История столетней давности, когда Мэн Цзяньюань пострадал от заговора, связана ли она с твоей матерью?» неожиданно задал вопрос Юнь Че.
Правду он знал лучше всех. Теми, кто убил Мэн Цзяньюаня, были Мэн Цзинчжэ и Мэн Цзяньчжоу. Даже если Мэн Сюаньцзюэ принимала участие, её действия ограничивались тайным влиянием – например, подстрекательством или предоставлением орудия исполнения.
«Да.»
Юнь Че слегка удивился тому, что Мэн Цзяньси ответил прямо, без малейшего колебания.
Очевидно, ещё до прихода сюда он уже сделал выбор и обрёл решимость.
«Но моя мать лишь тайно способствовала этому, а тем, кто непосредственно действовал, был защитник моего брата Цзяньчжоу – Мэн Цзинчжэ. Полгода назад Мэн Цзинчжэ и Цзяньчжоу нашли свою смерть в Море Тумана, что можно считать заслуженным возмездием. Хотя моя мать и виновна… она всё же не совершала прямых действий. А брат Юань вернулся невредим… так что это не должно стать приговором к смерти.»
Юнь Че ненадолго задумался и затем спросил: «Ты говорил об этом своему божественному отцу?»
«Нет,» ответил Мэн Цзяньси, качая головой.
Глаза Юнь Че прищурились, а взгляд стал острым и проницательным: «События тех лет… Не осталось ни улик, ни следов. Даже если бы подозрения пали на твою мать, она могла бы всё отрицать, и никто не смог бы доказать её вину.»
«Я уверен, что Почтенное Божество уже давно питает подозрения в отношении твоей матери. Но он никогда не высказывает необоснованных догадок и тем более не действует без доказательств. Если так, почему ты решил признаться мне?»
Мэн Цзяньси поднял глаза и уверенно встретился с взглядом Юнь Че: «Потому что я уверен, что ценность того, что я могу предложить, вполне способна искупить… даже ту вину, которая превосходит проступок моей матери перед тобой!»
Юнь Че слегка улыбнулся: «Отличный ответ. Неудивительно, что за какие-то сто лет ты смог подчинить себе шесть из девяти Залов Забвения.»
Мэн Цзяньси почувствовал облегчение и осторожно спросил: «Значит, брат Юань готов пощадить мою мать?»
«Это зависит от тебя, а не от меня,» Юнь Че сам был удивлён тем, насколько сильно Мэн Цзяньси стремится защитить свою мать.
Ответ Юнь Че, лишённый однозначности, вовсе не вызвал у Мэн Цзяньси раздражения. Напротив, на его лице появилось лёгкое выражение уважения: «Не зря ты остаёшься самим собой, брат Юань. Честно говоря, если бы я услышал конкретный ответ – обещание пощадить или отказ – в любом случае я испытал бы лёгкое разочарование. Похоже, за эти несколько дней я действительно утратил волю, если потерял даже твёрдость духа. И это вполне заслуженно.»
«Мм?» Юнь Че скосил на него взгляд и, усмехнувшись, проговорил:
«Не стоит тратить слова попусту. В тот день я велел тебе привести в порядок свою сеть осведомителей. Ты ведь не забыл?»
Мэн Цзяньси мгновенно собрался и ответил серьёзным голосом: «Разведкой ведает Зал Сюаньцзи, седьмой из девяти Залов Забвения. Им управляет мой дядя, Мэн Сюаньцзи. Вся информация оттуда в первую очередь поступает ко мне. Теперь она будет также напрямую передаваться в Зал Божественного Сына.»
(П/п: трудно как-то однозначно перевести Сюаньцзи (璇玑) – пусть будет небесный глобус. Судя по всему, залы забвения и павильоны в этом царстве носят имена владельцев. А может всё наоборот, и это владельцы носят имена своих павильонов и залов. Как вы могли заметить по предыдущим главам, Павильон Мэн Кунчаня называется У Мэн, что есть его имя.)
«Что ты знаешь о нынешней Божественной Дочери Царства Вечной Ночи?» спросил Юнь Че.
О прочих Божественных Сыновьях и Дочерях других Божественных Царств он знал немало, но о Божественной Дочери Вечной Ночи его знания ограничивались лишь именем – Шэнь Вуйи.
Хуа Цайли рассказывала о других Царствах в подробностях, но о Царстве Вечной Ночи ни слова. Она ни разу там не бывала и никогда не встречалась с Шэнь Вуйи.
«Очень мало,» Мэн Цзяньси дал крайне скудный ответ.
«Насколько мало?» нахмурился Юнь Че.
Мэн Цзяньси задумался на мгновение, затем ответил: «Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как Божественное Царство Вечной Ночи сместило Шэнь Вуцин и назначило Шэнь Вуйи новой Божественной Дочерью. Но, насколько мне известно, до сих пор ни один человек за пределами этого божественного царства её так и не видел.»
Юнь Че поднял бровь в изумлении: «Настолько скрытная?»
«Да,» кивнул Мэн Цзяньси. «Но причина не в том, что Царство Вечной Ночи намеренно скрывает её. Всё дело в том, что в последние годы оно находится в состоянии полной самоизоляции.»
Он собрался с мыслями, обдумывая слова, и продолжил: «Предыдущее поколение Царство даже не называлось Вечной Ночью и поддерживало тесные отношения с другими Божественными Царствами. Но с того момента, как Шэнь Ву Янье стала Почтенной Богиней, атмосфера в её Божественном Царстве изменилась до неузнаваемости, словно оно действительно утонуло во мраке ‘вечной ночи’.»
«Если оставить прочие аспекты в стороне и говорить только о разведке, то в другие Божественные Царства внедрить шпионов относительно просто. Но вот Божественное Царство Вечной Ночи… Даже если каким-то чудом туда удастся внедрить лазутчика, он никогда не доберётся до его ядра.»
«Потому что…» голос Мэн Цзяньси на мгновение замер, и в нём прозвучала лёгкая дрожь: «Почтенная Богиня У Мин никому не доверяет. Всем ключевым фигурам Царства Вечной Ночи она ставит ‘Печать Желания Смерти Высшей Ночи’.»
Слова ‘Печать Желания Смерти’ заставили сердце Юнь Че невольно содрогнуться.
Когда-то Цянь Е Инь`эр поставила на него ‘Печать Желания Смерти Души Брахмы’, и тот кошмар оставил настолько глубокий след в его психике, что даже сейчас Юнь Че не мог полностью избавиться от его теней.
А эта ‘Печать Желания Смерти Высшей Ночи’, казалось, была не менее ужасающей.
«‘Печать Желания Смерти Высшей Ночи’ – это жесточайшая метка крови и костей. При её активации жертва испытывает такие невыносимые страдания, что умоляет о смерти, но не может умереть,» голос Мэн Цзяньси невольно стал тише. «Почтенная Богиня У Мин не верит в верность. Она заменяет её абсолютным контролем и страхом.»
Метка крови и костей? Не душевная метка, как в ‘Печати Желания Смерти Души Брахмы’?