Глава 413 •
На них напали, когда Патрик уже одержал пусть не сокрушительную, как хотел, но победу, практически окончательно положив конец армии королевства. Никто об этом в группе из пятнадцати человек, в которую входила Клирия, не знал. Из-за переброски через зазеркалье так далеко и стольких человек, Кстарн ещё приходила в себя и должна была со дня на день вновь заступить на службу.
Но именно дня ей и не хватило, чтоб поведать о победе Клирии и наёмницам.
Нападение происходило на полпути от сэйфхауса, как назвал его Патрик — небольшого старого здания с каменными стенами и деревянной крышей. Когда-то здесь жили люди, которые зарабатывали на жизнь тем, что продавали меха, но их время прошло, а будущие поколения не стали с подобным возиться, найдя для себя более подходящую работу.
Но здание, расположенное глубоко в лесу в глухом месте, недоступном для других и забытом, представляло из себя отличное укрытие. Здесь было всё, что только могло быть: еда, одежда, вода, оружие, дрова, инструменты, зеркало. Всё, что могло потребоваться, было здесь, включая место для ночёвок.
Идеально укрытие…
Если бы они доехали до него.
Первой среагировала на опасность одна из наёмниц, слишком поздно почувствовав интуицией засаду. И то, ей повезло просто заметить, что что-то не так.
— Погодите, — подняла она руку, вглядываясь в лес. — Здесь… что-то не то…
Скрытница внимательно всматривалась в пейзаж перед собой, силясь как можно быстрее понять, что же не понравилось ей, и что им надо предпринять — бежать или остаться. Потому что даже побег может оказаться страшнее и опаснее, чем если ты останешься на месте. Сам строй из пятнадцати человек тем временем сразу же окружил самого важного человека из всей компании, заслоняя его собой живым щитом.
И едва прошло секунд пять, как скрытница наконец приняла решение.
— Что-то не так, надо уходить отсюда назад.
Никто не спорил, но никто и не успел сдвинуться с места.
Первая стрела убила скрытницу, пробив ей череп и блеснув окровавленным наконечником из-под волос с обратной стороны. И в следующее мгновение несколько десятков стрел накрыли их с головой для того, чтоб раз и навсегда покончить с ними.
Едва первые наёмницы, что оказались ближе всех, получили в себя несколько стрел, Мамонта просто спрыгнула с лошади на землю, сдёрнув за собой и Клирию. Они оказались между лошадьми, скрытые от града стрел, которые обрушились на них залпом, за живыми большими тушами животных, обезопасив себя на несколько секунд.
Некоторые наёмницы и наёмники поступили так же: кто-то успел спрыгнуть, кого-то ранили, кто-то упал уже мёртвым.
И едва град стрел закончился, как Мамонта буквально закинула Клирию обратно на лошадь. Сейчас, когда враг ещё не успел перезарядиться или перейти в наступление, у них был шанс вырваться. Вернее, у одной из них, кого Мамонта и остальные были призваны защищать.
Никаких мыслей по поводу того, что остальным не выбраться, никаких сожалений или страха. Как та, кто воевал не раз, Мамонта видела перед собой возможность выполнить задачу и пользовалась ею, не сильно задумываясь над остальным. Для неё было только сейчас и только миссия.
— Держись! — крикнула она, после чего со всей силы шлёпнула ладонью по лошади. — ПОШЛА!
Конь мгновенно сорвался с места с такой прытью, что буквально врезался в кусты и снёс нескольких человек, что стояли там в засаде. Унёсся с ней чёрт знает куда через лес, через сугробы и заснеженные кусты, покидая это место и углубляясь в глухие леса, где на многие сотни километров не будет ни души.
Клирия так и не смогла нормально рассмотреть противника. Как и не смогла увидеть гибель команды, когда оставшиеся защитники сошлись в ближнем бою с нападавшими. Они погибли в нечестном противостоянии бесславно и тихо, выполняя свой долг до последнего. Их смерть прошла для мира незамеченной, и тела остались покоиться в лесу, став его частью.
А Клирия всё углублялась и углублялась в чащу.
И вот она, единственная на многие километры в заснеженном лесу без лошади. Последнюю Клирия потеряла, когда та сломала себе ногу в одной из ям под снегом, провалившись туда. Это было, наверное, самое худшее, учитывая тот факт, что теперь ей предстояло с животом идти дальше, надеясь выйти хоть куда-нибудь и не разродиться по пути.
— Бывало и хуже… — пробормотала она, опуская меч на голову лошади, окончательно заглушив её ржание на весь лес. — Точно бывало хуже…
Клирия за последние месяцы перетерпела некоторые изменения. Так она взяла в привычку подбадривать себя в сложные минуты вслух. Она не раз замечала это, однако не обращала внимания на подобное. Ведь что не мешает, не должно особо тебя волновать, верно?
Забрав все вещи с собой, Клирия продолжила свой путь непонятно куда и непонятно зачем. Сейчас она рассчитывала наткнуться на дорогу, которая выведет её к ближайшей деревне.
По крайней мере, искренне надеялась на это, так как вся провизия осталась там, за спиной, где на них устроили засаду. Там же осталось зеркало, оружие и многое другое, что могло бы ей пригодиться в это нелёгкое время. Сейчас при себе она имела небольшую походную сумку снятую с лошади, которая была даже не её — Мамонта закинула Клирию на ближайшего целого скакуна.
Там она обнаружила овсяное печенье, которым обычно кормили лошадей, но при такой ситуации выбирать не приходилось. Там же лежал пистолет и немного пороха с пулями, видимо запасной на всякий случай. Можно было лишь поблагодарить того, кто был таким запасливым. Там же Клирия нашла кинжал, какие-то травы, тряпки для бинтов и подковы. От последних, как от лишнего груза, она избавилась. Как не стала брать и меч, который бы добавил веса, но которым орудовать она не умела.
Кроме того с лошади она сняла что-то типа одеяла, которое сразу накинула на себя. Сейчас ей не было особо холодно, но усиливающийся буран мог внести свои коррективы в её жизнь, отчего теперь каждый атрибут имел свою цену. К тому же она потеряла свою шапку, и это одеяло подобно плащу могло укрыть её.
И повторяя про себя словно мантру «бывало и хуже», она двинулась дальше.
Через час буря настигла её, по идее тем самым позволяя скрыться, однако Клирия не обманывалась на этот счёт. Тогда их тоже не должны были найти, но каким-то образом всё же смогли подловить. Не исключено, что и сейчас преследователи идут по её следам. Убить или просто забрать, непонятно, но одно от другого в данный момент не сильно отличалось.
Сточив ещё одну печенюшку, такую же отвратную, как и погода, Клирия оглянулась. Вот сейчас, под вечер, она начала замерзать, а пейзаж не сменился ни на йоту. И идти больше сил не было: болела спина, ныли ноги, тазовые кости казалось расширялись от каждого шага, и внутри её живота был словно уже не ребёнок, а камень, который буквально продавливал себе путь вниз.
Но Клирия не остановилась, упорно продолжив путь. Уснуть в метель могло стать подобно смерти. И что-что, а смерть пока что не входила в её планы. По крайней мере, пока она не узнает, девочка у неё или мальчик.
Глупая и странная шутка от Клирии как, в принципе, и другие.
Так что всю ночь Клирия прорывалась через буран, понимая, что остановись, и она имеет все шансы запросто замёрзнуть. В крайнем случае сможет выспаться, когда непогода закончится, но не сейчас. Теперь движение было единственным источником тепла и единственным способом выжить, а остановка равнялась смерти.
Даже когда из-за метели не было видно на расстоянии вытянутой руки, Клирия шла, но уже на ощупь. Сейчас бы самым неприятным открытием для неё было случайно нащупать в кромешной холодной темноте мех какого-нибудь хищника. Хотя эта мысль была самой последней в её сознании, так как на первом месте была боль в ногах и чувство, словно живот разрывает. Боль стала её вторым состоянием, таким же бесконечным и мучительным, как и эта ночь.
Настало утро.
Метель так и не закончилась, но ноги Клирии окончательно онемели от усталости, и она рухнула в снег. В другой ситуации она бы могла идти куда дальше и куда дольше, но сейчас её организм, словно назло ей самой, просто сдавался. Всё внизу живота болело, давило, словно рвало и казалось, что ей не хватало воздуха. Клирия едва сдерживалась, чтоб не расстегнуть шубу, чтоб освободиться и вдохнуть полной грудью, понимая, что это может стать её роковой ошибкой.
К тому же пейзаж не сильно изменился — всё те же деревья, те же стволы, облепленные снегом, бесконечные сугробы и падающий снег. Могло показаться, что она даже и не сдвинулась с места. Именно это Клирии теперь и казалось.
Уже через десять минут, почувствовав, что она начинает замерзать, Клирия с трудом нашла силы подняться на ноги, понимая, что второй раз у неё встать может и не получиться.
Здесь, в этой части леса, куда она вышла, снег был уже не по пояс, а всего лишь по колено, иногда даже опускаясь и ещё ниже. Но вместо него здесь куда сильнее дул пронизывающий ветер, который без проблем выдувал всё тепло. И пусть пока одежда спасала от этого, Клирия понимала, что долго так не могло длиться.
Она продолжила свой путь, иногда укрываясь за поваленными деревьями или в оврагах, чтоб немного перевести дух и набраться сил, сгрызая последний провиант. Но с каждой такой остановкой она замерзала всё сильнее и сильнее.
Очень скоро Клирия поняла ещё и то, что её ноги промокли, и это никак не способствовало её бодрости, а высушить их было просто невозможно. Поэтому стащив мокрые носки и запихнув их под мышки, она дрожащими пальцами обмотала ноги разорванным одеялом. Теперь ей стало холоднее от пронизывающего ветра, но ноги были в относительном тепле.
В этот день Клирия ещё глубже ушла в лес, окончательно заблудившись.
А ночью она поняла, что никогда ещё ей не было так холодно. Не проходило и минуты, чтоб она мысленно не подумала: «Какой же холод». Её мысли заходили так далеко, что Клирия даже задумывалась: а не будь беременной, было бы ей легче или нет? И что будет, если избавиться от ребёнка? Станет ли ей не так холодно?
Холод сводил с ума, холод открывал все самые тёмные стороны, заставляя задуматься о том, на что ты готов, чтоб выжить. Клирия и до этого погибала от холода, но сейчас она умирала очень медленно, оттягивая неизбежное. И это, скорее всего, будет длиться ещё очень долго, прежде чем организм окончательно сдастся морозу.
На утро она поняла, что окончательно замёрзла. Её ноги уже немели не от боли, а от холода, пальцы на руках она тоже не чувствовала. Каждый раз её тело содрогалось от дрожи, и мороз пробирал до самого сердца. Клирию трясло, словно осиновый лист, и мороз пронизывал чуть ли не каждую клетку её тела.
Про боль в животе и в тазу она даже теперь и не вспоминала.
Но и мороз отошёл на задний план, когда она поняла, что её практически нагнали преследователи.
Едва Клирия заметила их, как тут же бросилась бежать через кусты на непонятно откуда взявшейся силе, пытаясь затеряться в лесу. Даже в такой ситуации она умудрялась сохранять собранность и относительное спокойствие, не поддаваясь панике. Это не помогало убедить саму себя в том, что она уйдёт из этого леса живой, однако сопротивление было единственным инструментом, который был при ней сейчас.
Но понимание того, что уйти от них она уже не сможет, сменилось чувством полёта, когда Клирия на полном ходу, какой только возможен в заснеженном лесу, выскочила из кустов…
Прямо к крутому откосу.
Клирия даже не успела затормозить, когда пласт снега на краю просто обрушился вместе с ней вниз. Она кувырком полетела со склона, кубарем скатившись таким образом метров сто вниз.
От такого пируэта живот прострелило болью, скрутив так сильно, что из глаз хлынули слёзы. Казалось, что мышцы внутри просто свело страшнейшей судорогой, словно их рвали и выкручивали, не давая даже возможности двинуться. А ещё в штанах стало очень мокро.
Но Клирия всё равно встала, корчась от боли и тяжело дыша, пытаясь найти взглядом сумку, которую сорвало с плеча, и одеяло. Обвела взглядом лавину, которую вызвала падением, плюнула на это и быстро засеменила ногами, согнувшись в три погибели и плача от боли.
Не больнее чем четвертование.
Это она повторяла себе каждый раз, когда её скручивало болью. Это значило только две вещи — или она повредила живот, или у неё схватки. От первой мысли Клирии становилось не по себе, словно ей кто-то выкручивал сердце; уже забытое чувство, которое давно не посещало её. От второй мысли становилось страшно.
Клирия не была лишена страха, просто чаще всего причин для него не было из-за того, что с многими вещами в этом мире она уже сталкивалась. Оттого и бояться было нечего. Но вот роды были чем-то новеньким. Оттого она боялась. Боялась в первую очередь за то, что сейчас так тянуло у неё в животе, словно двигая тазовые кости, и вызывало сильные мышечные спазмы.
— Не больнее, чем четвертование… — пробормотала Клирия уже сотый раз себе, задыхаясь на холодном воздухе, словно кто-то схватил её за шею.
Даже холод стал уже делом десятым. Оставалась только боль, которая буквально сковывала и заставляла ноги подгибаться. И сейчас бы посмотреть, кровь ли течёт из неё или это воды отходят, но времени не было, как не было и сил.
А её преследователи уже были близко. Ближе, чем когда-либо.
В итоге её ноги подогнулись. Не из-за того, что силы покинули её, хотя и это тоже. Живот скрутило настолько сильной тупой болью, что само тело отозвалось на это. Клирия просто остановилась, заскулила плача, обхватив живот, и упала на колени. Глубоко вдохнула, выдохнула, вновь вдохнула…
Тупая боль начала понемногу отпускать, онемение спадать, а с этим и проясняться сознание.
И первым делом Клирия схватилась за кинжал, что повесила себе на пояс, резко оборачиваясь.
Четыре человека. Всего четыре человека, которые… не выглядели людьми в прямом смысле этого слова. Словно облитые смолой или мазутом, они источали примерно такую же ауру, что и Клирия. Одетые в лёгкие накидки с плащами, словно мороз был не помехой, они двигались легко и непринуждённо, как будто паря над землёй.
— Какие… мерзкие и жалкие существа… — пробормотала она, придерживая живот. Казалось, что тот услышал её мольбы и на время отпустил, давая хотя бы вздохнуть спокойно. — Откуда вы выползли, черви?
Но они не обратили на её слова никакого внимания, приближаясь со всей неотвратимостью.
— Вам не нужна помощь, чтоб справиться с беременной? — оскалилась Клирия, отступив назад и вытянув перед собой кинжал. — Ведь можете и не справиться, никчёмные создания.
Без шапки, с растрёпанными волосами, бледная и заплаканная, сейчас оскалившая зубы, подобно хищному зверю, загнанному в угол, вся в снегу, она представляла из себя скорее не надежду, а остервенение.
Но едва один из них приблизился стремительным, но плавным движением к Клирии, как…
Как его буквально снесло. Отбросило в сторону с такой скоростью, словно в него врезался таран. Убийца впечатался спиной в дерево с такой силой, что лопнул, и его внутренности разлетелись в стороны, а он сам согнулся под нереальным углом.
Сама Клирия запнулась и упала в сугроб от неожиданности, глядя на происходящее перед ней.
Большой массивный рыцарь в доспехах стоял между ней и убийцами, источая какую-то неумолимую силу, держа в руках щит с мечом и оглядывая противников, которые теперь выглядели явно напряжённее.
И вот они одновременно бросились на него. Не успела Клирия и выдохнуть, как рыцарь метнул меч в одного и пригвоздил подонка к дереву с такой силой, что меч вместе с гардой вошёл тому в грудь.
Второй бросился с другой стороны, видимо пытаясь обойти рыцаря, но этот мастодонт, метнув меч, сразу же прыгнул тому навстречу, замахнувшись другой рукой. Удар ребром его большого и тяжёлого щита, и второму убийце разнесло голову, словно она взорвалась, а тело отбросило звёздочкой куда-то в сторону.
Последний смог проскользить практически под рыцарем, ткнув мечом куда-то в стык доспехов, но тот словно бы и не заметил этого, хотя кровь закрапала на снег. Он просто поймал последнего убийцу за голову свободной рукой, вытянул перед собой брыкающееся тело, которое пыталось его ударить мечом, но било лишь по броне, и резко сдавил. Брызнула кровь в разные стороны, как если бы он сдавил резко апельсин, раздался чавкающий звук вперемешку с хрустом, и тот обмяк.
— Сраные фраги, какие же настырные пошли, не хотят отходить в мир иной и не мучиться… Портят всю катку… — недовольно вздохнул он, окидывая взглядом лес, после чего посмотрел на Клирию.
Она не вздрогнула, хотя страх за своё сокровище всё же был. Клирия встала из сугроба, словно дикий зверёк, затравленно смотря в забрало шлема её нового спасителя, который горой возвышался перед ней. Но она была готова сражаться даже с такой проблемой, вытянув перед собой кинжал двумя руками.
Однако в ответ на это она услышала смешок, не такой кровожадный, как слова до этого, и смутно знакомый голос.
— Здравствуй сестрёнка. Уж не думал я, что встречу тебя в такой глуши среди шелупони позорной-подзаборной.
Но именно дня ей и не хватило, чтоб поведать о победе Клирии и наёмницам.
Нападение происходило на полпути от сэйфхауса, как назвал его Патрик — небольшого старого здания с каменными стенами и деревянной крышей. Когда-то здесь жили люди, которые зарабатывали на жизнь тем, что продавали меха, но их время прошло, а будущие поколения не стали с подобным возиться, найдя для себя более подходящую работу.
Но здание, расположенное глубоко в лесу в глухом месте, недоступном для других и забытом, представляло из себя отличное укрытие. Здесь было всё, что только могло быть: еда, одежда, вода, оружие, дрова, инструменты, зеркало. Всё, что могло потребоваться, было здесь, включая место для ночёвок.
Идеально укрытие…
Если бы они доехали до него.
Первой среагировала на опасность одна из наёмниц, слишком поздно почувствовав интуицией засаду. И то, ей повезло просто заметить, что что-то не так.
— Погодите, — подняла она руку, вглядываясь в лес. — Здесь… что-то не то…
Скрытница внимательно всматривалась в пейзаж перед собой, силясь как можно быстрее понять, что же не понравилось ей, и что им надо предпринять — бежать или остаться. Потому что даже побег может оказаться страшнее и опаснее, чем если ты останешься на месте. Сам строй из пятнадцати человек тем временем сразу же окружил самого важного человека из всей компании, заслоняя его собой живым щитом.
И едва прошло секунд пять, как скрытница наконец приняла решение.
— Что-то не так, надо уходить отсюда назад.
Никто не спорил, но никто и не успел сдвинуться с места.
Первая стрела убила скрытницу, пробив ей череп и блеснув окровавленным наконечником из-под волос с обратной стороны. И в следующее мгновение несколько десятков стрел накрыли их с головой для того, чтоб раз и навсегда покончить с ними.
Едва первые наёмницы, что оказались ближе всех, получили в себя несколько стрел, Мамонта просто спрыгнула с лошади на землю, сдёрнув за собой и Клирию. Они оказались между лошадьми, скрытые от града стрел, которые обрушились на них залпом, за живыми большими тушами животных, обезопасив себя на несколько секунд.
Некоторые наёмницы и наёмники поступили так же: кто-то успел спрыгнуть, кого-то ранили, кто-то упал уже мёртвым.
И едва град стрел закончился, как Мамонта буквально закинула Клирию обратно на лошадь. Сейчас, когда враг ещё не успел перезарядиться или перейти в наступление, у них был шанс вырваться. Вернее, у одной из них, кого Мамонта и остальные были призваны защищать.
Никаких мыслей по поводу того, что остальным не выбраться, никаких сожалений или страха. Как та, кто воевал не раз, Мамонта видела перед собой возможность выполнить задачу и пользовалась ею, не сильно задумываясь над остальным. Для неё было только сейчас и только миссия.
— Держись! — крикнула она, после чего со всей силы шлёпнула ладонью по лошади. — ПОШЛА!
Конь мгновенно сорвался с места с такой прытью, что буквально врезался в кусты и снёс нескольких человек, что стояли там в засаде. Унёсся с ней чёрт знает куда через лес, через сугробы и заснеженные кусты, покидая это место и углубляясь в глухие леса, где на многие сотни километров не будет ни души.
Клирия так и не смогла нормально рассмотреть противника. Как и не смогла увидеть гибель команды, когда оставшиеся защитники сошлись в ближнем бою с нападавшими. Они погибли в нечестном противостоянии бесславно и тихо, выполняя свой долг до последнего. Их смерть прошла для мира незамеченной, и тела остались покоиться в лесу, став его частью.
А Клирия всё углублялась и углублялась в чащу.
И вот она, единственная на многие километры в заснеженном лесу без лошади. Последнюю Клирия потеряла, когда та сломала себе ногу в одной из ям под снегом, провалившись туда. Это было, наверное, самое худшее, учитывая тот факт, что теперь ей предстояло с животом идти дальше, надеясь выйти хоть куда-нибудь и не разродиться по пути.
— Бывало и хуже… — пробормотала она, опуская меч на голову лошади, окончательно заглушив её ржание на весь лес. — Точно бывало хуже…
Клирия за последние месяцы перетерпела некоторые изменения. Так она взяла в привычку подбадривать себя в сложные минуты вслух. Она не раз замечала это, однако не обращала внимания на подобное. Ведь что не мешает, не должно особо тебя волновать, верно?
Забрав все вещи с собой, Клирия продолжила свой путь непонятно куда и непонятно зачем. Сейчас она рассчитывала наткнуться на дорогу, которая выведет её к ближайшей деревне.
По крайней мере, искренне надеялась на это, так как вся провизия осталась там, за спиной, где на них устроили засаду. Там же осталось зеркало, оружие и многое другое, что могло бы ей пригодиться в это нелёгкое время. Сейчас при себе она имела небольшую походную сумку снятую с лошади, которая была даже не её — Мамонта закинула Клирию на ближайшего целого скакуна.
Там она обнаружила овсяное печенье, которым обычно кормили лошадей, но при такой ситуации выбирать не приходилось. Там же лежал пистолет и немного пороха с пулями, видимо запасной на всякий случай. Можно было лишь поблагодарить того, кто был таким запасливым. Там же Клирия нашла кинжал, какие-то травы, тряпки для бинтов и подковы. От последних, как от лишнего груза, она избавилась. Как не стала брать и меч, который бы добавил веса, но которым орудовать она не умела.
Кроме того с лошади она сняла что-то типа одеяла, которое сразу накинула на себя. Сейчас ей не было особо холодно, но усиливающийся буран мог внести свои коррективы в её жизнь, отчего теперь каждый атрибут имел свою цену. К тому же она потеряла свою шапку, и это одеяло подобно плащу могло укрыть её.
И повторяя про себя словно мантру «бывало и хуже», она двинулась дальше.
Через час буря настигла её, по идее тем самым позволяя скрыться, однако Клирия не обманывалась на этот счёт. Тогда их тоже не должны были найти, но каким-то образом всё же смогли подловить. Не исключено, что и сейчас преследователи идут по её следам. Убить или просто забрать, непонятно, но одно от другого в данный момент не сильно отличалось.
Сточив ещё одну печенюшку, такую же отвратную, как и погода, Клирия оглянулась. Вот сейчас, под вечер, она начала замерзать, а пейзаж не сменился ни на йоту. И идти больше сил не было: болела спина, ныли ноги, тазовые кости казалось расширялись от каждого шага, и внутри её живота был словно уже не ребёнок, а камень, который буквально продавливал себе путь вниз.
Но Клирия не остановилась, упорно продолжив путь. Уснуть в метель могло стать подобно смерти. И что-что, а смерть пока что не входила в её планы. По крайней мере, пока она не узнает, девочка у неё или мальчик.
Глупая и странная шутка от Клирии как, в принципе, и другие.
Так что всю ночь Клирия прорывалась через буран, понимая, что остановись, и она имеет все шансы запросто замёрзнуть. В крайнем случае сможет выспаться, когда непогода закончится, но не сейчас. Теперь движение было единственным источником тепла и единственным способом выжить, а остановка равнялась смерти.
Даже когда из-за метели не было видно на расстоянии вытянутой руки, Клирия шла, но уже на ощупь. Сейчас бы самым неприятным открытием для неё было случайно нащупать в кромешной холодной темноте мех какого-нибудь хищника. Хотя эта мысль была самой последней в её сознании, так как на первом месте была боль в ногах и чувство, словно живот разрывает. Боль стала её вторым состоянием, таким же бесконечным и мучительным, как и эта ночь.
Настало утро.
Метель так и не закончилась, но ноги Клирии окончательно онемели от усталости, и она рухнула в снег. В другой ситуации она бы могла идти куда дальше и куда дольше, но сейчас её организм, словно назло ей самой, просто сдавался. Всё внизу живота болело, давило, словно рвало и казалось, что ей не хватало воздуха. Клирия едва сдерживалась, чтоб не расстегнуть шубу, чтоб освободиться и вдохнуть полной грудью, понимая, что это может стать её роковой ошибкой.
К тому же пейзаж не сильно изменился — всё те же деревья, те же стволы, облепленные снегом, бесконечные сугробы и падающий снег. Могло показаться, что она даже и не сдвинулась с места. Именно это Клирии теперь и казалось.
Уже через десять минут, почувствовав, что она начинает замерзать, Клирия с трудом нашла силы подняться на ноги, понимая, что второй раз у неё встать может и не получиться.
Здесь, в этой части леса, куда она вышла, снег был уже не по пояс, а всего лишь по колено, иногда даже опускаясь и ещё ниже. Но вместо него здесь куда сильнее дул пронизывающий ветер, который без проблем выдувал всё тепло. И пусть пока одежда спасала от этого, Клирия понимала, что долго так не могло длиться.
Она продолжила свой путь, иногда укрываясь за поваленными деревьями или в оврагах, чтоб немного перевести дух и набраться сил, сгрызая последний провиант. Но с каждой такой остановкой она замерзала всё сильнее и сильнее.
Очень скоро Клирия поняла ещё и то, что её ноги промокли, и это никак не способствовало её бодрости, а высушить их было просто невозможно. Поэтому стащив мокрые носки и запихнув их под мышки, она дрожащими пальцами обмотала ноги разорванным одеялом. Теперь ей стало холоднее от пронизывающего ветра, но ноги были в относительном тепле.
В этот день Клирия ещё глубже ушла в лес, окончательно заблудившись.
А ночью она поняла, что никогда ещё ей не было так холодно. Не проходило и минуты, чтоб она мысленно не подумала: «Какой же холод». Её мысли заходили так далеко, что Клирия даже задумывалась: а не будь беременной, было бы ей легче или нет? И что будет, если избавиться от ребёнка? Станет ли ей не так холодно?
Холод сводил с ума, холод открывал все самые тёмные стороны, заставляя задуматься о том, на что ты готов, чтоб выжить. Клирия и до этого погибала от холода, но сейчас она умирала очень медленно, оттягивая неизбежное. И это, скорее всего, будет длиться ещё очень долго, прежде чем организм окончательно сдастся морозу.
На утро она поняла, что окончательно замёрзла. Её ноги уже немели не от боли, а от холода, пальцы на руках она тоже не чувствовала. Каждый раз её тело содрогалось от дрожи, и мороз пробирал до самого сердца. Клирию трясло, словно осиновый лист, и мороз пронизывал чуть ли не каждую клетку её тела.
Про боль в животе и в тазу она даже теперь и не вспоминала.
Но и мороз отошёл на задний план, когда она поняла, что её практически нагнали преследователи.
Едва Клирия заметила их, как тут же бросилась бежать через кусты на непонятно откуда взявшейся силе, пытаясь затеряться в лесу. Даже в такой ситуации она умудрялась сохранять собранность и относительное спокойствие, не поддаваясь панике. Это не помогало убедить саму себя в том, что она уйдёт из этого леса живой, однако сопротивление было единственным инструментом, который был при ней сейчас.
Но понимание того, что уйти от них она уже не сможет, сменилось чувством полёта, когда Клирия на полном ходу, какой только возможен в заснеженном лесу, выскочила из кустов…
Прямо к крутому откосу.
Клирия даже не успела затормозить, когда пласт снега на краю просто обрушился вместе с ней вниз. Она кувырком полетела со склона, кубарем скатившись таким образом метров сто вниз.
От такого пируэта живот прострелило болью, скрутив так сильно, что из глаз хлынули слёзы. Казалось, что мышцы внутри просто свело страшнейшей судорогой, словно их рвали и выкручивали, не давая даже возможности двинуться. А ещё в штанах стало очень мокро.
Но Клирия всё равно встала, корчась от боли и тяжело дыша, пытаясь найти взглядом сумку, которую сорвало с плеча, и одеяло. Обвела взглядом лавину, которую вызвала падением, плюнула на это и быстро засеменила ногами, согнувшись в три погибели и плача от боли.
Не больнее чем четвертование.
Это она повторяла себе каждый раз, когда её скручивало болью. Это значило только две вещи — или она повредила живот, или у неё схватки. От первой мысли Клирии становилось не по себе, словно ей кто-то выкручивал сердце; уже забытое чувство, которое давно не посещало её. От второй мысли становилось страшно.
Клирия не была лишена страха, просто чаще всего причин для него не было из-за того, что с многими вещами в этом мире она уже сталкивалась. Оттого и бояться было нечего. Но вот роды были чем-то новеньким. Оттого она боялась. Боялась в первую очередь за то, что сейчас так тянуло у неё в животе, словно двигая тазовые кости, и вызывало сильные мышечные спазмы.
— Не больнее, чем четвертование… — пробормотала Клирия уже сотый раз себе, задыхаясь на холодном воздухе, словно кто-то схватил её за шею.
Даже холод стал уже делом десятым. Оставалась только боль, которая буквально сковывала и заставляла ноги подгибаться. И сейчас бы посмотреть, кровь ли течёт из неё или это воды отходят, но времени не было, как не было и сил.
А её преследователи уже были близко. Ближе, чем когда-либо.
В итоге её ноги подогнулись. Не из-за того, что силы покинули её, хотя и это тоже. Живот скрутило настолько сильной тупой болью, что само тело отозвалось на это. Клирия просто остановилась, заскулила плача, обхватив живот, и упала на колени. Глубоко вдохнула, выдохнула, вновь вдохнула…
Тупая боль начала понемногу отпускать, онемение спадать, а с этим и проясняться сознание.
И первым делом Клирия схватилась за кинжал, что повесила себе на пояс, резко оборачиваясь.
Четыре человека. Всего четыре человека, которые… не выглядели людьми в прямом смысле этого слова. Словно облитые смолой или мазутом, они источали примерно такую же ауру, что и Клирия. Одетые в лёгкие накидки с плащами, словно мороз был не помехой, они двигались легко и непринуждённо, как будто паря над землёй.
— Какие… мерзкие и жалкие существа… — пробормотала она, придерживая живот. Казалось, что тот услышал её мольбы и на время отпустил, давая хотя бы вздохнуть спокойно. — Откуда вы выползли, черви?
Но они не обратили на её слова никакого внимания, приближаясь со всей неотвратимостью.
— Вам не нужна помощь, чтоб справиться с беременной? — оскалилась Клирия, отступив назад и вытянув перед собой кинжал. — Ведь можете и не справиться, никчёмные создания.
Без шапки, с растрёпанными волосами, бледная и заплаканная, сейчас оскалившая зубы, подобно хищному зверю, загнанному в угол, вся в снегу, она представляла из себя скорее не надежду, а остервенение.
Но едва один из них приблизился стремительным, но плавным движением к Клирии, как…
Как его буквально снесло. Отбросило в сторону с такой скоростью, словно в него врезался таран. Убийца впечатался спиной в дерево с такой силой, что лопнул, и его внутренности разлетелись в стороны, а он сам согнулся под нереальным углом.
Сама Клирия запнулась и упала в сугроб от неожиданности, глядя на происходящее перед ней.
Большой массивный рыцарь в доспехах стоял между ней и убийцами, источая какую-то неумолимую силу, держа в руках щит с мечом и оглядывая противников, которые теперь выглядели явно напряжённее.
И вот они одновременно бросились на него. Не успела Клирия и выдохнуть, как рыцарь метнул меч в одного и пригвоздил подонка к дереву с такой силой, что меч вместе с гардой вошёл тому в грудь.
Второй бросился с другой стороны, видимо пытаясь обойти рыцаря, но этот мастодонт, метнув меч, сразу же прыгнул тому навстречу, замахнувшись другой рукой. Удар ребром его большого и тяжёлого щита, и второму убийце разнесло голову, словно она взорвалась, а тело отбросило звёздочкой куда-то в сторону.
Последний смог проскользить практически под рыцарем, ткнув мечом куда-то в стык доспехов, но тот словно бы и не заметил этого, хотя кровь закрапала на снег. Он просто поймал последнего убийцу за голову свободной рукой, вытянул перед собой брыкающееся тело, которое пыталось его ударить мечом, но било лишь по броне, и резко сдавил. Брызнула кровь в разные стороны, как если бы он сдавил резко апельсин, раздался чавкающий звук вперемешку с хрустом, и тот обмяк.
— Сраные фраги, какие же настырные пошли, не хотят отходить в мир иной и не мучиться… Портят всю катку… — недовольно вздохнул он, окидывая взглядом лес, после чего посмотрел на Клирию.
Она не вздрогнула, хотя страх за своё сокровище всё же был. Клирия встала из сугроба, словно дикий зверёк, затравленно смотря в забрало шлема её нового спасителя, который горой возвышался перед ней. Но она была готова сражаться даже с такой проблемой, вытянув перед собой кинжал двумя руками.
Однако в ответ на это она услышала смешок, не такой кровожадный, как слова до этого, и смутно знакомый голос.
— Здравствуй сестрёнка. Уж не думал я, что встречу тебя в такой глуши среди шелупони позорной-подзаборной.
Закладка
Комментариев 24