Глава 395

Мир, где мне не рады

Огородившись от мира суеты и нервотрёпки, в которые превратились мои последние несколько часов жизни, я сидел перед Рубекой, которая со сосредоточенным лицом исцеляла мне слух, иногда проверяя, вернулся ли он ко мне или нет.

Здесь, в свете лучей через щели между досками, которые было отлично видно из-за летающей здесь пыли, и в полной тишине, я чувствовал какое-то умиротворение, что спустилось мне на душеньку бренную, даря хоть какое-то спокойствие и возможность собраться с мыслями. А то последние часы прошли в ритме танго и наполнили мою жизнь если не пылью, то добротными взрывами.

Несколько раз к нам заглядывала Мамонта отрапортовать насчёт того, что всё уже готово, и что они сделали, однако разговор с ней был похож скорее на игру в «угадай, что я показываю». Она и рожи корчила, и прыгала на месте, и рисовала на земле, и руками всякие фигурки показывала.

Огромная женщина в доспехах, корчащая рожицы и показывающая всевозможные жесты, вызывала правда по большей части улыбку. Несколько раз Рубека не выдерживала и начинала хихикать, а иногда так вообще смеяться, хватаясь за живот, чем вызывала у Мамонты лишь мягкую слабую улыбку. Да и у меня тоже; смеющаяся Рубека выглядела по-простому мило, без особых изысков, но в этой простоте было своё изящество.

Иногда они вдвоём мне пытались что-то донести скооперировавшись. Без смеха смотреть на это было невозможно. Плюс, глядя на этот цирк, у меня в душе появлялось такое тёплое чувство, которое возникает, когда ты сидишь с близкими друзьями.

Мои друзья — убийцы, маньяки и извращенцы. Как бы о многом говорит.

В общих чертах я получил примерную ситуацию, которая сейчас происходила за стенами этого амбара. Наступление армии противника было остановлена. Временно. Засранцы, почувствовав на своей жопе мощность пушек, расположились за километр от стен.

Вообще, мы немного затупили в этом плане: надо было сразу подпустить их до пятидесяти метров, чтоб создать ложное чувство безопасности на ста, например, типа не дотягиваемся. А потом в ответственный момент удивить их дальнобойностью.

Ну да ладно.

Плюс они подогнали ещё одну конницу, около тысячи, которые соединились с недобитками. И в общей сумме образовали около двух тысяч всадников. При этом у наших потерь почти не было, потому мы имели равную силу в кавалерии. А сама их армия подкрепления имела около… АХТУНГ! ДЕСЯТИ тысяч.

Я в душе не ебу, откуда они достали столько, но выглядит такое подкрепление внушительно.

Это получается, что изначально у них было четыре тысячи конницы и шесть тысяч пехоты. И подкрепление ещё плюс семь тысяч пехоты и около трёх тысяч кавалерии.

По данным Мамонты, после взрыва всю основную десятку можно вычёркивать (кавалерию, что нас обходила, просто раскатали подчистую зажав между стенами и ударным отрядом Констанции).

Теперь ещё можно вычёркивать тысячу из конницы подкрепления. Получается, что нам противостоит в общей сумме теперь девять тысяч.

Что касается наших потерь, то там вообще единицы среди первой группы и около тысячи среди конницы — пятьсот убили в лесу и ещё около пяти сотен, когда наши атаковали врагов.

В итоге у нас осталось так же почти четыре тысячи пехоты и две тысячи из конницы.

Для обороны такого количество хватит.

Единственная проблема — провиант. Сидеть в городе мы очень долго не сможем, а перетягивать сюда войска — это время и риск ослабить границы на других направлениях. Всё-таки, если они нашли силы нанять такое подкрепление, то вполне возможно, что найдут силы нанять и ещё столько же.

Причём при таких потерях им точно надо будет доказать свою пригодность, и нет ничего лучше, чем победоносная атака. Особенно когда мы отведём войска с ключевых точек. Поэтому оставим пока их, а здесь своими силами справимся.

Я даже не хочу вспоминать, сколько раз кривлялась Мамонта, объясняя мне всё это, пока Рубека меня исцеляла. Но с задачей она справилась — я получил общее представление об обстановке.

Пока мы получили время передохнуть и возможность частично ввести в строй ту оглохшую тысячу. Что касается противника, из пушек могли бы мы и там достать гадов, но мощность была так себе, а загонять их слишком далеко необходимости у нас не было. Наоборот, чем ближе подойдут, тем будет лучше для нас. А в остальном… Пусть пока они сами разбираются, зря что ли я их нанимал?

Когда я наконец услышал что-то, сквозь щели между досками уже сочился желтоватый, словно обоссанный, свет. А ещё через минут двадцать звуки для меня стали вновь отчётливыми. Щелчки Рубеки как издалека, так и вблизи звучали в пределах нормы, неотличимо от состояния до потери слуха.

А ещё я слышал, как за стенками этого сарая шумела толпа. Предположу по тому, что я видел, шумела она куда сильнее до этого, так как сейчас был удивительно спокойный ровный гул голосов, что создавал умиротворяющую обстановку. Разговоры, смешки, звон металлической брони, приказы… спокойно, одним словом.

— Да, я слышу, — кивнул я Рубеке. Та улыбнулась, как улыбается человек, который видит достойно выполненную работу. — Спасибо, Рубека, ты отлично постаралась.

Она поклонилась, после чего смахнула со лба пот, чего-то ожидая. А я тем временем немного пощупал себя. Ну вроде ничо не болит, да и пробитая губа затянулась, и зуб вырос. Одним словом, Рубека восстановила мне всю голову.

— Ты просто чудо. Если бы не исцеление, я сейчас был бы похож на кусок фарша, серьёзно, — встал я с колоды, разминая плечи. Моя броня уютно пристроилась на дровах, так как сидеть в ней так долго я не собирался. Слишком жарко и слишком неудобно. Надо бы попросить Мамонту найти мне броню поменьше или помочь подогнать как-нибудь эту, иначе это просто издевательство, болтается как яйца у минотавров. — Теперь нам надо найти Мамонту и остальных, посмотреть, как там дела. И Эви, естественно, она чуть ли не самая важная в моём коварном плане, который созрел у меня в голове. Пошли…

Я потянулся за бронёй, когда Рубека меня подёргала за рукав.

— Чего тебе? — с интересом взглянул я на неё. Рыжая не часто что-то просит у меня.

Она слегка стыдливо посмотрела куда-то в угол, после чего начала жестикулировать.

— Устала? Ну… иди, отдохни тогда… Что, нет?

Она опять начала жестикулировать.

— Можешь дальше работать? Тогда… чего ты хочешь? — не понял я.

Рубека была хорошим кадром и очень важным. Она исцеляла быстро и сильно, уже натренировавшись на мне. Потому её стабильность и счастье было ну очень важно для меня. Да для всех оно было важно, если уж так брать. Потому оказать ей услугу я уж мог.

Рубека принялась мне объяснять просьбу.

Объяснила.

Вообще, на какую ещё просьбу я мог рассчитывать? Особенно от Рубеки? Ведь если ко мне и обращаются, то за частую им требуется…

— Секс? — приподнял я одну бровь. — Может тебе выделить десяток солдат, уверен, что они согласятся. Или там девок из местных притащить. Минотавры, ты бы видела их хозяйство.

Но она покачала головой, потыкала в кулачок пальцем, что значило половой акт и показала на меня с жалобным лицом, после чего последовал ещё ряд жестикуляций, которые объясняли мне причину выбора.

— Это тебе другие рассказали? — нахмурился я, и Рубека вновь отвела взгляд. Ну ещё бы, кто мог рассказать о том, насколько сильно и быстро я довожу до оргазма, если не другие?

Рубека прожестикулировала, мол она хочет расслабиться от работы, получить наслаждение, тоже хочет попробовать мои силы, которые дадут заряд бодрости и хорошего настроения для работы.

Короче, Патрик-проститутка. Хочешь секса — попроси у Патрика. Хм… хотя похуй, это всего лишь секс. Как массаж или кофе сделать человеку. Ведь если ты делаешь человеку кофе или оказываешь какую-либо услугу, тебя не называют шлюхой или проституткой, верно?

— Ладно, понятно, — вздохнул я.

Подошёл к ней, повернул спиной, загнул раком, задрал юбку, спустил её панталоны до колен и пальцем нащупал её влажную мохнатку. Провёл членом, прицеливаясь и запердулил ей хорошенько, не сильно церемонясь, да так, что она на цыпочки встала. А потом хорошенькая долбёжка несколько минут со звуком того, как я хлопал телом по её заднице, и оргазм. Такой, что она подкосилась и опала на колени.

— Довольна? — спросил я, подняв её на ноги, и одев обратно. — Давай, мне надо… чего? Опять?!

Рубека жалобно посмотрела на меня и шмыгнула носом. Теперь она принялась вымогать у меня ещё, только уже не словами, а лицом, типа не оставь меня одну, подари мне ласки. Да так, что мне даже жалко её стало немного. Всё-таки девки — опасные создания. Как не крути, но милыми они могут быть, когда захотят, тем самым ударяя в самые слабые места.

— Блин… ладно, — сдался я, — давай, затрахаю тебя по быстрой.

Рыжая просветлела, легла на кучу дров, подставив задницу, задрав юбку и спустив панталоны. Хм… панталоны с ангелочками… тоже себе хочу такие.

Пришлось потрахать Рубеку ещё немного. Зато её сиськи второго размера потрогал и подёргал за них. Потягал её за волосы хорошенько, она всё равно немая, кричать или возмущаться не может, а мне хоть какое-то удовольствие. Да и губки её малые помял, которые в отличие от худой Рубеки были довольно длинными и увесистыми. Прямо рукой хватаешься и радуешься. Оттого потягал её за них, хотя ей самой, по виду, понравилось.

Короче, выебал её хорошенько. Потом ещё на пол положил спиной и выебал более классически, полюбовавшись на Рубеку полностью. А ведь тело было у неё, и сиськи, и мохнатка необычная, мощненькая, и талия, а всё к нечеловеческим существам домогается.

— Ну, рыжая-бесстыжая? Натрахалась? — спросил я, даже не вспотев, Рубеку. Та расстелила свои шмотки на пол, и теперь лежала на них, широко раздвинув ноги и не спеша слезать с моего хуя. Вся мокрая, её грудь медленно поднималась и опускалась, дыхание немного свистело, а на губах играла расслабленная улыбка.

Она полежала-полежала, начала жестикулировать, что спасибо, она счастлива, но можно ещё немножко напоследок.

Напоследок можно. Потому ласково выебал её, после чего застегнул штаны и велел ей одеваться.

— Кстати, а где наш штаб? — поинтересовался я.

Рубека закивала, быстро натягивая на себя одежду, после чего, закусив губу, попросила жестами помочь одеться. Ну да, тут надо пуговки застегнуть, тут труселя натянуть, грудь обвязать, чтоб не мешалась. Она и одна может одеться, но с чужой помощью будет куда быстрее.

После этого рыжая повела меня в наш штаб.

Знаете фразу: как корабль назовёшь, так он и поплывёт? Так вот, как назвать нашу армию, чей штаб расположился в свинарнике? В прямом смысле этого слова, свинарнике. Вон, хрюшки на меня смотрят.

— Мамонта, а другого места не нашлось? — поинтересовался я ласково, отчего она как-то отступила на шаг.

— Нет.

— Что «нет»?

— Не нашлось мест.

— А если найду? — склонил я голову слегка набок.

— Свободных мест не нашлось, — уточнила она на всякий случай.

— А если найду? — вновь спросил я.

— Тогда я извинюсь.

— Вот и отличненько.

И, о чудо, место свободное нашлось! В местной таверне, которая нас благородно приютила. Сначала хозяин возмущался и говорил, что не впустит, ему тут война ни к чему, а мы его бизнес портим, и вообще, халявщиков не любит он, но после обеих сломанных мной ног и левой руки, мужик сразу оценил, какой вклад он внесёт в наше дело. А помимо этого осознал, что война — это дело общее.

— Я извиняюсь, — просипела Мамонта, когда мы устроились в номере, куда хозяин таверны по доброте душевной согласился перенести столы под карту.

— Принято. Так… где Эви?

— Она командует поставками продовольствия, — отчитался один из командиров групп.

— Тащите её сюда и найдите того, кто её пока подменит. Эви нужна в штабе, а не там. Так… кто у нас на обороне главный?

— Я, — тут же отрапортовала Мамонта. — Всё тихо, люди расставлены, наступления не видно.

— А армия врага?

— Километр от стены, жгут костры, готовятся к осаде.

— Конница?

— Как мы видели, её расположили в лесу, чтоб отрезать нам отход, если мы вдруг решим вырваться из окружения, — ответил заместо неё другой.

Круто, так и запишем, если что, сжечь лес вместе с ними.

— А что там насчёт доспехов, которые должны были прийти к нам, где они? Я слышал, что их отправить не успели, но времени-то сколько прошло.

— Они в пути, — скупо ответила Мамонта.

— Ладно, в пути, — вздохнул я и глянул на карту.

Тут куда не дёрнись, всё равно нас настигнет конница. Констанция конечно же примет её, но потери будут довольно большими. А учитывая наше шаткое положение, такие потери нам вообще не на руку.

Да, мы удачно разменялись, утащив десяток тысяч на тот свет, но если есть шанс выйти практически с нулевыми потерями, почему бы этим не воспользоваться? Только для начала нам нужна Эви.

А она появилась примерно через минут десять, после того, как мы послали за ней гонца.

— Я здесь, — вошла она радостно в комнату, словно у нас тут была вечеринка.

— Мы заметили, — поморщился я. — И тут же вопрос с ходу, моя девочка-бабах. Сколько вы загрузили пороха под сопку, что так рвануло?

Этот пылевой гриб виден до сих пор, и возвышается он рядом с нами довольно жутким облаком, которое пугает не слабее, чем вражеская армия. Знаю, что он безопасен (наверное), но всё равно жутко смотреть на такое явление. Оно просто огромно и вызывает какой-то благоговейный страх.

— Рвануло? Ну… мы с Констанцией решили немножечко усилить его.

— Немножечко?

— Мы… кажется перестарались, — нехотя согласилась она.

— Ты понимаешь, что нас бы убило на**й, не отойди мы тогда? — поинтересовался я. — Эви, ты дура?

— Почему сразу дура?! — возмутилась она.

— По-другому объяснить я это не могу. Вы бы угрохали нашу армию без каких-либо вмешательств со стороны Фракции Дня. Причём вы так нахимичили там, что и сами не поняли, что создали. Что вы туда добавили?

— Ну… — Эви с какой-то неловкостью посмотрела на меня, словно обосралась и теперь боялась в этом признаться. — Кристаллы с энергией.

— Кристаллы с энергией? Это они так рванули?! — ужаснулся я, вспомнив, какие запасы у нас были. Их мы запитали ещё с Богини Удачи и теперь вполне успешно пользовались ими.

— Почти они. Мы же использовали их вместе с порохом. Просто я настроила их немного иначе, чтоб сделать не накопителями энергии, а… накопители, которые нестабильны.

— Скажи, тебе же пришло в голову не делать все кристаллы такими? — на всякий случай спросил я, понимая, что если они остались, то сейчас мы просто сидим с ядерной бомбой рядом, которая может рвануть от неосторожного чиха.

— Естественно пришло! — возмутилась она. — За кого ты меня принимаешь?!

— За Эви. Которая башкой не подумала и чуть не убила нас всех.

— Я немножечко ошиблась!

— Тысяч так на пять человеческих жизней, — кивнул я.

— Прекращай уже! — воскликнула она обиженно с оттенком слёз в голосе. — Я ошиблась, мне жаль, никто не знал, что так сильно взорвётся! Это мой первый опыт в таком деле! Прости меня!

Не знала. У меня такое ощущение, что у Эви вся жизнь строится на случайностях. Как она случайно ещё сама себя не убила. Хотя… Да, Констанция, подозреваю, что мисс-феминистка и держит эту дурёху подальше от неприятностей. То есть Эви — мозг, но мозг опасный даже для самой себя, а Констанция типа предохранителя.

Как мило, дай-ка я тебя ударю.

— Ладно, хрен с тобой, я тебя для другого позвал, — вздохнул я и отмахнулся. — Мне куда больше интересно, сколько ты можешь поднять человек за раз?

— Поднять мертвецов? — Эви удивлённо посмотрела на меня. — Ты имеешь в виду нежить, как я, или же обычных зомби?

— Зомби.

Она принялась считать что-то, шевеля губами. Блин, когда она усердно думает, у неё глаза забавно начинают косить, сходясь на переносице.

— Я… наверное, около трёх или четырёх сотен за раз, — сказала она неуверенно. — Но опять же, это на моих собственных силах.

— На твоих собственных? То есть ты можешь использовать и не свои, я верно тебя понимаю? — уточнил я.

— Кристаллы, цепочка от магов и место силы. Любой источник энергии, из которого я могу черпать силу и использовать её как свою, являясь лишь проводником, могут быть использованы. Только если мне хватит сил их передать.

— И кристаллы энергии, что ты применила в бабахе, тоже можно использовать?

— Естественно, — кивнула Эви.

— А они остались у вас?

— Да, мы не все израсходовали, — кивнула она. — Сейчас они в городе, так что… Так, я поняла твой план.

— Умница, Эви, умница, — улыбнулся я, отчего она неуверенно ответила улыбкой, скорее испуганной, словно предвкушая проблемки на свою хитрую жопку. — А теперь скажи, не хочешь ли ты побыть немного приманкой?