Том 1: Глава 27. Ужас. •
По ту сторону костра на землю неторопливо опустилась тварь.
Чуть выше меня ростом, она напоминала помесь гуля, из армии нежити одного доброго паладина-отцеубийцы, и гигантской летучей мыши. Эдакое зубасто-когтистое чудо с крыльями и костяными шипами по всему телу, огромными красными моргалами и явным пристрастием к человечинке.
Ужас Ночи приветливо мне оскалился. На землю упал еще один кирпич.
— Оценка, — прошептал я одними губами, дрожащими пальцами вцепившись в рукояти невесть когда оказавшихся у меня в руках гладиусов.
Ужас Ночи — монстр легендарного ранга. Где-то сотый — сто пятидесятый уровень. Кроме имени и внешности от рассказов сбежавших от него счастливчиков, о данном монстре больше ничего не известно. Совет: можешь попробовать застрять у него в зубах.
Рывок монстра я смог разглядеть и, в этот раз, вовремя среагировать, отпрыгнув назад и уйдя от удара страшной когтистой лапы. Едва мои ноги коснулись земли, как тут же пришлось изгибаться буквой «зю», уходя от следующего, какого-то даже ленивого удара. Тем не менее, этот удар оставил длинную кровоточащую царапину по всей длине моей правой руки. Еще удар. Еще. Еще…
Не прошло и половины минуты, как я был весь покрыт длинными кровоточащими царапинами. А Ужас, довольно урча, в очередной раз слизнул мою кровь со своих когтей длинным фиолетовым языком. После чего довольно прищурился и посмотрел на меня даже с какой-то любовью.
— Ты что, издеваешься? — выдохнул я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. — Играешь со мной, да?
Монстр оскалился и… кивнул!
Ебать тя в рот бородою Ктулху!
ЭТА СУКА РЕАЛЬНО ИЗДЕВАЕТСЯ?!
Нагло скалясь, монстр сделал едва уловимое движение и в следующий миг возник возле спящей Антуанетты.
Удар когтистой лапы.
Крик боли разорвал ночную тишину. Тварь радостно оскалилась, отпрыгивая от глухо стонавшей на земле девушки. Рабыня зажимала огромную рану в животе, судорожно пытаясь удержать расползающиеся внутренности…
В голове что-то щелкнуло.
Страх смыло волной гнева.
Мгновение, и я уже наношу удар по этой оскаленной роже. Как я оказался рядом с тварью — не помню. Но это не важно.
Монстр без труда уклоняется. Лениво бьет лапой в ответ… и натыкается на жесткий блок двух черных клинков. Меня относит на несколько шагов. Мало. Нужно больше силы. Больше скорости.
Тварь наносит еще один удар. Легко уклоняюсь. Рублю мечами по вытянутой лапе.
Тварь взвизгнула. Скорее от удивления, чем от боли. Рана слишком неглубокая. Пустяковая.
Но тут скалюсь уже я.
Начало положено, сучка…
Удар, от скорости которого трещат кости и рвется мышцы. Плевать. Клинок входит в плечо твари. Тут уж она окончательно поняла, что что-то не так. Что она больше не охотник.
Уклоняюсь от кажущегося таким медленным взмаха когтистой конечности. Проворот. Спина и ноги отдаются болью. Клинки с разворота пропахивают глубокие борозды на боку твари.
Теперь кровь хлынула всерьез. Теперь уже тварь начинает кричать боли и растерянности. Она была охотником. Я был игрушкой.
— А теперь ты будешь моей маленькой сучкой, — прошипел я ей в морду.
Тварь попыталась взмахнуть крыльями и взлететь.
Поздно.
Черный клинок разрезает одну из кожистых мембран. Ценой чудовищной нагрузки на руки отсекаю одно из крыльев. Все, теперь ты никуда не денешься, гнида.
В глаза на короткий миг чернеет…
Я вгоняю меч в бок твари. Проворачиваю. В ответ она отрывает от меня кусок…
Темнота…
Когти вырывают кусок мяса из моей руки. Полосую ее клинком по морде. Бью острием в шею. Клинок застревает где-то между костей монстра…
Тишина…
Черный гладиус пропахивает морду твари, лишая ее глаза. Рука ломается в локте от страшной нагрузки. Дикая боль. Перебрасываю гладиус в относительно целую конечность. Осталось чуть-чуть. Дожать суку. Почти ничего не вижу от крови. Всаживаю клинок ей в грудь. Когти вспарывают мне лицо. Адская боль…
Обрыв картинки…
Жанна проснулась от криков.
Спросонья она никак не могла сообразить, где находится и что вообще происходит, а все мысли были только об одном — тот шикарный сон, который ей так и не дали досмотреть. Во сне она летала на драконе, а потом рыцарь в сверкающих доспехах, почему-то с лицом Андрэ, подарил ей странную розовую штуку, назвав ее «игрушкой для взрослых», а потом куда-то понес…
Тряхнув головой, Жанна попыталась вернуться к реальности и выглянула из фургона.
Открывшаяся ей картина окончательно выбила из головы всю сонливость.
В свете горящего костра на земле лежала скрючившаяся фигура Антуанетты, под которой растекалась лужа крови, а по всему лагерю с рыком и воплями носились две стремительные тени. Движения теней были настолько быстры, но девушка не могла сказать, ни кто с кем сражается, ни что вообще происходит — это был просто рычащий вихрь, от которого в разные стороны летели брызги крови, плоти и комья вспаханной земли.
Несколько секунд девушка пыталась понять, что ей делать. Хотелось забиться в угол повозки и тихо плакать от ужаса, но… Антуанетта. Женщина, которая, казалось, была просто неуязвимой, сейчас истекала кровью от страшной раны. И кроме нее помочь больше никто не мог.
События последних дней очень изменили наследницу очень старого, но обедневшего дворянского рода. Еще неделю — другую назад она бы тихо плакала в углу повозки, молясь, чтобы все поскорее кончилось, но теперь… Пару раз глубоко вздохнув, она собрала волю в кулачок и, дождавшись пока тени перенесутся на дальний конец полянки, со всех ног бросилась к Антуанетте.
Женщина-рыцарь была жива. Мало того, она еще и была в сознании!
— Быстрее… — прохрипела раненная, увидев Жанну. — Он не справиться…
У девушки не было времени задумываться, кто и с чем мог не справиться. Как только она оказалась на коленях у больной, то тут же с головой ушла в работу. Губы сами зачитали формулу чар, энергия толчками прошла через руки в тело раненой, а оттуда пришел отклик прямо в голову — что и где нужно лечить, как и куда направить поток силы.
И вот тут Жанна удивилась — она прекрасно знала, насколько живуч Андрэ, но вот Антуанетта… Дева-воительница потеряла пятую часть крови, у нее разорвало кишечник, порвало печень и задело легкие с селезенкой, но она не только не умерла, но еще и медленно восстанавливалась! Даже без вмешательства целительницы, буквально через пять-шесть часов девушка уже вполне могла бы сама встать, а еще через сутки уже ничего бы не говорило о недавнем страшном ранении!
Короткими импульсами целительница быстро помогла организму женщины зарастить страшные раны и уже через минуту та вскочила на ноги, готовая броситься на врага…
Вот только все уже закончилось.
Они как раз успели увидеть, как одна из теней скрылась в кустах. А ее противник остался лежать на земле.
— Быстрее, — Антуанетта потянула за собой растерявшуюся Жанну, заставив ту подойти к лежащему телу.
Андрэ девушка узнала с трудом — все лицо у него было залито кровью, левой щеки и части носа попросту не было, а через все лицо от правого виска до левой скулы шла глубокая рана от четырех острых когтей, оставившая от глаз только уродливые кровоточащие провалы. Тело парня выглядело еще страшнее — черный костюм в свете зажженного «светлячка» был темно-красным от пропитавшей его крови и больше походил на неопрятно нарезанные ленты, чем на одежду. Из-под кожи тут и там выпирали белые кости открытых переломов, на предплечьях и бедрах отсутствовали целые куски мяса, на левой руке не хватало мизинца и безымянного пальцев, а через весь торс, от левого плеча до правого бедра тянулась такая же, как на лице, глубокая отметина от четырех когтей.
— Сможешь? — хрипло спросила рыцарь целительницу.
Та не была уверена, хватит ли у нее сил на такие раны, но упрямо закусила губу и опустилась на колени перед едва дышащим парнем.
Сознание возвращалось рывками. Вместе с болью.
Болело все. Глаза, зубы, руки, потроха… Хлебнув несколько глотков этой боли, я вновь погружался в покой беспамятства.
Не знаю, сколько раз я так приходил в себя. Но в один момент, я уже не смог нырнуть обратно и пришлось терпеть. До зубного скрипа терпеть терзавшую все тело боль.
Периодически приходило облегчение вместе со смутно знакомыми волнами тепла, прокатывающимися по телу. Слышались какие-то голоса. Кто-то что-то осторожно вливал в рот. Я глотал обжигающую жидкость, лишь бы не держать ее в пасти — слишком больно.
Мучили приступы кашля. Тяжелого, надрывного. Казалось, что легкие пытались вылезти наружу, дезертируя из подыхающего организма.
Но больше всего раздражало отсутствие зрения. Я ослеп? Или мне просто туго забинтовали голову?
В какой-то момент я начал различать голоса. Спокойный, холодный голос Антуанетты. Напряженный и хриплый от усталости голосок Жанны. Высокий звонкий голос неправильной лольки. Как ее там звали? Какая-то графиня… Не помню. Не важно. Главное с Антуанеттой все в порядке. И когда я успел так привязаться к этой парочке? Нет, Андрюша, так нельзя. Привязанности до добра не доводят. Особенно к самкам…
По телу снова разлились волны тепла, мягко окутывая сознание и вымывая из него всю боль. Я незаметно уснул…
Снился всякий бред.
Лесное озеро. Тихий причал. За спиной небольшой деревянный домик.
Тишина. Поют птицы. Греет солнце.
Сижу на причале, свесив ноги в прохладную воду. В руках бамбуковая удочка. Поплавок мерно качается на волнах, усыпляя и успокаивая. В зубах какая-то горькая травинка. Мерно пожевываю, ощущая как эта, даже в чем-то приятная, горечь расползается по рту.
Клюет.
Рывок, подсечка. Вырванная из воды рыбешка сверкает на солнце серебром чешуи. Отправляю добычу в небольшое деревянное ведерко. Все, на сегодня хватит.
— Папа! Мама зовет! — раздается за спиной веселый звонкий голосок.
— Да иду я, иду… — машу кому-то в ответ…
И дальше темнота.
Тело все еще ныло, побаливали кости, хрустели суставы, но той всепоглощающей, выбивающей из сознания боли уже не было. Вот только все еще было темно. Странно, я же должен видеть даже в темноте!
— Эй, — мой голос оказался невероятно хриплым, а горло сразу напомнило, что даже в пустыню нужно хоть иногда поливать. — Есть кто?
— Андрэ, очнулся наконец, — раздался рядом уставший голос Жанны.
Нос уловил сладковатый аромат тела девушки. Что-то мягко коснулось лба.
— Температуры нет, органы восстановлены, — бормотала целительница прямо под ухом, щекоча их дыханием. — Переломы затянулись… Вроде все в порядке.
— У него там что-то торчит! — вдруг взвизгнула неподалеку лолька.
Ну да, торчит. И че? Нормальная реакция.
— Ну, значит он точно в порядке, — послышал голос Антуанетты.
— Угу, — согласился я, ощупывая свое хозяйство. Вроде цел, стоит нормально, яйца тоже в порядке. Ну, значит жить можно. — А почему я ничего не вижу?
Ответом мне было молчание.
Имя: Андрей.
Титулы:
Герой
Любимец Ужаса (+10 ко всем характеристикам)
Отчаянный (+5 к живучести)
Отчаянный прыгун (+5 к ловкости)
Познавший Ужас (+5 ко всем характеристикам)
Познавший Ярость
Поимевший Князя Тьмы (+ 2 ко всем характеристика)
Смотревший в глаза Бездны
Убийца маленьких девочек
Узревший легенду (+5 к восприятию)
Уровень: 17
Класс: не выбран
Характеристики:
Сила: 78
Ловкость: 97
Восприятие: 90
Живучесть: 110
Сила мысли: 61
Свободные очки: 90
Способности:
Берсеркер (редк, актив, от титула «Познавший Ярость»)
Взгляд Бездны (легенд, актив, от титула «Смотревший в глаза Бездны»)
Доминирование (необычн)
Игнорирование здравого смысла (уник)
Контрацепция (необычн, актив)
Кошачий глаз (редк)
Оценка (необычн, актив)
Пурген (легенд, актив)
Увеличение запаса энергии (обычн)
Укрепление костей (обычн)
Улучшение выносливости (обычн)
Улучшение гибкости (обычн)
Улучшенное обоняние (обычн)
Ускорение прогресса (легенд, от титула «герой»)
Навыки:
Анальный секс: 7 ур (ученик)
Верховая езда: 4 ур (ученик)
Взлом замков: 13 ур (подмастерье)
Владение кинжалом: 12 ур (подмастерье)
Владение мечом: 21 ур (подмастерье)
Владение щитом: 8 ур (ученик)
Метание: 5 ур (ученик)
Незаметность: 13 ур (подмастерье)
Обезвреживание ловушек: 12 ур (подмастерье)
Обнаружение ловушек: 18 ур (подмастерье)
Обоерукий мечник: 23 ур (подмастерье)
Оральный секс: 2 ур (ученик)
Полевая медицина: 1 ур (ученик)
Предчувствие опасности: 24 ур (подмастерье)
Рукопашный бой: 13 ур (подмастерье)
Скалолаз: 4 ур (ученик)
Смертельный удар:16 ур (подмастерье)
Спринт: 10 ур (ученик)
Стрельба из лука: 3 ур (ученик)
Тайное проникновение: 4 ур (ученик)
Тихий шаг: 15ур (подмастерье)
Эротический массаж: 4 ур (ученик)
53,87 золотых
Комментариев 21