Глава 174: Небесная западня и грань между смертными и бессмертными •
Празднование Весеннего фестиваля в этом году выдалось особенно шумным и радостным. В Третьей Долине лекарств появились новые лица – Гу Цзун и Сюань Тяньи, а когда разнеслась весть о том, что старший ученик прямой передачи стал названым братом самого Главы долины, четыреста учеников на чёрных работах пришли в неописуемый восторг, с благоговением взирая на Гу Аня.
Сюань Тяньи то и дело пытался завести с ним разговор о Странствующем даосе весны, чем изрядно докучал Гу Аню. Ближе к вечеру тот наконец нашёл предлог удалиться и вернулся в Сокровенную долину, чтобы отпраздновать с младшей ученицей и остальными учениками.
Все расселись вокруг стола, передавая друг другу чаши с вином и предаваясь веселью. Е Лань и Чжэнь Цинь, как обычно, принялись рассказывать о происходящем в мире совершенствования. По их словам, количество демонов и дьяволов в землях Пяти династий не только не уменьшилось из-за действий различных сект, но даже возросло. Более того, число злых культиваторов и преступников тоже продолжало расти.
Многие уже считали, что человеческий мир обречён на гибель, и предлагали либо хорошенько повеселиться перед смертью, либо заняться грабежом и разбоем, а после уплыть на юг за море. Одним словом, сейчас царил хаос как в мире совершенствования, так и среди простых людей. Пока не будет решена проблема нашествия демонов и дьяволов, в Поднебесной не наступит покой.
Когда Чжэнь Цинь посетовала на бездействие Горного Бога, Гу Ань, скрывая свою истинную сущность, промолчал.
«Разве Горный Бог не говорил – с чего он должен защищать именно человеческий род? Если демоны уверуют в него, почему бы ему не поддержать их? Сила расы в конечном счёте зависит от неё самой, а не от благосклонности бессмертных и богов», – рассудительно заметила Е Лань.
Проведя столько времени в Зале Правосудия, она повидала немало злодеяний, и её жизненный опыт стал поистине глубоким. Чем больше зла она видела, тем сильнее дорожила Гу Анем, Чжэнь Цинь и Сяо Чуанем. Ведь сколько совершенствующихся в бессмертии в конце концов остаются одинокими? Иметь спутников в этой жизни – уже настоящее счастье.
Гу Ань внимательно слушал, лишь изредка вставляя слово. Каким бы хаотичным ни был мир, у него не было желания взваливать на себя ответственность за всё происходящее. Впрочем, он иногда спускался с горы, чтобы помогать страждущим, спасая тех существ, что были связаны с ним судьбой, не вмешиваясь при этом в общий ход событий.
В конце концов, он всё ещё не знал истинной силы Семизвездного Духовного Царства, да даже если бы и знал, он не мог в одиночку защищать весь континент. В таком случае ему пришлось бы нести на своих плечах все грядущие бедствия, а любой враг континента первым делом нападал бы на него. От одной мысли об этом у него начинала болеть голова.
Чжэнь Цинь снова заговорила о Су Хане. По слухам, тот отправился в Тяньвэй с Тринадцатью Свирепыми из Девяти Бездн, и недавно поглотил духовную энергию культиватора уровня Формирования Души, что потрясло весь мир совершенствования. Секта Тайсюань отправила великого мастера убить Су Ханя, но тот был тяжело ранен Тринадцатью Свирепыми. Гу Ань полагал, что человек остался жив лишь потому, что Тринадцать Свирепых проявили уважение к Мечнику Фу Дао.
Пока в мире происходили столь бурные перемены, Гу Ань хотел лишь наблюдать со стороны. Его целью были Император демонов и Прародитель демонов. Когда разразится нашествие демонов и дьяволов и мир погрузится в пучину сражений, он воспользуется случаем, чтобы разобраться с ними обоими, устранив главную причину бедствий. А оставшиеся демоны и дьяволы послужат отличным точильным камнем для совершенствующихся Поднебесной.
Беседа затянулась до глубокой ночи, и Е Лань с Чжэнь Цинь решили переночевать в Сокровенной долине, чтобы отправиться в путь утром. Е Лань даже поднялась в его башню для разговора наедине. Во время беседы она внезапно задула свечу в комнате.
«Младшая ученица, что ты делаешь?»
«Старший ученик, я боюсь, что бедствие может прийти в любой момент, и не хочу иметь сожалений перед смертью».
«Ты опять за своё?»
«Старший ученик, я не прошу быть твоим партнёром по Дао, давай просто насладимся моментом, хорошо?»
«Младшая ученица, между нами не должно быть такого!»
«Старший ученик, я правда очень люблю тебя...»
«Прекрати!»
«Старший ученик, не вынуждай меня применять силу!»
Бум! Бум! Бум!
В комнате раздались звуки борьбы.
...
Рано утром Гу Ань и Е Лань спустились вниз. Гу Ань шёл впереди с довольным видом, а Е Лань потирала запястья, обиженно глядя на него. Прошлой ночью они подрались – Е Лань хотела применить силу, но неожиданно не смогла одолеть Гу Аня. В итоге ей не удалось добиться своего, и на сердце было немного досадно. Однако, вспоминая, как Гу Ань прижимал её, она не могла сдержать улыбку.
«Так вот что нравится старшему ученику...» – Е Лань начала немного понимать Гу Аня. Она тихонько потёрла ягодицы, подсчитывая, сколько раз старший ученик ударил её прошлой ночью.
После утренних упражнений Е Лань и Чжэнь Цинь ушли, а Гу Ань тайком отправился в Пещерные Небеса Восьми Пейзажей. Едва он подошёл к Дереву Лазурной Лозы, как Цзян Цюн, не открывая глаз, произнесла: «Вчера был Весенний фестиваль, правда? Очень шумно».
«Да, я принёс тебе пирожные, которые приготовили ученики».
Гу Ань присел, достав пирожные и вино. Цзян Цюн открыла глаза и посмотрела на него: «Тебе нравится твоя младшая ученица Е?»
«О? Почему ты думаешь, что это помешает?» – с интересом спросила Цзян Цюн.
«Когда в сердце появляется определённый человек, невольно начинаешь думать о нём, а если отношения становятся официальными, чувства превращаются в ответственность, и во всём приходится учитывать интересы этого человека. Это неизбежно повлияет на совершенствование. Я-то не боюсь такого влияния, но я хочу, чтобы она могла спокойно совершенствоваться, не отвлекаясь на меня», – серьёзно ответил Гу Ань.
Он говорил от чистого сердца. У Е Лань слабый талант, сейчас нужно найти способ практиковать Врождённую технику цикла перерождений, чтобы изменить предел жизни. Гу Ань мог бы выбрать провести с ней последние сто лет её жизни, но он не хотел, чтобы сейчас у неё была только столетняя жизнь впереди.
«Если чувства истинны и вечны, разве важно быть вместе днём и ночью?» – Гу Ань поднял чашу с вином и протянул Цзян Цюн.
Глядя в его чистые глаза, Цзян Цюн почувствовала, будто заново узнаёт его. Оказывается, этот парень настоящий романтик.
«Откуда такая уверенность, что ты проживёшь дольше неё? Что если ты умрёшь первым, и она, потратив первую половину жизни на совершенствование, проведёт вторую половину в сожалениях? Как тогда быть?»
Гу Ань самодовольно улыбнулся: «Если честно, сейчас у меня есть две Долины лекарств, лекарственные травы неиссякаемы. Даже если я не буду особо совершенствоваться, а буду полагаться на пилюли, прожить несколько сотен лет будет несложно».
«Несколько сотен лет?» – Цзян Цюн нашла это забавным, у этого парня такой узкий кругозор. Но почему-то, когда она представила, как через несколько сотен лет Гу Ань покинет этот мир, а она продолжит следовать по призрачному пути бессмертия, её сердце необъяснимо заныло.
«Давай! Выпьем! Не уйдём, пока не напьёмся!» – внезапно сказала Цзян Цюн, нахмурившись.
Гу Ань тут же поднял чашу. Через полчаса Цзян Цюн всё ещё хотела пить. Гу Ань, видя, что дело плохо, попытался найти предлог уйти, но Цзян Цюн схватила его и начала насильно поить. Он, чтобы скрыть свою истинную силу, вынужден был притворяться, что плохо переносит алкоголь. Это было духовное вино – культиваторы уровня Заложения Основы обязательно опьянеют, если выпьют много. В конце концов, ему пришлось притвориться пьяным и лечь на землю.
Цзян Цюн села рядом, посмотрела на Гу Аня и вздохнула с облегчением. «У этого парня всего лишь сила уровня Заложения Основы, как он может столько пить?» – подумала про себя раскрасневшаяся Цзян Цюн, она чуть не проиграла Гу Аню в выпивке. Если бы стало известно, что культиватор уровня Зарождающейся Души не может перепить культиватора уровня Заложения Основы, разве это не стало бы величайшим позором?
Она так и сидела, глядя на Гу Аня, её взгляд блуждал, неизвестно о чём она думала. Гу Ань же начал отсчитывать время – через три часа он встанет и уйдёт. Он уже притворился пьяным, и если Цзян Цюн попытается его остановить, пусть не обижается, что он станет грубым.
Спустя долгое время Цзян Цюн вдруг подошла и присела перед Гу Анем, протянула руку и убрала волосы с его лица. Гу Ань внутренне очень занервничал.
Подождите! Неужели эта старая злая культиваторша положила глаз на его плоть? Гу Аню стало не по себе, почему его любит столько женщин? Разве он не просто немного красивее обычного? Неужели вы, совершенствующиеся женщины, никогда не видели красивых мужчин?
До его ушей донёсся тихий голос Цзян Цюн: «Почему этот парень становится всё красивее? Странно...»
После достижения уровня Странствующего Бессмертного, даже когда Гу Ань скрывал свою силу, его внешность и манеры всё равно излучали некое превосходящее мирское очарование. Цзян Цюн подумала, что это она прониклась к нему чувствами, поэтому его образ в её глазах изменился.
«Эх, о чём я думаю, он же мой ученик-внук, хоть я и злая культиваторша, но не могу же я...»
Цзян Цюн убрала руку и села, погрузившись в молчание. Через некоторое время она внезапно пнула Гу Аня, причём в поясницу. Гу Ань мысленно выругался – что эта женщина ещё и дерётся? Цзян Цюн пнула его ещё раз, и Гу Ань, воспользовавшись моментом, откатился подальше от неё, бормоча: «Давай ещё выпьем... какая ещё наставница... я тебя не признаю... ты точно не перепьёшь меня...»
Глядя на его мертвецки пьяный вид, Цзян Цюн не смогла сдержать смех. После этого она больше не безобразничала. Когда прошло три часа, Гу Ань, пошатываясь, поднялся, увидел, что Цзян Цюн медитирует, и тут же улизнул. Хотя Цзян Цюн не открыла глаза, уголки её губ приподнялись в улыбке.
Покинув Пещерные Небеса Восьми Пейзажей, Гу Ань отправился в Пещеру Памяти о Начале на горе Тяньхуан, сначала собрал лекарственные травы, а затем строго проинструктировал Тяньяо о совершенствовании. Он выместил на Тяньяо всю досаду, накопившуюся у Цзян Цюн. Тяньяо не придала этому особого значения, а когда Гу Ань собрался уходить, она обхватила его за руку, желая удержать его, чем так напугала его, что он тут же исчез.
Вернувшись в Третью Долину лекарств, Гу Ань всё время размышлял над одним вопросом: то ли это весна пришла, и все живые существа легко поддаются чувствам, то ли ему просто не везёт. Почему Е Лань, Цзян Цюн и Тяньяо все пытаются к нему приставать? К счастью, Лу Линцзюнь только на словах шутит, а не пытается по-настоящему стать его партнёром по Дао.
Всё это ловушки, расставленные Небесным Путём! Хотят, чтобы он погряз в чувствах этих женщин, а потом втянулся в мирские конфликты. Е Лань и остальные рано или поздно столкнутся с разными проблемами, и если он свяжет себя с ними отношениями, разве сможет остаться в стороне? Чем чаще он будет вмешиваться, тем скорее привлечёт внимание сильных мира сего.
Причинно-следственные связи – штука сложная, и чем выше уровень совершенствования, тем больше Гу Ань почитал их. Встречи и связи в человеческом мире, хоть и кажутся случайными, на самом деле следуют определённым закономерностям. Размышляя об этом, Гу Ань шёл к своей башне, погружённый в раздумья о пути причинности.
Вдалеке Сяо Чуань стоял у деревянных перил, с улыбкой наблюдая, как дерутся его духовные собаки, когда его взгляд случайно упал на поднимающегося по лестнице Гу Аня. Почему-то Сяо Чуань застыл, глядя на него. Стоящий к нему спиной Гу Ань вызывал какое-то неописуемое чувство. Ему казалось, что старший ученик в любой момент может улететь. Это чувство было удивительным.
Он очнулся и самоиронично усмехнулся: «Старший ученик уже побратался с культиватором уровня Великого Совершенства, мы больше не одного поля ягоды. Я могу только жить, полагаясь на его заботу, а когда я умру, он всё ещё будет молод...»
Подумав об этом, Сяо Чуань испытал глубокие чувства. К Гу Аню он испытывал зависть, но без всякой ревности, он считал, что старший ученик заслуживает своего нынешнего положения. Когда он умрёт, если загробный мир действительно существует, он будет молиться, чтобы путь старшего ученика к бессмертию был гладким, а жизнь – беззаботной.
«Дядя-наставник Сяо Чуань, белая духовная мышь вернулась!» – внезапно подбежала Ань Синь, прервав его размышления.
(Конец главы)