Глава 482. Резня в Кракове •
Экхард смотрел на разрушения с чувством всепоглощающего презрения. С тех пор как он начал защищать Тевтонское государство, Восточная коалиция бросала волну за волной людей на его оборону только для того, чтобы они постоянно разрывались на части подавляющим объёмом огня, который австрийцы обрушили на них.
К этому времени лидеры Восточной коалиции усвоили ценный урок. Лобовое нападение на австрийскую армию было равносильно самоубийству. Поскольку они не могли захватить укрепления или города, которые когда-то принадлежали Тевтонскому государству, они начали совершать набеги на местные деревни.
Деревня, лежащая перед Экхардом, была одной из жертв этих нападений. Поля были сожжены дотла, здания сровнены с землёй, а люди убиты или порабощены. Такое бессмысленное разрушение тяжким грузом лежало на совести старого фельдмаршала. Пока он размышлял об этом, к нему подошёл офицер под его командованием, чтобы прокомментировать ситуацию.
— Маршал, мы должны отомстить за это преступление… Тот факт, что они напали на эти деревни после того, как мы объявили их под нашей защитой, является оскорблением нашего Королевства и его монарха!
Единственный вздох сорвался с губ ветерана фельдмаршала, пока он обдумывал, как лучше всего справиться с этой новой тактикой. В то время как его армия удерживала города и замки с большим мастерством, они не могли ничего поделать, чтобы защитить многие деревни региона.
После нескольких минут молчания Экхард кивнул головой в ответ на замечание своего офицера; с мрачным выражением на своём стареющем лице Экхард отдал приказ, который будет печально известен во всей остальной истории.
— Если они хотят стереть наши деревни с лица земли, то мы сделаем то же самое. Приготовьтесь идти на Краков; давайте покажем этим польским дуракам, что происходит, когда они идут на Австрию!
(П.П: «Вы полнить приказ 66»)
Террор был оружием, которым постоянно владела австрийская корона с тех пор, как Беренгар впервые короновал себя королём. Под контролем нынешнего монарха Австрии возмездие рассматривалось с помощью десятикратной доктрины.
Это была военная стратегия, которая действовала под убеждением, что, если бы жертвы среди гражданского населения произошли с Австрией и людьми на её территории, Австрийская королевская армия ответила бы ответом, который унесла бы жизни по крайней мере в десять раз больше, чем они потеряли.
В глазах Экхарда это было полным безумием, но Беренгар был человеком крайних действий; он очень презирал жертвы среди гражданского населения; однако, если бы его гражданские стали мишенью, то он сделал бы то же самое со своими врагами. В конце концов, была поговорка из его прошлой жизни, которой он очень восхищался.
— Око за око и зуб за зуб.
(П.П: Но в данном случае больше подходит «смерть за царапину, голова с плеч за синяк»)
Без какого-либо универсального стандарта международного права в отношении ведения войны Беренгар реагировал с большей интенсивностью на всё, что было развязано против него и его народа. Экхард знал об этом и знал, что если он не выполнит свой долг перед королём, то будет жестоко наказан.
Допустить резню австрийских граждан без последующего быстрого и сурового возмездия было нарушением долга в отношении военного командования. Таким образом, Экхард задумал провести свою армию через Речь Посполитую и напасть на их столицу.
Имея под своим командованием артиллерию, он мог бы разрушить город Краков за считанные часы, и это именно то, что он планировал сделать. Таким образом, в течение предстоящих недель Экхард консолидировал свои силы на границах Тевтонского региона и начал марш по польскому ландшафту, совершая набеги на любой город, который они встречали, и гарантируя, что его жители понесут ту же ужасную судьбу, что и жители Тевтонского региона.
Тысячи жизней были унесены на этом ужасном марше, пока, наконец, австро-чешские силы не собрались у ворот Кракова; это не заняло много времени для сотен артиллерийских орудий, чтобы установить свои позиции. Как только всё было в порядке, Экхард приказал своим солдатам обрушить АД на ничего не подозревающий город.
— Открыть огонь!
Этот приказ передавался по всей армии, пока, наконец, в воздухе не раздался оглушительный шквал. Сотни снарядов упали на город, взорвавшись в его пределах. Огненные взрывы были видны за много миль, когда артиллерийские расчёты быстро выгружали свои стреляные гильзы, прежде чем поместить новые снаряды в горизонтальный скользящий блок.
В тот момент, когда следующий снаряд был заряжен, офицер натягивал шнур и выпустил ещё один снаряд на город. Пока продолжался шквал, Экхард отвернулся от него; он не мог смотреть на разрушения и страдания, которые его приказы причинили польскому народу.
Если бы только Восточная коалиция не прибегла к тактике набегов, то он смог бы вести эту войну с намёком на вежливость. Однако с таким аморальным тираном, как Беренгар, у власти их Королевства, такая бессмысленная резня была неизбежна.
Век рыцарства был давно мёртв, и Экхард видел это, и он был свидетелем его гибели. Однако с годами оружие в его руках становилось всё более совершенным и разрушительным до такой степени, что его армия могла за считанные часы уничтожить целый город.
Несмотря на свои ужасные действия, большая часть австрийской армии смотрела на огненную смерть и крики невинных со стоическим выражением; для них эта атака была оправдана. Они согласились вести войну на условиях, что ни одно гражданское лицо не должно пострадать без необходимости. Однако их враги не играли по этим правилам, и в результате теперь они были вынуждены причинять им боль и страдания в гораздо большей степени.
Наиболее жестокие члены австрийской армии улыбались, наблюдая за разрушением городских сооружений; для них это был величайший символ австрийской силы и власти. Во всяком случае, Речь Посполитая должна была сдаться на тех условиях, которые были им изначально представлены. Если бы они это сделали, этой бессмысленной резни можно было бы легко избежать.
Возможно, это событие никогда бы не произошло, если бы они не прибегли к набегам на тевтонские деревни. Тем не менее, Восточная коалиция убивала невинных людей и тем самым оправдывала австрийское возмездие. Если и был один урок, который можно было извлечь из этой резни, так это то, что враги Австрии никогда не должны нападать на их гражданских лиц, даже если это было в регионе, который был только недавно аннексирован.
Эхо орудий продолжало стрелять до самого вечера; к этому времени стены города были разрушены, как и его сооружения. Разрушение Кракова было полностью завершено; фактически, он был в худшем состоянии, чем тогда, когда Беренгар покидал Венецию. Не осталось ничего, кроме тлеющих руин некогда гордого города.
(П.П: Не знаю… может автор просто перепутал Венецию и Флоренцию, но я пока оставил так.)
Города могли быть восстановлены, и люди могли быть заменены, но это было пятно на Речи Посполитой, которое было нелегко удалить, поскольку большая часть её сил истощилась в Иберии и Тевтонском регионе, а их столица лежала в руинах. Лидеры Речи Посполитой окажутся в трудном положении в ближайшие дни.
Что касается Экхарда, он немедленно собрал свою армию и повёл её на Варшаву, его возмездие было абсолютным, но война против Восточной коалиции всё ещё активно продолжалась. Он обещал своему королю, что захватит большую часть того, что сейчас было Северной Польшей и Прибалтикой, в попытке объединить немецкий народ, который жил на её землях.
Фельдмаршал-ветеран не успокоится, пока эта цель не будет выполнена. Таким образом, он сидел верхом на коне и пил из своей фляги, наполненной алкоголем, пока австрийская армия маршировала на следующее место назначения. Возмездие свершилось, и он надеялся, что теперь сможет вести более обычную войну против врага.
Что касается обороны Тевтонского региона, то теперь эта ответственность легла на Алексея Кашпара и его чешских солдат. В конце концов, теперь они были экипированы и обучены использовать то же оружие и тактику, что и Австрия.
В то время как Экхард начал своё завоевание Востока, Беренгар всё ещё находился в Винланде, где его разведчики искали ценные ресурсы для продолжения развития поселения и потенциального возвращения в отечество.
Присоединится ли австрийский король к этой войне в будущем, ещё предстояло выяснить. Однако, когда Беренгар наконец узнает о резне в Кракове, он будет очень доволен, что Экхард выбрал такую жизненно важную цель, как место гнева Австрии.
В конечном счёте фельдмаршал будет удостоен ещё одной чести за свои действия в этот день, которая будет вызывать у него много сожалений каждый раз, когда он будет смотреть на неё. Однако приказ есть приказ, и он не мог ослушаться своего короля, даже если чувствовал, что используемые методы излишне жестоки.
Резня в Кракове навсегда останется в истории напоминанием о том, насколько далеко продвинулась Австрия по сравнению со своими соседями и на какой уровень жестокости они были готовы пойти для достижения своих целей.
К этому времени лидеры Восточной коалиции усвоили ценный урок. Лобовое нападение на австрийскую армию было равносильно самоубийству. Поскольку они не могли захватить укрепления или города, которые когда-то принадлежали Тевтонскому государству, они начали совершать набеги на местные деревни.
Деревня, лежащая перед Экхардом, была одной из жертв этих нападений. Поля были сожжены дотла, здания сровнены с землёй, а люди убиты или порабощены. Такое бессмысленное разрушение тяжким грузом лежало на совести старого фельдмаршала. Пока он размышлял об этом, к нему подошёл офицер под его командованием, чтобы прокомментировать ситуацию.
— Маршал, мы должны отомстить за это преступление… Тот факт, что они напали на эти деревни после того, как мы объявили их под нашей защитой, является оскорблением нашего Королевства и его монарха!
Единственный вздох сорвался с губ ветерана фельдмаршала, пока он обдумывал, как лучше всего справиться с этой новой тактикой. В то время как его армия удерживала города и замки с большим мастерством, они не могли ничего поделать, чтобы защитить многие деревни региона.
После нескольких минут молчания Экхард кивнул головой в ответ на замечание своего офицера; с мрачным выражением на своём стареющем лице Экхард отдал приказ, который будет печально известен во всей остальной истории.
— Если они хотят стереть наши деревни с лица земли, то мы сделаем то же самое. Приготовьтесь идти на Краков; давайте покажем этим польским дуракам, что происходит, когда они идут на Австрию!
(П.П: «Вы полнить приказ 66»)
Террор был оружием, которым постоянно владела австрийская корона с тех пор, как Беренгар впервые короновал себя королём. Под контролем нынешнего монарха Австрии возмездие рассматривалось с помощью десятикратной доктрины.
Это была военная стратегия, которая действовала под убеждением, что, если бы жертвы среди гражданского населения произошли с Австрией и людьми на её территории, Австрийская королевская армия ответила бы ответом, который унесла бы жизни по крайней мере в десять раз больше, чем они потеряли.
В глазах Экхарда это было полным безумием, но Беренгар был человеком крайних действий; он очень презирал жертвы среди гражданского населения; однако, если бы его гражданские стали мишенью, то он сделал бы то же самое со своими врагами. В конце концов, была поговорка из его прошлой жизни, которой он очень восхищался.
— Око за око и зуб за зуб.
(П.П: Но в данном случае больше подходит «смерть за царапину, голова с плеч за синяк»)
Без какого-либо универсального стандарта международного права в отношении ведения войны Беренгар реагировал с большей интенсивностью на всё, что было развязано против него и его народа. Экхард знал об этом и знал, что если он не выполнит свой долг перед королём, то будет жестоко наказан.
Допустить резню австрийских граждан без последующего быстрого и сурового возмездия было нарушением долга в отношении военного командования. Таким образом, Экхард задумал провести свою армию через Речь Посполитую и напасть на их столицу.
Имея под своим командованием артиллерию, он мог бы разрушить город Краков за считанные часы, и это именно то, что он планировал сделать. Таким образом, в течение предстоящих недель Экхард консолидировал свои силы на границах Тевтонского региона и начал марш по польскому ландшафту, совершая набеги на любой город, который они встречали, и гарантируя, что его жители понесут ту же ужасную судьбу, что и жители Тевтонского региона.
Тысячи жизней были унесены на этом ужасном марше, пока, наконец, австро-чешские силы не собрались у ворот Кракова; это не заняло много времени для сотен артиллерийских орудий, чтобы установить свои позиции. Как только всё было в порядке, Экхард приказал своим солдатам обрушить АД на ничего не подозревающий город.
— Открыть огонь!
Этот приказ передавался по всей армии, пока, наконец, в воздухе не раздался оглушительный шквал. Сотни снарядов упали на город, взорвавшись в его пределах. Огненные взрывы были видны за много миль, когда артиллерийские расчёты быстро выгружали свои стреляные гильзы, прежде чем поместить новые снаряды в горизонтальный скользящий блок.
В тот момент, когда следующий снаряд был заряжен, офицер натягивал шнур и выпустил ещё один снаряд на город. Пока продолжался шквал, Экхард отвернулся от него; он не мог смотреть на разрушения и страдания, которые его приказы причинили польскому народу.
Если бы только Восточная коалиция не прибегла к тактике набегов, то он смог бы вести эту войну с намёком на вежливость. Однако с таким аморальным тираном, как Беренгар, у власти их Королевства, такая бессмысленная резня была неизбежна.
Век рыцарства был давно мёртв, и Экхард видел это, и он был свидетелем его гибели. Однако с годами оружие в его руках становилось всё более совершенным и разрушительным до такой степени, что его армия могла за считанные часы уничтожить целый город.
Несмотря на свои ужасные действия, большая часть австрийской армии смотрела на огненную смерть и крики невинных со стоическим выражением; для них эта атака была оправдана. Они согласились вести войну на условиях, что ни одно гражданское лицо не должно пострадать без необходимости. Однако их враги не играли по этим правилам, и в результате теперь они были вынуждены причинять им боль и страдания в гораздо большей степени.
Наиболее жестокие члены австрийской армии улыбались, наблюдая за разрушением городских сооружений; для них это был величайший символ австрийской силы и власти. Во всяком случае, Речь Посполитая должна была сдаться на тех условиях, которые были им изначально представлены. Если бы они это сделали, этой бессмысленной резни можно было бы легко избежать.
Возможно, это событие никогда бы не произошло, если бы они не прибегли к набегам на тевтонские деревни. Тем не менее, Восточная коалиция убивала невинных людей и тем самым оправдывала австрийское возмездие. Если и был один урок, который можно было извлечь из этой резни, так это то, что враги Австрии никогда не должны нападать на их гражданских лиц, даже если это было в регионе, который был только недавно аннексирован.
Эхо орудий продолжало стрелять до самого вечера; к этому времени стены города были разрушены, как и его сооружения. Разрушение Кракова было полностью завершено; фактически, он был в худшем состоянии, чем тогда, когда Беренгар покидал Венецию. Не осталось ничего, кроме тлеющих руин некогда гордого города.
(П.П: Не знаю… может автор просто перепутал Венецию и Флоренцию, но я пока оставил так.)
Города могли быть восстановлены, и люди могли быть заменены, но это было пятно на Речи Посполитой, которое было нелегко удалить, поскольку большая часть её сил истощилась в Иберии и Тевтонском регионе, а их столица лежала в руинах. Лидеры Речи Посполитой окажутся в трудном положении в ближайшие дни.
Что касается Экхарда, он немедленно собрал свою армию и повёл её на Варшаву, его возмездие было абсолютным, но война против Восточной коалиции всё ещё активно продолжалась. Он обещал своему королю, что захватит большую часть того, что сейчас было Северной Польшей и Прибалтикой, в попытке объединить немецкий народ, который жил на её землях.
Фельдмаршал-ветеран не успокоится, пока эта цель не будет выполнена. Таким образом, он сидел верхом на коне и пил из своей фляги, наполненной алкоголем, пока австрийская армия маршировала на следующее место назначения. Возмездие свершилось, и он надеялся, что теперь сможет вести более обычную войну против врага.
Что касается обороны Тевтонского региона, то теперь эта ответственность легла на Алексея Кашпара и его чешских солдат. В конце концов, теперь они были экипированы и обучены использовать то же оружие и тактику, что и Австрия.
В то время как Экхард начал своё завоевание Востока, Беренгар всё ещё находился в Винланде, где его разведчики искали ценные ресурсы для продолжения развития поселения и потенциального возвращения в отечество.
Присоединится ли австрийский король к этой войне в будущем, ещё предстояло выяснить. Однако, когда Беренгар наконец узнает о резне в Кракове, он будет очень доволен, что Экхард выбрал такую жизненно важную цель, как место гнева Австрии.
В конечном счёте фельдмаршал будет удостоен ещё одной чести за свои действия в этот день, которая будет вызывать у него много сожалений каждый раз, когда он будет смотреть на неё. Однако приказ есть приказ, и он не мог ослушаться своего короля, даже если чувствовал, что используемые методы излишне жестоки.
Резня в Кракове навсегда останется в истории напоминанием о том, насколько далеко продвинулась Австрия по сравнению со своими соседями и на какой уровень жестокости они были готовы пойти для достижения своих целей.
Закладка