Глава 440. Всадник войны •
День наконец настал, Беренгар сидел в чёрном кожаном седле своего коня, которого звали Глори. В руке у него была конопляная сигарета, которую он курил, чтобы успокоиться. За ним следовала армия из 50 000 человек, которая только что без происшествий пересекла португальскую границу.
(П.П: Представляю себе картину накуренного короля, за которым следует воинство)
Молодой австрийский король был одет необычно. Он не выбирал свою повседневную полевую форму, когда вёл свою кавалерию. Вместо этого он носил форму австрийских гусар, которая была основана на форме, выданной немецким гусарам во время Великой войны его прошлой жизни.
На голове у него была меховая шапка, в центре которой красовался жирный Тотенкопф (мёртвая голова). Эта шляпа была вдохновлена легендарными «Гусарами мёртвой головы» из его прошлой жизни и была стандартной формой всех гусар в рядах его армии.
Что касается оружия, которым они были оснащены, винтовка G22 висела за их спинами, а кавалерийская сабля была привязана к их талии. Беренгар был снабжён точно так же, полностью готовый вступить в бой с врагом, где бы он ни появился.
Большая часть армии состояла из гранадской и византийской пехоты. Что касается австрийских солдат, то на Пиренейском полуострове остались только две бригады: кавалерийская и артиллерийская. Другие подразделения, которые всё ещё существовали в поле, были специализированными солдатами, внедрёнными глубоко в тыл врага, точно наблюдая за вражескими силами и их позициями.
Когда Глори вышла вперёд, демонстрируя свой красивый красный плащ, стратег Палладий Ангелус ехал рядом с австрийским королём. Глядя на нетерпеливое выражение лица Беренгара и австрийской кавалерии, которые демонстрировали присущую им жажду крови, он начал цитировать Священное Писание.
— И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нём дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
(П.П: Откровение Иоанна 6:4)
Беренгар на мгновение задумался над этим, прежде чем усмехнуться; при этом он начал подшучивать над стареющим генералом с Востока.
— Ты хочешь сказать, что я Всадник войны?
Палладий посмотрел на могучую армию, собравшуюся с единственной целью уничтожить Королевство Португалия, и со стоическим выражением лица кивнул головой, прежде чем высказать свои мысли по этому поводу.
— Если башмак подойдёт…
Этот ответ немедленно вызвал смех Беренгара, когда он оглянулся на свою Армию. Он поднял свой меч в воздух и подбодрил свою кавалерию саркастической командой.
— Слышите, ребята? Я Всадник войны! Итак, позаботьтесь о том, чтобы ни одна плоть не была пощажена!
Кавалеристы в рядах Беренгара разразились смехом, услышав эту шутку. Если их Король был Всадниками войны, это означало, что они были армией проклятых. Что касается гранадских и византийских войск, то они с меньшим энтузиазмом отнеслись к чувству юмора Беренгара.
***
Начало конфликта не заняло много времени; Армия Беренгара продвигалась так быстро, что полностью застала врасплох разбойничьи отряды, оккупировавшие южные португальские деревни. В тот момент, когда они увидели огромную армию на горизонте, дезертиры и преступники начали спасаться бегством, спасая свои жизни.
Однако Беренгар не позволил людям отступить. Таким образом, он снял винтовку и щёлкнул предохранителем, направив прицел на человека примерно в трехстах ярдах от него. Он молча нажал на спусковой крючок, и грохот его винтовки донёсся до спины убегающего преступника.
Кровь брызнула на землю, а снаряд пробил броню врага, словно масло, прежде чем вонзиться в кровавую грязь внизу. Этим действием Беренгар отдал приказ австрийской кавалерии.
— Убейте их всех! Не оставляйте в живых ни одного разбойника!
С этой командой 5000 австрийских кавалеристов бросились вперёд с оружием в руках, быстро стреляя и перезаряжая своё новое оружие на ходу, расстреливая несколько сотен разбойников без какой-либо пощады.
В конце концов, дезертиры португальской армии, которые сформировали небольшой военный отряд и заняли эту землю, были расстреляны без пощады. Когда Беренгар въехал в деревню и посмотрел на их трупы, он плюнул на труп одного из убитых мужчин, прежде чем прокомментировать этот вопрос.
— Недостойные, даже обмочились…
Услышав это, Палладий уставился на Беренгара. Пехота даже не успела выстрелить, а кавалерия так быстро уничтожила Отряд, оккупировавший эту деревню. Как он мог видеть, жители деревни подвергались жестокому обращению во время оккупации разбойниками.
Те, кого не убили или не изнасиловали, сгрудились в страхе перед тем, что с ними могут сделать австрийцы. Увидев это, стратег Балкан быстро спросил, что Беренгар собирается с ними делать.
— Что будет с жителями деревни?
Беренгар взглянул на стареющего полководца с Востока и ответил со стоическим выражением лица.
— Оставлю их в покое, они не представляют угрозы, и в деревне больше нет врагов. Нет смысла бессмысленно убивать невинных.
Несмотря на всё своё бахвальство, австрийский король придерживался своих собственных правил ведения войны. Таким образом, под его командованием австрийские солдаты относились к деревенским жителям, с которыми они сталкивались, довольно сердечно, предлагая медицинскую помощь и запасные припасы людям, которые пострадали от краха их Королевства.
После лечения гражданских лиц армия продолжила свой путь. По пути они наткнулись на множество деревень в подобных ситуациях; по приказу Беренгара разбойники и дезертиры, оккупировавшие эти деревни, были убиты без малейшего намёка на милосердие. Что касается жителей деревни, если они не сопротивлялись вторжению, их щадили и к ним хорошо обращались.
В конце концов, армия Тройственного союза, наконец, наткнулась на значительную силу, расположенную в стенах города Фаро. Несмотря на банкротство короны, мэрам местных городов удалось сохранить некоторую степень богатства и контроля над своим городом и его гарнизонами.
Увидев австрийскую армию, входящую в их границы, гарнизон города немедленно насторожился, начав заряжать свои требушеты для войны. Однако против превосходящей огневой мощи и дальности действия австрийской артиллерии такое оружие было бесполезно.
Беренгар широко улыбался, глядя в бинокль и наблюдая, как враг готовится к бою. Если бы они сразу сдались, он был бы разочарован.
Однако, загрузив свои требушеты, враг заявил о своём намерении сопротивляться; таким образом, австрийский король приказал 1-й артиллерийской бригаде установить свои пушки и бомбардировать стены города. Солдаты тройственного альянса ждали наготове, пока 7,5-сантиметрове пушки FK 22 были установлены на позиции и заряжены.
Через несколько мгновений прогремел первый залп пушек; когда их рёв заполнил небо, снаряды дождём посыпались на средневековые стены. В порыве адского огня некогда могучие каменные стены немедленно рухнули под ударами фугасных снарядов, использованных австрийской армией.
Хотя Палладий слышал слухи о том, насколько эффективны новые австрийские пушки, он никогда не видел их разрушительной силы до сих пор. Он с благоговением смотрел, как стены города рушатся от одного залпа.
Он сразу же испугался возможности войны с Австрией и возблагодарил Бога за то, что принцесса вышла замуж за этого коварного и жестокого человека. Ибо под огнём такой подавляющей силы даже могучие Феодосийские стены, выдержавшие испытание временем, развалились бы, как будто бы они были сделаны из грязи.
Тем не менее, артиллерия не остановилась с одним заградительным огнём; они мгновенно загрузили снаряды для второго залпа и начали заградительный огонь и выпустили ещё семьдесят снарядов в город с полным пренебрежением к жизни и имуществу.
Беренгар разработал свои собственные правила войны; среди этих правил было условие, что его солдатам не разрешается убивать безоружных гражданских лиц. Однако этот закон был ограничен; например, сопутствующий ущерб полностью игнорировался.
По мнению Беренгара, главной целью войны должно быть ведение её наиболее эффективным способом, обеспечение быстрой победы и поддержание минимальных потерь среди его войск. Таким образом, обстрел вражеской позиции считался действительным и законным, даже если при этом пострадали мирные жители.
Уничтожение оккупированного врагом города, которое в противном случае привело бы к интенсивной городской войне и массовым жертвам среди его войск, также считалось действительным независимо от того, сколько там жило гражданских лиц.
В конце концов, он был свидетелем неэффективности американских военных на Ближнем Востоке, когда они рисковали жизнями своих солдат, пытаясь ограничить жертвы среди гражданского населения вражеского государства. В его прошлой жизни тысячи американских мужчин погибли, когда ковровая бомбардировка оккупированного врагами города могла легко справиться с ситуацией.
Так продолжался обстрел, когда сотни снарядов были выпущены по городу, опустошая его гарнизон и гражданское население. После того, как примерно 1000 снарядов были выпущены по городу, Беренгар поднял руку, сигнализируя артиллерии прекратить свои действия. После этого он дал команду, которая в конечном итоге решит судьбу города Фаро.
— Возьмите Город и не проявляйте милосердия! У вас есть моё разрешение убить любого мужчину, женщину или ребёнка, который проявит хотя бы малейший признак вооруженного сопротивления нашему завоеванию!
Получив этот приказ, 50 000 человек бросились к разрушенным стенам города; их цель была проста подавить любую оставшуюся форму сопротивления. Однако после такого адского шквала ни одна выжившая душа не захотела сопротивляться дальше.
Так Беренгар и его армия захватили первый крупный город Португалии. Что касается остальной части Королевства, то в ближайшие дни она медленно, но верно будет захвачена армией Тройственного союза.
Опустошение, последовавшее за продвижением Беренгара по всей Португалии, и сообщения об австрийском короле, едущем на спине красного коня, навсегда изобразят короля Беренгара фон Куфштейна как олицетворение всадника войны среди христианского мира.
(П.П: четыре всадника апокалипсиса — Чума, Война, голод и смерть)
(П.П: Представляю себе картину накуренного короля, за которым следует воинство)
Молодой австрийский король был одет необычно. Он не выбирал свою повседневную полевую форму, когда вёл свою кавалерию. Вместо этого он носил форму австрийских гусар, которая была основана на форме, выданной немецким гусарам во время Великой войны его прошлой жизни.
На голове у него была меховая шапка, в центре которой красовался жирный Тотенкопф (мёртвая голова). Эта шляпа была вдохновлена легендарными «Гусарами мёртвой головы» из его прошлой жизни и была стандартной формой всех гусар в рядах его армии.
Что касается оружия, которым они были оснащены, винтовка G22 висела за их спинами, а кавалерийская сабля была привязана к их талии. Беренгар был снабжён точно так же, полностью готовый вступить в бой с врагом, где бы он ни появился.
Большая часть армии состояла из гранадской и византийской пехоты. Что касается австрийских солдат, то на Пиренейском полуострове остались только две бригады: кавалерийская и артиллерийская. Другие подразделения, которые всё ещё существовали в поле, были специализированными солдатами, внедрёнными глубоко в тыл врага, точно наблюдая за вражескими силами и их позициями.
Когда Глори вышла вперёд, демонстрируя свой красивый красный плащ, стратег Палладий Ангелус ехал рядом с австрийским королём. Глядя на нетерпеливое выражение лица Беренгара и австрийской кавалерии, которые демонстрировали присущую им жажду крови, он начал цитировать Священное Писание.
— И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нём дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
(П.П: Откровение Иоанна 6:4)
Беренгар на мгновение задумался над этим, прежде чем усмехнуться; при этом он начал подшучивать над стареющим генералом с Востока.
— Ты хочешь сказать, что я Всадник войны?
Палладий посмотрел на могучую армию, собравшуюся с единственной целью уничтожить Королевство Португалия, и со стоическим выражением лица кивнул головой, прежде чем высказать свои мысли по этому поводу.
— Если башмак подойдёт…
Этот ответ немедленно вызвал смех Беренгара, когда он оглянулся на свою Армию. Он поднял свой меч в воздух и подбодрил свою кавалерию саркастической командой.
— Слышите, ребята? Я Всадник войны! Итак, позаботьтесь о том, чтобы ни одна плоть не была пощажена!
Кавалеристы в рядах Беренгара разразились смехом, услышав эту шутку. Если их Король был Всадниками войны, это означало, что они были армией проклятых. Что касается гранадских и византийских войск, то они с меньшим энтузиазмом отнеслись к чувству юмора Беренгара.
***
Начало конфликта не заняло много времени; Армия Беренгара продвигалась так быстро, что полностью застала врасплох разбойничьи отряды, оккупировавшие южные португальские деревни. В тот момент, когда они увидели огромную армию на горизонте, дезертиры и преступники начали спасаться бегством, спасая свои жизни.
Однако Беренгар не позволил людям отступить. Таким образом, он снял винтовку и щёлкнул предохранителем, направив прицел на человека примерно в трехстах ярдах от него. Он молча нажал на спусковой крючок, и грохот его винтовки донёсся до спины убегающего преступника.
Кровь брызнула на землю, а снаряд пробил броню врага, словно масло, прежде чем вонзиться в кровавую грязь внизу. Этим действием Беренгар отдал приказ австрийской кавалерии.
— Убейте их всех! Не оставляйте в живых ни одного разбойника!
С этой командой 5000 австрийских кавалеристов бросились вперёд с оружием в руках, быстро стреляя и перезаряжая своё новое оружие на ходу, расстреливая несколько сотен разбойников без какой-либо пощады.
В конце концов, дезертиры португальской армии, которые сформировали небольшой военный отряд и заняли эту землю, были расстреляны без пощады. Когда Беренгар въехал в деревню и посмотрел на их трупы, он плюнул на труп одного из убитых мужчин, прежде чем прокомментировать этот вопрос.
— Недостойные, даже обмочились…
Услышав это, Палладий уставился на Беренгара. Пехота даже не успела выстрелить, а кавалерия так быстро уничтожила Отряд, оккупировавший эту деревню. Как он мог видеть, жители деревни подвергались жестокому обращению во время оккупации разбойниками.
Те, кого не убили или не изнасиловали, сгрудились в страхе перед тем, что с ними могут сделать австрийцы. Увидев это, стратег Балкан быстро спросил, что Беренгар собирается с ними делать.
— Что будет с жителями деревни?
Беренгар взглянул на стареющего полководца с Востока и ответил со стоическим выражением лица.
— Оставлю их в покое, они не представляют угрозы, и в деревне больше нет врагов. Нет смысла бессмысленно убивать невинных.
Несмотря на всё своё бахвальство, австрийский король придерживался своих собственных правил ведения войны. Таким образом, под его командованием австрийские солдаты относились к деревенским жителям, с которыми они сталкивались, довольно сердечно, предлагая медицинскую помощь и запасные припасы людям, которые пострадали от краха их Королевства.
После лечения гражданских лиц армия продолжила свой путь. По пути они наткнулись на множество деревень в подобных ситуациях; по приказу Беренгара разбойники и дезертиры, оккупировавшие эти деревни, были убиты без малейшего намёка на милосердие. Что касается жителей деревни, если они не сопротивлялись вторжению, их щадили и к ним хорошо обращались.
В конце концов, армия Тройственного союза, наконец, наткнулась на значительную силу, расположенную в стенах города Фаро. Несмотря на банкротство короны, мэрам местных городов удалось сохранить некоторую степень богатства и контроля над своим городом и его гарнизонами.
Увидев австрийскую армию, входящую в их границы, гарнизон города немедленно насторожился, начав заряжать свои требушеты для войны. Однако против превосходящей огневой мощи и дальности действия австрийской артиллерии такое оружие было бесполезно.
Беренгар широко улыбался, глядя в бинокль и наблюдая, как враг готовится к бою. Если бы они сразу сдались, он был бы разочарован.
Однако, загрузив свои требушеты, враг заявил о своём намерении сопротивляться; таким образом, австрийский король приказал 1-й артиллерийской бригаде установить свои пушки и бомбардировать стены города. Солдаты тройственного альянса ждали наготове, пока 7,5-сантиметрове пушки FK 22 были установлены на позиции и заряжены.
Через несколько мгновений прогремел первый залп пушек; когда их рёв заполнил небо, снаряды дождём посыпались на средневековые стены. В порыве адского огня некогда могучие каменные стены немедленно рухнули под ударами фугасных снарядов, использованных австрийской армией.
Хотя Палладий слышал слухи о том, насколько эффективны новые австрийские пушки, он никогда не видел их разрушительной силы до сих пор. Он с благоговением смотрел, как стены города рушатся от одного залпа.
Он сразу же испугался возможности войны с Австрией и возблагодарил Бога за то, что принцесса вышла замуж за этого коварного и жестокого человека. Ибо под огнём такой подавляющей силы даже могучие Феодосийские стены, выдержавшие испытание временем, развалились бы, как будто бы они были сделаны из грязи.
Тем не менее, артиллерия не остановилась с одним заградительным огнём; они мгновенно загрузили снаряды для второго залпа и начали заградительный огонь и выпустили ещё семьдесят снарядов в город с полным пренебрежением к жизни и имуществу.
Беренгар разработал свои собственные правила войны; среди этих правил было условие, что его солдатам не разрешается убивать безоружных гражданских лиц. Однако этот закон был ограничен; например, сопутствующий ущерб полностью игнорировался.
По мнению Беренгара, главной целью войны должно быть ведение её наиболее эффективным способом, обеспечение быстрой победы и поддержание минимальных потерь среди его войск. Таким образом, обстрел вражеской позиции считался действительным и законным, даже если при этом пострадали мирные жители.
Уничтожение оккупированного врагом города, которое в противном случае привело бы к интенсивной городской войне и массовым жертвам среди его войск, также считалось действительным независимо от того, сколько там жило гражданских лиц.
В конце концов, он был свидетелем неэффективности американских военных на Ближнем Востоке, когда они рисковали жизнями своих солдат, пытаясь ограничить жертвы среди гражданского населения вражеского государства. В его прошлой жизни тысячи американских мужчин погибли, когда ковровая бомбардировка оккупированного врагами города могла легко справиться с ситуацией.
Так продолжался обстрел, когда сотни снарядов были выпущены по городу, опустошая его гарнизон и гражданское население. После того, как примерно 1000 снарядов были выпущены по городу, Беренгар поднял руку, сигнализируя артиллерии прекратить свои действия. После этого он дал команду, которая в конечном итоге решит судьбу города Фаро.
— Возьмите Город и не проявляйте милосердия! У вас есть моё разрешение убить любого мужчину, женщину или ребёнка, который проявит хотя бы малейший признак вооруженного сопротивления нашему завоеванию!
Получив этот приказ, 50 000 человек бросились к разрушенным стенам города; их цель была проста подавить любую оставшуюся форму сопротивления. Однако после такого адского шквала ни одна выжившая душа не захотела сопротивляться дальше.
Так Беренгар и его армия захватили первый крупный город Португалии. Что касается остальной части Королевства, то в ближайшие дни она медленно, но верно будет захвачена армией Тройственного союза.
Опустошение, последовавшее за продвижением Беренгара по всей Португалии, и сообщения об австрийском короле, едущем на спине красного коня, навсегда изобразят короля Беренгара фон Куфштейна как олицетворение всадника войны среди христианского мира.
(П.П: четыре всадника апокалипсиса — Чума, Война, голод и смерть)
Закладка