Глава 1247: Улыбка Бога Меча (часть 2) •
Городок Линьлу расположен в сотне миль от перевала Шаньхай.
Этот городок невелик, и в нем даже нет правительственного учреждения. Если кто-то хотел подать иск, ему приходилось ехать в Фьюнин, который находится в десятках миль отсюда, чтобы найти уполномоченного чиновника.
Однако этот городок не такой маленький, как городок Чанлин. По крайней мере, здесь больше одной гостиницы, и в городе есть много жителей, магазинов и торговцев.
Еще несколько месяцев назад никто бы не подумал, что этот небольшой приграничный городок станет центром всего мира боевых искусств.
И теперь…
Главы высокопоставленных сект, известные люди с особыми способностями и даже мастера, ушедшие в отшельничество много лет назад… собрались здесь.
У них была одна цель — получить Заметки о танце с мечом.
Мир боевых искусств — прекрасное место.
В этом месте каждый может заниматься вещами, которые ему не дозволены, если у него есть способности…
Так называемые мораль и справедливость часто являются просто оправданиями, облегчающими выбор людей.
Чтобы закрепиться в мире, нужно лишь одно — сила.
Мораль без поддержки силы — несусветная чушь.
Хуже собачьего дерьма.
Все люди, обладающие силой, понимают эту истину, поэтому они обнажают этот собачий пердеж только тогда, когда им это нужно.
Дуань Кейи тоже такой человек.
Конечно, в этом инциденте у него есть доля причины.
Согласно его логике, вполне логично, что он хочет отомстить убийце семьи своего ученика. Убийца украл у Цзян Саня «Заметки о танце с мечом», поэтому Дуань Кейи будет разумно вернуть их обратно. Что касается того, как распределить Заметки после того, как он их получит… Ну, поскольку в семье Цзян никого не осталось, ему, как мастеру, придется забрать их себе.
Короче говоря, Дуань Кейи очень настаивает на этой теории. Даже если она звучит немного надуманно, она более разумна, чем мысль «кто возьмет, тот и получит».
К сожалению, даже сам Дуань Кейи знал, чтобоевых искусств никогда не был разумным местом.
Люди, у которых ничего нет, могут получить здесь деньги, репутацию, статус и красоту…
Люди, у которых есть все, могут здесь это потерять.
Разумно ли это?
Даже если так, то, вероятно, только один человек из миллиона сможет понять эту истину.
Поэтому рассуждения Дуань Кейи были не чем иным, как бредом в глазах других.
Даже если бы Цзян Сань в этот день вернулся к жизни, никто бы не признал, что это руководство по фехтованию принадлежит ему, не говоря уже о Дуань Кейи.
В конце концов, все всегда сводится к игре «кто возьмет, тот и получит».
Итак, кто из людей, которые пришли поучаствовать в этой игре, самый видный или, может быть, самым могущественный?
В настоящее время кандидатов на эту роль четыре.
Первый человек — Дуань Кейи.
Цзян Сань был знаменит в мире боевых искусств своим «мечом, пересекающим реку», но Дуань Кейи, его учитель, не славится мастерством фехтованием. Из этого можно увидеть… какими огромными познаниями обладает последний.
На самом деле, личность «наставника Цзян Саня» не имеет значения. Титулы «Лидер секты Дянь Цан» и «Исследователь облаков» важнее, потому что они символизируют силу.
В эту эпоху секта Дянь Цан является одной из самых могущественных ортодоксальных сект. Будь то количество учеников, качество, а также бизнес и престиж, все они могут быть названы выдающимися. Уровень боевых искусств и проницательность человека, занимающего пост «лидера» секты… действительно трудно постичь.
На основе этой «силы», в сочетании с предыдущей «истиной», Дуань Кейи, естественно, заслуживает место в первой четверке.
Теперь поговорим о втором лице…
Даос Мянь (П.П. «Хлопок»).
Даосские священники часто используют в качестве имен растительность и природные объекты, как например «камень, слива, бамбук, источник, ручей» и так далее, чтобы казаться элегантными и потусторонними.
На титул «Даос Мянь»… действительно немного странный.
В этом имени не только не слышно особой элегантности, но и чувствуется слабость.
Однако боевые искусства этого даоса полностью противоположны его даосскому имени.
Никто не знает, где даос Мянь обучился своим боевым искусствам, и никто не знает, из какого даосского храма он пришел. Все знают только то, что однажды в мире внезапно появился даос, владеющий мечом. Тяжелым мечом из черного железа.
Меч был чрезвычайно тупым, как будто у него даже не было лезвия. Но… под этим тупым мечом погибло бесчисленное количество мастеров.
Даос Мянь ни разу не был побежден с тех пор, как ступил вбоевых искусств.
Кажется, что… он может заполучить все, что хочет, и делать все, что пожелает.
Затем идет третий человек.
Лэн Юйцю (П.П. «Холодный, как осень»).
Он должен быть самым загадочным из всех четырех.
Друзей у него нет, хотя многие желают ими стать.
Врагов у него тоже нет, потому что те, кто становились его врагами, вскоре исчезали с лица этого мира.
Он говорил очень мало, как будто каждое оброненное им слово было для него потерей.
Достижений у него также мало, потому что он держится в тени. И главным проявлением этой «сдержанности» является то, что… он редко оставляет кого-то в живых.
По-настоящему могущественный убийца — это не тот человек, чье имя заставляет вас дрожать от страха. Нет, это тот человек, который по локти погряз в крови, но даже если он стоит прямо перед вами, вы ничего о нем не узнаете.
Лэн Юйцю именно такой человек.
Хотя со временем он стал известной фигурой, разница между ним и остальными заключается в том, что ни один человек во всем мире боевых искусств… или, скорее, ни один «живой человек» никогда не видел его боевых искусств.
Людям остается только смотреть на его меч, который, казалось, никогда не выходил из ножен, и представлять, сколько душ сгинуло от этого меча, и процесс, посредством которого эти люди лишились своих жизней.
Это всего лишь «воображение», потому что «искушение» может сделать вас одной из этих мертвых душ…
Затем… наконец поговорим о последнем из четырех…
Ван Цюн (П.П. «Король бедности»).
Этот человек является не практикующим боевые искусства, а бизнесменом.
Жаль, что у него нет титула типа «Юаньский миллионер», как у многих бизнесменов в литературе.
Как человека, который сколько себя помнил, всю жизнь жил на улице и просил милостыню, с детства его чаще всего называли «маленьким нищим» или «вонючим нищим». Что касается того, как назвали его родители, ему придется подождать, пока он не встретит их в подземном мире, чтобы спросить.
Короче говоря, имя «Ван Цюн» он дал себе сам. Он надеялся, что это имя всегда будет напоминать ему о вкусе бедности.
Потому что он знает… что только те, кто сполна вкусил бедность, могут по-настоящему понять ценность денег.
У человека, родившегося богатым, и у человека, поведшего половину своей жизни в бедности, разное понимание денег. Это похоже на человека, который родился здоровым, и человека, который родился калекой, но чудесным образом исцелился десятилетия спустя… у них будут совершенно разные взгляды на ходьбу.
Ван Цюн… естественно, принадлежит к последним.
Раньше он был беднее всех, настолько беден, что воровал собачью еду из чужих дворов, настолько беден, что прятался в свинарнике, чтобы согреться. Но теперь он богаче всех. Он настолько богат, что не знает, сколько времени ему потребуется, чтобы потратить все свои деньги. Он настолько богат, что может купить все, что угодно.
В отличие от остальных троих, Ван Цюн, вероятно, должен быть самым обезопасенным участником в игре. Потому что ему не нужно рисковать своей жизнью… Он может подождать до конца и использовать самое мощное и уникальное оружие в своих руках — деньги — чтобы добиться окончательной победы.
На самом деле, более половины людей, собравшихся сегодня в городе Линьлу, работают на Ван Цюна…
Эти люди не проявляют особого интереса к руководству по фехтованию. Их мышление такого: какой смысл практиковать боевые искусства и скитаться по миру? Разве они не могут просто получить славу и богатство? Продав руководство Ван Цюну, они получат такую сумму денег, которую они ни за что не смогут потратить до конца своих дней. Разве это не равносильно тому, чтобы обойти сложный и опасный для жизни процесс и напрямую достичь своей конечной цели?
Таким образом, Ван Цюн, который вообще не принадлежит к миру боевых искусств, имеет наибольшие шансы на победу среди четверых… Надо сказать, это своего рода ирония.
…………
В полдень ярко светило солнце, но снег на земле еще не растаял.
Главный зал «гостиницы Лай Сюань» кипел деятельностью.
Помимо тех, кто заказывал чай и еду, там также была большая группа людей, входящих и уходящих, приходивших и уходивших… Никто не знает, чем они занимаются.
Такая сцена возникает только утром в будние дни.
Большинство людей, приезжавших в приграничные города, были деловыми путешественниками. С первыми лучами рассвета гости просыпались, спеша отправиться в путь. Самые разные люди боролись за чай и воду и пытались запрячь в телегу своих мулов и лошадей. В это время работники в гостинице хотели бы поднять свои ноги и использовать их как руки. Это было самое хаотичное время дня.
Однако с тех пор, как распространилась новость о том, что «Заметки о танце с мечом» появятся в городе Линьлу в канун Нового года, почти каждая гостиница в городе была занята с утра до ночи.
Хозяины гостиниц также испытывали противоречивые чувства. Они счастливы, потому что зарабатывают много денег каждый день, но они беспокоятся… что гости устроят неприятности.
«Агх…»
Днем 29-го дня двенадцатого лунного месяца крик стал первой каплей кипящего масла, упавшей в кастрюлю мутной воды.
Одновременно с криком раздался звук разбивающегося деревянного окна и падения человека с высоты на землю.
Вскоре на улице перед гостиницей Лай Сюань лежал труп.
Прохожие на улице быстро собрались в круг, сохраняя определенную дистанцию и наблюдая, одновременно перекидываясь шептками между собой.
Некоторые из гостей в главном зале тут же выбежали посмотреть. Некоторые сидели на исходном месте, неподвижные, словно гора, как будто снаружи ничего не происходило, а были и такие, кто сразу же встал, но, подумав немного, снова сел.
«Это должен быть Бородатый Ма», — вскоре после этого мужчина с квадратным лицом, сидевший за квадратным столом, обращаясь к двери, сказал.
«Да, — сидевший рядом с ним старик продолжил. — Разбитое окно вело из комнаты Бородатого Ма».
Мужчина с квадратным лицом сказал: «Боевые искусства Бородатого Ма не слабы».
«Не слабы, — кивнул старик. — Благодаря одним только «Двойным смертельным ладоням» его можно причислить к первоклассным мастерам».
«Но теперь он мертв», — сказал человек с квадратным лицом.
Старик кивнул: «Кажется, мертв…»
«Что значит, когда человек, хорошо владеющий ладонями, вот так отлетает и падает насмерть через разбитое окно?» — спросил человек с квадратным лицом.
«Это значит, что в той гостевой комнате есть кто-то, кто владеет ладонями лучше него», — сказал старик с улыбкой.
«Таких немного», — ответил мужчина с квадратным лицом.
«Немного», — кивнул старик.
«Дуань Кейи, глава секты Дянь Цан, — один из них», — сказал человек с квадратным лицом.
«Мх… — согласился старик. — С внутренней энергией мастера Дуаня он может победить Бородатого Ма одной грубой силой».
Человек с квадратным лицом добавил: «Лидера банды Безумных Тигров, «Тигриного Архата» Ту Цзи… тоже можно причислить к ним».
«Тигровая ладонь Архата действительно лучше, чем Двойные смертельные ладони», — согласился старик.
Мужчина с квадратным лицом снова сказал: «Лидер клана нищих, Ло Кан, естественно, тоже один из них».
«Поскольку мастер Ло практикует давно утерянные Восемнадцать Ладоней, Подавляющих Драконов, его определенно следует причислить к ним», — кивнул старик.
В этот момент мужчина с квадратным лицом пожал плечами и улыбнулся: «Дядя Лю, как ты думаешь, кто убил Бородатого Ма?»
Дядя Лю ответил: «Молодой господин умен и, я уверен, уже знает ответ. Мнение этого старика… ничего не значит».
«Ха-ха… — мужчина с квадратным лицом снова рассмеялся. — Дядя Лю шутит. Мое «зрение» даже вполовину не так хорошо, как у него. Судя по тому быстрому взгляду, когда Бородатый Ма упал… я мог ошибиться».
Этот «молодой господин» сделал дяде Лю комплимент, но тот не выказал никакой радости: «Даже если это был всего лишь взгляд, молодой господин, должно быть, видел это… убийца намеренно «подавил врага ладонью», чтобы скрыть свою истинную личность, верно?»
Улыбка молодого господина стала шире: «Он фехтовальщик».
«Да», — сказал дядя Лю.
Молодой господин продолжил: «Среди тех, кто использует мечи, не так много людей, способных убить Бородатого Ма с помощью приемов ладони».
«В этой гостинице есть только один человек, который соответствует этому условию…» — сказал дядя Лю.
Пока разговор между ними продолжался, в гостиницу из-за двери, минуя толпу, вошли мужчина и женщина.
Мужчине на вид было около двадцати лет, с острыми, словно мечи, бровями и яркими глазами. Девушка рядом с ним была примерно того же возраста, что и он, и тоже была очень красива, с прекрасным лицом, которое заставляло людей смягчаться и переполняло их благоговением.
У опытных мастеров, сидевших в главном зале гостиницы, были острые глаза. С одного взгляда они могли сделать вывод… что эти двое были либо парой, либо братом и сестрой, либо очень близкими старшим и младшим товарищами-учениками.
Хотя мужчина и женщина не делали никаких интимных жестов, расстояния между ними, частоты их ходьбы и молчаливого понимания между их движениями достаточно, чтобы показать, что они довольно близки.
«Хозяин, у вас еще есть гостевая комната?» — молодой человек подошел к прилавку и спросил у продавца.
Реакция хозяина гостиницы была быстрой. Его внимание мгновенно переключилось с мертвого тела за дверью, и он почти инстинктивно ответил: «Э-э… покупатель, в последнее время… с гостевыми комнатами в этой маленькой гостинице немного туговато…»
«Я понимаю, — молодой человек знал, что имел в виду хозяин гостиницы. — Нам нужна только одна комната. Что касается цены… вы можете установить ее в соответствии с «текущей ценой».
«Э, хорошо», — хозяин гостиницы Лай Сюань очень жаден до денег и обладает большой смелостью. Поэтому, хотя никаких объяснений о случившемся за дверью не последовало, он тут же прищурил свои маленькие улыбающиеся глаза, услышав слова молодого человека.
Он улыбнулся и достал бухгалтерскую книгу, а затем взял кисть и начал писать. Пока он писал, он спросил: «Юный герой, пожалуйста, оставьте свое имя».
Молодой человек ответил очень спокойным тоном: «Хуанфу Минкан».