Глава 3913. Прогресс, а не совершенство. Часть 2 •
— Верно, — ответил Лит, когда уровень изумрудной жидкости поднялся настолько, что звук капель сменился на звон. — Но неизвестно, сколько у Зорет осталось времени, прежде чем её состояние ухудшится и всё, что мы сделали сегодня, окажется бесполезным.
— Я понимаю, — Солус теребила руки от тревоги. — Но что, если случится что-то, а ты будешь слишком слаб, чтобы сражаться?
— Мы в пустыне. Папа и Сентон уже отвезли детей обратно, — Лит вновь использовал Бодрость. — Так что беспокоиться не о чем. После хорошего ночного сна я буду в порядке.
— Если у тебя вообще будет возможность хорошо выспаться, — вздохнула Солус и сдалась, прекращая спор. — Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Всё так же, но, по крайней мере, работа отвлекает. Это помогает очистить голову от воспоминаний о том, что я пережил, когда связался с жертвами Раумa, — ответил Лит. — Проблема в том, что это всего лишь отвлечение.
— Легайн разделил со мной ношу и защитил от большей части боли, но я не могу перестать думать о них. И ещё я просто не выношу всё это. Снова, — он развёл руки, указывая на всё вокруг.
— Ты о том, что мы столько времени проводим в башне? — сердце Солус сжалось от его слов.
— Нет, глупышка, — Лит улыбнулся, чтобы её успокоить. — Я о том, что снова бегу от врага, которого не могу победить. Мы преуменьшили угрозу Раумa и убедили семью, будто это отпуск в пустыне, но мы-то знаем правду.
— Мы прячемся здесь, как тогда, когда Мелн разоблачил мою природу как Божественного Зверя. Если бы не вмешательство дедушки, нам пришлось бы сидеть здесь, пока кто-то не убил бы Раумa или мы бы не придумали, как с ним справиться.
— Если бы не бабушка, нам пришлось бы провести остаток жизни в бегах, словно преступникам. Мне это не нравится, Солус. Ни капли.
— Прости, — Солус опустила голову, теребя подол платья. — Это всё моя вина.
— Что ты несёшь? — Лит удивлённо поднял взгляд, активируя Взгляд Бездны в третий раз.
— Раум охотился за тобой, чтобы заставить мою мать помочь ему. Мы сумели сохранить существование башни в секрете от остального Могара, но не смогли скрыть возвращение мамы, когда она спасла меня из лап Мирового Древа.
— Я — причина, по которой ты стал целью древних безумцев, требующих услуг Первой Повелительницы Пламени.
— Глупости, — фыркнул Лит, отмахнувшись. — Я стал целью безумцев с того момента, как открыл свою природу совершенного гибрида. Всем захотелось узнать, как объединить две крови Хранителей и какие у меня способности.
— Это правда, — задумчиво кивнула Солус.
— А потом ещё история с Веренди, Мелном и Магией Пустоты, — продолжил он. — И не забывай, сколько Пробудившихся ненавидят нас за то, что мы поделились нашим наследием с фальшивыми магами. Они многое бы отдали, чтобы завладеть им.
— Рифа — просто последняя из причин, по которым остальной Могар нас не любит. И я серьёзен, Солус. Это наша проблема, не только твоя. Я сотворил Рифу, я попросил её остаться — и будь я проклят, если позволю кому-то отнять её у тебя.
Лит зарычал, при одной мысли о том, что Солус потеряет мать, боль пронзила его, будто он терял одного из собственных родителей.
— Ты не проблема, Солус. Никогда не была и не будешь. Ты — причина, по которой я всё ещё жив, и моя семья в безопасности. Тебе не за что извиняться. Особенно сейчас, — он откинулся на спинку трона, чувствуя, как мана покидает его тело.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Солус.
— Солус, не притворяйся. Это моя роль, — он протянул руку, и она вложила свою в его. — Мне не нужен наш ментальный узел, чтобы понять, насколько осквернённой ты себя чувствуешь из-за того, что руны Байтры стали частью твоего тела.
Солус попыталась изобразить безразличие, но на лице мелькнуло отвращение, прежде чем она смогла взять себя в руки.
— Хочешь поговорить об этом? — мягко спросил Лит, глядя ей прямо в глаза и удерживая мысли за гранью их связи, чтобы не нарушить её личное пространство.
— Ничего страшного, — ответила Солус, но голос её дрогнул. — Я справлюсь с тем, что часть моей убийцы навсегда останется в башне. Привыкну к тому, что в моём доме теперь навечно живёт напоминание о том, кто отнял у меня всё.
С каждым словом её голос становился громче, наполненный гневом.
— Я не против того, что Байтра украла работу моей матери и использовала её, чтобы вторгнуться в мой дом. Меня совсем не злит, что эта сука снова вломилась в моё убежище и навеки осквернила его своим грёбаным прикосновением!
Солус топнула ногой, потом ещё и ещё, яростно расхаживая по Хранилищу. Её ненависть окрасила огни башни в тёмно-красный оттенок, будто стены залила свежая кровь.
— Мама уже простила Байтру. У меня нет причин злиться на неё. Если мы спасём Зорет, это будет отчасти благодаря Байтре, — слова и действия Солус полностью противоречили друг другу.
Её руки то сжимались, то разжимались от бессильной ярости, а зубы обнажились, как у разъярённого зверя.
— Хочешь обниму? — спросил Лит, не вставая с трона извлечения.
Не потому что не хотел утешить Солус, а потому что понимал — их связь это обоюдоострое оружие. Его прикосновение могло бы погасить её гнев к Байтре и успокоить, но не решило бы проблему.
Если Солус не справится с внутренними демонами, рано или поздно они сведут её с ума снова. Лит мог помочь нести ношу, но отпустить и двигаться дальше она должна была сама. Он хотел быть рядом, но не ценой превращения в зависимость.
К тому же он боялся передать ей часть собственной травмы и только усугубить ситуацию.
— Я... — Солус колебалась, разрываясь между правильным и лёгким решением. — Да, пожалуйста.
Она бросилась к нему, едва он поднялся, и крепко обняла, прижимаясь к груди.
— Клянусь Мамой, не верится, что прошло столько лет, а мы всё ещё такие сломанные, — её ярость столкнулась со спокойствием Лита, а его боль растворилась в её тепле, пока их эмоции не угасли, превратившись в белый шум.
— В нашу защиту — мы многое пережили, — ответил Лит, возвращая объятие. — Не наша вина, что жизнь не даёт нам передышки.
— Верно, — Солус слушала биение его сердца, позволяя ему успокоить своё взволнованное сознание. — Я горжусь тобой. Ты понимал, насколько опасно помогать столь измученным душам, но сделал это всё равно. Это огромное достижение для человека, который ещё несколько лет назад думал только о себе.
— Прогресс, а не совершенство, — усмехнулся Лит. — И я горжусь тобой. Ты позволила Байтре остаться в башне с Зор и пошла на всё, чтобы им помочь, несмотря на обиду. Это большое достижение, если вспомнить, как вы встретились в первый раз.
— Прогресс, а не совершенство, — повторила Солус.
— Я понимаю, — Солус теребила руки от тревоги. — Но что, если случится что-то, а ты будешь слишком слаб, чтобы сражаться?
— Мы в пустыне. Папа и Сентон уже отвезли детей обратно, — Лит вновь использовал Бодрость. — Так что беспокоиться не о чем. После хорошего ночного сна я буду в порядке.
— Если у тебя вообще будет возможность хорошо выспаться, — вздохнула Солус и сдалась, прекращая спор. — Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Всё так же, но, по крайней мере, работа отвлекает. Это помогает очистить голову от воспоминаний о том, что я пережил, когда связался с жертвами Раумa, — ответил Лит. — Проблема в том, что это всего лишь отвлечение.
— Легайн разделил со мной ношу и защитил от большей части боли, но я не могу перестать думать о них. И ещё я просто не выношу всё это. Снова, — он развёл руки, указывая на всё вокруг.
— Ты о том, что мы столько времени проводим в башне? — сердце Солус сжалось от его слов.
— Нет, глупышка, — Лит улыбнулся, чтобы её успокоить. — Я о том, что снова бегу от врага, которого не могу победить. Мы преуменьшили угрозу Раумa и убедили семью, будто это отпуск в пустыне, но мы-то знаем правду.
— Мы прячемся здесь, как тогда, когда Мелн разоблачил мою природу как Божественного Зверя. Если бы не вмешательство дедушки, нам пришлось бы сидеть здесь, пока кто-то не убил бы Раумa или мы бы не придумали, как с ним справиться.
— Если бы не бабушка, нам пришлось бы провести остаток жизни в бегах, словно преступникам. Мне это не нравится, Солус. Ни капли.
— Прости, — Солус опустила голову, теребя подол платья. — Это всё моя вина.
— Что ты несёшь? — Лит удивлённо поднял взгляд, активируя Взгляд Бездны в третий раз.
— Раум охотился за тобой, чтобы заставить мою мать помочь ему. Мы сумели сохранить существование башни в секрете от остального Могара, но не смогли скрыть возвращение мамы, когда она спасла меня из лап Мирового Древа.
— Я — причина, по которой ты стал целью древних безумцев, требующих услуг Первой Повелительницы Пламени.
— Глупости, — фыркнул Лит, отмахнувшись. — Я стал целью безумцев с того момента, как открыл свою природу совершенного гибрида. Всем захотелось узнать, как объединить две крови Хранителей и какие у меня способности.
— Это правда, — задумчиво кивнула Солус.
— А потом ещё история с Веренди, Мелном и Магией Пустоты, — продолжил он. — И не забывай, сколько Пробудившихся ненавидят нас за то, что мы поделились нашим наследием с фальшивыми магами. Они многое бы отдали, чтобы завладеть им.
— Рифа — просто последняя из причин, по которым остальной Могар нас не любит. И я серьёзен, Солус. Это наша проблема, не только твоя. Я сотворил Рифу, я попросил её остаться — и будь я проклят, если позволю кому-то отнять её у тебя.
Лит зарычал, при одной мысли о том, что Солус потеряет мать, боль пронзила его, будто он терял одного из собственных родителей.
— Ты не проблема, Солус. Никогда не была и не будешь. Ты — причина, по которой я всё ещё жив, и моя семья в безопасности. Тебе не за что извиняться. Особенно сейчас, — он откинулся на спинку трона, чувствуя, как мана покидает его тело.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Солус.
— Солус, не притворяйся. Это моя роль, — он протянул руку, и она вложила свою в его. — Мне не нужен наш ментальный узел, чтобы понять, насколько осквернённой ты себя чувствуешь из-за того, что руны Байтры стали частью твоего тела.
Солус попыталась изобразить безразличие, но на лице мелькнуло отвращение, прежде чем она смогла взять себя в руки.
— Хочешь поговорить об этом? — мягко спросил Лит, глядя ей прямо в глаза и удерживая мысли за гранью их связи, чтобы не нарушить её личное пространство.
— Ничего страшного, — ответила Солус, но голос её дрогнул. — Я справлюсь с тем, что часть моей убийцы навсегда останется в башне. Привыкну к тому, что в моём доме теперь навечно живёт напоминание о том, кто отнял у меня всё.
С каждым словом её голос становился громче, наполненный гневом.
— Я не против того, что Байтра украла работу моей матери и использовала её, чтобы вторгнуться в мой дом. Меня совсем не злит, что эта сука снова вломилась в моё убежище и навеки осквернила его своим грёбаным прикосновением!
Солус топнула ногой, потом ещё и ещё, яростно расхаживая по Хранилищу. Её ненависть окрасила огни башни в тёмно-красный оттенок, будто стены залила свежая кровь.
— Мама уже простила Байтру. У меня нет причин злиться на неё. Если мы спасём Зорет, это будет отчасти благодаря Байтре, — слова и действия Солус полностью противоречили друг другу.
Её руки то сжимались, то разжимались от бессильной ярости, а зубы обнажились, как у разъярённого зверя.
— Хочешь обниму? — спросил Лит, не вставая с трона извлечения.
Не потому что не хотел утешить Солус, а потому что понимал — их связь это обоюдоострое оружие. Его прикосновение могло бы погасить её гнев к Байтре и успокоить, но не решило бы проблему.
Если Солус не справится с внутренними демонами, рано или поздно они сведут её с ума снова. Лит мог помочь нести ношу, но отпустить и двигаться дальше она должна была сама. Он хотел быть рядом, но не ценой превращения в зависимость.
К тому же он боялся передать ей часть собственной травмы и только усугубить ситуацию.
— Я... — Солус колебалась, разрываясь между правильным и лёгким решением. — Да, пожалуйста.
Она бросилась к нему, едва он поднялся, и крепко обняла, прижимаясь к груди.
— Клянусь Мамой, не верится, что прошло столько лет, а мы всё ещё такие сломанные, — её ярость столкнулась со спокойствием Лита, а его боль растворилась в её тепле, пока их эмоции не угасли, превратившись в белый шум.
— В нашу защиту — мы многое пережили, — ответил Лит, возвращая объятие. — Не наша вина, что жизнь не даёт нам передышки.
— Верно, — Солус слушала биение его сердца, позволяя ему успокоить своё взволнованное сознание. — Я горжусь тобой. Ты понимал, насколько опасно помогать столь измученным душам, но сделал это всё равно. Это огромное достижение для человека, который ещё несколько лет назад думал только о себе.
— Прогресс, а не совершенство, — усмехнулся Лит. — И я горжусь тобой. Ты позволила Байтре остаться в башне с Зор и пошла на всё, чтобы им помочь, несмотря на обиду. Это большое достижение, если вспомнить, как вы встретились в первый раз.
— Прогресс, а не совершенство, — повторила Солус.
Закладка