Глава 3883. Поглощение ядер. Часть 2 •
— Готово, — сказал Легайн, обнажая раскрытые оковы, где всего мгновение назад находились пленённые Божественные Звери. — Твои прежние исследования теперь в моём распоряжении, а превращённые тобой в образцы люди освобождены.
— Кроме содержимого твоего омни-кармана у тебя больше ничего нет, Раум.
— Ошибаешься, Хранитель, — Скиталец направил свою ауру с пленников на врага. — У меня осталось многое, начиная с пышного пиршества, которое ты так любезно мне подал.
С десятков чёрных сфер, словно нарывы, проросших на теле Раума, сорвались завихрения Запретной Магии. Легайн узнал в них питающие ядра, описанные в дневниках Скитальца, но уже было поздно. Хранитель освободил узников от боли и земных оков, позволив их душам вырваться из вечной тюрьмы тела Раума.
Однако их жизненные силы, мана и даже кровь, смешавшаяся с энергией мира, остались — готовые для поглощения. Питающие ядра вобрали всё, даже пепел тел Божественных Зверей, восстанавливая силы Раума и увеличивая его массу.
В одно мгновение в комнате остались лишь ауры Легайна и Раума, а всё остальное стало стерильно пустым, как в день её создания.
— Стоит лишь убить тебя — и всё украденное тобой станет моим, вместе с бесчисленными чудесами, Хранитель, — сказал Скиталец, втянув ядра обратно в тело.
— Ты подарил мне мой первый омни-карман, и я не забыл, как он работает. Чем сильнее владелец, тем больше пространство, а твоя сила поистине огромна. И ещё — ты не смог навредить моей дорогой сестричке. Если мы объединим силы… — слова Раума оборвались, когда он увидел раскрытые цепи Ксенагрош. — Этого не может быть! Твоя аура не пробила мою, я уверен!
— Я высоко ценю твои старания, — кивнул Легайн, пока Арк и Лилакс выбегали из лаборатории, неся Зорет на парящем кресле. — Ты был так занят мной, что не заметил, как мои юные друзья спасли мою дочь.
— Друзья? Эти жалкие отбросы человечества? — чёрная аура Элдрича рванулась вперёд, но разбилась о белую ауру Хранителя задолго до того, как достигла двери.
— Жалкие — возможно. Но не отбросы. Они доверились мне, отвлекая тебя, и рисковали жизнями ради спасения Зорет. Они проявили больше мужества за минуту, чем ты за сорок тысяч лет в качестве Мерзости, — ответил Легайн.
Он выплеснул мощь настолько сильную, что она прорвала сотни метров твёрдой породы. Раум ослеп, и даже его ненасытный голод не помог остановить побег Зорет.
Когда зрение вернулось, лаборатории не существовало. Исчезло всё — от подземной комнаты до поверхности.
[Отцу не были нужны мои ответы!] — яростно подумал Раум, глядя, как дети уносят Зорет. — [Всё было отвлечением, и я повёлся, как идиот!]
Мерзости и Элдричи не обладали мистическими чувствами, если только их падение не сопровождалось особой мутацией. Они могли лишь видеть глазами и слышать вибрации воздуха на коже. Они не чувствовали запаха, вкуса или прикосновений. Их восприятие энергии мира было лишь побочным эффектом их вечного голода.
Так что Раум едва ли заметил бы двух магически бездарных детей даже прямо перед собой. А уж пока его взгляд был прикован к Легайну, а аура Хранителя заливала всё белым светом, Арк и Лилакс для него были попросту невидимы.
К тому же мощь гейзера маны под лабораторией полностью скрывала скромную энергию детей. А для Зорет, Легайн заранее дал Арку маскирующий артефакт, а Лилакс — со свойством "Чистый Лист" для снятия оков.
Заклинание «Чистый Лист» освободило Зорет, пока Легайн отключал печать рабства, оставаясь незамеченным. Свободная Теневая Драконица безропотно последовала за детьми, доверившись им, словно отцу.
— Проклятый Хранитель! — Раум активировал силовые ядра в руках, создавая щит и клинок. — Ещё не всё потеряно. Я убью тебя, и верну её!
— Если только я не убью тебя первым, — Легайн принял истинную форму чёрного Дракона, но оставил размеры равными Рауму.
[Нет смысла давать ему шанс ударить и меня, и детей. Так он либо сосредоточится на мне, позволяя Арку и Лилакс спасти Зорет, либо пойдёт за ними, подставив спину], — подумал Хранитель.
Он отказался марать своё Оружие Хранителя — Ярость Отца — о жалкого Элдрича и соткал копию из Магии Духа. Но когда клинки столкнулись, чёрный меч раскрошил его за три удара.
— Ты читал мои дневники, но ничему не научился, старый ящер! — рассмеялся Раум, продвигаясь вперёд и ломая изумрудные клинки быстрее, чем Легайн успевал их соткать. — Пока ты тратишь время на создание заклинаний, мои всегда готовы!
— Твои жалкие творения не сравнятся с мечом, питаемым пятью силовыми ядрами! — Правая рука, предплечье, локоть, бицепс и плечо Скитальца — каждое содержало ядро, и вместе они образовывали меч Душегуб.
— Пять? — Легайн не поверил своим глазам, когда чёрный клинок едва не коснулся его шеи.
Он отбросил иллюзорное оружие и активировал печать, блокирующую Тьму, чтобы остановить Душегуб.
— Наивно, Хранитель, — рассмеялся Раум, вливая ману в ядро в груди.
«Голодное Поле», разрушило печать, обратив её в вспышку Тления.
Искры лишили Легайна сил, питая при этом Скитальца новой мощью.
— Ты и вправду думал, что меня ещё можно застать врасплох? — сказал Раум. — Я знаю свои слабости лучше, чем кто-либо. «Голодное Поле» — первое заклинание, что я создал, став Мерзостью, и первое, что вложил в своё тело.
— Я не использовал его против Верхена лишь потому, что он и его союзники того не стоили.
Легайн проигнорировал насмешку и выпустил Заклинание Зеркальной Магии уровня Хранителя — «Проклятие Стихий». Он обрушил на Раума пять из шести Проклятых столпов и окутал себя шестым.
Тление обоих заклинаний погасило друг друга, а оставшиеся Проклятые стихии обрушились на Элдрича с яростью падающих гор.
Скиталец впечатался в стену, Хаос его тела прорыл сотни метров камня, прежде чем Раум сумел разрубить «Проклятие Стихий» серией ударов меча.
— Кроме содержимого твоего омни-кармана у тебя больше ничего нет, Раум.
— Ошибаешься, Хранитель, — Скиталец направил свою ауру с пленников на врага. — У меня осталось многое, начиная с пышного пиршества, которое ты так любезно мне подал.
С десятков чёрных сфер, словно нарывы, проросших на теле Раума, сорвались завихрения Запретной Магии. Легайн узнал в них питающие ядра, описанные в дневниках Скитальца, но уже было поздно. Хранитель освободил узников от боли и земных оков, позволив их душам вырваться из вечной тюрьмы тела Раума.
Однако их жизненные силы, мана и даже кровь, смешавшаяся с энергией мира, остались — готовые для поглощения. Питающие ядра вобрали всё, даже пепел тел Божественных Зверей, восстанавливая силы Раума и увеличивая его массу.
В одно мгновение в комнате остались лишь ауры Легайна и Раума, а всё остальное стало стерильно пустым, как в день её создания.
— Стоит лишь убить тебя — и всё украденное тобой станет моим, вместе с бесчисленными чудесами, Хранитель, — сказал Скиталец, втянув ядра обратно в тело.
— Ты подарил мне мой первый омни-карман, и я не забыл, как он работает. Чем сильнее владелец, тем больше пространство, а твоя сила поистине огромна. И ещё — ты не смог навредить моей дорогой сестричке. Если мы объединим силы… — слова Раума оборвались, когда он увидел раскрытые цепи Ксенагрош. — Этого не может быть! Твоя аура не пробила мою, я уверен!
— Я высоко ценю твои старания, — кивнул Легайн, пока Арк и Лилакс выбегали из лаборатории, неся Зорет на парящем кресле. — Ты был так занят мной, что не заметил, как мои юные друзья спасли мою дочь.
— Друзья? Эти жалкие отбросы человечества? — чёрная аура Элдрича рванулась вперёд, но разбилась о белую ауру Хранителя задолго до того, как достигла двери.
— Жалкие — возможно. Но не отбросы. Они доверились мне, отвлекая тебя, и рисковали жизнями ради спасения Зорет. Они проявили больше мужества за минуту, чем ты за сорок тысяч лет в качестве Мерзости, — ответил Легайн.
Он выплеснул мощь настолько сильную, что она прорвала сотни метров твёрдой породы. Раум ослеп, и даже его ненасытный голод не помог остановить побег Зорет.
Когда зрение вернулось, лаборатории не существовало. Исчезло всё — от подземной комнаты до поверхности.
[Отцу не были нужны мои ответы!] — яростно подумал Раум, глядя, как дети уносят Зорет. — [Всё было отвлечением, и я повёлся, как идиот!]
Мерзости и Элдричи не обладали мистическими чувствами, если только их падение не сопровождалось особой мутацией. Они могли лишь видеть глазами и слышать вибрации воздуха на коже. Они не чувствовали запаха, вкуса или прикосновений. Их восприятие энергии мира было лишь побочным эффектом их вечного голода.
Так что Раум едва ли заметил бы двух магически бездарных детей даже прямо перед собой. А уж пока его взгляд был прикован к Легайну, а аура Хранителя заливала всё белым светом, Арк и Лилакс для него были попросту невидимы.
К тому же мощь гейзера маны под лабораторией полностью скрывала скромную энергию детей. А для Зорет, Легайн заранее дал Арку маскирующий артефакт, а Лилакс — со свойством "Чистый Лист" для снятия оков.
— Проклятый Хранитель! — Раум активировал силовые ядра в руках, создавая щит и клинок. — Ещё не всё потеряно. Я убью тебя, и верну её!
— Если только я не убью тебя первым, — Легайн принял истинную форму чёрного Дракона, но оставил размеры равными Рауму.
[Нет смысла давать ему шанс ударить и меня, и детей. Так он либо сосредоточится на мне, позволяя Арку и Лилакс спасти Зорет, либо пойдёт за ними, подставив спину], — подумал Хранитель.
Он отказался марать своё Оружие Хранителя — Ярость Отца — о жалкого Элдрича и соткал копию из Магии Духа. Но когда клинки столкнулись, чёрный меч раскрошил его за три удара.
— Ты читал мои дневники, но ничему не научился, старый ящер! — рассмеялся Раум, продвигаясь вперёд и ломая изумрудные клинки быстрее, чем Легайн успевал их соткать. — Пока ты тратишь время на создание заклинаний, мои всегда готовы!
— Твои жалкие творения не сравнятся с мечом, питаемым пятью силовыми ядрами! — Правая рука, предплечье, локоть, бицепс и плечо Скитальца — каждое содержало ядро, и вместе они образовывали меч Душегуб.
— Пять? — Легайн не поверил своим глазам, когда чёрный клинок едва не коснулся его шеи.
Он отбросил иллюзорное оружие и активировал печать, блокирующую Тьму, чтобы остановить Душегуб.
— Наивно, Хранитель, — рассмеялся Раум, вливая ману в ядро в груди.
«Голодное Поле», разрушило печать, обратив её в вспышку Тления.
Искры лишили Легайна сил, питая при этом Скитальца новой мощью.
— Ты и вправду думал, что меня ещё можно застать врасплох? — сказал Раум. — Я знаю свои слабости лучше, чем кто-либо. «Голодное Поле» — первое заклинание, что я создал, став Мерзостью, и первое, что вложил в своё тело.
— Я не использовал его против Верхена лишь потому, что он и его союзники того не стоили.
Легайн проигнорировал насмешку и выпустил Заклинание Зеркальной Магии уровня Хранителя — «Проклятие Стихий». Он обрушил на Раума пять из шести Проклятых столпов и окутал себя шестым.
Тление обоих заклинаний погасило друг друга, а оставшиеся Проклятые стихии обрушились на Элдрича с яростью падающих гор.
Скиталец впечатался в стену, Хаос его тела прорыл сотни метров камня, прежде чем Раум сумел разрубить «Проклятие Стихий» серией ударов меча.
Закладка