Глава 3754. Воздано сполна. Часть 1 •
Фермеры жили на окраинах деревни. Их дома стояли далеко и обособленно, так как рядом требовалось место для загонов для скота и курятников. Кроме того, ферма должна была находиться возле возделываемых полей, чтобы круглосуточно присматривать за урожаем.
Одного пожара хватило бы, чтобы летом всё сгорело дотла, а осенью, перед самой жатвой, были часты воровские набеги.
— Клянусь богами, хватило бы десятка солдат или одного Пробудившегося, чтобы стереть всю деревню с лица земли. — Морок повидал деревни и получше, и похуже Цереи во время своих рейнджерских походов, но его разум отказывался связывать такое место с Квиллой.
— Десяти солдат? — она фыркнула. — Разве что если бы деревенские вздумали сопротивляться. А как я помню, пятерых головорезов было более чем достаточно.
— Пятерых? — Орион хотел было возразить в защиту жителей, но ледяной взгляд Квиллы заставил его замолчать.
Жители Цереи забили тревогу и заметались, словно крысы при виде магической повозки.
Десять молодых парней, одетых в кожаную броню и вооружённых орудиями, которые можно было назвать оружием только благодаря острым лезвиям, сгрудились на главной улице, не имея ни намёка на построение.
— Это и есть местное ополчение? — Орион содрогнулся от стыда, его внутренний сержант по строевой выл и рвался наорать на юнцов, чтобы хоть как-то выстроить их.
— Впечатляет, правда? — проворчала Квилла, пока Делориан останавливался.
Морок вышел первым, и одного вида его тёмно-зелёной мантии Великого Мага и зачарованных молотов Гримнира хватило, чтобы юнцы уронили оружие, словно дурную привычку, и начали молить о пощаде.
Следом вышел Орион, в тёмно-синей мантии Архимага поверх формы Генерала Армии. Гримлок покоился у него на бедре, и хотя клинок оставался в ножнах, ветер уже рассекался, лишь коснувшись его.
На этом этапе ополченцы взвизгнули от ужаса и разбежались по домам, захлопывая двери и молясь богам, чтобы Архимаг пришёл не за ними.
Последней вышла Квилла, в своей тёмно-зелёной мантии Великого Мага поверх лучшего платья, достойного Королевского двора.
Она выпрямилась, несмотря на огромный живот, и уверенной походкой направилась к цели, не нуждаясь ни в чьей поддержке.
Квилла остановилась перед лучшим домом деревни — двухэтажным зданием, вдвое большим, чем следующий по размеру. Дерево недавно покрасили, и дом явно содержался в порядке.
Она трижды постучала и ждала, пока дверь откроют.
— Да? — испуганно спросила девочка лет шести.
Она держала дверь изо всех сил, готовая либо впустить, либо захлопнуть её в зависимости от следующего шага незнакомки.
— Передай старейшине Белам, что Великий Маг Квилла Эрнас, ранее известная как Квилла из Цереи, пришла её навестить. — если Квилла и сочувствовала сироте, вынужденной влачить жизнь в услужении, то никак этого не показала.
— Квилла? — девочка выдохнула в изумлении, её глаза расширились, и страх сменился восхищением.
— Это я, сестрёнка. — кивнула Квилла. — А теперь беги.
Дом был не так велик, так что даже если бы девочка не оставила дверь открытой, Квилла всё равно услышала бы, как та стучит в дверь подвала и передаёт послание.
— Квилла, дорогуша! Как же я рада тебя видеть. — полная пожилая женщина вышла к двери через несколько секунд, поправляя волосы и платье. — Ты нас напугала. Нужно было предупредить о своём…
Слова Белам оборвались, когда Квилла пригвоздила её ледяным взглядом.
— Папа, дорогой, это моя родная деревня, Церея. — сказала Квилла с ядовитой интонацией. — Здесь я жила после смерти родителей, и эта женщина — Белам, староста деревни. Она заботилась обо мне, пока я не стала деревенским целителем.
Воцарилась тишина, дав Ориону вспомнить, какой маленькой и испуганной была Квилла, когда они встретились впервые. Судя по рассказам Фрии, к тому моменту она уже немного подросла благодаря тонику Вастора и столовой Белого Грифона.
Морок познакомился с Квиллой позже, но она поделилась с ним многими воспоминаниями через мысленную связь. Он знал всё и с трудом сдерживался, чтобы не спалить Церею дотла и не посыпать пепелище солью.
Белам знала всё так же хорошо, и пауза лишь усиливала её страх.
— Или вернее сказать, должна была заботиться обо мне. — продолжила Квилла. — Она могла отправить меня и других сирот в ближайший приют, но оказалась настолько «доброй и щедрой», что оставила нас жить у себя. В качестве слуг.
Она указала на девочку и силой Духовной магии заставила её показать изуродованные пальцы.
— Мы делали всю работу по дому и готовили еду, а нам доставались лишь объедки со стола, и то если работа её удовлетворяла. И не спрашивайте — все в деревне знали. Все знают до сих пор. Им просто всё равно.
Квилла достала из амулета буханку свежего хлеба с джемом и протянула девочке. Та сначала посмотрела на Квиллу, затем на Белам, и когда староста опозорилась и едва не описалась, девочка поняла, что можно есть.
Белый хлеб был роскошью для крестьян и мечтой для сирот. Запах приманил других детей из укрытий, и Квилла вручила каждому по буханке.
— В шесть лет я была так истощена, что даже став целителем деревни и получая нормальное питание, моё тело так и не восстановилось. К двенадцати я выглядела вдвое моложе. И если бы герцог Игха не рекомендовал меня в Белый Грифон, я бы не стала и в половину той женщиной, которой являюсь сейчас.
— Еды не хватало… — Белам заикалась на каждом слове. — Я делала всё, что могла, но ртов было слишком много…
— Не смей лгать при мне, корова жирная. — Квилла не повысила голоса. Капля убийственного намерения заставила старосту рухнуть на колени. — Еды у вас было полно. Мы с другими сиротами готовили для вашей семьи каждый день.
— Нам приходилось смотреть, как вы и ваши дети объедались, пока мы голодали. Мы красили ваш дом, мыли полы, а за всю работу получали лишь жидкую похлёбку и общую койку на ночь.
— Я до сих пор помню день, когда бандиты напали на деревню и убили твоего паршивого мужа. Думала, что это лучший день в моей жизни, но ошиблась. Лучшим днём стало то, когда ты послала меня рыться в сгоревшем доме целителя в поисках ценностей, и я нашла его книги.
— В тот день я стала достаточно ценной для этих жалких подобий людей, чтобы они защищали меня от тебя, дали место для жилья и настоящую еду. — она обернулась к толпе, уже окружившей троицу аристократов.
Одного пожара хватило бы, чтобы летом всё сгорело дотла, а осенью, перед самой жатвой, были часты воровские набеги.
— Клянусь богами, хватило бы десятка солдат или одного Пробудившегося, чтобы стереть всю деревню с лица земли. — Морок повидал деревни и получше, и похуже Цереи во время своих рейнджерских походов, но его разум отказывался связывать такое место с Квиллой.
— Десяти солдат? — она фыркнула. — Разве что если бы деревенские вздумали сопротивляться. А как я помню, пятерых головорезов было более чем достаточно.
— Пятерых? — Орион хотел было возразить в защиту жителей, но ледяной взгляд Квиллы заставил его замолчать.
Жители Цереи забили тревогу и заметались, словно крысы при виде магической повозки.
Десять молодых парней, одетых в кожаную броню и вооружённых орудиями, которые можно было назвать оружием только благодаря острым лезвиям, сгрудились на главной улице, не имея ни намёка на построение.
— Это и есть местное ополчение? — Орион содрогнулся от стыда, его внутренний сержант по строевой выл и рвался наорать на юнцов, чтобы хоть как-то выстроить их.
— Впечатляет, правда? — проворчала Квилла, пока Делориан останавливался.
Морок вышел первым, и одного вида его тёмно-зелёной мантии Великого Мага и зачарованных молотов Гримнира хватило, чтобы юнцы уронили оружие, словно дурную привычку, и начали молить о пощаде.
Следом вышел Орион, в тёмно-синей мантии Архимага поверх формы Генерала Армии. Гримлок покоился у него на бедре, и хотя клинок оставался в ножнах, ветер уже рассекался, лишь коснувшись его.
На этом этапе ополченцы взвизгнули от ужаса и разбежались по домам, захлопывая двери и молясь богам, чтобы Архимаг пришёл не за ними.
Последней вышла Квилла, в своей тёмно-зелёной мантии Великого Мага поверх лучшего платья, достойного Королевского двора.
Она выпрямилась, несмотря на огромный живот, и уверенной походкой направилась к цели, не нуждаясь ни в чьей поддержке.
Квилла остановилась перед лучшим домом деревни — двухэтажным зданием, вдвое большим, чем следующий по размеру. Дерево недавно покрасили, и дом явно содержался в порядке.
Она трижды постучала и ждала, пока дверь откроют.
— Да? — испуганно спросила девочка лет шести.
Она держала дверь изо всех сил, готовая либо впустить, либо захлопнуть её в зависимости от следующего шага незнакомки.
— Передай старейшине Белам, что Великий Маг Квилла Эрнас, ранее известная как Квилла из Цереи, пришла её навестить. — если Квилла и сочувствовала сироте, вынужденной влачить жизнь в услужении, то никак этого не показала.
— Квилла? — девочка выдохнула в изумлении, её глаза расширились, и страх сменился восхищением.
— Это я, сестрёнка. — кивнула Квилла. — А теперь беги.
Дом был не так велик, так что даже если бы девочка не оставила дверь открытой, Квилла всё равно услышала бы, как та стучит в дверь подвала и передаёт послание.
— Квилла, дорогуша! Как же я рада тебя видеть. — полная пожилая женщина вышла к двери через несколько секунд, поправляя волосы и платье. — Ты нас напугала. Нужно было предупредить о своём…
Слова Белам оборвались, когда Квилла пригвоздила её ледяным взглядом.
— Папа, дорогой, это моя родная деревня, Церея. — сказала Квилла с ядовитой интонацией. — Здесь я жила после смерти родителей, и эта женщина — Белам, староста деревни. Она заботилась обо мне, пока я не стала деревенским целителем.
Воцарилась тишина, дав Ориону вспомнить, какой маленькой и испуганной была Квилла, когда они встретились впервые. Судя по рассказам Фрии, к тому моменту она уже немного подросла благодаря тонику Вастора и столовой Белого Грифона.
Морок познакомился с Квиллой позже, но она поделилась с ним многими воспоминаниями через мысленную связь. Он знал всё и с трудом сдерживался, чтобы не спалить Церею дотла и не посыпать пепелище солью.
Белам знала всё так же хорошо, и пауза лишь усиливала её страх.
— Или вернее сказать, должна была заботиться обо мне. — продолжила Квилла. — Она могла отправить меня и других сирот в ближайший приют, но оказалась настолько «доброй и щедрой», что оставила нас жить у себя. В качестве слуг.
Она указала на девочку и силой Духовной магии заставила её показать изуродованные пальцы.
— Мы делали всю работу по дому и готовили еду, а нам доставались лишь объедки со стола, и то если работа её удовлетворяла. И не спрашивайте — все в деревне знали. Все знают до сих пор. Им просто всё равно.
Квилла достала из амулета буханку свежего хлеба с джемом и протянула девочке. Та сначала посмотрела на Квиллу, затем на Белам, и когда староста опозорилась и едва не описалась, девочка поняла, что можно есть.
Белый хлеб был роскошью для крестьян и мечтой для сирот. Запах приманил других детей из укрытий, и Квилла вручила каждому по буханке.
— В шесть лет я была так истощена, что даже став целителем деревни и получая нормальное питание, моё тело так и не восстановилось. К двенадцати я выглядела вдвое моложе. И если бы герцог Игха не рекомендовал меня в Белый Грифон, я бы не стала и в половину той женщиной, которой являюсь сейчас.
— Еды не хватало… — Белам заикалась на каждом слове. — Я делала всё, что могла, но ртов было слишком много…
— Не смей лгать при мне, корова жирная. — Квилла не повысила голоса. Капля убийственного намерения заставила старосту рухнуть на колени. — Еды у вас было полно. Мы с другими сиротами готовили для вашей семьи каждый день.
— Нам приходилось смотреть, как вы и ваши дети объедались, пока мы голодали. Мы красили ваш дом, мыли полы, а за всю работу получали лишь жидкую похлёбку и общую койку на ночь.
— Я до сих пор помню день, когда бандиты напали на деревню и убили твоего паршивого мужа. Думала, что это лучший день в моей жизни, но ошиблась. Лучшим днём стало то, когда ты послала меня рыться в сгоревшем доме целителя в поисках ценностей, и я нашла его книги.
— В тот день я стала достаточно ценной для этих жалких подобий людей, чтобы они защищали меня от тебя, дали место для жилья и настоящую еду. — она обернулась к толпе, уже окружившей троицу аристократов.
Закладка