Глава 3635. Сомнительный вкус. Часть 2 •
Королевство Грифона, регион Ремана, город Ламония, позже в тот же день.
Фринн Айкис одновременно проклинала и благодарила богов, пробираясь сквозь толпу на рыночной площади Ламонии. С одной стороны, все эти люди мешали её бегству, но с другой — именно они были её лучшей надеждой на спасение.
— Простите! Пропустите! Пожалуйста, дайте дорогу! — её глаза метались в поисках стражника и проверяли, насколько она оторвалась от преследователей.
К несчастью, поблизости не было ни солдата, ни ополченца, ни констебля, а мужчины, гнавшиеся за ней, приближались всё быстрее, несмотря на все её усилия. Её рост едва достигал 1,61 метра, и выглядела она испуганной кошкой, тогда как её преследователи были массивными и уродливыми настолько, что только мать могла бы их полюбить.
Толпа охотно расступалась перед ними, боясь навлечь на себя их гнев, и с раздражением смотрела на Фринн, когда та врезалась в прохожих. Некоторые даже пытались схватить её, чтобы остановить и отчитать за грубость, и это стоило ей драгоценных метров, прежде чем она снова вырывалась.
[Боги, за что вы так со мной?] — Фринн едва не плакала, но размытое зрение стало бы её приговором.
[Я ведь ничего плохого не сделала, чтобы заслужить это.]
И это было правдой. Её единственным «преступлением» оказался сомнительный вкус в парнях.
Последний из них, Алфас Ронд, был столь же красив, сколь и безнадёжен в азартных играх.
[Надо было бросить этого неудачника ещё в тот момент, когда он впервые попросил у меня денег в долг.] — злилась Фринн. — [Я знала, что он рано или поздно вляпается в неприятности, но не думала, что этот ублюдок сбежит, оставив меня залогом!]
Справедливости ради, Фринн не могла знать, что всего накануне Алфас получил великолепную комбинацию в картах и решил, что не проиграет. Он поставил всё, что имел, даже вещи, которые ему не принадлежали.
Когда судьба доказала обратное, Алфас отдал ростовщику все монеты, что были при нём, и адрес дома, который выставил в залог, предложив забрать всё внутри для покрытия долга.
После чего он покинул Ламонию, сменил имя и исчез.
Это и оставило Фринн в нынешнем положении. Людям из картеля Мазарк было всё равно, что Алфас не владел этим домом. Как только она назвалась его девушкой, они потребовали полной выплаты.
Когда стало ясно, что у Фринн нет денег, а дом не стоит достаточно, чтобы покрыть долг, эти люди решили, что раз она находилась в доме, значит, и сама является залогом.
Красивая девушка вроде неё могла приносить прибыль на улице или быть выгодно продана аристократу.
Фринн схватили и затолкали в карету прежде, чем она успела осознать происходящее. Страх сковал тело не меньше, чем растерянность парализовала разум. Несколько минут, показавшихся часами, она провела в оцепенении, стараясь списать всё случившееся на дурной сон.
И именно это оказалось её спасением.
Похитители потеряли бдительность, и когда рыночная пробка остановила экипаж, Фринн удалось сбежать незамеченной.
У неё не было плана и она не знала, где находится.
[Нужен стражник! Всего лишь один стражник. Офицер, писарь, кто угодно с амулетом, чтобы вызвать власти!]
Но удача отвернулась. Вокруг были лишь торговцы и покупатели.
Рынок Ламонии был знаменит тем, что здесь можно было найти почти всё, если знать, где искать.
От фруктов и хлеба до антиквариата и зачарованных предметов. Всё то, что люди выбрасывали, не понимая истинной ценности найденных, украденных или унаследованных безделушек.
Поэтому рыночный день Ламонии часто называли «Бухтой дешёвых сокровищ».
[Чёрт!] — выругалась Фринн: преследователи были уже настолько близко, что в считаные секунды могли схватить её.
Не имея иного выхода, она прибегла к отчаянному приёму, который спасал её и раньше, пусть и в куда менее опасных ситуациях.
Она нашла самого большого, высокого и грозного мужчину и вцепилась в его руку, как в спасательный круг.
— Я же сказала, что не знаю никакого Алфаса! Отойдите, или вам придётся иметь дело с моим мужем! — Незнакомец несколько раз моргнул от растерянности, глядя на Фринн так, будто она сошла с ума.
— Твой муж? — хохотнул преступник. — Отличная попытка, но он удивлён не меньше моего. Да и если ты та шлюха, что встречалась с Алфасом, имея мужа, то я лишь делаю этому парню одолжение.
Грозный незнакомец был ростом около 1,84 метра, с тёмными волосами и глазами настолько глубокого коричневого цвета, что радужку легко было спутать с зрачком. Широкие плечи и сухая, но мускулистая фигура напоминали Фринн солдата.
[Пусть он окажется солдатом. Пусть элитным солдатом.] — молилась она про себя.
— Убери руки, дружок. — Голос незнакомца был дружелюбным, но выражение лица мрачным. — Она моя жена, и что бы она ни сделала, с вами она не пойдёт.
— Ты в этом уверен? — оскалился преступник Хорват Старн, не досчитавшийся пары зубов.
Его рост превышал 1,95 метра, и хотя живот вываливался вперёд, руки оставались толстыми и жилистыми — такими легко можно было представить, обвивающими чью‑то шею. А слабее его был почти каждый.
— Более чем. — Незнакомец пожал плечами, не впечатлённый ни габаритами соперника, ни тем, что к Хорвату подтянулась вся его банда.
Некоторые из них были щуплыми и едва доставали незнакомцу до плеча, но парочка могла поспорить размерами с самим Хорватом.
— Тогда ответь на простой вопрос, друг. — Хорват изобразил самый злой взгляд, хотя навязчивая мысль не давала сосредоточиться. — Если она твоя жена, как её зовут?
Незнакомец выглядел до странности знакомым.
Хорват был уверен, что никогда раньше не встречал и не разговаривал с этим человеком, но одновременно готов был поклясться, что много раз видел его лицо.
— Мою жену зовут Камила. — Незнакомец одарил Хорвата хищной улыбкой, от которой по его спине пробежал холодок.
Хорват видел подобное выражение не раз, но только в зеркале.
Это была та самая ухмылка, которую он оставлял для глупцов, считавших, что пара приёмов из зала делает их бойцами или что быть правым что‑то значит в драке.
— Ошибся. Её зовут Фринн. — Хорват подавил нарастающее в животе беспокойство и протянул руку, чтобы схватить девушку. — Считай, тебе повезло, что я спешу, иначе я бы тебя проучил.
[Даже если этот парень известный боец, нас пятеро, а он один. И времени нет. Мы и так устроили слишком много шума, и скоро кто‑нибудь позовёт стражу.] — подумал он.
Фринн Айкис одновременно проклинала и благодарила богов, пробираясь сквозь толпу на рыночной площади Ламонии. С одной стороны, все эти люди мешали её бегству, но с другой — именно они были её лучшей надеждой на спасение.
— Простите! Пропустите! Пожалуйста, дайте дорогу! — её глаза метались в поисках стражника и проверяли, насколько она оторвалась от преследователей.
К несчастью, поблизости не было ни солдата, ни ополченца, ни констебля, а мужчины, гнавшиеся за ней, приближались всё быстрее, несмотря на все её усилия. Её рост едва достигал 1,61 метра, и выглядела она испуганной кошкой, тогда как её преследователи были массивными и уродливыми настолько, что только мать могла бы их полюбить.
Толпа охотно расступалась перед ними, боясь навлечь на себя их гнев, и с раздражением смотрела на Фринн, когда та врезалась в прохожих. Некоторые даже пытались схватить её, чтобы остановить и отчитать за грубость, и это стоило ей драгоценных метров, прежде чем она снова вырывалась.
[Боги, за что вы так со мной?] — Фринн едва не плакала, но размытое зрение стало бы её приговором.
[Я ведь ничего плохого не сделала, чтобы заслужить это.]
И это было правдой. Её единственным «преступлением» оказался сомнительный вкус в парнях.
Последний из них, Алфас Ронд, был столь же красив, сколь и безнадёжен в азартных играх.
[Надо было бросить этого неудачника ещё в тот момент, когда он впервые попросил у меня денег в долг.] — злилась Фринн. — [Я знала, что он рано или поздно вляпается в неприятности, но не думала, что этот ублюдок сбежит, оставив меня залогом!]
Справедливости ради, Фринн не могла знать, что всего накануне Алфас получил великолепную комбинацию в картах и решил, что не проиграет. Он поставил всё, что имел, даже вещи, которые ему не принадлежали.
Когда судьба доказала обратное, Алфас отдал ростовщику все монеты, что были при нём, и адрес дома, который выставил в залог, предложив забрать всё внутри для покрытия долга.
После чего он покинул Ламонию, сменил имя и исчез.
Это и оставило Фринн в нынешнем положении. Людям из картеля Мазарк было всё равно, что Алфас не владел этим домом. Как только она назвалась его девушкой, они потребовали полной выплаты.
Когда стало ясно, что у Фринн нет денег, а дом не стоит достаточно, чтобы покрыть долг, эти люди решили, что раз она находилась в доме, значит, и сама является залогом.
Красивая девушка вроде неё могла приносить прибыль на улице или быть выгодно продана аристократу.
Фринн схватили и затолкали в карету прежде, чем она успела осознать происходящее. Страх сковал тело не меньше, чем растерянность парализовала разум. Несколько минут, показавшихся часами, она провела в оцепенении, стараясь списать всё случившееся на дурной сон.
И именно это оказалось её спасением.
Похитители потеряли бдительность, и когда рыночная пробка остановила экипаж, Фринн удалось сбежать незамеченной.
У неё не было плана и она не знала, где находится.
[Нужен стражник! Всего лишь один стражник. Офицер, писарь, кто угодно с амулетом, чтобы вызвать власти!]
Но удача отвернулась. Вокруг были лишь торговцы и покупатели.
Рынок Ламонии был знаменит тем, что здесь можно было найти почти всё, если знать, где искать.
От фруктов и хлеба до антиквариата и зачарованных предметов. Всё то, что люди выбрасывали, не понимая истинной ценности найденных, украденных или унаследованных безделушек.
Поэтому рыночный день Ламонии часто называли «Бухтой дешёвых сокровищ».
[Чёрт!] — выругалась Фринн: преследователи были уже настолько близко, что в считаные секунды могли схватить её.
Не имея иного выхода, она прибегла к отчаянному приёму, который спасал её и раньше, пусть и в куда менее опасных ситуациях.
Она нашла самого большого, высокого и грозного мужчину и вцепилась в его руку, как в спасательный круг.
— Я же сказала, что не знаю никакого Алфаса! Отойдите, или вам придётся иметь дело с моим мужем! — Незнакомец несколько раз моргнул от растерянности, глядя на Фринн так, будто она сошла с ума.
— Твой муж? — хохотнул преступник. — Отличная попытка, но он удивлён не меньше моего. Да и если ты та шлюха, что встречалась с Алфасом, имея мужа, то я лишь делаю этому парню одолжение.
Грозный незнакомец был ростом около 1,84 метра, с тёмными волосами и глазами настолько глубокого коричневого цвета, что радужку легко было спутать с зрачком. Широкие плечи и сухая, но мускулистая фигура напоминали Фринн солдата.
[Пусть он окажется солдатом. Пусть элитным солдатом.] — молилась она про себя.
— Убери руки, дружок. — Голос незнакомца был дружелюбным, но выражение лица мрачным. — Она моя жена, и что бы она ни сделала, с вами она не пойдёт.
— Ты в этом уверен? — оскалился преступник Хорват Старн, не досчитавшийся пары зубов.
Его рост превышал 1,95 метра, и хотя живот вываливался вперёд, руки оставались толстыми и жилистыми — такими легко можно было представить, обвивающими чью‑то шею. А слабее его был почти каждый.
— Более чем. — Незнакомец пожал плечами, не впечатлённый ни габаритами соперника, ни тем, что к Хорвату подтянулась вся его банда.
Некоторые из них были щуплыми и едва доставали незнакомцу до плеча, но парочка могла поспорить размерами с самим Хорватом.
— Тогда ответь на простой вопрос, друг. — Хорват изобразил самый злой взгляд, хотя навязчивая мысль не давала сосредоточиться. — Если она твоя жена, как её зовут?
Незнакомец выглядел до странности знакомым.
Хорват был уверен, что никогда раньше не встречал и не разговаривал с этим человеком, но одновременно готов был поклясться, что много раз видел его лицо.
— Мою жену зовут Камила. — Незнакомец одарил Хорвата хищной улыбкой, от которой по его спине пробежал холодок.
Хорват видел подобное выражение не раз, но только в зеркале.
Это была та самая ухмылка, которую он оставлял для глупцов, считавших, что пара приёмов из зала делает их бойцами или что быть правым что‑то значит в драке.
— Ошибся. Её зовут Фринн. — Хорват подавил нарастающее в животе беспокойство и протянул руку, чтобы схватить девушку. — Считай, тебе повезло, что я спешу, иначе я бы тебя проучил.
[Даже если этот парень известный боец, нас пятеро, а он один. И времени нет. Мы и так устроили слишком много шума, и скоро кто‑нибудь позовёт стражу.] — подумал он.
Закладка