Глава 3591. Старый друг. Часть 2 •
Бодрость и Жизненное Зрение подтвердили ученикам, что Пилина была одна и что она обычная женщина-человек. Пробуждённые не нуждались в целителях, поэтому, после беглого осмотра, проигнорировали её и её дом.
Но несмотря на то первое впечатление, теперь они внимательно следили за клиникой, сверяя количество и ауры тех, кто входил и выходил.
— Что думаешь? — спросил чрезмерно красивый мужчина. — Тут что-то нечисто.
Он был на голову выше и шире в плечах, чем блондинка, с которой разговаривал, почти ростом с Защитника.
— Согласна, — её глаза, золотистые словно пшеница, сверкали не меньше волос. — Все они ученики Фалуэль, но Верхен уже прошёл испытание на эмансипацию. Он бы не приехал сюда без веской причины, если только сама Гидра или кто-то из её друзей не уверены, что в Габаше действительно есть Резар.
— Вот именно. — Серые глаза мужчины застыли, как сталь. — Он известен как один из лучших охотников за людьми не только в Гарлене, но и на всём Могаре. Он нашёл пропавшую нежить в Землях Затмений и даже определил местоположение погибшего Мирового Древа.
— Если бы не провал с поиском собственного предательского брата, я бы сказал, что Верхен всегда доводит охоту до конца.
— Скажу честно, — произнесла женщина с золотыми глазами. — Мне всё равно, кто найдёт Резара, лишь бы это не была Гидра. У меня к Фалуэль личный счёт, да и вообще Гидр терпеть не могу.
— Тут мы с тобой солидарны, Шала, — буркнул мужчина. — Что скажешь насчёт союза с остальными, но без учеников Гидр? Пусть уж кто угодно добьётся успеха, только не они!
Большинство Младших Божественных Зверей завидовало Фалуэль. Не только её умениям и крови, но и тому, что она стояла на пороге обретения Предвестника. На Могаре ещё никогда у Младшего Божественного Зверя не было Предвестника, и семь прядей Фрии лишь усиливали зависть.
А неприязнь к Гидрам испытывали все члены четырёх рас. Весь Совет презирал их за то, что они пощадили Уфила и приняли его в свои ряды.
Сам факт его прошлого союза с Трудой уже делал его изгоем, но Пробуждённые смирились бы и с пожизненным заключением. То, что их злило до бешенства, — идея о том, что Гидры смогут через него найти путь к эволюции.
Они приютили массового убийцу и будут вознаграждены самой желанной наградой. Гидры планировали поделиться своими исследованиями с остальными Младшими Божественными Зверями, но держали это в секрете, чтобы избежать ещё больших нападок.
Старейшины Совета были достаточно стары и мудры, чтобы понимать: злоба ведёт в тупик, и лучше направить силы на что-то продуктивное. Но их ученики были молоды и честолюбивы.
Для них наблюдать за успехом других было хуже, чем собственная неудача. Особенно если этот «кто-то» богат и талантлив, как Фрия. В их глазах у неё всё было на блюдечке.
Она была самой ненавидимой ученицей самой ненавидимой Старейшины. Если бы она нашла Резара при помощи Верхена, молодые Пробуждённые могли бы на собственной шкуре проверить, реально ли умереть от зависти.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Тем временем в кабинете Пилины крестьяне едва успевали присесть, как уже приходила их очередь заходить в кабинку.
Обычно простой целитель расспрашивал пациентов о симптомах, чтобы определить вероятную причину болезни и справиться с ней одним из немногих доступных заклинаний.
Но Лит и его товарищи были профессионалами. Они болтали только для того, чтобы выудить информацию или понять источник подозрительных травм. Их диагностические чары отделяли симптомы от причин, а одно лечебное заклинание убирало всё разом.
Пока Налронд находился в палате, у каждого была своя кабинка, и работа шла быстро. В Габаше было не так много жителей, даже если бы пришли все.
У Наны работа шла беспрерывно, ведь она была единственным целителем на многие километры, и к ней приезжали пациенты со всего графства Лустрия. У Пилины не было такой славы, и если дело не касалось жизни и смерти, путники предпочитали подождать и обратиться к целителям у себя в деревне.
Солус заметила, что жители Габаша радовались бесплатному лечению.
Они всегда улыбались и благодарили после приёма. Но стоило упомянуть Резара — улыбки гасли, глаза холодели, и все повторяли одну и ту же историю.
На деревню напали разбойники во время ярмарки, некое таинственное существо встало на защиту, а затем исчезло. Дети могли проболтаться, но родители зорко следили за ними и зачастую сами отвечали.
[Эти люди хорошо умеют лгать,] — подумала Солус. — [Когда один — это нормально, но когда все сразу — жутковато. Видно, что притворство длится уже давно, раз селяне привыкли врать так легко. Но им далеко до Лита. Им просто повезло, что Пробуждённые считают их за муравьёв и не обращают внимания. Иначе в Габаше уже случилась бы бойня задолго до нашего прихода.]
[Ага, и самое смешное, что Пробуждённые сами себе палки в колёса вставили,] — добавил Защитник. — [Мы легко различаем ложь, потому что расслабляем людей и относимся к ним с уважением, а те их пугают и выбивают признания. Если человек и так на нервах, невозможно понять, врёт он или нет. Он будет потеть и заикаться даже если спросишь, что он ел на завтрак.]
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
— Пожалуйста, расскажи всё, что знаешь о Салмане, — сказал Налронд, обрабатывая раненых в палате. — Всё станет очень плохо, если найду его не я.
— Тут особо нечего рассказывать, — ответила Джинкс, задавая вопросы о процессе лечения, пока он работал. — Примерно три года назад Салман появился в нашей деревне в ужасном состоянии.
— Он был покрыт ожоговыми шрамами, но больше нас тревожило не тело. Он был сломлен, в рыданиях. Недели ушли, прежде чем он снова заговорил, и месяцы, чтобы начать отвечать даже на простые вопросы.
— Салман сказал, что его деревня уничтожена. Что он трус, сбежал, когда стало жарко, и оставил всех умирать. Мы выразили соболезнования и приютили его.
— Но не только из доброты. — Она вздохнула с сожалением. — Когда он пришёл, мы думали, что он умрёт через несколько дней, но он исцелял себя так, как мы считали невозможным.
— Я не столь сильна как целитель, а нам был очень нужен кто-то с такими умениями. Кроме того, когда не было пациентов, он работал в поле. Работал тяжело. Будто пытался доказать всем, что его жизнь ещё имеет цену.
— Мы осыпали Салмана похвалами и уговорили его остаться с нами.
Но несмотря на то первое впечатление, теперь они внимательно следили за клиникой, сверяя количество и ауры тех, кто входил и выходил.
— Что думаешь? — спросил чрезмерно красивый мужчина. — Тут что-то нечисто.
Он был на голову выше и шире в плечах, чем блондинка, с которой разговаривал, почти ростом с Защитника.
— Согласна, — её глаза, золотистые словно пшеница, сверкали не меньше волос. — Все они ученики Фалуэль, но Верхен уже прошёл испытание на эмансипацию. Он бы не приехал сюда без веской причины, если только сама Гидра или кто-то из её друзей не уверены, что в Габаше действительно есть Резар.
— Вот именно. — Серые глаза мужчины застыли, как сталь. — Он известен как один из лучших охотников за людьми не только в Гарлене, но и на всём Могаре. Он нашёл пропавшую нежить в Землях Затмений и даже определил местоположение погибшего Мирового Древа.
— Если бы не провал с поиском собственного предательского брата, я бы сказал, что Верхен всегда доводит охоту до конца.
— Скажу честно, — произнесла женщина с золотыми глазами. — Мне всё равно, кто найдёт Резара, лишь бы это не была Гидра. У меня к Фалуэль личный счёт, да и вообще Гидр терпеть не могу.
— Тут мы с тобой солидарны, Шала, — буркнул мужчина. — Что скажешь насчёт союза с остальными, но без учеников Гидр? Пусть уж кто угодно добьётся успеха, только не они!
Большинство Младших Божественных Зверей завидовало Фалуэль. Не только её умениям и крови, но и тому, что она стояла на пороге обретения Предвестника. На Могаре ещё никогда у Младшего Божественного Зверя не было Предвестника, и семь прядей Фрии лишь усиливали зависть.
А неприязнь к Гидрам испытывали все члены четырёх рас. Весь Совет презирал их за то, что они пощадили Уфила и приняли его в свои ряды.
Сам факт его прошлого союза с Трудой уже делал его изгоем, но Пробуждённые смирились бы и с пожизненным заключением. То, что их злило до бешенства, — идея о том, что Гидры смогут через него найти путь к эволюции.
Они приютили массового убийцу и будут вознаграждены самой желанной наградой. Гидры планировали поделиться своими исследованиями с остальными Младшими Божественными Зверями, но держали это в секрете, чтобы избежать ещё больших нападок.
Старейшины Совета были достаточно стары и мудры, чтобы понимать: злоба ведёт в тупик, и лучше направить силы на что-то продуктивное. Но их ученики были молоды и честолюбивы.
Для них наблюдать за успехом других было хуже, чем собственная неудача. Особенно если этот «кто-то» богат и талантлив, как Фрия. В их глазах у неё всё было на блюдечке.
Она была самой ненавидимой ученицей самой ненавидимой Старейшины. Если бы она нашла Резара при помощи Верхена, молодые Пробуждённые могли бы на собственной шкуре проверить, реально ли умереть от зависти.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Тем временем в кабинете Пилины крестьяне едва успевали присесть, как уже приходила их очередь заходить в кабинку.
Обычно простой целитель расспрашивал пациентов о симптомах, чтобы определить вероятную причину болезни и справиться с ней одним из немногих доступных заклинаний.
Но Лит и его товарищи были профессионалами. Они болтали только для того, чтобы выудить информацию или понять источник подозрительных травм. Их диагностические чары отделяли симптомы от причин, а одно лечебное заклинание убирало всё разом.
Пока Налронд находился в палате, у каждого была своя кабинка, и работа шла быстро. В Габаше было не так много жителей, даже если бы пришли все.
У Наны работа шла беспрерывно, ведь она была единственным целителем на многие километры, и к ней приезжали пациенты со всего графства Лустрия. У Пилины не было такой славы, и если дело не касалось жизни и смерти, путники предпочитали подождать и обратиться к целителям у себя в деревне.
Солус заметила, что жители Габаша радовались бесплатному лечению.
Они всегда улыбались и благодарили после приёма. Но стоило упомянуть Резара — улыбки гасли, глаза холодели, и все повторяли одну и ту же историю.
На деревню напали разбойники во время ярмарки, некое таинственное существо встало на защиту, а затем исчезло. Дети могли проболтаться, но родители зорко следили за ними и зачастую сами отвечали.
[Эти люди хорошо умеют лгать,] — подумала Солус. — [Когда один — это нормально, но когда все сразу — жутковато. Видно, что притворство длится уже давно, раз селяне привыкли врать так легко. Но им далеко до Лита. Им просто повезло, что Пробуждённые считают их за муравьёв и не обращают внимания. Иначе в Габаше уже случилась бы бойня задолго до нашего прихода.]
[Ага, и самое смешное, что Пробуждённые сами себе палки в колёса вставили,] — добавил Защитник. — [Мы легко различаем ложь, потому что расслабляем людей и относимся к ним с уважением, а те их пугают и выбивают признания. Если человек и так на нервах, невозможно понять, врёт он или нет. Он будет потеть и заикаться даже если спросишь, что он ел на завтрак.]
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
— Пожалуйста, расскажи всё, что знаешь о Салмане, — сказал Налронд, обрабатывая раненых в палате. — Всё станет очень плохо, если найду его не я.
— Тут особо нечего рассказывать, — ответила Джинкс, задавая вопросы о процессе лечения, пока он работал. — Примерно три года назад Салман появился в нашей деревне в ужасном состоянии.
— Он был покрыт ожоговыми шрамами, но больше нас тревожило не тело. Он был сломлен, в рыданиях. Недели ушли, прежде чем он снова заговорил, и месяцы, чтобы начать отвечать даже на простые вопросы.
— Салман сказал, что его деревня уничтожена. Что он трус, сбежал, когда стало жарко, и оставил всех умирать. Мы выразили соболезнования и приютили его.
— Но не только из доброты. — Она вздохнула с сожалением. — Когда он пришёл, мы думали, что он умрёт через несколько дней, но он исцелял себя так, как мы считали невозможным.
— Я не столь сильна как целитель, а нам был очень нужен кто-то с такими умениями. Кроме того, когда не было пациентов, он работал в поле. Работал тяжело. Будто пытался доказать всем, что его жизнь ещё имеет цену.
— Мы осыпали Салмана похвалами и уговорили его остаться с нами.
Закладка